Проклятье

– Фу, – шепнула я вслух. Снег шел всю ночь, а под утро превратился во что-то мокрое, слизь, льющуюся с небес. Понимаю, лето кончилось, рядом океан, край земли, последний оплот человечества перед огромной водой… Но до чего неприятная здесь погода. Зимы я не боялась, но вот межсезонье – тяжкое бремя. Снег ещё можно пережить, снегогрязь – зверь пострашнее. Раньше мне казалось, что я – весьма уверенный водитель, но эти скользкие кочки под колесами... Жуть. Кофе я решила не пить, после всех переживаний и ночи, полной тяжких мыслей, в голове моей поселилась мигрень. Боль скребла о стенки черепа, ворочались в нем, словно червяк в сочном красном яблоке. Мне хотелось кричать, но губы не разделялись, не давали злости выхода. Я бы и на улицу не пошла, если бы не Гром. Пёс ходил вокруг меня, вилял своим белым хвостом и все звал на прогулку. Я знала, что это – хозяйское бремя, неизменный долг перед питомцем, и долги нужно отдавать. Одевалась я без особо энтузиазма: натягивала зимние уже сапоги, застегивала теплую куртку, закрывала голову шапкой. Ветер усилился, об этом рассказал Дима, написал в общий чат. Интересно, как прошло их с Викой свидание? Да, впрочем... Какое мне до них дело? Не думаю, что испытываю ревность к Вике, ведь Дима мне даже не симпатичен... Но чувство все равно какое-то странное. Люди находят друг друга, дарят друг другу добро и любовь, а я варюсь в одиночестве, страхе и ненависти. – Идём, давай, – я присвистнула, открывая дверь. – Я не буду ждать тебя целую вечность. Быстро какаешь и идём домой. Должна признаться в ужасном – здесь я перестала убирать за Громом дерьмо. В городе я неизменно таскала с собой пакеты для собачьих отходов, честно убирала продукты его жизнедеятельности и выкидывала в специальные контейнеры в парках. Здесь же, в глуши, где земле так необходим азот и любые доступные удобрения, к чему стараться? Вряд ли кто-то испачкает обувь: большую часть года люди сидят по домам, погода диктует свои правила поведения. Ветер с океана становится слишком холодным, и даже относительно высокая температура не соблазняет на прогулку. Дверь заскрипела, и мы с Громом вышли во двор ровно в тот момент, как снег перестал валиться с небес. Что за дрянь? Я задумалась о снеге и холоде, медленно бродила за Громом, пока тот прыгал с кочки на кочку, подслушивая полевых мышей, и только сейчас заметила следы за своим маленьким темным домом. Их нельзя спутать ни с чем другим, следы ног можно было видеть весьма четко. Мысок и пятка, а между ними – маленькая пропасть из талого снега. Да, мокрый снег припорошил отпечатки слоем грязи, но я все ещё могла различить следы чьих-то ног прямо под моим окном. Кто-то ходил здесь ночью, заглядывал в дом, искал меня. Сердце пропустило удар, и пульс тут же застучал у висков. Мог это быть Охотник? «Вряд ли. Охотник считает, что вправе явиться в наш дом и требовать от тебя полного подчинения, Василиса. С чего бы ему топтаться ночью под окном, как вор? Это не в характере альфы», – омега снова заговорила со мной и оказалась права. – Вот же черт, – шепнула я, трясущейся рукой поднимая телефон, чтобы сделать пару фотографий места происшествия. – Гав! Гав-гав! – Гром учуял очередную крысу и весело запрыгал за моей спиной. – Меня убьют, правда?– шепотом спросила я тишину, собаку и омегу. «Может стоить сообщить об этом Котову?», – спросила меня омега, и я невольно тряхнула головой, пытаясь выкинуть ее за пределы черепной коробки. Я не могла представить себя, пишущей ему сообщение. С чем? С какой целью? Поскулить, как испуганный побитый щенок? Сердце сжалось при одной только мысли о том, как довольно этот гад улыбнется. Его холодные серые глаза нальются светом, точно небо, озаренное салютом. Да и... Я ведь оправдаю создателей лагерей, не так ли? Почуяв опасность, омега прискакала к альфе за помощью, как завещала матушка природа. Нет, нет и нет. Скинув оцепенение, я принялась думать над проблемой. Нужно решить её самостоятельно. – Гром, фас, фас! – закричала я, понимая, что пёс выслеживает несчастную полевую мышку. Я не желала смерти живому существу, нет... Я не была жестокой по натуре своей, но мне нужно было проверить, как работает моя собака, сможет ли она напасть на кого-то живого и спасти мне жизнь, если придется. Подумав о бедной маленькой мышке, представив ее черный нос, бусинки-глазки и лапки, суетливо копающие норы под землёй, я тут же устыдилась. Хорошо, что Гром не успел добраться до жертвы и распотрошить ее на моих глазах. Тошнота подкатила к горлу. Нужно решать проблему самой... Но как? Что мне сделать? – Фу, – на эту команду пёс реагировал быстрее. Гром бросил рыться в земле и посмотрел в мою сторону, склонив голову набок. Принимать решения быстро, но эффективно – явно задачка не для меня. И все же... Я вспомнила, что видела охотничий магазинчик у самого причала, обратила на него внимание еще при высадке. Уж не знаю, какая тут водится дичь. Арктические лисицы да редкие белые медведи, о них предупреждают выходящих за черту города. Может, стоит расставить капканы вокруг дома, чтобы в следующий раз мой ночной гость угодил в ловушку? Это поможет мне выиграть время, если кто-то полезет в окно в попытке задушить меня во сне. «Ты должна рассказать Александру», – омега принялась клевать мозг, выедать его чайной ложечкой. Нет, нет и нет... Да я лучше умру от рук маньяка, чем попрошу помощи у охотника на омег. «Хорошо, но не будь такой дурой. Не говори ему напрямую. Скинь фотографии в чат, и кто-то обязательно донесет об этом происшествии в полицию». Дима скажет маме, мама подружке, и слух разлетится по городу. «Все друг друга знают», – вспомнила я слова метеоролога. Ладно, стоит признать, что она весьма хитра. Я не попрошу помощи напрямую, а все равно получу ее, ведь охотник тут же узнает о произошедшем. Можно будет сделать вид, что он все так же раздражает меня одним своим присутствием. Но вдруг он захочет поселиться под моей крышей для защиты? В одном доме с альфой мне будет тяжко. Да и он сразу раскроет меня, дело ясное. Рука сама собой потянулась к сигарете, пагубная привычка доводила до трясучки. Фотографии я все же выслала в наш учёный чат, добавила подпись: «Это кто-то из вас, надеюсь», и притихла, ожидая реакции. Когда под сообщением моим появилась вторая галочка, и кто-то начал набирать мне ответ, экран погас. Я закурила. Первая утренняя сигарета закружила голову, я закрыла глаза, ощущая слабую вибрацию в ладони. Сообщения посыпались одно за другим, сизый дым медленно покидал мои лёгкие, растворяясь в свежем соленом воздухе. Что убьет меня быстрее? Рак легких, маньяк или охотник? Я так надеялась найти в этом месте свое спасение... А в итоге угодила в ловушку. «Какой кошмар, Василиса! Тебе следует связаться с полицией, написать заявление», – писала Вика. «Я могу сообщить научруку, чтобы тебя переселили ближе к городу», – Дима пытался решить ситуацию миром. «Пока что буду надеяться, что кто-то просто заблудился в ночи», – ответила я. Но кто вообще будет шарахаться по пустырю в эту темень? Только маньяк, и верно ведь. Гром претворил в жизнь все свои планы, и оба мы вернулись домой, миновали ступени и порог. Зелёный диванчик жалобно скрипнул, едва пёс запрыгнул в него. Пусть останется здесь, будет охранять территорию, пока я съезжу в город. Перебираться поближе к людям мне не хотелось, мне нравилось это уединение... Если бы не риск умереть, конечно. Я вдруг подумала о том, что умру тут, в одиночестве. Не от удара ножом, придавленная подушкой или избитая молотком, нет. От старости. Старые люди ведь часто умирают одни, так? Тетя Таня, соседка моей мамы, умерла летом, однажды скрючилась на диванчике в своей гостиной и закрыла глаза навсегда. Из-за жары тело ее быстро начало разлагаться, и мама вызвала участкового, который тут же и вскрыл квартиру. Ее труп успели покусать кошки. А что будет со мной? Тошнота снова подкатила к горлу, встала в нем комом, не давая мне сглотнуть. Как долго я пролежу здесь совсем одна, разлагаясь под напором беспощадного времени? Пройдут недели, месяцы, а, может, годы? Соленый океанический воздух и прохлада сохранят мой труп свежим, почти нетронутым. Кто-то вспомнит о нелюдимой старушке или молодой женщине, живущей в глуши? Страх одиночества посещал меня все чаще и чаще, я боялась того, что неизменно точно наступит. Конца. Холодок прошел по позвоночнику, я схватила ключи и снова вышла наружу, навстречу холодному северному ветру. Гром не успел и рыкнуть, а я уже захлопнула дверь. Действовала я решительно, пока страх отступил, нужно успеть как можно больше. Машина промерзла, и руль оказался холодным на ощупь. Интересно, печка вообще работает? Мотор завелся, и машина не заглохла, к моей преогромной радости. До нужного мне магазина я ехала всего десять минут. Будут ли у продавца вопросы, если я куплю пять или десять капканов в одни руки? Сказать, что видела белого медведя? Нет, эта новость поднимет на уши весь город, нужна ложь поудобней, нужно что-то изощренное. Я прикусила губу, выходя из машины. – О, привет, и ты здесь, – голос Арсения заставил меня вздрогнуть, закрывая дверцу. – Пришла на причал? – Привет, – хрипловато ответила я. – Нет, я зашла в магазин, как и ты… Ты, что, охотой занимаешься? – Охотой? – Арсений хмыкнул, поправляя старомодные очки. – Это для маргиналов. Да нет здесь и дичи-то никакой, – а он сегодня удивительно говорлив. – Нет, охота – не мое… Но я бы не против поставить дома чучело пингвина. Таксидермия меня привлекает почти так же, как антропология. – Интересные у тебя хобби, – растерянно рассказала я. Кажется, Арсений ещё не читал наш дружный маленький чат... Небось закинул в архив, чтобы изредка скипать все приходящие сообщения. Старые мертвые кости ему нравились больше, чем живые люди. Я заметила, что из огромной сумки Арсения торчит рукоять меча. Меч? Сперва я подумала, что обозналась, и коллега мой не мог приобрести в этом магазине самое настоящее холодное оружие, но Арсений решил развеять все мои сомнения, он достал оружие из сумки и продемонстрировал мне с идиотской улыбкой на лице. Ножен не было, вместо них лезвие обмотали пакетом. Я испуганно отшатнулась, едва собеседник мой взмахнул оружием. Будто собираясь нанести врагу удар. – Вот, погляди! Мачете! – в глазах антрополога не было и капли осознания, его увлекал процесс демонстрации. - Это для моей коллекции мечей. – Твоей коллекции чего? Мечей? – спросила я, выгибая брови. – Ты притащил на остров коллекцию мечей? – Ну да, – в голосе Арсения зазвучала обида, а человека, у которого дома хранится куча холодного оружия, лучше не обижать. – Что тебя удивляет? Меня удивляет, что тебе позволили это сделать. Целый арсенал холодного оружия лежит где-то там, только протяни шаловливую руку. И даже если Сеня не является маньяком, что ещё нужно проверить, любой желающий может ограбить его и разнести все это добро по норам. Не хотелось бы мне умирать от удара мачете. Арсений обиженно убрал оружие в свою сумку, и я невольно отступила на шаг. А вот если подумать... Похож он на серийного убийцу? Пожалуй, что так. Большие дурацкие очки, странный неопрятный хвостик, ранние залысины – не красавец, если говорить честно. Арсений должен об этом знать. У него странный вкус в одежде, странные хобби, он не желает коммуницировать чаще необходимого минимума, и в целом держится в стороне. Идеальный кандидат в убийцы, разве не так? – Если захочешь зайти и посмотреть на мои мечи, напиши заранее, – произнес мой коллега. – Диме понравилось. – Да, я не сомневаюсь, – ответила я, замечая, что Арсений не спросил о цели моего визита в охотничий магазин. – Хотя, конечно, вас, женщин это может пугать, – он почесал подбородок, размышляя над собственными словами. – В общем, думай сама и пиши, если вдруг примешь положительное решение. А я пошел, у меня научная работа стынет. – Пока, – закивала я. «Об этом бы тоже следует рассказать Котову», – омега заерзала внутри меня. И чего она все о нем и о нем? Но, пожалуй... Здравое зерно в этом действительно есть. Фриковатый парень скупает холодное оружие, держит дома, приглашает девчонок в гости, посмотреть на свои богатства. Было в этой ситуации что-то жутковатое. Нам с охотником есть, что обсудить… Я прикусила губу, смотря за тем, как Арсений уходит вдаль, исчезает со своей смешной пружинистой походкой. Снегогрязь замёрзла, образовав кое-где тонкую ледяную корку. Это может быть опасно, люди частенько падают на них и бьются головами. Мама рассказывала, что так умер наш дедушка: ударился головой и уже не встал самостоятельно. Арсений говорил что-то о научной работе, и я тут же вспомнила про свою. Вчера вечером мне довелось изучить образцы предыдущего геолога, увидеть, что слои почвы неоднородны. Мой предшественник как раз добрался до среза, знаменующего конец пятого ледникового периода, момент торжества буйной зеленой природы. Образцы почвы оказались богаты азотом, свидетельство огромного количества органической жизни, если верить анализу, проведенному на станции. А, значит, когда-то растительность здесь была гораздо пышнее. Вике бы это понравилось, могло пригодиться в ее исследованиях. Нужно спросить, о чем она вообще пишет, ведь сейчас природа здесь скучновата и однообразна, в конце концов. «Привет. А ты свободна завтра днём?», – сообщение далось мне нелегко. Я написала Вике в личку, чтобы пригласить на дружескую беседу, поговорить о работе, завязать слабый узелок дружбы. От одиночества у меня начинала ехать крыша. Я тряхнула головой, вспомнив о том, где вообще нахожусь. Над дверью в охотничий магазин висел искусственный череп лося, и рога его были сделаны из веток. Открыв темно-серую дверь магазина, я услышала тихое «дзыньк» над своей головой. Колокольчик будил скучающего продавца, едва покупатель попадал внутрь. Телефон завибрировал в кармане: коллега успела ответить, но я не спешила читать. Теперь меня интересовали витрины. Удивительно, как много винтовок разных мастей. Тёмно-синие стены кое-где покрывались черной плесенью, в углах толстым слоем лежала пыль, собиралась в огромные комья. Слабая белая лампочка мигала над головой, издавала противное жужжание. Точно муха... Я не слишком-то хорошо разбиралась в оружии, и в холодном, и в огнестрельном, но я умела считать, этого не отнять. И винтовок здесь было много. С одним дулом, с двумя, с большим магазином и маленьким. Я будто попала на распродажу в Контр Страйк, но с одним только нюансом: эта проходила в оффлайне. – Здравствуйте, – голос идеально подходил человеку, заговорившему со мной. Он будто и не говорил, а квакал. Квакал, как огромная темно-зеленая жаба. Так продавец и выглядел: с большим круглым животом, короткими толстыми рученками и тремя подбородками под неприветливым круглым лицом. Нельзя было определить его точный возраст, но судя по состоянию кожи, покрытой прыщами, но не морщинами, мужчине не должно было быть больше сорока. Я постаралась приветливо улыбнуться, и даже моя жалкая попытка возымела успех. Продавец тут же изменился в лице, он смягчился и готовился помочь с любой моей проблемой. Лампа снова мигнула над нашими головами, и я шагнула поближе к прилавку. «Да ты используешь свои омежьи чары, надо же», – засмеялась омега внутри меня. – Мне нужно купить капканы, – заявила я с очаровательной улыбкой на очаровательном девичьем лице.