Сон, в котором я смог

      Две тысячи девятнадцатый год. Зима (февраль).       Мы с моим «спасителем» садимся в машину. Он хмурится, смотря в окно. Видимо, не сильно-то он и уверен в человеке, который может мне помочь.       Я чертовски хочу спать, да и глаза закатываются, но стараюсь держаться, не смотря ни на что. Слёзы остановить не могу — с этим уже смирилась окончательно. Усталость, все-таки, берет верх, и я проваливаюсь в сон.       Горит мой дом. Я забегаю в подъезд, отмечая, что внутри очень душно, но это и не важно. Мне надо спасти родителей.       — Мама, — тихо, дрожащим голосом произношу я, а потом осмеливаюсь и прокричать, — Мама! — как же мне сейчас хочется к ней. Как будто только рядом с родителями я бы обрела покой.       Дом догорел. Меня вытащили пожарные. Слёзы душат меня, ком в горле не дает и слова сказать.       — Просыпайся, София, — полным именем меня называет Танту, пытаясь пошевелить мое плечо. И я раскрываю глаза, чей белок уже наверняка стал ярко-красным от бесконечных рыданий. Хорошо, что на мне нет макияжа… если бы был, я бы выглядела еще хуже. Хотя, внешний вид — последнее, о чем я должна беспокоиться.       Я вылезаю из машины следом за мужчиной, оглядываюсь по сторонам. Мы где-то в центре.       Кусаю нижнюю губу до крови от волнения. Нет, я точно останусь на улице до конца своих дней… Танту наверняка сделать ничего не сможет. И, видя, как я нервничаю, он кладет свою руку мне на плечо в успокаивающем жесте. Но слёзы всё еще леденеют на щеках, потому что мне уже ничего не поможет.       Мы поднялись на лифте на последний этаж дома, к которому подъехали. Оказались в небольшом помещении.       — Мы на студии, — «на студии». Звучит так, словно мы приехали не к какому-то знакомому Танту, а к звезде.       У окна «студии» сидел парень спиной к нам, покуривая сигарету, да так, что дым заполнил помещение. Мой сопровождающий недовольно хмурится. Видимо, ему не нравится, что светловолосый прокурил комнату.       — Здравствуй, менеджер, — слышу предельно знакомый голос, но парень и не думает поворачиваться к нам лицом. Кажется, он до сих пор не догадывается, что Танту не один.       «Менеджер». Значит, Танту менеджер этого белобрысого? Разглядываю его волосы с нескрываемым интересом, ведь это все, что было видно за спинкой стула. Светлые, как я уже сказала, но отдают в рыжину.       — Привет, — кидает мой сопровождающий, проходя вперед, и кидая телефон на столик, пытаясь обратить внимание парня на себя.       Наконец, он оборачивается, покрутившись на стуле, и окидывает меня взглядом. Не буду делать вид, что не узнала его. В наших кругах он был безумно популярен, особенно среди моих знакомых девушек. Я прикрываю лицо рукавами куртки, как делала это на улице, чтобы одновременно вытереть слёзы. Лицо и без того опухшее и красное.       — Это кто? — неодобрительно фыркает парень, хмуря свои светлые брови. Не рад он моему прибытию, это я поняла уж точно. Захотелось убежать. Остаться на улице, лишь бы не испытывать этого стыда.       — Йост, — называя по имени артиста, начинает говорить Танту спокойным голосом, боясь спугнуть то ли его, то ли меня. — это София. — рэпер выгибает бровь, кидая на меня оценивающий взгляд.       — Я не просил приводить мне… девушку, — снова фыркнул, да так недовольно, что у меня по спине пробежались мурашки. Когда он сказал «девушку», явно имел ввиду что-то другое, и это вновь меня смутило.       — Послушай, — Танту пристально смотрит в глаза Йосту, не давая парню перебить себя. — её дом сгорел сегодня утром.       Хочется сквозь землю провалиться. Тем более, когда перед тобой сидит Йост Кляйн. Если его менеджер попросит парня приютить меня, я уж точно сбегу. Или нет?       — Какое мне до этого дело? — встав с места, кинул артист. Отмечаю, что он довольно высокий. И внешность его, да, да, «ангельская», совсем не совпадает с характером, судя по всему.       — Приютишь её? — прямо так, «в лоб», спрашивает менеджер. — у нее сложная ситуация, надо же ей как-то помочь, пока она не встанет на ноги.       — Дай-ка подумать, — недовольный парень, все еще сидящий на стуле, вновь делает затяжку. — попроси кого-то другого.       Теперь мне снова хочется развернуться и уйти. Да, обратно под сгоревший дом, на те же ступени подъезда. Снова уткнуться носом в колени и зарыдать громче обычного. Я знала, что мне никто не поможет. Я знала, что останусь одна.       — Йост, — Танту подходит ближе к парню, оставляя меня одну у двери. Я всё ещё пытаюсь скрыть свое лицо. По менеджеру, если честно, видно, что ему очень жаль меня. Такой жалости от людей я не встречала никогда. Его глаза загорелись печалью, когда он узнал о моей ситуации. Ну а по Йосту так и не скажешь, что ему вообще не плевать. Он прожигает во мне дыру, скорчив самое недовольное выражение лица. И Танту видит это. — если ты ей не поможешь, я уволюсь.       Я закашлялась. Йост подавился сигаретой, с возмущением смотря уже на своего менеджера. Такого не ожидали ни я, ни он. Мне, кажется, пора бы влезть в их бессмысленный разговор, потому что если я этого не сделаю, они рассорятся в пух и прах. Кляйн уже на взводе, готов сказать Танту пару ласковых, а сам менеджер с уверенностью смотрел в глаза своему «подопечному». Кажется, он решительно настроен.       — Не стоит, — тихо проговорила я, уже разворачиваясь. Обидно не было: это выбор Йоста, да и кому нужна такая обуза? — я пойду. Спасибо, — я убираю руки с лица, пытаясь сотворить на нем что-то, что хоть чуть-чуть напоминает улыбку, но получилось, судя по всему, не очень.       Я уже собиралась раскрыть входную дверь, когда услышала сзади голос рэпера, что, видимо, снова недовольно выдохнул воздух из легких вместе с дымом.       — Стой, — тон его был настолько безразличным, что мне даже не захотелось повернуться обратно. Не самый приятный человек этот Йост. — дом сгорел, говоришь? А родители твои где?       Я чувствую, как мое тело вновь начинает трясти с огромной силой, будто я сейчас упаду на пол в приступе. Глаза, что болели сильнее обычного, широко раскрываются, отчего становится еще больнее, ведь слезы все еще текут. Губы сжимаются в одну тонкую линию. Мне даже показалось, что я перестала дышать.       Схватившись за ручку двери, чтобы не упасть, я медленно поворачиваюсь к Йосту, и он, видя мое лицо, вскинул брови. Видимо, слишком ужасно выгляжу.       — Они… — я хочу что-то сказать, но к горлу вновь подкатил огромный ком, который, кажется, даже кислород мне перекрыл. Крупные слёзы со стуком капают на пол, словно уже превратились в осколки.       — Их не стало в следствии пожара, Йост, — когда Танту произносит эти слова, я опускаю голову, чувствуя, как снова подступает истерика. Поднять глаза на рэпера или менеджера я не смею, но знаю, что хотя бы один из них поглядывает на меня с нескрываемым сожалением.       — М-да, — туша сигарету о подоконник, протягивает Йост, продолжая рассматривать меня, что ему удавалось не очень хорошо из-за того, что мои волосы закрывали обзор. — у тебя судьба похуже дьявола. — констатирует факт.       Я громко всхлипываю, спускаясь вниз и садясь на пол, потому что чувствовала, что точно упаду. Встав со стула, рэпер медленно подходит ко мне, а после присаживается на корточки. Смотрю на его дорогие, идеально белые кроссовки, даже не думая заглянуть ему в лицо.       Склонив голову на бок, Йост, наконец, выносит свой вердикт:       — Поедешь ко мне сегодня. Скажи спасибо Танту, — наконец, я поднимаю взгляд, видя его чистые, голубые глаза, что сверкали, словно звезды, но не выражали сочувствия. Он похлопал меня по плечу, а потом поднялся на ноги, снова отходя к окну.