Руководство разочарованного оптимиста по проживанию в одной квартире с сумасшедшим

***

Я уже несколько дней почти не вижу своего соседа по квартире. Полагаю, он работает над делом своего брата. Но я не могу объяснить, почему Майкрофт сделал мне такое странное предложение. Когда он заключил пари с Шерлоком, моей первой мыслью было, что он даёт Шерлоку стимул вести себя прилично, чтобы я остался. Теперь он предлагает мне уйти. Я не знаю, что это значит. Они проговорили около часа. Я спустился вниз и съел сэндвич в «Спиди», ожидая, когда Майкрофт уйдёт. Перед уходом он просто постучал в окно кафе и кивнул. Шерлок раздражён. Я знаю, что он не ладит со своим братом, и жду, когда он всё объяснит. День тянется. Я пишу свои записи в дневнике, читаю свой нескончаемый роман. Когда я наконец подумываю о том, чтобы лечь спать, Шерлок объявляет, что уходит. − Дело? − Я вроде как надеюсь, что он пригласит меня пойти с ним. Он этого не делает. Он что-то бормочет и хватает своё пальто. На следующий день и ещё через день я слышу, как он приходит и уходит в неурочное время. Я сплю в своей постели, и обычно он возвращается в середине ночи. Устав жить с призраком, я спускаюсь вниз, когда слышу, что он возвращается, в надежде перекинуться с ним парой слов, но дверь его спальни закрывается как раз в тот момент, когда я вхожу в гостиную. Он избегает меня? Сожалеет ли он о том, что мы сделали? Я открываю книгу и решаю остаться в гостиной, пока он не выйдет. Я просыпаюсь, когда на улице уже светло. Дверь в комнату Шерлока всё ещё закрыта. Я стою снаружи и стучу. − Шерлок? Дверь открывается. Он полностью одет в ту одежду, в которой я видел его в последний раз, и выглядит помятым. − Что происходит, Шерлок? − Ничего. − Он бросает на меня сердитый взгляд и проталкивается мимо меня. − Я работаю. − Могу я чем-нибудь помочь? − Нет. − Хорошо. − Я сажусь и откидываюсь на спинку кресла, бормоча: − Тогда я просто перестану беспокоиться о тебе. Я слышу, как он вздыхает. − Наверное, так будет лучше. Пару дней я был занят, работая врачом по телефону. У меня были боли в животе (камни в почках; рекомендуется рентген), боли в спине (физиотерапия), рвота (лёгкое пищевое отравление) и сыпь, похожая на улыбающуюся рожицу (стригущий лишай). Я поговорил с десятком людей, которые не читают названия своих лекарств на бутылочках, и ещё с десятком тех, кто доверял Интернету в диагностике своих заболеваний. Я хожу по магазинам, ем один, смотрю телевизор. Жить с Чедом и Джеммой было невыносимо. Это дискомфорт другого рода. Я живу с биполярным призраком. То жарко, то холодно, то снова холодно. Я никогда не знаю, какого Шерлока увижу. Я мог бы уехать. Я мог бы позвонить по номеру, который Майкрофт прислал мне смской, забрать деньги, уехать с Бейкер-стрит, покинуть Лондон. Мне не нужен Шерлок Холмс. Я остаюсь. Элла молча слушает, пока я рассказываю ей о своей жизненной ситуации. Она ободряюще улыбается. − Переезд был правильным решением, Джон. Мне просто интересно, стоит ли так сильно привязываться к своему новому соседу по квартире. Я вижу закономерность. − Закономерность? − (В моей голове голос Шерлока спрашивает: «Ты собираешься и дальше повторять всё, что я говорю?») Она кивает. − Почему вы переехали к Мэри? − Потому что она предложила. И мне больше некуда было пойти, когда я вернулся. − А перед тем, как вы уехали, почему вы попросил её быть рядом, когда вернётесь? − Я был напуган. Я собирался в зону боевых действий. Я хотел… ну, мне нужно было что-то значить для кого-то, если бы... Если бы я умер. Вот что это было. Я хотел, чтобы кто-то заметил, может быть, кому-то было небезразлично, что я мёртв. Она кивает. − И почему вы переехали к Шерлоку? − Конкретно к Шерлокеу? Я ничего о нём не знал. Просто я больше не мог жить с Чедом и Джеммой, и мне нужно было куда-то уехать. А Мэри не помогала. − Что общего во всех этих сценариях? Я качаю головой. − Что вы пытаетесь сказать? Просто скажите мне, о чём вы думаете. − Вы одиноки, Джон. У вас проблемы с доверием, но вы продолжаете доверять другим людям всем сердцем. Когда они причиняют вам боль, вы ищете другого человека. Вы действительно верите, что, найдя подходящего человека, вы станете полноценным человеком? Не зная, что на это ответить, я уклоняюсь от ответа: − Может быть, мне просто нужен правильный человек, который помог бы мне платить за квартиру. Она грустно улыбается мне. − С вами плохо обращались те люди, которым вы доверяли. Да, Шерлок плохо с вами обращается. Может быть, не так плохо, как Мэри, но он не даёт вам чёткого сигнала о том, чего он хочет, и это манипуляция. Возможно, пришло время настоять на своём. Потратьте некоторое время на то, чтобы не искать любви. Я даже не могу объяснить, насколько глубоко эта мысль наполняет меня страданием. Я нахожу, что почти невозможно увидеть светлую сторону. Я в такой же депрессии, как и тогда, когда я вернулся домой из Афганистана, в те дни, когда смерть казалась мне возможным вариантом. Мэри отвлекла меня на некоторое время. Она была рядом со мной. А потом её не стало. Шерлок появился на свет в результате стечения обстоятельств. Я никогда раньше не гулял в этом парке, меня никогда не кусала собака, я никогда не чувствовал себя так подавленно. Я откликнулся на доброту незнакомца, воспользовался шансом, который мне предложили. Всё, чего я хотел − это где-нибудь остановиться, где я мог бы начать новую жизнь в качестве бывшего военного хирурга с психосоматической хромотой и рукой, которая слишком сильно дрожит, чтобы держать скальпель. То, что я оказался в квартире 221Б с сумасшедшим соседом по квартире, было чистой случайностью. И теперь я влюблён в него. Мои чувства мне понятны. Его чувства тоже понятны: он не чувствует того же. И я настолько жалок, что решил, что смогу с этим жить. На самом деле я подумываю о том, чтобы остаться с мужчиной, который не отвечает на мои чувства, но может время от времени просить меня переночевать в его постели. На лице Эллы читается смесь беспокойства и сочувствия с намёком на то, «где твои яйца, чувак?» «Потратьте немного времени на то, чтобы не искать любовь». − Я подумаю об этом, − говорю я. Неделя проходит за неделей, Шерлок появляется редко; я слышу, как он приходит и уходит в неурочное время, но он словно невидимый ветер, который проносится мимо, оставляя после себя груду грязного белья и стопку тарелок в раковине. У меня собеседование в больнице, там ищут нового врача. Это общая практика, недалеко от Бейкер-стрит, и мне дадут столько часов, сколько я захочу. Я нервничаю, но всё проходит хорошо. Я им нравлюсь, и они готовы подождать пару недель, пока будет оформлен мой сертификат терапевта. Когда я выхожу, слышу знакомый голос, знакомое лицо. − Давненько мы не виделись, не так ли? − Сара Сойер улыбается, морща веснушчатый носик. − Когда я увидела твоё имя в списке кандидатов на собеседование, я поняла, что ты идеально подойдёшь для этой работы. Она моя старая подруга по медицинской школе, с которой я иногда встречался. Мы всегда хорошо ладили, но медицинская школа и романтические отношения в принципе несовместимы, поэтому в итоге наши пути разошлись. Я пошёл в армию, Сара выбрала педиатрическую специальность. Она здесь работает. − Надеюсь, мы скоро станем коллегами, − говорю я. − Если ты не занята, может быть, мы могли бы поужинать сегодня вечером, пообщаться друг с другом? − Она всё ещё носит свою девичью фамилию и не носит кольца, так что, я думаю, это вполне разумная просьба. Необязательно, чтобы это было настоящее свидание, но было бы неплохо попрактиковаться. Поскольку Мэри больше нет в кадре, а Шерлок не желает сниматься ни в одном фильме, мне нужно подумать о своей общественной жизни. Может, по определению некоторых людей, я и одиночка, но я бы не хотел провести остаток своей жизни в одиночестве. Я вспоминаю совет Эллы и решаю, что это не поиск любви. Это просто воссоединение со старым другом. (И, возможно, я добьюсь успеха.) Что ж, я не буду на это рассчитывать. Плохая идея. Просто дружеский ужин, чтобы повысить мои шансы на работу. Она предлагает сходить в китайский ресторан. Мы приветствуем друг друга объятиями, без поцелуев, и нас проводят в кабинку в глубине зала. Я делаю заказ, она просит чай. Она спрашивает об Афганистане, и я вкратце рассказываю ей о событиях. Избегая вопросов, связанных с работой, я спрашиваю о её семье. По-моему, всё идёт хорошо. Когда приходят сообщения, как раз приносят наши дим-самы. «Бейкер-стрит. Приходи сейчас, если тебе удобно. ШХ» «Если тебе неудобно, всё равно приходи. ШХ» «Это может быть опасно. ШХ» «Игра начинается! ШХ» «У меня закончились никотиновые пластыри. ШХ» «Ты мне нужен. ШХ» «Это дело, Джон. ШХ» «Я уже упоминал, что это может быть опасно? ШХ» Когда мой телефон оживает в девятый раз, Сара хмурится. − Что происходит? − Это мой сосед по квартире. Ты не могла бы извинить меня, я отойду на минутку? Я выхожу из ресторана, жалея, что не надел куртку. На улице холодно, и начинается дождь. Открыв телефон, я начинаю набирать ответ. Я не уверен, какой тон выбрать в разговоре с ним; он игнорировал меня несколько дней, якобы работая над делом. А теперь ему вдруг понадобилась аудитория. Или кто-то, кто мог бы сходить в магазин за никотиновыми пластырями. Перед рестораном останавливается кэб, и окно опускается. − Садись, − говорит он. − У нас мало времени. − Я кое с кем. − Я пытаюсь изобразить возмущение, но на самом деле я слишком удивлён для этого. − Я на свидании. − Ей было неинтересно, − отвечает он. −Сегодня вечером ты ничего не получишь. Я закрываю глаза. − Шерлок, ты не можешь просто... − Ты нужен мне. − В его глазах мольба. − Позволь мне просто… Я оставил свою куртку внутри. Он взмахивает рукой. − Иди. Быстро. Сара, кажется, удивлена, но не поднимает шума. Мы не успеваем попрощаться, поэтому я просто сердечно благодарю её и с сожалением улыбаюсь. − Я не получу эту работу, − говорю я, садясь в такси рядом с Шерлоком. − Куда мы идём? Ресторан хороший, но скучноватый. Это то место, куда бы вы привели своих родителей, если бы они были в городе. − Мы кое с кем-то встречаемся, − говорит он. − Клиент? Подозреваемый? Он делает нетерпеливый жест и поправляет мой галстук. − Я вас представлю друг другу. Просто помни: ты мой парень. − Хорошо. Мы достигли той точки в наших отношениях, когда можем устроить семейный ужин? − Просто будь собой, − говорит он. − Я имею в виду, притворись, что я тебе нравлюсь. Он мне действительно нравится. Я говорю это не потому, что он меня тоже очень раздражает. Я выскальзываю из кэба и смотрю, как он бросает водителю деньги. Я влюбился в придурка. Расправив плечи, я следую за ним в ресторан. Это очень хороший ресторан, и я чувствую себя немного не в своей тарелке. Шерлока, похоже, на этот раз не волнует, что на мне надето. Он проходит мимо метрдотеля, который приветствует нас широкой улыбкой, собираясь спросить «Сколько человек?» Я виновато пожимаю плечами и следую за Шерлоком обратно к столику в тихом уголке. Там сидят двое, мужчина и женщина. На вид им лет по шестьдесят, на них, как я полагаю, «элегантная повседневная одежда». У женщины белые волосы, коротко подстриженные, и очень светлые глаза. Она улыбается Шерлоку, когда он наклоняется, чтобы поцеловать её. − Дорогой, я так рада, что ты принял наше приглашение. Мы приехали в город посмотреть «Отверженных». Майкрофт купил нам билеты на субботу, но сегодня вечером он занят. Мужчина улыбается, но ничего не говорит. Он смотрит на меня, приподняв брови, и я вдруг понимаю, что смотрю на отца Шерлока. Это не дело, это встреча с родителями. Шерлок, кажется, замечает, что у меня округлились глаза. − Это Джон, − говорит он, притягивая меня к ним. − Джон Ватсон. − Мы так рады с вами познакомиться, − говорит миссис Холмс, беря меня за руку и сердито глядя на своего сына. − Шерлок никогда не знакомит нас со своими друзьями. Где вы двое познакомились? Я открываю рот, не имея ни малейшего представления о своей предыстории. Шерлок предупреждающе сжимает мою руку. − Мы познакомились в больнице скорой помощи, мамочка. Джон − доктор, и он меня зашил. Она открывает рот и смотрит на меня, потом снова на Шерлока. − Что ты с собой сделал? Я всегда беспокоюсь, что ты общаешься с людьми, у которых есть ножи и пистолеты. Разве ты не можешь быть детективом, который находит потерянных домашних животных и другие вещи? Тебе обязательно нужно преследовать преступников? − Это был не преступник. Я порезал руку, когда резал овощи, − говорит Шерлок. − Это был один из тех керамических ножей. Неосторожное движение. Ты же знаешь, какие они острые. Он поднимает руку и показывает ей внушающий доверие шрам. Интересно, знает ли она о тех, что у него на руке, на сгибе локтя. Мы занимаем свои места. У них уже открыта бутылка вина; официант подходит и наливает нам по бокалу, а затем вручает меню. Шерлок заказывает стейк для меня, а себе рыбу. Он наклоняется и целует меня. − Всё в порядке, любимый? Чувствуя лёгкое головокружение, я улыбаюсь. − Всё отлично. Шерлок более дружелюбен, чем я когда-либо видел. Я понятия не имею, почему он хочет, чтобы его родители думали, что у него есть парень, но я не могу представить, что это как-то связано с расследованием. Или с тем, что он действительно хочет, чтобы я стал его парнем. Все разговоры ведёт его мать. Его отец соглашается кивком или парой слов; он продолжает смотреть на меня. − Я самый здравомыслящий, − тихо говорит он, наклоняясь ко мне. − Она гений. Я не знаю, что на это ответить. Позволить другим людям вести все разговоры − это, кажется, лучший план. Я улыбаюсь ему. − Вы, должно быть, очень гордитесь своими сыновьями. − Я включаю Майкрофта в своё сдержанное заявление, потому что никогда нельзя говорить родителям, что их дети − придурки. − Уильям уже взял себя в руки, − говорит мистер Холмс. − Я вижу, что вы хорошо на него влияете. Уильям. Я делаю заметку, чтобы напомнить своему парню, что есть вещи, которые мы должны знать друг о друге, просто для пущей убедительности. Например, наши имена. У мамочки Холмс острый слух, как и у её сына. Как летучая мышь. − Намного лучше, чем Виктор, − фыркает она. − Все эти наркотики. Джон кажется намного приятнее, дорогой. И он доктор! Шерлок сжимает моё колено под столом. После пудинга и долгих объятий мы, наконец, садимся в кэб и едем на Бейкер-стрит. − Слава богу, всё закончилось, − бормочет Шерлок. Он не держит меня за руку. − Тебе просто нужно было убедить их, что ты больше не с Виктором? − Они думают, что я не способен на здоровые отношения с другим человеком. Может, это из-за вина, но я не могу удержаться от вопроса. − А ты? Шерлок молчит несколько минут. − Это хорошая практика. Для нашего дела. Если они поверят, что мы вместе, то поверят и все остальные. Вернувшись домой на Бейкер-стрит, он снимает ботинки, бросает пиджак, рубашку и брюки на пол и пинком выбрасывает их за дверь своей спальни. Затем он плюхается на диван, открывает ноутбук и погружается в чтение. − Э-м-м... я иду спать, − говорю я. − Спокойной ночи, Джон. − Было приятно познакомиться с твоими родителями. Когда он не отвечает, я поднимаюсь по лестнице в свою одинокую комнату. Там я лежу на своей узкой кровати и гадаю, что же случилось с моей жизнью. Когда в моё окно проникает свет, я просыпаюсь с полным и удручающим осознанием того, что влюблён в мужчину, который не любит меня. Придурок, который несколько дней не разговаривает, а потом похищает меня со свидания и просит представиться его парнем. Мужчина, которому явно не нужен бойфренд. Он может пригласить меня пожить у него, помочь ему оплатить аренду. Возможно, он даже оценит мои навыки приготовления чая или тот факт, что я не возражаю (особенно) против частей тела в холодильнике (если они должным образом маркированы). Он может заняться со мной сексом, когда захочет. Но он не будет любить меня. Этого достаточно? Я могу быть его соседом по квартире, выполнять свою часть сделки. Я могу прибраться на кухне, сложить его белье в стопку, сходить в магазин. Я могу быть его другом. Я могу ходить с ним на места преступлений и делать всё, о чём он меня попросит − лесть, глупые комментарии, рычание для защиты от Салли и Андерсона, когда они отпускают пренебрежительные замечания в его адрес. Я даже могу быть его любовником. Возможно, это слишком романтичное слово для того, что есть на самом деле. Я могу быть для него отдушиной для секса, согревать его постель, приносить пользу. Я могу перестать пытаться найти женщину, которая терпимо отнесется к моему увлечению соседом по квартире, и просто смириться с ситуацией. Но, в конце концов, я понимаю, что этого будет недостаточно. У меня есть хоть капля самоуважения. Интересно, где оно сейчас. На физиотерапии я выполняю свои обязанности. Мой чек до сих пор не пришёл, и с каждым днём мой долг растёт. Если я только смогу устроиться на эту работу, всё станет проще. А пока я держусь, возвращаясь к лапше и слабому чаю. Амир обещал написать мне, если придёт чек. Я мог бы зайти и повидаться с ним, но в конце концов я просто пожалуюсь ему на всё, а он не настолько близкий друг, чтобы делать это. Я снова звоню в Департамент по делам ветеранов, жду, пока на связь выйдет реальный человек. После десяти минут ожидания я попадаю в систему обмена сообщениями, где мне предлагается оставить свой номер и короткое сообщение. Идите нафиг. Я вешаю трубку, не успев оставить это сообщение, и просматриваю последние звонки. Мне никто не звонит. Единственный, кто пишет мне − Шерлок. Я человек-невидимка. Когда я открываю дверь квартиры 221Б, я думаю, что поживу, посмотрю как дело пойдёт. У меня едва начался второй месяц субаренды. У Шерлока есть свои причуды, и он не всегда самый внимательный сосед по квартире, но по сравнению с Чедом и Джеммой, он лучше. И квартира хорошая. Да, я могу это выдержать. Я начинаю свой утомительный подъём в квартиру. Наверху хлопает дверь. Затем дверь квартиры открывается, и выходит Виктор Тревор. Высокий, светловолосый и невероятно обходительный, он улыбается, закрывая за собой дверь и начиная спускаться по лестнице. Он тихо насвистывает себе под нос, выглядя расслабленным и счастливым. Я застываю на лестничной площадке, на полпути наверх. При виде меня его улыбка становится шире. Почти ухмылка. Светлые брови приподнимаются. − Привет, Джон. Это всё. Он не дожидается ответа, а грациозно спускается по оставшимся ступенькам, открывает дверь и выходит, напевая себе под нос. Я всё ещё стою там, глядя ему вслед, как идиот. За его спиной хлопает дверь. В квартире льётся вода из душа. Я заглядываю в открытую дверь комнаты Шерлока и вижу одежду на полу, постельное белье в беспорядке. Ничего необычного в этом нет. Постель Шерлока всегда выглядит так, будто в ней только что занимались сексом. Однако я рассматриваю доказательства. ...женат на своей работе… ...он исчезал на несколько дней и возвращался как ни в чем не бывало. ...Иногда необходима сексуальная разрядка, но в целом я предпочитаю быть один. Это очевидно. И это нелепо − любить того, кто не может ответить на мои чувства взаимностью. Даже мой осторожный оптимизм не может этого пережить. У меня звонит телефон. Я надеюсь, что это кто-нибудь из Департамента по делам ветеранов, кто позволит мне высказаться в течение нескольких минут, но это хирургическая операция, в которой я проходил собеседование. − Извините, доктор Ватсон, но мы выбрали другого кандидата. На всё есть причина. Я не могу здесь оставаться. Когда я выхожу из своей комнаты, вода в душе все ещё течёт. Шерлок принимает душ дольше всех, кого я когда-либо знал. Он пробудет там ещё как минимум десять минут. Я сижу на нижней ступеньке и думаю о том, чтобы написать ему и что может быть написано. Я открываю свой телефон. «Я уезжаю. Просто подумал, что это будет неловко. Так что я вернусь за своими вещами. Думаю, это всё. Спасибо, что позволил мне остаться. Рад, что вы с Виктором помирились. Всего вам наилучшего. Ты получишь последний платёж за аренду, как только...» Я толкаю входную дверь, всё ещё глядя на свой телефон. Я не знаю, как закончить это предложение. «Как только?..» Что − «Нашёл работу? Жильё? Устроил свою жизнь по-другому?» Я уже собираюсь кнопку «Отправить», так что отступать некуда. У меня нет денег. Он, без сомнения, пошлёт за мной своего страшного брата. К зданию подъезжает машина. Чёрная машина, точно такая же, как та, на которой разъезжает Майкрофт. Из машины выходят два очень крепких парня и направляются ко мне. Что ж, это было быстро. «Дневник Джона Напишите письмо с извинениями тому, кто причинил вам зло. Ладно, Элла. Я съезжаю, собираюсь оставить Шерлоку записку, в которой сообщу, что нашёл другое жилье − пусть думает об этом, что хочет. На самом деле, это не его вина. Я прожил здесь достаточно долго, чтобы знать, кто он такой, и понимать, насколько рискованно быть кем-то большим, чем просто соседями по квартире. Ну, иногда соседями с выгодой для себя. Вы бы сказали, что я ищу любовь, следую той же глупой модели поведения, совершаю те же ошибки. Нет, вы бы так не сказали. Вы бы спросили меня, Джон, чему вы научились? Сегодня я собираюсь последовать вашему совету, Элла. Шерлок не будет этого читать, но я должен это сказать». «Дорогой Шерлок: Спасибо, что позволил мне остаться здесь на несколько недель. Я знаю, что всё ещё в долгу перед тобой за это и за остаток марта тоже. Твой брат сказал, что заплатит, но я помню, что обещал, и я сдержу своё слово. Ты бы назвал это моим дурацким, чёртовым чувством чести и сказал, что всё равно не ожидал, что я останусь, так что это не имеет значения. Ты причинил мне зло? Нет, я не могу сказать, что причинил. Даже если бы ты это сделал, я бы тебя простил. На самом деле я не искал любви. Я не просил тебя любить меня. Но я согласился на всё, что произошло. Может, ты и был инициатором, но я с энтузиазмом принимал в этом участие. Ты поцеловал меня, и я поцеловал тебя в ответ. Ты попросил меня притвориться твоим парнем, и я согласился. Ты лёг со мной в постель, ты... ну, ничего из этого не было обещаниями. Даже познакомил меня со своими родителями. Ты никогда мне ничего не обещал. Я сам виноват, что влюбился в тебя. Я сам виноват, что хотел большего. Я ухожу, потому что просто не могу... Ну, ты не чувствуешь того же. Я романтик, и я не хочу делить тебя с другими людьми, будь то Виктор или какой-нибудь безымянный парень в пабе. Извини. Я веду себя странно и ненавижу себя за это. Мне жаль, что он причинил тебе боль, и я надеюсь, что вы двое помирились. Спасибо тебе за всё − за ужины, за места преступлений, за тишину и скрипку. Ты довольно ужасный сосед по квартире, но я наслаждался каждой минутой этого. Я любил тебя. Я желаю тебе всего наилучшего. Правда, желаю. Джон Ватсон».