Руководство разочарованного оптимиста по проживанию в одной квартире с сумасшедшим

***

Сейчас середина дня, но Чед и Джемма спят, когда я возвращаюсь в квартиру, так что нельзя терять ни минуты. Может пройти несколько дней, прежде чем они заметят моё отсутствие. Я на мгновение представляю, как они умирают с голоду, потому что никто не покупает еду. Это вызывает у меня приступ злорадства. У меня мало возможностей насладиться заслуженным несчастьем других (я в основном озабочен своими собственными несчастьями). Я пользуюсь моментом, чтобы насладиться этим. Затем, быстро и тихо, с лёгкой мстительной улыбкой, я запихиваю свою одежду в чемодан, нахожу ноутбук под диваном, добавляю его в свою спортивную сумку и выбираюсь из этой чёртовой дыры. Перекинув сумку через здоровое плечо, я спускаюсь с чемоданом на два лестничных пролёта, сохраняя равновесие, чтобы не подвернуть ногу. Амир стоит в дверях и улыбается. − Ах. Последняя соломинка сломала хребет верблюду. Что это было? Останавливаясь, чтобы перевести дух, я смотрю вверх по лестнице. − Ни единой соломинки, только куча дерьма, которая в концов нарушила равновесие. И я нашёл другую квартиру. Он одобрительно кивает. − А как же Мэри? Она знает? − Она сказала мне решить проблему, что я и сделал. В любом случае, моё имя никогда не фигурировало в договоре аренды. Амир приподнимает бровь. Мэри ему безразлична, и он намекнул, что я мог бы добиться большего. Возможно, он прав, но Мэри была моей девушкой до того, как я уехал в Афганистан, и она была рядом, когда я вернулся. Как я могу быть нелояльным, когда она привязана ко мне? Наверное, нелегко иметь парня, который больше не военный хирург, а безработный бывший солдат с постыдной психосоматической хромотой. Несмотря на это, она поддерживала меня, постоянно убеждая перестать хромать. Амир ободряюще улыбается мне. − Я желаю тебе удачи, − говорит он. − Хочешь, чтобы я переслал твоё письмо? Я отдаю свой ключ. − Если ты просто заберёшь те, что адресованы мне, я могу заехать за ними через несколько дней. К тому времени я попрошу почтовое отделение перенаправлять их, так что тебе больше не придётся этого делать. − Но с тобой всё в порядке? Со мной? Мой чек поступит на счёт завтра. У меня есть карта Oyster Card на проезд и мелочь на кофе. Судьба открывает дверь. Я не собираюсь больше ждать ни минуты, чтобы переехать в квартиру на Бейкер-стрит. − Со мной всё будет в порядке. Как только я сажусь в поезд метро, направляющийся на Бейкер-стрит, моё настроение начинает улучшаться. Может быть, я оставляю своё невезение позади. Может быть, я смогу перестать быть разочарованным оптимистом и стать человеком, у которого есть лишь несколько дурных предчувствий. Осторожный оптимист. Несмотря на холодную погоду, я подхожу к дому 221Б, задыхаясь от напряжения, по моему лицу струится пот. Сегодня 29 января. Виктор уже заплатил за месяц, и я согласился заплатить за февраль и март. Всё будет хорошо. Открывая дверь ключом Виктора, я на мгновение останавливаюсь в тёмном вестибюле, чтобы перевести дыхание. Это старое здание, немного обшарпанное, но оно больше похоже на дом, чем светлая современная квартира Мэри, затерянная в безликом улье одинаковых квартир. Мне могло бы быть здесь комфортно. Это могло бы стать домом. Моя комната находится двумя этажами выше. Виктор и Шерлок делили спальню этажом ниже и вообще не пользовались комнатой наверху. Миссис Хадсон говорила, что всё в порядке, за дополнительную комнату никакой платы. Когда я поднимаю свои вещи по лестнице, я останавливаюсь у двери моей новой комнаты, осматривая её. Всё чисто, без пыли, никакого беспорядка. Кровать, стул, комод и платяной шкаф. Окно, выходящее на задний двор. У меня есть свой туалет, но я буду пользоваться ванной на двоих внизу. Это может стать причиной разногласий, если Шерлок захочет её монополизировать, но я могу обойти любой его график. Наличие собственного пространства уже ощущается как победа. Через две недели я закончу курс физиотерапии; к тому времени мне нужно будет найти работу. Моей пенсии хватит, чтобы оплатить мою часть арендной платы, но я должен быть осторожен с другими расходами. Я устал питаться макаронами, бобами на тостах и иногда бутербродами с сыром, но в течение двух месяцев я справлюсь. Кружка чая − это неплохо. Сложив вещи, я спускаюсь по лестнице. − Алло? − окликаю я, входя. Не услышав ответа, я переступаю порог и зову снова. Встреченный тишиной, я иду на кухню, наполняю чайник и включаю его. На полке, до которой я едва могу дотянуться, стоит коробка с чаем PG Tips. Виктор высокий; я делаю вывод, что, раз чай стоит так высоко, Шерлок тоже высокий. Или, возможно, он никогда не заваривает чай. Пододвинув стул, чтобы встать на него, я достаю коробку. Осталось два пакетика. Позже мне нужно будет зайти в магазины и кое-что купить. Пока греется вода, я пользуюсь возможностью заглянуть в комнату моего соседа по квартире. Не любопытствую, просто смотрю. Что ж, возможно, я немного любопытен, но я устал от того, что меня застают врасплох, и мне очень любопытно узнать о моём новом соседе по квартире. Дверь открыта. Это не приглашение подглядывать, но я просто загляну. В комнате темно, шторы раздвинуты лишь наполовину. В ней стоит странный затхлый запах. Лёгкий запах сигаретного дыма, но я улавливаю запах чего-то еще, чего-то почти... химического. На кухне я заметил на столе микроскоп, а это значит, что у моего нового соседа есть научные интересы. Виктор сказал, что он детектив. Единственное представление о том, чем занимаются детективы, я получил, посмотрев телевизор. Они носят плащи, неряшливы в своих личных привычках и работают нерегулярно. Они питаются кофе и сэндвичами, беспрестанно курят и всегда выглядят усталыми из-за того, что работают в нерабочее время. Я делаю шаг в комнату. Кровать большая, не заправленная. Одежда на смятом пуховом одеяле, на стуле и на полу. Вместительный платяной шкаф наполовину пуст, но в нём видны тёмные брюки, пиджаки и рубашки разных цветов. Пара дорогих итальянских кожаных туфель была сброшена, кашемировый шарф перекинут через спинку кровати. Значит, детектив одет получше. Трудно что-то сказать о телосложении владельца. Я выхожу из комнаты и в последний раз оглядываюсь, чтобы подтвердить свои выводы. У двери я оборачиваюсь − и ахаю, увидев, что кто-то стоит примерно в шести дюймах от меня и пристально смотрит на меня. − Кто вы? − музыкальный голос, глубокий и звучный. Он высок, но худощав. Копна тёмных кудрей, неестественно светлые глаза, изучающие меня, как образец под микроскопом. Возможно, немного сумасшедший. Если он нападёт, у меня, возможно, будет шанс, учитывая мою военную подготовку. Я прижимаю трость к груди. − Я Джон. Вы Шерлок? − Джон. − Мужчина прищуривает глаза. − Вы это выдумываете. − Нет, это не так. Меня зовут Джон Ватсон. Я... Мужчина прижимает палец к моим губам. − Не говорите мне. Клиенты всегда используют псевдонимы. Всё в порядке. Я разберусь с этим за пять минут, Джон Ватсон. Он протискивается мимо меня, направляется на кухню и открывает холодильник. Я следую за ним. − Что вы будете есть? Он выбирает пластиковый контейнер, открывает его и нюхает содержимое. Морщась, он кладёт его обратно в холодильник. − Ваша девушка исчезла. Прошло больше недели, и вы начинаете думать, что что-то не так. − Он достаёт из холодильника ещё один контейнер без маркировки и усмехается. − Это вы ошибаетесь, Джон Ватсон. Она бросила вас ради кого-то более высокого, у кого нет психосоматической хромоты. − Выше ростом? − У меня, наверное, рот открыт. Психосоматика? − Нет, она не исчезла. Она в Нью-Йорке на несколько недель. И я... − Молчите! − Он смотрит на меня и поднимает руку. − Ни слова! Как я уже сказал, она уехала. Пребывание в Нью-Йорке − это всего лишь легенда. Она вполне может быть там, но не по тем причинам, о которых вам рассказали. − Это работа, − протестую я. − Она... − Работа, да. Но не та, о которой она рассказала бы своему парню. − Он достаёт из холодильника бутылку молока и рассматривает её. Кажется, в ней плавают какие-то кусочки. − Вы, очевидно, прожили в Ираке несколько лет. За это время... − Ирак? Нет, я имею в виду, вы намекаете, что у неё роман? Он нюхает молоко и морщится. − Я не подразумеваю. Я делаю выводы. Как я уже говорил, вы были далеко, в армии... − Откуда вы это знаете? Он улыбается мне, отчего его странное, угловатое лицо кажется ещё более чужим. − Я Шерлок Холмс. Моя работа − видеть то, что упускают другие люди. На один вопрос получен ответ. − Итак, вы Шерлок. Виктор сказал... − Виктор? − Теперь он пристально смотрит на меня. − Что вы знаете о Викторе? − О, ну, я был в парке, и его собака укусила меня. Он сказал... − Тогда вам понадобится адвокат, а не консультирующий детектив. − Я не собираюсь подавать на него в суд. Я взял его комнату в аренду. Кто такой консультирующий детектив? Шерлок молчит, всё ещё держа бутылку с молоком и уставившись в пространство. Проходит минута, и я начинаю беспокоиться. − Э-э-м... он сказал, что переезжает, что вы и он... ну, что всё было так... что вы расстались, и... Я сказал, что мне нужно где-то жить, так что... Я ваш новый сосед по квартире. − Я улыбаюсь, пытаясь выглядеть дружелюбным. Шерлок роняет бутылку с молоком. Она не разбивается, но опрокидывается набок и содержимое выливается на пол. Запах ужасный. − Съехал? − говорит он. − Он сказал, что вы знаете. Возможно, это была плохая идея. Но я уже подписал договор аренды, и через два дня мне придётся внести арендную плату ещё за месяц, если я не смогу убедить миссис Хадсон дать мне больше времени. − Простите. − Это не то, чего я ожидал. Шерлок, очевидно, всё ещё влюблён в Виктора, и по бог знает какой причине Виктор решил уйти, ничего не сказав. − Послушайте, я могу просто... Шерлок проталкивается мимо меня. Я слышу, как хлопает дверь спальни. − Я только приберусь здесь, − говорю я пустой комнате. Очевидно, моей ошибкой было то, что я доверился Виктору. Он хорошо вёл себя со своей собакой, поэтому я предположил, что он был честен. Правда в том, что Виктор − отъявленный лжец, и всё, что он мне рассказал, теперь вызывает подозрения. Миссис Хадсон заставила меня подписать договор аренды, по которому я беру на себя обязательства сроком на два месяца. Убирая испорченное молоко, я представляю, что могло бы быть ещё хуже, чем с Чедом и Джеммой. Мой осторожный оптимизм начинает улетучиваться. Шерлок остаёттся в своей комнате. Наступает вечер, и я готовлю последнюю порцию лапши. Я использую пакетик чая, который достал из коробки ранее, напоминая себе, что нужно сходить в магазин, когда получу чек. Я всё ещё голоден, когда укладываюсь в свою новую постель. «Дневник Джона Какие вещи приносят мне радость и удовлетворение, и как я могу включить их в свою жизнь? Прости, Элла. Я не пишу о радости и удовлетворении. Да, эти вещи важны. Но. Я ещё не дошёл до этого, не так ли? Сегодня я кое-кого встретил. Шерлок Холмс, мой новый сосед по квартире. Он либо самый блестящий человек, которого я когда-либо встречал, либо самый сумасшедший. Блестящий безумец. Сначала он подумал, что я его клиент, и сделал вывод, что моя девушка мне изменяет. (Я не думаю, что это правда, но я понимаю, откуда у него могла взяться эта идея.) Второй: ну, у меня нет никаких сомнений. Ещё нет. Для начала испытываю оптимизм. Он не ожидал нового соседа по квартире, а я не ожидал кого-то вроде него, так что мы квиты. Соседи по квартире. Я и сумасшедший».