Даст

      Следующим утром возле ворот школы меня (и, как выяснилось позже, ещё нескольких «желторотиков») встречала целая комиссия, состоящая из пары человек, которых я видела ещё вчера за школой. — Йо, Ичиго, — поднял руку один из этой парочки, тот, что был с синими иголками вместо волос. Я мысленно окрестила его Соником. — Ohayō, — кивнула я, хромая к ним. — Сегодня после уроков тоже собираемся, Архитектор официально новичков приветствовать будет, — Соник сунул мне в руку какой-то металлический жетончик. — Это чтобы тебя за лоха не приняли, — пояснил он, — повесишь потом на шею, носить под одеждой. — Hai, — я вновь кивнула, отправляясь в сторону здания школы.       Что ж, сегодня должна была прийти Куки, а это значило, что перемены у меня могут быть полностью заняты, да и после школы слинять от старосты (я всё ещё была уверена, что она ей станет — вчера толком ничего не распределяли) будет достаточно проблематично. В период экзаменов в конце учебного года мы все сократили общение друг с другом, концентрируясь только на учёбе (все остальные, у меня почему-то проснулось жуткое отвращение к ней и я просто пыталась заставить себя хоть что-то делать. Подозревала, что это так дают о себе знать проблемы, которые я оставила в прошлом мире вместе с их триггерами), а на каникулах я осознанно особо даже телефон в руки не брала — отдыхала. Так что будет логично, если Яваракай захочет побольше пообщаться.       Однако перед самыми дверями в холл меня настигла не она, а Хаганэ. И снова докопался, чего это мне там выдали (вот же киборг!), о чём я говорила с теми парнями, что я вчера делала после школы (оказывается, Нойзу меня ждал у ворот, но потом он чуть не опоздал на автобус, так что теперь ещё и дулся на меня, хотя от этого любопытство не уменьшил). Я отмахнулась от него и пошла в класс, киборг за мной не последовал. Я надеялась что он больше ко мне не прицепится. Всё же, было в нем что-то от моего прошлого одноклассника из «хорошего десятого класса». Поначалу это заставляет тянуться к «такому хорошему человеку», а потом стараться сбежать от него, потому что «хорошего надо понемногу» и это именно тот случай.

***

— Я слышал что у тебя достаточно сильная причуда, — Архитектор щурится, как бы показывая, что сомневается. — Да.       Я делаю росчерк тростью на земле, поднимая пылевое облачко, после чего преобразую его сначала в шар, потом в куб, тетраэдр. — Моя причуда позволяет управлять пылью.

Однако в тот момент я даже не подумала о том, чтобы её использовать.

      Кто бы мог подумать, что нас с сестрой затащат в подворотню, когда я впервые приду забирать её с работы. Меня пригвоздили к стене за рукав куртки и штанину какими-то костяными шипами, так что пока я не оторвала их, мне приходилось смотреть, как этот урод стягивает одежду с моей сопротивляющейся и кричащей сестры. Как жаль, что сейчас час пик и машин на улице слишком много. Слишком шумно.       В тот момент я и правда забыла о существовании своей причуды, ведь это была моя сестра, мой единственный родной человек в этом мире.

***

      Хай сидела у стены, даже не пытаясь натянуть блузку повыше или как-то пошевелиться. Прямо перед ней разворачивалась какая-то дикая сцена. Её Хокори, её маленькая ведомая сестрёнка, рано потерявшая родителей и чуть не потерявшая саму жизнь, сейчас сидела на несостоявшемся насильнике и раз за разом со всей силы опускала кулак на его лицо, уже потерявшее даже сами свои очертания. — Ещё… Раз… Увижу… Тебя… Рядом… С моей… Сестрой!.. От тебя даже мокрой лужи не останется, уёбок! — прокричала Хокори в отсутствующее лицо. С каждым словом, которое Хай понимала, кулак Хокори снова и снова впечатывался в кровавое месиво.       Наверное, Хай не до конца осознавала всё происходящее, так как только через ещё какое-то время методичного избиения под ругань и крики сестры она наконец перестала слышать звон крови в ушах и расслышала хлюпанье крови рядом с собой. Расслышала всё повторяющиеся и повторяющиеся фразы сестры. — Хокори! — Хай бросилась к ней, хватая поперёк туловища и пытаясь оттащить от неподающего признаков жизни тела, хватая за руки и плача. — Хокори, ты так убьёшь его!       Хокори сопротивлялась, тянула руки к залитой кровью шее и лишь с пятой попытки Хай удалось вразумить сестру. — Хокори, нам нужно позвонить в полицию! Полиция, а не самосуд! — ещё раз повторила девушка, наконец различая проблеск осознания в глазу Хокори.       Девочка зависла на пару секунд, расфокусированно смотря в лицо Хай, но словно не видя его, после чего сглотнула и сползла с полутрупа на асфальт. — Полиция… Да… — медленно произнесла она. — Хай, звони в полицию.       Всех слов сестры девушка не поняла, но расслышав своё имя и «полицию», тут же принялась искать телефон, однако его не было. — Его нет… — потерянно прошептала она, ещё раз ощупывая все карманы и оглядываясь вокруг.       Хокори тоже ощупала карманы и достала свой телефон. — Так блять, Шото, у меня нет номера Старателя, так что живо звони отцу и говори, что здесь совершено нападение. Геолокацию я скину, — еле как сформулировала она, тут же завершая вызов и выполняя обещанное, после чего повернулась к сестре.

***

— Ну, и как тебя угораздило так вляпаться? — спросил Яваракай-сан, осматривая мою правую руку. Сильно опухшую, фиолетовую и жутко болящую. — Как меня угораздило вляпаться кулаком в это мерзкое рыло? — переспросила я, смотря на лежащего на койке рядом человека с отбивной вместо лица. Хотя скорее это напоминало что-то вроде цветной версии «фарша из Кати». Меня даже почти не тянуло блевать. — Мм… Да, — кивнул кошко-доктор, на матерном слове дёрнув ухом. Мы уже выяснили, что на японском я могу говорить только если использую маты, так что, для упрощения общения (не мучаться же мне с переводчиком на телефоне, при трясущихся от прилившего адреналина руках), мне было разрешено материться. — Он пытался изнасиловать мою сестру.       Сама Хай была в соседней палате, укутанная в мою форменную куртку и под успокоительными. Как только приехала полиция и прибыл Старатель с чуть более гневным чем обычно выражением лица, у неё началась истерика, так что мне, снова сломавшей ногу (шипы были воткнуты в штанину на больной ноге) и повредившей руку было очень сложно хоть как-то её держать.       В срочном порядке была вызвана скорая, о которой я изначально не подумала, так же срочно вызван из дома Яваракай-сан, как ответственный за меня врач, и нас отвезли в больницу. — Что ж… — врач отпустил мою руку и вздохнул. — Нужно делать рентген, но я уже сейчас вижу, что у тебя однозначно сломано несколько пальцев.       Я прикрыла глаза и попыталась откинуться на стенку. Не рассчитала, стенка оказалась далеко, так что я чуть не грохнулась на пол с громким «блять». Ухо кошко-доктора снова дёрнулось.

***

— Я офицер полиции Такеши Йошимаса, — высокий человек с эльфийскими ушами и в полицейской униформе представился и сел за стол напротив меня. — Мне нужно задать тебе несколько вопросов.       Я молча кивнула, покосившись на открыто положенное передо мной записывающее устройство и папку в руках Йошимасы, которую он тоже положил на стол. — Твоё имя. — Ичиго Хокори. — Возраст. — Ебучие четырнадцать лет.       Полицейский нахмурился. — Бля, у меня слишком странная амнезия, если я не буду ахуительно много материться, вы меня не поймёте. Хотите использовать ёбаный телефонный переводчик? — Понял, — холодно кивнул офицер. — Следующий вопрос: вы узнаёте кого-то из этих людей?       Передо мной положили три распечатанные фотографии. На первой был какой-то толстяк. На второй странный человек (?) с серыми треугольниками вместо волос. Глядя на третью я хмыкнула. Это лицо я бы узнала из тысячи. — Этот уёбок домогался моей сестры, — я ткнула в лицо фотографии с губастым и длинноносым человеком. — А теперь лежит в палате и дышит только благодаря ёбаным трубкам в горле и куче аппаратов. — Этим вы подтверждаете, что избили этого человека до полусмерти? — настороженно прищурил глаза Йошимаса. — Только потому, что он преступил закон, — осторожно произнесла я, чувствуя как внутри снова что-то закипает. — Повтори на японском. — Блять, да! — хотелось стукнуть кулаком по столу. Этот полицай ещё и сомневается в моих словах? — Чёрт, вызовите Цукаучи, я повторю ему свои ебучие показания, он скажет что я не вру и… — Успокойся, — осадил меня офицер полиции. — Никто не говорит, что ты врёшь, но то, что подразумевается, и то, что смогли обнаружить наши детективы, ты должна сказать сама. Это будут твои показания.       Я выдохнула и откинулась на спинку стула, кладя загипсованную руку на живот. Правая нога так же была закована в гипс. Сюда я добралась исключительно при помощи пыли. Прилетела на этаком пылевом облачке, экстренно собранном со всех ближайших помещений. Если я отсюда выйду, мне предстоит провести две недели дома (слава нынешней науке и причудам!). — Окей… — я прикрыла глаза. — Меня и мою сестру этот уёбок затащил в переулок. Там меня прикололи ебучими костяными шипами к стене, пока этот конкретный кусок дерьма раздевал Хай на моих глазах. Я вышла из себя и, отодравшись от стены, набила морду этому еблану. Достаточно для того, чтобы посчитать это моими показаниями? Бля, если хотите, я могу понести всю ответственность за содеянное.       Йошимаса выдохнул, потёр лицо ладонями и принялся собирать фотографии. Выключил диктофон. — Хорошо, — он поднялся на ноги. — Ты молодец, Ичиго-сан. Насчёт меры твоей ответственности и наказания мы поговорим позже, в присутствии твоего классного руководителя и опекуна, а пока можешь возвращаться в палату.       Офицер направился к выходу из комнаты, которую выделили как допросную в больнице. Я осталась сидеть на стуле. — Какую меру наказания получит этот кусок дерьма? — спросила я, расфокусированным взглядом глядя на тёмное небо за окном, которое находилось напротив меня. — Сначала его подлечат, а затем, скорее всего, отправят в тюрьму. — Надеюсь, он там будет подрабатывать вентилятором.       На это Йошимаса задержался, но промолчал. Разумеется, в этой фразе ведь не было матов.