Танец теней

      Воздух в подземелье густой, будто пропитан ядом, всего неделю не была в рейдах, и такое отличие. Каждое движение отзывается эхом, напряжение вибрирует в каждой мышце, но взгляд Джинву, как всегда, спокоен. Он впереди, двигается с привычной уверенностью, словно ночь подчиняется ему. Даже его тень кажется сильнее любой из нас.       И тогда я его вижу. Гигантский скорпион, с прозрачным хитином, внутри которого зловеще пульсируют багровые жилы. Хвост сверкает в полумраке, будто раскалённая игла, готовая нанести смертельный удар. Монстр двигается так быстро, что я едва успеваю заметить, как он проскальзывает между валунами, направляясь прямо к Джинву.       Он занят зачисткой другой группы, и вдруг до меня молнией доходит, он его не видел! Мир сжимается до одной мысли: я не позволю ему умереть. Тело движется быстрее разума, успевая обдумать план, держащийся на соплях. В груди вспыхивает электричество, разгорается, как огонь, и устремляется в ладони. Пальцы покалывает, воздух вокруг становится тяжёлым, вибрирующим. Прыгаю вперёд, бросаясь на пути монстра.       Скорпион заносит хвост, целясь прямо в спину Джинву. В этот момент я выпускаю разряд, и он разносится по всей пещере, оглушая монстра. Жужжание энергии заполняет пространство, и скорпион, будто сбитый с курса молнией, замирает на мгновение. Срываюсь с места, отталкиваясь от стены. Холодный камень под ногами режет, но я не чувствую боли. Всё, что имеет значение ярость внутри меня и пульсация света вокруг.       Собрав всю силу, со всей мощью обрушиваю свои кулаки на хитиновую голову монстра. Разряд молнии вырывается наружу, трещит, раздирая тишину, и пещера вздрагивает от удара. Секунды растягиваются, пока электричество проникает в его тело, пробивая внутренние органы, разрывая на куски.       Жар распространяется по всей пещере, и я чувствую, как разряды молнии, отражаясь от стен, касаются кожи. Скорпион дергается в последний раз, яд испаряется в воздухе, оставляя едва уловимый запах жжёного металла. И тишина.       Дыхание сбивается, сердце колотится в груди так громко, что я слышу его в ушах. Стою, пошатываясь, ноги дрожат, а руки всё ещё горят от напряжения.       — Впечатляюще, — голос Джинву раздаётся сзади.       Оборачиваюсь, чтобы встретить его взгляд. Всё ещё стоит там, весь в тени и свете пульсирующих молний, его лицо всё ещё невозмутимо, но в глазах что-то тёплое, одобряющее.       — Ты мог умереть, — выплёвываю я, и мой голос звучит резче, чем я хотела.       — Мог, но ты же выручила, — отвечает он с едва уловимой усмешкой.       Но я знаю, что он говорит это только для того, чтобы не показать слабость.       Тело всё ещё горит от остаточного электричества, а кожа ощущает, как молнии только что вырывались наружу. Но пещера больше не вибрирует от шагов монстра, и его обугленный труп дымится у моих ног. Всё вокруг тихо. Чересчур тихо. Именно это тишина всегда возвращает меня назад.       Те мгновения после моего последнего рейда. Тогда, когда воздух был пропитан гарью, а под ногами лежали тела людей, с которыми я делила еду и смеялась, думала, что смогу доверять. Смерть была мгновенной, почти милосердной. Но я вижу их лица каждый раз, когда закрываю глаза.       Качаю головой, прогоняя воспоминания. Здесь всё иначе. Я защищалась тогда. Защищаюсь и сейчас.       Но разве это не то, что я себе говорила и тогда.       Когда мои молнии заполнили то подземелье, они несли справедливость и ярость, которых я не могла сдержать. Мне казалось, что это правильно. Пока не осталось ничего, кроме обугленных тел. Теперь знаю: сила, которую я использовала, не делает меня героем. Она делает меня монстром.       Сжимаю кулаки, чувствуя, как дрожь начинает брать верх. Взгляд падает на скорпиона его хитиновая броня разрушена, внутренности обуглены. Странно, насколько знакомым это кажется.       В голове вспыхивает вновь и вновь та картина. Их крики, их попытки бежать, когда моя сила вышла из-под контроля. Они бросались друг на друга ради артефакта, который мог изменить их жизни, но мне не пришлось выбирать между ними. Я убила их всех. И кто теперь монстр?       Я не должна думать об этом. Не сейчас.       Смотрю на свои руки, которые всё ещё светятся слабым разрядом, будто напоминая, на что я способна. Зачем мне идти в рейды, если я боюсь самой себя? Зачем я вообще согласилась на это, если всё, чего я жду, это осуждения от других?       Я заставляю себя выдохнуть и выпрямляюсь. Это не про меня. Сейчас всё не так. Здесь есть кто-то, кто сильнее меня. Кто-то, кто не поддаётся страху.       Но если бы Джинву знал… Если бы он знал, что я сделала, повернулся бы спиной, как сделал это несколько минут назад?       Воздух на выходе из подземелья пропитан остаточным запахом озона и гари, а холодный ветер пробирается под одежду, будто пытаясь стереть с нас остатки пыли и напряжения. Джинву стоит в нескольких шагах от меня, его тень кажется длиннее, чем должна быть при тусклом свете луны. Он молчит. Но его взгляд… он впервые задерживается на мне дольше, чем на миг. И в этот раз в его глазах нет ни намёка на превосходство или насмешку.       Вытираю пот со лба, мои пальцы всё ещё дрожат от перенапряжения, хотя я стараюсь не показывать этого. Но он ведь всё ровно видит. Джинву всегда видит больше.       — Ты в порядке? — Его голос спокойный, почти мягкий, но в нём всё равно слышится стальной оттенок.       Я киваю, хоть горло пересохло настолько, что слова застревают где-то между попыткой соврать и желанием сбежать.       — Спасибо, — неожиданно добавляет он, и я моргаю, удивлённая его тоном. Благодарность звучит в его голосе так редко, как будто каждое слово маленькая война, которую он вынужден выиграть прежде, чем произнести.       — Было несложно, — пытаюсь отмахнуться я, чувствуя, как сердце начинает колотиться быстрее. Он подходит ближе, пространство слишком резко сокращается.       — Нет, это было сложно, — его глаза сверкают, как острые лезвия, скрывающие тысячи тайн. — Я видел, что ты сделала. Твои силы… они не такие, как у обычных охотников. Откуда они у тебя?       Слова, которые я боялась услышать. Отвожу взгляд, стараясь найти что-то — что угодно — чтобы избежать этого разговора. Камни под ногами выглядят куда безопаснее, чем его пристальный взгляд.       — Я… Это длинная история, — начинаю я, но Джинву не отводит глаз.       — У нас есть время.       Его ровный голос, почти холодный, но в нём скрывается что-то другое. Что-то, что я не могу определить. Закрываю глаза, проглатывая клубок в горле. Почему именно он заставляет меня чувствовать себя такой уязвимой?       — Я не всегда могла их контролировать, — говорю наконец, едва слышно. — И не всегда хотела.       Тишина. Он ждёт продолжения?       — Это значит, что у тебя тоже было второе пробуждение?       Его вопрос бьёт в самое сердце. Резко поднимаю голову в поисках его пристального взгляда, но он стоит как скала, неподвижный, но готовый в любую секунду двинуться.       — Откуда знаешь?       Губы кривятся в слабой усмешке, и он качает головой, словно я только что задала самый очевидный вопрос на свете.       — Потому что я понимаю, какого это.       В необычно голубых глазах, которые временами от отблеска молнии становились ещё ярче, вижу нечто новое. Ни жестокость, ни насмешку, а что-то глубже. Что-то темнее.       — Это как стоять на краю пропасти, — продолжает он, голос становится ниже, тише, — но, вместо того чтобы упасть, ты понимаешь, что можешь летать. Но за это приходится платить.       Его слова заставляют задержать дыхание. Пропасть. Летать. Платить. Я знаю этот вкус слишком хорошо.       — Ты знаешь, что это такое, — делает шаг ближе, и воздух между нами становится тяжёлым, насыщенным электричеством. — Вижу по глазам.       Слова застревают в горле, но я не могу позволить себе слабости. Он долго смотрит на меня, взгляд проникает глубже, чем я могла бы предположить.       — Я потеряла всё, — выдыхаю я, словно разрезая тишину, — из-за подземелья. Пару лет назад, когда я была со своим отрядом в каком-то подземелье, что-то случилось, а потом… ничего не помню о произошедшем. Но на следующий день, когда я проснулась в больнице, мне сказала, что все мои друзья, с которыми я выросла, умерли. А потом услышала голос, диктующий мне как жить.       — Голос? — Его брови едва заметно поднимаются, но лицо остаётся непроницаемым.       — Да, — киваю я, чувствуя, как внутри снова поднимается этот холод. Покрутила палец у виска. — Мне казалось, что я с ума схожу и просто блокировала всё услышанное, абсолютно игнорируя любые предложенные выборы. Теперь я ничего не слышу.       Молчание снова окутывает нас, но на этот раз оно кажется обволакивающим, как шёлковая ловушка.       — Необычная, — наконец говорит он, его голос низкий, почти шепчущий. — И это слишком слабое слово.       Мы стоим на выходе из самых сужающихся врат, где мир за его пределами кажется одновременно слишком ярким и чересчур холодным. Остроконечные тени от рушащихся врат растекаются по земле, как трещины на льду, но я не смотрю на них. Я смотрю на него.       Джинву стоит рядом, его фигура неподвижна, как будто он не часть этого мира, а его создатель, вырезанный из тёмного камня. Ветер развевает пряди чёрных волос, а свет, пробивающийся сквозь облака, подчёркивает острые линии его лица. Его взгляд на мне. И он слишком долгий. Слишком острый.       Пытаюсь сохранить нейтральное выражение, но каждый нерв внутри натянут как струна. Его присутствие заполняет пространство вокруг, и кажется, что воздух между нами становится гуще, плотнее. Дышать становится сложнее, как будто он отнимает весь кислород, но я не могу оторвать взгляд.       Разум пытается кричать, что я должна отвернуться, отступить, но тело не слушается. Мы словно застряли в этом мгновении, окружённые пустотой, которая всё ещё пульсирует от недавнего боя. Недоверие в его глазах сталкивается с чем-то ещё. Чем-то, что я боюсь назвать.       И вдруг… его взгляд опускается.       Всего лишь секунда, но она длится бесконечно. Глаза задерживаются на моих губах, будто он пытается решить, что с ними делать. Меня обдаёт жаром, как от яростного порыва огня, и я чувствую, как напряжение накрывает с головой. Словно молнии вновь пронзают, но не подчиняются моему контролю.       Сердце бьётся слишком громко, и я почти уверена, что он может это слышать. Сжимаю кулаки, чтобы не дрогнуть, чтобы не выдать себя. Но его взгляд всё ещё на моих губах, как будто способен одним только этим движением разобрать меня на части.       И когда его глаза возвращаются к моим, едва удерживаюсь на ногах. В его взгляде есть что-то, что заставляет мой мир дрожать. Это не просто интерес, это вызов. Огонь и лёд в одном взгляде.       Я должна что-то сказать, сделать, отступить хотя бы на шаг, но всё, на что я способна, стоять здесь, как дура, молча пытаясь понять, что происходит. Он не говорит ни слова, но я чувствую, как его сила обволакивает меня, как горячий дым, удушающий и завораживающий одновременно.       Сквозь это напряжение я всё-таки нахожу в себе силы пошевелиться. Делаю глубокий вдох, но всё ещё кажется, что воздух не проходит до конца. Голос звучит надломлено, когда я наконец разрываю молчание:       — Ты собираешься стоять здесь вечно или у нас есть план?       Его губы едва заметно кривятся в уголках, но он ничего не отвечает. Просто делает шаг в сторону, пропуская меня первой, а сам продолжает смотреть, как будто разгадывает тайну, которую я и сама не понимаю.