Ещё Одна из Династии Таргариенов

      Когда снег идет и белый ветер поет, одинокий волк погибает, но стая живёт…       Дом Старк однажды был сильной, сплочённой стаей, но теперь… Робб, дядя, леди Кейтилин, Бран, Рикон, а теперь и Джон…       Стена должна была стать безопасным местом — местом без борьбы за трон, местом, куда даже Серсея Ланнистер не смогла бы дотянуться…       Почти вся моя семья убита… Почти все мертвы, кроме кузин и Эйгона…       Украдкой вытерла слёзы ладонью, и, уставившись на спокойные воды Ройна, глубоко вздохнула, успокаиваясь, ведь я не имела права позволять себе распадаться на части.       Джон хотел бы, чтобы я оставалась сильной…       Я оглядела палубу, что была почти пустой, кроме Яндри, следившего за курсом, и Изиллы, мывшей посуду в большой, глинянной миске. Роберт же сидел на носу лодки, свесив ноги, будто мальчишка. Посторонний не смог бы даже предположить, что ещё неделю назад мы подверглись нападению каменных людей.       Ни единого следа не осталось, кроме Тириона Ланнистера, всё ещё лежавшего без сознания в глубинах трюма. — Ты вновь видела сон?       Я оглянулась увидеть Халдона, стоявшего неподалёку со спрятанными в широких рукавах руками; его холодные, серые глаза, казалось, пристально изучали меня, ища намёки малейшей лжи. — Нет, — выдавила я из себя, покачав головой, и приподняла брови, шепнув: — Карлик…? — Очнулся и, судя по саркастическим замечаниям, он вполне здоров. — Кислое лицо Полумейстера скривилось больше обычного. — Грифф приказал нам изучить Селорис, так что скоро он здесь покажется.       Так вот мы где…возле слияния Ройна и Селоры…       Дождавшись, пока Халдон не скроется обратно в трюме, я поднялась, подойдя ближе к Роберту, и, порывшись в рукаве платья, сунула ему в ладонь несколько золотых монет — часть остатков от побега из столицы. — Грифф-Старший не отпустит нас со своим сыном прогуляться по Селорису, поэтому у меня будет для тебя поручение. Поброди по улицам и узнай у капитанов пришвартованных кораблей, что слышно о происходящем в Семи Королевствах и о Дейенерис Таргариен, если получится. — Анаис… — Роберт замялся, но монеты принял. — Будет ли разумно оставлять тебя наедине с Гриффом-Младшим?       Я выразительно уставилась на него, покачав головой, ведь иногда парень всё же мог переходить грань. — Если бы он хотел меня убить, то сделал бы это ещё неделю назад, — холодно произнесла я и постучала пальцами по рукояти кинжала на поясе. — Нет нужды меня опекать, Роберт. — Да… — Парнишка поклонился, в его серых глазах мелькнул испуг. — Прошу прощения, миледи.       За моей спиной раздались аплодисменты.       Выпрямившись, я медленно обернулась и вновь одела на лицо маску из улыбки, стоило увидеть Тириона Ланнистера, стоявшего, опираясь на бочку, с ехидной усмешкой на изувеченном лице. — Ваш острый язык никуда не делся, леди Анаис. — Он склонил светловолосую голову. — Или мне называть вас Ваше Высочество? — Не заставляйте меня жалеть, что вы не покинули нас, лорд Тирион, — заявила я, сложив на груди руки. Хмыкнула: —Хотя, тогда с кем же мне было бы упражняться в остроте изречений? — О, думаю, вы бы нашли достойного противника, — ответил Ланнистер, оторвавшись от бочки, и прищурился, оглядев меня с ног до головы. Его взгляд остановился на моих глазах, и я знала, что он видит их опухшими от слёз. — Что я пропустил?       Кое-что невозможно спрятать за привычной, придворной маской, и глаза всегда меня выдавали, так или иначе… — Друг мой, я молилась за тебя! — Прервал наш разговор голос септы Леморы, вышедшей вместе с принцем из трюма, где они учили основы веры — единственный предмет, которому не обучали меня на этой лодке, ведь всё необходимое я познала ещё в Винтерфелле, у септы Мордвейн.       Воспользовавшись их появлением, я отошла подальше от карлика на дальний конец палубы и, сев на бочку, уставилась на постепенно приближающуюся пристань, полную приезжих торговцев и капитанов кораблей, остановившихся на постой.       Я тосковала и проклинала. Тосковала по Северу, по холоду, щипающему за щеки, по тёплым стенам Винтерфелла, по лютоволкам и кузенам с кузинами, по дяде…       Там было спокойно для нас с Джоном, ведь наибольшую опасность несла разве что леди Кейтилин с её презрением к нам, там было наше детство, а теперь оно закончилось…       Закончилось в момент, когда Роберт Баратеон призвал Эддарда Старка на Юг, тем самым начав череду событий, что привела меня сюда… — Какой же иронией будет, — прошептала я самой себе, криво усмехаясь, — когда эта череда окончится возвращением драконов в Семь Королевств.       Венценосный олень ненароком вновь приведёт драконов…       Яндри пришвартовал лодку с лёгким толчком, что, должно быть, поцарапал и без того пошарпанный бок. — Не отставай, карлик! — Раздался холодный голос Халдона, опуская трап. Рядом с ним стоял Роберт, неловко переминаясь с ноги на ногу.       Я мельком глянула на лорда Тириона, что застрял на полпути ко мне, явно желая продолжить наш разговор. Перевела взгляд на Эйгона, оживлённо спорившего с Леморой о вере железнорождённых.       Единственный брат, что у меня остался, и наше с ним положение так шатко…       Нашей надеждой было то, что Дейенерис примет Эйгона вместе с его армией Золотых мечей. Однако, с чего ей верить мальчишке с наёмниками, или мне?       У неё есть своя армия, у неё есть драконы, а у нас нет ничего, ничего, что не мог бы дать ей обычный триарх. Даже брак с Эйгоном ей не будет выгоден, если она не поверит, что перед ней действительно сын Рейгара.       И кем он сейчас сделает меня? Нежеланной женой с ребёнком от первого брака?       Сейчас Дейенерис может и не признать родственников с армией наёмников, может даже отдать нас драконам… А у нас нет возможности рисковать подобным образом, чтобы там не предполагал Грифф.       Что, если мы первыми попадём в Семь Королевств и начнем завоевание под знаменем Таргариенов? Что, если народ увидит в нас не обладателей внушающих им страх драконов, прибывших с Юга, а действительно спасителей из-за моря?       Я покрутила в пальцах медальон Таргариенов, поднимаясь с бочки, чтобы направиться к брату, что как раз закончил свой спор с септой, удалившейся на одну из своих молитв. Тогда и у нас с Эйгоном будет больше шансов… — Брат мой, — позвала я, с усилием улыбаясь, и остановилась прямо перед Эйгоном, что сегодня был лишь в простой рубахе и бриджах из-за стоявшей в воздухе жары. Он повернул ко мне голову, вопросительно приподняв бровь. — Не желаешь ли сыграть со мной в кайвассу, пока ждём возвращения остальных из города?

***

— Кайвасса мне надоела, — недовольно буркнул принц, явно обиженный тем, что его не выпускали с лодки, на которой мы провели столько времени, что мне самой уже казалось, будто и на суше буду ходить покачиваясь. В его глазах мелькнули лукавые искорки. — Но я могу поговорить с тобой на валирийском, чтобы на уроке с Халдоном дела обстояли получше.       Мой валирийский действительно ещё страдал, однако сейчас мне было важно другое…       Я удивлённо приподняла брови. — Неужели боишься проиграть мне? — Тащи доску, — фыркнул брат, явно сдавшись на мои уговоры. — Я докажу тебе, что ничего не боюсь, сестра.       Сели играть мы на палубе, устроившись за надстройкой. Я кликнула служанок, что принесли нам несколько жёстких подушек, чтобы не сидеть на бочках. Эйгон помог мне опуститься на них, держа за руку, а после и сам сел напротив, задумчиво уставившись на доску.       Я на мгновение задержала взгляд на сосредоточенной складочке, появившейся между его бровей, на сжатой, немного тяжеловатой челюсти. Поймав себя на мысли, что улыбаюсь, обратила глаза на трёхцветную доску.       Драконы, слоны, тяжелая конница…       Всё это Эйгон поставил вперёд, смело и безрассудно рискуя всем. Так же мы поступаем и сейчас…       В основе своего войска я поставила копьеносцев, а на флангах расположила всадников, которые и должны были нанести главный удар войску Эйгона. Арбалетчики, находившиеся за копьеносцами, должны были остановить прорвавшегося врага, став резервом.       Драконов решила попридержать, оставив вместе со слонами в третьем ряду своей импровизированной армии вместе с требушетами, чтобы в случае прорыва драконов Эйгона, их можно было уничтожить…       Я ставлю на оборону и просчёт, чем на безрассудное бросание в нападение…       Выставила последнего воина на доску, вздохнув, ведь у Халдона я не выигрывала никогда на уроках. — Начнём? — Уверен, ты готова проиграть, — заявил брат, потянувшись к дракону, — раз уже начала игру. — Не беспокойся об этом, брат мой. Вижу, ты решил рискнуть самой сильной фигурой, — задумчиво протянула я, взглянув прямо ему в глаза. — Излишняя смелость может привести к гибели. Прошу, подумай дважды. — Откуда знаешь? — Эйгон всё ещё держал пальцы на драконе, но фигуру пока не переставил, взглянув на меня исподлобья. — Один из моих кузенов был невероятно смелым, желая защитить, а после и отомстить за семью, но он проиграл войну. Он поступил так, как велело ему сердце, думая не так, как положено Хранителю Севера, и проиграл, а вместе с ним пали почти все его люди. — Передвинув одну из своих фигур, я печально улыбнулась. — Лучше расскажи мне, почему лорд Коннингтон, десница короля, был так близок с нашим отцом?       Он — любимец Богов, ведь Эйерис всего лишь отнял его титул и земли, а не сжег заживо…       Эйгон откинул с глаз голубой локон, и спалил драконом часть моих копьеносцев; использовав требушет, я забрала его дракона. — Сперва они вместе были оруженосцами в Королевской Гавани. После старик служил уже для нашего отца. —Нам повезло, — заметила я, передвинув дракона, — что Паук на нашей стороне. У Серсеи Ланнистер сейчас не осталось никого из шептунов — ни Бейлиша, ни его — а это нам на руку. Должно быть, после об этом будут слагать баллады. Баллады про юного принца, которого увезли в Пентос к торговцу сырами, спрятали на обветшалой лодочке и, как опальный лорд его растил. Девы будут млеть от восхищения, ведь впервые баллады будут правдивы. — Девам не будет дела, ведь у меня будут две королевы. И там будет куплет, как одна из них сбежала от своего мужа, пересекла Узкое море и встретилась с принцем, — добавил Эйгон, усмехаясь хищной усмешкой, что приподняла уголки его губ вверх.       Трепет прошел вверх по моей спине, будто от легчайшего прикосновения пальцами. Королева… Королева Вестероса…       Эйгон стукнул о доску всадником, привлекая моё внимание. — Целый день желал поинтересоваться, что с твоими глазами, сестра? — Он плавно склонил голову, вглядываясь в моё лицо, и прошептал: — Ошибусь ли я, предположив, что в твоей каюте найду мокрые следы слёз на твоей подушке?       Я постаралась встретить его взгляд, не дрогнув, лишь прикусила нижнюю губу. Как-никак, Джон и ему был семьей… — Мне снова снился сон неделю назад, — ответила я, слегка дрожащими пальцами сделав ход арбалетами. — Мой близнец Джон… Он погиб. Я ощущала это так, словно сама была на его месте… Ночной холод, какой бывает лишь на Севере, свист кинжалов, вой его лютоволка и, больше всего… боль.       Смутившись, вновь взглянула на свою доску, чтобы продумать следующий ход, как мою ладонь сжала рука Эйгона. — Не лей слёзы, Анаис. Мы восстановим колесо, построенное Эйгоном Завоевателем, и враги, причинившие нам боль, канут в небытие. — Лицо юноши исказила кривая ухмылка, чем-то напомнившая мне его дядю. — История повторится, как это часто бывает.       Я сжала его руку, сказав одними губами: — Мне это тоже приходило в голову, но, что мы будем делать, если Дейенерис нас не примет? — Она нас примет. Ей придется, — уверенно сказал Эйгон, высвободив свою руку и выпрямившись. — Мы придем к ней, как родичи, с армией. — У неё самой есть армия, брат, и она больше нашей. Я не говорю уж о драконах… Боюсь, что она может прогнать нас, как обычных шарлатанов, или попытаться скормить нас своим драконам.       В глазах Эйгона мелькнуло плохое скрытое любопытство, от которого он отвлёк меня, уничтожив мой требушет. — Предлагаешь самим отправиться в Вестерос? — Уголки его губ приподнялись, он бросил взгляд на палубу. — Я думал об этом, но старик против. — Теперь нас двое и скоро нам присягнут Золотые Мечи, — мой голос обрёл твердость впервые за неделю. — Когда Дейенерис прибудет в Семь Королевств, то ей также придется считаться с нами. Если мы успеем заявить о себе, высадившись на Драконий Камень, или захватив Штормовой предел, то будем не просто принцем и принцессой в изгнании, а теми, кто первыми вновь поднял знамя Таргариенов на землях Вестероса. — Когда Дейенерис прибудет в Семь Королевств, то мы заключим с ней союз на равных, ведь у нас будут замки. Она станет тем, кто преклонит колено, а не наоборот, — закончил мою мысль принц, и мягко рассмеялся: — А кто-то мне говорит про безрассудство! — Брат, ты должен понимать, что никто не шьет знамёна с драконами в надежде на возвращение Таргариенов. Народ Семи Королевств может не довериться южанину, который, по их мнению, ничего не знает о Вестеросе, о том, каково это — жить во времена, когда короли меняются как перчатки, когда ведется борьба за трон. — Заметив гнев, промелькнувший в глазах Эйгона, я поспешно продолжила: — Все надеятся лишь на одно — что эта война скоро закончится. Они хотят мира, и мы должны стать теми, кто покажет им, что с нами он возможен.       В его глазах я видела, что он читал меня словно открытую книгу, как и я его. Теперь он не сомневается, зачем я затеяла игру в кайвассу, но из-за собственного интереса готов выслушать… — Что ты предлагаешь? — Я — единственная из нашей семьи, кто прожил в Семи Королевствах много лет. Я жила и на Севере, и в Королевской гавани. — Я повертела в руках фигурку всадника и подняла глаза на брата, впервые за долгое время приспустив все маски, которыми так старалась себя окружить в надежде на их защиту. — Позволь помочь тебе, Эйгон.       Повисло долгое молчание, нарушаемое лишь ходом одной из фигурок брата и его тяжелым вздохом. — В любом случае, к этой войне привел поступок нашего отца и твоей матери. — Глаза приобрели сапфировый оттенок, когда он поднял взгляд на меня, прищурившись от выглянувшего на мгновение солнца. — Кому, как ни нам, детям Рейгара Таргариена, всё исправить?       Та череда событий привела к возведению венценосного оленя на трон, к тому, что он окружил себя Ланнистерами, и был слеп, к смерти Джона Аррена, к становлению моего дяди десницей…       Она же привела и к смерти Элии и Рейнис… К тому, что мы с Эйгоном теперь сидим здесь, в Селорисе, и вес целой династии покоится на наших плечах… — Поможем друг другу, сестра, — отрывисто заявил Эйгон, оторвав меня от размышлений. — Ты поможешь мне склонить на нашу сторону лордов и простой народ, а я сделаю всё возможное, чтобы Север, что так тебе дорог, более не терзали войны. Кровью мы склоним Винтерфелл и Запад через тебя и твоё дитя, а пламенем покараем наших врагов.       Эйгон Таргариен поднялся на ноги, и впервые с момента нашего знакомства он, казалось, возвышался надо мной, будто видение.       Корона и алый плащ будут покоиться на наследнике из-за моря…       Покачала головой, отгоняя видение; брат протянул мне руку, заявив: — Я никогда не оставлю тебя, Анаис, но при одном условии.       Я коснулась его пальцев, слегка мозолистых и крепких, шепнув: — Да? — Никогда не смей сомневаться во мне. — В его голосе читались властные нотки. — Поклянись мне в этом, сестра, и я тебя не подведу.       Клятвы опасны, брат мой, так опасны…       Я поднялась на ноги, опираясь на его руку; казалось, я слышала собственный голос со стороны: — Клянусь.       Эйгон довольно улыбнулся и склонил голову, мягко коснувшись губами моих костяшек, будто признавая равной.       Я покосилась на игральную доску, слабо выдохнув, ведь мы с Эйгоном завели друг друга в ничью…

***

— Рассказывай, что слышно в городе? Есть какие-нибудь вести из Королевской гавани? — Поинтересовалась я у Роберта, стоило ему вернуться. — Только отдышись сперва. — Мы потеряли карлика, — сипло выдохнул Роберт, махнув рукой. — Будто сквозь землю в том борделе провалился!       Плохо! Он слишком многое знает, чтобы так его отпускать… — Ходят слухи, что Дейенерис больше нет ни в Волантисе, ни в Миэрине. Говорят, что она улетела на одном из своих драконов неведомо куда. — Роберт отпил воды из фляги и прокашлялся. — Еще слышал, что в столице сейчас какие-то беспорядки. Вроде там сейчас всем заправляет какое-то религиозное братство. Они уже заставили королеву Серсею пройтись по улицам нагишом, ох и насмеялись капитаны с этого, миледи! Поговаривают, что королева Маргери тоже в плену. — А что слышно о Цареубийце?       Если братство поймало Серсею Ланнистер, то лучше даже не думать о том, что они могут планировать сделать с её близнецом. Рыцарь-клятвопреступник — лучшего претендента в грешники для религиозных фанатиков и не придумаешь…       Он должен выжить. Он должен выжить, пока не признает нашего ребёнка своим наследником, а после его судьба перестанет меня интересовать… — Простите, но ничего, миледи, — ответил Роберт, виновато поклонившись.       Я хотела было успокоить его, но двери каюты открылись, прервав нас.       На пороге стояла светловолосая лисенийка, одна из служанок, приставленных Иллирио, что, должно быть, докладывала ему о каждом моём шаге, каждом разговоре с принцем, но сейчас мне без них было не обойтись… — Прошу прощения, миледи. Грифф-Старший приказал нам переодеть вас в что-нибудь более подходящее. — Зачем? — Он сказал, что вы с его сыном должны будете выехать в соседний город, миледи, и поскорее.       Я сжала медльон Таргариенов в ладони и повернулась к служанке.       Пришло время занять своё место на игральной доске… — Так чего вы ждёте?