Five Nights at Freddy's: Hope

И нам уже давно дано решение.

Легко расслышать, но сложней принять.

Я не могу остановить движение,

Дальше иди без меня.

Все движется, если я с тобой

Если я с тобой, все движется.

Все движется, если я с тобой

Если я с тобой, все движется.

Я не могу, остановить движение.

Я не могу, остановить движение.

И тишину, и притяжение.

©Наадя — Движение

Вернувшись домой, я всё ещё не могу поверить в то, что я узнал. Джереми и Фрэнк построили новую пиццерию. Джереми спас души детей… Подумать только, Джереми столько успел сделать пока меня не было! Раньше я и представить не мог, что Джереми свойственно что-то подобное — для меня он всегда был крайне ленивым человеком, которого постоянно нужно заставлять что-то делать. Я недооценивал Джереми. Очень сильно его недооценивал. — С вами всё в порядке, Майкл? Я поднимаю голову, отрывая взгляд от моих скреплённых пальцев, когда слышу голос Эннарда. Он чертовски близко ко мне из-за чего я не могу не вздрогнуть, особенно когда замечаю один из его проводов рядом с моим бедром. Громко сглатываю, пытаясь убрать из головы воспоминания о том, как Эннард находился внутри меня… В животе неприятно крутит. Я громко откашливаюсь, закрывая рот ладонью, когда чувствую как по горлу скользит всякий мусор — на ладони остаются перепачканные в слюне винтики. Противнейшая часть моего бытия. — Да, я в порядке, — наконец отвечаю Эннарду я. Замечая мое напряжённые состояние, он всё-таки убирает от меня его провод. Я расслабленно вздыхаю. — Просто немного удивлён… — Связано ли это с Джереми Фитцджеральдом? Я удивлённо моргаю на это. У меня что, на лице написано о ком я думаю в данный момент? Я пытаюсь вернуть себе самообладание. Кашляю себе в кулак. — Это так понятно? — всё-таки спрашиваю у него я. — Просто Джереми Фитцджеральд — тот человек, о котором вы довольно часто говорите нам в последнее время. — Ну, ты прав, — не горю желанием как-то скрывать суть моих мыслей я. Эннард приближается ко мне. Я вижу как его провода касаются спинки дивана и, хотя он делает это больше для поддержания собственного тела, я не могу не дернуться. Воспоминания о том, как он находился внутри моего тела, похоже, никогда меня не покинут, заставляя каждый раз пугаться и волноваться о своей жизни. — Я думаю о Джереми… Ну, скорее о том, что было им сделано. — Это касается ваших взаимоотношений? — Нет, — я качаю головою. Как назло я вспоминаю момент в комнате… Я словно снова проживаю этот момент. Снова чувствую руки Джереми на моих запястьях. Начинаю нервничать. — Давай не будем обсуждать это? — прошу я. — Это не та тема для обсуждений, что может касаться тебя, Эннард. Эннард согласно кивает. Я благодарен ему за то, что он так спокойно отлипает от некомфортных для меня тем в разговоре. Чего-то подобного не хватает Джереми… Я сглатываю. Да почему я не могу перестать вспоминать тот момент?!

* * *

5 сентября 2015. . .

Желание вернуться к пиццерии возникает у меня очень неожиданно и спонтанно, но я не могу ему противиться. Сегодня я прихожу к пиццерии намного раньше, с самого утра. Сейчас сентябрь, а это значит, что посетителей в пиццерии будет меньше обычного из-за начала школьного периода. Мне нравится мысль о том, что в таком случае мало шансов оказаться кем-то замеченным. Детьми уж точно… До уха доносится звук подъежающей машины и, честно, я без понятия куда себя деть. Побег сейчас уже не дастся. Начинаю переживать, что это может быть кто-то из посетителей. В чужих глазах я себя веду именно что странно. Мои действия могут вызвать уйму вопросов, а желания отвечать на них у меня совершенно нет. Я медленно оборачиваюсь… может быть, у меня ещё есть шанс отсюда убежать, главное лишь оценить сколько у меня шансов сделать это. Немного успокоиваюсь, когда из машины вылезает Джереми. Это не самый плохой вариант из всех. Он сразу замечает меня и на его лице читается только удивление. Всё таки я пришел без предупреждения… Однако моя мимолётная радость пропадает, когда из машины также вылезает Фрэнк. Чёрт возьми, я и догадываться не мог, что у него оказывается есть машина. На ней он никогда не приезжал в бар, что раньше был единственным местом, где я мог увидеть Сото, хотя это и не были приятные встречи (но Джереми вроде как нравилось с ним проводить время и я пытался зарядиться его оптимизмом, касательно Фрэнка. Не вышло. Мне никогда не нравился и навряд ли понравится Фрэнк. Не мой типаж. Общаться с такими людьми хочется по праздникам и то с огромной неохотой). Фрэнк сначала удивлённо смотрит на меня, а потом отводит взгляд в сторону Джереми. Джереми не смотрит на Фрэнка, его взгляд задержан на мне, но он, кажется, ощущает, что Фрэнк перевел взгляд на него, поэтому Джереми слабо дёргает плечами, прежде чем начинает говорить: — Он знает, — спокойным голосом заявляет Джереми. Фрэнк возвращает взгляд на меня. Он поднимает одну бровь. — Я знаю, — с кивком подтверждаю я, уверенный, что речь сейчас идёт именно про пиццерию. — Оставлю вас наедине, — бурчит под нос себе Фрэнк и залезает обратно в машину. Я удивлённо моргаю. — Майк… — Джереми подходит ко мне, но оставляет между нами небольшое расстояние. Это хорошо. — Почему ты пришёл? — Просто хотел посмотреть на пиццерию ещё раз, — я кусаю себя за губу и опускаю взгляд. — И… слушай… Ты… — я недовольно машу головою, потому что мне не нравится как я сейчас мямлю. — Я могу попробовать поговорить с душами детей? — всё-таки спрашиваю у Джереми я. Эта мысль возникла у меня буквально сейчас, но, думаю, мне действительно нужно поговорить с ними… попытаться объяснить, что тогда я был слишком напуган, чтобы помочь им, и мне действительно жаль. Даже если я встречусь только с их агрессией, мне хочется извиниться. Просто для себя. Просто для своего душевного спокойствия. — Эй, я не думал, что ты так быстро согласишься с моим предложением поговорить с душами детей, — говорит Джереми, в конце издав нервный смешок. — Попробовать всегда можно! Тебе будет нужно моё присутствие рядом? — интересуется он. — Нужно, — соглашаюсь я. — Всё таки ты с ними уже столько пережил и… И, наверно, мне будет спокойнее, если рядом будешь ты, — всё-таки признаюсь я, слабо улыбнувшись. Джереми улыбается в ответ. — Подожди, — Джереми отходит от меня, чтобы подойти к машине Фрэнка. Он открывает дверцу машины и тут же начинает говорить о чём-то с Фрэнком. Мне лишь остаётся гадать, что такого они обсуждают сейчас, но вероятнее всего это связано с моим желанием поговорить с душами детей… Я начинаю переживать, что мне не стоило так быстро решаться на подобное. Через пару минут Джереми возвращается ко мне и предлагает немного побыть в его кабинете. Я соглашаюсь и мы вместе заходим в пиццерию. Пока мы идём по коридору в его кабинет, мысленно я отмечаю для себя, что Джереми замечательно постарался над видом пиццерии изнутри. Всё кажется таким одновременно знакомым и нет. Это… завлекает. Мне определенно это нравится.

* * *

— Все ещё странно осознавать, что ты владелец это пиццерии, — делюсь своим мнением с Джереми, когда мы оба садимся в его кабинете. Я прижимаюсь спиной к мягкому креслу… Раньше я думал, что кресло Генри в кабинете закусочной было самым мягким креслом на свете, но это кресло намного мягче. Если честно, то мне хочется в него провалиться. — Мне тоже всё ещё непривычно, — признается Джереми, посмеиваясь. Я против своего желания наклоняю голову чуть вбок. — Я серьёзно, Майк. Всё это произошло так неожиданно и я… Ну, иногда начинаю скучать по более спокойной жизни. По работе на стройке тоже частенько начинаю скучать в последнее время, — Джереми смеётся над собственными словами. Я тихо фыркаю. Желания смеяться у меня нет, но сидеть и просто слушать Джереми без хотя бы какой-то реакции — очень некрасиво с моей стороны. — Иногда трудно со всем справляться одному. — Ты пробовал поговорить со Скоттом Фон Гаем? — интересуюсь у него я, хотя я и не очень уверен, что Скотт спустя столько времени будет в восторге от предложения снова связать свою жизнь с «Фредди». Помнится мне, работая в пиццерии Мэтью Грида, Скотт был сильно раздражён из-за постоянных звонков, что подпитывались сплетнями людей. — Пробовал. У него сейчас другая жизнь, другая работа… Представляешь, Майк, Скотт фон Гай теперь психолог! Я удивлённо приподнимаю брови… Я определенно не ослышался. — Ого, — удивлённо произношу я. Я несильно кашляю в кулак… Даже не знаю, что мне сейчас стоит сказать. Очень неожиданно, что Скотт решил связать свою жизнь именно с психологией. — Кажется, многое поменялось… Даже как-то неловко себя чувствую. Все люди, которые так или иначе были частью моего окружения, изменились и только я стою на месте. — Ну, теперь ты выглядишь иначе, — пожимает плечами Джереми. — Я скорее имел в виду то, чем все мы так или иначе занимаемся… Правда, я ничем не занимаюсь и в этом проблема. — Думаю, у тебя есть на это причины, — вновь пожимает плечами Джереми. — Я бы предложил тебе помогать мне, но я почему-то уверен, что тебе не хочется связываться с этим местом настолько сильно. — Ты прав, — соглашаюсь с Джереми я. Помню, отец как-то сказал мне, что хотел бы, чтобы в будущем я начал помогать с его пиццерией. Может быть, он хотел сделать из меня менеджера. Меня эта возможность никогда не устраивала и скорее пугала своей сложностью. Ещё подростком я боялся брать на себя слишком большую ответственность. — Эм, мы чего-то ждём? — неуверенно интересуюсь я. — Да, Фрэнк… Джереми не успевает договорить, потому что в этот же момент открылась дверь его кабинета, а из коридора высунулся Фрэнк. — Вперёд! — громко заявляет он. Я неуверенно смотрю на Джереми. Кивком он даёт понять, что нам нужно вставать и выходить из кабинета. Я сглатываю и медленно поднимаюсь с кресла. Возможности убежать у меня нет. Когда я ещё мог убежать, я решил остаться. К тому же, надо переставать бежать от ответственности. Я взрослый человек, а взрослые люди так не поступают.

* * *

Сейчас меня хотя бы немного успокаивает одна единственная мысль — Джереми рядом. Вообще, это довольно детская модель поведения, но мне правда легче от осознания, что через всё это мне не придется проходить одному. Боюсь только, что Джереми придется выбирать между мною и детьми, если те не захотят меня прощать или отреагируют слишком негативно. «Пути назад нет», — напоминаю я сам себе, когда мы заходим в главный зал. Внутри меня отчётливое желание убежать прочь и спрятаться, но я сдерживаю его. Я взрослый человек. Пришло время брать ответственность за свои действия и слова. — Ребята, помните Майкла? Он хотел бы с вами поговорить, — говорит Джереми, когда мы подходим к сцене, на которой сидят души детей. Я стараюсь не смотреть на них, но всё равно замечаю, как они напрягаются, а потом неодобрительно смотрят на меня. Слишком встревоженный их реакцией я не замечаю, как касаюсь руки Джереми своей. Мы скрепляем наши пальцы. Моя ладонь дрожит… От страха. От переживаний. Не от того, что Джереми взял меня за руку и готов держать до тех пор, пока этот неприятный разговор не закончится. — Ну? — протягивает один из них, когда я все ещё не могу найти в себе силы заговорить. Я смотрю на него, со скрещенными руками на груди, и пытаюсь вспомнить тот момент, когда Фритц познакомил меня с другими. Кажется, его звали Джереми… Забавно-то как. В моей жизни было два человека с таким именем и один из них, походу, ненавидит меня. — Я… — я кусаю себя за губу. Быстро бросаю взгляд на моего Джереми. Он подбадривающе кивает мне, но это совсем не помогает… — Я хотел извиниться за то, что не сдержал обещание… Дети выглядят ещё более недовольными этим, но меня не так заботит реакция их всех, как реакция Фритца. Когда я смотрю на него, он отводит взгляд… Только в его взгляде помимо недовольств я вижу обиду. Я постоянно думал о том, как несправедливо поступил с ним. Мы были так близки — были лучшими друзьями и, чёрт тянул меня за язык в тот момент, но я даже предложил ему быть назваными братьями. Его мнение обо мне самое важное для меня, на других детей даже как-то все равно. — Мне жаль… Мне действительно жаль, что я вас обманул. — Обманул, — подтверждает Джереми. — Мило, что ты это понимаешь… — он отводит взгляд и смотрит на Фритца, по которому очень заметно, что весь этот разговор является неприятным и нежеланным. — Я… — Да зачем ты вообще пришёл после такого?! — всё-таки не выдерживает Фритц. Он недовольно смотрит на меня, слезы текут по его лицу. — Ты врун, Майкл! — Фритц! — восклицает Фитцджеральд, когда Фритц поднимается со сцены и убегает из главного зала. Вообще-то моя первая мысль об этом моменте должна звучать как «почему он просто не исчёз, он ведь призрак?», но вместо этого я думаю о том, какую ошибку я совершил, решив прийти сюда и попытаться поговорить с детьми. Я не двигаюсь с места, когда Джереми бежит за Фритцем с явным желанием успокоить его. — Просто замечательно, — недовольно отмечает Джереми, смерив меня недовольным взглядом. Дети поднимаются со сцены и расходятся в разные стороны для того, чтобы всё-таки пропасть. В главном зале остался только я и… Чарли. Я ничего не обещал ей, но, вспоминая то, что в её день рождения я ничего не сделал, чтобы помешать моему отцу убить её, на меня нахлынывает ещё одно чувство стыда, только немного другое. — Привет, Майкл, — неуверенно говорит она. Чарли касается ладонью волос и убирает одну прядь за ухо. — Привет, — также неуверенно отвечаю ей я. — Не думал, что увижу тебя спустя столько времени… — Я тоже не думала, — Чарли пожимает плечами. — На твоём месте я бы предпочла найти Фритца и Джереми. Тебе нужно поговорить с Фритцем. — Ты права, — я киваю. — Эм… Извини, что в тот день ничего не сделал… — В этом не было твоей вины, Майкл, — спокойно отвечает мне Чарли. — Мне не стоило так сильно доверять дяде Уильяму. — Ты всё ещё называешь моего отца «дядей Уильямом», несмотря на то, что он сделал? — удивленно спрашиваю у неё я. — Ну, ты же всё ещё называешь моего папу «дядей Генри», несмотря на то, что случилось с ним после твоего победа из нашего дома? — Чарли машет ладонью. — Майкл, тебе лучше прислушаться к моему совету. Найди Фритца с Джереми и поговори с первым. — На самом деле, я не думаю, что он меня простит, — шепотом говорю я. — Не узнаешь, пока не попробуешь поговорить с ним. Мне приходится ещё раз согласиться с Чарли. Подумать только, она младше меня, но намного умнее… Хоть кто-то из нас двоих стал взрослым человеком.

* * *

Не очень логично, конечно, искать кого-то в здании, которое ты совершенно не знаешь, но я почти не думаю об этом. Моей первой мыслью было зайти в кабинет Джереми, но дверь туда закрыта, поэтому я остаюсь уверенным в том, что Джереми и Фритц не там… Мои поиски заканчиваются в отделе Запчастей и Обслуживания. Именно там Джереми пытается успокоить Фритца. Я крайне неуверенно захожу внутрь. Они не обращают на меня внимание. Наверно, надо что-то сказать, но в голове ни одной мысли. Как же всё это неловко… В какой-то момент Джереми поднимает голову и замечает меня. Странно видеть, что он так легко может обнимать плачущего Фритца… Никогда бы не подумал, что к призракам можно прикоснуться так, чтобы рука не провалилась в призрачное тело. Фритц, словно понимая, что я зашёл в комнату, слегка поворачивается в объятьях, чтобы посмотреть на меня. — Уйди! — недовольно восклицает он. — Я не хочу тебя видеть, Майкл! — Фритц… — начинает Джереми, но Фритц не даёт ему договорить. — Зачем ты вообще пришёл?! — спрашивает у меня Фритц. Я не знаю как правильно ответить на этот вопрос. Так и не понял, почему у меня появилось желание поговорить с душами детей именно сегодня, а не в какой-то другой день. — Фритц, это я попросил Майкла прийти, — врёт Джереми. Он лишь предлагал мне поговорить с детьми, решение об разговоре было продиктовано моими желаниями. Не понимаю почему Джереми врёт, но в какой-то степени я ему благодарен. Слова Джереми, однако, не делают ситуацию лучше. Теперь Фритц злится и на него. Он вырывается из объятий Джереми и собирается выбежать отсюда, но я наконец-то двигаюсь с места и закрываю ему доступ к выходу. Фритц останавливается. Он смотрит то на меня, то на Джереми. Я пытаюсь смотреть на него серьёзно, чтобы ему были понятны мои намерения в данный момент — а я был настроен на более длительный разговор с Фритцем, где мы всё-таки поставим точку во всей этой ситуации, но получается слабо. Джереми выглядит неуверенно — кажется, он ожидал совсем другую реакцию Фритца на его слова-обман. Фритц вздыхает. Интересно, он специально игнорирует возможность просто исчезнуть? — Фритц, давай поговорим? — шепотом предлагаю ему я. Через мгновение я опускаюсь на корточки перед ним. — Фритц, пожалуйста… Нам нужно поговорить… нужно обсудить всё это. — Хорошо, — всё-таки соглашается Фритц шепотом. — Джер, — я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Джереми, — ты можешь оставить нас наедине? Это личный разговор. Джереми просто кивает и выходит из отдела Запчастей и Обслуживания. Я поднимаюсь и подхожу к перевёрнутому ящику, на котором до этого сидел Джереми. Рядом с этим ящиком ещё один, нужно только перевернуть его, что я и делаю. Не задумываюсь о том, что, сев первым, даю Фритцу возможность выбежать отсюда, но Фритц всё-таки подходит к свободному ящику. Он садится на него и опускает взгляд. — Фритц… — начинаю я. — Помню, когда-то ты спрашивал у меня крайне странные вопросы… Ну, я их такими считал. Помнишь все эти вопросы про «а если бы я был вот этим, были бы мы с тобою до сих пор друзьями»? Они всегда казались мне забавными и я всегда отвечал на них шутками, но, знаешь… — я нервно смеюсь. — Я начал задаваться подобным вопросом. Если я буду не таким идеальным, каким ты видел меня, будем ли мы до сих пор друзьями? Фритц ничего не говорит и не смотрит на меня. — Ты ведь верил в то, что я вам помогу… Я… Мне даже стыдно говорить, но… Я просто испугался ответственности, — я провожу ладонью по лицу. Мне показалось, что у меня начали течь слезы, но на лице ничего нет. — Представляешь, Фритц? Я просто испугался! Я даже не подумал, насколько глупо я себя поведу, если нарушу своё обещание. Я беспокоился только о себе, а про тебя забыл… Я чувствовал стыд из-за того, что не был рядом, когда мой отец убил тебя, но, когда у меня была возможность действиями попросить прощения за бездействие, я просто убежал. — Я думал, что ты не такой, как другие взрослые, — грустно говорит Фритц. — Раньше было так приятно думать о том, что мы сходимся во мнении… Тебе ведь тоже не нравились все эти взрослые, что думают только о себе. — Да уж, — я вздыхаю. — Что-то пошло не так и я стал тем, кого когда-то ненавидел. Впрочем, я давно себя уже не люблю… Я никогда не рассказывал тебе, но раньше у меня был младший брат. Его звали Норман. — Норман? — Фритц поднимает голову, когда я упоминаю его. — Я… Я знаю Нормана. — Знаешь? — удивлённо спрашиваю я. Фритц кивает. — Души детей знают друг о друге… Так или иначе… Теперь моя очередь опустить взгляд. Фритц общался с Норманом… Интересно, где сейчас находится его душа? Впрочем, с Норманом бы я точно не смог нормально поговорить. Я бы начал рыдать, стоило мне только-только увидеть его. — В общем, я тоже много всего пообещал Норману, а в итоге сделал только хуже ему… Вот после этого я и перестал любить самого себя. В какой-то степени ты для меня был заменой Нормана. В плане… Благодаря твоему присутствию в моей жизни, у меня был шанс побыть старшим братом чуть больше, чем у меня вышло побыть старшим братом для Нормана. Как жаль, что у меня ничего не вышло… В самый последний момент, когда от меня что-то требуется, я этого не выполняю и порчу то, что успел построить с близкими для меня людьми. — Да уж, ты действительно всё испортил, — издав смешок, отмечает Фритц. — Извини. — Нет, ты прав, — я пожимаю плечами. — Именно это я и сделал. Я всё испортил. И мне очень стыдно. Впрочем, чтобы я тебе не сказал, это не смягчает совершенное. Извиняться нужно было раньше, а не спустя столько лет. — Знаешь, Майкл… — Фритц мешкается. — Я… Я всё-таки тебя прощаю… Помню, как-то папа сказал: «Всё, что ни делается, — всё к лучшему»… Иногда взрослые говорят умные вещи. Мой папа всегда говорил хорошие вещи, этим он отличался от моей мамы. — Фритц… — Я тебя прощаю, — повторяет Фритц с непоколебимой уверенностью. Чувствую небольшой холодок по коже, когда он касается моей руки своей ладонью. — Но обещай, что больше никогда не поступишь как противные взрослые! — Фритц, я ведь не могу обещать такие вещи… — Обещай! — не успокаивается Фритц. У меня нет выбора. — Обещаю. — Снова лучшие друзья?! — с улыбкой на лице спрашивает Фритц. — Снова названые братья, — легонько улыбаюсь я. Фритц довольно взвизгивает и лезет обниматься. Противиться его объятьям будет сейчас грехом. Хотя он призрак, я пытаюсь как можно сильнее прижать его к себе. — Но, эм… ты серьезно меня прощаешь? Фритц, я нарушил обещание. — Но ты понимаещь свою ошибку. Я даю тебе второй шанс. — Господи, Фритц… Ты лучшее, что случалось в моей жизни… — А мне кажется, что лучшее, что случалось в твоей жизни, это мистер Фитцджеральд. Уверен, если бы я сейчас не был ожившим трупом, на моих щеках проступил бы румянец. — Майкл, можно один вопрос? — спрашивает у меня Фритц, когда мы прекращаем обниматься. — Конечно. — Почему ты так выглядишь? Я тут же прячу лицо под тканью шарфа…

* * *

Фритц выходит из отдела Запчастей и Обслуживания первым, я выхожу оттуда через несколько минут. Удивлённо смотрю на Джереми, который стоит недалеко от отдела. — Ты что, всё это время тут стоял? — спрашиваю у него я. Джереми поднимает брови и касается груди. — Всё это время? Что ты, Майк! Я только пришел. — Джереми, — я скрещиваю руки на груди. — Да, я стоял тут всё это время, — Джереми опускает голову и касается ладонью шеи. Мы смеёмся. — Просто переживал за вас двоих… Фритц простил тебя? Я киваю. — Хорошая работа, Майк! — радостно говорит он и подходит ко мне. — Пожал бы тебе руку, но не могу, потому что помню, что ты не любишь рукопожатия. — Рукопожатия не любил Майкл Вильямс, а я — Майкл Фишер Афтон, — я протягиваю Джереми руку. К сожалению, стискиваю зубы, когда Джереми слишком сильно хватает меня за ладонь и пожимает её. — Джереми! — Извини! — Джереми тут же отпускает мою руку. Я немного напугано кручу ладонью перед собственным лицом… Вроде всё хорошо. — Но ты молодец, Майк. — Спасибо, — я киваю. — Это было сложно, но… Если уж ты дал мне второй шанс, то и Фритц может мне его дать. Так оно и оказалось. — Эти дети действительно научили меня давать людям вроде тебя второй шанс, — шутит Джереми. Странно, но чувствую из-за этого тепло на душе. Сколько же хороших людей с Джереми было все это время… — Жизнь налаживается, не так ли? — Жизнь налаживается, — соглашусь я. Жизнь налаживается. Меня это радует.