Good Intentions

Когда я, спотыкаясь, вернулся в свое общежитие, от возможных последствий того, что только что произошло, у меня закружилась голова. Ни за что. Ни за что на свете. Как только дверь за мной закрылась, я прислонился к ней спиной, пытаясь унять бешено бьющееся сердце, которое как сумасшедшее колотилось о ребра. Я уперся локтями в колени, запустил пальцы в свои все еще влажные волосы и уставился широко раскрытыми глазами в пустоту, потому что, черт возьми, я возбудил Гарри. Конечно, перед моими глазами была ножка кровати, или пол, или мой чемодан, или что-то еще, но все, что я мог видеть, - это он, распростертый на кровати, с задранной до груди рубашкой и чертовски очевидной эрекцией, от которой на его боксерах проступило мокрое пятно. Срань господня. Я поперхнулся собственной слюной и с минуту терзал горло, пока осознание не нахлынуло на меня, как гребаный рассвет, ослепив меня на своем пути. Определенно, не гетеросексуал. Гарри не гетеросексуал. Черт возьми. Убрав руки с волос, чтобы посмотреть на них, я понял, что дрожу. И довольно сильно, так как пальцы вибрировали у меня перед глазами. Я был переполнен адреналином. Казалось, я мог бы сразиться с гребаным гиппогрифом. Я возбудил Гарри. На самом деле, это не входило в мои планы. Я всего лишь хотел показать ему последствия того, что он дразнил меня так, как это делал он. Чтобы проверить его и выяснить, осознает ли он, какой эффект производит на меня. Действительно ли он хотел поиграть со мной в эту игру. Моя рука сжалась в кулак, когда мысль о том, что это "всего лишь игра", казалось, растаяла как дым. Он умолял меня. О чем именно - он явно не имел ни малейшего представления, но от одного воспоминания о его мучительном стоне у меня волосы встали дыбом. Даже когда я сказал об этом, его голос дрогнул, когда он произнес мое имя.… Я ударился головой о дверь, зажмурился и ловко снял полотенце с пояса. Полотенце Гарри. Я всего лишь воздал этому мерзавцу по заслугам, потому что он мог изводить меня весь гребаный день, но, черт возьми, он был в безопасности от последствий. Боже, мне потребовалось собрать все свои силы, последние жалкие крохи самоуважения, чтобы не дотянуться до его боксеров и не прикоснуться к нему так, как он хотел. И я все еще желал этого. Я взял себя в руки, представив, как наконец утоляю свое любопытство, адреналин все еще бурлил во мне, делая мои движения совсем уж не грациозными, но мне было все равно. Довести его до такого возбуждения, что он испачкал свои штаны преякулятом, было просто… Именно то, чего он заслуживал. И мысль о том, что он, вероятно, следит за собой таким же образом, заставила мою руку двигаться намного быстрее. Господи, что за гребаный поворот событий. Пути назад уже не было, и я прикусил нижнюю губу, когда до меня действительно дошло, что у него больше не будет возможности отрицать происходящее. Завтра ему придется посмотреть мне в глаза, зная, что я возбудил его, что, возможно, он в тайне подрочил на меня, и мы оба увидим, насколько адекватно в платоническом плане он еще сможет продержаться рядом со мной. В моей голове пронеслись всевозможные компрометирующие сценарии, потому что теперь, когда я в реальности услышал, как он скулит, представить это стало намного легче. Пожалуйста, Драко...… Горький стон вырвался у меня из груди, когда я представил, как даю ему все, о чем он не догадывается даже попросить. Боже, он даже не знал… Я бы сорвал с него одежду, как будто это был мой гребаный день рождения, а его тело было подарком, отсосал ему, пока он не начал плакать, а потом наклонил бы его над столом и трахал, пока у меня не начали дрожать ноги. А потом я бы затащил его на кровать, выдохнул воздух из его легких и сказала бы ему, как сильно я в него влюблен, что он был всем, чего я когда-либо хотел, и что я бы уничтожил весь мир, только чтобы увидеть его улыбку. А потом я бы втрахал его в матрас, заставил бы кричать, пока он не потерял бы голос, и погрузился бы в него так чертовски глубоко, что он никогда больше не смог бы жить без меня. Мой член, черт возьми, почти взорвался от таких сладких образов перед глазами, выплеснув горячее семя мне на грудь, а с моих губ сорвался давленный крик. Я кончил так сильно, что перед глазами все побелело, и я забыл даже свое чертово имя. Все, о чем я мог думать, видеть и слышать, был Гарри. После моего оргазма я почувствовал заметное отсутствие стыда, потому что одним махом понял, что Гарри не был натуралом, он умолял меня прикоснуться к нему, и я оставил его твердым, как скала, сохранив при этом свое достоинство. И в этой ясности, которая разлилась по моей голове, я почувствовал, как совершенно незнакомый прилив эмоций сдавил мне горло. Несколько слезинок выкатились из моих глаз, когда я открыл их и уставился в потолок. Я сбился со счета, сколько раз я плакал из-за этого придурковатого парня, но на этот раз мое сердце не было разбито. Я не злился. Я был так чертовски счастлив, что меня даже подташнивало.

---

Если ты действительно хочешь меня, тогда прими решение и сделай первый шаг. Я моргнул, глядя на кран с горячей водой, не чувствуя, как струи поливают мою грудь, в то время как я бессмысленно сидел на полу ванной комнаты. Моя голова была совершенно пустой после самого сильного оргазма в моей жизни. Как будто все до последней крупицы моего разума вышло наружу через член. Я рассеянно взглянул на ряд средств для душа, оставленных Драко. Их было просто чертовски много. Как кому-то могло понадобиться столько разных средств только для своих чертовых волос? Возможно, это как-то связано с тем, что, когда ты гей, ты сильнее заботишься о своей внешности. Я наугад взял один из флакончиков с выступа и повертел в руках, чтобы посмотреть, для чего он предназначен. Перед моими глазами была видна лишь расплывчатая форма "чего-то" предназначенного для мытья волос. Без очков я почти ничего не видел, но я был доволен существованием в размытом мире, потому что именно так я себя и чувствовал в тот момент. Размытый по краям, как бы выпускающий мою сущность в эфир, как будто все, что надежно удерживало меня в пределах моего тела, только что разбилось вдребезги. Все, что, как мне казалось, я знал о себе, просто исчезло. Я больше не знал, кто я такой, просто знал, что сижу в ванне, держа в руках флакон с каким-то иностранным содержимым, и молча позволяю всему своему существованию развалиться на части. Я не предлагаю себя только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, как будто это все, чего я от тебя хочу. Полагаю, ожидать этого было бы нечестно. Конечно, он дразнил меня до агонии, но как же, черт возьми, было бы грустно, если бы он просто немного подрочил мне, когда было совершенно очевидно, что он чертовски влюблен в меня. У меня снова закружилась голова, и я поставил бутылочку обратно на край ванны. Откинулся на спинку, закрыл глаза и попытался вспомнить, как дышать. Несмотря на то, что я унизил себя, буквально умоляя, я все понял. Все, что мы могли бы когда-либо сделать, было важным, и к нему нужно было относиться со всей ответственностью. Только через несколько минут после того, как он ушел, я по-настоящему понял, почему он до сих пор даже не поцеловал меня. Потому что, как только он бы это сделал, уже не было бы возможности вернуть все обратно, и было бы неправильно и очень хреново, если бы я просто отмахнулся от этого, как от какого-то неудачного эксперимента. Если бы я еще хоть секунду провел в отрицании того, что происходит. Серьезности всего происходящего. Драко влюблен в меня. Может, я и был тупицей (как он несколько раз говорил), но даже такому тупице, как я, было почти невозможно притвориться, что я не замечаю такой очевидной вещи, когда она вот так болезненно хлестанёт меня по лицу. Честно говоря, было впечатляюще, что его полотенце не развязалось, несмотря на то, как сильно он вертелся и крутился, да и двигался в целом, когда уходил. Может быть, он специально так сделал. Я бы не смог этого проигнорировать, даже если бы на мне не было очков, но он ничего не сделал. Он ушел, после того как прижал меня к кровати, потому что был чертовски влюблен в меня. Боже, я чувствовал, что меня вот-вот стошнит. Как я мог не знать? Из-за того, что все эти годы принимал его поведение за чистую монету, я чувствовал себя самым большим придурком на Земле. А потом, блять, появился у его двери и плакал из-за Джинни? Ненависть к себе, растущая в моей груди, казалось, уходила вглубь, пока я заново узнавал себя самого. Во-первых, я был абсолютным гребаным идиотом. Господи, я точно полный идиот. Во-вторых, я Совершенно Не Гетеросексуал (скорее 50 на 50, если вообще учитывать все аспекты моей ориентации). В-третьих, я, вероятно, был в лучшем случае далеко не прям таки прекрасным человеком. Да, не совсем подонок, но и не "очень хороший человек". Какого хрена он в меня влюблен? Теперь мне стало еще любопытнее, чем раньше, потому что, черт возьми, я ему просто "приглянулся", и теперь, когда я понял, какой же я дерьмовый придурок, в этом стало меньше смысла. Он бы никогда ничего такого не сказал, если бы думал, что мы когда-нибудь снова увидимся, но потом я, хитрый аки лис, решил подразнить за счет его же симпатии ко мне. Черт возьми, я бы на его месте возненавидел себя. И посмотрите, к чему это привело меня. Я был потрясен до глубины души, мой рассудок пошатнулся, и я быстро приближался к тому, что, как я был уверен, было психическим расстройством, которого требовала моя карма. И я даже не мог, черт возьми, извиниться, потому что это была не моя вина, что он был влюблен в меня! Он был настоящим гребаным придурком, раз влюбился в такого идиота, как я. Мне хотелось плакать. Хотелось заболеть, заползти в постель, свернуться калачиком и просто умереть. Как, черт возьми, я должен был когда-нибудь снова встретиться с ним взглядом?? "Наверное, это тоже карма", - подумал я, слабо улыбнувшись и наклонившись, чтобы перекрыть воду. Он сказал, что больше не хочет меня видеть, и теперь я должен смотреть ему в глаза и делать вид, что все в порядке. Еще не в силах двигаться, я откинулся на спинку ванны, когда вода перестала литься. Честно говоря, я мог бы просто заснуть прямо там, потому что после этого потрясающего оргазма все мое тело напоминало чертовски горячий наваристый суп. Интересно, есть ли на свете Ад для волшебников?