Бочка яда и ложка но-шпы

Я очень стараюсь не ерзать и не совершать миллион действий в минуту, но это выше моих сил. В очередной раз ставлю в подстаканник кофе, поправляю брелок в форме леопардового сердечка на зеркале заднего вида (Разумовский клялся, что несколько камешков посередине — это просто стразики) и снова выжидательно смотрю на Артема. Он сидит на пассажирском месте и сосредоточенно читает распечатки с форума, которые я ему притащила. Еще более сосредоточенно на меня смотрел Славик, у которого после встречи я заодно и решила использовать принтер. Разумовский в курсе моей инициативы, скрывать от него что-то — дело гиблое, но он сразу сказала, что это висяк, никак оно не связано. Я не согласна. Свой интерес не афиширую напрямую, поэтому и привлекла Артема. — Интересно, — бормочет он, вновь листая распечатки. — То есть ты думаешь, что эти два дела связаны? — Да. Наверно. Если честно, то я не знаю, что думать. Мне просто не сидится на месте. Я искала информацию, чтобы как-то убить время после того, как на нас напали. Знаю, что это может прозвучать глупо… — Вовсе нет, — качает головой Артем. — Думаю, я смогу тебе с этим помочь. — Стоит рассказать Грому? — Не уверен. Ниточка тонкая, возможно, это вообще ложный след. Давай копнем глубже и посмотрим, что делать дальше. Я возьму материалы? — Да, конечно. Спасибо, — улыбаюсь и завожу машину. — Знаю, что лезу не в свое дело, но мне так спокойнее немного. — Свежий взгляд — это тоже хорошо, — добродушно замечает Артем. — Как ты, Ася? Когда ты звонила в последний раз, то голос был совсем больной. — Да нормально уже почти. А с твоей рукой точно все в порядке? Ты ведь еще на больничном? — Еще неделю. Не переживай, все хорошо. Я больше о тебе беспокоился. Так, что-то мне не нравится, какой тон принимает этот разговор. Вроде бы я четко дала понять Артему, что не свободна, но порой кажется, что он так до конца и не понял. Разумовский вроде не обращает на это внимание, однако все в любой момент может измениться. Не думаю, конечно, что он станет устранять соперников за моей спиной… Не станет ведь? — Ничего, я была не одна, — говорю, выезжая с парковки на дорогу. — Все эти события ускорили мой переезд к Олегу, и он меня быстро на ноги поставил. Вообще, Олег как раз настаивал на том, чтобы постельный режим подольше соблюдала. Видимо, думает, что пока я лежу в кровати, то проблем от меня меньше. Артем, вздохнув, натянуто улыбается, бросает на меня последний щенячий взгляд, а потом вновь утыкается в распечатки. Нет, если бы мы встретились до Разумовского… Впрочем, все равно вряд ли. Такие обычно ведутся на миловидную мордашку, а потом не могут понять, почему я не сплю третий день, как отскрести краску от пола по всей квартире и откуда в гостиной конь. — Тебя подождать у больницы? — спрашиваю, когда мы уже добираемся до места назначения. Изначально я подобрала Артема недалеко от его дома, очень уж не терпелось показать ему все, что нашла. — Мне не сложно, если что. Славик и подождать может, это его плата за любовь к личным встречам в обход созвонов. — Да нет, я потом в отдел тогда сразу, — говорит Артем, махнув листами. — Поищу материалы. — Так давай тебя туда подвезу. Моя ж инициатива, я тебя дернула с больничного. — Мне не очень удобно напрягать тебя. — Не напрягаешь, я сама предлагаю. –Давай тогда, если не торопишься. — Да куда мне торопиться, — пожимаю плечами, включая навигатор. — Я еще к агенту не заезжала, так что новой работы пока не набрала. — Ну… Ты же говорила про Олега, — бормочет Артем, сосредоточенно разглядывая что-то за окном. — Мало ли… — Я предупредила, что сегодня уехала на весь день. Волков упоминал, что у него есть ко мне дело, и заняться этим надо сегодня, но это вечером. А еще я должна забрать из универа Леру, мы хотели побродить по магазинам и обсудить детали расследования. Девушка твердо намерена участвовать и просит не соваться никуда без нее. Я и не суюсь. Я добропорядочная гражданка, тусуюсь в компании полицейского. Дома, правда, уголовник-рецидивист ждет. Данную подробность опустим. Не в Оренбургской области рядом со статуей дельфина, и то хорошо. Я паркуюсь возле больницы, запираю дверцы, когда Артем выходит и достаю телефон. Ничего интересного вокруг не происходит, подозрительное затишье. Нет, я не против спокойных деньков, но с учетом событий, которые уже имели место быть, подобное кажется странным. Разумовский роет интернеты свои с удвоенным усердием, однако все равно пока ничего не нашел. Я бы заподозрила, что мне не говорят опять ничего, вот только и один, и второй дома в основном сидят. — Приве-е-ет, Слав, — заискивающе тяну, случайно тапнув по зеленой кнопке во время звонка. — А я тут в пробке стою. Но очень рвусь к тебе. — Звездишь, — мрачно резюмирует мой агент. — Как дышишь. Ладно, черт с тобой, можешь не ехать. У меня сегодня нет настроения тебя лицезреть. Я выслал новые ТЗ на почту, глянь потом. Сейчас еще список мероприятий отправлю, выбери пару-тройку, а то засиделась ты что-то. Мхом зарастем скоро. Отпиши потом, куда пойдешь, я тебя по дресс-коду сориентирую. — Я могу… — Нет, сама не можешь. Жду. Славик отключается, не изменяя себе в привычке не прощаться нормально. Я показываю телефону язык и лезу в мессенджер. Пока мы разговаривали, пришло сообщение от Разумовского. Ему я отвечаю первому, потом уже смотрю, что там за список. А неплохо. Натыкав сразу пять вариантов, отправляю их агенту и снова утопаю в переписке с Сережей, которая продолжается вплоть до возвращения Артема. Я отправляю последнее сообщение и очень стараюсь не светить своим довольным лицом во все стороны. Парень говорит, что на следующей неделе ему официально разрешили приступить к работе, но сегодня он все равно в отдел собирается. Откладывать мои зацепки не хочет. Так и подмывает спросить, действительно ли информация годная или он просто хочет мне угодить? Я благоразумно молчу. Артем выходит из машины возле участка, и мы договариваемся списаться вечером, чтобы обсудить его находки. Если они, конечно, будут. Я звоню Лере, которая сообщает о том, что освободится примерно через час. Отлично, как раз успею. Вообще, сегодня у нее свободного времени не было, благодаря Разумовскому. Но после одного «любимый» и расстроенного выражения лица время резко появилось. Вот и хорошо. Не хрен девчонку нон-стоп гонять. Через сорок минут я уже жду на парковке университета, радуясь, что удалось так быстро проскочить. Если верить навигатору, то все позади меня встало намертво просто. Хорошо, что успела, плохо, что надо будет как-то выбираться отсюда в торговый центр. Лера подходит к машине как раз тогда, когда я нахожу более-менее пригодный маршрут. — Как день? — жизнерадостно спрашиваю я. Девушка с подозрением смотрит на меня, пристегивается. — Тебе в подробностях про вскрытие? — деловито уточняет она. — Можно без. А можно с ними. Как тебе угодно, я уже не такая впечатлительная. Не забывай, с кем я кровать делю. — Каждый раз удивляюсь, — слегка улыбается Лера. — Ты говорила, что у тебя есть новая инфа. Я киваю, пытаясь выехать так, чтобы никого не задеть. — Ага, в бардачке возьми распечатки. Я одну копию уже Артему отдала, он обещал поискать. Лера достает листы и внимательно их рассматривает. Времени у нее предостаточно, потому что в пробку мы все-таки становимся. Ну, хотя бы двигаемся. Медленно, но все же. Я достаю электронку, уточняю у Леры, не против ли она, и приоткрываю окно. Погодка сегодня загляденье, даже почти без ветра, от которого кости трещат. Навигатор показывает не очень радостные вести. Честное слово, нам быстрее будет поехать в «Лето», хотя он вообще в другой стороне от изначальной точки назначения, да и от нас тоже. Еще немного потретировав несчастное устройство, я озвучиваю Лере наше положение. Девушка, не отвлекаясь от распечаток, говорит, что ей все равно, единственное, чего она хочет, — перекусить и немного отвлечься от всего. Ну и хорошо. Я в принципе не привередливая. Стоит только немного изменить маршрут, как тут же приходит сообщение от Разумовского, где он в игривой манере уточняет, куда, собственно говоря, его драгоценная малышка намылилась. Качать права я больше не пытаюсь, в нашей ситуации это будет верхом глупости. Ответив, добавляю, что если назовет меня так еще раз, то уже с вечера знаменитый серийник, которого даже полиция опасается, перманентно станет заей. Намек был понят. Уже в холле торгового центра мы с Лерой обсуждаем новую информацию. Ей кажется странным, что маньяк сидел тихо двадцать лет, ведь тихо они обычно сидят только по веским причинам. Возможно его упекли в тюрьму по другому делу, либо виной всему серьезное заболевание. Да, Артем что-то подобное тоже предполагал. В любом случае, Лера говорит, что проверить стоит, но очень просит не шататься по этим делам одной. Я клятвенно обещаю вести себя хорошо. Заодно посылаю в разные места Разумовского, который пишет, что нашел отличные магазины нижнего белья, куда мне стоит зайти. Извращенец, об одном только и думает. Впрочем, можно и зайти. Но сначала я веду Леру на фудкорт, потому что на занятиях она была с самого утра и почти без перерывов, ибо накопились отработки. Я уточняю, много ли долгов по учебе. Девушка лишь вздыхает и плечами пожимает. Надо бы еще немного Разумовскому на мозг накапать. Примерно так же, как он капает мне за любовь к пицце с ананасами. Да ну его. После перекуса мы неспешно бредем вдоль магазинов, обсуждая заброшенный лагерь и его секреты. А потом учебу. Работу, хобби, немного Разумовского, тренировки и много чего еще. Лера, несколько апатичная поначалу, довольно быстро втягивается в мою болтовню и оказывается крайне приятной собеседницей. Разговор, правда, становится уже не таким веселым и непринужденным, когда она тихо признается, что ее до сих пор мучают кошмары после стычки с Дагбаевым. Не особо удивительно. Ей всего-то чуть больше двадцати, а уже с целым скопищем акул довелось встретиться. Впрочем, если так подумать, то я не сильно старше, но так уж вышло, что гибче. У меня так папа придурковатость называет. Гибкость звучит не обидно. — Можем подобрать специалиста, — предлагаю, перебирая в пластмассовой чаше у кассы лаки для ногтей. — У меня есть хороший психотерапевт, я с ним после расставания с мужем работала. — И что я ему скажу? — скептически уточняет Лера. — Ну… М-да, логично. Тогда я к твоим услугам. Умею не только трындеть, но и слушать. И если еще выходные нужны, то скажи. Придумаю что-нибудь. — Знаешь, это немного жутковато. Не в плохом смысле. — Ты о чем? — Я про то, какой он рядом с тобой. Очень яркий контраст. — Ты удивишься, — я отдаю девушке за кассой свою корзину, — но он нормальный бывает. Порой. Я тоже удивлялась раньше. Судя по лицу Леры, она просто подозревает меня в отсутствии вкуса и инстинкта самосохранения. Не могу ее винить. Мы выходим из центра уже ближе к вечеру. Я отзваниваюсь Олегу, сообщаю, что освободилась. Нужно только Леру отвезти домой, и можно будет заняться его «важным вопросом». Пробираясь через парковку к машине, как раз договариваюсь с Волковым, что заберу его не из дома, когда моя спутница дергает меня за рукав пальто. Я поворачиваюсь к ней и тогда тоже это слышу. Попросив Волкова подождать, мы обходим несколько автомобилей и останавливаемся возле серой Мазды. — Твою-то мать, — шепчу я и вновь подношу трубку к уху. — Олег, у нас тут ситуация… *** — Ты хоть раз можешь выйти из дома без приключений? — спрашивает Волков, тяжело вздохнув. — Ну… Иногда, — неуверенно отвечаю, глядя на Леру, сидящую на пассажирском сиденье. В руках у нее моя толстовка, отрытая в багажнике. А в толстовке грязно-белый комок шерсти, что еще недавно жалобно мяукал на парковке торгового центра. Мы честно поискали взрослую кошку и, возможно, еще котят, но никого не нашли. Ясно, что он туда не сам попал. Впрочем, ветеринар сказал, что у нас она. Выписал кучу всего и предположил, что это альбинос. Дело не только в шерсти, но в цвете эпидермиса. Вроде. Короче, показал на глаза, которые явно открылись только недавно, и сказал, что вот этот вот розоватый оттенок век — это не окей для нормальных кошек. Как только я разглядела, что он имеет в виду, то и в остальном стала замечать отличия. Да и сами глаза настолько светлые, что кажутся почти белыми, даже зрачки кажутся не такими темными, как у обычных животных. Я предположила, что котенок слепой, но ветеринар опроверг. Что ж, ему виднее. Непонятно только, что теперь делать с этой горемыкой. Лера взять не может, у отца и брата аллергия. Я? Аллергии у меня нет, но есть Разумовский, нестабильный график и возможность, что нас всех в один прекрасный день грохнут. Полина не согласится, она не сильно расположена к животным. Родители меня пошлют в места не столь отдаленные. Ветеринар предложил оставить в стационаре и созвониться с местным приютом, но… Рука не поднялась. И вот мы сидим в машине под домом. Не уверена, что здесь хватит жалобной мордашки и «любимый». — Ладно, — подытоживает Волков наши думы. — Давайте кота, я наверх. Твоя встреча через час, Ась, не опаздывай. Валера проводит тебя. — Я думала, что ты тоже пойдешь, — говорю, обернувшись. — Нет. Будет глупо так спалиться. Раз уж с тобой Лера, то поезжайте вдвоем, а то я как раз думал, как мне не хочется тебя одну посылать. Инструкции помните? — Про вас с Разумовским не болтать, ссылаться на богатого папика, — киваю я. — Слушай, а мне точно это надо? Нормально же было… — Тебя чуть не убили. Так уж вышло, родная, что я не сильно хочу, чтобы у них получилось. — А Разумовский ничего с ней не сделает? — с тревогой спрашивает Лера, кивнув на притихшего котенка. — Нет, он по людям специализируется, — бормочет Волков и открывает дверцу заднего сиденья, собираясь выйти. — Поворчит, но узнав, что инициатива Асина, угомонится на время. Там и хозяина найдете. Валер, присмотри за ней ладно? И помните… — Не рассказывать про вас, — прерывает девушка, закатив глаза. — Это и ежу понятно. — Ежу-то, может, и понятно, — тихо отзывается Олег и выходит. Забрав у Леры сверток, он направляется в сторону подъезда. Даже не знаю, надо ли радоваться отложенному разбору полетов. Повод не очень. На кой ляд мне телохранитель? Я от идеи Волкова не в большом восторге, как-то не сильно хочется, чтобы за мной повсюду таскался мрачный шкафоподобный мужик. Судя по навыкам, которые описал Олег, там примерно такой и есть. Половину кандидатов пришлось сразу отмести, даже самых подходящих, потому что работать с Разумовским они не станут. Мы и этому-то не скажем про истинного нанимателя. Просто все остальные, если случайно узнают про Сережу, взбесятся, и охранять меня уже надо будет от них. Зарекомендовал себя Разумовский просто отлично. Но ладно. Я вбиваю в навигатор новый адрес, и завожу мотор. В баре, находящемся на цокольном этаже, народу почти нет. Сонный усатый дядька скучает за стойкой, двое посетителей сидят в дальнем углу. Человек, который нужен нам, машет рукой из второй кабинки. Деревянные перегородки между местами тут символические, но иллюзию уединения создают. Лера, напряженно осмотревшись, шагает туда, я за ней. Меня она усаживает ближе к стене. Представившись, рассматриваю темноволосого бородатого мужчину, которого Олег назвал Игроком и своим старым товарищем. — Че, еше одна младшая сестра, значит, — со смешком говорит тот, отодвигая на край стола пустой бокал из-под пива. — Многовато сестер у Волка, и все блондинки. Я пожимаю плечами, виновато улыбнувшись. — Тебя хоть стрелять не надо учить? — А можно? — уточняю, подавшись вперед. — Я не против. — Это к Волку. Очень уж говорил он… решительно. Мне яйца еще пригодятся, поэтому ничего лишнего не предложу. Ладно, девочки, знакомьтесь. Игрок разворачивается и опять машет кому-то рукой. Теперь я обращаю внимание на посетителей, занимающих дальний столик. Их двое, и один встает, направляется к нам. Я честно стараюсь не пялиться. Не получается. Образ, создавшийся в моей голове после описаний Волкова, вообще не соотносится с реальностью. — Ну привет, — говорит парень, усаживаясь рядом с Игроком. — Кого из вас надо пасти? Я поднимаю руку, рассеянно глядя на него. — Это Ася, — представляет меня Игрок. — Она немного в теме. Ну, понимает, что мы тут ни фига не ЧОП, так что при ней можешь не отыгрывать благородство. Ась, верно? Вот, я же говорю. Кстати, это и есть твой телохранитель на ближайшее время.