Легенда о белом жемчуге

      Когда заветная склянка разбилась, а лекарство утекло сквозь осколки, я разозлилась настолько, что перестала себя контролировать. Грубо схватив мачеху за руку, которая крепко удерживала мои волосы, я резко сжала ее кисть до того, что женщина громко завопила. Ослабив хватку, она судорожно потирала пострадавшее место, пока я бросилась к сосуду, выискивая хоть какие-то остатки воды.       — Как ты можешь позволить так себя вести?! Неуважение к старшим! В тебе нет никакого воспитания! Да ты хоть представляешь, как я краснела перед твоим будущим женихом! Мне пришлось соврать ему, что ты приболела, и свадьба откладывается! Как ты могла подвести собственного отца, бесстыдная! — ругалась мачеха.       — Уйдите, — вскрикнула я настолько, что в соседней комнате проснулась сестра.       На лице женщины застыла ярость, но громкий плач ее дочери заставил бросить все и бежать к ней. Как только она ушла, я продолжила хватать осколки, чьи острые концы впивались в мои пальцы, вынуждая те кровоточить. На самом крупном куске стекла скопилось несколько капель, а это означало только одно. Последний шанс спасти отца все же был.       — Нашла. Здесь есть немного! — схватив осколок, я аккуратно поднесла его к мужским губам, которые распахнулись, чтобы сделать вдох. — Ты только выпей их, это сильное лекарство.       Сидя на коленях, я поглаживала плечо отца, успокаивая больше не его, а себя. Я не знала насколько эффективно могло быть такое количество жидкости, но готова была молиться всю ночь, чтобы все получилось. И откуда во мне взялась эта уверенность? Ведь со стороны это могло показаться бредом.       Совсем недавно отцу стало лучше, но из-за того, что меня не было рядом, чтобы делать ему примочки и менять повязки на ране, его состояние могло ухудшиться. Мачеха больше не приходила, поэтому я молча поглядывала на дверной проем, даже не желая думать о ней. Сейчас я держала за руку отца, рассказывая о том, как прошёл день. Я не стала скрывать ничего. На его лице сначала засияла улыбка, когда он услышал, что вопрос с долгом был решён, а затем сильно опечалился.       — Снова все пало на твои хрупкие плечи. Мне так жаль что я не смог защитить тебя, — горько произнёс отец.       — Пап… ты только поправься. Остальное мне неважно. Пусть хоть сто долгов будет, я больше беспокоюсь о тебе, чем обо всем вокруг, — искренне улыбалась я.       — Не хочу, чтобы на твоем лице была печаль. Расскажи мне, кто был тот парень, что помог тебе? Я хочу познакомиться с ним! — бодро приподнимаясь, отец сменил позу и присел.       — Хорошо-хорошо, я расскажу. Только ты не торопись. Полежи и отдохни сначала, — настаивала я, укладывая его обратно.       Я рассказала о нашей встрече, но скрыла тот факт, что изначально Хенджин напугал меня и очень сильно. Но кто же знал, что он не призрак, а обычный человек. В лесу было слишком темно, поэтому я и спутала. Отец же внимательно слушал меня, отзеркаливая мою улыбку, которая появлялась на лице сама собой.       — Ах, Сори, ты так быстро выросла, — сжимая мою ладонь, произнёс глава семьи. — Твоя мама так же, как и ты, сияла, когда рассказывала обо мне. А ещё стеснительно отводила глаза.       — На что ты намекаешь? — взволнованно выпрямившись и стерев улыбку с лица, я нахмурилась.       — Тот господин тебе нравится? — немедля спросил отец.       — Па-ап! — поджав губы, я чувствовала, как начинали краснеть мои щёки, поэтому я схватилась за них и отвернулась.       — Будь осторожна и внимательна. Тщательно присмотрись к нему. Я знаю, что ты никогда не была легкомысленной или ветреной, но порой любовь может сильно изменить, сделав даже из умного и сдержанного человека совершенно растерянного глупца, — просил мужчина.       — Между нами нет ничего такого, — подняв руки, запаниковала я, а затем грустно вздохнула, опустив плечи: — мы с ним в других отношениях. Он — мой господин, а я — его слуга. Мы заключили условный договор, что я буду помогать ему с поисками и прислуживать, чтобы отплатить за то, что он закрыл долг в игровом доме.       И вновь я выложила все, что произошло. Потому что только отцу я всегда все рассказывала, без возможности где-то и в чём-то солгать. Он попросил меня поблагодарить Хенджина при встрече от его лица. Отец считал, что Хван поступил очень благородно и щедро. А я задумалась о том, понравились бы они друг другу? И почему эти мысли лезли в голову?!       — Ещё я купила шляпу. Вот эту. Давай примерим? — протянув головной убор отцу, я помогла его надеть.       — Очень красивая. Спасибо, Сори, — улыбнулся он.       Мы ещё некоторое время говорили о важных вещах. Я нашла в себе храбрость спросить о том, что будет дальше. Ведь на поступок мачехи нельзя просто закрыть глаза. Но также я понимала, что отцу нужны отдых и лечение. Поэтому не стала сильно настаивать на выяснении отношений между ними, что привело бы к скандалам и ссорам.       Когда отец уснул, я поняла, что меня тоже клонило в сон. Поэтому я прикрыла его одеялом и быстро ушла к себе в уголок. На мое удивление, я легко и спокойно заснула. Наверное, это случилось из-за того, что я больше не сталкивалась с ненавистной женщиной. Она молча прошла к себе в комнату, даже не посмотрев на меня. Для нее моя персона была настолько невыносима, что мачеха настраивала свою дочь против меня. Да, с сестрой мы никогда особо не разговаривали. Ее с самого детства учили надменно смотреть в мою сторону и ставить себя выше. Да и когда нам беседовать? Я постоянно в поисках любого заработка, цеплялась хоть за какую-то работу и почти не бывала дома, а она отдыхала, оберегаемая и ограждаемая от всего плохого под крылом матери. Нас словно специально держали порознь всю жизнь, сколько помню. Мачеха старалась настроить нас друг против друга. Ей не нужна была наша дружба.       Как и всегда, утром я проснулась первая. Поднявшись, сразу же подошла к комнате, где ночевал отец и осторожно заглянула, ища взглядом знакомую фигуру. Вот только на постели ее не оказалось. Я подпрыгнула на месте, когда чья-то рука коснулась моей спины. Обернувшись, я уже не могла поверить собственным глазам. Передо мной стоял отец. Он был на ногах.       — Отец?! — обрадовавшись, я забыла обо всем и накинулась на него с объятиями. — Я не верю! Ты уверенно стоишь… сам. Как твоя нога? Тебе правда стало лучше?       — Тише-тише, а то мы упадём… или кое-кого разбудим. Ни первое, ни второе, не принесет нам пользы, — поглаживая меня по голове, улыбался он. — Я тоже сильно удивился, когда не почувствовал боли сегодня утром. У меня появилось странное желание подняться, что я и сделал. Как видишь, я правда здоров! Даже смогу сегодня вернуться на пост.       — Нет-нет, тебе нужно отдохнуть ещё. Вдруг не полностью восстановился? Может быть, ты полежишь пару дней? — беспокоилась я. — Дай-ка, я взгляну на рану.       Опустившись на колени, я размотала повязку и чуть не упала. На месте крупной раны не осталось и шрама. Это было чём-то волшебным, магическим и совершенно необъяснимым. Я сразу поняла, что это произошло из-за употребления того самого лекарства, в которое я сначала не поверила. Мне нужно было срочно отблагодарить господина за щедрый дар, который вернул отцу возможность снова ходить.       — Папа, все прошло. Правда! Тебе больше ничего не угрожает, — крепко обнимая его, я почувствовала отцовское тепло и вжималась в его тело сильнее.       — Мы точно нарвёмся на неприятности, если будем так шуметь, — рассмеялся он.       — Тогда выйдем на улице. Хочу убедиться, что ты легко ходишь, — подняв голову, улыбалась я.       — Пошли, вот только шляпу поправлю, — поглубже надев головной убор, радовался мужчина.       Мое беспокойство прошло, когда я наблюдала за тем, что отец вновь ходил. Он даже немного пробежался, чтобы закрепить результат. Нашей радости не было предела. Подойдя ближе, я взволнованно сжала руки отца.       — Пап, если ты пойдёшь на берег, можно я отправлюсь с тобой? Мне нужно увидеться с господином, что дал мне это лекарство и поблагодарить его, — улыбалась я.       — Хм-м, хорошо. Ты права, стоит проявить уважение. Возможно, я лично смогу сказать ему пару слов? — сощурился он.       — Я не знаю, получится ли у него с тобой встретиться. Но… я скажу ему об этом, когда увижу, — кивнула я.       — Только ли по этой причине ты так счастлива, что готова лететь на берег хоть сейчас? — ухмыльнулся отец, намекая на мои чувства.       — Конечно! Какая ещё может быть причина? — засмущалась я, ощущая, как мои щёки розовели. — Пойдём? Скорее! А то на работу опоздаешь, хи-хи.       Быстро собрав вещи, мы вышли с ним в путь. Я радостно держала его руку и шла впереди, постоянно оборачиваясь и улыбаясь яркому солнцу, чьи лучи игриво ложились на наши счастливые лица. Наконец-то я чувствовала, что все было хорошо. Больше не было поводов для беспокойств. Меня не волновали даже проделки мачехи и то, что она вновь что-то замышляла. Я обещала находить в себе силы и разбираться со всеми тяжёлыми ситуациями, потому что у меня был стимул. С отцом все хорошо, а это было самое главное.       Некоторое время мы провели на берегу. Но, видя мое взволнованное состояние и то, как сильно мне хотелось поскорее встретиться с тем, о ком отец слышал лишь из моих рассказов, он улыбнулся и отпустил меня первой. Шуточно ссылаясь на то, что я буду отвлекать его от работы своей красивой улыбкой, папа дал мне понять, что я могу идти. Поблагодарив его и пожелав отличного и лёгкого дня, я отправилась вдоль берега к месту, где мы договаривались сегодня встретиться с Хенджином.       Нервно потирая пальцы, я шла все быстрее, боясь опоздать. В голове были мысли о том, чтобы он не разозлился, если я опоздаю. Только на секунду представив то, что Хван мог расстроиться из-за того, что я приду позже, или же вообще, подумать, что я больше не появлюсь, меня бросило в жар. Мне не хотелось его огорчать, тем более, когда Хен сделал так много хорошего для меня. Улыбка стерлась с лица, поэтому я сменила ходьбу на бег.       Но я ошибалась. Вернувшись в то самое место, я огляделась, но никого не нашла. Я осмотрела весь берег, даже море, но не заходя в него, не обделила вниманием и мощную высокую скалу. Но парня не было. Он не пришёл? Или же Хван долго ждал меня, но уже ушёл? Что, если я больше его не увижу?!       В какой-то момент эмоции вышли из-под контроля, и я расплакалась. Сама не понимая по какой причине я проливала столько слез. Я присела на песок и обхватила руками колени, поджимая те к себе. Он и правда словно призрак исчез так же быстро и странно, как и появился. Неужели это был конец?       Внезапно позади послышались шаги. Они давались кому-то тяжело, видимо всему виной была неудобная обувь. Мое лицо раскраснелось, поэтому я не хотела поднимать его и смотреть на фигуру, создавшую шум и отвлекающую меня. Но в следующий миг мой нос учуял знакомый свежий аромат. Подняв голову, я увидела знакомый голубой ханбок, ткани которого элегантно развевались ветром. Тёмные волосы, почти дотягивающиеся до колен, на этот раз были аккуратно расчесаны и уложены в одном направлении. На лице с мягкими чертами как и всегда было холодное выражение, но сейчас я была очень рада даже этой отстраненности. Взволнованно поднимаясь и вытирая слёзы тыльной стороной ладони, я бросилась в сторону своего господина. Что-то нашло на меня, поэтому я захотела его обнять.       — Господин Хван! — выкрикнула я, приближаясь к нему.       — Нет! Расстояние! — сделав два резких шага назад, Хенджин выставил руку вперёд, а его голос в этот момент стал грубым.       Я остановилась, опешив и почувствовав неприятную горечь во рту. Его непредсказуемая реакция сильно расстроила меня и задела. Сначала мне показалось, что он был заинтересован в моей персоне, но то, что произошло сейчас, разрушило все мои нереальные мечты. Как и несчастный сосуд, который вчера разбился на несколько мелких осколков, мое сердце бы ждало похожий исход, если бы я правда влюбилась в него. Отец был прав, что любовь меняет человека. Мозг будто бы притупляется. Как глупо я выглядела, когда хотела обнять своего хозяина. Как я могла так неуважительно и безумно поступить, совсем позабыв, что мы лишь господин и его слуга. Но мое сокрушенное сердце ощутило сильную боль и терзания, которых ещё не чувствовало.       — Я… я прошу прощения. Я была чрезвычайно эмоциональна, но мне хотелось лишь поблагодарить вас за то лекарство, что вы вчера мне дали, — сложив руки, я шмыгнула носом и низко поклонилась.       — Хорошо. Я рад, что смог помочь твоей семье. Теперь ты можешь уделять мне достаточно времени, — сложив руки на груди, величественно выпрямился Хван.       — Готова приступить к обязанностям прямо сейчас, — кивнув, тараторила я.       — Тогда идём, — развернулся парень и пошёл в сторону леса.       Покорно двигаясь следом, я немного смутилась. Этот жест, когда он резко остановил меня, сбил со всех мыслей. Поэтому о том, что отец попросил встретиться с господином я совсем забыла и вспомнила только когда мы уже поравнялись с первыми деревьями.       — Господин Хван! Мой отец хотел лично отблагодарить вас за чудодейственный препарат, который спас его ногу, — нервничала я.       — Мне достаточно слов от тебя, — странно ответив, он даже не обернулся.       Дальше мы шли в полнейшей тишине. Мысли о том, что Хенджина словно подменили, посещали меня все чаще. Неужели он и был таким грубым всегда, а я просто не замечала? А что, если Хван вел себя более менее дружелюбно, лишь чтобы завоевать мое расположение? Он теперь всегда будет так холодно относиться ко мне?       — А куда мы идём? И что будем делать сегодня? — поторопившись, я подбежала к нему поближе, но тут же отстранилась, понимая, что нарушаю его просьбу.       Может быть, у него какие-то проблемы с личными границами? Возможно, господин был одним из тех людей, про которых на рынке говорили, что эти люди особенные. Что, если он не мог прикасаться к другим? Это что-то вроде болезни, но ею не являлось. Я сильно задумалась, не расслышав ответа. А переспрашивать и нарываться на его гнев не хотелось. Видно, что Хван был не в духе.       — Мы пришли, остановимся здесь, — приведя меня на то самое место, в котором мы впервые встретились, заявил парень. — Можешь начинать.       — Ч-что начинать? Ой, — выпалив несколько слов и сдав то, что я его не слушала ранее, я испуганно закрыла рот. Врать смысла не было. Опустив голову, я вновь извинилась: — Не могли бы вы ещё раз повторить, что мне нужно сделать?       — В каких облаках витаешь, что даже мои слова для тебя ничего не значат? — удивился он, но не рассердился.       — Я не специально. Прошу прощения! Я обещаю, что такое больше не повторится, — почтенно склонилась я.       — Расскажи мне об этом рынке. О вашей деревне. Где и что находится? Поделись впечатлением о людях, — сложив руки за спиной, Хенджин медленно зашагал вдоль улицы.       Я выложила ему все. Возможно, в какие-то моменты даже была слишком откровенна, выдав все секреты жизни в этом месте и сделав акцент на одежде господина, ведь он сильно выделялся из-за неё, сразу же говоря о том, что был не отсюда. Я рассказала о жителях, упоминания о том, что большинство из них истинные трудяги, ведь наша деревня не была богатой. Не забыла и про основные виды работы, ведь это были рыболовство и продажа на рынке продуктов и ценных растений. В определённый миг, когда я стала выдавать желаемое за действительное, Хван немного смутился. Он моментально почуял неладное. Окружение вокруг не всегда выглядело дружелюбным для меня, но я сказала все в точности до наоборот, чем вызвала раздражительность парня.       — Тебе нравится здесь жить? Люди хорошо относятся к тебе? Я бы так не думал. Никогда не хотела бы покинуть это место? — не выдержал он.       — Что? Нет. Я ведь родилась здесь и выросла. Это место родное для меня, — нахмурилась я, замотав головой.       — Хм-м, но ведь тебя тут не любят. Ты здесь будто чужая, — настаивал Хван.       И почему-то эти слова вонзились острым ножом в мое хрупкое сердце. Казалось бы, он просто незнакомец, с которым мы общались пару дней, но его мнение будто бы было особо весомым для меня. Я правда так быстро привязалась к нему? Какой-то бред. А ведь от этого мне вдвойне досаднее.       — Я не прошу меня любить. Мне это не нужно. Меня вполне устраивает то, что я люблю это место, — разозлившись, я почему-то захотела уйти, но понимала, что не могла так поступить. Я была не в той ситуации, чтобы позволить себе это.       — Ладно. Ты недавно мне говорила, что заменяла отца на берегу. Он ловит рыбу. А ты? Чем занимаешься обычно ты? — завернув на улицу с которой доносились вкусные запахи еды, продолжал расспрашивать Хван.       — Я помогаю кому-нибудь из жителей за любую плату. Это не всегда сложная работа. Мне дают разные поручения. Иногда я играю с детьми, присматривая за ними, а взамен мне дают мешочек риса. Или же я могу помочь с шитьем. Тётушка на соседней улице, что создаёт красивые ханбоки ярких цветов, не всегда успевает их отшивать, когда у неё много заказов из города, поэтому она зовёт меня. Тогда я могу получить одежду, если хорошо поработаю. Но чаще всего я собираю особые растения для местного лекаря, — задумавшись, рассказывала я. — Вот видите, то, что вы сказали, это неправда. Есть люди, которые нуждаются во мне.       — Ха, ну и как часто ты помогаешь им? Думаю, если бы все было так хорошо, как ты говоришь, то тебе не пришлось бы страдать и выглядеть подобным образом. Но зато ты отлично подходишь на роль моей слуги, — внезапно выдал он, ни капли не чувствуя то, как его слова вновь задели меня.       Я, поверженная в шок, впала в ступор. Те ожидания от нашей сегодняшней встречи, которые я себе сама придумала, превратились в пепел, сгорев у меня на глазах. Мне совершенно было неуютно находиться рядом с этим человеком. И я ничего не понимала. Что произошло и изменилось за одну ночь?       — Ты идёшь? Или так и будешь там стоять? — недовольный голос Хенджина вырвал меня из мыслей.       Слегка похлопав себя по щекам, я забыла о ранах на руках, поэтому поморщилась и даже пискнула от боли. Хван моментально оглянулся, но я испуганно спрятала ладони и не подала виду, что что-то произошло. Если бы он увидел мои раны, то, конечно, предложил бы помочь, дав мне похожее лекарство, вот только сегодня его настроение было другим. А рисковать мне не хотелось. Ещё одна причина, почему я скрыла это от него, в том, что Хенджин мог отказаться от меня, как от подчиненного. Вот чего я боялась. Моя совесть не позволила бы спокойно мне спать. Он столько всего сделал для меня, а я не выдержала служения ему даже и двух дней. Все знали, что пострадавшие руки для слуги — это самое печальное дело. Ведь вся работа выполнялась ими.       — Что-то не так? — спросил господин, подозрительно смотря на меня.       Он же не мог читать мысли? Почему Хван внезапно интересовался этим? Его взгляд был слишком огненным и прожигал во мне дыру. Если я совру, чем это обернётся для меня? Насколько этот парень разозлился из-за маленькой лжи?