Даст

— О, да ладно, Хокори, ты правда не можешь отказаться от работы хотя бы в праздничный день? — проныл голос Изуку на другом конце провода, я хмыкнула. — Не, я блять специально смену в Новый год взяла, чтобы заплатили больше.       Снова послышалось недовольство, а я продолжила свой путь к непопулярному книжному магазинчику, который принадлежал дяде Акихико и в который меня устроили работать кассиром. Платили, конечно, не очень много, но трёх послеобеденных смен в неделю хватало на нормальную еду (Инко-сан долго ругалась, когда узнала, чем я питалась раньше. Даже предлагала готовить для меня бенто, от чего я, роняя голодные слёзы и слюни, отказалась. Я и так лишь благодаря заботе мамы Мидории ещё не скопытилась — она следила, чтобы хотя бы один полноценный приём пищи в день у меня был). И еду не только для меня.       С какого-то времени для нас с Ёшино стало нормальным, что он остаётся ночевать у меня как минимум раза два-три в неделю. Его это устраивало — он получал вкусную (я надеюсь) и питательную (ну, мадам из продуктового не соврёт) пищу, тёплую постель (если забыть о том, что о существовании обогревателя я вспомнила только тогда, когда Ёшино начал шмыгать носом, хотя, вероятнее всего, простудился он ещё в квартире своих родителей), этакий «смысл жизни"(он сам так сказал) в виде помощи мне, — хотя я не считала, что он много чего-то важного делает, по большей части я изображала быдло и гоняла пацана с мелкими поручениями типа выноса мусора. Да и не похоже это на правильный смысл жизни, — и защиту от школьных хулиганов и частично от его собственных родителей — теперь, если отец начинал буянить, Ёшино мог прийти ко мне, а не терпеть боль и унижения. Вообще, с обстановкой в его семье, нельзя было не задаться вопросом: «а почему государство и герои ничего не делают? Неужели в этой Японии нет специального органа власти, который бы отслеживал ситуации в семьях, или этот орган просто положил болт на свои обязанности?». В качестве ответа у меня был только тяжкий вздох Джунпея и собственные разочарованные мысли. — Может, ты сможешь как-нибудь сократить свою смену и прийти? — вернул меня в настоящее всё ещё надеющийся на что-то Изуку. — Не-а.       На глаза попалась вывеска моего рабочего места, так что я быстро попрощалась с Мидорией и вошла в книжный, на ходу здороваясь со своей сменщицей и проходя в служебные помещения, чтобы оставить там вещи.       Часы работы тянулись медленно. Даже учитывая то, что я работала с обеда и до закрытия. Магазин, как я уже говорила, был не популярный, продавал бульварные романы, фантастику прошлых лет (частично даже ту, которую написали до появления причуд), что-то из классики допричудной эры и всякие газеты и журнальчики по мелочи. По большей части я выполняла обязанности не кассира, а библиотекаря, следя за состоянием книг и вытирая полки от пыли. Вручную. Это давало хоть какое-то занятие.       Спросить насчёт работы у Акихико меня надоумило то, что Ёшино, так-то, работает, а значит и мне не помешает. Но, так как в обычные магазины и другие точки (даже посудомойкой в ресторан, чёрт) меня не брали, выход был лишь один — пробиться куда-нибудь по связям. Мори как раз говорил мне, что поможет, если понадобится. Его дядя держал этот магазин только в качестве прикрытия в виде легального бизнеса, в то время как сам промышлял перепродажей чего-то незаконного, я не уточняла, не хотелось знать лишнего. Но, в целом, это было похоже на что-то вроде пустых «магазинов матрацев» в Америке моего времени и «прачечных самообслуживания» в ещё некоторое время до моего рождения. То самое «отмывание денег».       Я поставила костыль к кассе и на своих двоих, с использованием причуды, конечно же, отправилась в очередной раз протирать пыль. Из интересного, что успел найти во мне Изуку, было то, что вокруг меня волей-неволей всегда собиралось некоторое количество пыли. Ёшино как-то раз робко заикнулся о том, что было бы неплохо прибрать квартиру от пыли, я тогда буквально по щелчку пальцев убрала всё, что было подвластно моей причуде. Вот только на следующий день все поверхности, рядом в которыми я была чуть больше пяти минут, покрылись тонким слоем пыли, как будто это я её генерировала, хотя мы с Изуку проверяли (он ставил на мне опыт, даже приборчик какой-то специальный где-то добыл) — я ничего, кроме матов, злости и вспышек веселья не генерирую. Через неопределённое количество времени пыль снова расползалась по всему дому, но не то чтобы её было критически много, да и в воздухе она особо не летала. Изуку высказал предположение, что это может быть что-то вроде защитного механизма подсознания — полный контроль безопасного места, исключение любых опасностей. Ёшино с ним согласился.       Кстати говоря о том, как эти двое познакомились (и отлично спелись, два чёртовых аналитика). Буквально на следующее утро после того, как я в первый раз оставила Ёшино переночевать, мы столкнулись с Изуку в коридоре у своих же дверей (точнее возле той, что была посередине, но это не важно). И пока мы такой разномастной, но в чём-то похожей троицей спускались на первый этаж, я скинула на Джунпея обязательство по объяснению ситуации и разъяснению обстоятельств знакомства, лишь добавив в конце «всё то же самое, только поменьше героических эпитетов». Но уже тем же вечером мне самой, с косметическими комментариями Изуку, пришлось рассказывать всю историю Инко-сан, потому что у одного веснушчатого прорвало словесную плотину и он за общим ужином ярко поделился тем, что встретил мальчика, который похож на него самого. От фейспалма меня удержал только стакан гранатового сока, который был в руках.       Звякнул дверной колокольчик у входа. Я отряхнула руки, положила тряпку и пошла к потенциальному покупателю. — С-с наступающим, Ичиго-семпай, — улыбнулся Ёшино, шмыгая покрасневшим от холода носом. Щёки и всё остальное лицо утопало в огромном для его тельца шарфе. Моём шарфе. Ёшино был обязан (мной) носить этот шарф в холодные дни и беречь как зеницу Ока. Чем он, по-видимому, и занимался, с завидной регулярностью заливая его «морозными» соплями и каждый раз, с непрерывными извинениями, отправляясь стирать. Это было забавно. — «И ты тащился сюда только для того, чтобы сказать мне это?» — я подошла к мальчишке, стряхивая с него уже начавшие таять хлопья снега. На улице начался достаточно сильный снегопад. — Нет… Я это… Подарок… — пробормотал Джунпей, путаясь в действиях. Он не мог решить: ему снять шарф, расстегнуть куртку, убрать перчатки в карманы или сначала вытащить из рюкзака что-то, что он хотел мне подарить. — Ты действительно подарок, — вздохнула я, помогая подопечному (как минимум, я не могла считать его кем-то другим) снять рюкзак и выпутаться из шарфа.       Сидя за стойкой, прихлёбывая горячий чай и вполуха слушая какой-то рассказ Ёшино, я думала о том, что он на самом деле очень странный человек. Или это я странная. Да, определённо, делая скидку на то, что этот мир создан Хорикоши-сенсеем и пережёван одной невменяемой, можно с уверенностью сказать, что для этого мира Ёшино — вполне нормальный. А вот я как раз странная. Если задуматься, то в первую очередь потому, что хоть какие-то шевеления и принятие на себя ответственности я проявляю лишь тогда, когда оказываюсь в сложной ситуации. И это не только про кому Хай. Про моё попадание в тело калечной сиротки в целом.       «Работа на пределе возможностей». Со скрипом рессоров, перегревом двигателя и стиранием в труху подвижных деталей. Я определённо была странной. Для своего мира. А вот для этого, к удивлению, была вполне нормальной… Или нет. Я запуталась. — …семпай? — А? — я подняла глаз на Ёшино, который обеспокоенно смотрел на меня. — Семпай, ты не реагировал ни на что уже больше десяти минут… Всё хорошо? — Watashi wa daijōbu desuka, — вздохнула, отлепляя щёку от кулака и промаргиваясь. — «Возможно, я ненадолго задремал…»       Мальчишка посмотрел на меня, покивал чему-то своему, а потом вдруг выдал: — Семпай, я заметил, что ты вчера ночью не спал… Если хочешь, я могу постоять за прилавком вместо тебя какое-то время. Я умею, не переживай! Да и, не то чтобы сюда много кто заходил, правда?       Перспектива была очень заманчивой. Вот прям очень. Я действительно не спала прошлой ночью, ворочаясь и пытаясь заставить себя не бросаться в слёзы от одной только мысли, что Хай не встретит этот новый год со мной. И день рождения Шото… Она не пожелает мне выбрать для него хороший подарок. И меня она не поздравит… Как и Инко-сан, и Мидорию. Не будет этих вечерних посиделок в конце недели, когда Хай брала выходной и ужинала вместе со мной, Изуку и его мамой.       В общем, то время, которое я должна была потратить на сон и восстановление сил, я потратила на приведение себя в моральную норму. Думаю, Ёшино не мог не проснуться от моих постоянных походов в ванную и высмаркиваний. Уснула я только под утро, а проснулась незадолго до того момента, когда мне надо было идти на работу.       В итоге я согласно кивнула, подхватила костыль и поковыляла к старенькому диванчику в дальнем углу магазина. Я ведь говорила, что он больше похож на библиотеку?

***

      Мне на щёку упало что-то почти невесомое, захотелось почесаться. Что я и сделала. А потом мозг догрузил память о месте, в котором я уснула и я открыла глаз, с удивлением встречаясь взглядом с абсолютно светлыми глазами в обрамлении совершенно белых ресниц, выделяющихся на бледной коже, прикрытой такими же кипенно-белыми волосами, в которых было три пары белоснежных крыльев.       Теншино-сенсей не улыбался.       Я моргнула и села, а учитель, понявший, что я уже не сплю, выпрямился, на его лице появилась привычная, не вызывающая дискомфорта полуулыбка. Сняв монокль и потерев лицо руками, я наконец спустила ноги с дивана и повернулась к Ангельскому учителю, параллельно цепляя монокль обратно. — Здравствуйте, Теншино-сенсей, — поприветствовала мужчину я. — С пробуждением, Ичиго-сан, — кивнул он, протягивая мне костыль. — «И что же вы делаете здесь? Ёшино ещё не ушёл?» — пока мы шли к прилавку, я коротко глянула в окно. На улице уже стемнело. — Ичиго-семпай, я здесь, — из служебного помещения появился Джунпей с ещё одной — третьей — чашкой. — Учитель зашёл в магазин, когда увидел меня, а я сказал ему, что просто помогаю тебе… — «Понятно,» — я зевнула и плюхнулась на стул продавца, пододвигая к себе услужливо налитый Ёшино чай. — «А вы с Теншино-сенсеем знакомы, получается?» — Да, в этом году я его классный руководитель, — улыбнулся Ангельский препод, а я поборола в себе желание стукнуться головой об стол да так и уснуть, как же не вовремя меня разбудили…       Я кивнула, продолжая пить чай. В кармане подал признаки жизни телефон. Пришло сообщение от Мидории, в котором он волновался, что одного всем известного первогодки ещё нет, а время позднее. Я отписалась Изуку, что Джунпей со мной и сейчас я отправлю его обратно, после чего выключила телефон и развернулась к мальчишке: — Короче, Ёшино, пиздуй домой, там тебя Изуку же обыскался, — я сделала глоток чая, повернулась к учителю. — «Прошу прощения, но говорить на японском я могу только когда использую в речи нецензурные слова.» — Может быть, тогда я провожу Ёшино-куна? — предложил продолжающий улыбаться Теншино-сенсей, кивая на мои пояснения и извинения.       Я пожала плечами, в общем давая понять, что мне всё равно.       Пока «посетители магазина» собирались, я успела сходить помыть чашки и вернуться обратно за прилавок. Они попрощались со мной и вышли из магазина, а я вернулась к своему ничегонеделанию. То, что Ёшино будет праздновать этот Новый год с моим окружением, даже не обсуждалось, а мальчишка был только рад оказаться как можно дальше от своих родителей.

***

      Я подскочила от резко завибрировавшего телефона. За последние пару часов я успела снова уснуть, так что испугалась шевеления в руке и вздрогнула. «Думаю, сегодня можешь уйти пораньше. Закрывай магазин и иди праздновать со своей семьёй. П.с. Аки сказал, что его уже заколебали звонками и сообщениями, так что поторопись.»       Я хмыкнула. Работодатель у меня был своеобразный. Акихико как-то сказал, что дядя ему практически роднее отца, особенно если учитывать что тот вечно работает, а дядя — вот он, всё детство рядом.       Я вздохнула и, отправив сообщение, что всё понял(а), поднялась со стула, с хрустом разгибая позвоночник и делая пару движений, чтобы прошла скованность в плечах и руках. Чёртов сон за прилавком. Но мне даже жаловаться некому, сама ведь выпросила эту смену.       Я только собиралась двинуться к служебному помещению, как за спиной раздался звон колокольчика. Посетитель. Как не вовремя. — Здравствуйте, — поворачиваясь, на автомате выполнила я свои обязанности продавца.       А потом мой сонный (с того момента нет) глаз встретился с двумя красными, очень характерной формы, осмелюсь заметить. Секунд тридцать ничего не происходило. — Это же ты! Тот ублюдок, что избил меня! — Бакуго Кацуки подпрыгнул, как будто стал ещё более колючим и указал на меня пальцем. — Какого хрена ты здесь делаешь?!       Я поморщилась, всё же возвращаясь обратно за прилавок. — «Не ори. Я здесь работаю,» — я вздохнула. — Только попробуй тут что-то разъебать, я тебя урою. Зачем пришёл? — Да я так-то это, книгу вернуть, — насупился Бакуго, подходя ко мне и доставая из сумки том какой-то фантастики. «Вечный»? Серьёзно? — «Это книжный магазин, а не библиотека,» — нахмурилась я.       На лице Кацуки застыло такое выражение, будто он совершенно не вдупляет, что происходит. Я вздохнула и протянула руку к книге. — «Давай сюда, сейчас посмотрим, что это и где стояло.»       Бакуго подозрительно покосился на меня, но книгу отдал. Я пробила в компьютерной базе экземпляр, выяснив, что он всё ещё числится в магазине и не продан. Видимо, кто-то из других продавцов действительно отдал книгу как библиотечную. — «Раз уж для тебя это библиотека, карточку хоть завёл?» — осведомилась я, осматривая стол на наличие чего-то хоть отдалённо напоминающего читательскую карточку, какой я её помню. — Ээ…       Я посмотрела на Бакуго. Бакуго посмотрел на меня. В итоге я предложила ему купить-таки книгу, он согласился, тут же расплачиваясь карточкой, так что сегодня, впервые за неделю, я продала книгу в этом магазине. — «Ладно, бывай. Смойся по-быстрому, а то мне магазин закрывать надо.»       Что он ответил, что сделал, я не смотрела и не слушала, наконец отправившись в служебное помещение за одеждой, а на обратном пути выключая свет и закрывая кассу. Однако когда я закрыла дверь магазина на ключ и повернулась, чтобы идти домой, передо мной неожиданно возник всё тот же Бакуго. — Я хочу реванша!

***

— Ну и какого хрена ты молчишь? Чё надо? — нахохлившись как воробей, я втянула голову в плечи, пряча рот за воротом куртки. Снег всё ещё валил, словно кто-то на облачной фабрике перестарался и выкрутил колёсико его создания на максимум. — Хотел поговорить насчёт того, что произошло тогда в переулке, — буркнул хмурый и задумчивый Бакуго. Его темп ходьбы идеально совпадал с моим, в то время как я опиралась на костыль и старалась не сильно отморозить пальцы. — И? — Это Деку тебя попросил?       Я проследила взглядом за проехавшей мимо машиной, вздохнула. Молчание затягивалось, следовало что-то ответить. Вот только я совсем не представляла что и как отвечать. — «Ты вроде сказал, что хотел реванша.» — Ты думаешь я идиот, чтобы посреди улицы с тобой драться? — И то верно…