Things you'd better never know

После лекции всем агентам предоставили день отдыха. Джун позвонила Адаму и предупредила о том, что её не будет по семейным обстоятельствам. Подписанное соглашение о неразглашении отличалось от предыдущих тем, что в расширенный список лиц, кому запрещается передавать сведения о в любом виде, входят также агенты ФБР, не проходившие в прошлом подготовку к работе с D.0.001. Уверенности в том, что он проходил через это, не было. Она не могла рассказать ему обо всем, а он не уточнял. Мур умел балансировать между тактичностью и её полным отсутствием, используя и то, и другое по назначению в нужный момент. Он передал, что её подменит агент Боул. – Надеюсь, ты разберёшься со своей семьёй, – сказал Адам и повесил трубку. Косой дождь, барабанивший по окну, окрашивал Портленд в оттенки серого. Словно слёзы по стеклу скатывались водяные дорожки, искажая то, что находилось по другую сторону. От сдавливающей обручем головной боли Джун выпила анальгетик, её единственное спасение от метеозависимости. Оставив открытыми двери, она включила везде свет. Так было спокойнее. Незамысловатые манипуляции создавали иллюзию защищённости и убеждали в том, что никто не сможет навредить ей. Самообман спасал работающую на износ психику, лихорадочно носящуюся по закоулкам воспоминаний, последние из которых были абсолютным воплощением ужаса. Ей никогда не избавиться от увиденного. Склизкие внутренности, непропорциональные части тела, копыта, рога и клювы – химеры, плод экспериментов безумного учёного-физиолога, что сбежали на волю после смерти создателя. Она не представляла, какого противостоять им. Не представляла, как люди перебороли страх к нечто настолько чужеродному и, более того, смогли изучить. Джун встала, как жаром охваченная нездоровым интересом. Ноги водили кругами по комнате и автоматически обходили препятствия, пока она находилась в раздумьях. Насколько они отличаются от нас? Нет. Почему она до сих пор не задумывалась о существовании чего-то подобного? Заварив чай, Гринвуд упала на подушку и открыла перед собой ноутбук. На одеяле рядом расположилась тарелка с маршмеллоу и жевательными конфетами. Для успешного поглощения информации мозгу требовалась подпитка большим количеством глюкозы. На запрос «паранормальные явления», поисковик выдал внушительный список сайтов, форумов и видео. Там она нашла ответ на свой вопрос. Неверие. Зрители, собирающиеся под роликами о потустороннем и мистическом, как и поклонники жанра true-crime, слушают будоражащие кровь истории, чтобы наравне со страхом ощущать полный контроль над ситуацией. Их мышление сконцентрировано вокруг нереальности происходящего, отдаленности от них самих. Это происходит не со мной. Это выдумка. Этого не существует. Медиа-контент подкрепляет веру в то, что все происходит только на экране. Все странности объясняются совпадением, усталостью и психиатрическими патологиями. Так они вписываются в устоявшуюся и общепринятую картину мира. Даже если в полицию обратится девушка с тем, что её хочет убить какое-то существо, ей просто не поверят. Ночью она прислушивалась к звукам в квартире, что били по ушам своей громкостью. Шум от машин. Смех проходящих мимо дома подростков. Ровное гудение холодильника. Кроме неё в квартире никого не было, внушала она себе. Паранойя утверждала обратное. Ей чудились несуществующие шаги, которые она пропустила. Сморённая усталостью и недосыпом, Джун отключилась, закутавшись в одеяло по самую макушку. На выходных она закупилась продуктами, устроила генеральную уборку и впервые использовала духовой шкаф. Устроившись перед просмотром документального фильма о природе с запечённой курицей и салатом, она хмыкнула промелькнувшей мысли. Курс самопомощи Джун Гринвуд, всего лишь выйдите на улицу и приготовьте нормальной еды. В начале новой рабочей недели девушка нашла агента Уокера. Он запомнил её и то, зачем она подходила несколько дней назад. Тогда Джун спросила о том, можно ли в промежутках между лекциями изучать дополнительные источники, и если да, то где их найти. Мужчина сухо оценил её рвение и дал флэшку с информацией, которая, по его словам, сперва покажется сложной для понимания, однако в дальнейшем ей будет проще воспринимать написанное. Через день агент Гринвуд вновь оказалась в отделе психологического анализа. Уже без труда найдя нужный кабинет, она направилась к нему. Из открытой двери доносились голоса. – Нет, это не он. Вспомни Оаксайд. – В том то и дело, Уокер, что совпадает. – Масштабы не те. Доппельгангеру такого уровня незачем действовать столь необдуманно. Через сколько лет мы поняли, что именно он стоял за теми продажами? Он молод и неопытен, пытается проявить себя. – Тогда что ты скажешь о... Их прервал стук в дверь. – Агент Уокер, можно войти? – Обсудим позже, – бросил он напоследок уходящему собеседнику, поднялся со стула и протянул руку девушке. – Агент Гринвуд, вы по поводу дополнительного материала, я правильно понимаю? – он указал ладонью за её спину, предлагая пройтись. – Смотрели статьи, которые я присылал? Выбрали тему для работы? – Пока нет, глаза разбегаются. Я хотела бы чувствовать себя более уверенной в теории. – Рад слышать, что вас это интересует. Многие из тех, кто закончил курс, не разделяют такого энтузиазма. Тон, которым он говорил, заставлял сомневаться даже в прямых комплиментах. На формальную вежливость не всегда подразумевался ответ, чем она и воспользовалась, никак не отреагировав на слова. – Сэр, ваш разговор с... – Агент Брайт специалист по похищениям и преступлениям на сексуальной почве. Мы консультируем группу, собранную по делу №1. – ФБР располагает сведениями о подозреваемых? – удивлённо спросила Джун. Том говорил, что им неизвестно, кто стоит за этим. Тогда она не знала, что преступник не является человеком, однако гнев агента Фостера выглядел... искренним. Он действительно был взбешён его неуловимостью. Агент Уокер пояснил. – На прошедшем на той неделе совещании мы выделили совместными усилиями с бихевиористами из Куантико нескольких доппельгангеров с похожим почерком. Но прежде чем дать ответ, мы должны быть твёрдо уверены в том, что наш подозреваемый является преступником. Как вы успели понять, мы с коллегой расходимся во мнении, – массивная дверь щёлкнула сложным замком после проведения пропуска и впустила их в просторное помещение. Архив на этом этаже разительно отличался от мрачного металлического короба на пятом. Слева и справа выстроились доходящие до потолка ряды мобильных стеллажей, над их черными штурвалами были установлены панели для введения кода – дополнительная мера безопасности и гарант того, что материалы надёжно скрыты от посторонних глаз. Проход рядом вел в соседний читальный зал. Вдоль стен и стеллажей мигали датчики дыма и электромагнитных волн. Зелёная полоска устройства показывала незначительные колебания или же их полное отсутствие. С рокотом стеллаж отъехал в сторону, образуя проход. – Выходит, информация о том доппельгангере засекречена? – не отставала Джун. От неё не укрылось замалчивание темы. – Нет. Однако я не рассказываю о нём обучающимся и не предоставляю документы. В прошлом его изучение было включено в программу лекций, но после череды происшествий руководство решило не рисковать и оставить работу опытным агентам. – Его недооценили. – заключила она, пропуская через себя всю серьезность сказанного. Недооценив маньяка, ты открываешь ему новые горизонты возможностей, подкармливаешь его уверенность в себе. Своими руками ты роешь могилы тех, чьи жизни он захочет забрать завтра. Суждение о монстрах по человеческим меркам было в корне неверным, но оно подстегивало разобраться, в чем она была неправа. Мужчина наградил её долгим взглядом. – Нам приходится быть предельно осторожными, чтобы не привлекать внимание Тонкого человека. Излишнее любопытство сотрудников и желание поймать судьбу за хвост приводит к печальным последствиям, агент Гринвуд. Пусть о нем давно ничего не слышно, мы не можем расслабляться и терять драгоценные кадры. Больше она не спрашивала об этом. Агент Уокер дал для ознакомления несколько закрытых дел и попросил её не затягивать с ответом. Читальный зал не отпускал её до вечера. Уходить не хотелось. Уединенная работа в тишине, без напряжения и присутствия коллег заставила забыть обо всем, что происходило за стенами архива. Листая отчёты, она находила между строк нужные ответы и чувствовала, как становится более целой. Она делала это для себя, для Джун Гринвуд, которая, столкнувшись с необъяснимым, решила встретиться лицом к лицу со своим страхом. Фотографии пучеглазых монстров с длинными носами вызывали отвращение, но Джун забивала его в себе и со всей настырностью поглощала страницу за страницей. Сделав перерыв, она отложила документы и потерла затекшую шею. Пальцем провела по экрану телефона. Уведомления показывали пятнадцать пропущенных звонков. Гринвуд собрала вещи и бегом вылетела из архива. На ходу зашла в телефонную книгу, просматривая красные строчки. Почти все от Мура. Другой звонок был от начальника департамента полиции. Собравшись с духом, девушка набрала Адама. Гудки прекратились, оповещая об успешном соединении с абонентом. – Посмотри новости, – и без лишних слов скинул в сообщения скрин статьи. «15:53, KGW: «Центральный парк Портленда вновь стал центром обсуждений! Обнаружены свежие улики по делу о нахождении человеческих останков. Полиция оцепила территорию и просит жителей...» «Свежие» улики. Не выдержав, закрыла переписку, пока гнев не взял над ней верх. Вот поэтому она всегда была против, так называемой, свободной прессы. Когда они установят личность убитой, её семья наверняка подаст в суд на эту редакцию. Да, они выплатят компенсацию за моральный ущерб, удалят статью, но что дальше? Как будто штраф в тридцать тысяч долларов остановит подобных людей от написания провокационных статей. Как будто за деньги можно купить прощение и забыть. Кость выглядела гораздо более сохранившейся, без грязи и следов собачьих зубов. При свете фонарей криминалисты осматривали траву на наличие осколков или иных улик. Найденное помещали в полиэтиленовые пакеты с штампом полиции Портленда, а после запаковали в емкий контейнер и обмотали специальным скотчем. В Департаменте заполнили протоколы, опросили свидетелей. Время близилось к полуночи. Сидя в кабинете, она ждала своего бывшего начальника. И поднялась, больше от неожиданности, когда увидела Ханта с Боул. Женщина бросила взгляд на кресло. – Его до сих пор нет? – Уехал час назад. – голос хрипел после недавних препираний. Джун продрала горло. – Говорила с ним до этого, он настаивает на обращении к населению. Предложить вознаграждение, организовать горячую линию, кто-то что-то мог увидеть, но промолчать. Даллеса «достал произвол федералов». Он не хочет согласовывать с бюро действия полиции, – она всплеснула руками, мол, я сделала все, что было в моих силах. – Это доставляет проблем, – равнодушно прокомментировал Хант, заняв стоящий возле шкафа стул. В отличие от коллеги, он понимал, что ожидание затянется. Агент Боул стоически держалась на шпильках, цокая ими по громкому паркету. – Заместитель знает, куда он уехал? – Сказал, что вызвали на перестрелку в пригороде с ранеными и убитыми. Разборки мафии. – А что насчёт находки? – Перехватил инициативу в разговоре Хант. – Подвздошная кость в хорошем состоянии, есть шанс установить личность. – Он хотел, чтобы полиция и ФБР узнали жертву, – закончил мужчина. Джун вздохнула и отвернулась от жалюзи. – Подонок, – выплюнула женщина. Джун было все равно. Пусть хоть матом кроет. Разговоры с полицейскими, криминалистами и гражданскими выматывали, отёкшие ноги вибрировали после марафона на каблуках. Свихнешься разбираться со всем этим в одиночку. А эти двое только сейчас приехали, спрашивается, где их носило последние четыре часа. – Держите себя в руках, агент Боул. – она сложила на груди руки. Следом подошла к столу, чтобы рассмотреть скопившиеся на нём документы. – Я призываю вас не отходить от темы. Предположу, что девушка либо из богатой семьи, либо приходится родственником кому-то из сотрудников. – Агент Диксон проверял и не нашел подходящих случаев. Ни у кого не пропадали близкие. – Пусть проверит ещё раз. Расширит временной период, вместо последних трёх лет возьмёт пять, – он обратился к Джун. – Забирайте улики и отвезите их в управление, там будет ждать экспертно-криминалистическая служба. Сообщите о результатах, как только станет известно. Перспектива оказаться в машине сверкнула в потухших глазах радостным блеском. Не прощаясь, поскольку они явно видятся сегодня не в последний раз, Джун покинула дурдом, по ошибке названный кем-то Департаментом полиции.

***

Среди всех ночных заведений города бар «Рионе» был одним из тех, чьих постояльцев неизменно составляли сотрудники правоохранительных органов. ФБР давно подметили его как хорошее местечко для обсуждений и распития алкоголя в приятной компании. Однако сегодня в нём почти не было посетителей. С потолка лился приглушённый свет. На фоне неторопливо играла песня Jehro –life. Полки с пузатыми и вытянутыми бутылками разных сортов и выдержки подсвечивались нейтральным белым и оранжево-красным, цветом заката, после которого табличку на двери поворачивали на слове «открыто». В темном стекле барной стойки отражались фигуры в костюмах. – Ну что, за дружбу и повышение? – Выпьем, – бокалы стукнулись друг с другом. Взволнованный ударом алкоголь, отдающий цитрусовыми нотками, всплеснул волной до зауженного горлышка и вернулся в прежнее положение. – А интересно, он вообще пьёт? Сколько в него влезет, пока он... Ну... Не напьётся вдрысь? – Ты когда-нибудь оставишь его в покое? Совсем страх потерял начальника обсуждать? – Три бутылки виски? Нет, хотя... О! Четыре, – он растопырил пальцы, – ставлю свою репутацию честного и порядочного гражданина на то, что четыре бутылки, и он вырубится. – Какую репутацию? Кто о тебе такого мнения? Ты хоть помнишь, сколько объяснительных за шесть лет написал Хаксли? И вообще. – Нахер Хаксли, – бросил Адам и указал собутыльнику пальцем. – А насчёт репутации ты не прав. Не сомневаюсь, в глазах Джун я исключительно хороший человек. Фостер цыкнул и нравоучительно покачал головой. – Не используй её в качестве оправдания четырёх бутылок, бессовестный ты придурок. Мур торжественно, как после тоста на светском мероприятии, допил из бокала. Выпитый скотч оседал мягкой, не жгучей теплотой в груди. – Ещё какой, – он горько усмехнулся, прицениваясь к прозвищу. От улыбки выворачивало, остатки совести взбрыкивали, напоминая о сегодняшней дате. – придурок.

***

Туннельное зрение выхватывало центральную часть дороги, напрочь забывая о периферии. Знаки и деревья выплывали из тьмы и тут же исчезали в ней. Нога вжимала педаль газа в пол. Тахометр перевалил за 130 километров в час – максимально допустимую скорость на автомагистрали. Плевать на штраф. Лишь бы добраться как можно скорее. Из темноты впереди ярко блеснули светодиодные фары, ослепив дальним светом. Она рефлекторно сбросила скорость и опустила козырёк. Тем временем машина стремительно приближалась. – ВКЛЮЧИ БЛИЖНИЙ, НЕНОРМАЛЬНЫЙ! Через пару секунд наблюдений Гринвуд мертвой хваткой вцепилась в руль. Сердце было готово остановиться, её пригвоздило к сидению. Он едет по встречке. Девушка с силой крутанула руль, выводя на обочину. За метр до прямого столкновения чёрное пятно резко ушло на соседнюю полосу. Рёв мотора и звук свистящих колодок слились в короткий хлопок и затихли. Форд едва не унесло в кювет, мелкие камни сделали тормозной путь очень коротким. Машина замерла, очутившись задом поперек проезжей части. Джун опустила стекло и высунула голову, но не увидела машины. Урод летел с выключенными габаритами. Ещё чуть-чуть, и огромная морда внедорожника превратила бы её маленький форд в кучу металлолома. Придя в себя, она дала по газам. На этаже, принадлежащем экспертно-криминалистической службе, её принял человек в белом халате и передал, что ним выйдут, когда все будет готово. Её провели в кабинет, где в свободное время отдыхали сотрудники. Большая комната четыре на пять метров со всеми удобствами для работников полностью оправдывала бюджет, который выделялся на развитие новых методов выявления улик. Раздражающий слизистую запах реактивов был намного слабее, чем в коридоре, однако Джун все равно успела пару раз чихнуть. На диване сидел, периодически поднося к губам чашку кофе, агент Диксон. Рассказав о том, что имело значение для следствия, Джун устроилась рядом и поставила на зарядку умирающий телефон. Темы для обсуждения закончились, и между ними повисло молчание. В проёме появился лаборант. – Агент Диксон, агент Гринвуд, пройдемте. Встретивший их перед лабораторией мужчина протянул файл. – Мы провели анализ генетического материала и сравнили образцы с имеющимися в базе данных. Образцы костей принадлежат считавшейся пропавшей без вести Эмили Мур. – Кому? – ошарашенно переспросила Гринвуд. Агент Диксон взял в руки бумаги. – Это его сестра.

***

– Кстати, как там дела с расследованием? – отложив очки, Том близоруко щурился на друга. – Не хочу говорить об этом, когда мы пьем за твое назначение. – Я не видел при входе в бар табличку «Фостер спецагент, никаких унылых разговоров». Колись, ты единственный, кого пьяного разговорить тяжелее, чем трезвого. Адам посмотрел на остатки виски и отставил бокал. Ненависть к самому себе резанула по притупленным чувствам, открылась внутренним кровотечением, что медленно, капля за каплей теряемой крови, тянула его на дно, очень похожее на то, что виднелось за крепким алкоголем. – В парке обнаружили новую кость. Понятия не имею, что было после, утром послушаю... И спасибо, что составил мне компанию. Думал, буду бухать один. – Я сам не могу забыть того, что произошло. Предыдущая песня закончилась, и в динамиках зазвучала новая. Что-то из инди-рока. – Тебе звонят, – не поворачиваясь, заметил он. Агент Фостер хлопнул себя по карманам, потом просунул руку под пиджак, где во внутреннем кармане от мелодии разрывался телефон. – Слушаю. Том отошёл, периодически посматривая на спину напарника. Его охватил немой ужас. Раза три он повторял в трубку: «Вы ошиблись, этого не может быть». Когда отрицание лопнуло мыльным пузырем, оголяя истинное положение вещей, его охватило отчаяние. Он понимал, что если не сказать сейчас, через несколько часов ему доложат о случившемся. Неизвестно, что тогда от него можно ожидать. Потеря самообладания, столь нехарактерная для человека вроде Адама, однажды уже обернулась катастрофой. – На подходе херовые новости? – Том опустил взгляд. – Давай, я сейчас готов выслушать что угодно. – Эмили... это останки Эмили. Фостер вздрогнул. Бокал разбился о стену, разлетевшись по барной стойке и полу сотнями прозрачных осколков.

***

Боул и Хант шли по фойе к лифту. В присутствии двух агентов начальник Департамента оказался более сговорчивым. Он согласился с необходимостью тщательного обдумывания дальнейших действий и проводил их в надежде не пересечься вновь с светловолосым мужчиной. Женщину, пусть даже агента ФБР, он не воспринимал, считая их на госслужбе разбавлением мужского коллектива. Вот где были настоящие профессионалы! – Расследованию присудили новый код? – Его присвоили сразу после установления личности. – Агент Гринвуд в курсе? – Да, теперь это касается и её. Мур решил, что ей стоит посещать лекции. – Два дела подряд с участием доппельгангеров... – протянул он. – Он записал её очень вовремя. В кабинете, в котором они собирались в прошлый раз, их ждали остальные. На длинном столе были небрежно брошены листы с заключением. От Мура несло алкоголем и мятной жвачкой. Джун было страшно находится рядом, пальцы цепко держались за спинку стула, будто отгораживаясь от старшего агента. Создавалось впечатление, что, попадись ему под руку – задушит. Указания раздавались механически. – Для газет и телеканалов она останется безвестной жертвой. Так, мне нужен тот, кто будет покрывать СМИ. Они наверняка будут собирать любой слух, чтобы сделать из него сенсацию. Хант, займешься. Боул, подменяешь Гринвуд. У тебя больше опыта в работе с D.0.001, – шок от новости не давал осознать того, что все присутствующие знают и про неё, и про доппельгангеров, и прокручивал на повторе имя погибшей. Между ней и Адамом отказывалась устанавливаться связь. Голова была как в тумане. – Агент Мур, надо сообщить родным о её гибели, – осторожно прервала Джун. – У тебя сутки, Гринвуд, – отрезал он так, словно она выпросила это. – Позже скажу адрес. Всем быть на связи.

***

Их родители жили в Пенсильвании. Небольшой городишка в несколько тысяч человек находился на севере штата возле национального леса Аллегейни. Приземлившись в аэропорту Филадельфии, она связалась с местным управлением, которое согласилось выдать ей машину. Путь предстоял неблизкий. Часов шесть за рулём, не меньше. Осень здесь была намного мягче, чем в Орегоне. Чистое небо, солнце и редкие дожди составляли обычную погоду в регионе. Долгое время вдоль дороги её сопровождали пестрые кроны. Лесистые холмы чередовались с бледно-желтыми, выгоревшими от солнца равнинами. В низинах текли реки, в кристально чистой воде которых виднелись бурые спины отъедающихся на зиму рыб. Изредка Джун замечала на каменистых берегах рыбаков с удочками наперевес. Когда-то папа любил таскать их с мамой на рыбалку. Белый двухэтажный дом был построен по типовой застройке с узнаваемой двускатной крышей, огражденной заборчиком верандой и боковым выходом на улицу в задней его части. Несмотря на ясный день, он казался тусклым и обветшалым. Она поставила машину возле чёрного ниссана и постучалась в дверь. Открывшая дверь темноволосая женщина, увидев удостоверение, растерянно пригласила внутрь. В зале к ним вышел высокий плечистый мужчина. Их реакция не оставляла сомнений: они не рассчитывали найти дочь живой. – Эмили будет похоронена на государственном кладбище вместе с другими погибшими при исполнении. На церемонии будут присутствовать только коллеги и члены семьи. Точную дату, когда с ней можно будет проститься, объявят после обнаружения всех останков. – добавила тихо. – Мои глубочайшие соболезнования. Миссис Мур всхлипнула и, склонив голову, заплакала. Муж придвинулся к ней и приобнял со спины. Грубая ладонь накрыла тонкую женскую руку. – Найдите его. Того, кто сделал это с нашей дочерью, – голос дрожал от ненависти. – Если бы смертную казнь не приостановили, я бы с удовольствием посмотрел, как он сдохнет на электрическом стуле. Уходила Джун в смятении. Не из-за слов Джексона Мура – любой отец хочет для убийцы своего ребенка самой худшей участи. Волновало другое. Они ничего не сказали за Адама. Не спросили о том, как у него дела, как воспринял результаты анализа, почему не приехал. На тех немногих фотографиях, что висели в рамках на стенах, его не было. Атмосфера в доме намекала, что не стоит упоминать имя младшего Мура. Они не были друзьями. По сути, всё, что объединяло её и старшего агента, которому пророчат блестящую карьеру, это маленький клочок управления на пятом этаже. Адам не рассказывал о семье. Он вообще не любил рассказывать о жизни вне работы и предпочитал разбавлять тему киднэппинга и расчлененки удачными, порой сальными шутками. Моменты, когда он был предельно серьёзен и мрачен, не давали подсказок о причинах подобного поведения. До сегодняшнего дня. На обратном пути девушка свернула с главной дороги. Объезд, который она посмотрела на навигаторе, экономил пару часов, пусть и пролегал в глухом районе, где в случае ЧП тебе едва ли встретится попутка. Местность пустела. Исчезали отдельно стоящие домики, редели деревья, оголяя плешивые поляны с пожухлой травой, на старых ЛЭП провисали провода. Объезжать ямы не выходило, они беспощадно раздалбливали подвеску нового челленджера, изнеженного ровным городским асфальтом. Внезапно двигатель начал быстро терять обороты. Джун нажимала на педаль газа, но без толку. Машина глохла. Поносив на чем свет стоит полицию штата, давшую из своего автопарка модель с умершим генератором, она остановилась возле упавшего дерева. Связь ловила плохо, но ей удалось дозвониться до 911. Когда оператор попросила её назвать участок автомагистрали или рядом расположенный населенный пункт, Джун, порывшись в бардачке, развернула купленную карту штата. Маленькая надпись Оаксайда точно совпадала с местом, где она находилась. В голове проскочил разговор Уокера с другим агентом, но Гринвуд откинула гнетущие мысли. По всей Америке встречаются десятки дубликатов названий городов и популярных в летний сезон кемпинг-парков, и было бы глупостью считать, что именно здесь появлялся упомянутый доппельгангер. Эвакуатор обещали пригнать в течение ближайшего времени и посоветовали не уходить далеко от машины. Называется, вот и сэкономила. Джун подошла к жёлтому железному баннеру. Красная краска лопнула и осыпалась во многих местах, не давая прочесть фразу целиком. Подобные объявления встречались по всей стране, поэтому она с лёгкостью догадалась, каким было его содержание. Продается участок. Территория была неухоженной. Кажется, за столько лет она не нашла своего покупателя. Под кожаную куртку забрался ветер, заставляя девушку поёжиться от холода. Крутой спуск перед ней заканчивался широкой тропой с продавленными колесами полосами, что означало, что раньше сюда часто приезжали. Гринвуд шаркнула по земле, чем подняла дорожную пыль, и направилась вниз по дорожке. В салоне она успеет посидеть и отсидеть все что можно, а так хотя бы немного прогуляется.