Пеплонутые: Змея и Конь

      — Итак, чем займёмся сегодня, Нехт? — если бы моим энтузиазмом можно было зарядить вечный двигатель, о котором временами грезил Думак, у нас с ним было бы их точно с десяток.       — Для начала — перестанем видеться по утрам. — Но даже моего энтузиазма вряд ли хватит на этот полусонный «двигатель» со скальничьим гнездом на голове.

      Если бы ко мне на порог заявились в шесть часов утра в Сандас, я бы тоже не пылал позитивом. Простым мерам надо спать. Ты забыл?

      Пожурил моё нетерпение головной сожитель, от чего мне и в прям стало немного неловко перед новым знакомым. А ведь кровати в «Восьми Тарелках» мягкие и теплые. На таких не грех лишний часок поваляться. Хозяйка лучшей гостиницы в городе знала толк в удобстве и хорошей репутации заведения. Не удивительно, что как только Нехт разжился деньгами, то сразу упорхал из неблагополучной «Южной Стены» сюда.       — Кто рано встаёт…       — У того целый день недосып. — захлопнули перед моим носом дверь в номер.       Через полчаса я дождался блондина, спускающегося на первый этаж-ресторан уже с нормально уложенной прической и в неизменной синевото-голубой мантии.       Завидев мою белоснежную улыбку, мер, не скрывая досады, цокнул и направился ко мне за столик. Рассчитывал наверное, что я не стану его так долго ждать.       — Ранний подъем переоценён. Особенно в этом городе полуночников. — недовольно пробурчал Нехт, садясь на стул.       — Бессонница и дурные сны здесь что-то вроде эпидемии. — пожимаю плечами. Ах, словно прошлый «я» и мой милый братец-псих тут вовсе не причем. — В дополнение к мору и прочим болячкам послабже.       — А я то думал мне тут нечем будет заняться. — саркастично зактил глаза целитель, шепнув подошедшей молоденькой официанточке заказ.       О-ля-ля~ А не та ли это красота, благодаря которой я так хорошо осведомлен о мягкости здешних перин?       Официантка, завороженная смазливой миной Нехта, кивнула подобно загипнотизированному скрибу. Но уходя, всё же перевела взгляд на меня и незаметно подмигнула. Ах! Точно она! Жаль только, теперь всё её внимание будет сосредоточено на моем напарнике.       — Ты не собираешься есть? — спросили меня с долей слабого любопытства.       — А? Что? Есть?

      Нормальные смертные едят, Ворин. Три раза в день — при хорошем кошеле.

      — А… то есть, я уже поел у брата. — быстро придумываю отговорку, сетуя про себя на заржавевшие навыки конспирации. Давно я так близко не общался с кем-то не из моего Дома. — Хотя не откажусь от здешнего вина. — подняв руку, я сообщил официантке заказ от себя.

***

      — Нужно выявить шпиона Тельвани в нашей Гильдии.       Если это опять окажется какой-нибудь очередной несчастный целитель, на которого Атрис положила недобрый глаз, я прекращу с ней все дела, возьму в охапку Нехта, пока она и его не обвинила в грешных грехах, и отправлюсь работать в любое другое отделение. Хоть в ту же Кальдеру. Там такой классный скамп живет. Батат пойми — откуда у него каждые сутки пополняются деньги в пространственном кармане, но за товар он платит полную сумму и без нытья. Самый лучший торговый партнер на всём этом острове. Не считая странного краба к востоку от подконтрольного Шестому Дому Мзанча.       Распологать базу так близко к «городу живого бога» опасно, но это не столько база, сколько наблюдательный пункт. Если возле Вивека начнутся странные копашения ординаторов, посланник вернётся в Когорун телепортацией и предупредит главный город заранее.       — Как именно отличить мага Тельвани от обычного? — задал вопрос мой товарищ, проведя пальцем по чистовыбритому подбородку.       Ранис пожала плечами.       — Они ни чем не отличаются от наших магов. Разве что некоторые из них, обладают более нетрадиционными методами использования магии, чересчур самоуверенны и с мутным прошлым.       — Эм… — Нехт почему-то очень странно посмотрел в мою сторону. У меня, что бандана со лба съехала?       Пока я наспех поправлял скрывающую третий глаз ткань, данмерша отмахнулась от неуверенного «эм» и кивнула головой в мою сторону:       — Его мы в первую очередь проверили. Никакой связи с грибниками. Разве что есть теория, что он и его брат сбежали из знатной семьи ради необремененной обязанностями жизни. Но это десятилетний спор на деньги, в котором чуть ли не вся Балмора учавствует.       — О?! Тот забавный спор? — встрепенулся я, услышав про знакомую тему. — Даже мой брат поставил на то, что мы тайные дети Сангвина. Но больше никто его идею не поддержал. — пожимаю плечами.       — Потому что у высших Даэдра не может быть родных детей, дурень. — закатила на меня глаза Атрис, вернувшись к разговору с Нехтом. — Могу посоветовать начать с Альд’руна. Там находится школа при Гильдии и среди «учеников» вполне может записаться лазутчик.       Или там живет припеваючи маг-аргонианин, на расу которого у тебя такой же пунктик, как на целителей.

***

      — Как же я давно не был в Гильдии Альд’руна. Серьезно. Лет шесть наверное. — вдохнул я сухой пыльный воздух крабового дома. — Всё в Храме тусовался, пока не изгнали, да в таверне возле титанового краба…       — О? Бра-а-ат. — как пепельная буря среди ясного неба раздался рядом голос с, до скрежета в зубах, знакомой тянучей ленцой.       Я медленно обернулся влево не сходя с телепартоционной площадки. Нехт с вопросом в глазах проследил за моими движениями.       На месте проводника Гильдии, как ни в чем нибывало, стоял один из моих горячо любимых старших братьев. Тот, который пропал на родине отмороженных мужиков лет эдак пять назад.       — Какого батата, Утол?

***

      В Альд’руне придется задержаться намного дольше, чем я рассчитывал. Не каждый день узнаёшь, что твой брат уже года три как чилит чуть ли не под боком у семьи. НЕ сообщив о возвращении. НЕ отчитавшись перед Одросом за свои исследования. НЕ СКАЗАВ, ЧТО, БЛ*ТЬ, ЗАДЕЛАЛ РЕБЁНКА!!!!!!       — Пливет, я — Ауель. Мне потьчи четыле годика. — сообщило мне самое милое существо, какое только могло появиться в этом бренном мире. Сразу после того, как врезалось в колени своему папаше белснежным комком кудрей, когда тот пригласил меня к себе в комнату поговорить по семейному. Взглянув на всё это, Нехт молча ушел узнавать у здешней главы отделения про потенциальных шпионов.       Аурэль, как поправил сына Утол, похлопал в мою сторону алыми данмерскими глазками, улыбнулся, словно снизошедший из мира богов посланник, и побег обратно к напольным подушкам, среди которых были разбросаны цветные мелки, изрисованная бумага и чуть погрызаный в углу букварь с картинками.       Что я там говорил про красоту Нехта? Обломись, парень. Или возрадуйся. Тебе растет замена, в сравнении с красотой которого, ты будешь казаться не более чем белобрысым жуком. А я и вовсе червём. Утол умудрился не просто забабахать ребенка, когда у больных корпрусом на это шанс пять из миллиона. Он произвел на свет данмера-альбиноса!       — Альби…       — Не-е-ет… — как через силу протянул Утол, указывая мне на кресло возле кофейного столика, заваленного книгами и детскими игрушками, а сам уселся на единственную в комнате кровать. — Расой пошел в свою ма-ать. От нашей родословной достались только глаза. И ку-у-удри. У нашей матери были кудри. Достались только Эндусу.       — Не знаю я такой расы, чтобы полностью белёсыми были. Даже босмеры не такие светленькие. — кивнул я в сторону новоявленного племянника.       …       ПЛЕМЯННИКА!       Охтыждаэдовытруселя! Думак! У меня ПЛЕМЯННИК! Я ДЯДЯ!

      В моих мыслях есть одна очень подходящая догадка. Но если она верна, то меня поистине пугает коэффициент удачи твоего родственника.

      А?       — Его мать была снежной эльфийкой. — уточнил как ни в чем не бывало Утол, достав из шкафа две обычные глиняные чашки для чая и одну странную двемерскую колбу с крышкой с вытянутым вверх отверстием.       — А?

      

      Воистину пугающая удача.

      — Так они же…       — Деградировали? Да-а-а. Но не все. — подтвердил брат, убирая со стола книги и разливая жидкость из нагретого заклинанием чайника. Ребёнку он ещё первым делом налил в ту странную чашку что-то похожее на компот, и вложил в свободную ручку, пока тот рисовал на чистом листке бумаги. Дитё даже не стало отвлекаться от своего «важного дела». — Не-е-екоторым было дано благословение их богов. Мать Аурэля была одной из них.       — Была. — даже не спрашивая, а скорее утверждая, повторил я. Ну, конечно. Удивительно, что она вообще дотянула до родов не превратившись в корпрусную тварь… Или?..       — Она… была благословлена покровителем долголетия Фина-а-астером. И не могла умереть или же постареть. К моему приходу в те руины внутри гор Скайрима, она уже успела перепробовать тысячи способов смерти. И каждый раз она просыпалась на месте своей гибели невредимая, словно пробудившись от кошмара. Чем-то напоминает силу Сердца.       — Наши ситуации схожи. — кивнул я. — Мы получаем свою власть от божественных сил.       — Поэ-э-этому, после встречи со мной и дальнейшего знакомства, ей взбрело в голову, что если она не может умереть простой смертью, то гибель от божественной болезни может сработать. Так сказать — одно «благословение», заменит другое. Но для пущей уверенности после зачатия она… провела ритуал, который, возможно… мог передать неуязвимость от неё плоду. И я надеюсь, если всё же Аурэль получил от неё эту силу, то использовать способность никогда ему не понадобится. — чем больше говорил Утол, тем сильнее проявлялись тени на его лице. — Она родила без проблем. Дала имя ребенку. Отдала его мне в руки, а потом проткнула себе сердце кинжалом. И не проснулась. Нагля-я-ядное проявление отсутствия материнского инстинкта. — с нескрываемой досадой буркнул брат в конце.       — Возможно, она, просто... устала жить в одиночестве за эти тысячи лет?       — А я нет? — со злостью, направленной не на меня, а скорее всего на мертвую мать сына, прикрикнул брат, но тут же успокоился, взволнованно глянув на рисующего ребенка. — Но я всё равно каждый раз заставляю себя искать ради чего существовать. И существую. Будь то ради мести, праздности, восстановления Дома, или самого Аурэля. И она могла сделать тоже самое. Хотя бы на пару дней! Объяснила бы мне как с новорожденным обращаться! Чем кормить? Сколько он должен спать? Как держать его в руках в конце концов! — опять чуть не перешёл на крик брат и замолк. — Я был обучен быть магом и дипломатом. Меня не просвещали в уходе за новорожденными детьми. Если бы не даэдрова удача и ближайшая от руин затухающая деревня со стариками нордами сведущими в делах заботы о детях, и которым было плевать от куда я и какой расы, я вряд ли бы смог уберечь сына от смерти по неосторожности его собственного отца. — брат говорил шепотом, но в глазах читалось такое отчаяние, что мне становилось по настоящему дурственно. Чай в горло не лез. Да и какой, к даэдра, чай под такой разговор. — Мои года приближаются к пяти сотням лет, Ворин. А если считать со дня рождения, игнорируя время от смерти и оживления тобой, то и все четыре тысячи. И я не терял память об тех днях, как ты, вернувшись к ментальному состоянию свободной юности. В моей памяти гноящейся раной зияют воспоминания о всех смертях своих близких и родных. И если я ленив по своей натуре, это не значит, что у меня или кого-либо из братьев не болит душа. Я не рассчитывал, что вообще когда-нибудь в моей жизни появится кто-то родной кроме братьев. И это не просто родня. Это сын. Сын. Дитя. Ребёнок. — ещё более тихо зашептал Утол. — И он живой. В отличии от всех нас, уже однажды погибших и бродящих среди живых только за счет силы Сердца. Он не скован ожиданием предстоящего окончательного развоплощения. Он вообще даже не понимает понятия смерти сейчас.       Ох, как же ему-то видно выговорится за пять лет-то хотелось. А у меня теперь тяжесть на душе дикая, что аж в животе скручивается всё в узел.       — Почему не вернулся в Когорун? — смог я выдавить из себя, спустя некоторое время молчания после «исповеди» старшего брата. — Там много сведущих в уходе за детьми женщин. Да и другие дети появились. У пацана было бы с кем социализироваться. Без издёвок, коих можно запросто ожидать от здешних «прелестных» деток. Было бы… легче.       — И прикрепить моему еди-и-инственному ребенку мишень на спину? — успокоившись, выдохнул Утол. — Неизвестно, получится ли сохранить крепость в безопасности после нашего окончательного развоплощения. Как бы Одрос не старался, шанс потерять всё есть и будет всегда. А здесь — я просто странствующий маг, что решил осесть в Гильдии ради воспитания сына. Никакой связи с Домом. И у меня тут есть друзья, готовые взять на воспитание Аурэля в случае чего. Даже если «исчезну» однажды, все подумают, что просто не выдержал ответственности и бросил ребенка. Пусть потом обливают моё имя помоями сколько влезет. — с усталой нежностью смотрит в сторону сына. — Если только это ради его безопасности.       На такие слова я мог только согласится и принять его выбор. Спасибо, хоть брат не ждал от меня ответных рассуждений о смысле жизни и ответственности. Я слишком…

      Ты ментально молод для такого.

      Прервал мою зарождающуюся меланхолию Думак.

      Лучше не забудь отдать ему зелье Фира.

      Верно! А то почти четыре года ребенку, а папка даже в макушку чмокнуть не может со слюнями своими заразными.       Под вопросительный взгляд брата, я достал из пространственного хранилища бутылек Дивайтовской бурды.       — Держи. — передаю всё ещё не понимающему в чём дело данмеру пузырёк. — Это зелье от Дивайта Фира. — брат ожидаемо скривился в отвращении и чуть не выбросил бутыль обратно в меня. — Это варево сделано на основе моей крови и действует как блокатор вируса во всех жидкостях организма, кроме крови. Проверено и мной, и Эндусом с Одросом. — брат уже взглянул на зелье более благосклонным взглядом. — В общем… пей, потей и слюнявь кружки сколько влезет. Никто не траванётся. — и прежде, чем брат влил в себя противную жидкость. — Только наготовь ведро. После принятия этой гадости идет почти мгновенный рвотный рефлекс.       Но тот, естественно, поторопился заглотить варево, и за неимением ничего напоминающего ведро под рукой, проблевался прямо в чайник.       В таком положении нас и застал застывши на пороге Нехт. Ах... эти круглые от отвращения с примесью профессионального беспокойства глаза. Забавно.       — Мой брат ужасно заваривает чай, а потом сам и страдает. — пожал я плечами, не зная как ещё объяснить всю эту неловкость.       — Ладно. Травить себя или нет — личный выбор каждой взрослой личности. — кивнул блондин, возвращая себе бесстрастный вид. — Надеюсь ребенок не пил то же самое, что и вы оба? И проходил медицинский осмотр? Возможно у него та же аллергия на компонент чая, что и у Вас. — перешёл он на профессиональный говор, обращаясь к промокающему рот салфеткой Утолу.       Тот, сначала долго всматривался в лицо моего напарника, что мне на мгновение показалось, что и он того узнал, как и Думак тогда в таверне.       — Аллерги-и-ия? Осмо-о-отр? ТЫ — целитель? — и судя по тому, как Утол выделил последнюю фразу… да, узнал.       — Есть опыт работы в лечебнице с тринадцати лет. — даже не обидевшись на подозрение в голосе моего брата кивнул Нехт. — Уж обычное заклинание проверки организма прочту. Бесплатно, раз уж согильдийцы.       — Тебя-я-я с такими принципами любо-о-ой дурак на деньги разведё-ё-ёт. — хохотнул, брат, но к ребенку Нехта подпускать не торопился.       — Вот поэтому я с ним везде и хожу. Ха-ха… — попытался я сгладить нарастающее напряжение.       — Нет, так нет. — но видно блондин к таким ситуациям был привыкший, и пожав плечами, развернулся к выходу и через плечо сказал мне, что будет ждать возле станции проводника.       — Дядя со стлашным лицом! Дядя со стлашным лицом! Подойди, позалуста! — но как только он хотел было уже выйти за дверь, маленький снежный мер взволнованно замахал ему руками.       — Страшным? — растерянно переспросил Нехт, развернувшись обратно к нам и указывая пальцем на свое лицо. О, Азура! Кое-кому только что сломали опорный столб аксиом личного мира.       — Да! Подойди! Позалуста! — нетерпеливо заёрзал на месте ребенок, что-то с усердием вырисовывая на одном из листов, а после затряс им перед собой. — Подойди! Подойди!       — Обычно он более спокойный. — тихо прокомментировал мне Утол, обеспокоенно следя за медленно шагающему к Аурэлю Нехту, что с осторожностью огибал разбросанные по полу рисунки. Как бы мой брат не нервничал по поводу инкарнации данмерского короля в непосредственной близости к его детёнышу, он не стал препятствовать их странному взаимодействию с инициативы эльфёнка.       Как только блондин присел возле моего племянника, тот уверенно протянул целителю свободную от мелка руку и пролепетал:       — Ты смотлишь на меня, а я посмотлю на тебя — холосо?       Нехт не стал сразу соглашаться на странное предложение ребенка, решившего, судя по всему, поиграть в лечебницу, раз есть целый лекарь в распоряжении. Блондин вопросительно посмотрел на Утола, и тот, скрипя зубами, кивнул. Парень развернулся обратно к ребенку и осторожно вложил ладонь мальчика между своими, шепотом прочитав заклинание восстановления, от которого по комнате пронёсся легкий прохладный ветерок, а ладони целителя засветились голубоватым светом. Аурэль, даже не обратив внимание на магические трюки, схватил ближайший красный мелок и принялся что-то усердно заштриховывать на уже готовом рисунке.       — Вес в норме. Хотя иммунитет довольно слаб. Такое бывает, если ребенка рано отлучили от материнского молока. Болезней хронических и острых не обнаружено. Есть врожденная слабость к огню и ядам. — выдал свои наблюдения Нехт, обратившись к Утолу. — Сбалансированное питание, больше растительной пищи — и иммунитет придет в норму. Хоть и будет послабее, чем у остальных меров. Поите чаще ледяной водой. Ему она не повредит и горло не застудит, а вот уберечь внутреннюю температуру от перегрева поможет. Можно ещё зачаровать предмет на охлаждение. Не больше пяти пунктов силы. Чтобы не переусердствовать.       — Хм… слабость к ядам… я не знал… учту. — задумчиво нахмурился брат. — Благодарю.       Не то что бы его неприязнь к новой версии короля Ресдайна после советов резко сошла на нет, но, по крайней мере, он перестал зыркать на Нехта как на заклинание взрыва замедленного действия.       После слов Утола, его сын прекратил мучить бумагу красным мелком и с гордым видом вручил Нехту рисунок. Блондин сначала с улыбкой принял подарок, но взглянув на нарисованное, нахмурился.       Так… я надеюсь, дитё там ничего своеобразного по незнанию не нарисовало? А то станется с этих магов присылать друг другу записки с неприличными рисунками. Гальбедир с Ажирой чего только стоят. Аурэль мог запросто подсмотреть то, что не надо.       Нехт молча развернул рисунок к нам, и я с облегчением выдохнул. Никаких кружочков с овалами. Вполне хорошо схематично нарисованный желтым мелком остроухий человечек… с перечёркнутыми красным в районе лодыжек ногами, заштрихованной таким же цветом на месте сердца грудью и полностью закрашенным красным лицом.       Весьма… необычно. Мальчик пытался скопировать данмерский абстрактный стиль рисунка?

      Скорее уж пытался закрасить неудачные штрихи.

      Утол глянул на каракули своего чада, на Нехта, а потом выжидающе посмотрел на меня, будто я должен был знать — что это вообще такое навазюкал его отпрыск.       — В храмах похожая бататень на алтарях нарисована. Может быть там насмотрелся? — отвечаю я, неуверенно подняв ладони вверх в жесте непричастности.       — Я не вожу СВОЕГО ребенка в ИХ храмы! — возмущенно ответил на это предположение брат.       — Папа, пап! А сто такое бататень? — восторженно пролепетал дитенок мой «смертный приговор».       — Бра-а-ат… — пылая праведным гневом в алых глазах, прошипел сквозь зубы Утол.       Кто ж знал, что дети так легко запоминают плохие слова?!

      Все, Ворин. Все.

***

      — Глава отделения Эдвина понятия не имела о шпионе в Гильдии. И показала мне рекомендательные письма всех магов в отделении, а за твоего брата поручилась самолично.       А? Теперь понятно, кто тот «друг» о котором упоминал Утол.       — Ещё бретонка посоветовала разузнать о лазутчиках у Сцинка-в-Тени-Дерева. Вот почему мы… здесь.       Да, могу понять скептицизм в его голосе. В сравнении с остальными базами Гильдии, Волверин Холл ограничил магов маленькой комнаткой в четыре стены и отдельным общим помещением для сна двумя этажами ниже. Прямо напротив Гильдии Бойцов.       Хотя чего я сравниваю. Вот «весёлая поездочка» от Утола в сравнении с мягкой магией Балморской проводницы — вот это повод для сравнения. Я не знаю, почему на халтуру моего родственничка до сих пор никто не пожаловался. Хотя предполагаю, что такое обслуживание он устроил чисто для нас. Для бывшего царька, из-за сдыхания которого, Шестой Дом к даэдра перекосили. И для своего дорогого Главы Дома, который наступает на те же грабли, снова тусуясь с инкарнацией друга, который его, предположительно, и зарезал. Итак, реакция Утола на Нехта — не положительная, но и не отрицательная. Если он меня и осуждает, то молча и с укором исподлобья.       А вот Одрос с Эндусом скорее всего будут орать…       — Сциник, ты — подлая ящерица! — вот примерно с такой же громкостью, как эта альтмерка-проводник.       Если не считать того, что нам с напарником пришлось стать свидетелями очередной любовной драмы с представителем аргонианской расы в главной роли, то в Гильдии Садрит Моры нам этот самый актёр главной роли дал весьма полезные наводки. Только вот в Вивек мне был путь заказан. И Нехту пришлось самому телепортироваться в духовную столицу острова, пока я вернулся в Гильдию Балморы, ждать новостей.       Вернулся блондин с поддельным рекомендательным письмом на имя некоего Тирам Гадара.       И у меня есть резонные вопросы к письменной грамотности нашего гильдмастера.