Five Nights at Freddy's: Hope

Мы будто рисуем закат глазами на потолке

Я завтра напишу, что скучаю по тебе

А пока губы не ищут повода, руки не ждут чтоб обнять

И я к тебе опять

Тяжело смотреть в твои глаза

Как-то мой взгляд меня выдаёт

Вот-вот и сойду с ума

©Сергей Лазарев — Недосказано

5 октября 2015. . .

Я просыпаюсь от звонка телефона. Не раскрывая глаз, я пытаюсь найти телефон на кровати, но у меня никак не получается это сделать. Я переворачиваюсь на спину, вытягиваю правую руку. Кто-то из детей вкладывает телефон мне в руку и я принимаю звонок. — Алло? — стараясь звучать как можно адекватнее, произношу я. — Ох, извини, Джер, что так рано звоню! — я слышу голос Майкла. Вот уж кому не спится в такой-то час… Свои недовольства я не говорю вслух. — Я просто хотел спросить… Не хочешь сходить сегодня в бар вместе со мною? Вспомним старые времена… Повеселимся немного… — Звучит неплохо, — говорю я, зевнув. — Я не против. Я скучал по нашим вылазкам в бар. — Отлично! Тогда… Тогда встретимся у твоей квартиры в два часа дна? — Суперский вариант, — соглашаюсь я и выключаю телефон. Отдаю кому-то из детей телефон и переворачиваюсь на живот, чтобы уткнуться лицом в подушку. Значит, встречусь сегодня с Майклом в два часа дня и мы пойдем в бар… Напьёмся и повеселимся — лучше нет времяпровождения для двух взрослых мужчин… Мысль о том, что мы выпьем, заставляет меня теперь уж точно проснуться. Я вскакиваю с кровати, почти сразу сажусь на неё и касаюсь ладонью лба, потирая кожу. Это ведь был сон, да? — С кем пойдешь в бар? — спрашивает у меня Джереми, спокойно усаживаясь на кровать рядом с собою. Я перевожу на него взгляд. Ага, значит волшебным помощником из «сна» всё-таки был Джереми… Лучше бы это был Габриэль. — С Майклом, — я пожимаю плечами. Джереми быстро отводит взгляд, корча гримасу. Фритц, кажется, единственный из детей, кто начал спокойно относиться к Майклу. С их разговора прошло некоторое время, но мнение других детей о нём особо не изменилось, но теперь они знают, что время от времени я встречаюсь с Майклом и провожу с ним время. Не уверен, нравится им это или нет, но пока никто из них не начинал жаловаться. — Вот как… — Джереми… — Нет, нет, я не имею ничего против, — отмахивается он. — Майкл, конечно, мне не нравится, потому что он врун и мне всё равно, что он там раскаивается, но он же твой друг. Просто я действительно надеялся, что это будет Фрэнк, а не он. — Что, тебе начал нравиться Фрэнк? — не теряю я возможность поиздеваться над Джереми. Он фыркает. — Боже, Фитцджеральд… — Джереми быстро высовывает язык. — Надо с ума сойти, чтобы тебе понравился Фрэнк. И всё же… Фрэнку я доверяю больше, чем Майклу. — Ты плохого о нём мнения. — Тут нельзя относиться к нему иначе, — пожимает плечами Джереми. — Я знаю его только как самого настоящего вруна, а врунам нельзя доверять даже тогда, когда они предлагаю тебе где-то весело провести время. Я закатываю глаза и поднимаюсь с кровати. — Ну, останавливать ты меня не собираешься, ведь так? Мне не придется через окно лезть на улицу, чтобы была возможность провести время с Майклом? — Нет, я не буду тебя останавливать, — спокойно отвечает Джереми. — Просто буду немного беспокоиться, в порядке ты или нет. — Всё будет хорошо, — я фыркаю. Подумать только, теперь обо мне переживают дети, и, самое главное, их всех них о том, что он будет переживать, сказал Джереми, от которого ничего подобного я и ожидать-то не мог. Как же наша совместная жизнь меняет их. Я возвращаюсь к своим мыслям о предложении Майкла. Разве мне не нельзя алкоголь? Вот уж не думал, что предложение сходить в бар прозвучит из рта Майкла, а не моего! Не случилось ли у него чего? Мы давненько не проводили вместе время по неизвестной мне причине— Майкл просто сказал мне, что сейчас неподходящее время для встреч и он после мне всё объяснит. Может, это было связано с тем, как выглядело его тело сейчас, а может быть и нет. Сложно строить догадки. Умным решением сейчас было бы позвонить Майклу и убедиться, что я услышал то, что услышал, но у меня бурчит живот и я решаю, что лучше сначала позавтракать. Я полностью без понятия, что сегодня готовить на завтрак. Как же хорошо жилось с Майклом — мы делили обязанности, и Майкл, по какой-то странной причине, готовил чаще, чем я, а у него постоянно в голове были идеи касательно вкусного приема пищи. Я выхожу из комнаты и, перед тем как захожу на кухню, останавливаюсь у зеркала в коридоре. Провожу пальцами по подбородку. Как-то я перестал следить за своей внешностью. То, что у меня на лице щетина, это не секрет и мне так даже приятнее — мне не очень комфортно, когда пальцы ничего, кроме кожи, не чувствуют на лице, но и в плане щетины у меня есть своя мера. Сейчас я начинаю выглядеть крайне неухоженно… К тому же такой вид щетины как бы намекает на то, что если лень бриться, то лучше начать отращивать бороду. Себя с бородой я не вижу как не крути — не моё это… Вот моему отцу борода шла, а мне… Действительно не думаю, что подойдёт, поэтому я даже пытаться не хочу. Сегодня лучше побриться. Придётся немного походить с гладким подбородком, но это же не на всю жизнь — потерпеть можно. Наконец я захожу на кухню. — С добрым утром, мистер Фитцджеральд! Я удивлённо моргаю, когда я тут же встречаюсь с улыбающимися лицами детей. — А мы приготовили тебе завтрак! — первая восклицает Сьюзи. — Ага! — подхватывает её настрой Фритц. — Сьюзи пожарила для тебя яичницу, а Габриэль сделал кофе. — А Фритц нас поддерживал! — с улыбкой на лице говорит Габриэль. Что ж, Фритц очень постарался над подготовкой завтрака для меня. Я очень благодарен детям за подобное утречко, но я чувствую какой-то подвох. Однако, возможно, мне не стоит сразу же в чем-то подозревать их. Дети же заботятся обо мне точно так же сильно как и я о них. — Неожиданно с вашей стороны, — отмечаю я. — Это наша благодарность за всё то, что ты сделал для нас, — с улыбками на лицах говорят они втроём. Удивлён, как у них так получилось хорошо сказать одно и тоже одновременно. Надо бы вновь возвращаться к мысли о том, что здесь есть какой-то подвох. — Что ж, спасибо вам троим, — с улыбкой на лице говорю я. Дети расходятся, чтобы позволить мне подойти к столу. Что ж, должен признать, что у Сьюзи получилась замечательная яичница — как минимум выглядит она довольно вкусно, а там кто знает, конечно, какая она на вкус, но я бы в любом случае ее съел — обижать же кого-то из них мне совесть не позволит. Я сажусь за стол и сразу же пробую яичницу Сьюзи на вкус… Выглядит не только вкусно, но и действительно вкусно ощущается на языке. — А если серьёзно, — через время говорю я, прожёвывая кусочек яичницы, — что такого случилось, что вы мне решили устроить настолько невероятное утро? — Мы просто хотели поблагодарить тебя за всё… — уже не так уверенно говорит Фритц. Он поглядывает на Сьюзи и Габриэля. — А если серьёзно? — протягиваю я. Я дожёвываю только что отрезанный кусочек яичницы и шутки ради взмахиваю вилкой так, словно готов прижать её к груди каждого из детей. Фритц снова поглядывает на Сьюзи и Габриэля. Те в свою очередь поглядывают на него. Все трое выглядят крайне неуверенно. — Ну? — вновь протягиваю я. Провожу вилкой в воздухе, указывая на каждого из них. Пару секунд держу вилку перед каждым, как бы сильнее нагнетая атмосферу. Не самый хороший метод заставить кого-то говорить, но довольно действенный. — Ладно! Признаюсь! — не выдерживает в конце концов Фритц, топнув правой ногой по полу. — Мы случайно уронили твой кулон за диван в гостиной! — Вы что?! — от удивления, что причина их поведения заключается в этом, я даже роняю на стол вилку. — Мы… мы… Мы забрали его со стола в твоей комнате, пока ты спал, — начинает объяснять ситуацию Фритц. — Просто мы очень хотели посмотреть на него… Он казался нам таким классным… — продолжает объяснять Сьюзи. — А ты знаешь, как иногда мы не можем поделить между собою некоторые вещи… — включается в разговор Габриэль, начавший заламывать пальцы. — Вот в этой ситуации получилось тоже самое… мы правда не хотели, чтобы так получилось… — Мы не поделили кулон, начали как всегда драться и случайно уронили его за диван в гостиной! — перебивает его Фритц. Он тут же начинает вытирать чёрные слёзы с щёк. — Эй, спокойнее, — спокойно говорю я. — Я немного удивился, но не злюсь… Но погодите. Вы же призраки. — Дело в том, что мы слишком привыкли к твоей квартире, поэтому нам тяжело пролезать через вещи здесь… — говорит Сьюзи. — Мы пытались вытащить оттуда кулон, но… — Скажем так, мы чуть не остались без половины Фритца, — нервно смеясь, продолжает Габриэль. — Он чуть не застрял в диване… Я качаю головою, сдерживая смех. Какая же комичная эта ситуация, а они так из-за неё распереживались. — Всё в порядке, — я машу ладонью, — но вы могли и просто попросить меня показать вам кулон. Я бы вам не отказал. — Мы… мы как-то не подумали, — пискнув вначале, говорит Фритц. Теперь я точно смеюсь. Смеюсь я не долго, но моё веселье от этой ситуации понятно. Какие же они всё-таки забавные… Без них мои дни не проходили бы так интересно и весело. — Ну, будет вам небольшой урок. Урок, чтобы вы не брали чужие вещи, и урок против вранья. А кулон я достану. Посмотрите на него в моих руках. Дети слабо улыбаются мне. Фритц начинает почёсывать затылок, всё-таки засмеявшись.

* * *

После завтрака и того, как я достал кулон из-под дивана, я рассказал и другим детям о том, что сегодня собираюсь провести время с Майклом. Однако из них только Джереми знает, куда именно я пойду с Майклом. Мне сложно говорить с детьми о подобных вещах — слишком уж это взрослые темы для обсуждения… Мне и то, что Джереми услышал мой разговор с Майклом по телефону, не понравилось, но было уже бесполезно что-то предпринимать. После этого я ушел в ванную, чтобы побриться. Сегодня был первый раз за последнее время, когда я случайно провожу бритвой не так, как надо. Я сжимаю зубы от боли и вытираю ладонью небольшие капельки крови, что тут же начинают течь из неглубокого пореза. Во всём остальном бритьё не занимает у меня слишком много времени и через пару минут я улыбаюсь собственному отражению. Отсутствие щетины делает моё лицо моложе. Я качаю головою. Да уж, теперь я выгляжу не на тридцать два года, а на двадцать пять. И это в мои пятьдесят три! До времени встречи ещё долго ждать, поэтому я использую это время, чтобы немного побыть в пиццерии, выполняя свои обязанности владельца. О том, что мне надо идти, Фрэнка я предупредил сразу. Он был самым недовольным из всех, когда я рассказал о причине моего отсутствия на некоторое время. Взаимоотношения между Фрэнком и Майклом до сих пор какие-то напряжённые, да сделать я ничего не могу. К тому же, мне пришлось некоторое время убеждать Фрэнка в том, что в этот раз я сознание из-за алкоголя не потеряю. Рядом же будет Майкл! Он обязательно меня остановит, когда нужно будет… Если сам не опьянеет раньше меня — это учитывать, конечно, стоит, но Фрэнку я об этом не говорю. С работы я ухожу за час до встречи. Этого времени для меня достаточно, чтобы найти неплохой костюм, который я ещё ни разу не надевал в пиццерию, и попытаться что-то сделать с волосами. На расчёсывание волос времени ушло больше, чем на переодевание. Стоит иногда следить и за тем, что творится у меня на голове, а то скоро придётся побриться налысо и некоторое время не покидать квартиру. Даже представить себя лысым не могу! Перед тем как выйти из квартиры, чтобы встретиться с Майклом, а потом отправиться в бар, я останавливаюсь у зеркала в коридоре. Быстро провожу по волосам, кидая несколько прядей на лицо так, чтобы мой шрам на лбу был не таким заметным, и киваю собственному отражению. Для человека, который идёт в бар просто для того, чтобы напиться, я оделся слишком красиво. Я из прошлого не поверил бы в то, что я буду так внимательно следить за своим внешним видом, что начну и в одежде получше разбираться. Как много изменений в моём поведении принесло открытие пиццерии!

* * *

Я выхожу на улицу в подходящий момент. Майкл как раз подходит к дому, где находится моя квартира. — Майк! — я счастливо машу ему ладонью и подбегаю к нему, чтобы расстояние между нами как можно скорее перестало быть таким большим. — Джереми, ты что, собираешься пойти куда-то с кем-то другим? — спрашивает у меня Майкл, когда я останавливаюсь перед ним. Я непонимающе смотрю на него. — Ты посмотри только как ты выглядишь! — Так ты про это! — я смеюсь, касаясь обеими ладонями груди. — Не поверишь, но я теперь куда угодно прихожу таким красивым. Теперь не надо стесняться моего внешнего вида! — продолжаю шутить я. — Выглядишь действительно классно, — с улыбкой на лице говорит Майкл. — А ты ходишь всё в том же, — без злого умысла говорю я. — Вообще-то у меня под пальто новая рубашка, — с важным видом говорит Майкл, но я понимаю, что он шутит. Мы смеёмся. — Майк, ну ты просто самый модный мужчина в Харрикейне! — О, благодарю вас, мистер Фитцджеральд. Вы тоже выглядите неплохо, хотя и не дотягиваете до моей красоты. Мы начинаем смеяться громче. Господи, как же тупо мы ведём себя время от времени, но именно такие моменты остаются в моей памяти надолго. Нам нравится быть глупыми в обществе друг друга. — А теперь о серьёзном, — говорю я, прекращая смеяться. — Майк, ты действительно предложил мне пойти в бар, чтобы провести там время? Майкл кивает. — Но, Майк… Алкоголь… Запрет. — Немного можно, — он пожимает плечами. — К тому же, рядом с тобою буду я. Я буду внимательно следить за тем сколько ты выпьешь. — Я сказал Фрэнку тоже самое, — со смешком отвечаю я. — И, Джер… Мы можем хотя бы сегодня не вспоминать о других? — просит Майкл. — Я хочу, чтобы сегодня существовали только я и ты. — И люди в баре. Майкл вздыхает. — И люди в баре. — Договорились, — я протягиваю Майклу руку. Он слабо пожимает её. Мне хватает и этого. Так я хотя бы уверен, что не сделал Майклу больно своей резкостью.

* * *

Надо бы как-нибудь побегать по Харрикейну и изучить как много в этом городе находится разных баров, потому что меня уже начинает немного напрягать то, что мы ходим в один и тот же бар. Он, конечно, хороший, но хочется немного разнообразия. Хотя бы для меня… Майкл здесь был меньше, чем я, поэтому для него это всё ещё идеальное место. Я открываю дверь в бар и в шутку пропускаю Майкла первым. Прежде чем зайти, он типа случайно наступает мне на ботинок. Я фыркаю и, когда Майкл заходит внутрь, замахиваюсь ногой, чтобы ударить его под зад, но всё-таки не делаю это. Майкл всё равно замечает это и ждёт, когда мы поравняемся, чтобы пихнуть меня в бок. Ну и дураки же мы… Мои танцы на барной стойке всё ещё обсуждаются народом в баре, поэтому у меня в какой-то момент начинает болеть рука из-за махов. Майкл игнорирует то, что говорят другие про эту выходку с моей стороны. Я рад этому — я бы не смог спокойно объяснить Майклу, что до этого тут происходило в мой последний визит. Наконец мы занимаем место за барной стойкой. Рядом со мною справа ещё одно свободное место, но пока никто не собирается сесть рядом со мною. Майкл как всегда садится слева от меня — не помню, чтобы он садился справа — совершенно не уверен, с чем это связано. Мы заказываем алкоголь, особо не задумываясь о том, что нам хотелось бы выпить… Обычно Майкл был требователен в этом плане и не мог пить всё подряд. Что-то меняется. За барной стойкой та же официантка, что была в прошлый раз, когда я приходил сюда с Фрэнком. Она быстро отмечает вслух, но я уверен, что ей хотелось бы, чтобы это осталось мыслью в её голове, что она рада тому, что сегодня со мною пришёл другой мужчина. Больше она ничего не говорит про Майкла, а про меня говорит совсем чуть-чуть — она тоже помнит о моих танцах. Когда нам приносят первую бутылку, я открываю её для того, чтобы налить и себе, и Майклу. — За то, что мы вернулись к этой практике, — с улыбкой на лице говорю я. — За то, что мы вернулись к этой практике, — кивает Майкл. Мы чокаемся. Он первый делает глоток… И первый опустошает стакан до конца. Майкл вытирает рот тыльной стороной ладони. — Сегодня будет весело. — Да, сегодня будет весело. Надеюсь, именно так оно и будет. Если я опять начну танцевать на барной стойке, то я надеюсь, что Майкл присоединится ко мне. Когда-то я мечтал не просто станцевать на барной стойке. Я мечтал станцевать со своим самым близким человеком, которым тогда был Филипп, а теперь им определенно был Майкл. Я фыркаю, когда продолжаю пить алкоголь. И почему я только сейчас вспомнил, что раньше видел в Майкле Филиппа? Как я вообще мог видеть у них сходства? Они совершенно разные и я этому рад. Майкл сделал мне больно один раз, но, в отличии от Филиппа, он умеет просить прощение, а не игнорировать проблему. — За нашу дружбу, — говорю я через время, когда мы опустошаем уже второй стакан. В этот раз Майкл не мешкается, повторяет за мною и мы чокаемся. Несколько глотков алкоголя спустя к барной стойке подходит какая-то девушка и она садится на свободное место справа от меня. — Привет. Сначала мне кажется, что она обращается к кому-то другому, но её взгляд даёт мне понять, что именно со мною она хочет сейчас немного поболтать. — Привет, — без особого желания говорю я и ставлю стакан на поверхность барной стойки. Я слегка поворачиваюсь к ней. Вообще, мне никогда не нравилась идея заводить новые знакомства в баре (Фрэнк — это одно большое, возможно, во всех возможных смыслах, исключение из правил), к тому же любая девушка, подошедшая ко мне знакомиться, сразу напоминает мне о девушке Филиппа, Мелании, но сейчас я считаю крайне некрасивым поступком проигнорировать эту девушку или сразу удариться в агрессию в попытках закончить как можно скорее разговор. — Я Дана, — она протягивает мне руку. Отмечаю, что на ногтях у неё лак нежного розового цвета, что совершенно не сочетается с её одеждой красного и черного цвета. — Джереми, — я слабо пожимаю её руку. — Классный маникюр. — О, спасибо, — Дана улыбается мне. — Мне его подруга сделала. Сказала, что он будет заставлять мужчин удивлённо рассматривать меня. — Должен признать, что она была права, — говорю я, не понимая, почему я решил придать разговору именно такую атмосферу. Я же одними своими словами могу вызвать у неё мысль о том, что у неё есть шанс. Опять таки: какая бы она не была красивая, я ничего не чувствую к ней — ничего близко похожего на влюблённость. — Могу сказать, что твой маникюр вызывает много вопросов, но так только лучше — он сразу добавляет тебе занимательный шарм. — Ты такой милый, Джереми, — Дана прижимает руку обратно к себе. Пальцами другой руки она закручивает пряди блондинистых волос на свои пальцы. У неё очень пышная прическа. В общих чертах она действительно выглядит прекрасно. — Мне нравятся , когда мужчины ведут себя так, как ведёшь себя ты. Сейчас так много этих псевдо-мачо. Посмотрите на меня, я хожу в зал и всё, о чем я думаю это о тренировках. Фу, — Дана в шутку суёт два пальца себе в рот. — Вообще сначала я подумала, что ты такой же. Ты выглядишь таким сильным… — я дергаюсь, когда она касается моей руки ладонью. Вообще-то это не очень приятно, когда люди, которых я толком не знаю, касаются меня ещё и так словно нарушение личных границ — нормальная вещь. — Джереми, как смотришь на возможность познакомиться с одной красивой девушкой, увлечённой красивыми парнями, которую, как удивительно, зовут также как и меня? — Дана подкладывает одну руку под голову и хлопает ресницами. А вот и точка невозврата. — Ну, на самом деле… — протягиваю я. Вся моя уверенность куда-то улетучилась. — Слушай, Дана… — О, Джереми, только не говори, что ты из этих, — недовольно говорит Дана. — Из этих? — я вопросительно смотрю на неё. — Да, из этих… Ну, ты понимаешь… — Дана… — О, ну конечно! — неожиданно взрывается она. — Все красивые парни либо думают о всякой ерунде, либо из этих! Этот мир несправедлив! — она бьёт кулаками по барной стойке, а потом поднимается со стула. Мне остаётся смотреть как она уходит. Я возвращаюсь в прежнее сидячее положение и бросаю взгляд на Майкла. Он, как не удивительно, опьянел быстрее, чем я, и сейчас я вижу, что его взгляд не покидает фигуры уходящей прочь Даны. Зачем-то я машу ладонью перед его лицом. — Эй, Майк, — начинаю говорить я, — куда ты это смотришь? — Всего лишь на её юбку, — говорит Майкл. Теперь он смотрит на меня. — У неё там красное пятно. Похоже у неё месячные, поэтому она и такая… Ну, ты понимаешь, — он машет ладонью и поднимает с барной стойки пустой стакан. Я наливаю ему ещё чуть-чуть. — Она такая психованная, что я даже рад, что с тобою она не продолжила болтать. Не понимаю в чем её проблема. Типа… Что такого плохого в, как она выразилась, этих? — Майкл фыркает и делает глоток. — Серьёзно! Что не так с геями-то? Не думаю, что из-за них случится конец света. Сам я, конечно, не по мужчинам… — Майкл замолкает, но опережает мои вопросы: не то, чтобы я сильно в этом уверен. Я пытался спать с парнями в Сан-Диего и вообще-то не факт, что это просто мне не не повезло с ними познакомиться или в Сан-Диего не самые приятные парни, но в общем они у меня ничего не вызывали. У меня была эрекция только из-за одного из них, — Майкл пожимает плечами. — Но вообще-то она довольно красивая. Ты видел её грудь, Джереми?! — восклицает Майкл, громко ставя стакан на барную стойку. — Я смотрел на её ногти, — неуверенно отвечаю я. А вот и вернулся привычный пьяный Майкл, который слишком свободен в своих словах и постоянно рассматривает каждую девушку, что только ему на глаза попадается. — О, тебе стоило посмотреть на её грудь! Я просто в восторге от того как она выглядела в этом блестящем топе. О, я так бы хотел потрогать… — Её грудь или топ? — спрашиваю я. — Конечно же топ! — восклицает Майкл. Он на момент задумывается и на его лице появляется улыбка. — Но вариант с грудью тоже неплохо звучит… А ещё, — он касается ладонью щеки, — она напоминает мне одну девушку в Сан-Диего. О, она же вылитая Шэрон! Знаешь, Джер, я всё ещё удивлен, что она во мне заинтересовалась. Господи, она была такая красивая, а я был таким жалким и измученным. Я выглядел как бомж, а она как королева! Впрочем, потом я понял, почему ей понравился мой жалкий видок… — Майкл сглатывает, а его радость, с которой он делился настолько личными вещами, куда-то пропала. — И почему же ей понравился именно ты? — У неё были специфичные предпочтения… — А точнее? — с улыбкой интересуюсь я. — Скажем так… Она была без ума от плеток, — Майкл в отражении морщит нос. Я сдерживаю смешок. Господи, представляю лицо Майкла, когда эта Шэрон заговорила с ним об этом… Сколько бы там женщин (и мужчин, чёрт возьми…) он не трахнул до этого, навряд ли он был готов к сексуальным извращениям. — Я тут же отказался от секса… Но! Она была достаточно мила и мы поспали вместе, — всё-таки улыбается Майкл. Он вздыхает. — Господи, я только что рассказал тебе часть моей жизни в Сан-Диего! Ну и мерзость, а? Да, Джереми, всё было настолько плохо! — Майкл машет ладонью на себя. — Сначала я такой «фу, нет, никакого секса», а потом такой типа «о да, я трахну половину жительниц Сан-Диего»! Хороший мальчик стал плохим! Выпьем за это, а? Я пожимаю плечами. Тост странный, но не буду говорить об этом Майклу прямо. Он пьян и поэтому несёт весь этот бред. Расскажешь ему после — он будет прятать лицо в шарфе. Кстати, о его шарфе… Мне интересно, не является ли этот шарф тем шарфом, что я связал для Майкла давным давно? Если это шарф, сделанный моими руками, то я пиздец как счастлив.

* * *

Через время мы словно меняемся ролями. Майкл немного протрезвел, а я напился сильнее. Мне чертовски жарко, но при этом так приятно в районе груди, что на жару можно и плюнуть. На себя бы тоже плюнуть — какая никакая, а влага всё-таки. Я поворачиваюсь к Майклу. Он сидит с руками, лежащими на барной стойке, в которые он уткнулся лицом. Можно подумать, что он спит, но это просто его способ хотя бы немного протрезветь. Я касаюсь плеча Майкла, чтобы обратить его внимание на себя. — Чё такое, Джер? — спрашивает он. Я протягиваю ему руку. — Потанцуем? — с улыбкой на лице предлагаю я. — Чего? — На барной стойке! — восклицаю я. — Потанцуем? — повторяю. Кажется, Майкл мешкается или так воспринимает его реакцию мой пьяный мозг, но мне так всё равно на реальность, поэтому я хватаю Майкла за руку. Майкл бурчит что-то недовольное себе под нос, но я игнорирую это, поднимая его из за барной стойки. К барной стойке я стою спиной, но это не мешает мне спокойно забраться на неё и потащить Майкла за собою. Его ноги крайне неуверенно касаются поверхности барной стойки. Народ в баре тут же замечает, что я собираюсь провернуть то же, что и в прошлый раз. Я слышу хлопки и подбадривающий свист. — Смотрите, Джереми Фитцджеральд опять на барной стойке танцевать собрался! Майкл удивлённо смотрит на меня. — Ты что, не первый раз такое проворачиваешь?! — Ага! — смеясь говорю я. — Господи, ты чертовски пьян… — пытается быть серьёзным Майкл, но всё равно смеётся. — Я чертовски пьян! — подтверждаю я. И, конечно же, после этого я начинаю танцевать. Нет смысла медлить с таким зрелищем. Хотя я и хотел потанцевать с Майклом, я всё же начинаю танец без него. Время от времени я бросаю взгляд, чтобы взглянуть на Майкла. Он неуверенно смотрит на меня, но всё же не спускается с барной стойки, что вселяет в меня надежду, что Майкл всё-таки присоединится ко мне. А пока Майкл продолжает выглядеть неуверенным, ко мне присоединяются другие люди в баре. В этот раз их намного больше — танцуют даже те, для кого не хватило места на барной стойке. Я заражаюсь чужим оптимизмом и весельем. Подумать только, я стал причиной того, что здесь стало в несколько веселее! Это только даёт мне дополнительную мотивацию продолжить танцевать, полностью отдаваясь своим чувства и эмоциям. На пару секунд я отхожу от Майкла, чтобы потанцевать с двумя красивыми девушками, но, когда их за руки подхватывают, кажется, что всё-таки их парни, я возвращаюсь к нему. Да что уж там: я скольжу к нему. Успеваю остановиться на обуви перед ним и протягиваю ему руку. — Потанцуем? — делаю я третью попытку. Я быстро подмигиваю Майклу. Он поднимает ткань своего шарфа, скрывая часть лица, но потом всё же кладет свою ладонь на мою. Внутри меня взрывается куча фейерверков. Боже мой, он согласился! Моему счастью нет предела. Даже поверить не могу, что танцую на барной стойке вместе с Майклом Афтоном и через время он, такой неуверенный во всём, что я устроил здесь, начинает танцевать не хуже меня. Я слышу его смех, вижу его счастливое выражение лица и я чертовски восхищаюсь его энергетикой в данный момент. Он превосходен! Подумать только, это мой друг! Это мой Майкл!

* * *

Когда мы выходим из бара, Майкл чуть ли не висит на мне — как бы странно это не звучало. Его рука на моём плече и я слабо придерживаю его, чтобы у него не дрогнули ноги и он не упал тут же. — Джер, — шёпотом говорит Майкл, — можн я сегодня у тя переночую? — Можно, — сразу же соглашаюсь я. — Ура, ты самый настоящий друг, — Майкл на пару секунд прижимается к моей щекой своей. Сделав пару шагов от бара, я останавливаюсь. Майкл вопросительно смотрит на меня. Я же достаю из кармана штанов телефон и набираю номер Фрэнка. Он принимает звонок не сразу, сначала ругает меня за то, что я в такую позднень звоню ему, но всё же соглашается подвезти меня и Майкла до моей квартиры. Через полчаса мы оказываемся в моей квартире. Я сразу успокаиваю Майкла, говоря ему о том, что сегодня дети после закрытия пиццерии проводят время у Фрэнка дома, поэтому на квартире мы сейчас двое хозяев. Майкл рад тому, что ему не придётся видеть детей. Я, если честно, поддерживаю его мнение. Я чертовски пьян, веду себя и мыслю на грани одновременно адекватного и нет, а это то состояние, в котором взрослых людей лучше не видеть. Мы скидываем обувь в коридоре и я немного удивлён, что Майкл стаскивает с себя пальто. Его тело кажется худее чем до этого. Я стараюсь не слишком долго рассматривать его, чтобы не вызвать смущение. — На моей кровати поспим? — спрашиваю я. — На твоей, — соглашается Майкл. Мы заходим в комнату. Оба садимся на кровать и вздыхаем. У меня немного болит голова, но ситуация не критична. С Майклом вроде всё в порядке. — Джер? — в какой-то момент Майкл зовёт меня. Я перевожу на него взгляд. — Мож поцелуемся? — Что? — я удивлённо смотрю на Майкла. — Давай поцелуемся, — более настойчиво повторяет Майкл. — Майк… — я слегка отстраняясь от него, но Майклу на это плевать и он почти что ползёт ко мне по кровати. — Майк, это немного неправильно… — Почему ты так думаешь? — Майкл, можно сказать, дует губы, когда спрашивает это. — В этом нет ничего неправильного или странного. Когда мой отец и дядя Генри были молодыми, они поцеловались. Ну и что с этого? Разве что-то пошло не так? У них были жёны и дети. Никто из них не страдал из-за этого поцелуя. — Это неправильно, — повторяю я. Когда Майкл приближает ко мне своё лицо, я касаюсь его рта ладонью. — Майк, я серьёзно… Я не могу просто взять и поцеловаться со своим лучшим другом. Майкл недовольно вздыхает. — Ладно. Хорошо. Как скажешь, — он поворачивается ко мне боком и возвращается к краю кровати. Я неуверенно смотрю на свою руку, сжавшую простынь. Я не могу поцеловаться со своим лучшим другом. — Извини, — Майкл качает головою. — Что-то со мною сейчас не так… — Ты просто пьян. Мы оба. — Отец и дядя Генри тоже тогда были пьяными, — Майкл нервно смеётся. — Господи, какой же бред я несу… Надо поспать. — Утром будет несладко, — я издаю смешок. — Ага, — соглашается Майкл. — Будем завтра лежать и причитать как нам плохо. — Ну, хотя бы мы будем делать это вместе… Майкл быстро улыбается мне, а потом плюхается на кровать. Бинт с его головы слегка сползает и он фыркает… Через пару секунд бинт летит на пол. Хотя в комнате темновато я всё равно вижу, что под бинтом у Майкла слегка не хватает волос. Я ничего не говорю ему об этом. — Майк, ты не против, если я сегодня посплю в одних трусах? — Хочешь сказать как раньше? Я закатываю глаза. — Да. — Не против. Я никогда не был против. Ну или ладно, был в самом начале. Я тихо посмеиваюсь от поправки Майкла самого себя и поднимаюсь с кровати, чтобы стянуть с себя одежду. Она почти вся в моем поту и это неприятное ощущение. Единственный минус, когда я пью слишком много алкоголя, это то, что после всего этого я потею как чёрт знает кто. Быстро расправляясь с пуговицами рубашки (в баре успел немного помочь себе тем, что расстегнул пуговицы на груди) и снимаю её, бросая не то на стул рядом со столом, не то на пол — утром разберусь. С штанами уже не так просто. В темноте приходится бороться дрожащими руками с грёбанным ремнем. Много бурчу и ругаюсь себе под нос, прежде чем всё-таки справляюсь с этой вещичкой прямиком из Ада. Штаны я уж точно оставляю на полу. Я возвращаюсь к кровати. Слегка перелезаю через Майкла и наконец оказываюсь на мягкой кровати. Сегодня ложусь боком. Майкл тоже переворачивается на бок, ко мне спиной, и прижимается ко мне. От него пахнет алкоголем и совсем немного потом. Не знаю куда деть свои руки, поэтому оставляю их где-то в районе живота Майкла. Очень непривычно не чувствовать ткань его пальто. Я закрываю глаза, готовый к приятному сну рядом с Майклом после просто очаровательного времяпровождения в баре. …Мне не спится. Майкл давно уже заснул и время от время ворочается в кровати. Из-за того, что мои руки всё ещё в районе его живота, Майкл не елозит по всей кровати и это немного успокаивает. На небольшой промежуток времени… Потому что я чувствую ЭТО. Смущённый возможной (я все ещё не уверен, что это реальность, а не мне просто кажется) реакцией моего организма я чуть ли не вскакиваю с кровати. Выхожу из комнаты и направляюсь к ванной. Дверь ванной закрываю на замок. Прижимаюсь спиной к холодной стене ванной из плитки и очень боюсь опустить взгляд, чтобы проверить, реально это или нет. Я неуверенно опускаю взгляд. Моё сердце начинает биться сильнее. У меня стояк. Пытаюсь найти возможную причину этого и мои поиски не могут меня успокоить, делая ситуацию хуже. У меня встал на Майкла. Я пьян. У меня встал на Майкла. Я пьян. У меня встал на Майкла! Я просто пьян! Черт возьми, у меня встал на Майкла! Я пьян! Пьян! Пьян! Просто пьян… Я прижимаю ладонь ко рту, чувствуя отвращение по отношение к себе, потому что веду себя как подросток во время его первого стояка. Я пьян и у меня встал на Майкла. Я закрываю глаза и прижимаюсь затылком к стене. Я хочу провалиться сквозь землю. У меня встал на Майкла. На Майкла. На моего лучшего друга! Чёрт возьми…! То, что я пьян и это может быть главной причиной, меня совершенно не успокаивает. А что, если бы я уснул, а потом утром проснулся от того, что мой стояк прижимается к заднице Майкла?! А что, если бы я проснулся только тогда, когда Майкл почувствовал как что-то прижимается к его заднице и это навряд ли моя нога?! О, всё плохо. Я вздыхаю и открываю глаза. Со стояком надо что-то делать и я знаю, что выход только один… Дрожащими пальцами я стягиваю с себя трусы. Это первый раз, когда мне противно смотреть на свой вставший член. Прижимаю подушечку большого пальца к головке своего члена и тут же слабо хнычу. Отлично… Я чувствителен с самого начала. Плохой знак, какой же это плохой знак! Я стараюсь игнорировать все минусы этой ситуации и обхватываю член ладонью. Медленным движениями пальцами провожу по головке члена, кусая губы каждый раз, когда из моего рта хочет вылететь хныканье. О боже, я ненавижу моменты, когда я чувствителен с самого начала. В противных случаях хотя бы не так стыдно. Головке своего члена я уделяю достаточно времени, чтобы немного позабыть о причине моего вставшего члена, поэтому я опускаю ладонь чуть ниже. Провожу ладонью по стволу, оценивая размеры своего вставшего члена так, словно не дрочил годами. Хотя, если честно, я не помню, когда последний раз у меня был стояк. Помню только утренний стояк в начале августа. До сих пор помню как мне стыдно было, когда я всё утро не мог прикоснуться к себе, потому что вокруг меня крутились призраки детей, а член неприятно давил на ткань трусов. Одно громкое хныканье всё-таки вылетает из моего рта. Я закрываю глаза… Быстрее кончить, быстрее кончить — мне просто нужно как можно скорее кончить. Я ускоряю движение своей руки, надрачивая себе в таком темпе, который я никогда не любил. Слишком быстро и слишком много чувств сразу. Моя грудь начинает тяжело подниматься и опускаться, а это значит, что совсем скоро я кончу. Я возвращаю подушечку большего пальца на чувствительную головку своего члена. — Б-блять…! Ещё немного, ещё немного… Я глажу головку более грубо, но, когда у меня ничего не получается, подключаю к процессу ещё одну руку. Вторая рука касается яичек, слабо поглаживаю их, как бы играя, и одновременно с этим ускоряю темп большого пальца. Я громко кончаю. К тому же так неожиданно, что несильно бьюсь затылком об стену. Закрываю глаза, убираю руки и чувствую как сперма большим количеством стекает по наконец-то вялому члену. Хуёво то, что я помню, что выкрикнул, кончая. Это могло быть любое имя, любое слово, но это было, чёрт возьми, «Майк». Я мотаю головою. Немного успокоив дыхание, я подхожу к ванне, чтобы всё-таки помыть член после дрочки. Пока мою член, пытаюсь найти другое объяснение своего стояку — такое, чтобы не было так стыдно возвращаться в комнату и ложиться рядом с Майклом. Через пару минут я натягиваю обратно трусы и выхожу из ванной, не забыв потушить свет. Возвращаюсь в комнату и медленно ложусь на кровать. Теперь лежу на спине. Чувствую отчётливое желание закурить… Вместо этого закрываю глаза. Опять думаю о том, какие странные чувства вызывает у меня Майкл в последнее время. Чисто теоретически… А что, если я начинаю влюбляться в Майкла Афтона?