Сон, в котором я смог

      Мое сердце замерло. Он кружил меня в танце, заставлял двигаться одним взглядом. Алкоголь в крови тоже. Я рассматриваю Йоста так, будто вижу впервые. Ловлю себя на мысли, что мне нравится в нем всё. Его яркие глаза, светлые кудряшки, нос, губы — всё манило. Даже его руки. Мне хотелось, чтобы он держал меня в руках вечно. И шея. Мне бы очень хотелось… её поцеловать. Не знаю, зачем и почему. И знать, честно, не желаю.       Пока я не в себе, могу позволить вести себя странно. Порой — пугающе для всех. Могу позволить себе обнимать Йоста, тянуться за поцелуем, но потом отстраняться, осознавая, что это неправильно. А он и не против вовсе. Ему будто все равно.       Очередной медленный танец. Я прикрываю глаза, прижавшись к груди Йоста. В сон не клонит, но я делаю вид, что устала. Хочу поехать домой.       — Ну, что, малыш? — опять эти сладкие слова, которые уже не режут слух. — пойдем посидим или потанцуем еще?       Я не знаю, что отвечать. Мне хорошо с ним везде. В любом месте, но лишь бы в его компании. Он будто притягивает меня к себе, заставляя магнититься.       — Посидим.       Сквозь огромную толпу мы направились к свободным диванам. По пути я и спотыкалась, и почти падала, но уверенно направлялась за Йостом, ведь даже сейчас он держит меня за руку.       На диванах мягко. Удобно. Но пока мы шли осталось лишь кресло. Одно. Я сначала думала, что Йост уступит его мне, но потом он пригласил меня к себе на колени. Здравый смысл улетучился. Крышу снесло. Я согласилась.       Он приобнимает меня за талию, вторую руку опустив мне на ногу. Я спокойно к этому отнеслась. Больше скажу, мне даже не плевать. Мне нравилось.       В этом клубе есть своя атмосфера. И это, наверное, благодаря Йосту. Он сделал мое настроение тем поцелуем. С того момента я летаю в облаках.       — Скучновато тут, — констатировал факт парень. Я задумалась на секунду.       — И что ты предлагаешь? — пьяно улыбаюсь.       Я впервые чувствую себя такой… взрослой, что ли. Как будто то, что происходит — правильно, и так и должно быть. И моя «взрослость» делает меня раскрепощеннее. Или это алкоголь. Не знаю.       Даже если Йост сейчас предложит «побыть с ним в отеле», я соглашусь. Знаю, чем это может обернуться, но сегодня мне уже не важно. Пусть он получит свое.       — Поехали в отель? — его голос окутывает сознание, затуманивает.       Я сразу киваю, тем самым соглашаясь. Он берет меня на руки, не заботясь о нашем внешнем виде. И мне тоже всё равно. Я лишь улыбаюсь.       У гардероба Йост поставил меня на пол, но придержал, чтобы я не упала. Забрал мою куртку, и накинул её мне на плечи. Потом снова подхватил за талию, и понес куда-то к выходу.       На улице идет снег. Неудивительно, сейчас февраль.       — Тебе не холодно? — пока мы ждем такси, спрашиваю у парня. Он только лишь вздыхает. — эй.       — Не холодно, — снег тает на его губах, волосах и ресницах.       — Поставь меня на ноги, — то, как он держит меня, безусловно, тоже нравилось, но было очень неловко. Я обнимала его за шею, а он придерживал меня за талию и ягодицы.       — Такси сейчас приедет. — проигнорировав мои слова, говорит Кляйн.       И такси правда приехало через несколько секунд. Усаживая меня внутрь машины, Йост садится рядом.       Тут была шторка от водителя, и парень сразу задвинул её. Посмотрел на меня самым дружелюбным своим взглядом. И это дружелюбие завораживало.       Хихикаю, а потом отвожу взгляд к окну. Неужели, всё наконец наладилось? Или это и правда алкоголь так влияет на самочувствие?       Мы доехали быстро и молча. Совсем. Йост не проронил и слова. Я тоже. Про водителя вообще молчу — он за шторкой.       Вытаскивая свое тело из машины, я почти что падаю в снег. Кляйн посмеивается, а потом берет меня под руку.       В нашем номере отеля вмиг стало светло. Мне захотелось снять с себя все эти развратные вещи. И я, в целом, хотела поступить именно так, но светловолосый принялся помогать. Расстегнул молнию на платье. Я улыбнулась, сама не зная, чему.       Не стесняясь парня, я стягиваю с себя предмет одежды, оставшись в одном лифе и трусах. Ну и, конечно, колготках.       Замечаю на себе задумчивый взгляд Йоста. Он не стесняясь рассматривает мое тело, но думает будто о чем-то своем.       Натягиваю длинную футболку. Снимаю колготки в сетку. Бросаю в сторону так, будто эта вещь мне противна.       — Спать не хочешь? — парень тоже успел переодеться.       Я падаю на кровать, а потом пьяно улыбаюсь.       — Иди сюда, — зову к себе. Раскрываю руки для объятий. Светловолосый будто смутился, но просьбу мою почти выполнил. Точнее, лег рядом.       — Что-нибудь еще расскажешь? — прикрывая глаза, говорит парень.       — Да, но сначала выключи свет.       Йост покорно поднимается, идет к выключателю. Свет погас. Мне в миг стало спокойнее. Душу настигло умиротворение.       — Что? — любопытство, казалось, переполняло его. Пьяных людей всегда интересно слушать, согласна.       Я помалкиваю. Думаю, стоит ли говорить то, что хочу сказать. В принципе, сейчас я пьяна и мне уже всё равно.       — Ты мне так нравишься, — выдавливаю из себя. Но это искренность. Самая настоящая.       — Чего? — вопросительный взгляд при лунном свете сияет. Парень будто поверить в мои слова не может.       — Ты нравишься мне, Йост Кляйн, — тихо, но уверенно.       В этот момент мне стало дурно. Сердце забилось в бешеном ритме, а потом будто вовсе остановилось. Голова загудела. Тошнота.       Йост ничего не ответил.       — Давай спать. Завтра поговорим, — глубокий вздох. Ему не понравились мои слова? Ему… противно?       — Я не хочу спать, — я поворачиваюсь на спину, чтобы все подкатившиеся к глазам слезы затекли обратно.       — А что ты хочешь? — странный вопрос, до жути.       — Хочу стать твоим плюшевым мишкой.       Понимаю, что несу полную дичь. Само собой, ведь та невкусная помесь водки дает о себе знать. Но и оправдываться этим — далеко не выход. Я уже наговорила всякого.       — Да что ты? — прикрывая рот ладонью, чтобы не засмеяться, говорит парень. Ему смешно, но это мои чувства.       Я не могу разобраться в себе. Мне до жути плохо. Не понимаю, что говорю, и контролировать себя не могу, а Йосту и как-то всё равно. Жаль. Очень-очень жаль. Наверное, не была бы я сейчас под алкоголем, не творила бы такого.       Вспоминаются родители. Наш последний день. Чувствую, как накатывает истерика. Ком в горле, и я начинаю плакать. Сначала слёзы просто льются, потом уже всхлипы, а потом и вовсе тихие завывания.       — Эй, ты чего? — только спустя несколько минут Йост подал голос. Будто все это время ему было плевать. — зачем плачешь, всё же хорошо.       Я встаю с кровати, шатаясь, подхожу к окну. Сажусь на корточки, утыкаюсь лицом в ладони.       — Хорошо? — вырвалось у меня, но я сразу закрыла себе рот рукой. Нет, нет, не наговорить лишнего. — разве это ты называешь «хорошо»?!       Миссия «не наговорить лишнего» официально провалена. Ладно, кому я вру? Я провалила ее еще в клубе.       — А чего плохого? — он вскидывает брови, а затем подходит ко мне, садясь рядом.       Я ничего не отвечаю. Просто продолжаю плакать. Нет, рыдать. Не хочу никого видеть, даже Йоста, ведь он меня не понимает.       — Слушай, давай сейчас просто ляжем спать, а завтра всё наладится, — он пожал плечами. Встал на ноги. Посмотрел сверху вниз.       — Ничего уже не наладится, Йост, — тоже встаю, но сразу шатаюсь и падаю прямо на парня. Он подхватывает меня на руки и несет к кровати.       — Почему это? — аккуратно кладя меня на матрас, он садится рядом.       — У меня же… никого нет, — прикрываю глаза. Слезы так и льются.       — У меня тоже, — пожимает плечами. — и что теперь?       — Нет, Йост. У тебя есть Танту, Апсон, Мартин и сотни фанатов как минимум! А у меня нет никого. Вообще.       Он задумался над моей речью. Наверное, это всё я сказала тоже зря. Не поняла даже, зачем. По идее, я права, но с другой стороны…       — Но у тебя же есть я, — тихо произнес парень. Я резко распахнула глаза, чтобы посмотреть на него, но он сразу отвернулся.       — Но ты же, — пауза. Думаю, говорить это или нет. — ты же не любишь меня.       Йост повернулся, и я увидела его холодный взгляд. Ледяные глаза. Или это тоже были слёзы?       — А должен? — и эти слова разбили меня окончательно, но он продолжил, значит, что хуже есть куда. — ты мне мама, сестра, девушка, в конце концов?       Хочется уйти. Встать и убежать, но этого я сделать не смогу, потому что ноги подкашиваются то и дело.       Теперь я переосмыслила свои слова про «плюшевого мишку». Я действительно хочу стать чем-то неживым. Чтобы он делал со мной, что захочет, а я ничего не чувствовала.       Но я чувствую. Чувствую обиду, страх. Все негативные эмоции.       Со вздохом я перевернулась на бок, закрыла глаза. Завтра будет лучше. И дома тоже. Стоп, с каких пор я начала называть особняк Йоста своим домом? Мой дом давно сгорел.       С этими мыслями я и уснула. Сон — лучший способ уйти из реальности. Особенно сон, в котором я точно что-то смогу.