Five Nights at Freddy's: Hope

Октябрь, 1993

Джереми смотрел на закрытую дверь квартиры, коснувшись одной ладонью ноющего от головной боли лба. Стоя здесь и не двигаясь, он пытался полностью разобраться в том, что только что произошло… чему он позволил произойти. Майкл решил работать в новой пиццерии Фредди Фазбера и сегодня вернулся оттуда в крайне херовом состоянии. Не нужно было долго пялиться на него, чтобы заметить окровавленную одежду, спутанные волосы и метающийся туда-сюда взгляд. Несколькими минутами ранее, прежде чем Майкл вернулся домой, выглядя хуже потрёпанного котенка, Майкл звонил Джереми. «Судя по всему, их души управляют аниматрониками. Джереми, все это время там были дети! Все это время старая четверка управлялась убитыми детьми!» Джереми сказал, что поверил Майклу, что он собственно и сделал… Хоть и не полностью. Это было так странно слышать — слышать, что когда-то предложенная теория Джереми оказалась правдой. Даже тогда, когда Джереми впервые выдвинул свою теорию о том, что Уильям Афтон, отец Майкла и определенно точно убийца этих пяти детей, мог спрятать тела детей в костюмы аниматроников, потому что от них так и разило трупным запахом, что Джереми не мог перепутать ни с какими другими запахами, он не собирался полностью верить даже самому себе. Это все звучало слишком жестоко… Да, даже для Джереми, который, впрочем, привык к жестокости человеческого бытия. Но, вот как назло, теория Джереми оказалась более, чем реальной. И он действительно ждал того, что они с Майклом это обсудят. Потому что Майкл также заикнулся о том, что ему нужно что-то обсудить с призраками убитых детей. Как назло, после возвращения Майкла домой случилось не то, что Джереми ожидал. Как он вообще должен был реагировать на такое неожиданное заявление Майкла о том, что он съезжает? Эти слова стали тем еще громким звоночком о тревоге и не зря, ох, не зря. Джереми редко терял веру в других людей. Его вера в Майкла не исчезла полностью, но определённо точно была поколеблена. Потому что Майкл повел себя совершенно не так, как он вел себя до этого. Джереми всегда удивляла эта странная отдача Майкла тому, что произошло — его желание докопаться до сути (хотя оно и понятно: отец Майкла сделал ужасные вещи, и Майклу пришлось быть свидетелем всего этого без возможности реально повлиять на то, что уже случилось), но он поддерживал ее, потому что понимал, насколько решительным это было решением. Майкл был сильным человеком, хотя и мог легко в любой момент сломаться. В этот раз Майкл повел себя иначе. Он впервые сломался настолько сильно, что не был готов продолжать начатое. Ему было страшно — Джереми это чувствовал и понимал, но не понимал того, почему это случилось именно сегодня. Доводы Майкла казались не слишком существенны. Да, эти аниматроники, дети внутри них, хотели убить, что Джереми, что Майкла, но они защищались — это ведь не так уж и легко жить одновременно мёртвым и живым и находиться в таком жалком положении, почти полностью беззащитным. Джереми чувствовал себя херово из-за всего этого. Он даже не смог переубедить Майкла. Не смог, потому что Майкл и не дал ему толком. И Джереми сделал самое убогое, что только мог — отпустил Майкла. Он позволил тому уйти, сбежать от ответственности. «Он ведь вернется, верно?» — подумал Джереми, смотря на закрытую дверь. Это ведь так привычно для Майкла, да что уж там, для них двоих — говорить какую-то хрень на эмоциях, уходить из дома, а потом возвращаться — конечно же возвращаться! Джереми кивнул самому себе. Майкл вернется. Обязательно вернется.

* * *

Майкл не вернулся. Точно не на следующий день. Джереми ожидал, что, проснувшись, он увидит Майкла вновь дома, но, как назло, Фитцджеральд проснулся в полностью пустой квартире. За все часы, что уже прошли, Майкл не звонил. Джереми чувствовал едва заметное, даже для него самого, раздражение. Почему Майкл не вернулся? Это ведь нормально для них возвращаться после какой-то совершённой хрени! Джереми пытался не злиться. Если Майкл не вернулся утром, то это ведь ещё не значит, что он вообще не вернётся. Он вернётся. Просто чуть позже. Возможно, Майклу нужно ещё немного остыть. Не всегда ведь людям становится проще через пару часов, иногда нужны дни для этого. Решив, что утром ещё не стоит делать выводы о том, вернётся Майкл или нет, Джереми начал проводить свой день так, словно всё было в порядке. На самом же деле ему хотелось ударить самого себя по голове, желательно несколько раз, потому что он не мог поверить, как он позволил себе отпустить Майкла. Джереми должен был его остановить… К обеду Джереми начал чувствовать раздражение. Майкла всё ещё не было и, как назло, он не отвечал на звонки. Джереми так и сидел на кухне, совершенно не притронувшись к обеду, с телефоном в руке. Он уже не был уверен, стоило ли звонить Майклу в очередной раз. Почему, почему он не брал трубку? Джереми нервничал и злился. Злился и на себя, и на Майкла, но в первую очередь на себя. Да, он все еще корил себя за то, что так просто отпустил Майкла. Джереми прикоснулся ладонью ко лбу. Возможно, он ошибся, когда начал неправильно выражать свои мысли. О чем он думал, когда так прямо сказал о том, что Майкл изменился, да еще и в плохую сторону? Да, Джереми думал так, но ему не стоило говорить это в этой ситуации. Конечно же, Майкл не отвечает ему на звонки и не хочет возвращаться! Вероятнее всего, ему неприятно от слов Джереми. Джереми был дураком весь этот разговор. Позволил себе сказать о том, как изменился Майкл, не смог его успокоить и позволил ему уйти, напоследок просто обняв и сказав, чтобы он берёг себя… Джереми вновь набрал номер Майкла. Он ведь не может злиться так долго! Рано или поздно он ответит на звонок, Джереми просто нужно продолжать названивать ему. — Ну же, — шептал Джереми, вслушиваясь в длительные гудки, — ответь… Майк, ответь… Джереми сильнее сжал телефон в своей руке, когда гудки прекратились. Майкл вновь не взял трубку. В очередной раз оставил Джереми с полным непониманием того, что творится в голове Афтона. — О, ну, какого черта, Майк!

* * *

К вечеру раздражение Джереми стало ещё сильнее. Майкл так и не ответил на звонки Джереми, количество которых легко уже могло превзойти сотню — Джереми не считал количество своих попыток, но чувствовал, что сделал слишком много. И, конечно же, Майкл не вернулся. Джереми уверял себя в том, что мог бы простить Майкла, несмотря на количество пропущенных звонков, лишь он бы просто вернулся и они поговорили адекватно. Перед сном Джереми в очередной раз начал крутить в руках телефон. Какой смысл от его звонков? Майкл не хотел отвечать ему и имел на это право. А Джереми всё-таки хотелось поговорить, просто по-человечески, обсудить всё, что произошло и найти решение — в общем, сделать всё то, что они сделали когда-то в 1987 году. К сожалению, для Джереми эта ночь оказалась невыносимой. Ему очень хотелось, чтобы Майкл был рядом. Без него, в когда-то их комнате, он чувствовал себя чертовски одиноким. Сон вообще не шёл. Джереми два часа пытался уснуть — в итоге лишь бессмысленно переворачивался туда-сюда каждые пять секунд. Улегшись на спину, Джереми тяжело вздохнул. Почему, почему ему было так плохо без Майкла? Ведь когда-то Майкла рядом с ним не было и он спокойно чувствовал себя, с соседями по квартире и без. Чёртова привязанность — что она иногда делала с людьми… Рука Джереми легла на его лоб. Ну, конечно, каждый раз, когда он заставлял себя усиленно думать над чем-то, его голова раскалывалась, так и напоминая об укусе 87-го и лоботомии. Джереми поднялся с кровати. «Чтобы ты не делал сейчас, Майкл, я надеюсь, что ты понимаешь, что именно ты творишь… И ты в порядке», — подумал Джереми, выходя из комнаты. Может быть, у него получится уснуть в гостиной, где не было никаких напоминаний об Майкле.

* * *

Майкл не вернулся и на следующее утро. Хорошая новость была лишь одна: Джереми всё-таки смог поспать в гостиной, хоть и недолго, потому что в какой-то момент ему послышались шаги… Квартира никак не изменилась. Вероятнее всего, звуки шагов были уже фантазией мозга Джереми, что никак не мог спокойно относиться к уходу Майкла. Да уж, Джереми действительно становилось тяжело находиться одному. Что-то подсказывало ему, что нужно поскорее бросить мечты о том, что Майкл вернётся, и как можно скорее найти другого товарища по квартире, но Джереми всё-таки решил для себя, что это будет крайне несправедливо по отношению к Майклу — находить ему замену прямо сейчас было идиотским решением. Джереми не хотел это делать. Майкл ведь может ещё вернуться. Веры оставалось мало, а вот раздражение превысило тот уровень, на котором оно находилось в конце вчерашнего дня. Джереми и не заметил, как прошло несколько часов и вот он уже сидит на кухне, бухой и чуть ли не убитый. Прижимая ладони к раскрасневшим щекам, Джереми тяжело дышал, сидя всё это время с закрытыми глазами. Ему крайне опасно было пить много алкоголя за раз, но он не выдерживал. Рядом с ним зазвонил телефон. Джереми убрал руки от лица и поднял голову. Пьяным взглядом он несколько секунд пялился на экран, а потом как можно скорее схватил телефон. Дрожащими пальцами он принял звонок. — Эй, Джереми, извини, я… — О, да пошел ты нахуй, Майкл Афтон! — недовольно выкрикнул Джереми, тут же выключая звонок. Он грубо положил телефон на поверхность стола, мысленно удивившись тому, что его злость не заставила его бросить телефон в стену, об стол или вовсе на пол. Движение было грубым, но телефон никак не пострадал. Осознание произошло почти сразу же. Джереми поднялся из-за стола и поднял телефон. Черт возьми, ему звонил Майкл! Майкл! Звонил! Ему! Джереми повёл себя как идиот в очередной раз. Пальцы Джереми быстро набрали номер Майкла и он сразу же прижал телефон к уху. — Черт возьми, — бормотал про себя Джереми, — возьми трубку… Возьми трубку, Майк… Ну же, блять! К сожалению, он слышал лишь продолжительные гудки, а потом… Майкл не просто не ответил. Майкл отклонил звонок. Ну, конечно же… Он дал Джереми шанс, шанс поговорить нормально, но Джереми напился и послал его нахуй, потому что… что? Джереми просто сдался невероятно быстро. Джереми сдался и сейчас. Он кинул телефон на стол, не задумываясь о том, случилось ли что-то с гаджетом. Он был зол. Чертовски зол. На Майкла. На всю эту ситуацию. И на самого себя. Рука зацепилась за первопопавшийся предмет… В стену полетел стул, одна из его ножек тут же сломалась и упала чуть подальше от основной конструкции. Руки Джереми сжались в кулаки. — Ты выглядишь чертовски страшно, когда злишься, Джерри, — как-то сказал ему Филипп, когда они лежали в одной кровати почти полностью голые. Минутами ранее Джереми разозлился на какого-то парня из-за того, что тот не слишком правильно выражался о них двоих — о Фитцтджеральде и Филиппе. — Серьезно? — неуверенно спросил Джереми. После вспышки гнева он выглядел как невинный мальчишка или котенок. Филипп усмехнулся, коснувшись ладонью спутанных волос Джереми — тот не расчесывался целую неделю из-за сломанного зубчика расчески. — Ага, — Филипп усмехнулся. — Ты был видел свои глаза, лицо, позу или эти сильные кулаки, — он убрал руку с волос Джереми и взял его за одну из рук с разбитыми костяшками. — Реально пугающее зрелище. Если бы ты не защищал нас двоих, то я бы попросил своего адвоката. — У тебя нет адвоката, — отметил Джереми. — У тебя пиздец какие неприятные взаимоотношения с полицией. — После такого грозного парня, у меня бы он появился, — пошутил Филипп. — Бля, я должен написать об этом песню… Джереми вздохнул. Господи, что с ним творилось прямо сейчас? Джереми вышел с кухни, даже не повернув голову в сторону сломанного стула. Точно не сейчас. Сейчас ему нужно проблеваться, а потом немного побыть на свежем воздухе.

* * *

«Майкл не вернется», — вбил себе в голову Джереми на следующий день после его эмоционального срыва. Ему тяжело верилось самому себе, но ему все-таки пришлось сделать это. У него не было выбора. Реально не было. Однако, через неделю Джереми услышал звонок своего телефона. — Эм, Джереми? Рука Джереми задрожала. Он был готов вернуться к тому отвратительному состоянию, в котором он находился несколькими днями ранее, но он решил держаться. — Да, Майк? — Ты злишься на меня? — неуверенно спросил Майкл. Джереми на момент задумался. — Нет, — ответил он. Прямо сейчас Джереми не был уверен, соврал он или сказал правду. Когда Майкл позвонил ему в прошлый раз, Джереми злился, но, возможно, только потому что он позволил себе выпить целых четыре банки пива. — Я уважаю любое твое решение, помнишь? «Но мне всё-таки хотелось бы, чтобы ты вернулся», — подумал Джереми между собственными слова. — Да, я помню. Просто… — Майкл замолчал. — Неважно. Я в порядке, если вдруг тебе было интересно. Я… Я переехал в Сан-Диего. — Круто, — безэмоционально ответил Джереми. Майкл всё-таки уехал в другой город. Возможно, для него так было лучше. — Я постараюсь устроиться на работу здесь. Я обещал присылать тебе деньги, помнишь? — Помню. — Джереми, я… — Не надо меня как-то успокаивать, — со слабым раздражением перебил Джереми. — Это было твоё решение и я его уважаю. Я уважаю любое твоё решение. Потому что я твой друг и все такое. Со мною всё будет в порядке. — Извини. Джереми ничего не ответил. — Надеюсь, у тебя всё будет круто, Майк. Джереми закончил звонок, не дав Майклу больше ничего сказать. Пожалуй, Майкл сказал достаточно. Джереми грустно перевел взгляд в окно. Когда-то Джереми было очень хорошо с Филиппом. Джереми остался без него, потому что Филипп умер из-за наркотической зависимости. Джереми было хорошо с Майклом. Джереми остался без него, потому что Майкл больше не хотел ковыряться в том дерьме, что натворил его отец, Уильям Афтон. «Жизнь — это одни чертовы потери», — вспомнил Джереми слова одного из солдат, которому он перевязывал гноящуюся ногу. Пожалуй, это было правдой.

* * *

Вечером этого же дня Джереми впервые за несколько месяцев притронулся к траве. Он скрутил себе не самый удачный косяк и сидел на балконе, где когда-то он сидел вместе с Майклом, обсуждая многие вещи, глупые и нет. Джереми сделал затяжку и поднял голову. Мда уж, не так он себе представлял свое будущее. После того как Майкл согласился побыть его соседом по квартире, Джереми почему-то решил для себя, что их сожительство станет новым приятным опытом и то, что их совместное будущее будет классным. До этого он лишь один раз усомнился в этом — после лоботомии, когда Джереми чувствовал себя немощным овощем, но Майкл помог ему откинуть неприятные мысли как можно дальше. Вот и теперь Джереми усомнился в своих глупых мечтах. Да, именно что глупых. Несколькими днями ранее рядом с ним был Майкл, а сейчас он был один. Джереми выбросил косяк. «И все-таки, — подумал Джереми, поднимаясь с холодного пола балкона, — я почему-то уверен, что когда-нибудь Майк вернется и у нас снова будет шанс на приятное будущее». Осталось лишь дождаться этого момента и не терять надежду.

* * *

— Возможно, жизнь и состоит из потерь, — согласился Джереми, почти закончив с перевязкой ноги солдата, — но ведь главное все-таки подняться в тот момент, когда кажется словно все кончено… Солдат улыбнулся окровавленными зубами. — А ты умный парнишка, Фитцджеральд. — Просто я чертовски наивный, — усмехнулся Джереми, отрывая бинт. Он поднялся с травы и поправил тяжелую сумку на плече. — Умный, мечтательный и наивный. А еще живой. Солдат засмеялся и медленно поднялся с травы. Джереми помог тому встать ровно. — А еще в этот момент важно иметь кого-то рядом, — с улыбкой на лице сказал Джереми. Они медленно пошли по окровавленной траве, пытаясь игнорировать шум войны. Главное выстоять… Верить и подниматься в трудные моменты.