Танец теней

      С самого начала что-то идёт не так. Джинву стоит чуть впереди, скрестив руки на груди, и смотрит куда-то в сторону. Его профиль высечен из камня, холодный, неподвижный. Как и пару дней назад, когда я сделала то, о чём до сих пор не могу перестать думать.       — У тебя всегда такой потрясающий настрой или это специально для меня? — Стараюсь шутить, но голос звучит натянуто, как треснутая струна.       — Мы здесь не для этого, — отвечает он, даже не удосужившись взглянуть на меня.       Сжимаю руки в кулаки и отвожу взгляд. Каждый раз, когда я пытаюсь заговорить, он отвечает коротко, сдержанно. И это злит сильнее, чем прямое игнорирование. Отряд уже собран: шесть человек, чьи лица я толком не знаю. Мы все стоим перед вратами, освещёнными тусклым светом заката, и я чувствую себя лишней. Как будто я чужая в его мире.       Проходим сквозь врата, пространство внутри кажется спокойным. Лес. Узкая тропа, петляющая между древними деревьями, покрытыми мхом. Пахнет сыростью, землёй и чем-то едва ощутимо металлическим, что я сразу не могу определить.       Джинву чуть поодаль от меня, между нами ещё одна девушка которая ни на минуту не затыкается, его шаги бесшумны, но я знаю, он слышит каждое моё движение за спиной.       Это давит. И с каждой минутой я чувствую, как напряжение в воздухе сгущается.       — Сухён, вставай ближе к середине. — Даже не оглянувшись, процедил он.       — Я справлюсь, — возражаю, шагнув вперёд.       — Я сказал, в середину. — В его голосе нет ни капли эмоций. Ни заботы, ни раздражения.       Просто команда. Я снова сжимаю кулаки и делаю, как сказано. Волна монстров появляется так внезапно, что я не успеваю даже вдохнуть.       Они выходят из тени деревьев, быстрые, как тени, с оскаленными пастями и хищными глазами. Вздымаю руку, и молния срывается с кончиков пальцев, разрывая воздух. Запах озона густеет, заставляя остальных обернуться.       Ещё секунда и яркая вспышка выжигает первых тварей. Но сила срывается с контроля. Молния зигзагом идёт дальше, разрезая воздух и чуть не задев парня слева от меня.       — Осторожнее! — Кто-то кричит, отскакивая в сторону.       Я задыхаюсь, отступая на шаг. Чёрт. Сжимаю ладони, стараясь подавить дрожь в пальцах, но Джинву уже рядом.       — Стой, — его рука опускается на моё плечо, и я чувствую, как по коже пробегает жар, но на этот раз это не приятно. Это тяжесть его взгляда. — Ты чуть не убила нашего целителя, — говорит он тихо, но его голос режет как клинок.       — Прости, я… — пытаюсь объясниться, но он не слушает.       — В этот раз не используешь молнии. Только барьер.       — Как ты?       — Не сейчас. Просто используй, это приказ, Сухён.       Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что он не отступит. Чёрт бы тебя побрал, Джинву.       — Хорошо.       Вытягиваю руки, призывая электромагнитное поле. Воздух вокруг вибрирует, и я чувствую, как истощение тут же накатывает волной. Группа продолжает двигаться вперёд, а я следую за ними, глуша собственную силу и злость.       Если я и погибну сегодня, то не от рук монстров. А от его ледяного молчания.       Всё вокруг гудит. Воздух искрит от моей силы, молнии срываются с кончиков пальцев, разрывая паутину и прожигая камни. Ещё немного и я потеряю контроль. Твари продолжают лезть, как тень, которая стелется по земле. Они отвратительны, липкие, шипящие. Но я не успеваю их разглядеть.       Потому что впереди что-то движется. Гигантская тварь выходит из тьмы.       Паук, если это вообще можно так назвать. Тело, покрытое хитином, переливается в свете разрядов. Из его груди вырастают щупальца, извивающиеся, словно змеи, а лицо… Лицо меняется каждую секунду.       — Что за… — ловлю себя на том, что не могу оторвать взгляд.       Женщина с лицом моей матери, глаза полные разочарования. Мужчина, срывающий с меня маску, смех, от которого сжимается сердце.       — Сухён! — Голос Джинву звучит резко, словно удар кнутом. — Это иллюзия. Смотри на меня!       Я рывком отвожу взгляд. Чёрт. Ноги чуть не подкашиваются, и только холодный мох девера на который я навалилась плечом удерживает на месте.       — Что это такое? — Спрашиваю я, с трудом сглатывая.       — Босс, — коротко отвечает Джинву, вытаскивая меч. — Королева Ужаса!       — Замечательно, — бормочу я, и едва не спотыкаюсь, когда он оборачивается ко мне через плечо.       Его глаза светятся голубым свечением.       — Союзники?       Скользящим взглядом отмечаю их неподвижные фигуры позади нас. Они словно застыла в страхе, глядя в никуда.       — В иллюзии, — он хмурится, делая шаг вперёд. — Придётся быстро с этим разобраться.       Щупальца паука скользят по земле, оставляя за собой следы, словно расплавленный металл. В воздухе чувствуется яд, от которого сводит горло. Поднимаю руку, вызывая молнию, и щупальца отскакивают назад с отвратительным шипением.       — Я прикрою их, — говорю, заставляя себя дышать ровнее. — Займёшься пауком?       Он на секунду замирает, затем кивает. И исчезает.       Джинву движется как призрак, его меч сверкает в тусклом свете, оставляя за собой след из теней и крови. Не могу отвести взгляд.       Каждый его удар точный, безошибочный, словно он читает движения паука ещё до того, как тот начинает действовать. Его плечи напряжены, мышцы перекатываются под одеждой, и я знаю, что не должна сейчас об этом думать. Но всё, что я чувствую, это жар.       — Сухён!       Моргаю и едва успеваю выставить барьер, когда паук выбрасывает нить в мою сторону. Электромагнитное поле срывается с моих ладоней, формируя купол над союзниками.       — Дерьмо…       Это истощает. Силы уходят с каждым ударом молнии. Джинву сражается, а я продолжаю держать оборону. Молния рвётся из пальцев, и стараюсь не думать о том, как жгут руки, как струйка крови пошла из носа и как с каждой секундой становится тяжелее дышать.       Сдохну, но его не подведу. Когда паук наконец падает, разлетаясь тёмной дымкой, ноги дрожат. Союзники приходят в себя, озираясь вокруг, но я почти не слышу их голосов. Всё расплывается, и падаю на колени. Джинву оказывается рядом быстрее, чем я успеваю коснуться земли.       Его крепкие, горячие руки… так хорошо в его объятьях, он так приятно пахнет свежим морозом.       — Почему не сказала, что это так тебя истощает? — Голос тихий, почти срывающийся на шёпот.       — И что? — Задыхаюсь, слабо цепляясь за его футболку. — Будто когда союзники в опасности… что-то это меняет…       Смотрит на меня, и чувствую, как что-то в его взгляде меняется. Не отстраняйся сейчас, Джинву. Но он снова закрывается.

***

      Дорога обратно тянется слишком долго.       Дождь барабанит по лобовому стеклу, как будто мир решил подыграть этому удушающему молчанию в машине. Джинву сидит с каменным лицом, пальцы сжаты на руле так, что костяшки белеют. Он даже не смотрит в мою сторону.       — Ты не готова для такого уровня. — Голос режет тишину, как лезвие по стеклу. — Слишком опасно.       — Ага, спасибо за поддержку, — ухмыляюсь, хотя внутри всё сжимается.       Он ничего не отвечает. Конечно. Опять.       Смотрю на него из-под ресниц, надеясь хоть на намёк на эмоции, но вместо этого вижу только холодную, неприступную маску. Останавливаемся возле моего дома. Джинву глушит мотор, но не торопится выйти.       — Считаешь, что я обуза? — Слова срываются с губ прежде, чем я успеваю подумать. — Ты ведь обижен на меня.       Джинву медленно поворачивается ко мне, и его взгляд, острый, как осколок льда, встречается с моим.       — Ты могла убить всех нас в самом начале, а потом сама чуть не сдохла. Это не обида, а факт.       Я резко отворачиваюсь к окну, но оттуда на меня смотрит моё же отражение, злое, раскрасневшееся. И вдруг прямо напротив меня появляется Джинву, открывая дверь.       — Зато ты знаешь, как отлично затыкать меня, правда? — Голос начинает дрожать, но продолжаю говорить. — Например, молчанием после того, что случилось на фестивале.       Джинву напрягается, пока я выходила, забирая свою сумку из-под сидения.       — Сухён…       — Нет, молчи! — Я поворачиваюсь к нему, игнорируя бешено колотящееся сердце. — Ты и слова не сказал! Ничего. Ты просто посмотрел на меня так, будто я сделала что-то отвратительное!       Он прищуривается, и что-то в его взгляде вспыхивает, что-то тёмное, опасное.       — Хочешь, чтобы я показал тебе нормальный поцелуй, а не то мяуканье, что ты пыталась?       Я застываю. На мгновение мне кажется, что я ослышалась. Но нет, Джинву действительно произнёс это. Губы приоткрываются от возмущения, но вместо слов срывается тихий, чуть охрипший смешок.       — Да. Покажи. — Я вскидываю голову, встречаясь с ним взглядом. — Ну? Чего стоят твои слова, если ты их не де…       Джинву двигается быстрее, чем я успеваю сообразить. Его рука резко ложится на мой затылок, и он тянет меня к себе. Поцелуй накрывает как взрыв.       Никаких предупреждений, никаких осторожных касаний. Это не тот лёгкий, робкий жест, что был на фестивале. Он целует меня так, будто это единственный способ заткнуть нас обоих. Глубоко. Жадно.       Мои пальцы стискивают его куртку, но я не отстраняюсь. Напротив, тянусь ближе, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди. Джинву огонь, и я плавлюсь в этом пламени.       Джинву двигается так резко, что я едва успеваю осознать, что происходит.       Его руки скользят по моей талии, обжигая сквозь тонкую ткань. Тянет меня вверх, и я инстинктивно обвиваю ногами его бёдрами, ощущая, как моя спина с глухим стуком ударяется о прохладный металл машины. Но не успеваю вздрогнуть от холода.       Этот поцелуй как шторм, сметающий всё на своём пути. Горячий и непреклонный. Мир сужается до его дыхания, до того, как он вкушает меня с пугающей точностью, точно знает, как сломать последние преграды. Сжимаю пальцами его плечи, но это ничего не даёт. Язык скользит по моим губам, требуя большего, и я чёрт возьми даю это ему.       Кажется, что жар поднимается откуда-то из глубины, как пламя, обжигающее кожу. Его запах такой лёгкий, терпкий, с оттенком дождя и чего-то тёмного, опасного. Он врезается в мои легкие так же сильно, как и его губы. Я не справляюсь.       Зарываюсь пальцами в его волосы, тяну, сжимаю, и из горла Джинву срывается низкий, вибрирующий звук, от которого у меня дрожат ноги, хотя я и так уже висну на нём. Он отстраняется на мгновение, ровно настолько, чтобы перевести дыхание, и его тёмные глаза пронзают меня насквозь.       — Теперь понятно? — Голос хриплый, сорванный, словно он едва сдерживается.       Но так сложно ответить. Слова застревают где-то между рваным дыханием и диким стуком сердца. Но это не имеет значения. Потому что Джинву снова накрывает мои губы своими, и этот поцелуй ещё глубже, ещё жёстче. Я утопаю в этом, позволяя ему разорвать меня на части и собрать заново.       Машина за моей спиной едва слышно поскрипывает, когда он прижимает меня крепче, заставляя выгнуться ему навстречу. И это слишком. Каждый его выдох обжигает кожу, каждый стон, что вырывается из моих губ, он ловит и отвечает на него ещё более отчаянно.       Я теряюсь во времени. Забываю, что значит дышать.       Когда он наконец отстраняется, мои губы пульсируют от жара. Я смотрю на него снизу, тяжело дыша, и встречаюсь с его взглядом.       — Ещё вопросы? — Его голос низкий, с хрипотцой.       — Да, — выдыхаю я, проводя языком по губам, всё ещё чувствуя вкус его поцелуя. — Но я не уверена, что готова услышать ответ.       Мы оба застываем, как будто осознание накрывает ледяной волной. Чувствую, как его дыхание горячими толчками обжигает мои губы, но его руки уже отстраняются от моей талии, словно он боится задержать их слишком долго.       Моя спина всё ещё прижата к холодному металлу, а сердце грохочет так, что я едва различаю, где кончается моё тело и начинается он. Я должна что-то сказать. Но слова застревают в горле, как колючие шипы. Поднимаю глаза.       Джинву смотрит на меня из-под опущенных ресниц, взгляд темнеет, как тучи перед грозой. В уголках губ затаилась едва уловимая тень сожаления.       О нет. Он сейчас скажет что-то, что сведёт всё это к очередной ошибке. Но Джинву молчит. Он просто отступает, делая шаг назад, и я чувствую, как между нами снова разрастается пустота.       — Сухён… — его голос звучит глухо, будто слова приходят с трудом.       — Не надо, — выдыхаю, отводя взгляд.       Не смотри на меня так!       Если он сейчас извинится или скажет, что это было неправильно, я разобьюсь. Джинву кивает, медленно, будто понимает это. Но его глаза всё равно остаются тёмными, полными того, что он не может или не хочет сказать. Мы просто стоим в тишине, окружённые влажным ночным воздухом и запахом дождя, что вот-вот прольётся.