Легенда о белом жемчуге

      После того, как Хёнджин заговорил о моём отце так спонтанно, это не могло не напрячь меня. Конечно же, мои подозрения сразу же пали на то, что совсем недавно Хван попросил меня о встрече с Наён. Зачем же ему было это нужно? Мне предстояло узнать ответ на грузивший меня вопрос. И для этого было только одно решение.       — Хорошо. Можем пойти сейчас, — предложила я.       — Идём, — кивнул он, спрятав руки за спиной.       Почему-то больше мы не говорили. Выражение лица парня становилось задумчивым. Я видела, что его что-то беспокоило, но он не решался рассказать об этом. А, может быть, просто не доверял мне или не считал нужным, чтобы я была в курсе. Мои переживания тоже имели место быть, ведь в том доме, который сохранил остатки воспоминаний моего счастливого детства, была та, кто успешно стирал их.       Я замерла, когда дошла до знакомой территории, и тяжело вздохнула, протянув руку к деревянной калитке. Обернувшись, я убедилась в том, что Хёнджин следовал за мной. Он взволнованно стал осматривать местность, пока не встретился взглядом с моим.       — Я здесь живу, — заходя первой, поделилась очевидным я.       Даже воздух здесь казался мне спёртым, потому что я вспоминала последние дни, которые были очерчены болью и страданиями. А, когда мой взгляд остановился на проклятой двери сарая, я сильно стиснула зубы, и поскорее пошла к дому. Внутри был отец, который, будто почувствовав всем нутром приближение дорогой дочери, подошёл к двери. Глаза стали влажными, а его облик немного размывался.       — Со… — прошептал он и улыбнулся, трепетно обнимая меня.       Я всхлипнула и прижалась к нему, вовсе позабыв о том, что со мной был Хёнджин.       — Добрый вечер, — поприветствовал первым моего отца парень.       Тот кивнул ему в ответ, а затем отпустил меня, с улыбкой вглядываясь в лицо.       — Теперь я вижу, что ты стала настоящей госпожой, — звонко и тепло посмеялся он.       — Ну па-ап! Ну какая ещё госпожа? — прыснула со смеху я, начиная краснеть.       — Так быстро расцвела, — дивился отец, вытирая мокрые солёные капли с моего лица.       — Это все косметика. Меня сегодня впервые накрасили. Мне правда идёт? — с замиранием сердца я прекратила тараторить на одном дыхании, чтобы услышать его ответ.       — Очень, — кивнул он.       — Неужели явилась?! Бесстыжая… — ядовито и громко произнесла мачеха, вышедшая из комнаты Наён, а затем тут же сменила тон голоса на приторно-сладкий, разглядев Хёнджина, стоявшего позади меня: — ах, господин! Я так рада, что вы почтили нас своим присутствием!       Она поправила ханбок и волосы, уложив те на одну сторону, и пронеслась мимо нас с отцом прямиком к гостю.       — Присаживайтесь. Не стойте у порога. У этих бедняков совсем нет понятия приличия! Как можно заставлять господина стоять здесь после преодоления такого долгого пути? Вы же шли пешком? Наверное, очень устали, — тряся рукавами, мачеха указала Хвану на главную комнату, где стоял деревянный стол и несколько стульев.       Хёнджин не хотел идти, а я собиралась забрать его и уйти, но отец попросил меня поговорить с ним наедине. Нас вынудили разлучиться на некоторое время. Поэтому Хён осторожно и брезгливо уселся на стул, который стал противно скрипеть.       — Ох, прошу прощения. Мне так стыдно. Я в последнее время очень устаю и совсем не успеваю с уборкой по дому. Но, если бы знала, что вы сегодня придёте, то обязательно бы навела порядок через силу, — смахивая пыль и крошки со стола рукавом, Ёнг приложила ладонь ко лбу и вздохнула.       Я в который раз удивилась её актерскому таланту. Так нагло врать! Я ведь ни разу в жизни не видела мачеху с тряпкой в руках или за мытьем посуды. Она абсолютно ничего не делала по дому, именно поэтому здесь было так пыльно и грязно, что не хотелось находиться.       — Ничего. Я здесь ненадолго, — сев в закрытую позу, Хёнджин не был настроен на беседу, поэтому стал смотреть в одну точку, ожидая меня.       — Я скоро вернусь, — я слегла улыбнулась, чтобы приободрить его.       Мы с отцом ушли в спальню, прикрыв дверь. Он сел на кровать, а я — подле него. Мужские руки стали трястись, а их хозяин никак не мог собраться с мыслями, тогда я поняла, что самое время рассказать всё самой.       — Пап, я ухожу, — произнесла я, а он поднял голову.       — Я не могу сказать, что рад этому. Но, всё же, хорошо, что ты это осознала. Здесь тебе нет жизни. Возможно, когда ты станешь постарше, то всё поймёшь и скажешь, что поступила мудро и правильно. Пускай у тебя сложится лучшая жизнь с Чоном, — поглаживая мою руку, с трудом говорил Ли Иль.       — Что? Нет! Я не об этом говорила. Я не выйду за него. Я сбегу. Я сбегу с господином Хваном. Он обещал, что заберёт меня с собой! — взволнованно и с огромной надеждой в глазах твердила ему я. — Пап, я скажу тебе по секрету. Он — принц своей страны. И единственный её наследник. Совсем скоро займёт трон. Конечно, меня это никак не касается, но, если я буду рядом с ним, то смогу начать новую жизнь. Понимаешь?       — Со, ты все-таки так наивна и глупа, — поджав губы, отец закрыл глаза и опустил голову, а затем добавил: — ты не сможешь быть с ним. Даже если очень сильно любишь. Что он сможет тебе дать? Уверена ли ты в том, что Хван хорошо к тебе относится? Не потеряется ли его интерес спустя некоторое время? Лучшее, что он может дать тебе — это возможность быть его временным развлечением. Как ты и говоришь, если Хёнджин — единственный наследник своей страны, то ему будут нужны дети. У него появятся жена и несколько наложниц. А что будет с тобой? Как скоро он забудет про тебя? Это сейчас вы вдвоём и никого рядом нет, но что будет, когда ты уедешь с ним?       — Нет. Он так не поступит, — слова отца сеяли внутри меня сомнения, которые я не хотела в себя впускать, поэтому я сжала кулаки и нервно затрясла головой.       — Сори, но ведь это правда. Ты молода и красива сейчас, но с ним вечно быть не сможешь. Всегда найдутся те, кто превзойдут тебя в чём-то, — положив руки мне на плечи, настаивал отец: — откажись от этой глупой затеи. Твое единственное спасение — Чон.       — Я не хочу. Я очень пожалела, что пришла сюда и рассказала тебе обо всём, — поднимаясь, произнесла я.       — Сама подумай. Я не буду тебя останавливать, но, если ты не будешь смотреть на него влюблённо, как сейчас, то сможешь понять, о чём я говорил, — закончил папа.       Я одарила его мимолетным взглядом, а затем вернулась в главную комнату. За столом никого не было, а дверь, ведущая на улицу, была открыта. Я сразу же напряглась, не найдя нигде Хвана, и готова была поспешить наружу, как в дом вошла мачеха, прикрыв дверь и заслонив мне проход.       — Куда собралась? — нахмурилась женщина.       — Дайте пройти, — я постаралась прошмыгнуть мимо неё, но она встала на пути.       — Так приятно смотреть за тем, как ты страдаешь. Жаль, что уже сегодня ты уезжаешь. Тебе нигде нет места. Я свято верю в то, что в новом доме тебе повезет куда больше, чем здесь, — улыбнулась Ёнг.       — О чем вы говорите? Откуда вы узнали о моём отъезде? Я ведь говорила о нём только с отцом… — я опешила и застыла на месте.       — Вот только мы говорим о разных местах. Разве не понимаешь? Забыла? Похоже, что твой мозг совсем иссох, пока ты бездумно бегала по берегу под палящим солнцем, — выставив палец и постучав им по моему виску, говорила мачеха: — но нужно отдать должное. Для свадьбы ты нарядилась очень хорошо. Господин Хван помог? Выполнил моё обещание. Какой же он молодец!       — Господин Хван выполнил? — я совсем ничего не понимала, поэтому мои глаза становились только крупнее.       — Я знаю о всех твоих разговорах с отцом. И знаю то, что Хван ищет свою девушку. И вот, что примечательно, он помнит яркую родинку под её глазом, но раз, ты не подходишь на эту роль, то подходит другая. И когда искатель найдёт свое потерянное сокровище, ты будешь не нужна. Я сказала, что знаю человека, которого господин Хван ищет, а взамен попросила, чтобы он помог тебе подобающе выглядеть в день свадьбы.       — Какой ещё свадьбы? Вы всё врете! Мой господин никогда бы на такое не пошёл! Зачем вы вновь строите свои коварные планы?! — я встрепенулась и бойко отстаивала свою позицию, потому что прекрасна знала, на что именно была способна новая жена отца.       — Конечно, тебе трудно пережить предательство. Тем более, когда слышишь об этом из моих уст. Но давай я тебе покажу, о чём говорю? Пошли, — позвав меня за собой, мачеха открыла дверь и вышла первой.       В этот момент на наш разговор из дома вышел расстроенный отец. По его виду можно было понять, что сегодняшний день плохо кончится. Даже в свой день рождения я не могла побыть счастливой.       — Куда ты её ведешь? — спросил мой отец.       — Иль, а ты ничего не хочешь сказать своей дочери? Например, раскрыть семейные тайны? — резко обернувшись, но схватив меня за руку и настояв на своём, мачеха ухмыльнулась.       Одного её звериного взгляда было достаточно для того, чтобы отец замолчал. И вот, вновь он оказался ей подвластен. Черной ядовитой змее, которая обвивала его шею всё сильнее. Как можно так жить? Зачем? Что там за семейная тайна, из-за которой отец никогда не шёл наперекор словам Ёнг?!       — Хватит! Расскажи мне! Отец, пожалуйста, что за тайну вы скрываете?! — уперто допрашивала взрослых я.       Мачеха видела то, как отец колебался, поэтому предпочла поймать момент. Она крепче сжала мою ладонь и кивнула.       — Если пойдешь со мной, то сможешь узнать, чем занимаются Наён и твой господин у нас во дворе. Я покажу тебе его истинное лицо. Того, кому ты доверилась, — выводила меня из дома Ёнг.       — Наён сейчас с Хёнджином? — по всей моей коже пронеслись ужасно неприятные мурашки.       В этот страшный миг сердце стало громко стучать, а голова пошла кругом. Наён и Хёнджин. Хёнджин и Наён. Неужели они сейчас были вместе? Всё то, что сказала мне мачеха, было правдой? Стал ложью весь этот день, когда меня наряжали: красиво одевали в новый ханбок, даже подарили драгоценную заколку и сделали макияж? Истинная причина, почему Хён всё это делал, заключалась не в том, чтобы обрадовать меня на мой день рождения, а в том, чтобы выполнить условие сделки Ёнг. Он готовил меня к свадьбе. Моя мачеха готовила особый товар к свадьбе руками господина Хвана. Вот почему Хёнджин заговорил о моём отце в этот день. Мы должны были вернуться в дом, чтобы меня благополучно выдали замуж, а план Ёнг тогда должен был состояться. Меня продали и предали?       — Смотри, своими глазами. Но только потом не говори, что я снова солгала тебе, — отойдя с дороги, женщина открыла мне обзор.       Я стояла на месте и чувствовала, как земля уходила из-под моих ног. На заднем дворе нашего дома, где было немного растений и куда больше пространства, стояли Наён и Хёнджин. Она была в том самом красивом и драгоценном для меня мамином ханбоке розоватого оттенка, а Хван — в небесно-голубом. Издалека эти оттенки так идеально дополняли друг друга, будто их владельцы стали единым целым. Высокая фигура Хвана была в нескольких сантиметрах от младшей, а я почувствовала горечь от этой близости. Но по большей части она появилась из-за одного жеста. Того самого, который разбил мне сердце. Когда я подошла и увидела Хёнджина, он стоял ко мне боком и безотрывно глядел в лицо моей сестры. Но затем я вовсе забыла, что значит дышать, когда длинная рука с изящными пальцами легла на её щеку.       Я не хотела этого видеть. По всему телу прошло такое ощущение, будто я тонула в грязи. Стало мерзко, противно, неприятно. Лишь от одного осознания, что между Наён и Хёнджином что-то есть. После всего, что мы пережили. Я вздрогнула, начиная невольно крутить головой, и попятилась. Под моими ногами зашумели маленькие камни, а на их звук парень стал поворачиваться в мою сторону. Я тяжело сглотнула и остановилась, но в следующий миг рука Наён ответно легла на щеку Хёна, возвращая всё его внимание к себе. А далее сестра встала на носочки, чтобы сократить расстояние, и потянулась к губам Хвана.       Всего за долю секунды я обернулась и закрыла рот. Мне было так больно внутри, что я хотела не просто кричать, а громко выть. Но я предпочла сбежать. Пока с моих глаз бесконтрольно лились слёзы, я побежала мимо мачехи, едва не сшибая её с ног, но она рванула за мной.       Когда я остановилась, обогнув дом и встав у центральной калитки забора, моё тело обессилило. Я ощутила, как оно было готова упасть прямо здесь и сейчас. То, что я увидела, и то, что я отказалась видеть, картинками подкидывало сознание. Хёнджин и Наён. Их поцелуй был прямо передо мной, и я стала жмуриться. Всё сильнее закрывая веки, я ощущала боль в них, но постаралась протереть глаза, чтобы выкинуть ужасные воспоминания.        — Тебе не повезло. Мужчинам нельзя доверять. Я ведь это уже говорила, — догнав меня, Ёнг встала позади, притрагиваясь к волосам.       Со стороны можно было подумать, что мы могли бы быть семьей, и что женщина, которой пришлось заменить мать осиротевшему ребенку, сострадательно вытирала ему слёзы. Она заботилась и переживала, поэтому гладила тёмные волосы девочки. Но нет, причина была в другом.       Я почувствовала, как копна моих волос, которые до этого красиво были закреплены в причёске, резко распустилась. Длинные локоны раскинулись вдоль плеч, а я обернулась, посмотрев на мачеху. В её руке была заколка, которую сегодня подарил мне Хёнджин. Драгоценный предмет отливал красивым блеском в глазах Ёнг, ненасытно смотрящей на украшение.       — Отдайте! — я вытянула руку, чтобы забрать вещь, но она от меня отдалилась.       — Он переборщил с приготовлением. Ты выходишь замуж как бедная и никчёмная девка, какой и являешься. Но неужели ты ощутила себя госпожой, ха-ха?! — рассмеялась Ёнг, начиная улыбаться так широко, что была больше похожу на безумного человека.       На наши крики и звонкий смех своей жены пришёл Иль. Но ему даже ничего не дали сказать. Похоже, что мачеха ощутила власть во всей красе, желая показать нам, чего мы заслуживали.       — Чон приехал. Ты поедешь с ним. Точно уедешь, — твердила она, сжимая мою драгоценность в руке и скрипя зубами, — тебя ведь предал тот, на кого ты надеялась, тебе больше некуда сбегать.       — Нет! Я останусь дома! — закрутила головой я.       — Дома? Ха-ха. Иль, ты слышал? — женщина резко повернулась к моему отцу и засмеялась ещё громче.       — Я не выйду замуж! Я могу жить со своим отцом столько, сколько захочу! И вы не можете на это повлиять! — плача, я смотрела то на мачеху, то на своего папу, который почему-то поник и умоляющим взглядом посмотрел на жену.       — Ёнг, не надо. Я прошу тебя, не делай, — голос отца был таким тихим и пугающим, что я могла с лёгкостью поверить в то, что он бы мог встать перед этой ядовитой змеей на колени.       — Рисо… Сори, как там тебя? — брезгливо и скривившись всем лицом, мачеха впервые за долгое время назвала меня по имени, да ещё и по первому, о котором мало кто знал. — Ты знаешь, почему тот господин воспользовался тобой и бросил? Почему он так поступил?       — Не смей, Ёнг! — я услышала рык отца, прошедший по моей коже мурашками.       И резко наступила тишина. Мачеха молчала, а на шум, до этого развернувшийся между нами тремя, пришёл Хёнджин. И почему-то даже сейчас, после всего, что я видела, я сделала шаг в его сторону, пытаясь отыскать в нём спасение. Это тот человек, в котором я ощущала безопасность, когда мне что-то грозило. Но я остановилась и перевела взгляд на сестру, подбежавшую после и вставшую рядом с моим господином.       — Ни один мужчина не полюбит девушку, которую не любил её родной отец, — гордо заявила мачеха.       — Мой отец очень любит меня. Ваш совет — ничто! — я приоткрыла губы и в них попали солёные капли, но это не помешало мне дать отпор этой страшной женщине.       — Ах, глупышка, разве ты не слышала? Я сказала родной, — ухмыльнулась Ёнг.       В этот момент моя жизнь поделилась на до и после. Я сломалась. Была опустошена. Полностью разбита. Я сразу же обернулась и посмотрела на отца, но на нём не было лица. Он застыл, как вкопанный, ничего не говоря. Папа мог сказать, что это всё ложь, или героически признаться в пугающей правде, но ничего из этого не произошло. Удушающая тишина сдавила мои лёгкие. Мне стало трудно дышать. Тогда я ухватилась рукой за шею, начиная её потирать, а с глаз лился водопад слёз. Меня пробило на истеричный смех, и я покачнулась, едва не упав на месте.       — Приёмная. Пап… нет, — я прикрыла рот, даже шлепнув себя по губам рукой, потому что совершила ошибку, и продолжила: господин Иль, я — ваша приёмная дочь?       В глазах человека, который вырастил меня, как своё родное чадо, были боль и печаль. Мне не нужны были слова, потому что и без них было всё понятно. Это страшная правда. То, что я — всего лишь приемный ребёнок для этой семьи. И как же было горько осознавать это только сейчас, когда от меня столько лет это скрывали. Но ещё хуже было поднять взгляд и столкнуться им с господином Хваном. Такого стыда я ещё не испытывала.       Позади послышались звуки большого количества шагов, поэтому всё внимание впереди стоявших меня людей переключилось назад. Мачеха тут же расправилась, широко заулыбалась и подбежала ко мне. Её руки грубо вцепились в мои плечи, и она впервые меня обняла.       — Вот видишь, Со, что господин Хван, что твой отец, любой мужчина будет такой же, как и все. Предатель, обманщик, изменщик. Я дам тебе совет: никому не доверяй. Даже своему мужу, — крепче сжала моё тело женщина и добавила: — мать и отец, которых ты всю жизнь знала, для тебя не родные. Здесь больше не твой дом. Тебе некуда идти, кроме как к Чону. Ты можешь начать новую жизнь с ним. Уйди с гордостью, по своему желанию. Хотя бы здесь не тони в новом болоте позора.       Когда она отстранилась, то кивнула мне. Я посмотрела на почти плачущего отца, который сделал шаг в мою сторону, и Хёнджина, тоже совершившего рывок. Только Наён стояла позади моего господина, прикрыв рот рукой. Похоже, что она не знала того, что я не являюсь родной дочерью для Иля.       — Ах, здравствуйте, достопочтенный господин Чон! Мы так рады вас видеть! Уже заждались. А вот и наша невеста, — развернув меня за плечи, будто куклу, продолжала играть Ёнг, — вы только не сердитесь, что проводы были со слезами. Всё же, такую радость трудно сдержать в себе, да, Рисо?       Руки мачехи небрежно стали растирать слёзы на моем лице, приводя меня поскорее в порядок.       — Ну же, наша чудесная дочка, чего же ты молчишь? Поприветствуй своего будущего мужа! — развела руками женщина. — Сейчас же поздоровайся! Ты же не забыла про нормы приличия?! — наступив мне на ногу, прошипела Ёнг, не стягивая с себя лживой улыбки.       — Я рада вас видеть, господин Чон, — без всякий эмоций я склонилась и с уважением встретила жениха.       — В жизни ты ещё красивее, — сразу же протянув ко мне руку, мужчина с седой бородой, даже больше похожий на старика, хотел до меня дотронуться, но встрепенулся и огляделся: — а вот и отец моей невесты! Я должен пожать вам руку!       Пока мужчины здоровались, я оглянулась и увидела строгий взгляд Хвана. Парень стоял вместе с Наён и выглядел отстранённо. Тогда я убедилась, что сделаю правильный выбор, если закончу всё здесь и сейчас. Впервые Ёнг была права. Меня все обманули. Почему я ждала правды от тех, кого недавно узнала, если даже те, кто был со мной всю жизнь, кормили меня ложью? Я больше не принадлежу ни этому месту, ни морю и берегу. Мне нужно уйти.       — У нас произошло недопонимание. Свадьба не состоится, — крепко сжимая руку старика, заявил отец, и все резко обернулись.       — Что ты такое говоришь, Иль? — завопила Ёнг, громко сглатывая. — Ты же шутишь, дорогой!       — Свадьба состоится, — подала голос я, посмотрев на своего жениха: — я хочу выйти за вас замуж. Это моё желание, поэтому, прошу, уважайте его.       — Моя прекрасная дочь! Вот видите, как важно сейчас правильное воспитание! Она всё понимает. Всегда была такой умной. Мы ведь уже давно договорились о свадьбе с господином Чоном. К тому же, никого лучше нам и не найти на роль жениха! Ай, если бы я могла, то сама бы за вас вышла, ха-ха! Нашей девочке так повезло! — в конце свою гордую речь мачеха закрепила шуткой.       — Принеси уплату, — скомандовав подчинённому, Чон вернулся ко мне и заулыбался: — тогда, мы можем пройти. Поедем на лошади.       — Рисо, мы можем поговорить? — Хёнджин не выдержал и громко позвал меня, а от его знакомого голоса по телу пробежали мурашки.       И вновь это глупое чувство, что мой господин спасет меня, но это было не так. Я ведь уже не нужна ему. Всё, что было между нами, закончилось. Ничего не вернуть.       — Ах, господин Хван, вы же понимаете, что наша девочка вот-вот выйдет замуж, ей негоже разговаривать с молодыми мужчинами, да еще и с теми, у кого есть любимые, — будто меня разрезали ножом по сердцу, произнесла Ёнг и оборвала все наши последние попытки на беседу.       — Спасибо за всё, господин Хван. Будьте счастливы, и я тоже буду. Прощайте, — я склонилась, выказав уважение, и быстро поднялась, собираясь уйти. Наши взгляды встретились на секунду, и тут же разошлись.       В руках мачехи появился сундук среднего размера, а, когда она его открыла, то засветилась от счастья. Он был набит сполна драгоценностями и деньгами. Это была оплата за меня? Я столько стоила?       — Пойдём! Жду не дождусь, когда мы останемся наедине. Хочу рассмотреть тебя поближе, — старик продолжал улыбаться и словно одержимый вглядывался в моё лицо.       Почти так же, как и с Хваном, я холодно попрощалась с отцом, даже не обняв его. На лицах Наён и её матери не было ни одной капли грусти. Они светились от радости и, я готова была поспорить, что уже мысленно потратили половину сундука, который выручили за меня. Так я окинула взглядом то место, которое долгое время для меня было домом, и тех людей, которые могли стать родными, но таковыми не являлись. На душе было так пусто и грустно, но я предпочла уйти. Уйти, чтобы начать всё сначала. Вдруг это не конец? Вдруг я смогу забыть всё плохое? ***       Мы передвигались на лошадях. Старик сидел позади меня, прижимаясь к моему телу своим. От него исходил неприятный аромат, но я постаралась дышать свежим воздухом. Чон не говорил, но раздражали даже тишина и шум его тяжелого дыхания. А ещё то, как он постоянно двигался на лошади, будто пододвигаясь ближе ко мне, и трогал мои руки. Будто в нём было что-то нервное. Старик поправлял одежду, словно его душило сковывающее чувство. Это вызывало неприязнь и даже ненависть, и в какой-то момент я хотела попросить остановиться, сказать, что я совершила ошибку, запуталась. Но уже было поздно. Почему-то лошади остановились у высоких ворот, и мы вошли в большой двор. Перед моими глазами появился огромный дом, который точно стоил состояние, а затем ворота с грохотом закрылись.       — Господин Чон, что это за место? — я испуганно обернулась и посмотрела на своего жениха.       — Это наш дом, — ответил мне он, и я поняла, как старик слез с лошади при помощи подчинённых.       Но разве мы не должны были приехать в место, где заключат наш брак? — я говорила это в момент, когда Чон подал мне руки, и я спускалась.       Мой будущий муж молчал до того мига, пока я не оказалась перед ним. Тогда я поняла, что моё предчувствие не могло меня подвести. Страх поглотил моё тело моментально, потому что такое невозможно было предугадать.       — Сначала ты мне расскажешь о том, кем был тот молодой господин, — резко вцепившись в мои волосы, старик вынудил меня задрать голову и взвыть от боли: — и если я узнаю, что между вами двумя что-то было, я очень сильно расстроюсь, а ты на себе испытаешь мой гнев.