Как бы не так

Сакуре даже не верилось, что она пережила этот день в школе. Ино липла так, что становилось аж душно. Такая навязчивость и наглость со стороны белобрысой суки — все это внутри Сакуры раздражало. Словно ничего и не произошло год назад. Как же это удобно, черт возьми! Если бы сама Сакура так могла игнорировать абсолютно все, что происходило с Мадарой! Тогда бы она точно сошла с ума. Потому что каждый ебаный миг, когда девушка закрывала глаза, воспоминания-вспышки обрушивались на сознание метеоритным дождем. И шелестит в ушах буквально шепот парня, горячий такой, опасный и чарующий. На коже щипает от поцелуев — то в холод, то в жар бросает — то возбуждение, то ужас. Визжать просто хочется от невозможности хоть как-то стабилизировать свой больной разум. Харуно срывается уже в истерику раз пятый после того, как пришла домой. Может, это панические атаки? Надо же, она не может быть больше нормальным человеком. Бесхребетная сама по отношению к себе. И такая жестокая по отношению к абсолютно незнакомому человеку. Но тремор в руках, когда она начинает анализировать ситуацию, это крик, который вырывается из груди, ужас, который охватывает — становится действительно страшно. Сегодня Мадара, кажется, обозначил черту между ними. Прямо-таки угрожал расправой. Но ведь Харуно далеко не дура. Лучше, чтобы он бесился и страдал. У Сакуры на вот это ёбаное все просто нет сил. Она реально, кажется, переживет свою первую влюбленность. Вот и оно. Первое принятие истины. Странно, Учиху даже не смутила история с Хиданом. Ему реально все равно? Харуно не очень верит ему. Никому не верит, потому что сама себе не верит. Отрицает до последнего ситуацию во вред себе. Хьюстон, у нас проблемы, у нас тут черепно-мозговая, пациентка отрицает свою зависимость от другого человека. Однако… Харуно вдруг понимает, что виной ее состоянию именно наебательство себя. Говорят, у психозащит есть изъяны — кукуха должна отскакивать, если человек категорически отрицает определенные эмоции и зависимости. Раньше ведь люди сходили с ума, например, от неразделенной любви, отрицая отказ избранника. Надо же, оказывается, отрицание взаимных чувств тоже чревато. Аж физически. Единственное, что может спасти Сакуру — это отвлечение. Биться башкой не хочется об стену, а то последние крупицы ума исчезнут. Девушка садится делать проект. Читает-ищет информацию, а все вокруг расплывается. И надо бы думать о работе, выполнять план, строго следовать расписанию проекта, а перед глазами воспоминания-вспышки. Горячие поцелуи, которые заводят моментально. И даже прокручивая их — Харуно тает буквально. Рассудок оплавляется. Харуно ничего не может сделать с собой — поцелуи Мадары вытесняют весь мир вокруг. Да вообще все на свете. Однако, воюя с собой, Сакура открывает Jira*. Ту, с которой тоже воюет. Мадара сказал, что это прямо-таки топ в командах. Но тут можно сойти с ума, если садиться и разбираться с нуля. Было ведь логично: чтобы создать нужный тикет* со стороны Сакуры, нужен открытый проект от Мадары. Он вообще его создавал? Заасайнил* ли он на Харуно проект. Может, Учиха забыл?.. Просидев час с лишним и пытаясь разобраться в структуре вот этой всей хрени, которая представляла собой чертова Джира или Жира, Харуно разозлилась. Почему Мадара, черт возьми, не соизволил ей это все показать и объяснить? Нет, этот чертов надменный мужлан к ней приставал. Твою ж мать, пироги и телячьи нежности. Увы, Сакура реально не хочет погружаться на дно эмоций, и вот поэтому башка с телом поладить не могут. Да-да, я уже поняла, что вгрелась в него. Как теперь это контролировать-то? Сакура усмехнулась. Наверное, он уже вздохнул спокойно и совсем не ожидает со стороны Харуно ничего. Ага, хера с два. И девушка, абсолютно чихая на не двусмысленное предупреждение и угрозу здоровья, берет и пишет Учихе сообщение: «Приходи ко мне!» Не посмеет он ничего ей сделать, слишком уж галантный, пусть и пытается это скрыть, защищаясь грубостью. Так и быть. Сакура примет, как прописную истину, его чувства, свои чувства, только лишь поставит условия — не говорить об этом вообще. Это такая обманка, крохотная самозащита, мол, как в детстве, когда накрываешься одеялом полностью, и подкроватный монстр тебя точно не утащит. И почему она раньше до этого не додумалась? Хотя… Если так прикинуть хер к носу, то ее больше пугает жуткая прямота Мадары. Слишком откровенно, мать его, без какой-либо интриги и спонтанности. Ну, да, Сакуре не нравится, что называя вещи своими именами, он не даёт ни миллиметра к отступлению. Тело хотело его безумно, в то время как разум категорически отрицал малейшую возможность влюбленности. И Учиха понимал Харуно с малейшего ее шороха. А это, знаете ли, пиздецки обидно. Однако Учиха не отвечает, и девушка чувствует досаду. Есть некий привкус едкости. Мадара хотел пирогов, что ж, он их получит. И Сакура оставляет свой рабочий стол, идет на кухню, чтобы начать готовить пироги. С вишней он еще не пробовал. С яблоками она ему тоже приготовит. Секрет вкусного песочного теста — в жирном-прижирном сливочном масле. Вымешивать его долго вручную, но Сакура вдруг загорается мыслью, что ей нравится, когда Учиха уплетает ее лакомства. Он чуть ли не урчит. А мама, кажется, была права, когда говорила, что пусть к сердцу мужчины лежит через его желудок. В данном случае — к милости Учиха Мадары. Сакура решает карамелизовать яблоки с корицей для начинки. Что ж, Учиха хотел тоже кончить, ну, вот пусть и кайфует от пирогов. Она тупо не готова пока перейти грань расстояния между ними. И где-то Сакура понимает, что совсем не хочет воевать с Мадарой. Ей слишком было по-живому с ним. Новую трагедию теперь уже с реальным любимым человеком она не переживет. И дальше можно переводиться не в новую школу, а сразу в могилу, если все закончится плачевно. Харуно просто нужно принять свои чувства к нему. И тупо радоваться, что есть возможность вообще получить положительный опыт. Только вот она не может себе больше позволять зависеть от другого человека, как это было с Ино. Или с Наруто, например. Она ведь очень тяжело переживала этот разрыв. Равносильно ампутации конечности с дальнейшей фантомной болью на всю жизнь. Жизнь же Сакуры быстрее должна стать независимой. Никаких привязок. И люди в ее жизни должны стать гостями, и негоже в них цепляться, будто от них зависит существование девушки. Пожалуй, вот и еще один ответ на весь дурдом — Сакура панически боится привязываться. Ведь-так?..

***

Учиха вышел из душа после тренировки. Сегодня он пребывал в отвратительном настроении. Череда событий, связанных с Сакурой Харуно, буквально опаляла нутро лютой ненавистью. Так, за грудной клеткой бушевало Нечто настолько, что мешало дышать. Разжигало буквально кровь в венах, ошпаривая сердце. Отвратительное ощущение тяжести и мерзкий вкус горечи во рту, не считая удушающего кома в горле. Тихая ярость вкупе с досадой отравляли рассудок. Ведь принять отказ стоит великих сил. С насмешкой, задевающей чувства собственного достоинства. Если бы Мадара не понял интуитивно мотивы поведения Харуно, то он бы не посмотрел на то, что она девушка. Ей бы не поздоровилось. И ведь все в Сакуре орало желанием. Это даже забавно, так как Мадара словно чувствовал все ее потаенные желания. Он видел ее некую безумную жажду, ощущал дрожь ее тела. И, конечно же, ответность. Стал бы он насиловать когда-нибудь кого-нибудь? Вряд ли… Но эти ее метания из огня да в полымя, от ненависти до любви, это ее лже-презрение на нежных губах, переливы безумия-отрицания… И попытка сохранить чувство собственного достоинства. Которое ему вообще до лампочки — ему глубоко было плевать, что было до. И у него уже не возникает вопросов, что происходит в голове этого странного человека. Быть спасителем он совсем не собирался. Навязываться? — да умереть проще, чем лезть к тому, кто тебя посылает. Однако. Все же настойчивость в горячие моменты необходимо проявлять. Потому что однажды Харуно может перестать брыкаться и метаться. И ей тоже необходимо перешагивать свое отрицание. Блядь, ему так не хочется разгребать ее психические травмы… Но он уже не может остановиться, хоть и сопротивляется этой ее тяжёлой и невыносимой откровенности. Нельзя быть настолько каменным, чтобы игнорировать моменты, когда она хватается за него, вжимаясь так отчаянно. Да, ему похуй, в принципе, но не в те моменты, когда девчонка настолько беззащитна и раскрыта в своей слабости. Мадара усмехнулся мрачно. Потому что внутри разгоралось буквально лишь от мысли их близости. Конечно, он ее хотел. Конечно, он каждый раз с кайфом сгорал лишь от соприкосновения. И хотелось зайти дальше. Но зайти дальше так просто — будет самоубийственно. И самое ужасное, что Харуно буквально сама должна его потянуть за одно место. Парень вздохнул, проводя рассеяно по своим влажным, черным, что смоль, длинным волосам. Ему есть чем заниматься и о чем думать, ровно до того момента, пока Сакура не осознает и не признает свое влечение к нему. Бегать за ней — получать болезненные затрещины. Еще не хватало чего! Выругавшись, что нельзя покурить в раздевалке после горячего душа, парень взял мобильный телефон из своего шкафчика. Нажав на кнопку «разблока», на экране высветилось капслоком ЕБАНУТАЯ. Учиха аж передернул плечами, совсем не желая читать содержимое. Холодные капли, слетевшие с длинных волос, словно хлестнули по напряженным икрам ног. Мадара тяжело вздохнул, приготовившись к казни. А он ведь знал, что состоится мозговынос. Сейчас, сейчас полетит говно на вентилятор от этого пизданутого создания вселенских масштабов. Ведь Сакура Харуно не может ни для прожить в адекватности. У нее вообще бывают ремиссии? Или стадии ёбнутости бесконечны?!.. «Привет! Даже не думай сейчас о моей смерти… Приходи ко мне». Серьезно?! Он что, мальчик для битья? Или она реально считает, что он такой мудак, который будет срываться с места после такого отношения? Мадара аж невольно скрипнул зубами, представляя, как душит эту суку. Ведь на этом бы его проблемы закончились. Он еще молодой, отсидит и выйдет раньше за хорошее поведение. Он спокойненько продолжит учиться в тюрьме по программе коррекции. Это ведь шикарный план!.. «Что из того, что я тебе что-нибудь сломаю, ты не поняла?» Он даже не совсем отрефлексировал, как его пальцы быстро напечатали и нажали на кнопку «отослать». Обжигающее бешенство поднималось откуда-то снизу. Прибить к хуям собачьим, и делов-то? «Это все понятно. Приходи». Учиха чуть не взвыл. Хотелось визжать и биться об стену башкой от отчаянья. Может, в этом вся проблема? Ему тупо надо стать скудоумным, чтобы не понимать ясно реальность. Эта чертова ее непосредственность. Слабоумие и отвага, не иначе. «Если я сейчас приду и ничего не найду ценного для себя, я за себя не ручаюсь». «Ты не пожалеешь, обещаю». Мадара сглотнул. Может, она решила дать или оказать ему какую-нибудь компенсацию? В чем подвох, а? Не может Сакура Харуно, которая плюется ядом в него все время, вот так взять и без причины начать заманивать к себе. Учиха заворчал себе под нос ругательствами. Понятно все. Он же согласился быть ее ментором. Это как дважды два очевидно — где-то она да застряла. А они вообще могут общаться реально по делу тогда, не пересекая опасную черту? Что ж, он хочет на это посмотреть, проверить, так сказать. Если все обернется привычным бредом, то придется отказываться даже от менторства. Ему же лучше. Мадара сможет вообще оборвать с Харуно общение. Это ли не лучший вариант? Меньше общения, а, значит, меньше внимания ей, что должно сократить мысли о Харуно, как и эмоции. Довольно напевая себе под нос и предвкушая довольно-таки не плохой исход, Учиха направился к Сакуре. *** Она сидела и чуть ли не заламывала себе руки. Осознать свои чувства — это было слишком для Сакуры. Ведь как же удобно было весь свой неадекват списывать на произошедшею ситуацию с Ино. Но ведь, не отдайся она сама себе, не произошли бы столь важные события! Например, выяснение отношений с бывшей подругой. И да, Сакура искренне не испытывала к той больше теплых чувств, лишь глубочайшее омерзение — Ино воплощала в себе непрерывное напоминание о случившемся, орущее позором и заставляющее Сакуру испытывать весь кошмар вновь и вновь. И быть выше этого Сакура просто не хотела. Но так было не всегда. Это произошло с появлением Мадары в ее жизни. Ками, он вот-вот придет. Страшно и неудобно от самой себя. Как бы она ни гнала все мысли прочь об этом мрачном парне. Однако его мрак стал теплее ослепительно-жаркого солнца за последнее время. Сакуре было действительно тепло. И горелось, и хотелось сгореть до тла. В его руках, под его губами, под тяжестью его тела и под этим черным взглядом. И та самая Бездна смотрела в ответ Сакуре — она, наконец, осознала свои самые сокровенные желания. В дверь позвонили. Девичьи коленки затряслись. Харуно спохватилась, что не успела переодеться — она так и сидела после готовки в черных шортах, белой майке, в фартуке, запачканном мукой, волосами, собранными в хвост. Девушка быстро стянула резинку, пряча все еще яркие засосы на шее. И тут же вспомнила ощущение прикосновения его губ. Таких жадных, казалось бы. Трясущимися пальцами она открыла дверь. Мадара стоял на пороге, и как только взгляд девушки и парня встретились, Сакура сглотнула. О, во взгляде этого человека было столько переливов эмоций — и ненависть, и презрение, и отвращение. И ледяная ярость. — Заходи, — потупив взгяд в пол, она пригласила Учиху войти. — Ну и что же мне первым сломать? — его голос был тих, но от этого было лишь ужасней. Сакура сжала кулаки, не смея поднять взгляда. Отчаянье и ничтожность зашкаливали. Можешь ли ты сломать все проблемы в моей голове? Мадара зашел и продолжал хмуро смотреть на источник абсурда в своей жизни. — Я сожалею о своих словах, — шмыгнув носом, проговорила Сакура. Длинные волосы, что она успела распустить, падали на лицо, закрывая то. — Я приготовила тебе пироги, пошли, — робко она все же пригласила к столу. Да Учиха и так это понял, как только подошел к дверям дома. Так понял, что аж в животе заурчало, и началось слюновыделение. Поцелуй он ее сейчас, и она будет пахнуть так сладко, что он не сможет остановиться… — Если бы ты знала, как у меня все горит от бешенства, — надменно он заявил, в попытке сохранить свою строгость. — Могу предложить таблетки от изжоги… раз так горит, — хмыкнула Сакура, все же решившись посмотреть ему в глаза. Мадара смутился. Она впервые смотрела на него таким вглядом — блестящим и теплым. Значит… что-то произошло. Она осознала. Мысленно Учиха смягчился. Ладно, это уже хоть что-то, но он не собирался и пальцем шевелить в ее сторону, пока она сама не проявит инициативу. — Знаешь… — тихо прошептала она, когда они сели за стол, на котором стояло два пирога и чайник с уже заваренным напитком, — я поняла тебя, только, прошу, давай не будем говорить об этом вслух. Они сидели рядом. Харуно сжимала кулаки и… краснела. — О чем ты поняла? — Учиха усмехнулся, отрезая себе кусок вишневого пирога — взятка удалась, и настроение улучшалось. — Нет смысла больше нас отрицать. Но я пока не готова об этом говорить. Конечно, я больше не стану отнекиваться и отказываться от тебя, просто… — слова не шли совсем на ум, чтобы дать хорошее пояснение, и это сулило новым потоком недопониманий! — Договорились, — просто вдруг согласился Мадара, пожав плечами. Сакура аж вздрогнула от неожиданности и еле заметно улыбнулась. — Харуно, ты свободна. Захочешь — подойдешь, обратишься. Ты не поверишь, ты можешь даже попроситься «на ручки» — я не откажу тебе, — он самодовольно хмыкнул, откусывая приличный кусок пирога. — Мы можем даже днями не общаться, пока ты сама не взвоешь, а ты точно взвоешь. Это нормально — не мешать друг другу. Я бы не хотел, чтобы ты висла на мне двадцать четыре на семь. — Мадара… — она прошептала тихо, тронутая до глубины души его словами. Захотелось разреветься, потому что он был настолько ахуительным, понимающим с полуслова и… ее. — Но сейчас даже не смей думать ни о каких телячьих нежностях со мной! Я на свидании с вишневым пирогом! — тихо он рассмеялся, и Харуно чуть не подавилась, видя впервые его такой теплый взгяд. Нет, он не был ей адресован напрямую, но она заметила! — Ты должен понимать, что от меня зависят твои свидания с пирогами!