Глубокий Порез

Уверенными шагами, Маркус вместе с группой Миротворцев направлялся в «Последнюю Каплю». Их тяжёлые шаги гулко, словно дождь, отдавались по земле. По мере их продвижения по улицам толпы людей расступались, давая им дорогу: кто-то выкрикивал оскорбления, но в основном большинство молча провожали их взглядами. Всякий раз, когда он спускался в Нижний Город, обстановка становилась угнетающей. В отличие от ярких и оживлённых улиц Пилтовера, Переулки были мрачными и давящими. Из-за того, что воздух здесь всегда был удушливым и затхлым, ему и всем Миротворцам приходилось надевать противогазы — это позволяло хоть как-то переносить эту тошнотворную атмосферу Зауна. Но дело было не только в качестве воздуха, из-за которого он казался почти ядовитым. Это было ещё и из-за отравленных взглядов Заунитов, которые те бросали на Миротворцев, когда они появлялись. Маркус понимал настроение местных по отношению к ним в Нижнем Городе. Он бы и сам предпочёл не проводить здесь ни секунды дольше, чем необходимо, но Совет требовал немедленных действий. Чем скорее он найдёт виновных, тем быстрее он сможет вернуться домой, чтобы провести время со своей женой и новорождённой дочерью. Он распахнул двери и подошёл к стойке бара, стуча тяжёлыми ботинками по деревянному полу. Миротворцы выстроились за ним, ожидая его распоряжений. До того, как он вошёл, в помещении было шумно. Ещё на подходе к входу он слышал приглушённые звуки громкого смеха и звон бокалов. Но с его появлением наступила тишина. Оставались лишь тихое гудение ламп и отрывки устаревшей музыки, которые доносились из музыкального автомата. В тот же миг, как он вошёл, посетители замолкли и уставились на них. Больше не было ни веселья, ни расслабленности в воздухе — только напряжённое молчание и враждебность. Маркус не обращал внимания на окружавшую его толпу. Он не ждал уважения или покорности от жителей Нижнего Города и тем более сам не испытывал к ним особой симпатии. Его долг был перед Пилтовером и его семьёй. Единственный человек, который сейчас имел значение для выполнения этого долга, находился прямо перед ним. Он бросил взгляд на бармена — единственного человека, чья реакция не изменилась с его появлением. В данный момент, Мерк чистил грязный стакан коричневым полотенцем. Поставив стакан, он перевёл внимание на Маркуса. На его лице всё ещё виднелся синяк от вчерашней «воспитательной беседы». Парень с улыбкой произнес: — Добро пожаловать в «Последнюю Каплю»! Неужели вы наши новые клиенты? Чего желаете? – он облокотился на стойку. Маркус был вынужден признать, что Мерк в данный момент выглядел очень профессионально. Он уверенно стоял за стойкой как настоящий профессионал. Статный, спокойный, он прекрасно чувствовал себя в своей одежде. Маркус узнал эту одежду: она была из популярной коллекции Верхнего Города. Беловолосый подросток носил чёрную рубашку на пуговицах, заправлённую в серые брюки. Поверх был надет жилет в тон, достаточно плотный, чтобы подчёркивать его подтянутую фигуру. Маркус предположил, что если хочешь выжить в Нижнем Городе, то нужно быть сильным и выносливым, и Мерк, похоже, соответствовал обоим требованиям. Однако его одежда была немного потрепанной и местами грязной, скорее всего, от постоянных забегов по улицам и недостаточного ухода. На лице подростка отражалась видимая заинтересованность в том, что скажет Маркус: уголки его губ были приподняты, а брови слегка подняты. Казалось, бармен действительно верил, что заместитель шерифа и его Миротворцы были здесь как обычные посетители. Но при этом глаза подростка, острые как у ястреба, не отрывались от Миротворцев, едва он заметил их появление. — Четвёрку воров. – произнес он. Меркьюри усмехнулся: — Ох, извините, боюсь, что они закончились. – в его голосе не было ни капли извинения. — Как ни странно, но на них нынче довольно-таки большой спрос. Может, посоветовать что-то другое? Что-то полегче, как например… – он наклонился под стойку. — Вот эту чудесную бутылку «Ноксианского Нокаута». Он поднял бутылку с мутной жидкостью крайне сомнительного цвета. — Хватит с меня твоих шуточек, Мерк… — Но я не шучу! «Ноксианский Нокаут» звучит так, будто ударит тебя по лицу и уложит спать с одного глотка. Но, как ни странно, пьётся он довольно легко. Разве я не прав, Джерн? Женщина, сидевшая справа позади Маркуса, кивнула и подняла бокал. — Всё верно, Мерк. – подтвердила она. Маркус проигнорировал её. — Обыщите эту дыру. – приказал он своим подчинённым. Те кивнули и разошлись по разным точкам бара: первый пошёл на крышу, второй начал расспрашивать посетителей, а третий подошёл к задней двери и начал спускаться вниз по лестнице. Меркьюри лишь пожал плечами. — Ладненько, только время зря теряете. – он вернулся к протиранию очередного стакана. — Оглянись вокруг, Маркус! Это бар. Вряд ли тут будут дети. Они ведь считают алкоголь очень не вкусным и противным. — Мне плевать, что думают дети или где они могут или не могут быть. Важно то, что мы перевернём это проклятое место вверх дном и вытряхнем всё до последней капли, пока не выпадет то, что мы ищем. – заместитель шерифа ударил кулаком по стойке перед собой. Подросток сделал шаг назад, подняв обе руки в жесте притворной капитуляции. — Да? Ну что ж, желаю вам удачи в этом деле. – между ними повисла напряженная тишина, прежде чем Мерк снова опустил руки. Он молча ещё раз предложил Маркусу ту самую бутылку. Тот ничего не ответил. Мерк лишь пожал плечами и начал наливать содержимое заместителю в только что протёртый стакан. — Должен признать, ты очень настойчив. – сказал Меркьюри, наливая напиток. — Подумать только, встретиться дважды за такой короткий промежуток времени. Если бы я не знал тебя лучше, то подумал, что ты в меня втюрился. Прости, но ты не в моём вкусе. Да и по возрасту уже не подходишь. Ничего у нас не выйдет, дорогой. – он подмигнул ему. Маркус фыркнул. — Самоуверенный, да? Шутки и поддразнивания. – он наклонился ближе к лицу подростка. — Думаешь, что это поможет скрыть твоё прошлое? Меркьюри не перестал улыбаться, но Маркус заметил, что его улыбка стала куда более напряженной. — Ну, расскажи же, что же я такого сделал? Я же законопослушный гражданин этого прекрасного города, разве нет? – его тон стал заметно резче, даже жестче, чем когда они говорили в Аркаде. — Не по словам моего осведомителя. – Маркус выпрямился. — Он… что ж, он старый друг Вандера. Думаю, ты его тоже знаешь. У него оказалось немало интересных историй о тебе… Пернатый. Впервые с момента появления Маркуса в «Последней Капле» Меркьюри убрал с лица улыбку. Вместо неё на его лице появилось ледяное выражение. Его глаза, которые теперь были острее бритвы уставились прямо на Маркуса. Похоже, он задел его за живое. Стакан, который парень наполнял, уже начал переливаться через край. Между ними повисла тяжелая тишина. Меркьюри опустил взгляд на стакан и заметил небольшую лужицу разлитого напитка, которая медленно расползалась по стойке. Он убрал бутылку и, сжав челюсти, взял полотенце в руки и начал протирать стойку, не отрывая взгляда от Маркуса. Маркусу не нравилось выражение, которое он видел в его глазах — взгляд вызывающий, дерзкий, словно он ставил себя выше закона, защищая и укрывая преступников под видом заботы о своём сообществе. В глазах Маркуса это и было главной проблемой жителей Нижнего Города — их высокомерие и саможаление. Казалось, что они объединились под ложным предлогом, что раз уж им повезло меньше, чем тем, кто живёт наверху, значит, они имеют право брать больше, чем заслуживают. Они крали имущество его людей, злоупотребляли их добротой, и забирали их жизни. А затем, когда с них спрашивали за всё это, они осмеливались изображать из себя жертв. Это вызывало в нём отвращение. Его Миротворцы вернулись и выстроились в ряд. Он бросил на них взгляд, ожидая отчёт, но те лишь только покачали головами: никого не нашли. Маркус снова взглянул на Мерка. На лице подростка снова появилась привычная улыбка, но холод в глазах остался. Он пожал плечами, словно говоря: «Ну и что дальше?» Маркус окинул взглядом остальной зал. Каждый, кто находился в баре, смотрел на него и его отряд. Лица у них были непроницаемыми, но Маркус знал, что в их взглядах скрывается насмешка. Ему казалось, что их мерзкий смех звенел у него в голове, несмотря на то, что их рты не издавали ни звука. Это вызывало в нём отвращение. Маркус заговорил громко, чтобы все могли его услышать: — Какие же вы тут все одинаковые на дне. Путаете высокомерие с храбростью. Думаете, что боретесь за справедливость? – его лицо исказилось от гнева. Он был уверен, что подлинное благородство — понятие чуждое Зауну. — Но нам хорошо известно, что за каждой монетой тут стоит преступление. – он повернулся обратно к Мерку. — Ты жалкий птенец в крохотном гнёздышке, которое мы забыли разрушить. Но я всё тут законопачу. Он быстро вышел из бара вместе со своими подчинёнными, грубо расталкивая в стороны тех, кто оказался у них на пути к выходу. Похоже, информация оказалась неверной. Ему предстоит серьёзный разговор с Силко.

***

Вандер только что вернулся после выполнения поручений. После того, как вчера толпа разошлась, Мерк предложил ему взять выходной, чтобы «отдохнуть» и хоть ненадолго отвлечься от ситуации. Он провёл большую часть дня у Бензо, где они вместе выпивали и предавались воспоминаниям о старых добрых временах. Однако по-настоящему расслабиться он не мог. Тяжесть в его кармане постоянно напоминала ему о напряжении, которое нарастало между Верхним и Нижним Городами. Послание Грейсон было как заряженный пистолет, из которого можно выстрелить только один раз. И неважно, на кого он направит это оружие — кровь всё равно будет пролита. Это был риск повторения ошибки, совершенной им много лет назад. Вандер тяжело вздохнул. Глупость, которую сотворили дети, лишь послужила катализатором. Город и так был как пороховая бочка, готовая вспыхнуть при первом удобном случае. После того, как они когда-то подняли мятеж против Верхнего Города, напряжение между двумя городами лишь начало нарастать. Искра могла появиться где угодно и когда угодно. На этот раз всё случилось из-за неудачного задания Вай. Вандер только надеялся, что успеет потушить этот пожар, пока ещё не поздно. Когда он подошёл к входу в свой дом, двери бара внезапно распахнулись, и на пороге появился Маркус. Он выглядел… мягко говоря, недовольным. Не обращая внимания на Вандера, он прошел мимо, буквально проталкиваясь сквозь него. Вслед за Маркусом вышли ещё несколько Миротворцев, спешащих за своим начальником. Вандер на мгновение застыл на месте, дождавшись, пока они скроются за углом, прежде чем поспешил внутрь здания. Он был точно уверен, что они приходили сюда, чтобы найти детей. Когда он распахнул двери, взгляды гостей сразу устремились на него: их внимание и так было приковано к выходу после ухода Миротворцев. В воздухе повисла напряженность, ощущаемая каждым. Он увидел Мерка за стойкой. Его голова была слегка опущена, он машинально протирал поверхность перед собой. Когда его взгляд поднялся на Вандера, в глазах была некая мутность. Впервые за долгое время Гончая Подземелья не мог понять, о чем думает парень. Это напомнило ему о том Мерке, когда они только подобрали двух сестер. Меркьюри на секунду открыл рот, прежде чем заговорить: — С ними всё в порядке. Огни потушены. «Огни Потушены» — это была их кодовая фраза, которая означала, что сработала сигнализация. Она предупреждала детей о необходимости спрятаться на балках в подсобке. Идея использовать игрушечную обезьянку как сигналку принадлежала Паудер. — Чёрт. – выругался он. — Ты в порядке? Они ничего не сделали? Меркьюри медленно кивнул: — Да… да, всё нормально. Только немного разлил тут. Проверь детей. Я присмотрю за баром. Он закончил протирать стойку и начал расставлять бутылки за спиной. — Хорошо. Вандер поспешил к двери, аккуратно обходя гостей. Распахнув дверь в подсобку, он оказался в тускло освещённой комнате — немного света просачивалось сквозь щели в полу. Но без фонаря или лампы было почти ничего не видно. — Всё хорошо? – спросил он в темноту. Дети вынырнули из своих укрытий и спрыгнули с балок под потолком. Они уже много раз репетировали прятки в подсобке с Мерком, превращая это в игру. Сам Мерк часто жаловался Вандеру, что Паудер всегда труднее всего было найти из-за её маленького роста и худощавого телосложения. Она была самой изобретательной в выборе укромных мест. Даже в такой тесной подсобке её зачастую удавалось найти только всем вместе. Когда она не хотела, чтобы её нашли — её никто не находил. Дети выглядели тревожно. В темноте подсобки нельзя было хорошо разглядеть их лица, но Вандер знал их как свои пять пальцев. Он знал, как они двигались, когда нервничали, особенно после неприятностей. Глаза Майло метались по комнате, Клаггор скрестил руки, быстро постукивая пальцем по бицепсу, а Паудер прикусила губу. Вай появилась у подножия лестницы, ведущей на основной этаж. — Ничего хорошего! – закричала она. — Паудер едва не спалилась! Её могли забрать…! — Никто никого не заберёт. Мы с Мерком не позволим. – твёрдо ответил Вандер. Он скорее жизнь отдаст, чем позволит верхникам заполучить детей. Если вдруг Пилтовер доберётся до них… нет, он даже не хотел об этом думать. — Да ты посмотри, что творится! – рявкнула Вай в ответ. — Ты его слышал, они не остановятся. Надо дать им отпор. Я знаю, что Мерк не будет драться, он же чёртов пацифист. А ты? Ты просто... просто сидишь сложа руки и позволяешь этому случаться! Если не готов… – она глубоко вдохнула. — Я пойду. Вандер на мгновение замер, глядя на неё. Вай смотрела ему прямо в глаза, полная решимости и бунтарского духа. Он глубоко вздохнул. Возможно, он оказал на неё слишком сильное влияние, когда учил её драться. Она напоминала ему его самого в её возрасте. Сильная воля и горячий нрав, слишком упрямая для собственного же блага. Когда-то его брат сдерживал его, заставлял смотреть на вещи разумно, но после того как они… разошлись, Вандер сам научился сохранять спокойствие. Хотя и не настолько, чтобы отказаться перейти мост. — Я такое уже слышал. – тихо произнёс он. Это было словно в другой жизни. Тогда он был другим человеком, более злым. Вандер жестом пригласил её следовать за ним. На лице Вай мелькнуло замешательство, но затем она кивнула и пошла за ним. Они покинули бар и вышли на улицы, направляясь туда, где у Вандера была самая большая боль и сожаление.

***

— Зачем мы здесь? – спросила Вай. Она сразу узнала это место. Как вообще можно его не узнать? Мост в Пилтовер. Именно здесь её и жизнь Паудер изменилась навсегда. Место, соединяющее Верхний и Нижний Города. Здесь, где Миротворцы убили её родителей, оставив их с Паудер сиротами. Именно здесь Вандер и Мерк подобрали их, и они стали новой семьёй. Мост почти не изменился с того дня, по крайней мере, с их стороны. Крови и огня стало меньше, но кое-где всё ещё виднелись обломки и трещины в бетоне. Для Заунитов это было напоминанием, которое никогда не исчезнет. Вай посмотрела на сторону Пилтовера. Там было чисто, безупречно, без следов разрушений или намёков на яростный бой. Казалось, Пилтовцы хорошо убрали за собой, будто бы быстро позабыли о случившемся. Для них это не было большой битвой. А для Заунитов, для её семьи, это была борьба за лучшую жизнь. Для верхушек же это было лишь поддержание порядка, ничего больше, едва заметная помеха. Вандер махнул ей, предлагая присесть рядом на скамейку перед мостом. Она села, не зная, что сказать. Это место было мрачным воспоминанием для всех в Нижнем Городе, так почему же Вандер привёл её именно сюда? Молчание повисло между ними. Вай ждала его ответа, вглядываясь в его лицо. Он казался погружённым в свои мысли, его взгляд уносился куда-то вдаль, сквозь пространство и время, словно перед ним вновь разгорелась та битва. Она тоже посмотрела в ту сторону. Ей привиделись упавшие тела родителей, как Вандер уносил её, а Мерк Паудер. Наконец, он прервал тишину: — Ты так и не поняла. Вай начала злиться. — Да, я всё ещё не понимаю того, как вы с Мерком могли с ними снюхаться?! Мы были здесь. Видели, что они сделали. Вандер оставался молчаливым, продолжая смотреть на мост. Она глубоко вздохнула: — Я выросла с мыслью, что хуже них, что моё место — внизу. Я не желаю Паудер, Майло и Клаггору такой жизни. «Разве это преступление — хотеть лучшего? Стремиться к большему, чем нам было дано при рождении? Защищать и оберегать свой народ и свою семью? Совет считает, что это так.» Она опустила взгляд на свои сжатые кулаки. — И я готова за это бороться. Вандер наконец посмотрел на неё и кивнул, в его взгляде читались бесконечное терпение и глубокое понимание. — Понимаю. Я был в ярости, как и ты. Как и Мерк. Всё, что ты сейчас говоришь, мы проходили с ним ранее. Мы были такими же злыми, даже злее тебя. – он закрыл глаза. — Именно поэтому я перевёл нас через этот мост в надежде на перемены. Я думал, что смогу что-то изменить. Что для нас всё станет лучше. Он снова открыл глаза и пронзительно посмотрел ей в глаза. — Хочешь знать, к чему это привело? Твои родители и другие хорошие люди с обеих сторон погибли. Вай опустила взгляд. Вандер сделал то же самое и достал из кармана капсулу, начав вертеть её в пальцах, будто хотел проникнуть сквозь оболочку и заглянуть внутрь. Вай заметила, как мимо пролетел подхваченный медленным ветром цветок. Проследив его путь, она увидела печальное зрелище. Вдоль входа на мост были мемориалы в память о погибших. Цветы, фотографии и слова скорби были разбросаны повсюду. Каждый из них выглядел свежим. Мерцающие свечи освещали фотографии близких, отгоняя мрак ночи. Даже спустя годы, Зауниты знали, как надо чтить память. Вандер продолжил: — Мерку пришлось труднее всех. После смерти его родителей, когда я подобрал его, в нём поселилось… даже не знаю как это назвать. В нём была какая-то тёмная рана, которую я не знал, как залечить. – он повернул голову в сторону моста. — Когда он вышел на этот мост и начал сражаться, он просто потерял себя. Превратился в зверя и начал всех убивать. Когда пыль осела, я увидел его. Он просто… стоял. Я тогда подумал, что он умер, стоя на ногах, но нет, он всё ещё дышал. Вай никогда не видела лицо Вандера таким разбитым. — А потом мы подобрали вас с Паудер. И знаешь что? – он мягко улыбнулся. — Он будто ожил. Я никогда не видел его таким. Вы вернули его к жизни. Посмотри туда. – он указал на небольшой металлический посох, который был прислонён к перилам моста. — Он оставил свой посох вот там и больше никогда за ним не возвращался. Сам посох был ржавым, серебристая краска потрескалась и местами облупилась, обнажая зелёный медный оттенок под ней. На верхушке была прикреплена грубо приваренная золотистая сфера. Посох был помят, и даже спустя годы погодных условий и времени на нём ещё виднелись слабые пятна крови, напоминание о том дне, когда Мерк оставил его. Последнее, что заметила Вай, были крылья, нарисованные ближе к верхушке посоха, чуть ниже шара. Она заметила их лишь потому, что краска почти полностью стёрлась. Остались лишь слабые очертания перьев и формы крыльев. Все тонкие детали, какими они когда-то были, канули в небытие, стёртые временем и возрастом. — Иногда… иногда мне кажется, что часть его так и осталась на том мосту. Та часть, которая застряла там, в пыли и дыму. Стоит, мёртвая, на телах Миротворцев и наших. Повисло тягостное молчание. Мерк редко говорил о своей жизни до встречи с сёстрами. Каждый раз, когда они пытались узнать о нём больше, он начинал громко смеяться и переводил разговор на другую тему. Возможно, он думал, что они не замечают этого, но они были куда проницательнее, чем он себе представлял. — Так зачем ты мне это рассказываешь? – спросила она. У Вандера всегда была причина для его слов. — Потому что я хочу, чтобы ты поняла. Если он потеряет тебя, любого из вас, он сломается окончательно. Я это прекрасно вижу. Он не просто любит вас — он нуждается в вас. И это касается не только его. Это касается и тебя. – он крепко сжал её плечо. — Знаю, ты хочешь отомстить верхним жителям за наши страдания, но кого будешь готова пустить в расход? Майло? Клаггора? Мерка? Паудер? Она не могла представить жизнь без своей младшей сестры. Разве не ради этого она и хотела сражаться? Чтобы защитить её? Свою семью? — Ты спрашиваешь, почему я ничего не делаю? Почему заключил сделку? – он покачал капсулу в руке, а затем убрал её обратно в карман. — Потому что я устал жертвовать людьми ради ничего. На войне победителей нет, Вай. Между ними вновь повисла тишина. Вай чувствовала себя беспомощной. Прокляты в обоих случаях. Вандер отпустил её плечо, слегка потряхивая его напоследок. — Что же нам делать? Миротворцы вернутся. Вандер устало покачал головой и вздохнул. Он выглядел измученным, словно возраст наконец взял над ним верх. — Я… я не знаю. Но я… я что-нибудь придумаю. У неё возникло ощущение, что Вандер чувствует себя так же потерянно, как и она. Она знала это всей своей сущностью. Их рано или поздно поймают. Вопрос был не в «если», а в «когда». Пока кто-то не сдастся, проблема не решится. Это не закончится. Миротворцы не перестанут рыскать по улицам, угрожая её народу, её семье. Они найдут их, найдут Паудер. Нужно что-то сделать. Но сражаться означало бы нечто гораздо худшее. Вай взглянула на карман Вандера. Возможно… всё-таки была одна вещь, которой она могла бы пожертвовать.

***

Меркьюри закрыл «Последнюю Каплю» пару часов назад. Он помыл пол от грязи, которую оставили посетители, вытер столики от пролитых напитков, расставил стулья и табуреты. Остальную уборку решил оставить на потом и спустился вниз, в подсобку за баром. После недавнего столкновения с Маркусом ему хотелось убедиться, что дети чувствуют себя в безопасности. В комнате тускло светился маленький электрический фонарь, мягкий свет которого наполнял помещение не сильным, но приятным уютом. Все трое сидели на полу в центре комнаты, напротив друг друга. Меркьюри, облокотившись о дверной косяк наверху лестницы, внимательно осмотрел каждого из них. Они выглядели взволнованными, полными беспокойства и лёгкого возбуждения. — Дайте угадаю. – начал он. — Не терпится выйти наружу и ввязаться в бой, да? Все трое воодушевлённо закивали. Паудер подняла голову и спросила: — Ты с нами? Я знаю, что с оружием ты не дружишь, но мы могли бы дать тебе трубу, или гаечный ключ, или… Меркьюри поднял руку, чтобы её остановить, и улыбнулся. — Ценю твоё предложение, Паудер, но ты же знаешь, что драки — это не моё. Да и вообще… – он начал спускаться по лестнице. — Я хотел попросить вас не ввязываться в это тоже. Дети удивлённо переглянулись. Он сел напротив них. — Что? Почему? – спросил Майло. Клаггор добавил: — Да, я думал, ты говорил нам, чтобы мы умели за себя постоять. – он машинально поправил очки на голове. — Верно. – кивнул Меркьюри. — Я очень рад, что вы можете за себя постоять, если вдруг ввяжитесь в какую-нибудь стычку на улице. Я прекрасно знаю, что вы справитесь. Но это… – он махнул рукой комнату, как бы указывая на что-то неопределённое вокруг. — Это совсем другое. Это — очень опасно. Между ними воцарилась тяжёлая тишина. Он видел, как дети обдумывают его слова, прежде чем один из них решил нарушить молчание. Майло вскочил и воскликнул: — Что?! Опасно? Когда ты был как я, то уже был на подхвате у Вандера! Я слышал от ребят сверху, что ты лупил Пилтушек и сражался с Миротворцами. Что случилось? Меркьюри смотрел ему прямо в глаза, его брови были нахмурены. Мальчишка тяжело дышал и сжал челюсти. Опустив взгляд, он тихо ответил: — Вы случились. Майло замолчал. Его руки опустились, плечи поникли. — Всё изменилось, когда появились вы. Наступила тишина, когда все посмотрели на него. Майло медленно опустился обратно на пол, его лицо выражало смущение. Меркьюри вздохнул и потер лицо. Паудер прошептала: — Ты не веришь в нас. Меркьюри посмотрел на неё и покачал головой. — Верю. Конечно, я верю в вас, ребята. Вы — самые лучшие. Но никто из них даже не улыбнулся. Все смотрели на пол перед собой. Он нахмурился. — Просто… я не хочу, чтобы с вами случилось что-то серьёзное. Вы ведь можете… Я… я даже не знаю, что потом сделаю. – он вздохнул. — Поэтому прошу, пожалуйста, если вдруг Пилтовер или Миротворцы захотят что-то сделать, вы должны держаться от всего этого подальше. Тишина вернулась. Но это была не их привычная, комфортная тишина. Это была та тишина, когда дети не хотят соглашаться с тем, что им говорят. Прошло время, прежде чем они снова взглянули на него и медленно кивнули. Меркьюри протянул руку перед собой, ладонью вниз. — Пообещайте мне. – строго сказал он. Дети с сомнением посмотрели друг на друга, но потом решительно кивнули. Каждый положил свою руку сверху. Паудер посмотрела на него: — Обещаю. Майло посмотрел на него: — Обещаю. Клаггор посмотрел на него: — Обещаю. Они убрали руки, и Меркьюри тепло им улыбнулся. — Спасибо вам, ребята. Он был по-настоящему рад, что они согласились на его просьбу. В обычной уличной драке он прекрасно понимал, что они смогут постоять за себя, но вот в гражданской войне? Он уже знал, кто победит. Одна мысль о том, что они будут участвовать и проиграют, заставляла его содрогнуться. — Ладно, и что же ты тогда хочешь, чтобы мы делали, если не хочешь, чтобы мы вмешивались? – спросил его Майло. Меркьюри ухмыльнулся: — Ну, я же не собираюсь оставлять вас беззащитными, верно? Помните наш код стука? Паудер и Клаггор сразу же оживились, а Майло закатил глаза. Мерк придумал «Код Стука» забавы ради несколько лет назад и научил этому остальных ребят. Он играл с ними, делая ставки на выполнение домашних обязанностей. Тот, кто быстрее расшифровывал его сообщения, освобождался от работы, в то время как самый медленный получал львиную долю. Паудер и Клаггор схватывали код как рыба в воде. А вот Майло и Вай, к сожалению, были не так искусны. Именно поэтому их часто можно было застать за мытьём посуды или стиркой, в то время как Паудер и Клаггор лениво подстукивали им в насмешку что-то наподобие «подбадривающих» фраз. «Конечно!» – Паудер постучала пальцами по земле, показывая, что она помнит код. «Как мы могли забыть?» – Клаггор постучал пальцем по своим очкам. «Это… глупо.» – Майло постучал костяшками пальцев по лбу. Их недовольство быстро сменилось азартом, а у Майло — тревогой. Меркьюри рассмеялся: — Вижу, что не забыли. Хотите сыграть? Проигравшего завтра окунут в реку. — Да! — Да! — Нет! Меркьюри громко захохотал: — Большинство голосов «за»! Готовьтесь! Паудер и Клаггор радостно переглянулись, в то время как Майло закрыл лицо руками. «С таким настроем, он точно завтра окажется в реке.» – подумал Меркьюри. Следующий час они играли, используя код стука. Меркьюри давал им длинные бессмысленные фразы вроде: «Я пнул банановый мост. Пахнет огненными вафлями.» Он не хотел, чтобы игра была слишком лёгкой. Паудер и Клаггор обычно расшифровывали код с разницей в несколько секунд, благодаря чему каждый из них выигрывал по очереди. Это разжигало между ними соревновательный дух. А вот Майло… ну, его определённо завтра ждал холодный заплыв. Меркьюри простучал последнюю фразу. Паудер и Клаггор внимательно следили за каждым движением его пальцев, улавливая каждую мелочь в коде. Он мог поклясться, что если бы «Последняя Капля» вдруг начала бы гореть, то они сгорели бы вместе с ним, не отводя взгляда от его рук. Майло сидел на полу, из его ушей, казалось, уже шёл пар. Он стонал о том, как сильно ему не хотелось оказаться завтра в реке. В итоге он сдался спустя десять минут после начала игры. А вот Паудер и Клаггор продолжали бороться, каждый пытался быть быстрее другого. Они оба вскочили одновременно, выкрикнув: — Шумные утки кусаются неправильно! Они взглянули друг на друга и зарычали. Худощавая девочка ткнула себя большим пальцем в грудь: — Я первая отгадала! — Нет, это был я! – парировал Клаггор. Меркьюри поднял руку, и они оба мгновенно замолчали, устремив на него свои взгляды. Он огласил свой вердикт: — Паудер… Она смотрела на него с трогательной надеждой, закусив губу и сделав глаза как можно больше. — Извини, но Клаггор был быстрее. Она тут же обмякла и опустилась на колени. А вот Клаггор победно вскинул кулаки в воздух. На самом деле Мерк не знал, кто был быстрее, он просто хотел увидеть, как Паудер отреагирует на проигрыш. И это оказалось даже смешнее, чем он предполагал ранее. — А это значит, Клаггор… – начал он. Клаггор тут же прекратил свой победный танец. — …ты первым увидишь свой подарок! Пришло время для «Обязанности Старшего Брата Nᵒ3: окружай младших братьев и сестёр заботой и балуй их до потери сознания.» Каждый из ребят начал смотреть на него с волнением. Они обожали, когда он приносил подарки. Меркьюри велел им подождать в комнате, а сам поднялся обратно наверх. Подойдя к задней стойке бара, он открыл под ней сейф, достал четыре маленькие коробки, которые были аккуратно упакованы в обертку, и поспешил обратно. Как только он открыл дверь, дети тут же окружили его. Он начал отпихивать их ногами, стараясь удержать на расстоянии, так как руки были заняты коробками. — Назад! Назад, кому говорю! Дети тут же с шипением отступили. — Какие же вы иногда бываете приставучими. Он с легкой улыбкой покачал головой, проводя их к центру комнаты, где они уселись на пол, скрестив ноги. Их лица светились нетерпением, а в глазах читалась жажда поскорее сорвать обертку и узнать, что же там внутри. — Ладно. – начал он. — Я собирался придержать их до праздников, но с учётом нынешней обстановки неизвестно, когда снова будет спокойно. Поэтому я решил вручить их вам сейчас, пока всё ещё относительно спокойно. Вот, держи, Клаггор. Он протянул парню в очках небольшую, тонкую коробочку, которая была обернута зеленой бумагой. Подросток с восторгом сорвал упаковку и застыл, увидев, что лежало внутри. Это была пара новейшей модели очков Миротворцев. Ремешки были выполнены из гладкой чёрной кожи, которая блестела при свете лампы, освещавшей комнату. Около линз был золотистый ободок, а на боках — небольшие кнопки и выемки. Сами линзы были из лёгкого стекла с зелёным оттенком. Эта модель определенно была куда лучше его старых очков, которым уже было несколько лет. — Ух ты. – прошептал Клаггор. — Как круто! Погоди… разве они не должны были поступить в продажу только в следующем году? – он поднял взгляд на Мерка, его глаза сияли от удивления. Меркьюри подмигнул. — Скажем так, у меня есть свои способы. Давай, примерь их! Клаггор снял свои старые очки и с минуту смотрел на них с ностальгией. Меркьюри отлично помнил тот день, когда Клаггор их раздобыл. Мальчишка тогда стащил их у одного из Миротворцев, который решил посетить их бар. Через пару часов он уже был настолько пьян, что практически выполз из бара, позабыв о своей экипировке. Высокая степень его опьянения была результатом того, что Мерк подливал ему всё более крепкие напитки, прикрывая мальчишку. Клаггор аккуратно положил старые очки рядом и неспешно надел новые. Он несколько раз моргнул, привыкая к новому прилеганию и свежей коже ремешков. Его глаза казались огромными не только от удивления, но и из-за искажения линз. Он с восхищением оглядел комнату и тихо рассмеялся. — Эти очки намного крепче твоих старых. – объяснил Мерк. — Бьюсь об заклад, что если со всей силы запустить в них острым камнем, на них не будет ни царапины. Клаггор решил проверить его слова, а потому поскрёб линзу пальцем. Как итог: на ней осталась только легкая замутненность от его пальца. — Ах да! Там ещё есть функция увеличения и ночного видения, а также пара других штучек. Без понятия, как они умудрились всё это туда запихнуть, но это чертовски круто. Клаггор потянулся к Мерку и обнял его. — Спасибо, чувак! Ты самый лучший! Меркьюри рассмеялся и обнял младшего в ответ, пару раз похлопав его по спине. — Знаю, знаю. Я, чёрт побери, самый лучший. Клаггор отпустил объятия и вернулся на своё место. Он тут же погрузился в свой собственный мир, нажимая кнопки и пробуя разные настройки в новых очках. Меркьюри оглядел двух оставшихся детей, которые нетерпеливо ждали свои подарки. Их ноги вздрагивали от нетерпения, а на лицах сияла надежда на столь же качественные презенты. Он усмехнулся про себя и решил не разочаровывать их ожидания. — Ладно, Майло, твоя очередь. Он протянул ему тонкую, но длинную коробку, которая была завернута в жёлтую бумагу. Мальчишка сразу же выхватил её и, не теряя ни секунды, принялся разрывать упаковку. Он отбросил обрывки бумаги в сторону и с восторгом уставился на то, что находилось внутри. В его руках оказался золотистый прибор с несколькими миниатюрными зубчиками и вращающимися иглами на кончике. У него была кожаная рукоятка, а на боковой части было выгравировано «Darian Works». — Это… это же… – Майло ошеломленно взглянул на старшего подростка. Меркьюри кивнул: — Верно, это новейшая отмычка от Дариана. — Чувак, таких всего несколько в мире! Как у тебя вообще получилось её раздобыть? – изумленно спросил Майло. — Как я уже сказал Клаггору, братишка… – он прикрыл нижнюю часть лица рукой и загадочно взглянул на них всех. — У меня есть свои способы… На самом деле он раздобыл этот подарок несколько дней назад, в тот самый день, когда их работа пошла наперекосяк. Меркьюри несколько месяцев копил деньги на подарки и специально решил подняться наверх, в Пилтовер, чтобы найти что-то стоящее. Он привел в порядок свою одежду и замаскировался в толпе, став похожим на обычного Пилтовца. Очки для Клаггора ему удалось найти на нелегальном чёрном рынке. Он умудрился сбить цену, уверив продавца, что тот толкает устаревшее барахло. У него было ощущение, что деловая хватка продавцу не слишком-то была знакома. Чтобы достать подарок Майло, ему пришлось тайно проникнуть на технологическую выставку и подменить настоящую отмычку на выставочный образец, который на самом деле был совершенно нефункциональным. Он ещё умудрился подставить другого воришку и свалить на него кражу. Тот попытался провернуть то же самое, но куда менее аккуратно и умело, чем он. Подобные задачи для него были как детские шалости — он и не такие дела успел провернуть ещё до того, как начал работать в баре. Можно было даже посмеяться. А вот для подарка Вай и Паудер, ему пришлось уже выложить кругленькую сумму, так как продавец прекрасно знал, сколько именно стоит его товар. Даже на небольшую скидку его уговорить не удалось. Но несмотря на это, он был уверен, что оно того стоит. Девочки точно будут в восторге. Он объяснил Майло особенности отмычки. — В общем, эта малышка справится практически с любым замком, без разницы сложный он или простой, и в отличии от твоей старой, она сделает это в два раза быстрее. Да и пользоваться ей куда легче. Майло был в шоке. — Обалдеть! – с этими словами он достал из кармана свою старую отмычку и отбросил её за спину. Как и Клаггор, он тут же с головой ушёл в изучение своего подарка. Меркьюри улыбнулся ему и, наконец, повернулся к Паудер. Она практически подпрыгивала на месте от нетерпения. «Чёрт возьми, почему она такая милая! Надо бы её ещё немного подразнить.» Он вздохнул, опустил голову и с грустью произнёс: — Прости, Паудер. Похоже для тебя у меня ничего нет. Может, в следующий раз. – он покачал головой, изображая разочарование. Паудер рассмеялась и несильно ударила его в плечо. Это было очень похоже на то, как если бы она пыталась запульнуть в него подушкой. — Врунишка! Он же у тебя на коленях, глупый! Меркьюри изобразил преувеличенное удивление и посмотрел вниз. И правда, на его коленях лежали две коробки: одна синяя, другая розовая. Повезло, что у сестёр волосы были разных цветов — так он безошибочно знал, кому какой цвет подарка подходит. Ему даже нравилось, что не надо ломать голову над выбором: для Паудер — всё синее, а для Вай — розовое. Он театрально шлёпнул себя по щекам. — Ох, я и вправду такой глупый. Как я мог забыть про них? Паудер снова захихикала, а после внезапно вскинула палец вверх. — О! Подожди, у меня для тебя тоже кое-что есть! Меркьюри был ошеломлён. «Неужели Паудер наконец-то стала не только получать подарки, но и дарить их? Для ребёнка Зауна это был признак настоящей зрелости. Неужели она действительно взрослеет?» – Меркьюри задумался, не летит ли время слишком быстро. Паудер вернулась к их с Вай двухъярусной кровати и достала небольшой мешочек из-под своей нижней койки. Порывшись внутри, она вытащила светящийся голубой кристалл. Вернувшись обратно, она плюхнулась на пол. — Вот. – сказала она, вложив кристалл в его правую ладонь и закрыв пальцы вокруг него. — Ты говорил, что тебе нравятся всякие неудачные штучки. Может быть, это станет твоим настоящим талисманом неудачи. С тех пор как мы нашли его, вокруг начала происходит какая-то ерунда. – нахмурившись, добавила она, задумавшись на мгновение. Белокурый юноша внимательно осмотрел подарок. Кристалл испускал мягкое голубое свечение, как будто в нём бурлила необузданная энергия. Он усмехнулся и положил её подарок в карман. Очень приятный подарок. Может быть, позже он даже найдёт кого-нибудь, кто сможет превратить этот кристалл в ожерелье или что-то подобное. Он благодарно улыбнулся ей. — Спасибо, Пау-Пау. Это очень мило с твоей стороны! – он слегка ткнул её в нос. Малышка шлёпнула его руку, убирая её от своего носа, и сразу же вытянула обе руки в нетерпеливом жесте как бы говоря «дай-дай». Её лицо тут же приобрело выражение нетерпения. Мимолётная зрелость исчезла так же быстро, как и появилась. — Ладно, ладно. – рассмеялся он и взял с колен синюю коробку. — Держи, моё маленькое проклятье. Но, прежде чем он успел передать ей коробку, дверь в подсобку открылась и внутрь вошла Вай. Меркьюри удивлённо моргнул. Майло и Клаггор тут же отвлеклись от своих занятий и тоже посмотрели на неё. Она выглядела… задумчивой, что было для неё необычно. Меркьюри наклонил голову и увидел, что она держала в левой руке плюшевого кролика. Он помнил его — это был подарок, который он ей подарил, когда они только появились в его жизни. Время и условия не пощадили игрушку. Она была грязной и пыльной, а когда-то белый мех теперь был серым, покрытым пятнами. В последний раз он видел этого кролика, когда его какие-то дети закинули на электролинии, и он застрял там. Паудер помахала ей рукой и сказала: — Мерк нам дарит подарки! Иди к нам! – она похлопала по полу рядом с собой, постукивая код слово «Сюда». — Эм… может чуть позже. – ответила Вай. Майло ухмыльнулся, лежа на полу, и спросил: — Ну что, Вандер как следует пропесочил тебя? — Досталось мне сполна… – пробормотала она, стоя у подножия лестницы, ведущей в их комнату. Ухмылка Майло исчезла, и он посмотрел на неё с любопытством. Меркьюри тоже беспокойно нахмурился. Вай обычно не была такой молчаливой. Единственный раз, когда она так себя вела, был в тот вечер, когда он с Вандером подобрали их на мосту. Он встал и, подойдя к ней, положил руку ей на плечо. — Всё в порядке? Она подняла на него глаза, в которых таилась мрачная, но непоколебимая решимость, какой он прежде никогда не видел. Вай чуть улыбнулась и кивнула, но её глаза оставались серьёзными. — Да… да, всё нормально. Просто… хотела сказать спасибо. – пробормотала она, запинаясь. Он с недоумением взглянул на неё. — Эм… ладно. А за что именно я должен сказать «пожалуйста»? Я ведь даже ещё не подарил тебе подарок! Она слегка засмеялась. — За то, что ты к нам хорошо относишься. Не знаю, просто мне кажется, что я тебе этого никогда не говорила. Меркьюри несколько раз моргнул, а после снова улыбнулся. — Ну, конечно! Стараюсь, как могу, знаешь ли. Так… что случилось? – спросил он всё ещё слегка обеспокоенно. Вай быстро покачала головой. — Ох, ничего. Я просто хотела кое-что отдать Паудер, перед тем как уйду. Мне нужно встретиться с Экко по одному делу. — Это не может подождать до завтра? Она снова покачала головой. — Нет. Он ещё раз внимательно посмотрел на неё. Её лицо не выдавало ничего, а её тон тоже был спокойным. Он задумался. Похоже, недавние события серьёзно повлияли на неё. И, судя по всему, Вандер ей определённо что-то сказал. И хотя он не знал, о чём именно шла речь, он понимал, что Вай приняла его слова всерьёз. Наверное, Вандер даже будет рад видеть её такой задумчивой. — Ну что ж. Если так ты так настаиваешь, то тогда можешь идти, юная леди. – сказал он, величественно указывая на лестницу. Он скрестил ноги, слегка поклонился, положил правую руку на сердце и протянул другую руку к выходу. Вай несильно рассмеялась и легонько ударила его по плечу. В отличие от удара Паудер, у Вай удар был… куда более ощутимым. — Я всего лишь на пару лет младше тебя. — Пара лет — это целая вечность опыта, юная леди. – с великой мудростью произнёс он. Вай закатила глаза и усмехнувшись, прошла мимо него. Она опустилась на колени перед Паудер и передала ей кролика, которого держала в руке. — Эй, Пау. Я… давно хотела тебе кое-что сказать, так что, наверное, лучше сказать прямо сейчас. – она глубоко вдохнула и протянула ей кролика. Девочка с короткими голубыми волосами с некоторой нерешительностью взяла игрушку. — В твоей уникальности — твоя сила. А этот кролик? Мерк подарил его мне давным-давно. Именно он давал мне силы. Поэтому я хочу передать его тебе, чтобы ты тоже могла быть такой же сильной. Паудер наклонила голову, озадаченно глядя на кролика. Она уставилась на запылённую игрушку, словно надеялась, что она каким-то образом подарит ей ту самую заветную суперсилу. Затем она медленно подняла взгляд на старшую сестру и неуверенно кивнула. Сёстры несколько секунд смотрели друг на друга, а после Вай потрепала Паудер по волосам и обернулась к ребятам. — Что, а нам подарка не будет? – с притворной обидой спросил Клаггор, не отрываясь от настройки своих новых очков. — К сожалению, нет. Может, в следующий раз. Вай прошла между ними, похлопав обоих по голове. Те замерли в легком шоке — она никогда так не делала раньше. — Увидимся позже, ребята. Она повернулась и вышла из комнаты, оставив всех в тишине и недоумении. Меркьюри повернулся к Паудер. Она подняла на него взгляд, держа игрушку в руках. — Знаешь, Паудер. – сказал он. — Я думаю, что будет лучше если подарю тебе подарок чуть позже. — Почему? — Потому что… – он сел на стул, который они пододвинули к стене. — Потому что он является частью набора, и я хочу подарить его вам с Вай вместе. Для вас это будет что-то вроде одного единого подарка! Паудер кивнула, после чего крепко обняла кролика, прижав его к груди.

***

Вандер провёл некоторое время на мосту, предаваясь старым воспоминаниям. Возможно, это было его самой худшей ошибкой — вести людей через мост. Столько его близких погибло из-за этого решения. Бензо был одним из немногих, с кем он всё ещё продолжал общаться. Раньше Вандер навещал старых друзей каждые несколько дней. Они чокались бокалами и вместе жаловались на Пилтовцев. Но после битвы его неделями стал окружать только Бензо. И всё же, в этом хаосе он получил Вай и Паудер — двух прекрасных детей, ради которых он готов отдать свою жизнь. Но и их осиротение — тоже было и остаётся на его совести. Иногда он задавался вопросом: если бы он не был таким глупым и злым, если бы задумался о возможных жертвах, жили бы эти дети сейчас счастливо? Подальше от него и его ошибок? У него было много сожалений, боль от которых никогда не утихала. Сожаление — это холодная, тупая боль, которая только усиливалась с годами. Но всё же он никогда не считал ошибкой приютить этих детей. Это, пожалуй, было единственным, что он сделал правильно в своей жизни. Он покинул место своего поражения и направился обратно в «Последнюю Каплю». Улицы Зауна в данный момент были тихими. Прохладный ветерок пронесся мимо него, взъерошив его волосы и бороду, заставив одежду слегка колыхаться. В Зауне почти никогда не бывает холодно — только разные степени тепла и умеренной погоды. Здесь никто никогда не замерзал ночью, за что он был очень сильно благодарен. Мигающие уличные фонари освещали его путь, пока он брёл обратно. Остановившись на мгновение перед «Последней Каплей», он окинул взглядом это место — их дом. Бар находился прямо в самом сердце Нижнего Города. Прекрасное место для бизнеса: в центре Переулков всегда кипела жизнь. Неоновая вывеска ярко светилась в темноте ночи. Его заведение было одним из немногих, где свет неоновой вывески не гас даже ночью. Знак солидарности. Он открыл бар несколько десятилетий назад. Правда само место нашли его брат и… сестра. Они управляли им вместе… до того самого дня на мосту. До одного из самых горьких его сожалений. Тихо вздохнув, он толкнул дверь и вошёл внутрь. Внутри никого из посетителей уже не было, только Мерк стоял за стойкой занимался уборкой, раскладывая вещи по местам. Музыка в автомате была отключена, благодаря чему никакой фоновый шум не заполнял помещение. Лишь звук стекла о стекло нарушал тишину, пока Мерк переставлял и протирал бутылки. По краям зала свет был выключен, лишь подвесные лампы в центре комнаты и над стойкой освещали помещение, отбрасывая глубокие тени. Паудер сидела на табурете впереди, привалившись головой к стойке. Вандер мог видеть только её спину и синюю макушку. Стулья и табуреты были аккуратно сложены на столах, полы подметены и вымыты. Мерк всегда тщательно убирался после закрытия, чтобы подготовить бар к следующему дню. Вандер же, когда был свободен, занимался финансами. Он прошёл за стойку и налил Паудер её любимый апельсиновый сок. Он достал стакан с верхней полки и поставил его перед девочкой. — Где остальные? – спросил он у Мерка. Парень продолжал протирать бар, не отрываясь от работы. — Майло и Клаггор внизу. Подарил им подарки, сидят сейчас и развлекаются с новыми игрушками. — А Вай? – Вандер надеялся, что его слова всё же дошли до неё. Война — не место для ребёнка, особенно для того, кто считает себя готовым к ней. Он сам думал, что был готов. Настоящую готовность он обрёл только перед той битвой — больше такого ему не хотелось. Меркьюри ответил, не оборачиваясь: — Вышла. Сказала, что ей нужно встретиться с Экко. Когда Вандер закончил наливать Паудер её напиток, и она потянулась за ним, он заметил что-то, зажатое у неё под рукой. Это был грязный плюшевый кролик. Он прищурился. Он не видел эту игрушку много лет. Это был любимая игрушка Вай. Он помнил, как она бегала и никогда не расставалась с ним, когда была младше. «Когда она отдала его Паудер?» – подумал он. Мерк усмехнулся. — И выглядела она на удивление серьёзной. Решил, что лучше дать ей немного пространства, потому что я понятия не имею, как обращаться с таким настроением. – сказал он, подходя к Вандеру и наклоняя голову. — Старик, куда ты её водил? — На мост. Мы поговорили о той ночи и о том, почему я… пошёл на сделку и… Всё вокруг внезапно замедлилось, а само помещение потемнело. Его глаза расширились. Он быстро похлопал по правому карману. «Пусто!» Он проверил другой. «Чёрт!» Мир вернулся в привычный ритм, когда раздался звон колокольчика над дверью. Внутрь с улыбкой вошёл Бензо, держа в руках несколько книг. — Эй, старый хрыч! Принёс тебе кое-что. Мысли Вандера начали крутиться быстрее. «Мост. Кролик. Бензо. Вай пошла к Экко. Проклятье! Вот же ж глупая девчонка!» — Мерк, нам нужно срочно бежать. Вай собирается сотворить глупость! – Вандер схватил Мерка за плечо и потащил его к выходу. Подросток уронил пару стаканов, из-за чего они разбились, разлетевшись по полу, но Вандер даже не обратил на это внимания. Всё его внимание было на том, чтобы как можно быстрее добраться до лавки Бензо. Паудер с удивлением смотрела им вслед. — Эй! Что случилось? Что она хочет сделать? – крикнул парень, подстраиваясь под бегущего впереди Вандера. Бензо тоже побежал за ними, заметив напряжённое выражение лица старого друга. — Да, что случилось? Вандер обернулся и крикнул обоим: — Вай стащила капсулу Грейсон! Она собирается сдаться! Ему оставалось надеяться, что они не опоздают.