Невеста моря

Пришлось собрать остатки сил, чтобы отогнать приятную дрёму. Тяжелыми руками я натянула на себя одежду, взъерошила волосы, чтобы прогнать остатки сна. Мужчина уже ждал меня у выхода. Странно, что ни банщиков, ни парня на входе не было видно.Возможно всему виной глубокая ночь. У многих местных даже не было замков — местечко было настолько маленьким. — Принцесса, — мужчина тихо дал мне знать, что услышал мои шаги. Обращение теряло свой шарм, когда волна возбуждения откатилась. Чтобы добраться до домов, в которых старикан снял для меня комнату, нужно было немало пройти. Хотя все дни до этого бушевал ветер, сегодня ночью был штиль. Неподвижный, тяжелый воздух. Какое-то время мы шли молча; небо слегка посветлело, до рассвета еще несколько часов, но уже светает. — Ты еле перебираешь ногами, — спокойный голос мужчины казался громким. — Я не заметила, — было душно, и мы шли уже долго. — Скоро придем. — Я знаю, — диалог не имел никакого смысла, ведь я знала, сколько идти до собственной кровати. Я пыталась сосредоточиться на окружающих звуках, чтобы отвлечься от нарастающей усталости, но в голове всё равно метались мысли, словно непокорные птицы, жаждущие свободы. Мужчина шёл рядом, его шаги были уверенными и размеренными. Я пыталась представить, о чём он думает, но его лицо оставалось непроницаемым. Его серые глаза отражали холодный ночной свет и не терялись в густом ночном воздухе. Я чувствовала его присутствие, как он размеренно выдыхает, как шуршит одежда на теле, и запах его волос. Тепло разгонялось кровью по его телу. — Я закурю, — это не был вопрос. Он не ждал моего ответа, просто сказал. Он залез в карман своих простых брюк. Обычные хлопковые штаны. Не все мужчины на острове носили тоги. Некоторые, как он, предпочитали простые штаны и свободную рубашку сверху. Самым примечательным в незнакомце оставались его внимательные серые глаза. Он быстро ловил меня на том, что я его рассматриваю, но спокойно позволял делать это дальше. Его табак пах необычно. Был ли это вообще табак? Явно какая-то смесь. Сладкий и травянистый, хотя табачный лист чувствовался. — Что это? — Сигариллы, — он ответил, выдыхая тонкую струю дыма. — Табачный лист? — Не только. — Пахнет сладковато. — Анис. — Прямо в табаке? — Да, я сам кручу, иногда добавляю анис, если есть возможность. — Ого, всегда сам? — почему-то ему это подходило. Он и аккуратно скрученные сигариллы. Методично, одна за одной. — Если не происходит никаких непредвиденных ситуаций, то да. Помогает расслабиться. — Понимаю, я раньше сшивала блокноты. Хотя раз на раз не приходилось, иногда я начинала злиться только сильнее. — Пишешь? — Скорее рисовала и делала заметки, — что же, это было как будто в прошлой жизни, или не как будто. — А сейчас что? — Да как-то не до того было, а я и не вспоминала об этом до сегодня, — я вообще старалась не думать о том, что БЫЛО. — А ведь фреска в термах была ничего. — Местные легенды, — я не поняла интонацию, с которой он это сказал. Мы прошли ещё немного. В такой тишине слышно какой живой этот остров. Сколько всего шуршит и крадётся в этой тишине. Как сильно пахнет сырая глинистая земля. — Ночь спокойная, — наконец произнес он, прерывая молчание. — Иногда мне кажется, что в такие моменты время останавливается. Я кивнула, хотя сама не знала, что сказать. Вокруг нас царила тишина, и она была почти осязаемой. Вдалеке слышался тихий плеск волн, причудливая композиция тишины. Мужчина продолжал смотреть на меня, и я почувствовала, как его взгляд задерживается на моем лице, словно пытаясь понять, что скрыто внутри. Я отвела глаза, сосредоточившись на темноте вокруг. Луна бросала мягкий свет на землю, и я заметила, как тени деревьев плясали, словно живые существа. — Ты не любишь много говорить, — произнес он, и в его голосе звучала суховатая доброжелательность, которая меня успокаивала. — Это нормально. Я снова кивнула, но слова не приходили. Я чувствовала себя неловко в разговорах, словно язык был не таким, как у всех. Теперь проще наблюдать, чувствовать, но не говорить. Проще. В такие моменты я могла быть собой, не беспокоясь о том, как меня воспримут. Надеюсь, что я не забылась и не начала шипеть. Рейли просил не рычать, контролировать себя. — Не по вкусу ночные прогулки с незнакомцами? — спросил он, и в его голосе звучало легкое насмешливое удивление. Я лишь плечами пожала, не в силах ответить. В голове крутились мысли о том, что, возможно, эта встреча была ошибкой, но что-то внутри меня не позволяло развернуться и уйти. Мы подошли к морю, к моему временному дому. Его силуэт вырисовывался на фоне ночного неба, как призрак. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее — не от страха, а от странного возбуждения. Он остановился, и я не могла не заметить, как его взгляд стал настойчивым. — Мы пришли, — время прошло неожиданно быстро. Ускорилось. Он наклонился и поцеловал меня горячим ртом, пахнущим дымом. — Что же, всё это был хитрый план? — Нет, — нагло соврал мне незнакомец и утянул к двери. Мы как-то зашли в комнату. Вслепую нашли кровать. Его кожа была горячей и сухой. Ему было хорошо за 30, какую жизнь он прожил. Он прошелся ладонью по моим ребрам, его лицо исказилось буквально на секунду. Да уж, голодовка в море не делала меня краше. Из-за моего рваного дыхания, когда грудь поднималась вверх, кожа сильнее натягивалась на ребрах. — Глаза на меня, принцесса, — он смотрел мне в лицо. — Да, вот так. И когда он уже не мог говорить, когда его рот опустился ниже, когда его язык вошел в меня, я сдалась. Его черные волосы путались между моих пальцев. Если мужчина подо мной рычал, то мне не хотелось знать как звучу я. — Нравится? — какой неуместный вульгарный вопрос. Я выдохнула весь воздух из легких. Нравится, конечно нравится. Толкнулась ему в лицо. Но он отклонил голову. — Словами, сладкая. — Нравится. Очень нравится, пожалуйста, продолжай. — Да, вот так. Принцессы должны быть вежливыми. Чертов язык чертового мужчины. Так нагло пользоваться им. Резкая нужда хоть в чем-то кроме его языка заполонила всю меня. Я постаралась взять его плечи, потянуть наверх, но он только насмешливо смотрел на меня. Он был собран и одет, а я обнаженная распадалась над ним. В этом была чудовищная несправедливость. — Давай уже, иди сюда. Разденься для меня, — это заставило его встать и вытереть лицо ладонью. Кровать как-то дохло скрипнула. Возвышаясь надо мной он казался огромным, но куда ему до морских королей. И все повторилось вновь, воздуха не хватало. Душная ночь сводила с ума, горячий человек надо мной сводил с ума. Железная хватка в моих волосах. Мужчина с легкостью подминал меня под себя, держал непослушные конечности. Капли его крови, когда я случайно прокусила нежную кожу казались живительными. Он весь задрожал от прикосновения моих губ и дыхания. Потеряв концентрацию, мужчина направил мои бедра в одно долгое, сильное движение против его напряженного тела. Сил не осталось. — Вообще я мечтала потрахаться с пиратом. — Спи уже. — Да ладно, мне просто жутко хотелось сказать это. — И почему пират? — Веришь или нет. Пират звучит как сказка. Вряд ли найдётся человек свободнее. Эту свободу я хочу попробовать на языке. — Ты неожиданно очень разговорчива. — Разве? — Да, до этого молчала как рыба. — До этого мне было нечего сказать. — Спи. — Сплю. Когда я проснулась, одеревеневшие тяжелые щеки не слушались. Казались твердыми, как засоленная рыба. Мужчина наклонился без сочувствия, без неприязни. Наклонился, поцеловал сухими губами и ушёл. Я молчала. Мужчина ничего не сказал.