Легенда о белом жемчуге

      Времени на раздумья не было. Поэтому я отважилась соврать Хенджину, но предпочла стыдливо отвести взгляд.       — Все в порядке. Спасибо за беспокойство, господин Хван, — поклонилась я.       Сощурившись, он недовольно посмотрел на меня, затем поджал пухлые губы и пошёл дальше. Как назло он выбрал именно эту дорогу. На ней с каждой лавки доносились приятные ароматы еды. Будь то тарелка свежего варёного риса или вкусная выпечка. Здесь было даже мясо. От одного вида на него, у меня потекли слюни. А ведь я сегодня ничего не ела.       — Какую еду здесь употребляют? Расскажи, — будто по закону подлости, господин остановился у прилавка с мясом, которое было приправлено вкусными специями.       Это было похоже на настоящую пытку. Надо мной словно издевались. Я сделала глубокий вдох, но это стало грубой ошибкой. Запах еды был настолько сильным, что мой живот был готов заурчать на весь рынок. Тяжело сглотнув, я ощутила, как во рту стало влажно. Но я все же нашла в себе силы продолжить беседу.       — Чаще всего мы едим рис. Редко выпадает возможность съесть кусок мяса. Свинина ценится гораздо больше, чем курица, но и ее каждая семья в нашей деревне ест не чаще раза в месяц. Ох, а это знаменитое сладкое печенье. Можно употреблять на десерт, чтобы создалось хорошее настроение. Я помню, как мама покупала мне такое, оно в виде цветочка. Прямо как и в детстве, — моментально я переключилась на тёплые воспоминания, чем, судя по поведению парня, наскучила ему.       — Хочу это попробовать, — прервал меня Хван.       Подойдя ближе, он несколько секунд наблюдал за торговцем, который морщился каждый раз, когда поднимал руку, чтобы положить еду в тарелку или протянуть ее покупателю. Ухмыльнувшись, Хенджин встал в очередь, что-то задумав. Я молча наблюдала за этой картиной, но была поражена его внимательностью и умением договориться.       — Здравствуйте, как вас зовут? — интересовался Хван.       — Джун, — мужчина сначала смутился, ведь это не то, что ему обычно говорят, но все-таки назвал имя.       — Хорошо, господин Джун, у меня будет к вам предложение. Я странник, приехал совсем недавно, но я лечу людей, которые страдают от различных болезней. Ваша рука давно беспокоит вас? — мягким и бархатным голосом говорил парень.       — Вы наблюдательны. Да, это с самого детства. Я неудачно упал, поэтому уже и не помню то время, когда все было хорошо, — кивнул торговец, а затем нахмурился, недоверчиво смотря на протянутую склянку с водой.       — Я дам вам лекарство и гарантирую, что все пройдёт. А вы взамен накормите меня. Идёт? — предложил Хван, а затем добавил: — Не переживайте, я не шарлатан и не собираюсь вам навредить, — открыв бутылёк, он сделал глоток.       — Ха, мне всегда было азартно что-либо пробовать. Хуже уже точно не будет, — улыбнулся и расслабился мужчина, а затем взял склянку и выпил все до дна.       — Я хочу тарелку вот этого мяса. Свинину и курицу. И порцию риса, пожалуйста. Моя слуга заберёт это. Я буду ждать вот там, — махнув в сторону свободного места, Хенджин уверенно пошел вперед.       Мои ноги будто вросли в землю. Почему он так себя вёл? Вдруг лекарство не сработает? Или оно лечило ото всех болезней? Разве не было разницы в том, болела нога из-за открытой раны у пострадавшего или рука, которая была травмой с самого детства? Почувствовав себя глупой, я покорно стояла на месте и смотрела круглыми глазами на торговца, который сначала смеялся и покрутил головой. Он не верил, так же, как и я вчера. А затем мужчина машинально поднял руку, жестом указывая на то, что мне пора идти, но замер, открыв рот от шока.       — Моя рука?! — осознав, что кисть уже не болела, он стал резко ее поднимать и опускать, а затем вскинул обе к небу, благодаря за все.       Я взяла еду, которую торговец с огромной радостью раскладывал по тарелкам, и понесла своему господину. Вкусный запах нарочито дотягивался до моего носа, а тот как назло все вдыхал, заставляя меня ещё больше хотеть кушать. Поставив все перед Хенджином, я выдохнула, радуясь, что испытание было пройдено. Смахнув несколько капель пота со лба, я сделала два шага назад, желая уйти, чтобы не смотреть на приём пищи, но Хван меня окликнул.       — Ты куда? Я не говорил тебе уходить, — выдал он, а затем взглядом указал на место напротив себя. — Садись. Я не хочу находиться здесь один.       — Я лучше постою вот тут. Не переживайте, далеко не уйду. Если понадоблюсь, то сразу все услышу и прибегу, — настаивала я.       — Садись сюда, — резко отрезал он.       Спорить не было смысла. Я поклонилась и, поджав губы, села напротив. Ах, если я чуть раньше думала, что просто ходить около лавок с едой было настоящей пыткой, то сейчас поняла, как ошибалась. Самым тяжёлым было смотреть на то, как твой господин ест, пока ты стыдливо пускаешь слюни и вынужден наблюдать за этим будучи голодным. И именно в такой момент, когда парень придвинул к себе тарелку, лёгкий ветерок донёс до меня аппетитный аромат мяса, от которого мой живот громко заурчал. Я резко раскраснелась и опустила голову, понимая, что он все слышал. Мне было так стыдно.       — Как думаешь, что не так? Здесь ведь чего-то не хватает… — нахмурился Хван, смотря на меня.       — Я ничего не брала. Честно. Ничего не трогала, — подняв руки, запаниковала я, ожидая, что меня уличат в краже. Ведь было понятно, что бедный человек, увидев подобный пир, не сдержится, да что-нибудь и украдёт со стола господина. Но я была другой и не могла пойти на этот постыдный шаг.       — Приборы. Где они? Чем я должен есть? — вскинув брови, спросил Хёнджин.       — При…боры? Точно, палочки! — быстро и взволнованно осмотрев все на столе, я округлила рот и тут же закрыла его ладонью. Я снова подвела его. Как я могла забыть про них? — Господин Хван, прошу прощения, я сейчас же их принесу, — подорвавшись с места, я рванула обратно.       Мне хватило минуты, чтобы вернуться и аккуратно положить два деревянных предмета рядом с тарелкой хозяина. Ослабив бдительность, я совсем забыла о том, что прятала от него свои руки. Поэтому, когда собиралась сесть на место, Хван подал голос.       — Что с твоими руками? — спросил он.       — Ничего. Просто немного порезалась. Это не так страшно, — обернувшись, я запаниковала. — Я могу работать. Это никак не повлияет на мое служение вам, — поспешила объясниться я.       — Я могу вылечить, так что… — начал Хван.       — Спасибо, господин, но не нужно. Вы и так слишком многое для меня сделали. Мне бы разобраться с прошлыми долгами. Эти раны небольшие. Они заживут сами по себе, — отмахнулась я, поблагодарив.       — Ты голодна? — слишком быстро перевёл тему парень.       — Нет. Совсем нет, — отвела взгляд я, соврав.       Хван многозначительно посмотрел на меня, но говорить больше ничего не стал. Между нами возникла тишина, к которой прибавился дискомфорт, но я сразу же поспешила избавиться от них.       — Приятного аппетита, — натянуто улыбнулась я.       Хенджин аккуратно взял деревянные палочки длинными и изящными пальцами. Несколько секунд рассматривая и выбирая куски мяса, он захватил самый маленький из них. Отправив тот в рот, парень прищурился, пробуя еду на вкус. Затем, внезапно отодвинув тарелки, Хенджин поморщился и встал. Я подорвалась на ноги следом, ничего не понимая.       — Здесь все это едят? Не очень вкусно, — вытерев рот, высказался он.       — Возможно, там, откуда вы приехали, еда бывает намного лучше, чем здесь. Мне сравнить не с чем, поэтому не могу подсказать, — пожала плечами я.       — Мне нужно отойти. Сиди здесь и разберись с едой. Я это есть не буду. Либо выкинь, либо съешь, — пододвинув тарелки ближе ко мне и услышав мой вырвавшийся смешок, Хван добавил: — Я серьезно. Можешь доесть это. Выбрасывать жалко.       Господин ушёл так быстро, оставив меня наедине с тарелками, что я некоторое время просидела на месте, даже не шевельнувшись. Посмотрев по сторонам, я ещё раз взвесила все «за» и «против». Хван же сам сказал, что я могу либо выкинуть, либо съесть это. Главная задача состоит в том, чтобы избавиться от неё, а каким образом — не так важно. Да и есть мне очень хотелось. А выбрасывать всю эту наверняка вкуснейшую еду будет кощунством.       Облизнувшись, я быстренько взяла палочки и захватила один из кусочков мяса. Мой живот заурчал ещё громче, будто бы возмущаясь тому, что я все ещё медлила с решением. И тогда это подтолкнуло меня к действиям. Открыв рот, я откусила аппетитную курицу, а язык почувствовал в меру подсоленную и приправленную божественную еду. Радостно и рывков пододвинул к себе пиалу с рисом, я комбинировала блюда, наслаждаясь обедом. Это было неописуемо вкусно, что я просто жмурилась и счастливо улыбалась, довольствуясь моментом. Все же Хенджин оказался не таким уж и плохим. Да, сегодня он почему-то был резким и грубым, но по итогу разрешил мне все это съесть. К тому же, не такая уж и плохая была еда. Насколько же вкусно готовят в месте, где он живет, что это показалось недостойным для него?       Уплетая ароматную пищу за обе щеки, я впервые почувствовала то, каково это было — есть что-то столь дорогое. Богачи каждый день питались подобным образом, а мы лишь слюни могли пускать, завистливо наблюдая за ними. Хотя, я старалась никогда ничему не завидовать. У каждого своя судьба и испытания. Если что-то происходило, значит так должно было быть.       Внезапно возле меня прошёл Хенджин. Мягкие ткани его ханбока, раздуваемые непослушным ветром, коснулись моей руки. Тогда я поняла какими приятными они были. Возможно, его кожа даже мягче и нежнее, чем эти ткани. И чего это подобные мысли лезли в мою голову?! Захлопав ресницами и вытерев рот, я не сразу заметила странный свёрток, который лежал у меня под носом. Хван уселся напротив, потирая руку. Всего на несколько секунд он поморщился, а затем перевёл взгляд.       — Меня угостил тот мужчина, но я не ем сладкое. Выкидывать их будет неуважением, — бросил Хенджин, взглядом указывая на кулёк.       — Что там? — отряхнув руки, я с интересом стала его разворачивать. — Это… то самое печенье в виде цветка! Я правда могу его съесть? — взволнованно вздрогнув, я посмотрела на господина.       — Да, но сделаешь ты это по дороге. Я хочу вернуться на берег, — заметив, что я съела чуть меньше половины того, что он оставлял, парень поморщился. — Тоже не пришлась по нраву?       — Нет-нет, я думаю, что это было очень вкусно. Просто много в меня не влезет, — закачала головой я.       — Значит тебе понравилось? Ты можешь попросить положить это с собой. Доешь, как проголодаешься вновь, — неожиданно предложил господин, но, увидев мои круглые глаза, сразу же нахмурился и притронулся к голове: — Только реши это как можно скорее. Я слишком устал и хочу вернуться.       — Дайте мне ровно минуту! — вскочив с места, я машинально поклонилась и побежала с тарелками к торговцу.       Спустя пять минут мы уже шли по тропинке, ведущей к лесу, а затем и к берегу. Удивительно было то, что теперь я не боялась этой дороги. Для меня до сих пор было загадкой, что другие люди здесь не ходили. Но это было и хорошо. Так было меньше шансов столкнуться с кем-то. Нам никто не мешал во время наших прогулок.       Держа в руках свертки с едой, которая еще не успела остыть и согревала меня, я улыбалась, идя за господином. Он как и обычно сложив руки за спиной, медленно направлялся вдоль высоких деревьев с ярко-зелёной листвой. Сегодня я заметила как он, открыто любуясь, засматривался на растения и местность в лесу. Что-то сподвигло меня задать вопрос, ведь я желала узнать о нем больше.       — Господин Хван, какой ваш любимый цвет? Мне нравится зелёный. Просто на вас голубой ханбок, но вы часто смотрите на листья и красивые деревья вокруг. Поэтому я и спрашиваю, — спешно приблизившись к нему, я вновь начала тараторить.       Когда Хван почувствовал это, то сразу же обернулся и отошёл, увеличивая расстояние между нами. Я тут же поняла, что повела себя неуважительно, и отстранилась.       — Меня всю жизнь окружал голубой оттенок, но, приехав сюда, я стал замечать красивый зелёный. Он успокаивает и расслабляет. Мне нравится, — задумался Хенджин.       — А сколько вам лет? Вфы вфыглядите как феловек, котовый много всего повидал, — положив печенье в рот и набив его, продолжала интересоваться я, чувствуя себя комфортно во время нашей беседы.       — Сначала прожуй, а потом спрашивай. Нельзя говорить с полным ртом еды! — возмутился Хван.       — Профти-те, — опустив голову, я поскорее прожевала кусочек, а затем продолжила, уже с уверенностью и даже недовольством: — Вы же сами сказали, что я могу съесть это по пути!       — Я не говорил, что ты будешь есть и говорить одновременно. Ладно. Много. Но только не говори мне, что я похож на старика, — раздосадовался Хен.       — Нет, что вы. Как я могла о таком подумать? На вид вам чуть больше, чем мне. Но внутри вы очень зрелый. Порой кажется, что даже старше моего отца. Ваш ум и внимательность поражают меня, хоть мы и совсем немного провели времени вместе, — занервничав, я стала говорить то, что приходило в голову.       — Так тебе нравится моя компания? — заметно подобрев, Хенджин мимолётно посмотрел на меня.       — Да. А вам? — откусив печенье, покраснела я.       — На сегодня это все. Мы уже пришли, и ты можешь идти. Встретимся здесь завтра. Вообще, давай будем всегда приходить именно сюда, — внезапно передумав, Хван продолжил: — Нет, стой.       Отвернувшись, парень достал знакомую склянку и, сделав один глоток, плотно закрыл крышку, бросив сосуд на песок.       — Сначала возьми вот это. Я не могу смотреть на то, как эти ленты на руках мешают тебе. Не отравлено как видишь. Воспользуйся прямо сейчас, — кивнул Хенджин, отводя взгляд.       — Вам было вовсе необязательно отпивать с него, я и так вам доверяю. Да и глупо было бы пытаться мне навредить, если я на вашей стороне, — наклонившись, я подняла бутылек и тепло улыбнулась, смотря на парня, а затем отпила жидкость.       Хенджин реагировал спокойно. Будучи уверенным в своих силах, он почему-то стал рассматривать собственные руки, вместо моих, на которых были раны. Аккуратно разматывая повязки, испачкавшиеся в крови, я радостно надеялась увидеть чудо, но его почему-то не произошло. Прикусив губу, я не захотела расстраивать господина, поэтому натянула широкую улыбку на лицо и довольно кивнула, поблагодарив его. Спрятав ладони в тканях свёртков с едой, я быстро поклонилась и собиралась уходить, как он меня окликнул.       — Стой. Покажи мне руки. Сейчас же! — пронизывающий голос Хвана заставил мое тело поёжиться. Я испугалась и остановилась, ведь должна была подчиниться.       — Нет поводов для переживаний. Все заживет. Возможно, мне просто понадобится больше времени, чтобы лекарство подействовало, — успокаивала его я, пытаясь усмирить нарастающий гнев.       Темно-карие глаза Хенджина были с ярким зелёным отблеском. Он разозлился так быстро, что я ничего не смогла толком придумать, но продолжала упрашивать его не переживать об этом.       — Твое имя. Как тебя зовут? Рисо — это твое настоящее имя?! — с поглощающей яростью во взгляде, парень выкрикнул последний вопрос так, что у меня побежали по телу мурашки.       — Д-да, — начиная заикаться, я сделала два шага назад.       Со страхом во взгляде я смотрела на высокую фигуру. Казалось, что, если бы не его особенность, связанная с боязнью прикосновений, Хван мог бы наброситься на меня, схватив за руку, как и мачеха. Именно в этот момент я почему-то в мыслях провела параллель, что они были похожи. Будто почувствовав, что я была сильно напугана, Хенджин сам пришел в себя, моментально сменив эмоции. На его лице появились привычные хладнокровие и безразличность ко всему.       — Не приходи завтра. И послезавтра тоже. Я сам тебя найду, когда ты мне понадобишься, — бросив несколько фраз, он развернулся и, не дождавшись моего ответа, стал отдаляться.       Я застыла на месте. В горле образовался горький ком, который я никак не могла сглотнуть. И что только что произошло? Почему он так внезапно отреагировал и изменил своё решение. Неужели мы с ним больше не увидимся? Смахнув одинокую слезу с щеки, я шмыгнула носом и побежала вдоль берега к месту работы отца.       Холодный ветер высушил влажную кожу и скрыл ее красноту, поэтому я не думала о том, что папа заметил бы, что я плакала. Я не хотела, чтобы он расстраивался. Тем более, что отец совсем недавно поправился и заслуживал лицезреть только улыбку на моем лице.       — Отец! — радостно подлетела к нему я, крепко обнимая.       И в этот момент предательски проступило несколько слез. Мне не посчастливилось избежать разговора, потому что этот близкий человек видел меня насквозь. Я разделила с ним остатки обеда, и мы тепло поговорили о том, что меня беспокоило. Впервые за долгое время, мы сидели на берегу и тепло беседовали, не беспокоясь о чём-то, хотя прекрасно знали, что оба не хотели возвращаться домой, потому что он стал нашим адом.       — Пап, почему ты ее терпишь? Ведь мачеха не такая, как мама. Она ее мизинца не стоит. Даже самого кончика, — поджала губы я, грустно смотря на него.       — У нас есть Наен. Я не могу ее оставить, ты же знаешь, — вздохнул он, отводя взгляд.       — Но ведь это не жизнь. Какая-то пытка, — положив на ладонь подбородок, я хотела подольше посидеть с ним вдвоём, пока нам никто не мешал.       Однако солнце уже стало садиться, а на смену пришёл знакомый рыбак. Сменившись с ним, отец взял шляпу и, накинув ту мне на голову, был готов двинуться в путь. Когда же мы вернулись домой, мачеха сразу же перекосила все внимание на него, громко и недовольно о чём-то говоря. Я не стала подслушивать их разговор. На моей груди будто был крупный и тяжёлый камень. Мне было неспокойно и печально от того, что завтра я не увижу Хвана. И почему же господин передумал? ***       Ранним утром я резко проснулась, когда почувствовала чью-то жесткую хватку на своём плече. Испуганно открыв глаза, я вздрогнула.       — Отец попросил тебя набрать ему воды. Таз стоит на улице. Сходи за ним, — нависая надо мной, женщина сложила руки на груди и властно отдала приказ.       — Он уже проснулся? Ему стало хуже? Я схожу к нему, — спешно поднимаясь, волновалась я.       — С ним все в порядке, но он попросил воды, чтобы умыться. Ты хочешь заставить его ждать? — злобно сощурилась мачеха.       — Нет, сейчас же схожу и все принесу, — машинально кивнув, я побежала на улицу, выискивая тот самый таз.       Как только я отдалилась от дома, найдя искомый предмет возле сарая, я тут же задумалась, сжимая тот в руках. Как он оказался здесь, так далеко, если я его сюда не приносила? А кроме меня им никто и не пользовался. Нахмурившись, я уже хотела было вернуться, но услышала приближающиеся шаги за спиной.       — Ты! Совсем ни о чем не думаешь?! Вся деревня гудит о том, что ты не отходишь от какого-то молодого мужчины, когда твой жених сидит и ждёт, пока ты выздоровеешь! Позор! Ты позор нашей семьи! Как ты можешь поступать так с родным отцом? Он будет стоять и краснеть за то, что ты запятнала нашу честь, — ругалась мачеха.       — Замолчите! Кто вы такая, чтобы ругать меня?! Вы мне никто! Я выплатила долг, который вы создали, а что получила взамен?! Упрёки и ругательства от вас? Это вам как не стыдно?! — встав с земли, я отряхнулась.       — Я так и знала. Думаешь, если кто-то обратил на тебя внимание, то ты можешь распустить свои перебитые крылья? Обрела уверенность и поверила в себя? Я это быстро исправлю, — вновь вцепившись в край моего ханбока, женщина разозлилась пуще прежнего и потащила меня в сторону старого сарая.       — Отпустите! — схватив ее за руку, завопила я, но она была сильнее.       — Расскажи мне, каким образом он заплатил долг за тебя? — сощурилась мачеха, продолжая идти.       — Господин просто помог из доброты! Он очень хороший, у него были деньги. Захотел и предложил помощь! — отвечала я, упираясь ногами в землю.       — Ты зовёшь его господином… Он близок с тобой? Тот господин богат настолько, что может позволить разбрасывать деньги направо и налево? Ха! Никто в здравом уме такого не сделает, — смеялась она, смотря на меня, а затем на ее лице появилась ухмылка: - Конечно, как я сразу не поняла? У него есть интерес. Ты отдалась ему? Боже мой… ты времени зря не теряла! А что будет, если понесёшь от него?! Он ведь наверняка просто играет и пользуется тобой, такой глупой и молодой девкой. Посмотрел, что ты совсем зелёная и решил поиметь выгоду. Что будет, когда он наиграется и тебя бросит? А? Придёшь в дом с животом, взвалив на нас ношу — кормить ещё один голодный рот?! Бесчестная дрянь! — замахнувшись, она ударила меня по щеке.       Белоснежную кожу обожгло, словно ее коснулась закипающая вода. Сменив цвет на красный, лицо полыхало от боли. Я инстинктивно схватилась за пострадавшее место, а по щеке потекла одинокая слеза. Почему всю жизнь она так плохо относилась ко мне? Чем я заслужила все это? За что из всех людей на свете, мой отец выбрал именно ее?       — Пока этого не случилось, я принимаю важное решение. Теперь ты будешь под моим личным надзором. Я не разрешаю тебе покидать это место. Твоим единственным спасением будет замужество с уважаемым господином. Ты в кратчайшие сроки сыграешь с ним свадьбу и уйдёшь из этого дома, очистив плохую репутацию себя и семьи. Поняла? — запирая меня внутри старого сарая, объяснила она.       Я упала на холодный пол, заработав ещё несколько синяков, но тут же встала, начиная колотить руками по деревянной двери, которая уже закрылась. Мачеха повесила замок, чтобы я не смогла сбежать.