Бочка яда и ложка но-шпы

Это все очень и очень плохо, и становится только хуже, когда мы под дулом пистолета выходим из машины возле какого-то непонятного склада. Меня не локация пугает, я увидеть что-то другое и не ожидала. Из равновесия выводит то, что из другой тачки вытаскивают избитого Олега, который совсем не подает признаков жизни. Я дергаюсь к нему, но меня перехватывает верзила с татуировками, прижимает спиной к своей груди и насмешливо шепчет на ухо: — Курьер, да? Я выворачиваюсь из его лапищ, и он позволяет, только за локоть перехватывает и ведет в сторону входа в здание, куда уже затащили Олега. — Что вы с ним сделали? — зло спрашиваю, мигом забыв об осторожности. — Помяли слегка, — ухмыляется верзила. — Тебя как зовут-то? И да, цыпа, перед тем, как ты пошлешь меня в жопу… А я вижу, что ты собираешься. Так вот, перед этим советую подумать вот о чем: и ты, и твоя сестрица, которая очень любит угрожать законом, сейчас целиком и полностью в моей власти. Так что повежливее. — Ася, — коротко отвечаю, мрачно глядя вперед. — Умница. — Он окликает одного из тех, кто тащит Волкова. — В наручники его. К стулу и за каждую руку. Итак, Ася. Откуда ты знаешь моего старого друга? — Не слышала, чтобы он говорил о тебе. Ты кто вообще? — Удар в самое сердце, — произносит верзила усмехнувшись. — Вадим. Вот видишь, как здорово мы с тобой общаемся. В таком же ключе можешь заодно рассказать, где Разумовский. Твою мать. Не то что бы это было так уж внезапно. — На кладбище поищи, — советую, оглянувшись на сестру, которая следует за нами все под тем же дулом пистолета. Надеюсь, она вняла моим мольбам в машине быть тише. — Если ты про того Разумовского, о котором я думаю. Мы тут при чем? — Ни за что не поверю, что Волков не рассказал тебе о своем дорогом друге. — О чем ты говоришь? — удивленно спрашиваю, изо всех сил разыгрывая непонимание. — При чем тут Олег? — Интересно, — бормочет Вадим и заводит меня в какое-то просторное помещение, где Олега уже приковывают к спинке стула. По одной паре наручником на каждую руку и ногу. Боятся, надо полагать. — Ну а ты? — Он смотрит на мою сестру и указывает на Волкова. — Знаешь его? — Знает, — быстро отвечаю, чтобы дать ей знак говорить правду. Для нее безопасную. — Я познакомила сестру со своим молодым человеком. Но при чем тут Разумовский? — Я не тебя спрашиваю, — морщится Вадим и смотрит на Полину. — Ты что скажешь? — Это парень моей сестры, — кивает она, с презрением глядя на татуированного придурка. Поневоле завидую тому, с каким достоинством она держится, будто нам тут не оружием угрожают. — Что все это значит? — В чувство его приведи, — приказывает Вадим, обращаясь к одному из своих подельников. Тот грубо бьет Олега по щеке, а я едва удерживаюсь от того, чтобы высказаться. Не время качать права. Насколько сильно Волкову досталось? И что эти люди собираются делать дальше? Понятно, что им нужен Разумовский, но на что они рассчитывают? Олег не выдаст им его даже под пытками. Поверили ли они, что я вообще не в курсе личности «своего» парня? Или допрашивать собираются всех? — Доброе утро, Поварешкин. Вадим машет перед лицом у приходящего в себя Волкова. — Давай, просыпайся. У нас тут еще гости подоспели. — Он отходит так, чтобы Олегу все было видно, и машет на меня. — Смотри. И не пытайся играть в несознанку, краля твоя уже провалилась в этом. — Не трогай ее, — хрипит Олег, скользя по мне взглядом. Голос звучит хуже, чем обычно. — Она не знает ничего. Я обманул ее. — Еще интереснее, — бормочет Вадим. — Прости, Ася, мне не стоило к тебе лезть, — продолжает Волков. Слышал, значит, то, о чем мы минуту назад говорили. — Драма, значит, — резюмирует татуированный придурок, хмыкнув. Он оборачивается к остальным похитителям. — Девок заприте. Начну здесь. — Подожди, — прошу я, увернувшись от парня, который пытался толкнуть меня в сторону выхода. — Подожди, ты что с ним делать собрался? Я не… — Ася, уйди, — чересчур спокойно говорит Олег, пристально глядя на меня. От крови на его лице становится все страшнее. Полина дергает меня за руку. Я смотрю на ухмыляющегося Вадима. Если ему Сережа нужен, то он точно не собирается Волкова сразу убивать. Да, он всего лишь будет его пытать. Что делать-то? Своим упрямством я сейчас вряд ли кому-то помогу. Если бы они схватили только меня, то еще можно было бы заартачиться, но тут ведь еще и Полина. — Что такое, цыпа? — протягивает Вадим, подходя ко мне. Подцепив пальцем мой подбородок, заставляет поднять голову. — Хочешь побыть со мной подольше? — Ни малейшего желания, — холодно отвечаю я. — Это пока. Уводите. Я поворачиваюсь к Олегу, тот взглядом указывает на дверь и снова смотрит в пол. Я успеваю заметить, что левый глаз у него совсем плох, видимо, сосуды лопнули от удара. Сцепив зубы, иду в сторону двери. У Волкова есть план? Или он просто отослал меня, надеясь, что не тронут, будут заняты им самим? И видел ли Разумовский, что нас забрали? Если и видел, то придет в ловушку. Ситуация отвратная. Нас с Полиной заводят в какую-то комнату, в которой от прежнего назначения остался лишь потрепанный рабочий стол, и закрывают там. Сестра зарывается пальцами в волосы, отводит их с лица и смотрит на меня. Вместо ожидаемых упреков, она вздыхает и сокрушенно говорит: — Я должна была догадаться. — О чем ты? — уточняю, направляясь к столу, начинаю отодвигать ящики. — Олег Волков, Ася. — У него другая фамилия, — напоминаю, не поднимая взгляд от пустого стола. — Мне жаль, Ася, но… — Она подходит ко мне, кладет ладони на плечи. — Это Олег Волков, тот самый, что фигурировал в деле Разумовского. — Не знаю, кто там фигурировал, но Разумовский ведь мертв. При чем тут он вообще? — Этот Олег обманул тебя, Ася. Поверить не могу, что подобное могло произойти, но… — Давай потом об этом. Сейчас нужно думать не о том, кто и кого обманул, а том, как выбраться отсюда. Я высвобождаюсь из ее рук и ныряю в последний ящик, спасаясь от сочувствия в ее глазах. Может быть, еще получится сделать так, что она не узнает про Сережу. Меня не реакция пугает, а то, что Полина может пойти и рассказать о нем тому же Грому, чем поставит Разумовского под удар. Я-то переживу ее гнев, мне нужно, чтобы Сережа был в безопасности. Закончив осматривать стол, вытаскиваю один из ящиков и пытаюсь оторвать металлическую ручку. Так себе оружие, но лучше, чем ничего. Я одинаково плохо обращаюсь и с ножом, и с этой штукой, так что разницы нет. Отковыряв еще одну ручку, предлагаю ее Полине, но та отказывается. Сую обе в карман. Так, что еще? Что дальше? Что задумал этот Вадим? У него самого зуб на Разумовского? Или работает на кого-то? Телефон он у меня забрал, я даже пароль ему любезно назвала. Найдет он там только подтверждение того, что я обмениваюсь горячими и не очень сообщениями с Олегом, потому что Разумовский записан именно так. Сам Волков значится как «Саша-Автосервис». Фотка не стоит, в галерее тоже ничего. Черт. Снимки в мессенджере. Ладно, спокойно. Не будет же этот придурок сравнивать… Лица там нет, там поинтереснее изображения. Тот самый момент, когда я понимаю, почему у Сережи записана Асей без фотки. Будет хуже, если Вадим додумается позвонить «Олегу». Мы в заднице. Это факт. Осталось придумать, как обойтись наименьшими потерями. — Ася, насчет Олега, — говорит Полина, но я качаю головой и принимаюсь ходить по комнате. — Послушай, надо найти способ связаться с полицией и… Я прикладываю палец к губам и указываю на дверь. Во-первых, да, скорее всего, слушают. Во-вторых, вот как раз полиция мне тут даром не сдалась. Они, конечно, могут помочь, но что с Волковым будет? Надежда только на Разумовского или какой-нибудь хитрый план Олега. То, что никакого плана у Олега нет, я понимаю через несколько часов. Почти три, если быть точнее, потому что наручные часы Полине оставили. Электронные она не носит, к нашему общему счастью. Когда дверь в нашу коморку открывается, я очень надеюсь увидеть там знакомый силуэт. Можно даже Чумного Доктора. Но, увы, там опять какой-то мужик, уже без маски. Вот то, что они так радостно светят нам своими лицами, — очень плохо. Значит, не боятся, что мы их потом опознаем, потому что собираются убрать. Я в кино видела. Мужик вытягивает меня в коридор, не обращая внимание на возмущения Полины, и захлопывает дверь. Я молча иду с ним по коридору. Здесь все выглядит почти одинаково, но вроде бы этот тот, по которому мы брели ранее. И правда. Меня снова заводят все в то же помещение, где я сразу же замечаю пустой стул. Останавливаюсь как вкопанная, страх прошивает от головы до пяток. — А вот и наша гостья, — протягивает Вадим. Я смотрю в сторону, откуда донесся его голос, и вижу Олега. Вот тогда все становится еще хуже, потому что избили его еще сильнее и за связанные веревкой руки подвесили на какой-то крюк в потолке. Он едва достает ногами до пола, можно сказать, что почти не достает. Серьезность нашего положения, кажется, добирается до меня только сейчас. Если до этого я держалась относительно спокойно, могла думать и строить кое-какие планы, то сейчас даже двинуться от ужаса не способна. Он ведь жив? Жив? Они же не могли?.. — Ну что, цыпа, как тебе мои труды? — интересуется подошедший Вадим. Он вальяжно обнимает меня одной рукой за плечи и заставляет идти с ним вперед. — Ты должна быть мне благодарна за то, что я наказал этого подлого обманщика. Я молча смотрю на Олега, который все-таки в сознании, и отвечает мне своим обычным спокойным взглядом. Вот только эффект сильно портит его вид. Вадим с деланным сочувствием похлопывает меня по спине. — Не повезло тебе нарваться на верного песика Разумовского. Замуж хоть не звал? — Не звал, — шепчу я, сглотнув ком в горле. — Вы… Вы ошиблись, наверно. Не мог он… — Еще как мог, цыпа. Скоро увидишь. Ну-ка. Вадим разворачивается вместе со мной, вытягивает свободную руку с телефоном и делает селфи, прижав меня к себе покрепче, будто мы с ним на какой-нибудь экскурсии. Со смехом дает мне выцарапаться из его медвежьих объятий. Пока он что-то делает с мобильником, я поворачиваюсь к Олегу, хочу подойти к нему, но Волков качает головой. Он же не предлагает мне и сейчас разыгрывать непонимание? Вздрогнув от голоса Леди Гаги, оборачиваюсь. Вадим разговаривает с кем-то по телефону. Если бы не обстановка, я бы даже удивилась выбору рингтона. — Ведь все это на пользу дела и вашей душе на радость, — заявляет Вадим, посмеиваясь. Значит, наемник. — Девчонка его, ага. Нет, не в курсе. Похоже, что не врет, вокруг пальца обвели, видимо. Мы ее с сестрой прихватили на выходе и… Резкий и громкий голос из трубки слышу даже я, вот только не могу слов разобрать. — Н-да? — хмыкает Вадим и смотрит на меня. — А пыталась курьером прикинуться. Я… Да понял… Откуда я знать-то мог? — Он отнимает трубку от уха, пока собеседник его отчитывает, и морщится. Вновь слушает. — Да, да, ясно. Сделаем. По поводу Волкова. У меня появилась одна мысль. Наемник вытаскивает из-за пояса нож и вертит его, глядя на Олега. — Нам не надо узнавать, где Разумовский. У нас теперь есть его номер — жаль, не телефона, но и мессенджер подойдет. Он сам примчится, когда получит эту замечательную фотографию! Плохо, очень плохо. Сережа попадет прямо в ловушку. Сколько у них тут людей? Даже если он возьмет с собой Леру в костюме… — Ставлю пять косарей! — радостно заявляет Вадим. — Вад, хочешь со мной поспорить? — хрипит Олег. — У меня тоже… Сильные сомнения. Это очевидная ловушка. Он не придет. Ага, конечно. Очевидная ловушка, в которую Разумовский точно сунется. Он не бросит Волкова, я уверена. Вадим тем временем заканчивает разговор и неспешно подходит к Олегу, отодвинув меня с дороги. — Я не улавливаю полет твоей мысли: ты убеждаешь меня избавиться от тебя прямо сейчас? — Стой, подожди! Я вклиниваюсь между ним и Олегом. Вадим, приподняв бровь, смотрит на меня сверху вниз. — Может, он и правда мертв? Ну, Разумовский. Везде ж писали… — Ты вот серьезно завел себе ее? — интересуется Вадим, обращаясь к Олегу. — Никого покруче не мог найти? — Мне от нее нужно было одно, — говорит Волков. — И я собирался бросить ее через неделю-другую. Без обид, Ася. — Ладно, все это весело, но у меня времени нет. — Вадим щелкает пальцами охраннику, который меня привел. — Тащи ее и вторую на улицу и подготовь машину. Сейчас приду. Значит, он отправит Разумовскому ту фотку и назовет другое место? Я думала, что они заманят Сережу сюда. Выбрали другую локацию? Еще более неудобную? Есть шанс, что Разумовский просто вызовет туда полицию, а сам не сунется? Сомнительно. Наемники впихивают нас в тачку, а спустя несколько минут за руль садится Вадим. Рядом опять приземляется человек с пистолетом, вот только этим он не ограничивается, сует нам в руки длинные куски черной ткани и требует, чтобы глаза себе завязали. Ой, да ну серьезно? Потом еще и проверяет, поправляет. Не видно ни зги теперь. — Что с Олегом? — спрашиваю я, вцепившись в руку сестры. — Где он? Его вы тоже куда-то везете? — Многовато беспокойства для обманутой любовницы, — отвечает Вадим. — На будущее. Он заводит двигатель, и машина трогается с места. Я недоуменно хмурюсь под повязкой. В смысле? Что это значит? Он что… Он догадался? Зачем тогда?.. Не понимаю. И что будет с Олегом? Они оставили его так висеть? Руки же… Я опускаю голову, потому что мне становится тяжело дышать, внутренности скручивает от страха. Передряга с Колесниковым в начале наших с Сережей отношений и в сравнение даже не идет. Сейчас в голове только один вопрос: как нам всем выбраться из этого живыми? *** Я не знаю, куда нас ведут, повязки снять так и не дали. Вадим любезно предлагает взять его под руку, на что я так же любезно отказываюсь. Максимально вежливо и нейтрально, а хочется сказать, что я скорее в пасть к медведю полезу, чем добровольно дотронусь до этого придурка. Или убьюсь по дороге, врезавшись во что-нибудь, но уж точно не хочу давать ему шанс к себе прикоснуться. Если судить по телефонному разговору, его босс не в восторге от того, что он взял лишних свидетелей. И что дальше? Убивать нас пришли? — Можете снимать. — разрешает Вадим, и я тут же стаскиваю повязку. Мы стоим в каком-то полупустом кабинете, ничего примечательного здесь нет. Шкафы, стол, пара кресел. Ни книг, ни компьютера, ни статуэток каких-нибудь. Такое чувство, что этим местом никто не пользуется. Пока мы с Полиной осматриваемся, Вадим стоит возле двери. Никого больше в комнате нет, но довольно скоро дверь открывается. Вошедшего я не узнаю, но сложить два и два и понять, что мы в еще большем дерьме, могу. Сложно не заподозрить это, если человек перед нами обладает довольно яркой азиатской внешностью, как и покойный Дагбаев, снимок которого мне показывал Сережа. Вот только этот больно молодой. Значит, все-таки родственник. Вадим отвешивает ему немного издевательский поклон. — Выйди, — приказывает незнакомец, даже не глянув на него. Наемник, усмехнувшись, покидает кабинет. Его хозяин спокойно смотрит сначала на Полину, потом на меня. — Произошло недоразумение, — говорит он, вздохнув. — Думаю, я должен извиниться перед вами за неудобства. — Неудобства, — повторяет сестра, опасно прищурившись. — Похищение и угрозы жизни — вот, что это такое. Неудобства были тогда, когда я разносила в суде ваших конкурентов. Я настороженно кошусь на нее. — Полина Юрьевна, вы понимаете, с чем мы обычно работаем, — кивает парень. — И понимаете, что да, это неудобства. — Мою сестру ввели в заблуждение, — говорит она, вскинув голову. — Я требую отпустить нас сейчас же! — Конечно. Но сначала мне бы хотелось поговорить с вашей сестрой. Ася, верно? Я был на нескольких выставках, наслышан. Насчет Олега Волкова. — Для нас он был Олегом Черненко, — мрачно поправляет Полина. — Мне нужно знать, что он говорил о Разумовском, — произносит парень, пристально глядя на меня. Ну и жуткие же глазищи. — Остальное мы уладим. Компенсация будет перечислена на ваши счета. — Он вообще о нем не говорил, — отвечаю, нахмурившись. — Я не знала, кто Олег на самом деле. И все еще вам не верю. — Ваше право, Ася, — пожимает плечами он. — Этот человек обманул вас. Олег Волков является соучастником Сергея Разумовского. Того самого. — Парень смотрит на Полину. — Вы-то наверняка знаете, о ком я. Он жив, но долго это не продлится. Повторюсь: мне жаль, что вы с сестрой оказались втянуты в подобные дела, Полина Юрьевна. Надеюсь, на наше сотрудничество в дальнейшем данный факт не повлияет, если мне еще раз понадобятся ваши услуги. Скоро вас отпустят. Компенсация за неудобства, как я уже сказал, будет достойная. Закончив, он просто разворачивается и выходит за дверь. Я недоуменно смотрю на сестру, угрюмое выражение лица которой может смело потягаться с майором Громом. Сложив руки на груди, спрашиваю: — Это кто? — Дагбаев, — говорит она, подтверждая мои худшие опасения. — Я вела для него несколько дел, очень заморочных. Ася. — Полина подходит ко мне и кладет ладонь на плечо. — Мне очень жаль, что все так вышло. Насчет Олега. Я видела, что ты счастлива, но… — Забудь, — бормочу я, отвернувшись. — Нужно придумать, как выйти отсюда. — Дагбаев слово сдержит. Нас отпустят, как только он закончит. Я дергаю дверь, которая, само собой, заперта. — Что закончит? — Если Разумовский жив, и Дагбаеву нужна его голова, то… — То что? Мы будем сидеть здесь, пока этот псих человека убивает? — Разумовского, — многозначительно поправляет Полина. — Того самого, который… — Да знаю, — прерываю ее, всплеснув руками. — Я просто… Не важно. Хуже уже просто некуда. Если Сережа пойдет туда, а он пойдет, то его будет ждать не только Дагбаев, но и куча вооруженных людей. Нужно что-то придумать. Отвлечь внимание на себя? Впрочем, мы тут явно никому не нужны. Что тогда? Разумовский пойдет с Лерой, но справятся ли они вдвоем? И доживет ли Олег? Черт, черт, черт! Надо было придумать способ, как остаться на том складе! Не обращая внимание на попытки сестры заговорить, я хожу по кабинету, пытаясь придумать что угодно, лишь бы всех спасти, но получается не очень. Вообще не получается. Останавливаюсь только тогда, когда дверь открывается. На пороге стоит Вадим. Он швыряет нам повязки и командует: — Поехали, девчонки. — Что, Разумовский уже купился? — спрашиваю, нервно усмехнувшись. — Еще нет, цыпа, шоу только готовится, — скалится придурок и добавляет: — Пошевеливайтесь. У вас места в первом ряду. Полина качает головой. — Дагбаев говорил… — Не спорь с ним, — прошу, завязывая глаза. — Ася? — Палишься, цыпа. — Надевай и поехали, — говорю я, двинувшись вслепую к двери. Чуть не впечатываюсь лбом в стену, но Вадим любезно удерживает меня за плечо. Спустя несколько секунд мы выходим, видимо, в коридор и вновь преодолеваем путь до машины. Вадим пихает меня на переднее сиденье, из чего я делаю вывод, что в машине только он и мы. Плюс понимаю, что наемник изначально не купился на то, что я встречаюсь с Олегом и ничего не знаю. Вадим включает радио, и машина двигается. Я цепляюсь за ручку дверцы, пытаюсь как-то успокоиться, потому что сердце колотится, словно бешеное, все никак не находя выход из тисков страха. Песня на французском, играющая про радио, вообще не помогает, потому что я слышу знакомые слова. Охота реветь от бессилия, но нельзя. Повоюем, еще не вечер. Олег жив, Сережа не попадется, и они с Лерой нас героически спасут, наваляв плохим парням. — Бандиты теперь слушают песенки о любви? — ядовито интересуется с заднего сиденья Полина. — А то, — отзывается Вадим. Я вновь обращаю внимание на играющий трек. Хм. — Поль, как будет по-французски «Я тебя люблю»? — зачем-то спрашиваю, повернув голову в сторону. — Je t'aime, — говорит сестра, не задумываясь. — С этого припев начинается. Ах ты ж зараза. Прекрасна, значит. Черт рыжий. Если выживем, будет говорить мне эту фразу на всех языках, пока в обморок от усталости не свалится. Козел. Редкой породы, редчайшей. Ну кто так делает? Я впиваюсь пальцами в сиденье и закусываю губу, дышать через раз получается теперь не только от страха. Хорошо, что повлажневшие глаза из-за повязки не видно. Мы молча доезжаем до места, которым оказывается все тот же склад. Вадим заводит нас внутрь и даже не использует для этого оружие. Надо полагать, понял, что я не сбегу, а сестра меня не оставит. Манипулятор чертов, а с виду и не скажешь, что мозг работает. — Зачем? — мрачно спрашивает Дагбаев, с которым мы встречаемся в большом зале. Здесь не только он, но еще и толпа других вооруженных людей и Волков, стоящий на коленях на полу. Я дергаюсь было, но Полина крепко сжимает мою руку. Жив. Хотя бы жив, и его сняли с крюка. Надеюсь только, что достаточно быстро, и плечо не успело пострадать еще сильнее. — А что, не надо было? — удивляется Вадим. Я с подозрением кошусь на здоровенный меч, висящий у Дагбаева на поясе. — Не так понял, ваше золотейшество. Деваться некуда и некогда, пусть стоят пока. Пойду гостя встречать. Почему он не скажет? Если догадался, что наши отношения строятся не на обмане, то почему не докладывает своему боссу? Пока Полина разговаривает с Дагбаевым, я отхожу назад, осматриваюсь. Несколько вторых ярусов на цепях, куча дверей на первом этаже, и черт его знает, куда они ведут. И есть ли там еще враги. Ситуация отстойная со всех сторон. Я закрываю рот ладонями, едва не вскрикнув от того, что теперь вижу спину Олега. Большую татуировку в виде волчьей головы крест-накрест пересекают два кровавых разреза. Ох, мама. Полина подходит ко мне, берет за руку и отводит в сторону. Я не сопротивляюсь. Толку от меня ровно ноль, и я понятия не имею, что делать дальше. Нужно дождаться Разумовского и… И что? Прав был Олег, надо было учиться, когда предлагал. Может, хоть какая-то помощь была бы сейчас. — Поверить не могу, — шепчет Полина, расширенными глазами глядя на Разумовского, которого ведут к нам, заломив руки за спину. Он встречается со мной взглядами лишь на секунду и смотрит на Дагбаева, который передает деньги своему татуированному наемнику. Тот подходит к нам, достает из куртки какой-то блокнот и ручку, что-то чертит. Дагбаев же без предисловий выхватывает меч. Вадим перехватывает меня поперек талии, не давая сдвинуться с места. — А сказки-то какие были, — ухмыляется он. — Эй-эй-эй! — дергается Сережа, но держат его крепко. — Подождите, а разве осужденному на казнь не положено последнее слово? Вы ведь из Дагбаевского клана, так? Вы использовали меня, чтобы избавиться от Плахова? Может, хотя бы скажете, как вы меня выследили? Меня этот вопрос уже несколько дней мучает. Перед смертью хотелось бы знать… — Он пожимает плечами, не отрывая взгляда от Дагбаева. — Ну, хоть что-нибудь? — Тихо, цыпа, тихо, — говорит Вадим в ответ на мои попытки освободиться. — Веселье еще не началось, не порть спектакль. — Что все это значит? — зло спрашивает Полина. — Отпусти ее! — Так она ж под нож сунется, — тихо замечает Вадим. — Я-то могу. Ты не поняла еще, что ли? Я затихаю, слушаю, как Дагбаев рассказывает про то, что отследил передвижения заказанного костюма Чумного Доктора. Супер. Конспираторы, чтоб их. Улучив момент, выворачиваюсь из хватки Вадима и отхожу. Он и не препятствует особо. Сестра хватает меня за руку. — Ася, что ты?.. — Подожди, — говорю я, мрачно осматриваясь. И опять Дагбаев замахивается, но сделать никто ничего не успевает, потому что наконец-то появляется Лера в костюме Чумного Доктора и производит этим фурор почти на всех присутствующих. Пока все оторопело пялятся на второй ярус, а Дагбаев с Лерой соревнуются в красноречии и взаимных обвинениях, я дергаю Полину за рукав и прошу найти укрытие. Сестра непонимающе смотрит на меня, тянет за собой, но Лера решает действовать. Прыгнув на хлипкие решетки впереди, она хватается за цепь, а все, что было под ее ногами, рушится вниз, посеяв кратковременный хаос в рядах Дагбаева, на которого наш Чумной Доктор сразу и бросается, оттесняя его в сторону. Этой заминки Сереже хватает, чтобы освободиться и начать драку. Теперь уже Полина пытается увести меня прочь, но я вырываюсь и только отхожу к стене, чтобы не мешать. Не хватало только Сереже на меня отвлекаться. Краем глаза замечаю Вадима. Он что-то бормочет и с азартом чертит в своем блокноте. В драку, похоже, влезать не собирается, даже тогда, когда Олег поднимает скованные руки, Разумовский стреляет в цепь от наручников, освободив его. — Ася, пойдем, — умоляет Полина, дергая меня за руку, на что я лишь огрызаюсь: — Нет! Я их не брошу. — Что? Ася! Ты совсем с ума сошла? Нам нужно уходить! Я качаю головой, глядя на то, как Разумовский с ухмылкой орудует ножом. Да уж, ему хоть сейчас в молодежные слэшеры, занял бы там роль главного маньяка. Крови-то сколько, боже. А еще замечаю, что меня это все волнует и вполовину не так, как должно бы, по идее. С другой стороны, почему должно-то? Из-за этих людей Олег ранен, они сами во все это влезли, вот пусть и получают то, что заслужили. Я отворачиваюсь на моменте, когда Разумовский решает использовать кулон Волкова, чтобы проткнуть кому-то глаз. Судя по воплю, у него получилось, правда, Олег не очень доволен. Я вновь смотрю на Сережу. Никто из противников на ногах больше не стоит. Разумовский поднимает на меня взгляд, неловко улыбается. Кидает нож под ноги Олегу и шагает ко мне, поднимает измазанные в крови руки, демонстрирует раскрытые ладони и не останавливается. Боится напугать после всего? Позади него один из наемников начинает вставать. Я хватаю чей-то пистолет, валяющийся рядом, выставляю его вперед. Разумовский зажмуривается на секунду, но продолжает идти. Он что, серьезно думает, что я на него?.. Дурак. Сцепив зубы, нажимаю на курок. Пуля попадает недобитому наемнику в ногу, хотя целилась я выше. Что поделать, у меня за плечами только тир. Мужик с криком валится на пол. Разумовский оборачивается. — Хороший выстрел, — резюмирует он. Я ставлю пистолет на предохранитель и кладу на пол, отпихиваю подальше. Выпрямившись, опрометью бросаюсь к Сереже, налетаю на него, заключив в крепкие, почти панические объятия. Живой. — Испачкаешься, — тихо говорит он. — Плевать, — шепчу, вцепившись в его пиджак. — Обними меня. Сережа опускает руки мне на спину, прижимает к себе, и так мы и стоим несколько секунд, пока я не слышу позади голос Полины. Она зовет меня, а уже через мгновение я чувствую, как сестра хватает меня за плечо, пытается потянуть назад. Я дергаюсь, сбрасывая ее ладонь. Ну вот и приехали. — Ася, это же!.. Я оборачиваюсь, смотрю на нее. Полина замолкает, в ужасе глядя на меня. Вот теперь, кажется, дошло. Киваю. — Знаю, Поль. — Не так я представлял себе знакомство, — бормочет Сережа, успокаивающе поглаживая меня по спине. Вздохув, целует в висок, я на миг прикрываю глаза. Мы расцепляемся, потому что к нам подходит Олег. — Где?.. Волков не договаривает, шатнувшись, чуть не падает. Сережа его поддерживает, я беру за руку с другой стороны. — Где Вадик? — спрашивает Олег. — Кто? — удивляется Сережа. А правда. Я осматриваюсь, но Вадима нигде нет. — Давайте, надо выбираться, — произносит Разумовский. — Руку мне на плечо сможешь положить? Отлично. Ася, возьми ствол какой-нибудь. Полина, полагаю? Чудно, будете орать на нас, когда мы все окажемся в безопасности. Идем. Я подбираю с пола пистолет и иду за Сережей и Олегом. Рядом шагает сестра, но на меня не смотрит, взгляд ее направлен прямо, руки сжаты в кулаки. Сердце колет вина. Впрочем, сейчас не до того. Разумовский прав, все потом. — Сереж, а Лера? — спрашиваю, когда мы выходим на улицу. Он оглядывается, но вместо ответа говорит Олегу: — Быстрее или я тебя понесу. Волков качает головой и бормочет: — Если Вадим пошел за Лерой… То мы опоздали, еще когда дрались. — Олег, ты еле стоишь на ногах, ты там не поможешь, — произносит Сережа и кидает мне ключи. — Сейчас отведем тебя, и я вернусь за ней обещаю. Я открываю заднюю дверцу, помогаю усадить Олега на сиденье. Позади вижу коричневый плащ. Схватив его, уточняю, можно ли накинуть Волкову на плечи, чтобы по итогу мы еще и пневмонию тут не получили. Олег кивает. — Я быстро, — говорит Сережа, коснувшись моего плеча. — Если не вернусь через пять минут… — Если не вернешься через пять минут, я отправлю сестру с Олегом прочь, а сама пойду за тобой. Так что лучше тебе вернуться через пять минут. — Понял, ma petite, — улыбается он и целует меня в лоб, а потом бежит в сторону склада. — Ты как? — спрашиваю у Волкова, стараясь не смотреть в лицо Полины. — Сносно, — бормочет Олег и пытается развернуться, чтобы сесть в машину полностью, но ничего не получается. Я сую ему пистолет и помогаю, вздрагивая от каждого тихого и хриплого стона. — Что ты творишь? — шепчет Полина. Опустив голову, поправляю на Волкове плащ. — Они же… Ася, это… — Я знаю, ладно? Знаю, кто они и что делали. Это не важно сейчас. Мы вместе, и… Выругавшись, бросаюсь открывать другую заднюю дверь, потому что Разумовский тащит на руках бессознательную Леру. Когда он усаживает ее на сиденье и снимает маску, я сую ему ключи, а Полину прошу сесть на переднее сиденье, обещая все потом объяснить. Сейчас нам нужно позаботиться о раненых, потом будем устраивать разбор полетов. Я отправляю ее на переднее место, а сама сажусь рядом с Олегом. Лера вздрагивает и открывает глаза, схватившись за живот. Вертит головой по сторонам, успокаивается, снова зажмуривается. Костюм вроде цел, но сама девушка очень бледная, ей явно больно. — Ася, — хрипит Олег и отдает мне оружие. — Давай еще поиграем в пару. — А? Волков без слов клонится в мою сторону. Я сажусь так, чтобы он мог положить мне голову на плечо, обнимаю его, впившись пальцами в плащ. — Не сдохни, — прошу я, ткнувшись носом в его макушку. — Не дождешься, — шепчет он.