Сон, в котором я смог

      Две тысячи девятнадцатый год. Зима (февраль).       Моя судьба — самый настоящий дьявол. Я всё ещё не верю, что осталась сидеть на улице холодного Амстердама совсем одна, пока из моих глаз льются слёзы.       Вы спросите: «что же такого случилось?». Моя квартира сгорела вместе с родителями, и я осталась сиротой. Доказать, что квартира была и моей тоже я не смогла, потому что родители не вписывали меня в паспорта, как своего ребенка. И, конечно, денег на новое жилье у меня не было. Поэтому я сижу сейчас именно тут, под сгоревшим домом, пытаясь справиться с подступающей истерикой.       Единственная моя подруга жила по соседству, и она, к сожалению, тоже… не успела выбраться. Трагично. Родственников у меня больше не было. Мне некуда идти.       Горькая усмешка, а потом снова слёзы из глаз.        В один день у меня не осталось ничего. Ни родителей, ни крыши над головой, ни друзей, ни подруг. Мне всего восемнадцать лет, но я уже всё потеряла. Сижу на улице, почти что сплю, надеясь, что мне приснится сон, в котором я смогла всё исправить.       Забыть я эту ситуацию больше точно не смогу, это факт, и что делать дальше — не знаю. Сирота. Я сирота. Это слово бьет в сердце, словно ножом.       Честно скажу, я очень любила своих родителей. Это были самые прекрасные люди в моей жизни, и, правда, я не знаю, как жить дальше без них. Наверное, сгнию на улице, прямо тут, у догоревшего подъезда.       — Эй, — слышу приглушенный голос со стороны, тихий такой, убаюкивающий. Прикрытые ранее глаза даже не думаю раскрывать. — эй. — только сейчас понимаю, что обращаются ко мне, но говорить ничего не хочу, да и вряд ли смогу из-за кома в горле.       Тишина, а потом шаги. Снег скрипит под ногами мужчины, окликнувшего меня. Мои глаза, всё-таки, разлипаются, и я посмотрела куда-то вверх. Вся картинка поплыла.       — Как тебя зовут? — спрашивает мужчина, чье лицо я кое-как смогла разглядеть.       — София, — тихо, сквозь всхлипы отвечаю я.       — А я Танту, — представляется он. Видя, как я с силой сжимаю свой мобильный от страха, он говорит, — не бойся меня. Ты почему тут сидишь уже больше четырех часов?       Я уставляюсь в одну точку, а именно — на кроссовки Танту, что были явно не по сезону. Снег идет и идет, я чертовски замерзла.       — Мой… м-мой дом… — я начинаю безудержно рыдать. Прикрываю рукавами плюшевой куртки лицо.       — Это твой дом? — обеспокоенно спрашивает мужчина. И я киваю. — О, Боже… — он шокирован. Это слышно по тону его голоса. — ты ждешь кого-то?       Теперь же моя очередь мотать головой в разные стороны, но я делаю это с такой силой, что ощущение, будто шею себе сверну.       — Мне… некого ждать, — мой дрожащий голос явно напугал Танту еще больше.       — Слушай, — положив свою тяжелую руку на мое хрупкое плечо, мужчина хочет мне, кажется, что-то предложить, и я сразу поднимаю на него взгляд. — поехали со мной. Я знаю, кто тебе может помочь.