Ещё Одна из Династии Таргариенов

      Оголённую кожу приятно холодил прохладный воздух, когда служанки отошли, закончив расчесывать мои волосы, и локоны свободно упали на мои плечи. — Простите, миледи, но это единственное достойное платье, которое достаточно широкое, чтобы скрыть ваше положение, — извиняющимся тоном произнесла одна из девушек, поклонившись.       Я поправила чёрный пояс на красной ткани платья и улыбнулась. — Ничего страшного, Лисса. Вы все отлично постарались.       Лисса приблизилась с чёрным плащом из гладкой органзы, когда за дверью каюты раздался нетерпеливый голос Эйгона: — Анаис, готова? — Он несколько раз постучал.       Его тоже приодели из запасов магистра Иллирио? Я привыкла уже видеть брата в обычных бриджах и простой рубашке, или обычном, кожаном дублете.       Я подняла руку, останавливая Лиссу, и жестом велела служанкам отступить на шаг. — Ты можешь войти, мой брат.       Стоило двери скрипнуть, отворившись, как я подняла глаза на брата, оторопев: меч на поясе по один бок, по другой — кинжал, чёрные, начищенные до блеска, сапоги и точно такой же плащ, как у меня — из шелковой органзы, сделанного в виде чешуек дракона.       Волосы Эйгона были подстрижены и заново окрашены в насыщенный тёмно-голубой цвет, чтобы скрыть глаза. На шее же висели четыре квадратных рубина на черной цепи, что сливалась с плотным, льняным дублетом того же цвета, что не мог выдать в нём наследника престола, но и был богаче прежнего.       С трепетом до меня дошло осознание, что мы оба впервые были одеты в чёрное и красное… Цвета нашего дома… Пламя и кровь…       Эйгон же оглядел меня с ног до головы, одобрительно приподняв уголки губ. — Впервые выглядишь подобающе. — Его глаза блеснули, когда он склонил голову. — Словно принцесса.       Я прекрасно знала, что он видит перед собой. Служанки одели меня в красное платье с широкими рукавами, что оставляли плечи оголёнными, чуть выше живота был широкий, чёрный пояс. Расчёсанные до блеска волосы свободно падали на спину и плечи, из драгоценностей был лишь медальон Таргариенов. — Словно принцесса размером со слона, — нервно пошутила я, выпрямившись.       Эйгон оторвался от дверного проема, хмыкнув, и медленным, почти ленивым шагом прошел в каюту. Он забрал у Лиссы плащ и одним широким движением накинул его на мои плечи, резкими движениями связав завязки под моей шеей. — Словно рождённая стать признанной принцессой, — повторил он голосом, не терпящим возражений. Я вздрогнула от неожиданности, когда он потянулся поправить мешающий локон; его тонкие пальцы застыли на полпути и он криво усмехнулся: — На твоём месте я бы получше закутался в плащ. Мы не на приём едем, а к Золотым Мечам.       Мое сердце пропустило удар. — К нашим наёмникам? — Грифф посчитал, что будет лучше, если оба наследника трона придут. Хочет произвести впечатление, несмотря на то, что ты нас замедлишь, ведь у нас нет паланкина, — тяжело вздохнул брат, отведя взгляд на кинжал, лежащий на небольшом столике. Он подобрал его, оглядев с заинтересованным видом, и протянул мне: — Возьми его. Валирийская сталь будет полезна, если придётся ночевать в пустыне по дороге в Волан Терис.       Я заткнула кинжал за пояс, ведь больше было просто некуда. Эйгон протянул руку, приподняв брови, и слегка кивнул. Я обхватила его локоть, и вместе мы вышли из каюты, направившись к палубе, где нас должны были уже ожидать.       Трюм был пуст, теперь на лодке не было даже вездесущего карлика, что вечно всё подмечал, и я воспользовалась этим, чтобы обронить: — Тирион Ланнистер пропал в Селорисе без следа.       Челюсть брата сжалась в ответ, что было единственном признаком гнева, и он слегка ускорил шаг, остановившись лишь на мгновение у ступенек, что вели наверх, к палубе. Он медленно перевёл на меня взгляд, прошептав одними губами: — Когда прибудем, держись меня — так тебе будет безопаснее.       В приглушенном свете свечей в трюме его глаза были тёмно-голубыми и в них я видела отражение своих собственных — почти чёрных.       Моя рука чуть крепче сжала его локоть, вцепившись в окрашенный чёрным лён. Кивнув собственным мыслям, Эйгон первым шагнул на ступеньку, что слегка скрипнула, и повёл меня наверх, к двери трюма, к свету, что пробивался сквозь тонкие щели в обшарпанном дереве, побеждая тьму внутри…

***

      Вероятно, впервые я увидела на вечно суровом лице Джона Коннингтона искреннее восхищение, когда он обратил взгляд льдистых глаз на нас с Эйгоном. Септа Лемора пораженно приложила руку к губам, и даже Халдон, казалось, замер.       Изилла и Яндри же продолжали свои мирские дела, не заботясь о происходящем, как и тот народ, что обитал в Семи Королевствах… — Настоящие принц с принцессой, — довольно заявил бывший десница, кивнув, будто подтверждая собственные мысли. — Ваш отец невероятно гордился бы вами сейчас.       Мои губы дрогнули и я чуть крепче сжала руку брата. Так ли это? Я…я хочу верить, что так бы и было…       Септа Лемора приблизилась и, осторожными движениями убрав мешающие локоны с моего лба, по-матерински поцеловала меня в лоб. Я услышала её едва различимый шепот: — Пусть Боги вечно благоволят тебе, дитя. Вам обоим.       С благодарностью кивнула, слабо улыбнувшись. Лемора всегда была добра к нам, хотя её история никогда не была мне открыта, и временами я даже сомневалась септа ли она. — Смыть бы эту краску, — пробурчал Эйгон, запустив свободную руку в волосы. — Хочется увидеть уже собственное отражение в зеркале. — Скоро смоешь, — ответил его «отец», хлопнув парня по плечу. После он повернулся ко мне: — Вы готовы, принцесса? Ваше войско ожидает своих предводителей. Добираться туда достаточно долго, однако, мы выедем как только ваш слуга подготовит лошадей.       Я бросила взгляд за его спину, где Роберт седлал свою лошадь, на которой покинул столицу. Рядом с ним стояло ещё четверо коней — моя Рейна и три, немного плешивых, мерина. — Если ощутишь усталость или любое другое недомогание, — жестко предупредил Халдон, — непременно говори. Неприятности в пути нам ни к чему, хоть тут от Волисара до Волон Териса и недалеко.       Я кивнула, и он отошел к Роберту, начав чуть резковато его поторапливать. — Наше войско, сестра… — В голосе Эйгона засквозили мечтательные нотки, и, качнув головой, он бросил на меня косой взгляд. — Хотя, это лишь наёмники. — Ничего страшного, — шепнула я, повернувшись к нему с осознанием, что все вокруг наблюдают за нами. — Я верю, что ты сможешь их обуздать, брат мой. — А что же касательно недоверия ко всем? — Мягко напомнил брат смысл одного из наших разговоров, с выражением, говорившим «вот я тебя и подловил, сестра».       Я вздрогнула. Вскоре, он не будет пешкой Коннингтона, ведь он уже показывает мне, что запоминает всё, но поступает как считает нужным. Я также не смогу влиять на него, только советовать, мягко поддерживая, ведь так? Как подобает королеве… — Но не будь слишком подозрительным, иначе станешь слишком боязливым и начнешь бояться собственной тени, как это случилось с Эйрисом, — напомнил Грифф-старший, скрестив руки на широкой груди, и внимательно взглянув на парня. — Доверие обретается верной службой, но будь открыт и щедр со своими людьми, пока они приобретают его.       Принц кивнул: — Я запомню.       Теперь я не сомневаюсь…       Пока брат вел меня к уже подготовленным лошадям, на одной из которых сидел Роберт, я не могла отвести от него взгляда; сердце колотилось от того, что нам предстояло сделать.       После Золотых Мечей для нас двоих назад пути не будет…       Эйгон высвободил свою руку, и взялся одной за поводья Рейны, а второй — за переднюю луку седла, удерживая лошадь на месте.       Я прикусила губу, помедлив на мгновение, чтобы бросить Роберту, подняв на него взгляд: — Поменяйся на это время лошадьми с Гриффом-младшим.       Негоже Эйгону ехать на плешивом мерине…       Замерев на мгновение, Роберт смиренно кивнул и начал спешиваться, а я повернулась к Эйгону, позволив себе улыбнуться краешками губ. Брат кивком указал на седло, хоть в его глазах и читалось удовлетворение.       Я поставила ногу в стремя, вцепившись в седло, и глубоко вздохнула, подтянув себя на руках, чтобы усесться на лошадь. Ребёнок ответил недовольным пинком, заставив меня скривиться.       Это необходимо сделать для нас обоих! — Осторожнее. — Эйгон усилил хватку на Рейне, пока я не убедилась, что сижу хоть с каким-то удобством. Усмехнувшись, он подал мне поводья и несколькими резкими движениями расправил подол платья на крупе лошади, приговаривая: — Мчать мы не будем, но и плестись не можем, поэтому держись крепко, сестра, и не молчи. — Благодарю за заботу, брат мой.       Эйгон отошел к коню Роберта и легко взлетел в седло. Он проехал чуть вперёд, остановившись возле лорда Коннингтона, его высокая фигура возвышалась передо мной, вновь вернув мне то чувство, что пришло во время нашей первой встречи.       Чувство, что Эйгон был моей судьбой…       Оставалось лишь молиться, чтобы он не стал моим роком…       Я ударила Рейну пятками, выехав с трапа «Робкой Девы» вслед за Гриффами, за мной неотрывно следовали Халдон и Роберт на своих меринах.       Пожалуй, даже к лучшему, что мы едем к наёмникам… В особенности, если Тирион Ланнистер вернулся к своей сестре…       Лишь бы раздобыть корабли, чтобы доехать в Семь Королевств!

***

      Когда солнце начало клониться к закату, Грифф-старший махнул рукой, указав на небольшую рощицу. — Остановимся там на ночлег.       Я натянула плащ посильнее, меня била лёгкая дрожь от прохладного ночного воздуха, трепетавшего мои волосы. Волисар давно остался позади, «Робкая Дева» должна была выйти на Волан Терис только на рассвете, а нас самих ждал ещё день пути.       Эйгон первым направил коня вперёд, чуть глубже в чащу, несмотря на предупредительный оклик Гриффа. Тихо выругавшись, бывший десница ударил коня пятками, следуя за принцем, а за ним направились и мы с Халдоном и Робертом. — Всё в порядке, — раздался голос принца.       Вскоре, показался и он сам — его волосы и глаза казались чёрными в наступающих сумерках — и взял Рейну за поводья, подведя её к ближайшей ветви невысокого деревца. — Порядок? — Он вопросительно приподнял брови, изучающе уставившись на моё лицо. — Замёрзла, — ответила я на валирийском, протянув к нему руки. Слабо хмыкнула: — Я отвыкла от холода.       Эйгон подхватил меня за талию и осторожно снял с лошади, его руки скользнули по моей спине, заставив вздрогнуть от неожиданного прикосновения. Он бросил взгляд на Роберта: — Займёмся костром, парень. — Потом перевёл глаза на Гриффа-старшего. — Дай ей свой плащ, старик. Эта безделушка слишком тонкая!       Коннингтон снял с широких плеч плащ из шкуры красного волка, рыжеватый, словно корни его волос, и, приблизившись, протянул его мне, рукой указав на соседнее дерево. — Садитесь, миледи, и укройтесь ним. Негоже, если дочь серебряного принца простудится.       У дерева меня уже ждал Халдон с кислым выражением на лице. Он сразу же начал прощупывать мой пульс, держа за запястье бледными пальцами, когда я осторожно села под деревом и натянула на себя плащ десницы, словно те меха на постели.       Довольно выдохнула, чувствуя, как ноющая в боль мышцах начала утихать от тепла, разливающегося под кожей. — Ребёнок? — Толкается, как и прежде, — успокоила я Полумейстера, слабо улыбнувшись. — Нас так просто не сломить, наставник. — Я это слышал и от людей посильнее тебя физически, — чуть повысил голос Халдон, и начал рыться в сумке; послышался звон склянок. — Должно быть зелье, что поможет от усталости.       Я схватила его за руку, покачав головой. Не хочу туманить разум… — Мне просто нужно тепло и сон, — улыбнулась, отпуская его. — Ничего больше, прошу.       Тяжело вздохнув, Халдон поднялся на ноги, его длинное лицо вытянулось пуще прежнего. Пробормотав, что я — дитя малое, он отошел прочь, к Гриффу-Старшему, открыв моему взору Эйгона и Роберта, складывающих собранные ветки в аккуратную кучку в центре рощицы. — Ты или я? — Услышала повеселевший голос принца. — Я, — проворчал Роберт, опускаясь рядом с ветками. — На Юге ничего не знают о подобающих кострах.       Взмахнув руками, Эйгон зевнул и направился прочь, проверить лошадей. Я натянула плащ десницы поглубже на нос, наблюдая за остальными из-под ресниц. Грифф уселся под одним из деревьев, скрестив на груди руки, и, казалось, наблюдал за вознёй Роберта. Халдон перерывал сумку, бормоча что-то себе под нос.       Вспыхнуло пламя, озарив рощицу оранжевым светом. Роберт вскочил на ноги, отойдя подальше. — Воды?       Я повернула голову на голос — рядом стоял брат, протягивая откупоренную флягу. Он кивнул в сторону лошадей, весело заявив: — Изилла ещё лепёшек насовала каждому в сумки. Благо, без сала.       Забрав фляжку, я сделала несколько глотков; Эйгон элегантно опустился рядом, вытянув свои длинные ноги, и подложил под голову свой плащ, чтобы было удобнее. Я протянула ему флягу, не сводя взгляда с пламени. — Давно мне не было так спокойно, — призналась я, прошептав одними губами, потирая руки под плащом, чтобы согреть. — Впервые, за долгое время, не пытаются убить, и не приходится думать, лгут ли мне или нет.       Эйгон склонил голову, усмехаясь так, как умел только он — поднимая уголки губ, плавно и остро, словно хищник. Только глаза могли сказать, что он испытывал, гневался или же нет. — Спи, милая сестра, — протянул он на валирийском. — Твой сон под защитой.       Поддавшись порыву, я склонила голову на его плечо, зарывшись под плащ десницы, прикрыв глаза. Эйгон замер от неожиданности, но лишь на мгновение; его плечи расслабились и он чуть отклонился на ствол дерева, так что моя голова оказалась у него на груди, что было куда удобнее.       Сквозь подступающий сон послышался его тихий голос, в словах которого я узнала балладу о лорде Деремонде:

— And there he stood with sword in hand, the last of Darry's ten… And red the grass beneath his feet, and red his banners bright, and red the glow of the setting sun that bathed him in its light…

      Совсем как отец…

***

На следующий день

      Белые стены Волан-Териса возвышались на извилистых берегах Ройна, между ивовых зарослей и маковых полей, к которым, к моей неожиданности, так потянуло Рейну, что пришлось приложить немало силы, чтобы её удержать…       К лагерю Золотых Мечей мы прибыли, когда солнце уже вновь начало клониться к западу. Всё тело уже ломило от усталости, но стоило увидеть лагерь, растянувшийся на весь берег, как боль смело словно ладонью, заставив выпрямиться в седле.       Я потянула поводья на себя, остановив лошадь, и пораженно уставилась. Я видела множество лагерей, но этот…он может выстоять целую осаду!       Лагерь был окружен рвом, в котором торчали острые колья… Палатки были расположены рядами, между ними широкие проходы. Все нечистоты уносило течение реки, а над конскими загонами в северной стороне возвышалось около двух дюжин слонов, при виде которых пришлось сильнее натянуть поводья, чтобы успокоить Рейну, что испуганно заржала.       Пехота не выстоит против них, да и конницы будет немного шансов… Слоны принесут хаос на поле боя… — Впервые видишь слонов, сестра? — Отвлёк меня голос Эйгона, что остановился по левую сторону от меня, заметив, что я не еду.       Он качнул головой в сторону уже порядком отъехавших Коннингтона и Халдона; с нами оставался лишь верный Роберт, державший руку на арбалет, беспокойно глядя на лагерь наёмников.       Кивнув, я ударила лошадь пятками, Эйгон двинулся следом, быстро нагнав меня. — В Семи Королевствах такие не водятся. Сомневаюсь, что армию Ланнистеров обучали сражаться с подобными зверями. — Я не намерен позволять им топтать обычный люд, — заметил брат, сжав поводья в руках. — Лишь армии наших врагов. Это позволит склонить тех, кто сомневается, на нашу сторону, чтобы избежать лишнего кровопролития. — Позволь нам пока склонить их на нашу сторону, — спокойно ответила, краем глаза заметив часовых в доспехах и с арбалетами, настороженно глядевших на нас. — Наёмники ещё должны поверить в нас. Не хочется же удара в спину, не так ли?       Эйгон громко рассмеялся, не обратив внимания на неодобрительный взгляд Гриффа, и, потянувшись, натянул капюшон плаща мне на голову. — Не снимай, пока не приедем, куда нужно.       Стоило нам подъехать ближе, как Грифф предупреждающе поднял руку, жестом указывая, что стоит остановиться, ведь перед лошадьми стоял толстобрюхий вояка с покрытым шрамами лицом и уродливыми ушами. — Стало быть ты теперь капитан, Флауэрс? — С презрением процедил сквозь зубы Коннингтон, спешиваясь. — Как же низко пали Золотые Мечи!       Флауэрс…бастард из Простора? — Все ещё хуже, чем ты думаешь: меня даже в рыцари посвятили. — Капитан заключил Гриффа в медвежьи объятия. — Видок у тебя отвратительный как для того, кто десяток лет как помер уже. И патлы синие! Когда Гарри сказал, что ты к нам пожалуешь, я чуть не обделался! Здорово, Халдон-сосулька! Так и ходишь с аршином в заднице? А это кто же будет?       Халдон-сосулька! Рассмеялась бы, не будь всё так серьёзно… — Мой оруженосец и двое сирот, которых мы приютили в одном из вонючих городишек, — бросил бывший десница, указав на нас с Эйгоном и Робертом. — А это Франклин Флауэрс.       Да уж, тут не место говорить про королевскую кровь и наследие, так ведь, милорд? — Флауэрс — имя бастардов с Простора, — задумчиво протянул Эйгон, уставившись на нового знакомого. — Точно! Мать моя была прачкой в Яблочном, вот один из сынков лорда её и обрюхатил, — захохотал Флауэрс, хлопнув себя по брюху. — Ладно, спешивайтесь у шатра и пошли со мной. Стрикленд всех офицеров созвал: чертовы волантинцы трясут копьями и хотят знать, что мы будем делать.       Парчовый шатёр верховного капитана был окружен частоколом с золотыми черепами. Эйгон первым легко соскочил с коня, рубины едва заметно блеснули на солнце, почти полностью сокрытые плащом, и подошел ко мне. Остановился, плавно проведя рукой по шее Рейны и поднял на меня фиалковый взгляд в обрамлении густых ресниц. — Вот они, наши славные воины, сестра. Ничего, потом будут получше, — прошептал он, протянув мне руку. — Помни, ты обещала держаться меня здесь.       Я протянула к нему руки, и он обхватил меня за талию, осторожно спустив на землю. — Даже, если они решат нас убить, вряд ли мы сможем выбраться отсюда, — так же тихо ответила, воспользовавшись кратким мгновением, когда мы были почти вплотную друг к другу. — Их десять тысяч, нас же пятеро. — Чуток больше веры, сестра? — Шутливо спросил принц и повернулся к Роберту, повысив голос: — Будь наготове, парень!       Грифф, Флауэрс и Халдон первыми скрылись в шатре. Не по душе мне разговоры за спиной у наследника…       Ожидая, пока нас не позовут, я обратила взгляд на позолоченные черепа. Лишь двое из них отличались — один был огромный, неправильной формы, а под ним совсем крошечный, размером с кулачок. Остальные — все одинаковые, с трещинами и вмятинами от смертельных ран. — Черепа командиров, — услышала я над головой голос брата. — Они все так делают с тех пор, как сир Эйегор Риверс приказал покрыть свой череп золотом и возить перед отрядом, пока Золотые Мечи снова не завоюют Вестерос. — Им недолго осталось ждать, — пробормотала я, поплотнее закутавшись в плащ. Солнце начинало опускаться за горизонт и вновь становилось прохладно. — Возможно, теперешний командир сможет отойти от традиции. На его месте, мне бы этого хотелось.       Эйгон обошел меня, закрыв собой черепа, и впервые опустил руку на мой живот. Я едва слышно выдохнула.       Он никогда прежде этого не делал… — И ты, дитя, скоро сыграешь свою роль в этой игре, — прошептал он, потерев живот большим пальцем. Стоило ребенку толкнуться, как брат усмехнулся с предвкушением: — Будешь достойным драконьей крови. — Не забывай, что в нём также будет течь кровь Севера. — Ледяные драконы Севера — самые беспощадные, — туманно заметил брат, и поднял на меня взгляд, медленно убирая ладонь.       Я не сводила с него глаз, с улыбкой прошептав: — А что же касательно дракона, в котором течёт доля гордой крови Мартеллов?       Эйгон открыл было рот, чтобы ответить, но помешал голос капитана Флауэрса, сказавший зайти в шатёр, и брат протянул мне руку. Мы вместе шагнули внутрь, за нами Роберт с арбалетом наперевес, и я затаила дыхание от окружавшей нас роскоши.       Даже при дворе не было подобного!       Перед глазами всплыл скромный образ Бронна Черноводного, дублет которого, как и меч, оставались потёртыми и пыльными, несмотря на рыцарский титул. Видел бы он этих!       У каждого командира были мечи с драгоценностями в эфесе, инкрустированные доспехи, дорогие шелка и золотые браслеты, каждый из которых, наверняка, стоил целое состояние. Один из них даже был светловолос словно Таргариен, с окрашенными в фиолетовый, под стать глазам, ногтями.       Я крепче сжала руку брата, ведь неизвестный капитан вызвал неприятную дрожь своей красотой, по сравнению с которой даже Серсея Ланнистер казалась грязной замарашкой. Лишь меч, бережно приставленный к резному стулу, мог выдать в нём воина. — Один браслет равен году службы в Золотых Мечах, — прошептал Эйгон, склонившись чуть ближе ко мне.       Многие из них были похожи на воинов, остальные же толстобрюхие с кучей золота на себе, напомнившие мне магистра Иллирио. Верховный капитан напоминал воина меньше всего — дородный, с водянистыми серыми глазами и волосами, зачесанными так, чтобы скрыть лысину.       Надеюсь, у магистра Пентоса хватит денег, чтобы мы могли держать их в узде хотя бы первое время… — Прости, что не встаю, — сказал глава наёмников, четвёртый золотой в поколении, Гриффу вместо приветствия. — Мозоли натер в походе, просто мучение. Уоткин! Налей нашим друзьям вина.       Оруженосец двинулся было к карафу с тёмно-красной жидкостью, но Коннингтон покачал головой, жестко отрезав: — Спасибо, но мы будем пить воду.       Мне вина ещё чуть больше четырех месяцев не видать… — Хорошо, как хотите, — улыбнулся Стрикленд и махнул рукой в сторону нас с Эйгоном. — А это, стало быть, твой сын и двое сирот, что ты подобрал. Хитро, сделать одного из них оруженосцем! — Ни один отец не мог бы пожелать более достойного сына, но этот мальчик, увы, был рожден не от меня и имя его не Грифф. — Джон Коннингтон выпрямился, расправив широкие плечи. — Позвольте представить вам, Эйгона Таргариена, сына Рейгара, принца Драконьего Камня, и его жены Элии Дорнийской. С вашей помощью, милорды, он вскоре станет Эйгоном Шестым, королём андалов, ройнаров и Первых Людей, правителем Семи Королевств.       Слышать это впервые было словно ощущать искры, прошедшие от кончиков пальцев рук по всему телу. Но лица вокруг не были удивлёнными, а челюсти отвисшими, что было странным, ведь происхождение Эйгона было полнейшей тайной, о которой знали лишь Варис с магистром Иллирио, да народ с «Робкой Девы».       Я бросила взгляд на Гриффа, сжав челюсть. Или же нет? — Когда ты сказал им? — Голос бывшего десницы звучал мрачно, когда он повернулся к Стрикленду.       Разумеется… Об этом знал глава Мечей, который, судя по всему, не умеет держать язык за зубами. В Семи Королевствах он тоже будет болтать каждому встречному?       Улыбка беловолосого капитана стала чуть шире, но он промолчал, сцепив перед собой изящные руки. — Когда мы вышли к реке, — вздохнул Стрикленд, пожав плечами. — Люди не понимали, какого чёрта мы маемся на треклятой жаре, отвергая выгодные контракты, и ждем, пока ржавеют наши клинки. — С кем? — В голосе Гриффа была слышна дрожь. — С Юнкаем. Посол, прибывший охмурять Волантис, уже отправил в залив Работорговцев три вольных отряда. Он хочет, чтобы мы стали четвёртыми, и предлагает вдвое против того, что нам платил Мир, а в придачу одну рабыню каждому из солдат, десять каждому офицеру и сто юных девственниц мне.       Мужчины… Сидят себе и болтают об отвергнутых контрактах, потерянных рабынях и о том, сколько же надежд они возлагали на Дейенерис, которая мало того, что застряла в Миэрине, так ходит слух, что она вообще пропала вместе с одним из своих драконов. Ублюдки.       Моё негодование, должно быть, отразилось на лице, ведь Эйгон подмигнул и высвободил руку, прерывая развязавшуюся беседу о нашей тёте. — Положитесь тогда на меня, — прозвучал его голос в шатре. — Дейенерис — сестра Рейгара, а я — его сын. Одного дракона вам будет достаточно.       Рука Гриффа, обтянутая чёрной перчаткой, легла ему на плечо. — Хорошо сказано, парень, но думай, о чём говоришь. Дай мне всё решить. — Дай мне сказать, — процедил сквозь зубы принц так, что лицо Гриффа вытянулось, его лицо на мгновение озарилось удивлением, но он быстро взял себя в руки. Эйгон повернулся к предводителям Золотых Мечей, отчеканивая каждое слово: — Зачем мне идти к тётке с протянутой рукой, будто я нищий? Моё право, как наследника престола, превыше её. Пусть сама придет ко мне — в Вестерос. — А что, — засмеялся Франклин, — мне нравится. Поплывем не на восток, а на запад. Маленькая королева сажает оливки, а мы посадим на Железный Трон принца. Яйца у него есть, ничего не скажешь, поспорить трудно!       Верховный капитан вскинулся, как от пощечины. — У тебя, что, Флауэрс, мозги на солнце протухли? Нам нужна эта девочка! Нужен брак. Если Дейенерис примет нашего принца как своего консорта, Семь Королевств сделают то же самое. Без неё лорды только посмеются над ним и выставят его самозванцем. И, как ты полагаешь попасть в Вестерос? Ты же слышал, что Лисоно сказал: кораблей нет!       Откинув с головы капюшон плаща и гордо подняв голову, я заговорила, стараясь сохранять голос твёрдым: — Они и с Дейенерис вряд ли ему поверят, так как им нет до неё ни малейшего дела. Она — южанка, выросла в Эссосе, и никогда не жила в Семи Королевствах. Я искренне сомневаюсь, что лорды Вестероса мечтают склониться перед ней и, тем более, уважают её мнение.       Я чувствовала на себе их взгляды, каждого из них: многие не ожидали, что я заговорю, губы беловолосого капитана изогнулись в острой усмешке, и лишь взгляд Эйгона был подбадривающе гордым. — Откуда какая-то сирота может знать об этом? — Гневно гаркнул Стрикленд, приподнявшись на своём сидении. — А она и не сирота, — резко отрезал Эйгон, отвернувшись от него, и протянул мне руку. Я приняла её, и брат вывел меня в центр шатра, представив: — В Семи Королевствах она известна, как леди Анаис Старк, внебрачная дочь лорда Эддарда Старка, которой он дал свое имя. — Но, как видите, она не слишком-то смахивает на северянку, — продолжил Грифф, быстро соориентировашись. — Милорды, позвольте представить вам будущую принцессу Анаис Таргариен, внебрачную дочь принца Рейегара и леди Лианны Старк, которая получит должное имя, как только её брат примет корону. — Я не похожа на вас, господа, потому что я многое знаю о Вестеросе и почти ничего об Эссосе. Но я жила при дворе, я общалась с лордами и леди, которых собрал вокруг себя Роберт Баратеон, и никто из них не грезит возвращением драконов на престол. Лорды и простой люд могут принять нас из-за страха за свою жизнь, если решим сжигать всё на своем пути, но не надолго, ведь Семь Королевств уже свергали подобных. Единственное, что нас отличит от тех королей, что сейчас борются за власть — это мир и процветание, что мы можем принести, если прибудем как спасители из-за моря, а не новые Завоеватели. А насчет кораблей… — Я усмехнулась, взглянув прямо в мягкие, серые глаза Гарри Стрикленда. — Уверена, триархи захотят избавиться от лишних голодных ртов и с радостью предоставят нам корабли, чтобы мы поскорее убрались прочь. — В чем-то принцесса права, — как бы между прочим, заметил беловолосый капитан, откинувшись на спинку стула; в его ушах блеснули аметистовые серьги, под цвет ногтей. — Лев уже наверняка учуял дракона, — подхватил другой из капитанов, — но Серсея смотрит в сторону Миэрина и другой королевы. О принце она знать ничего не знает. — Завоевать Вестерос без Дейенерис и её драконов нам не под силу, миледи, — упрямо заявил Стрикленд, повернувшись ко мне. — Уж простите.       И что? Он прикажет нам ждать, пока наша тётка не соизволит выступить на Вестерос? А что, если она не примет нас с Эйгоном? — Это вы меня простите, но разве у Эйгона Завоевателя была армия евнухов? — Иронично поинтересовалась я, чувствуя, как внутри начинает всё клокотать от злости. — Разве у Роберта Баратеона были евнухи и драконы? — Риск… — Упрямо продолжил Стрикленд, но тут его перебил другой, рыжеволосый капитан. — Не так уж велик, когда не стало Тайвина Ланнистера! Самое время идти войной. На троне сидит мальчуган ещё младше прежнего, а мятежников вокруг — пруд пруди. С меня хватит планов Иллирио! — Всё равно одни мы не можем… — Мы не будем одни, — встрял Грифф. — Дорн нас поддержит.       Дорн? Эллария и брат принца Оберина, Доран? — Верно, — уверенно произнес принц. — И единственный противник, который у нас остается — это женщина. — По имени Ланнистер, — уточнил Стрикленд, фыркнув. — Рядом с этой сукой всегда маячит Цареубийца, и все богатство Кастерли Рок подпирает их сзади. — Цареубийцу оставьте мне, — тихо, почти угрожающим тоном, произнесла я. — Кастерли Рок будет нашим. — С чего вы взяли, миледи? — Саркастически поинтересовался верховный капитан, который, имел всё право сомневаться, но уже начинал переходить черту. — До того, как сбежать в Эссос, я была его женой. — Мои фиолетовые глаза встретились с водянистыми серыми. — Очень скоро на свет появится новый наследник Кастерли Рок. Приведёте ко мне Джейме Ланнистера и я обеспечу нам богатство Ланнистеров. — С чего вы взяли, что он согласится на это? Он знает, где вы? — Если бы он знал, думаете, я бы сейчас стояла перед вами?       Рыжеволосый капитан, что высказывал утомление от планов магистра Пентоса, постучал по подлокотнику своего сидения, привлекая всеобщее внимание. — Мы — ваши воины, принц Эйгон. Точно ли вы желаете, чтобы мы отплыли на запад вместо востока? — Да, — без запинки ответил брат, его голос приобрёл властные нотки. — Пусть тётка бродит по своим степям с драконом, без нее обойдемся. На Железный Трон меня возведут ваши верные сердца и ваши мечи. Быстрота и натиск, вот главное. Мы начнем побеждать ещё до того, как Ланнистеры узнают о нашей высадке — начнём вблизи столицы, чтобы даже опомниться не успели. Это привлечет к нам других.       Рыжеволосый одобрительно улыбался, другие раздумывали. — Лучше уж я умру в Вестеросе, чем на дороге демонов, — сплюнул бородатый мужчина с покрасневшими глазами. — Предпочитаю жить долго и в собственном замке, — ухмыльнулся седеющий командир с изъеденным оспой лицом; на его поясе звенела цепь из золотых черепов.       Я впервые увидела Эйгона со стороны.       Раньше он был лишь моим единокровным братом, который презирал меня поначалу… Обычный парень, по утрам дерущийся с Уткой и любящий лепешки Изиллы… Мы ходили на обучение к Халдону, словно находились в замке, и это приносило схожее с Винтерфеллом спокойствие.       Сейчас всё изменилось.       Я видела это, я чувствовала, что после этого дня мы больше никогда не сможем вернуться к тем Эйгону и Анаис, которыми были на «Робкой Деве»…       Пора, когда я была презираемой единокровной сестрой, беременной от врага семьи, которой он говорил лишь слово каждое утро, да и то сквозь зубы, тоже прошла…       В этот день я впервые взглянула на Эйгона Таргариена со стороны и увидела в нём того, кем он был рожден, увидела это в его прямой спине и гордо поднятой голове, услышала в его голосе и осознала, на что мы способны, когда действуем сообща, как полагается семье.       Я вновь отправляюсь с братом на войну…       Офицеры Золотых Мечей же опускались на колени и слагали мечи к нашим ногам…