Things you'd better never know

      Не следовало ей так долго и в открытую пялиться на него. Мужчина, занятый телефонным разговором, повернулся и увидел стоящую в ступоре Гринвуд. Мазнувший по её фигуре равнодушный взгляд заставил все внутри сжаться, хотя, возможно, дурное самочувствие —проделки пустого желудка, который мстит ей за редкое и некачественное питание. Она выбросила из головы так некстати возникшие мысли о еде. Подскочивший в крови адреналин заставил работать гудящую голову на полную мощность. Джун мобилизовала все имеющиеся в доступе интеллектуальные ресурсы, соединила воедино воспоминания, в которых фигурировало имя босса, и подвергла его личность тщательному анализу, разумеется, только после того, как столкнулась с ним лоб-в-лоб. До сегодняшнего дня её совершенно не беспокоило существование главы управления. Будучи агентом, стоящим у самого основания карьерной лестницы бюро, она была в недосягаемости от его непосредственного окружения, а потому можно было лишний раз не думать о том, есть ли он на рабочем месте, уехали ли, в каком настроении, что сказал по тому или иному поводу и так далее. Судя по подслушанным случайным образом разговорам коллег, Саймон Коллинз уже на протяжении нескольких лет занимал позицию одного из самых молодых и ушлых начальников ФБР. Однако нельзя было сказать, что он только-только вылез из академии или был хотя ровесником агента Мура, как и того, что на пост его поставили родственники, обладающие исключительных политическим и экономическим влиянием. Спустя пару лет с его назначения на должность за его плечами уже тянулся серьёзный послужной список, причём за заслуги даже представляли к какой-то награде, что было в каком-то смысле пунктиком у всех агентов Портленда. Джун невольно вздрогнула. Строгость, которая считалась на болезненно-бледном лице начальника, парализовала её, не давая сделать и шагу без его одобрительного жеста или другого сигнала, который дал бы понять, что она прощена и может быть свободна. Мимолетного взгляда хватило, чтобы осознание собственной ничтожности и глупости электрическим разрядом прошлось по каждой клеточке тела. Она лишь слабый муравей, микроб, пыль, никто, по сути. Нечто несуразное, регулярно попадающее в неприятности. Перекати-поле, случайно занесенное ветром на госслужбу. От факта, что её судьба, как клочок бумаги, находится в руках этого человека, становилось только хуже. Как с ним вообще при таком психологическом давлении работают старшие агенты? Тем временем Коллинз отвернулся, продолжая говорить в трубку. Облегчённый вздох сорвался с её губ. Она приложила ладонь к грудине и почувствовала, как в бешеном ритме колотится сердце. Вроде бы пронесло. Джун отошла вбок, чтобы от внушительного босса её закрывал внедорожник. Ступая по мягкому настилу, она двигалась медленно и осторожно, не желая испытывать удачу вновь. Если он обратит на неё внимание во второй раз, то ничто уже не спасёт бренную душу, что слишком мало пожила на земле. Даже если бы во всех церквях города читали молитву с её именем, это бы нисколько не уменьшило страдания девушки. Агент замерла, когда её окликнули, и в сотый раз пожалела о том, что припёрлась сюда на поводу у треклятого любопытства. Слиться с окружающей средой посредством силы мысли не удалось. Уж слишком она выделялась на фоне пашущих за сигнальной лентой людей. – Эй, Джу, а тебя как сюда занесло?-Придерживая рукой кепку, к ней лёгкой трусцой подбежал агент Фостер. При виде него она вытянулась, как струна. – Старший агент Фостер, в ходе выполнения поручения мой маршрут проходил через это шоссе. Из сугубо профессиональных соображений я припарковала машину у обочины и направилась сюда узнать, в чем дело, –на одном выдохе отрапортовала она, не забывая придерживаться роли соблюдающего правила сотрудника. И добавила шёпотом, – Хаксли здесь? – К сожалению. Но он вряд ли заметит тебя, можешь не прятаться. Работой его нагрузили настолько, что ему даже орать некогда и ненакого, так что у нас все до поры до времени спокойно. Кстати, вон он, в самой дальней машине сидит. Пригнувшись, блондин указал пальцем между сосен. – Я не от него прячусь, – скороговоркой проговорила она, быстро отмахиваясь. В голове агента быстро сложились пазлы. Нетрудно было догадаться, о ком шла речь. На лице промелькнул оживленный интерес, которого тот не скрывал. – Ты его видела? – И он меня тоже. Тут без подсказок поймёшь, кто стоит перед тобой. Парень аж присвистнул. – Ну даёшь! И как тебе? Вызывает уважение? – Скорее хтонический ужас. Он засмеялся в голос, отчего Гринвуд стала напряженно озираться по сторонам. Вот человек хороший, а иногда как специально делает так, чтобы ей потом аукнулось. Конечно, пусть посмотрят неё, дурочку, которой нечем заняться! А ведь её спина до сих пор припоминает болью в пояснице после того, как за такое "отлынивание" однажды Джун трое суток разбирала горы бумаг. Очень не хотелось бы повторять тот отчаянный подвиг. Неожиданно на её плечо опустилась большая ладонь и дружески похлопала по нему. – Ничего, привыкнешь. Не полностью, характер у него на редкость паршивый, но проще станет определённо. Босс ценит исполнительность, поэтому к тебе у него претензий точно не будет.        Ещё как будет. Джун вспомнила, что из-за чёртового Брауна находится на волоске от увольнения, и сразу потухла. После посещения клиники оптимизм лопнул, как воздушный шарик. И теперь Гринвуд стала ещё пуще донимать прежняя фобия неудачи. На неё так рассчитывают, совершенно не подозревая, что за каждый её шагом вперёд идут два назад. – А где старший агент Мур? Он ничего не говорил обо мне? – Адама отправили на другое задание. Хм, кажется, нет. Что-то случилось? Выходит, умолчал. Что ж, хоть за это спасибо. – Да нет, в общем-то. Так что у вас тут? – Агент Фостер! Агент Фостер! Мы нашли! Возле него остановился запыхавшийся мужчина с мощным фонарем в руке. В Портланде вечерело, и в лесу, где деревья плотно кучковались и закрывали кронами небо, было на порядок темнее. У Джун плохо получалось рассмотреть прибывшего, однако, если у неё не наступила деменция в столь раннем возрасте, то данного персонажа она встречала впервые. – Агент Бёртон, я сейчас подойду. Возвращайтесь на место обнаружение и ждите меня там, – после его ухода парень обратился к своей собеседнице. – Когда-нибудь была в кабинете Хаксли? – спросил он, засунув руки в карманы. Её всегда настораживало то, как он любил заходить издалека. – Вчера заходила. Это дело №1? – Ага. – Есть результаты? Фостер продрал горло и нервно поправил воротник, как бы этим показывая, что все, мягко говоря, не очень. – Мы просто собираем любую информацию, улики, зацепки и отчитываемся перед вышестоящими, -голос стал глухим. Джун сразу уловила, что под "мы" имелись в виду все агенты управления, включая даже старших, которых редко заставляют заниматься такой примитивной работой, – У меня нет идей, что за тварь совершает такое. Знаю одно: эти похищения — плевок в лицо ФБР. На такую наглость способны единицы, и мне интересно, какой урод стремиться дискредитировать нашу работу в глазах обычных людей. Лакированные туфли с нажимом вдавили прелую листву в землю. Наверное, в это мгновение Том представлял, как лично расправляется с преступником. Давит весом на грудную клетку, чтобы хрустнули рёбра. Агентов, мать его, ФБР водят за нос, а они ничего не могут сделать! Коллинз ненавидит спешку, а Хаксли, при всем своём темпераменте, ему и слово поперёк не вставит. Только терпение у остальных начинает стремительно иссякать. И он далеко не исключение. Джун постаралась вложить в слова максимум сочувствия, на которое была сейчас способна. – Я не в курсе последних сводок, но что-то мне подсказывает, что вы близки к раскрытию этого дела. Где-то вычитала, что люди сдаются и бросают все, почти достигнув успеха. Не сдавайтесь, потом отпразднуем коллективом ваш труд. Его лицо немного прояснилось. Он натянуто улыбнулся, хотя сказанное определённо приободрило парня. – Спасибо, Джу. И это...мы тут задержимся. Участок трудный, дальше идёт овраг, поэтому босс раньше ночи не отпустит. Поезжай в отдел. Затемно здесь небезопасно. Я постоянно цепляюсь за корни, так и покалечиться можно, особенно если не видишь, что под ногами. – А, ну, до завтра тогда. Фостер махнул на прощание. Стоя на склоне, Джун обернулась, чтобы сказать ещё пару слов, но Том был уже занят. Старшего агента обступили со всех сторон несколько сотрудников, который что-то отрывисто говорили ему, с яростью тыча в помявшуюся стопку отчетов. Девушка не хотела задерживать его и навязываться ещё больше, поэтому решила, что пора и честь знать.       Фары осветили пустое дорожное полотно. Усевшись, она набрала номер пиццерии. Длинные гудки закончились сообщением о том, что в регионе пользователя связь недоступна. Вернувшись на главный экран, девушка проверила нужную иконку, которая была перечеркнута крестиком. Ни интернета, ни мобильной связи. Супер. Заказала еду, называется. Придётся снова душиться автоматным кофе. От досады Гринвуд сорвала с пучка тугую резинку, распустив прямые тонкие волосы. Усталость давила на неё бетонной плитой тем сильнее, чем больше хотелось расслабиться. И все же она позволила себе эту маленькую человеческую слабость и с чувством выполненного долга развалилась на кресле водителя. Вскоре машина нагрелась и тронулась с места. Через несколько километров Джун от скуки начала перебирать в памяти разговор с агентом Фостер. Что он имел в виду под здесь небезопасно? Вроде взрослые люди при исполнении, к тому же в придачу с табельным оружием на поясах — чего им бояться? Не выпрыгнет же из-за кустов вооружённый до зубов террорист. И ведь наплел же пургу про корни. Будто рассказывал ребёнку удобную версию того, что пока рано знать. Девушка протяжно зевнула, чуть-чуть сбросив педаль газа. Иногда она совсем не понимала Тома.

***

Мощные прожекторы освещали овраг и заросший густым терновником спуск к нему. Там, где кусты редели, на поверхность выползали кривые корни многолетних пихт и клёнов. Земля была темно-бурная, влажная, от неё тянуло сырость и свежими могилами. – Старший агент Фостер, будьте осторожны! Проигнорировав предупреждение, блондин за пару скачков добрался до дна оврага. – Где? Мужчина несколько растерялся, не зная, какую реакцию от него ожидают. – Сами посмотрите. Среди грязи лежали синие детские ботиночки. Том присел на корточки, чтобы рассмотреть находку получше, и отметил зорким глазом, что принадлежали они мальчику лет 8-10. – Кроме обуви нашли что-нибудь? – Пока нет, сэр. Он выпряпился. Надо сообщить об этом боссу. Немедленно. Наверху за его спиной перешептывались. – Бартонский лес стали чаще выбирать преступники. Но мы не можем оцепить всю его территорию, хотя следовало бы. Люди прут сюда толпами. – Не соглашусь. Помнишь того психа, что стрельбу устроил в лесу? Замкнуло в голове, и всё. Я видел его. Такой не будет планировать подобное заранее. – Зато его хотя бы поймали, – голос сочился негодованием. – Заткнись, Барни, – агента быстро осадили, – Мы на задании. Если тебя услышит Тони, пеняй на себя. Я за тебя впрягаться не буду. Его собеседник фыркнул. – Больно надо. Перепалку прервал женский крик. Душераздирающие вопли доносились из той части чащи, где царила непроглядная тьма. Все как по команде приняли стойки и, поснимав с кобуры пистолеты, направили их дула в сторону источника звука. Оторвавшись от сигареты, Саймон выпустил последнее облако дыма и, покрутив сморщенный окурок, бросил его в траву. Наконец-то объявилась.

***

      Выключатель щёлкнул, и на пребывавший во тьме забытый кабинет пролился свет. На стол упала папка. К невыкинутому стаканчику присоседился новый. От него исходил приятный и бодрящий аромат, и только он не давал Джун клюнуть носом в документы. На странице жирным кругом было обведено имя егеря. Стрелка, шедшая от него, указывала на большой вопрос, также выделенный ручкой. Неизвестный фотограф регулярно появлялся на будущем месте преступления. Что более значимо, он довольно тесно общался с осуждённым. У неё нашлась бы как минимум одна причина, чтобы найти этого человека, ведь так или иначе он причастен к расследованию и, как все прочие, должен пройти стандартную процедуру допроса. Неизвестно, почему, однако вопросы о фотографе вызывали у Тейлора Брауна агрессию и необъяснимый страх. Возможно, тот всего лишь издевался над душевнобольным, чем и заслужил подобную реакцию. На этой мысли она запнулась. Из всего дела эта версия казалась наиболее жестокой и в то же время самой объяснимой и логичной. Нужно проверить. Гринвуд запросила доступ к базе данных по жителям Портленда. Пусто. Клавиатура вбила в строку области поиска название штата. По указанным параметрам подходило шесть жителей с именами "Том" или "Томас", причём только один из них жил рядом с столицей Орегона в Сейлеме. Зовут Томас Картер, тридцать два года, на протяжении семи лет профессионально занимается фотографиями, несмотря на полученное в Стэнфорде экономическое образование. Не курит, не пьёт, штрафов, задолжностей и судимостей не имеет. Не женат. Сотрудничает с фотостудиями в Портленде. Ниже были приведены номер телефона и адрес.       Все сходилось: шоссе, ведущее в Сейлем, проходило рядом с той же лесополосой. Ей припомнились даже жёлтые таблички, на которых были написаны оставшиеся мили. Джун уже обрадовалась, когда различила возле его имени странную красную точку. Она вышла в коридор. Ноги сами понесли её в нужном направлении. – Не подскажите, что означает красная точка? Джорджия, не поднимая головы и жуя жвачку, строчила что-то в телефоне. Носок изящной серой туфли ритмично стучал по железной ножке стола. В кабинете, где трудились специалисты с IT-образованием, занимаясь обеспечением общей базы данных и различных программ для нужд бюро, Гринвуд застала лишь одного, причём далеко не самого компетентного сотрудника. Остальные на час раньше разбежались по домам, воспользовавшись исключительным шансом, когда ни Хаксли, ни Коллинза нет на рабочем месте. И почему-то именно эта особа решила выделиться из коллектива и сидеть до положенных девяти. Ну, на безрыбье и рак рыба, так что придётся находить общий язык с ней. – Мёртв, – ровно сообщила она. – Как это мёртв?! – От болезни или, может, убили, – флегматично бросила брюнетка, – Уточнять надо. – А как узнать, когда это произошло? – Я же сказала, уточнять надо. Как только на часах пробило девять, женщина вскочила, кинула в сумочку немногочисленные вещи и стремительно пронеслась мимо девушки навстречу желанной свободе. Томас Картер мёртв. Она не знала, как относиться к этой информации, как интерпретировать её. Будь Гринвуд более мнительной, сразу бы решила, что ей вставляют палки в колеса. Но разум подкидывал доводы в пользу того, что никто не мог быть заинтересован в этом происшествии. Или мог? Вилка вяло ковырялась в четвертованной яичнице. Аппетита не было. Пиццы тоже. Желание завалиться на кровать и не двигаться ближайшие лет двести затмевало все прочие. Задумчиво жуя тост, девушка уставилась ничего не выражающим взглядом на залитую кружку с сердечками. Когда-то мама купила её перед поступлением дочери в академию, чтобы та поднимала настроение по утрам. По сути, это была единственная, пусть и незначительная вещь, которую она любила всем сердцем даже с трещинами и отколотыми краями. Она напоминала о том, что родители заботятся о ней, когда самих нет рядом. Однако любимая кружка не могла избавить её от непобедимого монстра, именуемого работой. Работа не осталась в отделе вместе с документами и компьютером, не исчезла и не испарилась, а прицепилась к ней, как колючка, и вот сейчас делит с ней кухню. Под тихий шум телевизора Гринвуд на автомате прикидывала варианты касаемо смерти фотографа. Нужно неофициально расспросить соседей. Представиться приезжей, которая хочет купить участок и узнать о том, кто где живёт. В растянутой красной кофте, висящей в шкафу с незапамятных времен, и светлых джинсах её не отличить от гражданской. Идея была стоящая, но на радость собственной догадливости и сообразительности сил не хватало. Да и рискованно, черт возьми, кто знает, какие сюрпризы приготовит завтрашний день. На тумбочке завибрировал телефон. Девушка лениво покосилась на него и, не желая вставать, из последних сил протянула руку. Потом вцепилась пальцами в крышку стола, ощутив, как стул накренился, грозя завалить Джун на жёсткий пол. Мобильник разрывался от нескончаемых гудков, на темном фоне над двигающейся зеленой трубкой высвечивалось знакомое имя. Девушка нырнула в старые тапочки и, сутулясь, пошлепала к устройству. В самый последний момент, когда палец завис в миллиметре от экрана, она на мгновение заколебалась. – Ало? Джун? – Агент Фостер? – Есть минутка? Она понимала, что спрашивал он из вежливости. Парень отчего-то страшно торопился, и спешку с потрохами выдавал голос. – Да, я слушаю. Что-то случилось? – Наша группа недавно вернулась в отдел, и я только что вышел от Коллинза. Он подписал приказ об отстранении тебя от проводимого расследования.