Xaden’s side

Я открыл глаза в темноте. Назвать сном короткие прерывистые моменты бессознательного состояния довольно сложно. Не уверен, что вообще спал этой ночью. Будто ответственности за сто семь меченых и мыслей об их возможной смерти недостаточно, чтобы и так постоянно находиться в стрессе. Сегодня у меня появится еще один человек, за которого придется нести ответственность. И если она умрет, то генерал Сорренгейл наконец-то с удовольствием убьет и меня. Я бы не беспокоился об этом, если б не понимал, что революция умрет вместе со мной. А конец революции будет значить лишь то, что вэйнители полностью заполонят Континент. В этом, во всяком случае, уверен Бреннан. Только поэтому я отдалял смерть как мог. Я прекрасно помнил приказ генерала Сорренгейл, который она отдала шесть месяцев назад. — Кадет Риорсон, пришло время оказать мне услугу за то, что я дала шанс меченым в квадранте... Моя младшая дочь — Вайолет — присоединится к квадранту в следующем призыве. А ты поможешь сохранить ее жизнь. Генерал Сорренгейл держала щиты высоко поднятыми даже в собственном кабинете. Хотя ей прекрасно известно, что я вряд ли попытаюсь прочесть мысли или… намерения. Мне редко встречались люди, которых невозможно прочесть, потому что все так или иначе теряют бдительность. Но генерал Сорренгейл — человек, чьи щиты всегда подняты. — Что? Как, черт возьми, я должен это сделать? — Это уже твоя проблема, а не моя, — генерал хладнокровна. Как и всегда. — Ожидаете, что я буду вмешиваться, когда она будет проходить испытания? — я не пытался даже скрыть издевку в голосе. — Меня казнят за нарушение Кодекса, причина вмешательства будет раскрыта, что подвергнет не только ее, но и вас опасности. — Не думала, что придется объяснять. Ты не имеешь права нарушать Кодекс всадников, — недовольно выдохнула генерал Сорренгейл. — Когда Вайолет пересечет парапет, не дай никому убить ее. Испытания, задания… — с этим моя дочь справится сама. Ее могут убить либо другие кадеты, либо собственная наивность. Всю жизнь Вайолет готовили к жизни писца. У меня только полгода, чтобы натренировать ее, поэтому очевидно, что она будет недостаточно готова. — И вы ожидаете, что я подготовлю ее? Большинство кадетов тренируются для квадранта много лет. — Вайолет быстро учится. — Как я должен сохранить ей жизнь, если заканчиваю учебу в следующем году? — напомнил я, стараясь держать себя в руках. Выходило плохо. — Ты уже должен был понять, что я не ставлю невозможные задачи, Риорсон, — тон генерала намекнул на то, что вопросы ее утомили. — Достаточно будет, если Вайолет выживет в первый год и станет всадницей. Твой долг будет погашен. И, наверно, мне не стоит напоминать, что может произойти, если ты не справишься. И вот настал день призыва. Так что с сегодняшнего дня моя жизнь будет связана с жизнью Вайолет-долбанной-Сорренгейл — дочерью женщины, ответственной за смерть отца и всего восстания. Брат Вайолет — Бреннан — оказался вполне адекватным. Но, учитывая информацию, которую я накопал на Вайолет, уверен, что будет непросто. Полковник Маркем — глава квадранта писцов, который лично держал ответственность за сохранение в секрете происходящего за чарами — предполагал, что Вайолет станет его преемницей. И если этот кусок дерьма считал ее лучшей своей ученицей, то надежды на схожесть Вайолет и Бреннана просто не существовало. Бреннан говорил, что Вайолет удивительная и добрая. Но он не был беспристрастным. Тем более они в последний раз виделись много лет назад, когда она еще была ребенком. Очевидно, что учеба у Маркема должна была изменить Вайолет. Небо все еще было темным. И, учитывая, что шла середина лета, сейчас должно быть чертовски рано. Оставалось только одно… Способность видеть намерения людей давало мне преимущество в бою в несколько секунд. Но, если верить разведчикам, вэйнители с легкостью распознают стиль боя противника. Не говоря уже об их уникальной силе. Если я надеюсь уничтожить вэйнителя, мне нужно было быть лучше любого бойца. Поэтому я встал с постели и упрямо направился в тренировочный зал. * * * Несколько часов спустя я уже стоял на вершине башни у парапета. Назревала буря. Первая дюжина кандидатов поднялась и пересекала парапет… или не пересекала. Двое сорвались вниз. И это только начало. Я не смотрел им в глаза стараясь не считывать намерения, чтобы не очеловечивать их в сознании. Часть из них умрет в течение несколько часов на парапете. Остальные — в течение года. Будет проще, если никто из них не вызовет у меня хоть какой-то интерес. Но мое собственное намерение треснуло, когда я почувствовал знакомые ощущения. Кто-то старательно пытался держать себя в руках и не проявлять эмоции. Подняв глаза, я встретился взглядом с Лиамом — моим названным братом. И, черт возьми, в его глазах было столько радости! Уголки губ сами собой дрогнули в улыбке, но я подавил ее прежде, чем это стало очевидно. Вернув самообладание и холодную маску равнодушия на лицо, заметил, что Лиам все же уловил перемену. Я слегка кивнул ему, и Лиам смутился от этого неприкрытого знака внимания, хотя вокруг нас все еще было полно народу. Лиам назвал свое имя и забрался на парапет. А я не смог удержаться и все же посмотрел ему вслед. Тени под парапетом активизировались, готовые помочь Лиаму, если понадобится. Хотя уверен, что ему это не нужно. Он раскинул руки по сторонам и быстрым уверенным шагом догнал предыдущую кадетку. Замедлил темп, чтобы не пугать, согнул локти, будто готовый если что удержать ее на ногах. В его намерениях я четко увидел готовность поймать кадетку, если она вдруг поскользнётся. Надеюсь, она этого не сделает. Иначе их обоих казнят. Руководство не возражало против того, чтобы кадеты скидывали друг друга с парапета, но противилось, когда кадеты помогали друг другу. Проклятое место. Если нашей революции удастся уничтожить вэйнителей или хотя бы сдержать их, необходимо подумать о создании квадранта в Аретии. И уж там точно не будет подобных варварских законов. Только когда Лиам спустился с парапета, я повернулся к очередным кандидатам. Продолжать игнорировать их стало сложнее, потому что, черт побери, Лиам заставил меня почувствовать себя чересчур сентиментальным. Чтение намерений дало понять, что как минимум половина парней и девушек слишком явно обращают внимание на мою внешность. В мыслях проявлялось желание или вожделение, когда они называли имена. Ничего из того, с чем бы я не сталкивался на протяжении двух последних лет. Но затем я почувствовал что-то иное. Держа глаза опущенным в пол, ощутил, как женский взгляд скользнул от моих волос к бровям, очертил линию подбородка, отметил щетину. Ни грамма вожделения, а мимолетная вспышка искренней симпатии. Я скрестил руки на груди пытаясь спугнуть незнакомку жестким образом. Но она лишь скользнула взглядом по мышцам. В конце концов я поднял взгляд. Девушка оказалась невысокой и хрупкой, но ее внешность заинтересовала меня. Черт, она была привлекательна. А ее намерения… В отличие от остальных кандидатов она УЖЕ ощущала себя всадницей. И не из-за кожаной одежды, которая бросалась в глаза. В девчонке таилась отчаянная решимость. Я со скрытым удовольствием позволил ей рассмотреть мое лицо и глаза. — Готов к следующим, Риорсон? Намерения незнакомки резко изменились. Она поняла кто я, словно была предупреждена. И я тут же увидел страх. — Ты готова, Сорренгейл? — бодро поинтересовался кто-то рядом. Я впился в нее взглядом ровно в тот момент, когда она прошептала: «Вот дерьмо!». — Сорренгейл? — переспросил я и медленно подошел ближе. Ее привлекательность быстро ушла на второй план, и я обвел дочку генерала взглядом, чтобы оценить фронт работы. Черт, да она еле достает до моих ключиц! У нее нет и шанса продержаться год в квадранте всадников. Девушка кивнула. И я с сомнением всмотрелся в ее лицо. Это она тот самый кусок дерьма, который выращивал полковник Маркем? И который я должен сохранить в живых? Внутри вспыхнула ненависть отразившаяся на лице, и Сорренгейл явно это заметила. — Вайолет? — снова заговорила девушка рядом. Вот оно. Полное подтверждение личности. Надежда на то, что мне встретилась какая-то дальняя родственница генерала Сорренгейл ушла в небытие. Передо мной Вайолет Сорренгейл. Та, о которой я наводил справки последние полгода. Та, о которой я знал слишком много. — Ты — младшая дочь генерала Сорренгейл, — я даже не попытался скрыть обвинительные нотки. — Ты — сын Фена Риорсона, — резко бросила в ответ Сорренгейл. Как, черт возьми, я должен сохранить ей жизнь? С ее комплекцией никто не сможет пройти испытания квадранта. А даже если бы ей это удалось, она никогда не сможет выполнять летние маневры на драконе. Да и какой дракон выбрал бы себе такую всадницу? Совсем не помогало и то, что я с удовольствием посмотрел бы и сам, как она умирает. — Твоя мать схватила моего отца и наблюдала за его казнью, — прорычал я. — Твой отец убил моего старшего брата. Полагаю, мы квиты, — во взгляде светлых глаз плескалась ярость. — Это вряд ли, — ответил я, потому что сообщить ей о том, что Бреннан жив и здоров было бы максимально глупо. Я снова осмотрел Вайолет с головы до ног. Черт, несмотря на очевидную привлекательность, ее тело не приспособлено для квадранта. Я рассчитывал, что она будет похожа на Миру — старшую дочь генерала Сорренгейл. Та по слухам была натренированной машиной для убийств. — Твоя сестра — всадница. Думаю, это объясняет кожаную одежду. — Думаю, что да, — ровно ответила Вайолет продолжая сверлить меня взглядом. Но спустя пару мгновений ее внимание вернулось к происходящему на парапете. Парапет! Вот оно! Мне не придется выполнять условия генерала, если ее дочь навернется с парапета. Но смог бы я убить Сорренгейл на самом деле? Наказывать детей за преступления родителей — это путь Наварры, а не Тира. Я сжал кулаки от разочарования, и Сорренгейл заметила это. Мгновенно в голове вспыхнули намерения защищаться и дать отпор, если я захочу скинуть ее с башни. Очевидно, что девчонка совсем ничего не знает. — Ты в порядке? — проговорила девушка рядом, и я почувствовал ее намерение защитить Сорренгейл. — Вы друзья? — спросил я. — Мы познакомились на лестнице, — ровно ответила девушка. Я попытался понять, чем вызвана ее привязанность к Сорренгейл, и в голове вспыхнул образ ботинка. Опустив взгляд вниз заметил, что девушки поменялись обувью. Ботинки Сорренгейл правильные, способные уберечь на скользком парапете. А вот обувь подруги убьет ее в первые же пару метров. Черт. Сорренгейл поменялась ботинком с незнакомкой, чтобы уберечь ту ценой собственной жизни? — Любопытно, — я автоматически разжал кулаки. — Ты собираешься убить меня? — поинтересовалась Сорренгейл, пытаясь быть смелой. Я внимательно вгляделся в ее лицо, а через секунду в небе загромыхала гроза, и начался ливень. Очевидно, что генерал не собиралась упрощать жизнь младшей дочери и отводить бурю. Сквозь дождь донесся крик, и я с интересом уловил панику и страх Сорренгейл, когда она всматривалась в кандидата на парапете. — Держись, Дилан! Поднимайся! — закричала ее подруга. — Нет! — выдохнула Сорренгейл, с ужасом наблюдая, как кандидат слетел с парапета. Я не садист, как ее мать, но Сорренгейл необязательно об этом знать. В любом случае сейчас она должна пройти парапет. А если нет, то я просто сконцентрируюсь на своих задачах и революции, вместо того, чтобы поддерживать жизнь в ее крохотном теле. — Зачем тратить силы, убивая тебя, если за меня это сделает парапет? — наконец, ответил я, а мои губы расплылись в злой улыбке. — Твоя очередь.