Даст

— Эй, Немой, — возле ворот школы, когда я уже собиралась уходить (с разукрашенным лицом заявляться пред ясны очи Куки мне как-то не шибко хотелось, так что я решила прогулять остаток дня. Всё равно там математика и физкультура… И ещё что-то. Не так важно), меня догнал кто-то из третьегодок. Не Архитектор. Этого я не знала. Напряглась. — «Что такое?» — Тебя там… Это… — он потёр шею, как будто меня на ковёр вызывали. Если бы оно было так, то, в зависимости от того, какое начальство, за мной пришёл бы кто-то из учителей или Архитектор сам сказал бы подойти ещё во время обеда. — «Можешь быстрее? Не в обиду будет сказано, но у меня ещё дела сегодня есть…» — я с запозданием поняла, что вопрос был грубоват для человека, стоящего в иерархии на ступень выше меня, так что попыталась как бы извиниться. — Ты же с Хаганэ из класса 2-В подрался? — «Ну?» — Тебя его приятель видеть хочет, он с того же класса… — «Скажи ему, пусть до завтра подождёт, сегодня я не в настроении,» — пробурчала я, разворачиваясь обратно и привычно ковыляя к воротам, опираясь на костыль. Причуду я отключила, решив не искушать судьбу и лишний раз не показываться перед не-хулиганами на своих двух, а то ещё подумают, что я вполне здоровая, если не считать глаза (да там и про глаз что-нибудь придумают. Может, синдром восьмиклассника приплетут). — Уверен? — хмыкнул третьегодка. — Как будто я раньше себе проблем не создавал, — фыркнула я в телефон, продолжая хромать к воротам, пока переводчик в мобильнике на вытянутой руке озвучивал перевод моих слов.       Вот на такой драматичной ноте я и покинула школу, отправившись… Ни за что не угадаете… Домой. В больницу к сестре в таком виде ехать не хотелось. Хотелось дойти до квартиры, закинуть вещи в стирку и рухнуть в кровать, отсыпаться за все потраченные на Хаганэ нервы. Чёртов киборг который не киборг.       Но у этого мира на меня, видимо, были немного другие планы, так как возле двери подъезда я встретила Инко-сан. — Ох, Ичиго-чан, кто тебя так побил?! — тут же разволновалась мама Изуку. — Да так… Был один… кретин, — попыталась отмахнуться я, но «самая эмоциональная мама фандома» не отстала от меня, так что вместо собственной тихой квартиры и спокойного сна, пока машинка пережёвывает мою форму, я получила горячий обед (она почему-то решила, что я не обедала) под монотонное бормотание телевизора, заправление стиральной машинки кроме моей формы ещё и другими вещами, не принадлежащими мне, и расспросы на тему того, кто меня побил и не стоит ли обратиться в администрацию школы или полицию. — Да нет, не надо, — отмахнулась я. В какой-то момент я выяснила, что могу говорить на японском в присутствии этой женщины и без матов. Кажется, уБожеству понемногу надоедает играться с языковым барьером. — Честно говоря, из драки я вышла победителем, — я неловко поскребла пальцем правую щёку и поправила ворот майки Изуку, которая была мне большевата. Даже не заметила, что он за эти пару лет успел подрасти и стать крупнее меня. Как хорошо быть ребёнком, вы все одинакового размера, если не считать исключения. А то, что меня не пустили к себе домой и, пока я в квартире семьи Мидория, сказали ходить в вещах Изуку, я старательно игнорировала. Хотя в голове упорно ползал червячок мысли «а это точно Япония?!», а то некоторые традиции (это я к тому, что как-то Инко-сан обмолвилась, что могла бы отдать мне вещи Изуку, которые тот уже не носит, но которые в хорошем состоянии) подозрительно напоминают Россию. Червячка я кормила уверениями, что за тысячу лет многие традиции могли перемешаться, и пока что не трогала, позволяя жить. — Победителем? Ты сама с кем-то подралась? — ужаснулась Инко-сан. — Ну, как бы… — я вздохнула, почёсывая макушку и пытаясь собрать мысли в правильное предложение, которое не увеличит длину разговора на тему моих «воинственных похождений» слишком сильно. — Мы с Хаганэ поругались… потом подрались… В целом, всё в порядке, — я подняла глаз на обеспокоенную маму моего друга. Кажется, она действительно сильно переживала за меня, хотя я и не была её ребёнком. — Всё правда хорошо. Мадока-сан… Медсестра сказала, что я не особо сильно пострадала, даже каких-то таблеток или зелий пить не велела, просто обработала ссадины и всё. Инко-сан, не переживайте, со мной всё хорошо.       Тем не менее, Инко-сан переживала. И в качестве моих извинений за её потраченные нервы велела явиться ещё и на ужин. К этому времени, как она сказала, как раз должна была высохнуть моя форма. Я обещала явиться, поблагодарила за обед и отправилась к себе.

***

      Пользователь Нэко-тян оставил (а) вам несколько сообщений: «Эй, ты где?"13:00 «Почему тебя в школе нет?"13:20 «Ты что… ПРОГУЛИВАЕШЬ?!"13:50 «ЕСЛИ ТЫ РЕШИЛА, ЧТО РАЗ ПОДРАЛАСЬ С КЕМ-ТО, ТО ИМЕЕШЬ ПРАВО ОКОНЧАТЕЛЬНО ПАДАТЬ В ЭТОТ СВОЙ БАНДИТСКИЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ, ТО ТЫ ЖЕСТОКО ОШИБАЕШЬСЯ!!!"13:52       Я вздохнула, оставляя пришедшие сообщения непрочитанными и выходя из мессенджера. Как-то грустно заметила, что в моём телефоне практически нет приложений, если исключать базовые и единственный-несчастный Лайн, в котором были чаты со всеми моими знакомыми. Даже шашек каких-нибудь или самого базового тетриса не было… Мда, не в те игры я играла перед смертью.       Выставив будильник так, чтобы он прозвонил через два часа, я отложила телефон и перевернулась на живот, утыкаясь носом в подушку. Мне жутко хотелось спать.       Но поспать мне не дали, так как правую ногу резко свело судорогой, да так, что я чуть не взвыла от боли. Превозмогая себя, я, почти привычно, постаралась разогнуть колено. Из глаз, кажется, сыпались искры, в ногу как будто втыкали сотни игл, а на задворках орущего сознания появилась мысль, что каждая новая судорога ни за что не сравнится с последующей. Хотя давно их у меня не было, как сестра попала в кому, так и прекратились… А может и не прекратились, а я была в сильном шоке или типа того.       Мысли помогали отвлечься, так что я наконец разогнула ногу и облегчённо вздохнула, откидываясь на подушку. На языке почувствовался солоноватый привкус, я поняла, что прокусила губу, так что одежда Изуку, в которой я и оставалась, теперь была залита кровью. Чертыхнувшись, я отправилась в ванную, загружать стиральную машинку и включать холодный режим стирки. Из мыла у меня был только кусок хозяйственного (порошок кончился, я так и не сходила в магазин, чтобы купить новый), так что машинка служила скорее только для того, чтобы смыть не успевшую впитаться грязь или, как в конкретном случае, кровь.       Вернувшись в комнату, я открыла шкаф, в поисках другой чистой одежды. Первыми мне на глаза попались белая майка, явно мужская и не предназначенная для ношения без чего-то поверх неё, и тёмного цвета треники. Раньше я у себя эти вещи почему-то не замечала, отдавая всё внимание кофтам с длинным рукавом, безразмерным футболкам и каким-никаким штанам из разряда «джинсовое» или «классическое». Если так подумать, то я больше предпочитала классические брюки.       Из ванной раздалось пиликанье и я отправилась проверять отстиранность чужих вещей. Вещи были чистыми, но я наконец заметила, что с губы у меня всё ещё подтекает красное. Прямо на майку.       Снова чертыхнувшись, в этот раз злее, потому что футболка Изуку была тёмно-синяя, а майка — белая, принялась в ручную отстирывать майку. В итоге обе эти вещицы висели на балконе: майка — частично мокрая и частично розоватая, футболка — просто мокрая. А я сидела на диване и думала, что жизнь не справедлива, потому что накинуть что-то наверх я не додумалась, идти обратно в комнату лень, а теперь мне прохладно (можно было заменить на «холодно», но я гордая и не признаюсь). Откинувшись на спинку дивана, я вздохнула, посмотрела в потолок, потом в открытую дверь балкона… Чертыхнулась и пошла снимать майку. На мне она точно быстрее высохнет, чем на бельевой верёвке в ноябре.       Из квартиры я выходила недовольная, потому что вспомнила о холоде и отправилась искать какую-нибудь куртку или хотя бы кофту, которую не надо будет натягивать через голову. Нашла. В самом дальнем углу шкафа. Во всяком случае, я утешала себя мыслью, что баночка чего-нибудь горячего меня точно взбодрит. После стирки спать почему-то не хотелось, снова хотелось начистить кому-нибудь… — Ичиго? А ты что здесь делаешь?       Я повернула голову в сторону. Захотелось обматерить весь мир и послать одного конкретного типа, которого я в глаза раньше не видела, но он знает кто я, нахуй. Собственно, краткую версию этого я и выдала: — Да ну нахуй… — пробормотала я, смотря на приближающегося парня. — Ты кто такой?       Парень опешил, глаза забегали, он почесал каштановолосую голову. — Я? Я был вашим с Хаганэ одноклассником в… — А, понял, — я вздохнула, потирая шею и почти беззвучно матерясь, чтобы сработал «навык». — И что хотел? — Я слышал, вы с Хаганэ сегодня поругались… — он снова принялся неловко растягивать слова и чесать затылок, он начинал меня раздражать. — Блять, ну может быть он и ругался, а я просто подрался с ним, — пожала плечами я. — Хотя первым руки распускать начал он.       Бывший одноклассник, имени которого я всё ещё не знала и не горела желанием узнавать, нахмурился, опустил руку на край школьной сумки, которая висела у него на плече. Уроки уже закончились что ли? Да вроде бы не так поздно ещё… — Кхм, я об этом и хотел поговорить, — он всё ещё неловко улыбался. — Не хочешь зайти перекусить? — указал на неизвестную мне кафешку, рядом с которой мы стояли. Чёрт, как удачно место подобрал. А я ведь как раз собиралась купить себе чего-нибудь вкусненького… Вот только есть сладости в присутствии всяких неприятных типов чревато неприятными последствиями, так что я откажусь. Но только я открыла рот, чтобы сказать нет, как он поспешил продолжить своё предложение: — Если что, я угощаю.       Сидя в кафешке и потягивая горячий шоколад под пристальным взглядом сиреневых глаз я чувствовала себя одновременно тепло и неуютно. Вот как знала, что надо было попросить что-то менее вкусное, чтобы не портить впечатления от напитка. — Ну так что за херню ты хотел обсудить? — буркнула я, хмурясь и старательно не смотря в глаза парню, который заказал себе кофе, но почему-то не пил его. — То, что вы с Хаганэ подрались. — Нехуй там обсуждать, — снова пробурчала я. — Ему не понравилось, что я не особо горю желанием с ним общаться, мне не понравилось, что он орёт из-за этого как истеричка, вот и подрались.       Бывший одноклассник хмыкнул. Но не просто хмыкнул, а так, словно он заранее знал, что я сейчас скажу, но всё же надеялся на другой исход. Мне это не нравилось. — И во время драки вы оба использовали причуды? — стрёмный тип, очень стрёмный, надо валить от него поскорее… — И? — Я хотел узнать, Хаганэ… — О-опс! — между нами с недо-детективом резко появилось некое тело.       И тело это было облачено в зелёную физкультурную форму. Мне захотелось громко произнести его имя, но я удержалась, переживая, как бы это не стало интересной деталькой в «расследовании» бывшего одноклассника, у которого явно были какие-то особые планы на меня или же на Нойзу. Как бы он неприятен мне ни был, подкладывать свиней я не любила. Лучше уж своими руками придушить гадёныша. — Ты ещё кто? — офигел бывший одноклассник, пока некое тело в зелёной спортивке сползало со стола, чертыхаясь на глупого парня, который не выпил кофе и даже не взял его в руки. — О? Я? — Михаши отряхнул кофту, цыкнул на чёрное кофейное пятно и снял её, даже не смотря на недо-детектива, словно тот был не больше чем НПСи в какой-нибудь игре. Впрочем, если помнить о его причуде, так оно и могло быть. — Ты что, снова в неадеквате по улицам шатаешься? — нахмурилась я, следя за суетящимся Кэзухиро. — Нет, совсем нет, я тут по делу… — он провернулся на месте, рассматривая зал кафе, после чего кивнул сам себе на что-то, схватил меня за руку и потащил к выходу, я только и успела что прихватить костыль и использовать причуду, чтобы не упасть. Возле выхода нас поймала администратор, Михаши тут же сунул руку в карман. — Да, конечно, сейчас… — он вытащил купюру, стоимость которой я не успела определить, сунул её оторопевшей девушке. — За стакан. Спасибо большое!       И мы выскочили на улицу.       Правда, это не означало, что этот шизанутый провидец успокоился, так что после очередной оценки окружения, меня потащили в ближайший переулок. — Может, наконец, объяснишь мне, что происходит? — спросила я, продолжая идти за Кэзухиро. Хотя в принципе выбора у меня особо не было — меня крепко держали за запястье. — Ах, да, точно, — он резко остановился, зависая, как старый компьютер, после чего так же резко выдохнул, отпуская мою руку и приваливаясь к не самой чистой стене рядом с какими-то коробками. — Я же не объяснил тебе ничего… Забыл. — Ну, у тебя есть время вспомнить, — я подошла к нему, смотря на уставшее и раскрасневшееся лицо. — А ещё подумать, за что это я тебе…       Удар моего кулака, который летел прямо в солнечное сплетение, заблокировали. — Давай ты побьёшь меня поближе к своему дому? Через три секунды сюда прибежит тот пацан и тебе лучше использовать причуду, если хочешь от него скрыться.       Чертыхнувшись, я собрала побольше пыли, затаскивая на импровизированное облачко Михаши и поднимаясь на пять этажей вверх. Как раз мы оказались на крыше, так что я смогла лицезреть пробегающего по переулку бывшего одноклассника. — А может было бы лучше выбить из тебя всё дерьмо там и пойти с тем парнем? — хмыкнула я, оборачиваясь к всё ещё приходящему в себя Михаши. — Ты уверена?       Я посмотрела ему в глаза. — Рассказывай.       Он замялся, огляделся по сторонам, несколько секунд посмотрел в сторону горизонта, куда медленно ползло солнце, после чего вздохнул и сел прямо на крышу, делая приглашающий жест рукой. Я тоже села. — Ну, с чего бы начать, — он хлопнул себя по коленям. — Тот парень, это не тот, который сегодня вызывал тебя на «поговорить», этот просто ёбнутый. — Подробнее? — Я не до конца понял, но он, кажется, неравнодушен к кому-то из вас… — Кэзухиро хекнул, кашлянул. — Что ж, второе — соболезную.       Я не сразу поняла о чём он, а потом до меня дошло — сестра. Стало как-то паршиво. — Ага. — И третье… Ты в курсе, что тот тип, за которого ты чуть не села, скончался? — а вот здесь я сразу поняла о ком он и чем мне это грозит. — Как он помер? — Мм, точно я тебе не скажу, но стопроцентно не от последствий твоих действий, — отвёл глаза Михаши. На мой подозрительный взгляд он только возмутился: — Что?! Я, знаешь ли, не всезнающий! Лучше подумай о том, что даже учитывая то, что ты здесь не причём, ты единственная подозреваемая.       Я вздохнула, откидываясь на спину. — Идём, нечего тебе здесь дальше почки отмораживать, — парень поднялся на ноги и протянул мне руку, я за неё ухватилась и тоже поднялась.       До моего дома мы добирались в полном молчании. Я пила шоколад, который так и не отпустила — видимо, его провидение заранее знало, что я не оставлю стакан, так что он за него заплатил. Михаши просто шёл молча, иногда что-то бормоча. — Дай костыль, — вдруг потребовал он.       Я обернулась. — Чё? — Ну, так надо, — он поморщился. Я со вздохом протянула ему костыль. Всё равно нога за счёт причуды держится.       Когда мы подходили к подъезду, я немного замедлилась, впервые за долгое время после событий с падением Изуку погрузившись в свои мысли о том, что Михаши знал о коме Хай. Знал, и не сказал мне, хотя мог это предотвратить. Внутри кипела злость, горечь и обида. — Эй, — окликнула я парня.       Он успел только обернуться. Просто обернуться. — Ай, в памяти это, почему-то, было не так больно, — Кэзухиро согнулся пополам, опираясь руками о колени и морщась от боли. Я ударила его в живот, как и хотела. Хотя нет, хотела въебать по морде, но передумала. — В-вот видишь, а будь у тебя в руках ещё и костыль, ты бы не смогла так меня ударить.       Уже собиравшаяся идти дальше, я резко развернулась и пнула Михаши в спину. Он, айкнув, послушно упал. Это неимоверно злило. Чёртов провидец.       Я забрала костыль и пошла наверх по лестнице. Михаши за мной не последовал. Точно из-за очередного своего видения. Я посмотрела на стакан в своей руке. В голове почему-то сложилась картинка, где мы с Михаши вместе поднимаемся в квартиру и я только тогда замечаю стакан. «А? И что мне с ним делать? Забери его, он мне не нужен.» «Нет-нет, оставь себе.» «Зачем?» «Это подарок.»       Я снова почувствовала горечь, подкатывающую к горлу. Захотелось выбросить эту несчастную стекляшку, но я сдержалась. Даже не знаю почему.       Вернувшись домой я открыла переписку с Изуку, собираясь написать ему, что не смогу прийти на ужин и чтобы он передал это своей маме, но спустя минуты три тупого разглядывания пустой строчки сообщения, я выключила телефон и бросила его на журнальный столик. Сняла монокль, размотала бинт и хорошенько так потёрла лицо руками. Потом сходила умыться холодной водой. Вроде бы это даже помогло прийти в себя.       Я снова намотала бинт, надела монокль, сняла высохшую одежду Изуку, свернула её и, прихватив в качестве моральной поддержки костыль, отправилась на ужин.