Things you'd better never know

      Сиэтл, Вашингтон. Район Равенна-Брайант.       16 декабря 2011 года.       7:24 утра. – Шери, убери со стола кукол. Поиграешь после школы. Девочка надулась и, опустив взгляд на Барби, без интереса покрутила её в руках, надеясь, что папа не обратит внимание. Сегодня он снова был не в настроении и цеплялся ко всему с самого утра. Возле двери на лежанке в качестве наказания за то, что вырвала из рук поводок ради соседского кота, лежала грустная Дана. Когда Шерил на неё посмотрела, она заскулила и подняла пятнистую голову. Когти царапнули ламинат, собака заёрзала на месте, поглядывая на главу семью, но так и не решилась встать. – Милая, сделай, как говорит отец. Нам скоро выезжать, а ты ещё не доела хлопья. Давай ешь быстрее. – знакомые интонации в мамином голосе. Она часто говорила таким тоном, когда Шерил не делала что-то с первого раза. Командным, однако не полным жёсткости, как у папы. – Не хочу, – пробубнила девочка. В неглубокой тарелке начали размокать кукурузные хлопья и розово-голубые звёздочки, и скоро вместо молока останется потерявшая и вид, и вкус каша, которую придётся отдать собаке. – Ты сейчас говоришь «не хочу», а потом будешь голодной сидеть на уроке. Приучай себя к тому, чтобы по утрам завтракать, – в окне виднелась белая улица. На земле, проводах и крышах домов тонким покрывалом лежал снег. Шерил засмотрелась на него, думая о «Красавице и чудовище» и «Хроники Нарнии», диски с которыми затёрла до такой степени, что они стали заедать в дисководе. Когда она была маленькой, папа возил их в лес, где на елях лежало столько снега, сколько никогда не выпадало в городе. Жаль, в прошлом году у неё не получилось уговорить его поехать туда. В целом времени на них с мамой стало будто бы намного меньше. – Нормально завтракать, – безапелляционно выделил он. Неохотно отложив куклу, Шерил принялась шкрести железной ложкой по дну тарелки. Закончив с едой, она слезла со стула и демонстративно ушла в свою комнату. Но после этого почти сразу вернулась, чтобы забрать Барби. – Я не удивлюсь, если она её в класс потащит, – сказала женщина, забирая со стола пустые тарелки и приборы складывая их в раковину. – По дороге или потеряет, или дети отнимут. Слёз будет... Ты меня слушаешь? Мэтт? – Извини, задумался, – он отложил вилку и вытер рот салфеткой. Затем повернулся к ней. – Ты говорила про Шерил и её куклу. – Да... – рассеянно ответила Анна, смотря на следы хронического недосыпа на лице. – На работе всё плохо? Ты на этой неделе сам не свой. Не надо было говорить о том, что это началось далеко не вчера и даже не несколько дней назад. В июле на дне рождении Мэтт выглядел заметно лучше. Она помнила, как он шутил с друзьями, играл с Даной и лабрадором Питера, а вечером после барбекю качал на коленях Шерил. Весь месяц у него был длинный и на редкость спокойный отпуск, и Анна была уверена, что, когда он отдохнёт, всё станет лучше. Не стало. – Да нет, в общем-то. Работаем. Сегодня должны передать ЦРУ британского агента, – он недовольно добавил. – Но это могло произойти куда раньше. Женщина скрестила на груди руки. Примерно месяц назад она слышала от него, что ЦРУ торопят Бюро и пытаются зажать их в такие рамки, что он, если б мог, давно отказался от дела. Ему звонили посреди ночи, однажды вызывали на совещание, из-за чего Анне пришлось на время переехать в гостиную, чтобы хоть как-то выспаться и не мешать мужу. Давно, до свадьбы, он просил не расспрашивать его о работе – она не уточняла. Понимала, что слушала столько, сколько положено. Анна посмотрела на время. – Мне подняться за Шери? – он кивнул, думая о своём. Мэтт встал и взял с тумбы чёрный портфель. На холодильнике звякнули ключи. – Буду на улице. – О'кей, – крикнула Анна. На лестнице виднелся низ синего платья, которое она обычно надевала на работу в университет.       Ясное, насыщенно синее небо расчерчивали узкие полоски облаков. Крик чаек сливался с шумом проезжающих по слякоти колёс и сигналов снегоуборочных машин. По лестнице к кирпичному зданию школы поднимались дети разных возрастов: от первоклашек вроде Шерил до ребят из старших классов. Кто-то ждал друзей и вместе с ними шёл на занятия. Особо умные лепили снежки и закидывали за шиворот проходящих мимо людей. Внимательный мужской взгляд оценивал учеников и взрослых, были ли они учителями, родителями или посторонними, пришедшими посмотреть на несовершеннолетних. Со скрипом дворники размызывали по стеклу мокрый снег, который пластами скапливался по периферии. – Ну всё, пока. Поцелуй маму, – девочка подалась вперёд, ткнулась лицом в щёку и с рюкзаком выскользнула из машины. По ступенькам она догнала одноклассницу. Мэтт отвернулся и, сложив руки на руле, уткнулся в боковое стекло. Раздражение напомнило о себе давящим комом в груди. Сколько раз он ей говорил не бегать, когда на улице скользко? – Вечером мы с родителями поедем за украшениями к Рождеству. Позвони, если что-то случится, я вряд ли увижу сообщение. Надеюсь, ты поможешь украсить дом? – Да, конечно. На выходных? – он совсем забыл о празднике. Конец года вызывал сплошную головную боль из-за нагромождения отчётов и мероприятий, на которых он должен был присутствовать. Мысли о рождественском корпоративе в очередной раз напомнили о себе. – Ага. И постарайся не пропасть, как в прошлом году. – Если будет что-то срочное, я не смогу, ты же знаешь. – Ладно, – со вздохом согласилась она, заглядывая в карие глаза. – надеюсь, ничего не случится, и мы проведём этот праздник вместе.

***

      Проводив Кристин Виртанен(настоящее имя Дженнифер Леннон) в сопровождении агентов ЦРУ, отдел внутренней разведки спокойно выдохнул. Вести дела с управлением всегда было сущим геморроем, но под конец года это превращалось в неконтролируемое безумие, состоящее из перебрасывания ответственности, а также угроз лишения премий и отзыва сотрудников из запланированных и долгожданных отпусков. К сожалению, со всей страны не наберётся столько отпусков, чтобы уравнять чашу весов с Национальной безопасностью, поэтому, когда другие выключали свет в офисах, они пахали в три погибели. На протяжении трёх лет за Виртанен велось тщательное наблюдение, в ходе которого собирались сведения, подтверждающие причастность женщины к сбору и передаче информации в интересах иностранного государства. В скором времени выяснилась и попавшая под удар государственная структура – утечка произошла на расположенном на юго-западе штата оборонном предприятии, занимающейся разработкой и производством защитного снаряжения для десантников, а также маскировочных костюмов снайперов. Центральное разведывательное управление приметило Дженнифер Леннон с момента её прибытия в США ещё в 2004 году, однако только с получением доказательств шпионажа послало двух человек в Вашингтон для передачи и дальнейшей экстрадиции из страны. После сдачи отчёта специальный агент Мэттью Нортон прослушал доклад об активности группы крайне правых радикалов из Такомы. Многие осуждали отказ делать между делами перерывы, однако больше переработок он ненавидел затягивать с тем, с чем можно разобраться прямо сейчас. Глянцевые листовки, одинаковых размеров и содержания. Большинство преимущественно из неблагополучных районов Сиэтла, однако одну из них агент Янг нашла в двадцати минутах от своего дома. На бело-голубом, так похожем на безобидные объявления с рекламой фоне было написано: «Убей, пока он спит» На кровати лежал темнокожий ребёнок. Безобидный рисунок, если убрать в сторону контекст. Разжигание межрасовой розни и ненависти. Призыв к убийствам чернокожих. Призыв к убийствам детей. «Убей, пока он спит». Фраза звучала странно знакомой. – В этом году они доставят нам проблем. Агент Кроуфорд, у вас работа под прикрытием, – на вырванном из ежедневника листе он набросал пару строк. – Сообщите обстановку изнутри. Отчёт жду в конце месяца. – Да, сэр. На стационарном телефоне загорелась красная точка и следом раздалась трель звонка, отвлекая мужчину от чтения очередных бумаг. Он снял трубку и через несколько секунд положил её обратно на рычаг. В кабинет зашёл человек и передал ему папку. Среди досье находился лист, который был аккуратно сложен в карман портфеля. Поздно вечером он приехал домой. Внутри было темно и тихо, Анна и Шерил до сих пор бродили по магазинам. Дана выбежала на звук открывающейся двери и с любопытством крутилась вокруг ног, вынюхивая посторонние запахи. С жалобным поскуливанием она носом ткнулась в дверную щель. В это время её обычно выгуливали. Мэтт был слишком вымотан для прогулки, поэтому, позвав собаку за собой, пустил её на задний двор. На втором этаже он закрылся в рабочем кабинете, сделав мысленную пометку запустить Дану через двадцать минут. Щелчок. Жёлтый свет лампы направлен на середину пустого стола. Окно завешено темно-зелёными шторами, которые подбирали под обои – изумрудные, с витиеватым узором, напоминающим растения, такие даже не продавались в большинстве магазинов. Обустроить рабочее пространство под свой вкус стоило многих нервов, денег и времени, но так Нортон мог заниматься делами, ни на что не отвлекаясь. После отдела с его мягкими стульями в меру жёсткое кресло было практически ортопедическим. Мэтт прислонил портфель к боковой стенке стола, достал футляр с очками и ответ, который ждал всё утро.

      «Не могу с тобой согласиться. Тот, о ком ты спрашивал, вернулся живым в очень тяжёлом состоянии. Я лично знаю хирургов, которые зашивали его, они подтвердят, что сказанное является чистой правдой. Я понимаю, операция дала неоднозначные результаты, но твой нездоровый скептицизм принижает труды врачей и Финнигана, воспитавшего современное поколение разведчиков, в числе которых находится и он.

У тебя будут большие проблемы, если продолжишь интересоваться этим. Никто не захочет ставить под сомнение системы безопасности стоимостью в полтора миллиарда долларов.

      

      Подумай, надо тебе это или нет.»      

Мэтт внимательно прошёлся по каждой строке, чувствуя себя полным дураком. Под последним абзацем словно подразумевалась приписка: «даже если бы у тебя имелись доказательства». На подъездную дорожку заехала машина. Убедившись, что каждое слово отпечаталось в памяти, Нортон пододвинул к себе стеклянную пепельницу, достал из ящика зажигалку и подпалил лист. Чёрные следы укусов огня расползались по бумаге до тех пор, пока от неё не остался маленький уголок, что, упав в пепельницу, обратился в труху. Кресло немного отъехало к окну. Закрыв на ключ дверь, мужчина спустился вниз. Анна несла на руках спящую дочку, тогда как мистер и миссис Остин осторожно складывали у лестницы и двери пакеты с декорациями, продуктами и чем-то тяжёлыми и звенящим вроде посуды. Миссис Остин присела на стул отдышаться. Отец Анны, не раздеваясь, заносил другие покупки. – Там снегопад начался, машину постоянно заносило, пока добирались, – шмыгнув покрасневшим носом, сказал он и протянул руку мужчине. – Может, останетесь на ночь? Влетевшая с улицы Дана в несколько прыжков преодолела метры до входной двери. За ней в кухне появилась уставшая Анна. Она положила Шерил на диване в гостиной. – Я только хотела предложить. Мам, пап, снимайте вещи, как раз давно у нас не были. Дана, ну сколько можно гавкать! – шикнула она. – Она разбудит Шерил. – Даночка, милая, иди сюда, – Роуз поманила к себе далматинца. Анна подошла к мужу и вполголоса спросила: – Отнесёшь её в детскую? У меня руки отваливаются, она тяжелее, чем все эти пакеты, – ответом послужил кивок. Он завернул Шерил в клетчатое покрывало и поднял так, чтобы она не проснулась, несмотря на то, что спала как убитая. В комнате Шерил царил обычный бардак. Открытый ящик комода, разбросанные по ковру пазлы, не заправленная постель с подушкой на противоположном конце кровати. На простыне возле скомканного одеяла лежала кукла Барби. Мэтт вернул на место подушку и накрыл дочь одеялом, не забыв про любимую игрушку. Тёмное рассеянное пятно на подоконнике заставило поднять взгляд на наблюдателя. Маленькая, усыпанная глазками тварь смотрела на Шерил, что мирно сопела с приоткрытым ртом. Глухие шаги позади него остановились. Анна переоделась в домашнюю одежду, завязала волосы в низкий хвост и теперь стояла возле двери. Она спросила с любопытством: – Куда ты смотришь? – Анна попыталась заглянуть за него. Заметив это, Мэтт отошёл чуть в сторону. – На улицу. Думаю, во сколько мне завтра выезжать. Питер попросил помочь, я ненадолго. Утром всё сделаю и вернусь. Тебе не нужна машина? Мужчина поднял с ковра плюшевого осьминога. Женщина повела плечом. – Нет, дома побуду. Я хотела сказать, что пойду уже ложиться. Жду тебя. – Хорошо, сейчас приду.       Из-за непогоды пришлось вставать на час раньше. Убрать снег с подъезда к дому и машины, прогреть салон, переодеться в выглаженный костюм. Нортон благодарил Господа за удачное расположение управления в городе, а не за его пределами, как в том же Орегоне. – Да, Пит, я оставил на полях заметки. Не за что. Её родители были у нас, уехали утром после меня. Передам обязательно. Будем рады видеть на праздники. Пока, – собрав вещи, Мэтт вышел из кабинета и быстрым шагом направился к выходу, не собираясь задерживаться. Эти выходные он обещал Анне. Когда белый кроссовер завернул на нужную улицу, у него неожиданно ухнуло сердце. Тревога нарастала, копошилась и шуршала как тараканы за стенами, хотя глаза не видели ничего, что могло бы её вызвать. Заснеженная дорога уходила вперёд, перекрёсток за перекрёстком вела к окраине города. Лысые деревья Недавно проснувшиеся соседи вышли чистить дорожки, не ограничиваясь участком возле своего дома. Снегоуборщик Вествуда ревел с громкостью газонокосилки. Отвратительный звук действовал на нервы. Как хорошо, что он не может поднять набитую неадекватной самооценкой тушу рано утром – Мэтт бы не выдержал слушать это под своим окном в семь утра. Ещё на расстоянии он увидел дочку. В глаза бросилось странное – Шерил бродила рядом с проезжей частью в отдалении от людей. Почему Анна не смотрит за ней? Вывернув руль, он припарковался перед гаражом. Дёрнул ручник и выскочил из салона. Фигура девочки в кремовой куртке начала странно двигаться. Она смотрела куда-то в сторону и шла, не откликаясь на имя. – ШЕРИ, УЙДИ С ДОРОГИ! Нога ступила с бордюра на асфальт, и он чувствовал, как горло сдавливает паника. Мэтт бросился к дочери. Дублёнка, брюки, обувь, рубашка – всё мешало, липло, давило, натирало, не давало бежать быстрее. Под зимними туфлями скользил утрамбованный снег. Он будто стоял на месте и в бессилии наблюдал, как уже на середине дороги Шерил садится на корточки и тянет руку к какой-то вещи. Это произошло в мгновение. Красный RAM TRX, вылезший с соседней улицы, летел прямо на неё. Водитель не видел на дороге ребёнка и разговаривал с кем-то по телефону. Добравшись до ребёнка, Нортон ухватился за куртку на её плечах и дёрнул дочку в сторону. Послышался глухой удар. Шерил упала на руку и заплакала. В ушах звенело. Было больно и почему-то очень холодно. Её трясло, несмотря на то, что на ней была теплая одежда. Когда она поднялась на локтях, её подхватили и потащили с проезжей части на пешеходную зону. Вокруг стоял крик. Люди бежали куда-то. Она слышала папин голос, он кричал, а потом замолчал.

Е й с т р а ш н о

С т р а ш н о

О н а н е п о н и м а е т , п о ч е м у е й т а к с т р а ш н о

Через заложенный нос было невозможно дышать. Шерил смотрела по сторонам и чувствовала, что её шатает. Белый бил по глазам, картинка смазывалась даже при незначительном движении. Она хотела домой. Папа будет сильно злиться, когда вернётся. Он скажет, что она наказана и навсегда останется без игрушек. Он обещал, что сделает это, если она снова влезет в серьёзные неприятности. Кривя рот, девочка громко завыла. Лицо стало красным, Шерил растирала слёзы рукавом куртки. Она просто хотела взять ту красивую куклу. Если бы папа увидел, ему бы точно понравилось. Миссис Стэнфорд обнимала девочку, качаясь вместе с ней из стороны в сторону, пока за её спиной водитель пикапа судорожно вызывал скорую с полицией. Последние обещали приехать через пять минут. Что касается медицинской помощи... ...на месте происшествия спасать было некого. – Пойдем домой, – женщина помогла девочке встать и взяла её за здоровую руку, однако она не предусмотрела, что ребёнок захочет увидеть отца. Светло-голубые глаза расширились в ужасе. Папа лежал на дороге. В огромной луже крови. Она никогда не видела столько крови. Шерил вырывалась в истерике. – Папа! Папа! Я хочу к папе! Пусти меня!! – Отведи ребёнка в чёртов дом! Где её мать?! – заорал пожилой мужчина. Дверь дома открылась на распашку, и на лестницу выбежала Анна. – Ш...Шери!!!...Мэ...тт, БОЖЕ МОЙ, СКОРУЮ, КТО-НИБУДЬ, ВЫЗОВИТЕ СКОРУЮ! – Нет, не хочу! – она толкнула миссис Стэнфорд, что позвонило вырваться из хватки, и побежала к красной машине. Сердце колотилось так, будто не знало передышки. Она помнила, в чём утром выходил папа. Тёмно-синий костюм. Дублёнка с меховым воротником. Она узнавала одежду, не его. Папы нигде не было. Девочкам нравятся куклы, мальчикам нравятся паровозы.