СИСТЕМЕ наперекор I. Мы летим в Волшебную Страну.

      Мы с Асокой благополучно добрались до Изумрудного острова. Под защитой волшебного обруча, держа друг друга за руки... а могли бы добраться и быстрее, если бы Асоке не показалось, что та дорога повернёт к Изумрудному Городу... скоро... совсем скоро... через километр... короче, пришлось возвращаться. Мы шли, никем не видимые, но ничто кругом не ускользало от наших глаз.       Убежище мы нашли на заброшенной ферме неподалёку от канала. Асока недовольно взглянула на меня, ну да, я забыл упомянуть об этом. Внутри домика можно было снять обруч: всегда нашлось бы время прибегнуть к волшебству, если бы вблизи показался чужой. А Асока утверждала, что сможет обнаружить недоброжелателя за полкилометра. Верю-верю... правда исключительно чтобы в спор не ввязываться.       Асока принялась готовить что-то из свежепойманной крысы. На мои скептические взгляды тогрута не обращала внимания. Кстати, как я помню, ловила тогрута только крыс. Причём не потому что они крупнее, вкуснее и легче ловятся, а исключительно чтобы не портить отношения с Раминой. В воздухе вдруг послышался шум крыльев, и на подоконнике появилась большая ворона с лукавым взглядом чёрных глаз.       – Наконец-то вы здесь! – радостно воскликнула птица. – А уж как томительно было ждать вас с того самого дня, как вы перешли горы!       – Кагги-Карр? – спросила тогрута, не отвлекаясь от готовки: она удерживала крысу над углями телекинезом, поэтому лишь мельком бросила взгляд на вновь прибывшую.       Ворона утвердительно кивнула головой.       – Но как вы узнали о нашем появлении в Волшебной стране?       Кагги-Карр разразилась хриплым смехом.       – Милая Асока! Ты просто не представляешь себе, что такое птичья разведка! Когда вы с Димоном сидели у костра и беседовали о своих делах, а в стороне копошился какой-нибудь невзрачный воробей, вы даже и подумать не могли, что он старательно ловит каждое слово вашего разговора. Ну а потом? Потом он летит на следующий пост и с точностью передаёт всё, что узнал. Весть мчится на быстрых крыльях дальше, дальше и через какие-нибудь сутки становится известной мне, главному начальнику птичьей связи Волшебной страны, а ныне по совместительству ещё и временной правительнице Изумрудного острова.       Асока от изумления чуть не уронила свой обед на угли. А ворона продолжала:       — Разве вы не помните, какие услуги оказала вам птичья связь во время войны с Урфином и дуболомами?       — Естественно, не помню! — отозвался я. Мы вроде бы и не использовали птиц... А к Энкину Фледу Кагги-Карр летала сама...       – Эх, вот она, людская благодарность! – с укором молвила Кагги-Карр. Поскольку для неё прошло 8 лет, а для нас — пара месяцев, МЫ, естественно, помнили всё гораздо лучше, так что укор в голосе вороны пропал не достигнув цели. – Ну ладно, не будем об этом говорить. Я очень рада, что вы явились сюда. Одного я не могу понять, как вы узнали, что мы опять попали в беду и что нам нужна помощь.       – Видите ли, — Асока взглянула на меня. Я пожал плечами, мол не буду вмешиваться. — дело в том, что мы не из этого мира, а некая СИСТЕМА пообещала мне вернуть ногу в обмен на выполнение задания в Волшебной стране...       Глаза у вороны совершенно остекленели и она не двигалась пока Асока говорила. Кажется, первое правило СИСТЕМЫ таки совпадает с первым правилом Бойцовского клуба... Только у СИСТЕМЫ есть куда более надёжные способы не допустить распространения информации.       В качестве подтверждения перед глазами появилось сообщение СИСТЕМЫ:

Вы проговорились о том о чём говорить было нельзя!

Поскольку это ваше первое нарушение,

ПОКА никаких санкций за это не будет

но в дальнейшем...

      — Ну, в общем, нам сказали «надо», и мы ответили «есть»... — я постарался подать историю максимально кратко и без подробностей. — А потом мы два дня собирали наших робопоней, вы о них, наверняка слышали...       — ОЧЕНЬ краткое изложение, — огорчилась ворона.       — Увы, рассказать подробнее не поучится... Асока уже пыталась, но похоже вам стёрли об этом память...       Ворона помотала головой, словно пытаясь увидеть стирателя памяти. Но СИСТЕМУ и мы разглядеть не можем...       — Ладно, раз вам нельзя рассказывать об этом... Перейдём к тому, о чём рассказывать можно, к Урфину Джюсу. Невдалеке от городских ворот стоит старая башня, в её подвале заключены Железный Дровосек и Страшила. Где сидят Фарамант и Дин Гиор, я не знаю, но мы выведаем это с помощью волшебного ящика.       — Волшебного ящика? — уточнила Асока. — Того, о котором говорила Виллина?       — Ну, вряд-ли даже в Волшебной стране много Волшебных ящиков... а если бы их было несколько и они чем-то друг от друга отличались, у них были бы разные названия...       — Да, — подтвердила ворона. — Волшебный ящик, скорее всего, один. Это подарок Страшиле, тогда ещё Правителю Изумрудной страны от волшебницы Стеллы. Ящик, как и следует из названия, волшебный. Может показывать что происходит в пределах Волшебной Страны. Чтобы его активировать, нужно сказать волшебные слова... Их знает только Страшила...       Было решено, что ворона отправится на разведку и узнает, где телевизор. Плохо было только, что Урфин знал ворону и, увидев её, мог заподозрить что-то неладное.       — Значит надо сделать так, чтобы Урфин ворону НЕ УВИДЕЛ... — пожала плечами Асока. — Вы полетите невидимкой.       Кагги-Карр страшно возгордилась и раздулась от счастья. Тогрута надела ей на шею волшебный обруч. Он тотчас сжался и плотно охватил шею Кагги-Карр. Асока нажала звёздочку, и ворона исчезла. Только по шуму крыльев можно было догадаться, что она улетела.       Час, в продолжение которого Кагги-Карр отсутствовала, показался нам с Асокой очень долгим. Наконец знакомый шум крыльев возвестил, что разведчица вернулась. Освободившись от обруча, Кагги-Карр доложила о результатах разведки.       Оказалось, что ящик стоит в стенной нише Тронного зала; взять его можно совершенно свободно, и, если бы у вороны хватило силы, она принесла бы ящик в когтях, потому что Тронный зал в то время пустовал.       Идти в этот день во дворец было уже поздно, солнце клонилось к закату. Асока предложила сходить за ящиком завтра с утра, а ещё лучше — ночью. Правда на ночь паром перегонялся на ту сторону канала, ворота и города и Дворца закрывались, да и любой шум стражники пойдут проверять, потому что делать всё равно нечего, а спать из-за потребления настойки орехов нух-нух не получится.       Я хотел сходить сам... но подумав, решил не рисковать: в конце концов, у ловкой тогруты банально больше шансов пройти незамеченной.       Вылазка с утра пораньше прошла без накладок. Планировку дворца Асока помнила. Имея артефакт невидимости проскользнуть незамеченной проблем не составило. Ну и то терпение, которое у тогрут и так врождённое, для охоты на тимиаров, да ещё развитое джедайскими медитациями...       В общем, ящик Асока принесла, и о её появлении во Дворце никто не узнал.       — И так, ящик у нас, — Асока поставила названный предмет на стол. — Теперь дело за малым: узнать эти волшебные слова...       Правительница Изумрудного острова, глядя на серебряный свисточек, висевший на шее девочки, спросила:       – Послушай, Асока, у тебя не от Рамины ли этот свисток?       – Да, – подтвердила Асока. — От неё.       – Так чего же ты медлишь? – сердито крикнула ворона. – Скорей вызывай королеву полевых мышей! Рамина – могущественная фея, и она нам поможет.       Смущённая собственной недогадливостью, Асока трижды подула в свисточек. Я, кстати, тоже рассчитывал отправить за волшебными словами именно Кагги-Карр. И если бы Урфин держал пленников, как и в прошлый раз, на вершине башни, идея сработала бы. Затопотали маленькие лапки…       — Здравствуйте, ваше величество, — поприветствовала Асока королеву полевых мышей. — Я вызвала вас потому, что мы очень нуждаемся в вашей помощи.       — Здравствуйте, дорогая! – приветствовала тогруту королева. – Мне давно донесли о вашем прибытии в нашу страну, но моему достоинству не приличествовало явиться незваной.       Асока, не теряя времени, в кратких словах рассказала, какую услугу ждёт от королевы полевых мышей. Рамина задумалась, соображая.       – Страшила заключён в подвале старинной башни. Вам нужно узнать слова, приводящие в действие розовый ящик Стеллы? Вы будете их знать!       И королева исчезла.       Рамина была могущественной феей. К числу её дарований относилась способность мгновенно переноситься с места на место. Через какую-нибудь долю секунды она очутилась в подвале, где сидели Дровосек и Страшила. Они с радостью приветствовали нежданную гостью и ещё больше обрадовались, когда узнали, кто её к ним послал.       — Асока снова вернулась чтобы спасти нас! Она приехала из-за гор на удивительном скакуне, питающемся солнечными лучами? Эй-гей-гей-го, моё блаженство не имеет границ!       Счастливый Страшила пел и приплясывал, хотя непослушные ноги плохо ему повиновались. А Дровосек приложил руку к груди и сказал:       – О, сколько у меня здесь любви и нежности!       В ответ на просьбу Рамины Страшила тотчас пересказал ей магические слова Стеллы.       — Вы не забудете их, ваше величество?       — О, моя память непогрешима! — рассмеялась королева и исчезла.       И было самое время, потому что за дверью послышался шум: это Марраны пришли переводить узников в другую тюрьму по приказу Урфина Джюса. Но его предосторожность оказалась бесполезной: дело было сделано.       Рамина вернулась к нам. Вся компания, включая ворону, крепко затвердила волшебные слова, чтобы не ждать когда проснусь я, если Асоке что-то понадобится от волшебного ящика.       Поблагодарив королеву-мышь за помощь, мы активировали ящик.       — И зачем тебе это надо?       — Разведка! — отозвалась джедайка. — Если их сейчас переведут в новую тюрьму. Мы сможем отследить маршрут и понять где их будут держать. А позже освободим!       — А зачем их переводить в новую тюрьму? Ты ведь, по твоему собственному утверждению, в отличие от канона, не засветилась. А пропажу волшебного ящика можно объяснить по разному... или ты мне что-то не то сказала?       — Проследим на всякий случай! Если я права — это будет критически важная информация! А если не права — мы ничего не потеряем!       — Тоже верно...       Поставив телевизор на хромоногий столик, тогрута, волнуясь, произнесла волшебные слова:       «Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне Страшилу и Железного Дровосека!»       И тотчас матовое стекло осветилось, на нём показалась дорога, а по дороге шли Дровосек и Страшила, окружённые стражей.       — Ладно-ладно, — сдался я. — их переводят в другую тюрьму...       — Я же говорила!       Поддерживаемый Дровосеком, Страшила еле плёлся, ноги его подгибались, голова клонилась на грудь. Видно было, что он совершенно обессилел. Немногим лучше чувствовал себя и Дровосек. Даже в телевизоре слышно было, как поскрипывают его давно не смазанные суставы.       Наша компания слышала, как Дровосек подбадривал друга. Толку от этого не получилось никакого. Тогда Железный человек взял Страшилу на руки и понёс, как заботливая мать ребёнка.       Правительница Изумрудного острова, наименее чувствительная из всех зрителей, хладнокровно следила за тем, куда Марраны ведут узников. Время от времени она бормотала:       — Перекрёсток Двух дубов… Ферма «Земляничный холм»… Куда же теперь? Ага, конечно, Мостик влюблённых… Знаю, знаю! – вдруг заорала она. — Их ведут в поместье Олла Бирна!       — Знаешь эту местность? — мне ни названия ни о чём не говорили, ни то место, где шли пленники и конвоиры.       — Ну, как же, мне знаком там каждый камень, — ответила ворона. — И если их посадят в овощехранилище… Ой-ой-ой, туда и повели!       Кагги-Карр принялась хохотать. На немой вопрос друзей пояснила:       — Там в крыше есть дыра. И через эту дыру я немало потаскала у Бирна яблок и груш, ха-ха-ха!       Я уточнил, насколько поместье далеко от нашего убежища. Ворона успокоила: не настолько, чтобы устать при ходьбе. Около часа нормальным шагом... а потом, когда экран показал нам внутренность сарая, и там мы увидели Дина Гиора и Фараманта.       Урфин нелогичен: в прошлый раз был устроен двойной побег, притом, что пленники были в разных тюрьмах. Сейчас всех пленников собрали в одной тюрьме, что резко, даже не вдвое, облегчает побег. Впрочем, возможно, это лишь перевалочная база, и пленников в дальнейшем планируется разбросать по двум, трём или даже четырём разным точкам...       — Значит, устроим побег всем четверым разом!       Успокоившись на этот счёт, можно было перейти к другим наблюдениям. Асока захотела увидеть Урфина Джюса. Диктатор сидел на троне очень мрачный.       Перед Урфином стоял начальник полиции, толстенький рыжеволосый Энкин Флед, и властелин отдавал ему приказы.       – Я чувствую, что близ Изумрудного острова появились какие-то неведомые друзья Страшилы. Если бы это происходило восемь лет назад, я руку бы отдал на отсечение, что тут действует эта фея, девчонка Асока.       Означенная Асока ухмыльнулась: о ней ЗНАЮТ. Урфин продолжал:       – Поставь на ноги всю полицию, всех советников, всех моих приверженцев! Объяви: кто обнаружит врагов, получит десять… нет, пять самых крупных изумрудов из моей казны!       Хм... обещание награды — штука логичная. Но величина этой самой награды разозлила тогруту: она стоит не пяти, а как минимум пяти сотен самых крупных изумрудов! И двести пятьдесят из них готова потратить на восстановление собственного тела. Я лично сомневаюсь, что СИСТЕМА согласится обменять даже самые крупные изумруды на кристаллы по курсу один к одному. Но озвучивать это не стал, чтобы не отвлекать летающую в облаках Асоку. Вместо меня это сделала Кагги-Карр.       Она хотела увидеть Лестара. Хочет — покажем. Попросил телевизор показать запрошенное. Странно, на просьбу Вороны ящик не среагировал.       Вроде бы логично: заклинание читала Асока, значит ящик считает текущим оператором именно её, и выполнят только её просьбы. Но и на мою просьбу показать мастера Лестара ящик среагировал... Влияние СИСТЕМЫ? Мол Асока — мой питомец, и просьбу хозяина питомца выполнять тоже надо... надо будет потом проверить...       Зрители увидели Лестара на огромной куче земли. В ту и другую сторону простирался глубокий ров, а по его внутреннему краю возвышались каменные башенки с бойницами.       — Похоже на укрепления! — сказала Асока. — я бы не сказала, что очень уж грамотные, особенно против прыгунов...       — Асока, сделай скидку, они же в первый раз...       В это время из-за глиняной кучи величаво вышел Лев. Он сказал инженеру:       — Друг Лестар, наши работы подвигаются хорошо, но уверен ли ты, что Урфин не нагрянет на нас, прежде чем мы их закончим?       — А я принял меры, — ответил Лестар. — По всей дороге до Изумрудного острова у меня расставлены сторожевые посты: в дальнем конце караулят птицы, а ближе сюда — деревянные курьеры. Если только армия Урфина двинется в поход, мы будем знать об этом через несколько часов. Но пока всё спокойно.       — Да, тут чувствуется школа фельдмаршала Дина Гиора, — с уважением молвила правительница Изумрудного острова. Асока фыркнула, мол куда им до неё, бывшей ученицы САМОГО ГЕНЕРАЛА Скайуокера! — Пожалуй, я не сделаю ошибки, если назначу Лестара временным правителем Фиолетовой страны. Думаю, он вполне годится на такой высокий пост. Сегодня же отправлю приказ по птичьей почте. И оказывается, Лев тоже явился в страну Мигунов. Это очень здорово! А ну, что делается у Жевунов? Какие там успехи у полковника Харта, что он успел завоевать?       Зрителям снова пришлось изумляться. Экран показал им весёлую голубую деревню. На улице возле голубых крылечек играли ребятишки в голубых рубашках и штанишках.       Две женщины в голубых платьях с кувшинами на головах о чем-то оживлённо беседовали. Одна из них продолжала начатую фразу:       – ...до сих пор не опомнюсь от радости, что мы выбрались из трущобы. Моя крошка Рин так кашляла...       – А все эти храбрые рудокопы! – подхватила другая. – Как они разгромили наглых завоевателей!..       – Да, большое счастье для нас, что они покинули Пещеру и поселились в верхнем мире, – закончила разговор первая и пошла прочь, придерживая голубой кувшин с водой на голове.       — Видимо, сюрпризы Ружеро оказались достаточно неприятны для Прыгунов... — с некоторой зависть сказала Асока. — но надо проверить...       Тано стала переводить экран на другие деревни Жевунов, и везде — радость, мирный труд, беззаботное веселье...       — Селение рудокопов, пожалуйста, — попросила Асока.       И мы увидели знакомое селение и толпу рудокопов, разбиравших большой завал посредине улицы. И среди них было несколько пленных Марранов, усердно трудившихся наравне с победителями.       — РАНО! — прорычала Асока. — Чтобы выиграть войну, даже отбив первый натиск, нужно или перестроить укрепления, или собирать экспедиционный корпус, чтобы добить врага в его же логове!       — Асока, не путай СВОИ представления о войне с этими...       — Ну... ладно... просто мне больно видеть подобную безграмотность!       И так, предположительно, захватнические планы Урфина Джюса провалились как на востоке, так и на западе. Ворона посетовала на связь: известия по этой линии доходили с запозданием.       — Придётся мне провести там реформу, — важно заявила Кагги-Карр. — Объявлю выговор и сниму руководство.       Да, другое настало время, не то что девять лет назад, когда Урфин грозой носился по стране со своими непобедимыми дуболомами. Прошедшие испытания многому научили народы. Они крепко взяли свое счастье в свои руки, и не так-то легко было положить их под пяту завоевателя. И теперь они не очень нуждались в чужой помощи для борьбы с врагами.       Наша задача намного упростилась: надо в первую очередь освободить пленников, а потом нанести последний удар Урфину.       Уже вечерело, когда ребята оторвались от телевизора. В последний раз взглянули они на Страшилу и его друзей, томившихся в неволе. Дин Гиор и Фарамант укладывались спать, а Дровосек старался подсушить Страшилу, подставляя его под последние лучи заходящего солнца, пробивавшиеся сквозь маленькое окошко в стене.       Асока сказала:       – Ящик, миленький, кончай, благодарность принимай!       И телевизор погас.       Ворона промолвила:       – Завтра утром побываю у пленников и утешу бедненьких, расскажу им всё, что видела сегодня. – Потом она вдруг поклонилась розовому ящику: – Прости меня, глупую птицу, за то, что неуважительно отзывалась о тебе. Вижу теперь, ты – самое великое чудо в нашей стране!       Утром Кагги-Карр побывала в сарае Олла Бирна, поговорила с узниками. Бежать из сарая было невозможно: хозяин построил его прочно, с крепкими стенами, с надежной дверью. А за дверью всегда стоял караул из бессонных потребителей орехов нух-нух.       Вернувшись с фермы, лазутчица рассказала обо всём, что видела, и закончила доклад словами:       — Если мы не усыпим стражу, нам не вырвать наших друзей из неволи. И в этом деле нам поможет только Священный родник.       — Знал ведь что пригодится! — показал на флягу, куда Асока собирала росу с макового поля.       — Вы привезли сюда Усыпительную воду? — вскинулась ворона.       — Нет, собранную росу с Макового поля! — ответила Асока.       — Может и не подействовать против орехов нух-нух! — возразила ворона.       — Ну мы же не в настойку нух-нуха её добавлять будем! Мы аккуратно всё подменим, в результате действие ореховой настойки ослабнет, а маковой...       — Уже ослабло, — скривилась тогрута.