Танец теней

      Я почти сдалась, позволив себе поверить, что в этом городе, полном шума, машин и чужих лиц, просто невозможно найти одного единственного человека. Даже если этот человек моя сестра. Телефон, дрожа в моей руке, молчит. Казалось за двадцать часов я пробовала уже всё, звонила в больницы, гильдии, перетряхнула все свои контакты, даже такие, которые предпочла бы забыть. Но ничего. Аёнг будто испарилась.       Моя последняя надежда, эти врата. Я чувствую, как оттуда тянет чем-то знакомым, как будто воздух вокруг дрожит, напоминая колебания воды, если бросить в неё камень. В голове гудит, как в наэлектризованном пространстве, а система молчит, проклятая система, которая знает слишком много и при этом говорит недостаточно.       Интернет выдал ближайшие врата, которые в основе используют для добычи мана-камней, и принадлежит это место гильдии «Охотники». Место оцеплено, высокие металлические заборы, камеры, люди в форме. Пытаться пройти сюда официально безумие, да и зачем, когда есть другие способы?       Мне хватило ума, чтобы стянуть оставленную кем-то шахтёрскую форму, тяжёлые ботинки, штаны с карманами и жёлтую каску, которая скрывает лицо, и не хватило когда я поняла, что все шахтёры — мужчины. Убедившись, что никто не смотрит, натягиваю на голову каску, скрещиваю руки на груди и вжимаюсь в поток рабочих.       Воздух такой густой, словно пропитан чем-то, что оставляют после себя врата. Притормаживаю, делая вид, что изучаю какой-то документ в руках, который стащила с той же формы. Но дольше, чем пару минут, моя уловка не работает. Грубая, как наждак, рука хватается за моё предплечье, сжимаю так, что я чуть не вскрикиваю.       — Эй, ты что тут делаешь? — Голос грубый, низкий. Передо мной стоит мужчина с суровым лицом, мускулистый, в грязной от работы форме. Лицо у него словно высечено из камня, с жёсткой линией подбородка и взглядом, от которого становится не по себе.       — Я… Эм… — начинаю я, но язык заплетается.       — Ты незаконно проникла сюда, — продолжает он, а в его голосе звучит грозное предупреждение.       — Подождите, это недоразумение, — начинаю лепетать, пытаясь выбраться из его захвата. — Я просто… потеряла кого-то.       — Кого? — Он хмурится, но тут до меня доносится голос, который я узнала бы даже в аду.       — Чон Сухён?       Замираю, и сердце уходит в пятки. Этот голос я ни с чьим не спутаю, медленно оборачиваюсь, ощутив искорку молнии на кончиках пальцев. Аёнг, в нелепом брючном костюме и с каской, одна рука всё ещё в гипсе, а в другой какая-то чёрная папка. Её взгляд сразу же обжигает смесью усталости и раздражения.       — Ты что здесь делаешь? — Она быстрым шагом подходит ближе, чёрные волосы собраны в аккуратный хвост, а лицо уставшее, но всё ещё красивое.       — Пришла за тобой, надо поговорить, — отвечаю, как будто это очевидно, хотя всё внутри дрожит от волнения.       Мужчина прищуривается, глядя на нас обоих.       — Вы как-то… подозрительно похожи, — замечает он.       — Потому что это моя сестра, — отрезает Аёнг, переводя взгляд на меня. — И я сама с ней разберусь. Спасибо, мистер Чхве.       Он хмуро кивает, отпуская мою руку, но не уходит сразу, видимо, давая понять, что будет следить за нами.       — А теперь, — начинает она, поворачиваясь ко мне, — выход там.       — Я уйду только с тобой, — упрямо отвечаю, складывая руки на груди.       Она прищуривается, а выражение лица становится настолько знакомо, так она всегда смотрит, когда готовится меня упрекнуть.       — Ты прямо папина дочка, знаешь? — Бросает она.       — А ты папин геморрой, знаешь? — Парирую я, чувствуя, как раздражение смешивается с облегчением от того, что нашла её.       Она закатывает глаза, но что-то в её позе смягчается.       Мы не выходим за пределы территории врат, оставаясь неподалёку, и я начинаю расспрашивать её о том, почему она пропала. Аёнг какое-то время пытается уйти от ответа, но я продолжала настаивать. И в конце концов она сдаётся.       — Потому что мне нечего праздновать, — в её голосе столько горечи, что мне становится больно за неё. — Мне почти тридцать, Сухён, и всё, чего я добилась, это работа. У меня нет семьи, и я не хочу устраивать этот фарс.       — Слушай, я не против чтобы ты жила свою жизнь. Я бы даже помогла тебе, но пожалуйста, — чуть склонилась я ближе к сестре, — не отталкивай меня. Я ничего тебе не сделала.       — Если я не буду тебя отталкивать, — сделала она глоток кофе из кружки термоса, — ты будешь такой же ненормальной, как и я. — Невольно я разразилась смехом, привлекая всеобщее внимание рабочих.       — Оглянись, сестра. — Стирая слезу смеха, ухмылялась я. — У нас и так семейка ненормальная. — Аёнг как-то недоверчиво поглядывала на меня. — Давай так, мы пойдём на этот праздник, отец в последний раз похвастается нами, — когда я сказала «в последний раз» замечаю, как её лицо прямо засияло, — и больше никогда не будем иметь с ним дела.       Она что-то долго молчит, а потом тихо кивает.       — Ладно. Исчезнем вместе. — Сглатывает она. — Тебе кстати идёт комбинезон.       — Пошла ты.       Мы с Аёнг долго сидим, обмениваясь мыслями, попивая кофе. Её лицо, пусть и сдержанное, выдаёт лёгкий оттенок смирения и, возможно, тихого согласия. Она сдалась, но не потому, что хочет праздновать, а потому, что больше нет сил спорить. На секунду мне даже жаль её, но потом я вспоминаю, как она всегда ставила свою работу выше всего. Даже семьи. [Награда получена] [Новый титул: «Охотница, пронзающая мглу»] [Получено: +1 к интуиции] [Новый эффект: Чуткий резонанс — способность улавливать скрытые магические аномалии в радиусе 1000 метров] [Желаете активировать навык распределения очков?]       Хоть и незлорадно, но всё же я улыбнулась, получив отчёт об удачном завершении задания. Надо будет разобраться вечером со всеми этими очками. Больше не задерживая сестру, я наконец могла с лёгкостью вздохнуть. Даже если я тоже особа не хотела праздновать день рождения, для Аёнг это должно быть важно. Как-никак тридцать лет что-то да значат, и не важно какие успехи у человека в жизни к этим года. Даже если она живёт только работой, если ей это в кайф, я буду её поддерживать.       Какое-то странное чувствую внутри, беспокойство? Нет, что-то другое.       Нечто неприятное, как будто мир вокруг становится тяжелее. Глупо, наверное, просто давление от недосыпа. Тру виски, выдыхая, и уже собираюсь шагнуть в сторону выхода, как ловлю себя на странной мысли: что-то здесь не так. Всё ещё оглядывая рабочих, поворачиваюсь и делаю первый шаг, внимательно наблюдая за сестрой, но вдруг… врезаюсь в стену. Нет, не в стену. В что-то тёплое, твёрдое и отчасти слишком уверенное в себе, чтобы стоять прямо у меня на пути. Поднимаю взгляд, и сердце моментально падает куда-то в пятки.       Его голос звучит над ухом, как шелест хищной бури.       — А я думал, мне показалось. — Его губы искривляются в едва заметной, но бесконечно ехидной ухмылке.       Стоящий передо мной мужчина та ещё ходячая гроза. На нём рабочая форма, белая майка натянута на мышцы, словно в любую секунду может лопнуть, а в руках жёлтая каска. Лицо резко очерчено, челюсть выглядит так, будто её вылепил сам скульптор, вдохновлённый одним лишь словом «господство». Глаза хотя и не светятся, сверкают чем-то настолько пронизывающим, что мне становится трудно дышать.       — Какого… — слова застревают в горле.       — Приятно снова увидеть тебя, — говорит он, и его голос обволакивает, как мягкий бархат с острыми краями. — Хотя должен признать, ты в чужой каске выглядишь… ну, скажем так, необычно. — Он делает вид, что оценивает меня с ног до головы, и я чувствую, как кровь приливает к лицу.       — А ты, вижу, совсем времени зря не теряешь, — бросаю я, скрестив руки на груди, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. — Играешь в надзирателя?       — Скорее в простого рабочего, но кто-то же должен приглядывать за всеми, — пожимает он плечами, и эта ленивая уверенность просто сводит меня с ума. — Особенно когда на охраняемую территорию проникают нарушители.       Его взгляд становится тяжёлым, пронизывающим, и я резко отступаю назад, стараясь не споткнуться.       — Это я-то? — Фыркаю, хотя внутри всё дрожит. — Я просто искала… — я не сказала ему, что Аёнг пропала, даже тогда, когда спрашивал не утаиваю ли я что-то. Есть ли смысл что-то менять? — А знаешь, забудь. Я всё нашла. Так что можешь не утруждать себя.       Он приподнимает бровь, подходя ближе. Теперь между нами остаётся всего пара шагов, и его тень падает на меня, будто напоминая, кто здесь контролирует ситуацию.       — Как удобно. А может, ты просто не хочешь рассказывать? — Он скептически поднимает бровь, явно не веря мне.       — А может, мне не нужно объясняться перед каждым, кто считает себя важной шишкой? — Отрезаю я, поднимая подбородок выше, пытаясь не выдать свою нервозность. Но, конечно, он замечает.       — Не перед каждым, — лениво протягивает он, ухмыляясь. — Только перед теми, кто время от времени спасает тебя.       — С чего ты взял, что мне нужна помощь? — Вспыхиваю я, чувствуя, как по венам разливается раздражение.       — Потому что ты дрожишь. — Его голос становится ниже, мягче, но от этого только страшнее. — И, я говорил раньше, что ты ужасная врунья?       — Я не вру. — Делаю шаг назад, пытаясь дистанцироваться, но он тут же наклоняется чуть ближе, будто намеренно сокращая это расстояние.       — Конечно не врёшь, — саркастично отвечает он, а в его глазах вспыхивает холодная искра. — Ты просто отлично скрываешь что-то важное. Это не ложь, это… как бы это назвать? — Он задумчиво смотрит на меня, притворно поднося палец к подбородку. — Полуправда.       — Это не столь важно, и уж точно не твоё дело, — отрезаю, чувствуя, как его слова пробираются ко мне, оставляя за собой шлейф напряжения.       — Возможно, — соглашается он, но его тон становится ледяным. — Но если твоя «находка» вдруг вызовет проблемы на моей территории, это станет моим делом. Его слова, как удар под дых, и я на секунду замолкаю.       — Джинву… — начинаю я, но он тут же перебивает, наклоняясь чуть ближе, чтобы никто не мог услышать.       — Ты можешь скрывать, сколько хочешь, — его голос опускается до шёпота, и я чувствую тепло его дыхания рядом. — Но если ты притащишь сюда проблемы, будь готова к последствиям.       Я сжимаю кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не наговорить ему лишнего.       — Это угроза?       — Обещание, — отвечает он, отстраняясь и ухмыляясь так, что у меня внутри всё переворачивается. — Удачи с твоей «находкой».       Этот низкий, бархатный смех, который остаётся со мной, даже когда я уже почти покидаю охраняемую зону.

***

      Сквозь ветхий, пахнущий пылью и ржавчиной тренировочный зал проносится треск молнии. Она вырывается из моих пальцев, яркая, неукротимая, словно дикая лошадь, сбрасывающая всадника. Я отскакиваю назад, пытаясь удержать контроль, но импульс энергии слишком силён. Раздаётся глухой удар, молния врезается в металлическую пластину на стене, осыпая меня искрами. Сердце бьётся о рёбра, словно пытаясь вырваться наружу, и я резко выдыхаю, борясь с учащённым дыханием.       — Чёрт бы тебя, — шепчу я, смахивая пот со лба.       В этом старом тренировочном центре всё ещё витает дух времени, когда здесь тренировались лучшие. Треснувшие зеркала, покрытые тонким налётом пыли, хранят силуэты тех, кто когда-то стремился стать сильнее… даже наши с Джинву силуэт словно всё ещё тут, даже спустя три недели. Но теперь здесь только я, молнии и звуки собственного дыхания, эхом отдающегося в пустоте.       Охренеть… у меня сегодня день рождения, а я только не в духе? Странно. В девять я уже должна была всех задолбать.       Я снова поднимаю руку, сосредотачиваясь. Система внутри меня откликается, её холодная, почти механическая логика сливается с биением моего сердца. Чувствую, как магия течёт по венам, как пламя, пытающееся вырваться наружу.       — Ещё раз, — говорю я себе, стискивая зубы.       Молния вырывается снова, ослепляющая, яркая, разрывающая воздух передо мной. На этот раз я успеваю выставить другую руку, формируя нечто вроде барьера. Взрыв энергии отскакивает от моей ладони, ударяя в стену с грохотом, от которого дрожит весь зал. Невольно улыбаюсь, чувствуя прилив адреналина.       И тут система вспыхивает перед глазами. [ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО] [Награда получена] [Получено: +1 к контролю магии] [Новый эффект: Резонанс молний — увеличивает силу разрядов в 1.5 раза]       Смотрю на строки перед собой разматывая бинт с рук, чувствуя, как меня переполняет смесь гордости и изумления. Всё ещё тяжело дыша, я откидываюсь спиной к холодной стене, позволяя адреналину постепенно утихнуть. [ВЫ ПОВЫСИЛИ УРОВЕНЬ]       Наконец, я медленно опускаюсь на пол, стараясь перевести дух. Но покой длится недолго. Телефон в кармане начинает вибрировать. Достаю его, даже не глядя на экран, уже зная, кто это.       — Сухён, — раздаётся голос отца, ровный, но с едва заметной тенью ожидания. — Я надеюсь, вы с Аёнг не забыли, что праздник сегодня?       Я закатываю глаза, хотя он, конечно, этого не видит.       — Что, правда? — Наигранно удивилась, разматывая бинт с ног. — А мы в Пекине, что же делать? — Говорю я естественно, стараясь звучать ровно, хотя внутри всё клокочет.       — Жду вас через два часа.       — Не поверил? А жаль. — Ехидничала я.       — Сухён. Я сам не в восторге, но вы скажете мне спасибо, когда я наконец устрою вашу жизнь. — И, не дожидаясь моего ответа, он сбрасывает звонок.       Я застываю, глядя на потухший экран телефона. Дерьмо! Я даже не успела ещё раз с ним поссориться. Чувство, которое охватывает меня, трудно описать. Это ни злость, ни разочарование. Скорее, странная пустота, как будто на дне души зреет шторм, но он ещё не готов разразиться.       Вздохнув, поднимаюсь с пола, ощущая, как напряжение возвращается в тело. Сегодняшний вечер обещает быть тем ещё испытанием. Мысленно прокручиваю в голове, что скажу, если он снова начнёт свои «отеческие» наставления. Аёнг, конечно, будет молчать, предоставляя мне вести разговор, но это нас уже не спасёт.       Я бросаю последний взгляд на тренировочный зал, на его потрескавшиеся стены и шрамы от молний, которые я оставила. И вдруг понимаю, что в этом месте есть что-то… правильное. Здесь можно выпустить всю накопившуюся злость, все сомнения, которые душат изнутри.       Но пока мне придётся оставить это место. Набрасываю куртку, прячу руки в карманы и направляюсь к выходу. Сегодняшняя битва будет совсем другой, но отступать я не собираюсь.