Ангельская эра

      Спустя четыре дня после того разговора с врачом Энджел не стать менять своего решения (о чём он сообщил по приходе к доктору во второй раз) и делать аборт.       Его выбор был встречен если не одобрением, то, по крайней мере, пониманием и принятием.       А также — поддержкой.

«Мы сделаем всё возможное, чтобы обеспечить Вам и Вашему ребёнку комфортное, а главное — безопасное место для жизни»

      Насчёт этого Даст давно перестал сомневаться и спокойно выдохнул с облегчением.

Здесь его никто не обманет и не использует.

Наконец-то.

      Что касается консультаций и осмотра у других врачей…       Там тоже всё было не так уж и плохо.       Да, что уж там.       Всё было практически отлично.       Вторая половая система была в куда более хорошем состоянии, чем первая, что было неудивительно: парень практически не спал с девушками и женщинами, предпочитая им парней и мужчин.       Поэтому, получив от андролога отрицательные анализы на всевозможные болячки исключительно другой половой системы и только положительные комментарии насчёт её состояния, антропоморфный паук лишь довольно улыбнулся: хоть насчёт этого переживать не придётся.       Дерматолог же оказалась эмоциональнее: она буквально пришла в восхищение от идеального состояния его кожи, волос и ногтей. — У Вас просто модельные параметры, — искренне произнесла девушка, глядя на грешника сияющими золотисто-карими глазами, полными чистого восторга.       Демон робко улыбнулся, чувствуя, как теплеют его скулы.       Было так приятно.       И вместе с тем он почувствовал, как внутри уже не так навязчиво, но всё равно ощутимо разливается неприятный холодок.       Ох, знала бы она, каким образом использовались эти параметры…       Энджел быстро моргнул, приходя в себя и отгоняя прочь мрачные воспоминания и мысли.       По крайней мере, стараясь.       С венерологом разговор был коротким: доктор тут же отправил Даста на операцию. — Это не навредит ребёнку? — спросил парень о единственном, что его сейчас волновало.       Врач взглянул на антропоморфного паука и ответил: — Нет. Я посмотрел Ваши анализы и Ваш рентген, а также проконсультировался с ведущим Вас гинекологом. Если бы у Вас были хотя бы малейшие противопоказания по этой части, мы бы Вас ни за что не отправили на операцию, стали бы искать другие способы для Вашего лечения. Но у Вас всё отлично. Поэтому, не волнуйтесь. С Вами и Вашим ребёнком всё будет хорошо.       Энджел благодарно улыбнулся доктору. — Спасибо.       То, как прошла операция, Даст даже не заметил.       Всё было действительно так, как ему и обещали.       Быстро и безболезненно.       Как он узнал позже, на Кольце Уныния научились буквально «удалять» зачатки и последствия любых венерических заболеваний и заболеваний, передающихся половым путём, с помощью лазера и сканирования всего организма в целом. Это было невероятно.       К сожалению, полноценно искоренять болезни навсегда на Круге Лени ещё не умели.       Парень грустно улыбнулся.

Неудивительно.

      Если бы это действительно было возможно, мир был бы на десятую часть пути ближе к возможности быть Утопией…       Но этому сбыться было просто-напросто не суждено.

Мир был устроен по-другому.

И изменить его было практически невозможно…

Почти?..

      Антропоморфный паук вынырнул из бурного потока сложных мыслей.       Вот у кого, у кого, а у нарколога он сидел как на иголках (ха-ха, на самом деле не смешно, а, скорее, иронично: за всю жизнь до и жизнь после попадания в Ад грешник, считай, вообще не кололся. Он предпочитал вдыхать и уносится мыслями далеко-далеко…).       Демон перестал употреблять пять недель назад.       Вот только ему, употреблявшему практически всю жизнь (а если быть точнее — с пятнадцати лет) и после смерти, не стоило расслабляться.       Любой организм обладал свойством вырабатывать антитела против различных вредоносных носителей, так или иначе оказавшихся внутри организма.       Та же херня касалась и запрещённых веществ.       И антитела, выработанные против этих самых веществ, сохранялись в организме на протяжении нескольких месяцев даже после полного прекращения принятия наркотиков.       Поэтому чистых анализов Энджел даже не ждал.       Впрочем, единственное, что его сейчас волновало, — это возможное (да что там — ни на что есть прямое!) влияние этой гадости на здоровье его ребёнка.       Да, Даст перестал курить и употреблять наркоту.       Но это не отменяло последствий.       Меньше всего парню хотелось, чтобы это коснулось его малыша.       Антропоморфному пауку не хотелось, чтобы из-за его необдуманных поступков страдало ни в чём неповинное крошечное существо. — Мистер Даст.       Грешник вздрогнул и поднял взгляд на врача. — Я посмотрел Ваши анализы, — доктор сложил руки в замок. — Что я могу сказать? — имп посмотрел на демона и слегка улыбнулся. — Вы — молодец. Очень хорошо, что Вы решились сделать подобный шаг, а именно — остановиться. Очень немногие способны принять такое решение.       Энджел опустил глаза. — Скажите, пожалуйста… — неуверенно начал Даст, но почти сразу же замолчал: вдруг бес хотел сообщить ему ещё о чём-то? Но когда нарколог внимательно посмотрел на грешника и вопросительно поднял брови, выказывая желание знать, о чём хотел спросить парень, антропоморфный паук понял, что можно продолжить, — то, что я принимал наркотики, но прекратил… — демон замялся, но тут же собрал всю волю в кулак, — Это всё равно может повлиять на ребёнка? Я имею ввиду, ведь вещества всё ещё находятся в крови, верно? Наркотики надолго задерживаются в организме, насколько я знаю. Тем более, что я употреблял их на протяжении не то, что нескольких лет, — десятилетий, — Энджел поджал губы, отводя взгляд.       Было стыдно.       С одной стороны, Даст понимал, что отчасти это не его вина.       Но, с другой стороны, он сам сознательно пришёл к этому.       Сделал, в кои-то веки, свой собственный выбор.       Который вышел парню не просто боком, а самой настоящей пиздой.       В буквальном смысле.       Антропоморфному пауку было стыдно. Противно. Отвратительно. Мерзко. До тошноты. До рвоты.       Но сколько бы он ни пытался бросить, всё начиналось сначала: грешник просто брал, покупал и вдыхал столь желанный во время хер знает какой попытки завязать и хуй знает какой жесточайшей ломки порошок, чтобы просто стало полегче, снова.

И снова.

И снова.

И снова…

      Зависимость ловко ловила на крючок.       Зависимость манила изящным пальчиком: «Ну, давай же, попробуй ещё раз, хуже не будет…» и пленила обманчиво ласковыми объятьями эйфории на ближайшие несколько часов.       Зависимость громко защёлкивалась капканом на руках, ногах, шее — всём, что мучительно скручивало судорогой во время очередной ломки.

Казалось — этому пиздецу не будет конца.

      Демон проклинал себя за слабость.       За то, что каждый раз, когда он честно старался отказаться от смертельного удовольствия, проигрывал, когда Энджела начинало жёстко ломать.       Даст никогда не забудет свою самую первую ломку.       Мышцы всего тела скручивало одновременно острой и тупой болью.       Внутри всё адски горело и обжигало лавой, но само тело было холодным как арктический лёд.       Парня колотило, но в то же время будто парализовало.       Он чётко помнил, что не чувствовал кончиков пальцев.       Живот сводило одновременно колющей и тугой болью.       Горло раздирало и саднило от горечи и подкатывающей желчи, но у грешника не было даже малейших сил, чтобы наконец-то хотя бы блевануть и закончить хотя бы эти мучения.

Он просто не мог.

      Вены во всём теле пульсировали, в них будто продели раскалённую колючую проволоку, которая сковала грешника по рукам и ногам.       Антропоморфному пауку тогда казалось, что вот именно тогда он и сдохнет.       Но его положение тогда спас тот самый маняще переливающийся хрустальным светом порошок.       Который, впоследствии, и стал началом конца. — Нет.       Энджел моргнул, вернувшись в реальность, и взглянул на врача. — Если бы Вы продолжали употреблять, то, конечно же, это имело бы очень негативное влияние на состояние здоровья ребёнка. Вероятность рождения у родителя-наркомана ребёнка с физическими и психологическими отклонениями в развитии значительно увеличивается, если родитель продолжает употреблять наркотические вещества. Но Вы прекратили употреблять, поэтому на данный момент Вашему ребёнку ничего не угрожает. Можете не волноваться, — ободряюще улыбнулся черноволосый парень, смотря на Даста.       Антропоморфный паук откинулся на спинку кресла, шумно выдыхая.

Аж от сердца отлегло.

      Но оставался ещё один неясный момент. — Можно ещё один вопрос? — Конечно, мистер Даст. — В общем… Когда я пытался бросить наркотики, то через некоторое время у меня начиналась ломка. В этот же раз такого не было. Точнее, было. И длилось это где-то неделю. А потом через две недели я узнал, что в положении. И, как раз-таки, эти две недели я чувствовал себя так, будто у меня и нету ломки вовсе. Есть ли этому какое-то объяснение? — парень поднял глаза на доктора. — Не то, чтобы мне хотелось снова испытывать это, но меня это всё равно напрягает. Вдруг это как-то влияет на ребёнка? Может, в таком случае, нужно принимать какие-то лекарства или ставить капельницы? Извините, что так много говорю, просто очень волнуюсь.       Нарколог тепло улыбнулся Энджелу. — Не извиняйтесь, — произнёс врач, смотря на Даста. — Это абсолютно нормально, что Вы встревожены. Но спешу Вас успокоить: тому, что в данный момент у Вас нету ломки, есть объяснение, — доктор опёрся скрещенными руками о стол. — Всё дело в том, что Вы сейчас находитесь в положении. Беременность, можно сказать, создаёт препятствие ломке, не давая ей проявиться и ухудшать Ваше состояние, — черноволосый парень откинулся на спинку кресла. — Заранее хочу сказать, что на ребёнке это никак не сказывается, так как Вы себя чувствуете хорошо, а состояние здоровья ребёнка напрямую зависит от Вашего собственного. А Ваше здоровье на данный момент под угрозой не находится. Поэтому, можете расслабиться.       Антропоморфный паук окончательно успокоился.

Его ребёнку ничто не угрожает.

Даже несмотря на то, какой образ жизни до этого вёл его родитель.

      Для парня это было воистину волшебным чудом.

А что будет с ним самим?..

      Грешник отмахнулся от этой мысли.

Сейчас это неважно.

Главное — малыш.

Остальное подождёт.

      У кардиолога также не было никаких плохих новостей насчёт его здоровья. — У Вас сильное сердце, — произнесла женщина, ободряюще посмотрев на демона.       Энджел лишь улыбнулся.       Да, он знал об этом.       Сердце у него действительно было сильным.       Иначе бы он просто чисто физически не смог бы пережить первые дни и, в принципе, последующие десятилетия, находясь в рабстве в самом настоящем Аду.       А вот у невролога, в сравнении с другими врачами, всё оказалось не так радужно.       Хотя, Даст предполагал нечто подобное.       Предыдущая работа оставила просто огромный чёрный отпечаток на его психике.       Психика же, в свою очередь, была связана с нервной системой.       Так что, неудивительно, что нервы у парня были потрёпаны — да, что уж там говорить! — изуродованы знатно. — У Вас очень сильно истощена нервная система, мистер Даст, — произнёс молодой имп, просматривая результаты анализов и сканов на компьютере. — Скажите, пожалуйста, до того, как Вы переехали на Кольцо Уныния, в Вашей жизни были какие-то факторы, оказывающие на Вас давление, раздражение, стресс? — бес перевёл взгляд небесно-голубых глаз на пациента, — Может, тяжёлая работа, нездоровые отношения, отсутствие поддержки со стороны Вашего окружения?       Антропоморфный паук медленно отвёл взгляд гетерохромных глаз в сторону.       Ледяной взгляд тёмных, почти чёрных глаз отца, наполненный лишь ненавистью и отвращением.       Валентино, насильно трахающий его в самый первый их раз и одновременно сдавливающий ему горло всеми четырьмя руками, насмешливо глядящий на него горящими алыми глазами и растягивающий губы в широком оскале.       Очередной неизвестный Энджелу клиент, смотрящий на Даста оголодавшим взглядом похотливых глаз.       Парень посмотрел врачу в глаза и сказал лишь одно слово: — Всё.       В кабинете повисла гнетущая тишина.       Антропоморфный паук низко опустил голову, уставившись в пол.       Ну, не станет же он рассказывать, что несколько десятилетий был вынужден находиться в сексуальном рабстве, в конце-то концов!       Хотя… — Если честно, — подал голос грешник, медленно подняв голову, — мне всегда было очень плохо.       Демон немного помолчал, а затем, тяжело вздохнув, продолжил: — Насколько я помню, это началось ещё при жизни. В тот момент, когда я лишился дома. Мне было пятнадцать. Ну, не суть важно. Мне постоянно было тревожно, и одновременно с этим меня всё раздражало. Мне всё время казалось, что за мной кто-то следит и скоро убьёт. Из-за этого у меня начала жутко болеть голова, иногда были судороги. В конечном счёте всё это привело к бессоннице. Я мог не спать нормально месяцами, — Энджел остановился, перевёл дыхание, а затем продолжил. — Когда попал в Ад, то ничего не изменилось. Разве что, просто притупились ощущения всего этого. И ещё я каким-то образом научился контролировать своё состояние даже во время аффекта. Я не знаю, как мне это удалось.       Даст замолчал.       Что ещё он мог сказать?       В принципе, больше ничего, что требовалось знать этому специалисту.       Об остальном можно будет поговорить только с психологом, психиатром и психотерапевтом.       Но не сейчас. — Хорошо, спасибо за то, что честно поделились со мной тем, что Вам пришлось испытать, — подал голос невролог, параллельно быстро просматривая что-то в компьютере. — Что я могу Вам сказать? Я могу посоветовать Вам вот эти витамины и успокоительные, — врач передал парню распечатку со списком, — Успокоительные будут помогать нервной системе постепенно восстанавливаться, а витамины будут её укреплять и делать более устойчивой. Список я также скинул и в Ваш кабинет.       Антропоморфный паук быстро, но внимательно просмотрел названия лекарств и краткую инструкцию к их применению. — Послушайте, а можно вопрос? — спросил грешник, посмотрев на импа. — Конечно, задавайте, — ответил бес, внимательно смотря на пациента.       Демон отвёл взгляд гетерохромных глаз в сторону. — Это не скажется на ребёнке?       Невролог тепло улыбнулся, сводя брови к переносице. — Не волнуйтесь, это на него никак не повлияет, — имп ободряюще положил ладонь на руку Энджела, поддерживающе чуть погладив, — Наши лекарственные препараты созданы на натуральной основе, поэтому это никак не скажется на развитии и здоровье Вашего ребёнка. Не переживайте.       Даст благодарно улыбнулся в ответ, смотря на врача из-под чёлки.       С офтальмологом тоже разговаривать долго не пришлось: у антропоморфного паука было практически идеальное зрение. — Со зрением у Вас проблем нет, — сказала девушка, внимательно заглядывая в глаза пациента, — а вот Ваша гетерохромия… Скажите, пожалуйста, Вы не испытываете дискомфорт из-за неё? Просто у Вас чёлка спадает точно на глаз с чёрным белком и розовым зрачком. Вы его прячете, потому что стесняетесь?       Парень отвёл взгляд в сторону. — Не совсем.       Грешник поджал губы. — Гетерохромия — одна из моих индивидуальных внешних характеристик, — произнёс демон, сжав ладони в кулаки от волнения, — Если бы я её не скрыл, то меня бы сразу заметили и просто не выпустили с Кольца Гордыни, вернув назад.       Энджел замолчал.       Врач посмотрела на Даста с сочувствием.       Потому что никто не станет сбегать от хорошей жизни. — Хорошо, я Вас поняла, — ответила доктор, при этом посмотрев в экран компьютера, — но, кроме этого, по этой части Вас больше ничего не беспокоит? — Нет, — уверенно ответил парень. — Отлично, — улыбнулась офтальмолог, в изумрудно-зелёных глазах которой был виден задорный блеск.       Она буквально горела своим делом.       Хотя, нет.       Все, кого встречал антропоморфный паук на Кольце Уныния, излучали спокойствие и удовлетворение.       Было видно, что каждый блестяще знает свою работу, прекрасно знает, где его место в жизни, и точно знает, что он имеет на эту любимую работу и на эту счастливую жизнь полное и беспрекословное право.       И это было потрясающе.       Стоматолог ничего не сказала по поводу самого состояния зубов грешника, так как оно не нуждалось в излишних комментариях: оно было превосходным.       За исключением одного момента. — Вам поставили золотой зуб, потому что с предыдущим что-то случилось?       Энджел почувствовал, как внутри всё противно похолодело.       Но Даст тут же взял себя в руки. — Да, — ответил демон, — предыдущий выбили.       Девушка чуть сузила серебристо-серые глаза. — Медицина на Круге Гордыни очень плохого качества, поэтому вставили уже тот зуб, который оставался, — поспешил объяснить парень, попутно понимая, как же нас самом деле бредово звучит его объяснение. Но пути назад уже не было.       Врач помрачнела, но ничего не сказала.       У хирурга также всё прошло без проблем: все внутренние органы у антропоморфного паука были целости и сохранности и функционировали нормально.       Грешник с облегчением выдохнул.       Нет, охуенная, на самом деле, штука — регенерация!       Даже несмотря на то, какой порой болезненной она была.       Если бы не она, от Энджела бы давным-давно не осталось бы и мокрого места из-за бесконечного физического и сексуального насилия со стороны босса.       Но Даст всё равно во время осмотра боялся, что обнаружат какое-то повреждение или нарушение в работе органов, и придётся делать операцию или принимать лекарства.       И боялся он, опять же, не за себя, а за ребёнка.       Да, ему уже много раз говорили, что ничего из этого не скажется на развитии и здоровье малыша, но…       Он просто не мог успокоиться.       Снаружи парень выглядел очень спокойным, даже умиротворённым.       Но внутри была такая адская гамма эмоций и чувств, что антропоморфного паука едва ли не разрывало на части.       Хотя, нет.       Не разрывало.       Просто потому, что он продолжал подавлять их.       По привычке или потому что самому так было проще — он уже сам не знал.       Но именно сейчас, в данный момент он знал, что делает это ради своего маленького счастья.       Так что, грешник, по крайней мере, создавал видимость того, что у него всё хорошо.

Ведь притворство ещё никого не убивало?

Верно?..

      Наконец, остался последний врач на очереди — травматолог. — На данный момент Ваше состояние стабильно, мистер Даст, — сказала девушка, смотря рентген демона, — но у меня есть к Вам один вопрос.       Энджел внимательно посмотрел на имп. — Я заметила на снимках, что у Вас есть многочисленные, но уже давно зажившие следы от ударов, — сказала бесовка, смотря на пациента глубокими синими глазами. — Скажите, пожалуйста, Вы подвергались насилию с чьей-то стороны?       Даст почувствовал, как от и без того бледного лица отлила кровь, а пульс подскочил.

Нет.

Он не скажет.

      Парень опустил голову, тем самым спрятав за густой чёлкой потемневшее лицо. — Я не хочу об этом говорить, — антропоморфному пауку стало резко жарко, — извините.       Травматолог сострадающе взглянула на пациента, чуть сдвинув брови.

Она поняла всё без слов.

***

      Прошёл месяц.       Энджел регулярно посещал нужных ему врачей и продолжал более подробно изучать Круг Лени.       И он выяснил, что Кольцо Уныния не только обладало высокими технологиями, но и гармонично сочетало свежую новизну с привычной стариной.       Потому что старое всегда являлось прочной и надёжной основой для нового.       Несмотря на глобальные информатизацию и компьютеризацию, хорошо сохранялись предметы и явления предыдущих эпох.

Библиотеки.

Книжные магазины.

Журнальные лавки.

Газетные киоски.

Театры.

Кино.

Музеи.

Выставочные залы.

Художественные музейно-выставочные центры.

Филармонии.

Дворцы культуры и искусства.

Дома культуры.

Экскурсии.

      И всё это — для образования и развития общества.       Наравне с телевидением и Интернетом также продолжали пользоваться радио и телеграфами.       Всё это делалось для того, чтобы жители Круга Лени могли одинаково успешно взаимодействовать как с новейшими гаджетами, так и со старыми приборами.       Энджел чуть улыбнулся.

Аластору бы здесь понравилось.

      Даст чуть тряхнул головой.       Хоть и слабо, но всё-таки связь с соулмейтом давала о себе знать.       Да и не только это.       Порой парень вспоминал и о Чарли, Вэгги, Черри…       Вспоминал он и о Хаске.       Антропоморфный паук почувствовал, как потеплели скулы.       И, всё же, чем-то зацепил его этот вечно мрачный, но от этого не менее притягательный бармен.       Грешник чуть задумался.       И, вместе с тем, он скучал.       Хоть и прекрасно понимал, что возвращаться назад ему попросту нельзя.       Опасно.       Но и здесь просто прохлаждаться демону не хотелось.       Хотя, казалось бы, ему это здесь позволялось.       Пособие по безработице (Энджел пока сидел без работы), родительский капитал (была ещё солидная надбавка за то, что Даст — будущий родитель-одиночка) и пособие для беженца (здесь пояснения не требуются) давали неслабую такую надежду на светлое будущее.       Но сидеть без дела парню было банально скучно.

Чем же ему заняться?

      Антропоморфный паук опёрся локтями на стол, подставив слабо сжатые кулаки под щёки.       Сейчас он сидел на просторной кухне у себя в квартире и думал.       Взгляд гетерохромных глаз упал на чашку с чёрным чаем.       На Кольце Уныния всё было натуральным.       И очень вкусным.       У жителей Круга Лени больше всего ценились продукты, составляющие основу рациона здорового питания.       Молоко, мясо, рыба, овощи, фрукты, зелень…       Но, несмотря на это, больше всего грешнику запали в душу чай, кофе и шоколад.       Потому что даже в своём классическом виде они были просто великолепны.       Чай был не пресным, весьма насыщенным на вкус, его даже можно было пить просто так, без каких-либо добавок: его собственный вкус и был той самой сладостью.       Кофе также можно было пить без молока, сахара или сливок, потому что его горечь не била по мозгам и не оставалась противной кислотой на языке, а по-настоящему заряжала бодростью на весь оставшийся день.       Шоколад же был настоящим произведением искусства.       Он не был сильно густым или сильно жидким — его консистенция была той самой золотой серединой между этими двумя состояниями.       А вкус был очень нежным.       В первый раз, когда Энджел его попробовал, он был готов поклясться, что напиток состоит из нескольких слоёв.       Но нет.       Шоколад был одним целым.       Но его вкус ощущался по-разному и по отдельности.       Сначала — молоко.       Потом — сливки.       Затем — какао.       А после — шоколад.       В конце все вкусы смешивались в один.       И когда Даст почувствовал его, то парню показалось, что он реально оказался в Раю.       Вкус был просто волшебным.       Поэтому, когда антропоморфный паук узнал, что на Кольце Уныния нет ни чайных, ни кофейн, ни кафе, он было не то, что удивлён — он был шокирован!

Как?!

      На Круге Лени жило очень много творческих личностей и персон с предпринимательской жилкой, но неужели за столько времени никому в голову не пришло открыть нечто подобное?!       Тем более, что, как слышал грешник, в мире живых давным-давно существует подобное и в немалом количестве.       К тому же, на Кольце Уныния уже были магазины, специализирующиеся на одном виде продуктов.       Например, булочные и пекарни.       Были также и мясные лавки, лавки с зеленью, магазины молочных продуктов.

Так, в чём же было дело?

Неужели никому не нужны были все виды чая и кофе в одном месте?

      Хотя, стоп.       Демон нахмурился.       Их и было немного.       Чая было только четыре сорта: чёрный, зелёный, красный и белый.       Кофе был только один вид.

А что, если?..

      Энджел посмотрел в своё отражение в чае и слегка улыбнулся ему, прищурившись.

Кажется, у него появилась идея.