Руководство разочарованного оптимиста по проживанию в одной квартире с сумасшедшим

***

Когда на следующее утро я спускаюсь по лестнице, уже десять часов. Нет смысла думать о завтраке, учитывая отсутствие еды на кухне. Возможно, у меня хватит мелочи на стаканчик кофе и выпечку в магазине внизу. Поднимаясь на лестничную площадку, я слышу спор двух голосов и замедляю шаги. Шерлок и кто-то ещё. Только не Виктор. − Я предупреждал тебя, Шерлок, − мужской голос, говорящий очень властным тоном. − Он всегда собирался уйти. Тебе лучше избавиться от него. Шерлок рычит. − Если бы ты так считал, Майкрофт, ты мог бы организовать его исчезновение раньше. − Короткая пауза, глубокий вдох. − Это то, что ты сделал? − Мой дорогой брат, будто я когда-нибудь стану вмешиваться в твои дела. − Как будто ты только и делаешь, что вмешиваешься. − Я не похищал его и не давал ему никакого повода уйти. Поскольку он не разговаривает со мной, я не был проинформирован о его планах. Тем не менее, тебе будет лучше без него. Я полагаю, тебе понадобится новый сосед по квартире. В этот момент я решаю, что подслушивал достаточно долго. Не желая произвести неверное впечатление на его брата с шикарным голосом, я вхожу как раз в тот момент, когда Шерлок говорит: − Виктор договорился о временном арендаторе. Он называет себя Джоном Ватсоном. Он поворачивается и бросает на меня взгляд, говорящий о том, что я внимательно слушал. Брат с невероятным именем Майкрофт (хотя и не более нелепым, чем Шерлок) поворачивается и смотрит на меня с таким выражением, что я начинаю думать, что мне следовало принять душ накануне вечером. − Мистер Ватсон, − в его голосе сквозит презрение. Как только я открываю рот, чтобы ответить, Шерлок произносит: − Доктор Ватсон. Майкрофт продолжает. − Я знаю, что вы были в Афганистане, капитан Ватсон. Он выглядит самодовольным. Шерлок выглядит раздражённым. Я заикаюсь: − Как... как вы?.. − Следы загара, − огрызается Шерлок. − Военная выправка. Вы были за границей, но не загорали. Единственные два места, где вы могли служить − это Афганистан или Ирак. − Афганистан, − говорит Майкрофт. Шерлок пристально смотрит на него. − Ирак. Итак, доктор Ватсон, что это? − Э-э-э... Афганистан. − Удачная догадка, − ворчит Шерлок. Майкрофт торжествующе ухмыляется и поднимается на ноги, указывая зонтом на брата. − Я не догадываюсь, брат мой. Я знаю. − Он обращается ко мне. − Я даю вам неделю. Через неделю мой брат сведёт вас с ума, и вы с криками убежите в ночь, бросив свои немногочисленные пожитки. − Я не стану сводить его с ума, − говорит Шерлок. − Он пробудет здесь минимум месяц. − Он обычный человек, − возражает Майкрофт. − Золотая рыбка. Ты же не думаешь, что он будет мириться с тем, что ты хранишь в своём холодильнике. − В холодильнике чисто, − смело врёт Шерлок. − Ты не найдёшь там ничего, что нельзя было бы съесть. − За исключением небольшого количества плесени под ящиком для хрустящих продуктов. Я прочищаю горло. − Э-э-э... Виктор сказал, что я могу оплатить его аренду. Это февраль и март. Два месяца. − Значит, два месяца. − Шерлок поворачивается к Майкрофту, с вызовом приподнимая бровь. − И если он останется, ты будешь оплачивать мою аренду в течение следующих шести месяцев. Брови Майкрофта поднимаются. − Пари? Хорошо, шесть месяцев. Но если он съедет хотя бы за день до последнего дня марта, ты проиграешь. − Он бросает взгляд на меня. − Мы оба знаем, насколько это вероятно. Доброго дня, брат. Приятно познакомиться, доктор. Пари. По крайней мере, это означает, что Шерлок захочет, чтобы я остался, и эти два месяца могут оказаться терпимыми. Нам не обязательно быть лучшими друзьями, просто жить в одной квартире. Поскольку Чед и Джемма были моими соседями по квартире, я не могу представить, что может быть хуже. Каким бы эксцентричным или грубым ни был Шерлок, он просто не может быть таким ужасным. Как только его старший брат уходит, Шерлок поворачивается ко мне, лучезарно улыбаясь. − Что любят обычные люди? Я обдумываю всё, что мог бы попросить. − Прямо сейчас не помешало бы позавтракать. − Отличное предложение! − Только здесь нет ни молока, ни яиц. И даже хлеба. Шерлок улыбается немного маниакально. − Что ж, тогда мы просто пойдём и купим немного! Мы сидим в кафе «Спиди», удобно расположенном на первом этаже по адресу Бейкер-стрит, 221Б. Название должно быть ироничным, решаю я, наблюдая, как парень готовит мой круассан с беконом. В этом заведении нет ничего похожего на «Спиди». Кофе, однако, вполне сносный, и парень, который его наливал, добавил молоко без сахара, как я и просил. Хороший знак того, что впереди у меня лучшие времена. Мой новый сосед по квартире явно пребывает в состоянии раздумий, что также подразумевает бормотание. Золотая рыбка − это одна из тех вещей, которые он бормочет, и Афганистан. Магазины были ему просто не по зубам, вот почему мы оказались в «Спиди». Ужас Шерлока при мысли о том, что ему придётся ходить за продуктами по магазинам «Теско» с тележкой, объясняет испорченное молоко и пустой холодильник. Поход за покупками, должно быть, был вкладом Виктора в их партнёрство. Я не возражаю против этой обязанности; Мэри тоже не любит ходить по магазинам или готовить, так что я привык заниматься этим сам. Официнант приносит мои сэндвичи. На вид они вполне приемлемы, а я достаточно голоден, чтобы не быть привередливым. Надеюсь, моя пенсия поступит в течение дня, и мне какое-то время не придётся есть лапшу. Шерлок Холмс держит в руке стаканчик с кофе, но от еды отказался. Вместо этого он наблюдает за мной, его глаза слегка прищурены, лицо ничего не выражает. Я всё ещё пытаюсь понять его. Он симпатичный, но не похож на актёра, играющего главную роль. Немного инопланетные, широко расставленные глаза на бледном узком лице. Высокие скулы так резко очерчены, что я мог бы пораниться, если бы ударил его. Долговязое телосложение, напряжённая энергия, которая проявляется в беспокойных движениях. Он как вычислительная машина, наблюдает за мной, делает выводы. Но в нём есть что-то обезоруживающе человеческое, почти детское любопытство. Он мне нравится. − Итак, вы так и не ответили мне, − говорю я. − Что такое консультирующий детектив? Это что-то вроде частного детектива? Он закатывает глаза, не драматично, а скорее по привычке, как мне кажется. − Вряд ли. Когда полиция не в своей тарелке, а это всегда так, они советуются со мной. Я проглатываю кусочек сэндвича и делаю глоток кофе. − Вы имеете в виду, например, убийства? Скотланд-Ярд звонит вам, когда не может раскрыть одно из них? Шерлок кивает. − Они довольно ненаблюдательны для людей, которым платят за наблюдение. − Сколько убийств вы раскрыли? − О, несколько. − Он пожимает плечами. − Больше, чем они признаются. − И они платят вам? Как консультанту? − Они не могут мне заплатить, это точно. Но они ссылаются на то, что не имеет отношения к полиции. Это начинает обретать смысл. Верно. − Вот почему вы приняли меня за клиента. Значит, к вам приходят люди с проблемами. Вы проводите расследование, решаете их дела, и они вам платят. Разве не этим занимается частный детектив? Бледное лицо Шерлока заливается румянцем. − Я только начинаю. Как только я устроюсь, мне не придётся искать пропавших девушек. − Вы не вычислили своего пропавшего парня. − Я не пытаюсь язвить, это просто констатация факта. Не нужно быть детективом, чтобы понять, что Шерлок Холмс сейчас определённо раздражён. − Он не пропал. Он идиот. − Вы часто расстаётесь? Вы ждёте, что он вернётся? Он не отвечает, и мне становится немного жаль его. Я был на том же месте, что и Шерлок сейчас, когда меня несколько раз преследовали призраки. Хотя, может, это и не привидение, если у тебя было всего одно свидание. Я умею ходить на свидания. Я нравлюсь женщинам, но вот долгосрочных обязательств мне не хватает. Даже те женщины, которые встречаются со мной больше одного раза, не задерживаются надолго. Некоторые из них толкают речь, и это хороший способ расстаться с теми, с кем ты больше не хочешь встречаться. Дело не в тебе, а во мне. Это то, что они обычно говорят мне; на самом деле это означает, что ты не тот человек, с которым я хотела бы проводить больше времени, и, кроме того, мой бывший парень раскаялся в том, что был придурком, и теперь стал намного милее, так что мы собираемся пожениться. Может быть, в чём я действительно хорош, так это в том, что я бывший парень. Виктор и Шерлок, скорее всего, поговорили. Может быть, они и раньше расставались, а потом снова сходились, и каждый из них шёл на уступки. Или Виктор, возможно, изменял Шерлоку и не хотел с ним разговаривать. Или он просто решил, что с него хватит, и ему пора уходить. Если бы я не переехал в квартиру, сколько времени потребовалось бы Шерлоку, чтобы заметить отсутствие Виктора? Выслушивать такое не очень приятно, но уйти, ничего не сказав, ещё хуже. Это несправедливо. − Простите. − Я доел свой сэндвич и вытираю рот бумажной салфеткой. − Он показался мне хорошим парнем, но, полагаю, он просто хотел, чтобы я взял на себя аренду, чтобы вы не подали на него в суд или что-то в этом роде. То, что он с вами сделал, было неправильно. Шерлок глубоко и печально вздыхает. − Я не думаю, что он вернётся. И я не заставлю вас уйти, если он всё-таки вернётся. − Это благородно с вашей стороны. Полагаю, вы не пользовались спальней наверху, так что я не буду вам мешать. − У вас нет работы, − замечает он. − Моя пенсия поступит на счёт через два дня. Я обещаю вам, что заплачу. Ясные глаза изучают меня. − Вы вернулись вот уже как несколько недель, не могли работать из-за травмы. Ваша девушка приняла вас обратно, вероятно, потому, что чувствовала вину за то, что изменила вам. Однако она не намерена хранить вам верность. Она даже не позаботилась о вам должным образом. Вы явно недоедаете. У меня отвисла челюсть. − Недоедаю? − Да. Вес меньше нормы почти на сто фунтов. А скорость, с которой вы проглотили свой сэндвич, говорит о том, что вы плохо питались уже несколько недель. − Меня отправили домой по инвалидности. Моя рана загноилась, а потом из-за антибиотиков я подхватил инфекцию.. Он говорит дальше. − Более того, пока она жила с вами, она почти каждый вечер уходила якобы на работу, оставляя вас без еды, кроме того, что вы могли купить в близлежащих магазинах. Вы питались бобами и тостами, макаронами и чаем. И вы плохо спите из-за ночных кошмаров. − Как вы... − Физиотерапия не вылечит вашу ногу, потому что с ней всё в порядке. Именно ваше плечо мешает вам вернуться к работе; когда вы поднимаете левую руку, которая также является вашей доминирующей, становится очевидно, что вы больше не можете работать хирургом. Поэтому мне интересно, на что вы собираетесь прожить следующие два месяца? От того, как он перечисляет всё, что не так в моей жизни, я краснею. Это ещё более смущает Шерлока, потому что он явно видит моё смущение. − Я справлюсь. − Внезапно я чувствую, что мои глаза наполняются слезами. Я вытираю их рукавом и шмыгаю носом, чувствуя себя полным идиотом. − Она вернётся. Со мной всё будет в порядке. Шерлок, прищурившись, смотрит на меня, как на улику на месте преступления. − Интересно, что вы съехали, если она предположительно в Нью-Йорке. Должны же быть... о, понятно. Ужасные соседи по квартире. Очевидно. − Откуда вы о них знаете? Что очевидно? − Она хотела, чтобы вы съехали. Я полагаю, у вас даже не было секса с тех пор, как вы вернулись. Вы связываете её, заставляете чувствовать себя виноватой, поэтому она согласилась на это фиктивное задание и бросила своих друзей, чтобы выгнать вас. Всё, что теперь остаётся, это... В этот момент у меня звонит телефон. Я смотрю на экран и вздыхаю с облегчением. − Мэри! Я пытался дозвониться до тебя. − Мне звонила Джемма. Что, чёрт возьми, случилось? Они сказали, что ты забрал телевизор. Он принадлежит мне, Джон. − Они... это... это ложь! Я не могу... как... как я вообще смогу его унести? Я ничего не брал... − И ты должен были внести арендную плату, когда был внесён твой чек. Ты ожидаешь, что они оплатят твою часть? − Мою часть? Моего... моего имени нет в этом чёртовом договоре об аренде, Мэри. Ты сказала... ты сказала... я думал, что ты платишь со своего счёта. Пока я... ну, мой... мой чек ещё не пришёл... − Не могу поверить, что ты такой безответственный! Я там не живу. У меня здесь свои расходы, так что угадай, кто будет платить за квартиру? По крайней мере, я нашла тебе соседей по квартире, которые помогут! − Они... они не помогают! Я говорил, я говорил тебе, а ты сказала, сказала, что мне следует съехать, так что... Так что... − Ты поставил меня в очень затруднительное положение, Джон. Я надеялась сохранить лондонскую квартиру, но если они съедут сейчас, договор аренды будет расторгнут. А что будет со всеми моими вещами? Ты подумал об этом? − Ты... правда? Подожди, ты... Ты ведь не вернёшься, правда? Послушай, мне очень жаль, но они, они должны заплатить мне за всё − за всю еду, которую они съели, за всю мою одежду, которая исчезла... − А как же моя одежда? Ты что, только что всё бросил? Я разочарована в тебе, Джон. Я бросаю взгляд на Шерлока, который листает что-то в своём телефоне, притворяясь, что не слушает. Не то чтобы он мог слышать Мэри, но вести этот разговор в его присутствии неловко. Вспоминая совет Эллы не торопиться, когда я расстроен, я делаю глубокий вдох. Что есть, то есть, и мне просто нужно это сказать. − Мэри. Ладно, послушай. Послушай, я понимаю, к чему ты клонишь, но ты... ты сказала мне поискать другое место, если я не буду счастлив. Я... я съехал и больше туда не вернусь. − Я выпрямляю спину. − Это... это твоя проблема, Мэри. Связь обрывается. Это не настоящий разрыв, но такое чувство, что мы разговариваем в последний раз. Я надеюсь, что, постаравшись за себя, она отступит и извинится, но, возможно, Шерлок прав. Возможно, мне будет лучше без неё. От того, что я говорю себе это, мне не становится легче. − Прекрасно! − Шерлок хлопает в ладоши и встаёт, обматывая шарфом свою красивую шею. − Я берусь за это дело. − Какое дело? − Пропавшая девушка. − Она не пропала. Она в Нью-Йорке. − Не уверен, почему вы хотите, чтобы она вернулась. Очевидно, что она ведёт себя оскорбительно. − Она не... − У вас проблемы с речью, но только когда вы разговариваете с ней. Со мной, человеком, которого вы совсем не знаете, вы говорите совершенно свободно. Ну, может быть, не идеально, но нормально. С ней вы едва можете закончить предложение. Это говорит мне о том, что она − причина вашего стресса. Вы полагались на её поддержку, когда вернулся домой раненый, но она плохо с вами обращалась. Она не любит вас и не вернётся. − Как вы можете... − Если вы хотите верить, что она согласится, будьте моим гостем. − Он смотрит на меня с жалостью. − У меня, конечно, есть свои теории. Вам не обязательно платить мне за расследование. Я просто подтверждаю свою догадку. − Он ерошит пальцами тёмные кудри и поправляет шарф. Осознав, что смотрю на шею Шерлока, считая маленькие веснушки, похожие на созвездие, я прочищаю горло, как будто собираюсь что-то сказать. Что бы это могло быть, я понятия не имею. Меня только что бросила − довольно публично − моя девушка − на глазах у моего нового соседа по квартире, который уже догадался, что это произойдёт, и планирует разыскать её, что только продлит унижение. − Вам не обязательно её искать, − говорю я наконец. − Этот разговор был, по сути, окончательным. − Я делаю это не ради вас. Я делаю это, потому что это интересная проблема. Почему Нью-Йорк? Почему она водит вас за нос? Почему она просто не бросила вас, когда вы вернулись, прихрамывая и заикаясь? − Я не хочу знать, − рычу я. − Пожалуйста, прекратите это. − Тогда я вам не скажу. − Он драматично разворачивается, его пальто распахивается, и направляется к двери. − Куда вы направляетесь? − Место преступления. Два тела, разные орудия убийства. − Думаете, вы это раскроете? Он ухмыляется. − Я уже раскрыл. − Взявшись за ручку двери, он оборачивается. − Идёте? Последовать за Шерлоком на место преступления − это самое интересное, что произошло с тех пор, как в меня стреляли, так что я был бы дураком, если бы вернулся на Бейкер-стрит и стал смотреть дневные передачи по телевизору. Не похоже, что мне есть чем заняться. Когда мы подходим, к нам направляется мужчина в плаще. Он выглядит раздражённым, проводит рукой по своим коротким седым волосам, отчего они встают дыбом. Он хмурится, глядя на меня. − Кто это? − Тренчкот, очевидно, главный, и ему не нравятся незнакомцы на месте преступления. − Мой коллега, доктор Ватсон. − Шерлок смотрит на меня, указывая на угрюмого детектива. − Это инспектор Лестрейд. Лучшее, что может предложить Скотленд-Ярд, но это ещё ни о чём не говорит. Двое других копов смотрят на меня, тоже недовольно. Женщина-полицейский одаривает Шерлока недоверчивой ухмылкой. − У тебя есть коллега? − Я его сосед по квартире, − говорю я. Лестрейд поворачивается и смотрит на меня. − Что случилось с другим парнем? Тем, менерным? Как его звали? Виктор? − Мы с Виктором больше не живём в одной квартире, − холодно отвечает Шерлок. Его взгляд побуждает их сказать что-то ещё, и, конечно, они это делают. Я делаю вывод о давней неприязни. − Он порвал с тобой? − Женщина-полицейский смеётся. − Какой из этого можно сделать вывод? − Она наклоняется ко мне и громко шепчет. − Вы, должно быть, особенный. Он никогда раньше не приводил парня на место преступления. Я начинаю говорить, что я не его парень, что правда, или что я не гей, что почти правда, но Шерлок перебивает меня. − Донован приводит своего парня на каждое место преступления, − громко объявляет он. Другой полицейский, тощий парень с растрёпанными волосами, сжимает руки в кулаки. − Я не... Шерлок прищуривается и смотрит на него сверху вниз. − Её колени говорят об обратном. Если только она не мыла у тебя полы, Андерсон? Бросив на Шерлока мрачный взгляд, он уходит, брызгая слюной от негодования. − Псих, − бормочет Донован. Она вздёргивает подбородок, глядя на меня. − Ещё не поздно передумать. − У меня есть девушка. − Это неправда, напоминаю я себе. Ну, у меня есть бывшая девушка. И я не парень Шерлока. Я просто снимаю квартиру на пару недель. Всё будет хорошо. Шерлок закатывает глаза, но ничего не говорит. − Послушайте, − говорит Лестрейд, − не могли бы мы сосредоточиться? Десять минут спустя дело раскрыто, и Шерлок приподнимает полицейскую ленту, чтобы мы могли пройти под ней. − Это было... блестяще, − говорю я, качая головой. − То, как вы определили наличие двух орудий убийства, двух жертв... − Ничего особенного, − говорит Шерлок. − Было совершенно очевидно, что мистеру Дандрасу надоели посредственные кулинарные способности его жены, а миссис Дандрас больше не желала мириться с привычкой мужа швырять в неё зубными протезами в конце каждого приёма пищи. Острые ножи были под рукой. Если бы люди просто использовали свои глаза и действительно наблюдали − что ж, тогда, я полагаю, Скотланд-Ярд не нуждался бы во мне. Мир полон очевидных вещей, которые никто никогда не видит. − Удивительно. Он удивлённо смотрит на меня. − Теперь вы просто льстите. Не волнуйтесь. Я смирился с тем, что Виктор не вернётся, так что вы можете остаться. − Я не льщу вам, − отвечаю я. − Это было действительно впечатляюще. − Я ухмыляюсь. − Ладно, я прекращаю. Лицо Шерлока слегка розовеет, а его губы изгибаются в лёгкой самодовольной улыбке. Я делаю вывод, что он не привык к комплиментам. Шерлок платит за китайскую еду навынос, так что мне не приходится есть лапшу. Я немного нервничаю из-за своего пенсионного чека. Наведя порядок на кухне, я открываю ноутбук, намереваясь просмотреть свой дневник. Он наблюдает за мной с любопытством на лице. Всегда ли я буду чувствовать себя с ним таким открытым? − Что вы пишите? − спрашивает он. − О, пожалуйста. Только не говорите мне, что вы блогер. − Нет. Это просто задание от моего психотерапевта. − Она даёт вам задания? Я пожимаю плечами. − Она увлекается писательством. Я не против. Это просто ведение дневника. Например, написать о том, чем горжусь. Или о том, каковы мои ценности. О ком-то, кем восхищаюсь. Просто обычные вещи, о которых люди пишут в дневниках. Она единственная, кто видит то, что я пишу. Он задумчиво смотрит на меня, улыбается и возвращается к своему микроскопу. «Дневник Джона Какие уроки вы извлекли из своих прошлых поступков и опыта? Человек не может научиться уворачиваться от пули. Несмотря на то, что вы видите в фильмах, вы не слышите выстрелов и не успеваете пригнуться. Когда вы видите, как люди инстинктивно пригибаются, то они избегают второй пули. В моём случае была только одна, и она меня не убила. Хотя у меня был момент, когда я был уверен, что умру. Я увидел, как из меня вытекает вся кровь, и понял, что у меня начинается шок. Тогда я не подумал о Мэри. Это явно что-то значит. Но я думал о своей жизни до этого момента, и это было удручающе. Моя сестра Гарри всегда обижалась на меня, потому что я единственный, кто хорошо учился в школе. Достаточно хорошо, чтобы поступить в университет и медицинскую школу. Я не гений, просто парень, который усердно работает, потому что это всё, что у меня есть. Из нас двоих я самый успешный. Гарри − та, кого все любят. В школе у неё никогда не было оценок выше среднего. Не училась в университете, так ничего и не добилась. Она находит работу и уходит через несколько недель, потому что ей скучно. Неудачная история. Но она живёт не ради успеха, как бы вы это ни определяли. Я никогда не понимал этого, когда был моложе, но сейчас, оглядываясь назад, начинаю понимать. Она живёт просто для того, чтобы быть счастливой. Она смиряется с постоянной нехваткой денег, потому что легче двигаться дальше, когда твоя цель − не что-то иметь. Если она несчастлива, она выдёргивает корни и движется дальше. Она легко заводит друзей, и у неё всегда были десятки друзей, и все они были невероятно преданы ей. Когда наш отец выгнал её из дома после того, как она объявила, что она лесбиянка, несколько друзей были рады приютить её. Папа принял её обратно после того, как родители её друзей сказали ему, что он ведёт себя неразумно. Он бы всё равно принял её обратно; он всегда обожал Гарри. Я бы сказал, что она умеет манипулировать людьми, но она каким-то образом внушает людям доверие. Даже когда она начала пить и рассталась с Кларой, она нашла себе новую подружку в течение недели. Она нравится мужчинам, она нравится женщинам. Собаки не кусают её за лодыжки. И вот о чём я думал, когда терял сознание от потери крови. Что у меня не было людей, которые бы скучали по мне, если бы я умер».