Попаданки, угрюмые ОЖП, элементы юмора и отклонение от канона

И зачем я встала впереди? Затылок горел. Волосы на нём шевелились. Я буквально ощущала, как взгляды всех монстров приклеились ко мне. Наверно, они меня теперь дико ненавидят. — Неужели. — Лиса резко убрала портрет деда, но я продолжала смотреть в то же место, не мигая. — Откуда? — Яррокупюры на монеты у него обменивала. Ступор сковал по рукам и ногам, было страшно сделать хоть какое-то движение, потому что — мне казалось — пошевелись я хоть на миллиметр, как все кинутся рвать меня на части. Я всё ещё не решалась посмотреть в лицо Мико и всем остальным, а мой тихий голос заглушали осуждающие шепотки за спиной. Почему мне и в голову не приходило, что старик может быть в чём-то замешан?.. — Что?! — Лист пергамента хрустнул в кулаке у хвостатой, оглушив меня, а огонь в посохе затрещал сильнее. — Ты же знаешь, что так делать нельзя?! — Да. Ответила почти машинально. Лиса обречённо выдохнула. — Сильно от Яррофея досталось? — Да. Я вспомнила перекошенную от злости морду кота. Снова по телу побежали те самые неприятные разряды электричества. На душе стало ещё дерьмовее. — Сочувствую. — Голос Мико оставался строгим и ровным, она положила руку мне на плечо и слегка сжала. — Однако нам нужно, чтобы ты рассказала о подозреваемом всё, что знаешь. Любая информация ценна. От её действий я чуть покачнулась, и ступор отпустил моё тело, а вслед за ним и разум. Меня прорвало, как плотину, я говорила и говорила, упоминая все мелочи: как нашла его (а если точнее, как он меня нашёл), как носила ему голубые купюры, как получала информацию о его местонахождениях. Я почти не фильтровала и не осознавала свою речь — просто рассказывала и не могла остановиться, как скейтборд, едущий с горки. А меня слушали. Тишина в зале установилась полная, как будто уши навострили абсолютно все гвардейцы. Я не смотрела ни на кого, но мне так казалось. Когда я закончила, на мгновение решилась поднять взгляд на лису — её лицо было крайне задумчивым. Она слегка хмурилась, но смотрела на меня серьёзно и устало. Затем поблагодарила и, раздав указание любым способом выманить старика наружу и притащить в тюрьму башни, распустила собрание. Остались лишь командиры и страж-пикинесомонстр. Как спустилась по лестнице — вообще не помню. Помню, как стояла в середине коридора, а идущая толпа расталкивала меня плечами. Я всё думала… Как так получилось, что деятельность старика меня не насторожила? Я буквально поощряла чёрный рынок валюты — в Канаде бы не стала в это лезть, а тут влезла. Стоило сразу сообщить. Почему я не поступила так? Неужели перспектива нажиться так застила мне глаза? Не понимаю… И в затылке опять что-то засвербило. Да что за день? — Эй, не подскажешь курс обмена? — спросил кто-то позади меня, и рука с бледнющей кожей легла мне на плечи. Говорившим оказался незнакомый мне монстр с человеческим лицом и телосложением. Он был выше меня на голову и довольно худой, что однако не помешало ему крепко держать мою шею в локтевом сгибе. И что его веселит, интересно? — Не понимаю, о чём ты. — Да ла-а-адно, сколько у него стоила одна яррокупюра? — Это не важно, — я с раздражением сбросила его руку, — к нему больше никто не придёт. — Обиделась, что ли? — удивлённо спросил монстр, проскальзывая пальцами к моей ладони, но я вывернулась. Вот прилипала, ещё и трогать пытается. — Не люблю разговаривать с настойчивыми придурками. Без обид. Да уж. Настойчивые придурки тут на каждом шагу, прям как дома. Невра, Вутц, полудурок-эльф… Теперь вот ещё один. Но к первым трём я привыкла уже, а этот… — Окей, без обид, — беспечно отозвался монстр, продолжая идти за мной. — Кстати, меня зовут Лютер. — Мне похер. — И мне приятно познакомиться. Можешь не говорить имя, я уже знаю, как тебя зовут. Все в Гвардии знают. Ну ещё бы. Я тут типа местная знаменитость. А после собрания в комнате с булыжником теперь каждая собака от деревни до пляжа будет в курсе, кто такая Селин Уилсон и за что её ненавидят все котофеи Монстряндии. А может и за пределы оборонительной стены слухи поползут. Надеюсь, Яррофей не подыскивает мне киллера прям сейчас? Может пока не выходить за пределы башни? — Да ладно, я просто хотел поговорить, — вдруг раздалось рядом, когда я уже думала, что монстр отвалил. Решила включить тугоухость и спрятаться в комнате. Но до неё ещё три этажа. И неохота, чтобы этот придурок знал, где я живу… — Точнее, хотел обсудить с тобой эти похищения. Ты, говорят, умная, может у тебя уже появились какие-то версии… Ха-ха… И от кого это он услышал, что я умная, интересно? Однако тему он поднял хорошую. Зачем похищали фамильяров? Хрен его знает. Но если бы у меня и были версии, я бы не стала делиться ими с ним. Хочет за мой счёт заработать очков перед начальниками? Чёрта с два. И раз уж на то пошло, наше дело — не строить теории о причинах похищения, а искать старика. Выбивать из него информацию и разрабатывать версии будут уже совсем другие монстры. Бледный дебил так и преследовал меня практически беззвучно, словно тень, так что вместо своей комнаты я решила заскочить к Икар, жившей на два этажа выше. Мне несказанно повезло, что она была у себя и впустила немного отсидеться без вопросов. Лёжа на её кровати цвета молодой травы, я вдруг ушла мыслями к утреннему собранию. Снова. Мозгу хотелось немного поупражняться, и после некоторых колебаний я позволила ему это. Зачем кому-то понадобились фамильяры? Судя по тому, что рассказывал мне Просто-Керо, они служат, по сути, питомцами, компаньонами, друзьями. Их покупают более-менее взрослые монстры, чтобы бок о бок сражаться, путешествовать, работать и жить. Кому-то стало нестерпимо одиноко, что он стал тырить фамильяров? Или собирает небольшой зоопарк? Или маленькую ферму по производству пряжи из шерсти фамильяров? Чем дальше, тем более глупыми и дикими становились версии, но я же не знаю, насколько безумны монстры и как строится их экономика. Может похититель вообще их там убивает… Окончив поток дурацких размышлений, я осторожно выглянула в коридор и обнаружила, что бледный прилипала испарился. Икар продолжала усердно перелопачивать кучу бумажек и документов, за которыми виднелись лишь её ушки, так что я не стала мешать ей своими прощаниями, тихо закрыв за собой дверь. Надо как-то выкурить старикана наружу. Как правило, его мелкий фамильяр, напоминавший стрекозу, появлялся на перилах восточной лестницы после двойного стука, но в последний раз, когда я контактировала со стариком, местоположение насекомыша было другим. И о дальнейших изменениях он не предупреждал. Я об этом, конечно, рассказала Мико. Интересно, старый хрыч уже знает, что на него охотятся? Если да, то у него нефиговая такая фора: его вещей у меня нет, чтобы взять оттуда запах для поисковых фамильяров. Так что найти его будет непросто… Мир резко пошатнулся. Я обнаружила себя около порога, споткнувшейся о подиум, предваряющий выход из башни. Потом кто-то взял меня под локоть. Я уже приготовилась вырвать руку, но застыла, увидев, кто именно ко мне прикоснулся. Эвелейн, любимая медсестра. — Не ушиблась? — Её серые глаза внимательно разглядывали меня, буквально ощупывали в поисках любых признаков боли или дискомфорта. — Нет… Она выпрямилась, вроде даже расслабилась, начиная терять ко мне интерес, но вдруг шагнула ближе и сжала мой локоть сильнее. — Будь осторожна. — А? Я просто споткнулась… — Я не об этом. Ты впервые участвуешь в серьёзной деятельности Гвардии. — Её голос сделался серьёзнее обычного. — Эта история тянется месяцами, я уверена, в ней замешаны опасные существа. Это не то же самое, что кража монет из карманов или пьяная потасовка на улице. Это серьёзно. — Ну да, ты права. И тебе же потом меня лечить. — Селин. — Эвелейн вдруг заглянула мне в глаза, хмурясь и поджимая губы. — Ты… просто человек. Твоё тело намного слабее и медленнее, чем наше, твоё здоровье, твоя жизнь… очень хрупкая. Даром, что в твоей крови есть примесь — она мизерная и почти ни на что не влияет. То, что выдержит волшебное существо, может убить тебя в мгновение ока. Я волнуюсь. Поэтому и прошу — будь осторожна. Мой язык прилип к нёбу. За меня крайне редко кто-то вот так откровенно переживал. И повод, который побудил Эвелейн предостеречь меня, только сильнее нервировал. Я могу умереть здесь почти от чего угодно. Раньше не задумывалась об этом так глубоко. Я сглотнула насухую и отвела взгляд. — Хорошо. Спасибо, что предупредила, Эвелейн. Буду осторожна. Только тогда она меня отпустила. В следующий миг я обнаружила себя перед западной лестницей на рынок. Опять провалилась в свои мысли, в теории о похищениях и способы случайно здесь умереть. Аж голова нагрелась и горло пересохло. Что-то я конкретно загрузилась… — О, Селин. Знакомый голос. Я обернулась и узнала серого монстра, который руководил установкой фонарей. Как же его зовут?.. — Отлично, что мы тебя встретили, будешь третьей. — А? Из-за спины серого вышел бледный приставала. Он очень старался скрыть противную ухмылочку, но уголок его губ то и дело надменно дёргался. Бесит… — Привет, — махнул он мне беззаботно. Я привычно сделала вид, что его не существует. — Третьей для чего? — Для поисков подозреваемого, — ответил серый таким тоном, будто все уже давно об этом договорились и только я не в курсе. Не исключаю, что так и есть: в последние часы я так сильно уходила в себя, что вполне могла пропустить информацию. — Понятно. Как работаем? — Мы думали разделиться: я и ты поспрашиваем лавочников по правой стороне на восточной ветке, а Лютер, как теневик, займётся слежкой в деревне беженцев. — Классический план, — я одобрительно кивнула. С серым стало как-то спокойнее, я даже почти готова поделиться своими соображениями. — Мне кажется, стоит также осторожно пустить слух, что уже пойманы его коллеги в других населённых пунктах и что уже идут жёсткие допросы с первыми результатами. — А что, есть и другие менялы? — Ну… Мне так показалось. Однажды я закинула в разговоре со стариком мысль… Язык внезапно одеревенел. Тяжело, оказывается, рассказывать о себе нелицеприятные подробности. — Какую мысль? — спросил серый серьёзно, но без нажима. Никак не могу вспомнить имя. — Ну… Я припугнула его, что пойду менять купюры в ближайшую деревню, якобы там ещё один меняла есть, и всем остальным расскажу, чтоб к нему больше не ходили. Ну, он просто курс удвоил, а я… — Я вздохнула и оперлась спиной о перила, и те натужно крякнули. — В общем, старый хрыч напрягся. Скинул цены обратно, сказал не трогать клиентов. Видимо, конкуренция у них там или вроде того. Серый и прилипала нахмурились, обрабатывая в уме мои слова. Этого на собрании я не говорила, потому что никто не спрашивал да и не казалось нужным упоминать. Но теперь, когда сама об этом вспомнила и озвучила, вся ситуация начинала выплывать из тумана неопределённости и обрастать зачатками смысла и упорядоченности. Конкурентный бизнес по обмену яррокупюр, продолжающийся выкупом яиц фамильяров, а начавшийся их кражей… На что это может быть похоже? — Понятно, — наконец отозвался серый. Прилипала многозначительно слушал, не встревая в наш диалог. — Что-то ещё подобное есть сказать? Может старик о чём-то тебе рассказывал? — Да мы не то чтобы много общались… Точнее, мы вообще не разговаривали. Только о деньгах. Серый устало выдохнул и провёл рукой по коротким чёрным волосам. — Ладно… Давай для начала поспрашиваем лавочников. Получив от него копию портрета старого хрыча, я вздохнула и отправилась на свою половину ряда. Не самое приятное и простое для меня задание — с кем-то общаться, — а сейчас оно было отягощено тем, что не все лавочники умели говорить по-английски, а те, кто умел, делали это кое-как. Буквально на уровне шестилеток. Ох, Адам, как же его, сука, не хватает… Он бы разговорил даже монстра, который на английском ни буквы не понимает. Короче говоря, кое-как опросила продавцов. Старикана почти никто не видел и в лицо не знал. Одна молоденькая девчонка с глазами навыкате, очень сильно напомнившая мне пикинесомонстра Мико, упомянула, что видела типа, похожего на нашего старикана, с месяц назад. Якобы он с кем-то там разговаривал на краю деревни беженцев. Но она не была уверена, потому что тип носил капюшон и голову не поднимал, зато хромал, как в описании примет. С кем именно он говорил, девчонка не знала: собеседник стоял позади огромной тачки с сеном и вообще носил длинный плащ с чёртовым капюшоном. Не густо… Серый монстр был того же мнения. У него улов оказался не больше моего, да и у других гвардейцев тоже: старикан был неуловим, как Бэтмен. А вот предложенный мной слух серый монстр-таки осторожно запустил. Договорившись встретиться после обеда у огромного дерева вишни, мы разошлись. Погано идут дела, м-да… На обед нам выдали знаменитое коричневое рагу и зелёный чай — десерт, похоже, мы пока не заслужили. Плохой аппетит, шум от жующих монстров и свербящее в голове чувство интеллектуальной конкуренции вынудили меня наскоро поесть и отправиться в любимую библиотеку. Я выпросила у дежурившего там Просто-Керо книжку, которую он мне показал, когда я купила Стоуна. Была у меня мысль… Точнее даже не мысль, а зачаток мысли. Мы сосредоточились на поисках старикана, но ведь у него был фамильяр. Если у фамильяра и хозяина — верим на слово Керо и его книжке — образуется эмоциональная (а в дальнейшем и ментальная) связь, то через этого насекомыша в теории можно и старика откопать. Я перелистывала страницы, ориентируясь на чёрно-белые иллюстрации, сопровождавшие каждую статью. Сколько же их! И как назло по разделам они не распределены, только по алфавиту. Но вскоре моё терпение и настойчивость были вознаграждены: чуть после середины книги мне, наконец, попался этот гибрид стрекозы и богомола! Душка Керо перевёл текст на всякий случай, и я отправилась к вишне, читая на ходу. «Либемонт — мелкий крылатый фамильяр, принадлежащий к классу компаньонов. Живёт преимущественно в диких лесах далеко от цивилизации и источников открытой воды, в последнее время не гнушается селиться в полях и степях. Любит кормиться сушёными мушками. Из-за трудностей содержания в качестве фамильяра встречается довольно редко. Способен летать на далёкие расстояния и умело прятаться. Довольно привязчивое существо: известны случаи, когда либемонты быстро угасали от тоски вслед за хозяином, что стало одной из причин их медленного вымирания. Приманивается осколком зеркала. [...]» Мелкий и хорошо прячущийся фамильяр — понятно, почему старик, занимающийся нелегальщиной, выбрал себе этого насекомыша. С такими характеристиками из него вышел бы ещё и неплохой шпион. Меня будто под дых ударили. Я сказала «шпион»? Ноги понесли меня к вишне быстрее. В голове закрутились шестерёнки, знакомое гудение от неожиданной мысли прошлось по всему телу. Это было всего лишь предположение, мимолётно пронёсшееся в разуме, но чуйка проснулась и верещала, что это не беспочвенно. А вдруг насекомыш весь этот месяц следил за мной и другими клиентами старого хрыча? Бывал в моей комнате? Подсматривал за собранием сегодня утром? Проверял гвардейцев, рыскающих по территории? И давным-давно доложил хозяину? У дерева меня уже ждали. — А, наконец-то, — тут же поднялся с бордюра серый монстр, едва увидел меня, — мы тут подумали с Лютером… — Его фамильяр — шпион. — …Чего? — Вот. — Я всунула ему выдержку из книги. — У меня есть ощущение, что выбор стариком фамильяра не случаен. Либемонт преданный, маленький и незаметный. Я думаю… что нам стоит заняться поисками фамильяра и дальше вынюхивать местоположение старого козла через него. К тому же у стариковского экземпляра ещё нет синих пятен на груди — ну, по крайней мере, неделю назад, когда я видела его в последний раз, их ещё не было, а это значит, что мелочь не успела к нему привязаться и легко сдаст ублюдка. Серый монстр, пока я тараторила, стоял и смотрел на меня с открытым ртом. Бледный придурок медленно встал с бордюра и положил локоть на плечо серому. — Нет, всё-таки не врали. — Насчёт чего? — не понял серый, спихивая его локоть. — Насчёт того, что котелок у неё варит. — Он усмехнулся и покачал головой. — Надо же, в старую книжку заглянула. — В отличие от вас, я имела со стариком дело. Рассказы это не то… — Значит, по твоей теории, — задумчиво начал серый, — нужно найти либемонта? Я кивнула. — Только не знаю, как. — Я знаю, — пожал плечами серый. — Нам нужен лишь фамильяр со способностями к поиску других фамильяров. У тебя какой, Селин? — Э-э-э… Что-то на «г». Грихин… гранхен… — Не подойдёт… Лютер? Прилипала лишь мотнул головой. Серый устало выдохнул, проводя рукой по коротким чёрным волосам. Но позже, придя к Мико, мы расстроились ещё больше: оказалось, серый монстр немного ошибся, и для поиска фамильяра нужен точно такой же фамильяр. А этих насекомышей редко берут в компаньоны. Чёрт… — В любом случае, спасибо за сведения, — Мико состроила сочувственное лицо, — я разошлю в ближайшие населённые пункты сообщения с просьбой прислать нам либемонта при наличии. А пока займитесь традиционными методами поисков. То есть пойдите вон опрашивать, следить и патрулировать. Но это так долго. Время — это критически важная переменная в таких делах. В каких «таких» я пока и сама не поняла, но в голове у меня что-то засело. Что-то, что я ещё не осознала. Будто уже знаю ответ, но сформулировать его не могу. И это ужасно бесит. От опросов местных меня тошнило, так что я отправилась в свою комнату. Но не дойдя до своего этажа пару ступенек, развернулась и пошла обратно. То ли повышенное чувство справедливости вело меня, то ли внезапно проснувшаяся совесть, то ли жажда раскрыть старый висяк — хрен его знает, вот только я раздобыла через Дастара осколок зеркала и отправилась в ближайший лес за пределами оборонительных стен. Попробовать стоило. В любом случае это лучше, чем продолжать делать те же действия в надежде на новый результат.

***

Ну что ж, я попробовала. Часа два точно пробовала. Дико устала и вспотела так, как не потела на тренировках босса, ходя и тыкая зеркалом во все углы, но ни один насекомыш не приманился. А теория казалась хорошей. Видимо, я была слишком самонадеянна: Мико или кому-нибудь другому эта идея же не пришла на ум. Значит, знали, что либемонты тут не водятся. Нужно срочно вернуться в комнату. Нет, сначала помыться, а потом в комнату. Выйти из леса не получалось. Я сделала, наверно, с десяток кругов, но конца-края этим разноцветным странным деревьям и кустам было не видать. Паника пока не подступала, но определённый уровень тревожности всё же присутствовал. Заблудиться мне только не хватало. На ум вдруг пришёл рассказ Невры о похождениях моего верного друга-циклопа. Я остановилась, глубоко вздохнула и мысленно пнула себя под зад для мотивации. — И-извините… — Получилось очень тихо. Я опасалась, что кто-то услышит и решит, что я тронулась кукухой. — Я тут просто хожу, ничего не рву и мусор не разбрасываю… Слева и сзади зашелестели ветки и листья. Вдох застрял у меня в горле, повернуться на звук я поостереглась. — У…уважаемые дриады, подскажите, пожалуйста, дорогу… к деревне беженцев. Боковым зрением увидела, как кто-то на меня идёт, повернулась машинально. Ко мне на двух толстых корнях, похожих на ноги, шагало дерево. А потом в его стволе со скрипом открылись глаза. Информация о дриадах уже была в моей голове, но я всё равно попятилась и упала, споткнувшись о торчащий из земли камень. В ладонь что-то впилось, но боли я не почувствовала. Сильней всего болело разогнавшееся сердце, колотившееся где-то за гортанью. В дереве тем временем появилось ещё одно отверстие. — Зачем ты пришла в наш лес, человек? — заговорило дерево женским голосом. Я задержала дыхание и аккуратно поползла задом. — Н-наш? — задала я глупейший вопрос, но только на такие мой мозг был сейчас способен. В ответ по округе прошёлся хор из скрипучих звуков. Мать твою… Да тут десятки дриад. Пооткрывали глазные отверстия и смотрят прямо на меня… — Что тебе здесь нужно? — Э-э-э… И...извините. Мне ничего не нужно. Просто хожу. — Врёшь! — зашипели дриады, стоявшие ближе всех ко мне. Я вскочила на ноги и выставила вперёд ладони. Они не делали резких движений, но шипеть не переставали. — Ну ладно, ладно... частично вру. Я подумала, что тут могут жить эти… либемонты. — Я вытащила из кармана осколок зеркала, тут же забликовавший на солнце. — Вот. Я просто пыталась, ну, приманить одного, но мне не сказали, что либемонты в этом лесу не живут, так что иду домой с пустыми руками. В доказательство я вывернула наружу все карманы. Дриада, заговорившая со мной первой, подошла поближе и веткой, напоминавшей руку, взяла у меня осколок. Повертела его, осматривая со всех сторон. Я проделала то же самое со своими руками: на них остались ошмётки земли и впадины от впившихся мелких камушков. Так вот от чего было больно. — Зачем тебе либемонт? — Её голос всё ещё звучал достаточно враждебно, но уже мягче, чем раньше. — Собираешься его продать? Или использовать для алхимического варева?! — Чего? Не, я и в алхимии-то ни черта не понимаю. Он нужен нам, чтобы помочь найти одного преступника. Дриады сперва мне, конечно же, не поверили, но, когда я изложила всю историю от начала до конца и показала портрет старого хрыча, они принялись шептаться между собой на языке, который не был похож на местный. Строго говоря, он и язык-то не напоминал: много треска, перемешанного с шипением и гортанными стонами, очень похожими на звуки прогибания деревянных досок под большим весом. Какое-то время спустя от группы отделилась знакомая мне дриада и вернула зеркало. Выглядела она при этом уже совсем не враждебно, насколько я могла судить по её древесному лицу. — Либемонты здесь и правда не живут, человек. — Ну-у, теперь-то я в курсе… — Однако… — она выдержала театральную паузу, драматично поджав губы, — один либемонт всё же не так давно прибился к нашему лесу. Мы прячем его от любопытных глаз и нечистых рук. Он живёт довольно уединённо и считает себя свободным фамильяром, поэтому жалким осколком зеркала его никогда не приманить. — Понятно. Но… — Если рассказанное тобой — правда, то мы можем устроить тебе встречу с ним. — Дриада сделала ко мне шаг, сцепляя перед собой ветки-руки. — Это создание очень пугливое и травмированное, поэтому я советую тебе призвать на помощь всё своё красноречие. О-о-о, вот этого мне точно не надо. Не мастер я в переговорах. Лучше позову кого-то вроде Невры, хорошего чесуна языком, или Мурфея, великого заикающегося знатока фамильяров. После небольших раздумий выбрала второго и послала к нему серого монстра, Валерьяна (незаметно записала его имя в список Икар). Почему-то показалось, что мягкий, слегка фанатичный кот быстрее найдёт ключик к либемонту с травмой. А Валерьян передал мне потом, что встреча прошла успешно — маленький насекомыш согласился найти своего собрата. Ходячая усатая энциклопедия фамильяров не подвела.