Нити судьбы

Джеки с нетерпением ждала начала учебного года. Летние каникулы, которые ей особой радости не доставляли от излишнего безделья, в этот день заканчивались и она шла в школу. И вместе с ней шла вся её компания. За лето каждый из них сильно вырос, впрочем, как вырастают любые подростки в тринадцать-пятнадцать лет. Джеки не особенно заметила эти изменения в росте, ведь они виделись как минимум несколько раз за лето, несмотря на то, что друзья вместе с семьями успели один или даже два раза покинуть Нью-Йорк из-за отпуска родителей. Самые сильные трансформации, как показалось Барнс, коснулись Тома, ведь он догнал и даже на дюйм перегнал в росте саму Джеки, хотя раньше был ниже её. При этом сама она выросла минимум на три с половиной! Грей оставался немного ниже Джеки, но тоже изменился: он стал немного менее нервным. Барнс подумала, что это могло быть связано с переменой школы и отсутствием буллинга, но, возможно, он просто начал взрослеть. Ещё у Грея появился какой-то особенный взгляд: когда его светло-карие глаза останавливались на Джеки, то выражали эмоцию, которая явно была связана с радостью и удовлетворением, но которую девушка никак не могла распознать. Вот только Том, кажется, без труда понимал причину и взгляда Грея, и его улыбки, и поэтому, периодически смеривая Барнс недоумённым взглядом, поглядывал на Робертса с плохо скрываемой подозрительностью в глазах. Нора и Эми при встрече сказали Джеки, что она за лето очень похорошела. Луиза и Фло тоже ей об этом сказали, только около недели назад. Джеки их не понимала. Она в себе ничего особенного не видела, да и не было в изменениях её внешности ничего особенного: у всех девушек, которым в течение полугода исполнится четырнадцать, фигуры становятся женственнее, а индивидуальность — ярче. К слову об индивидуальности, Джеки наконец поняла, что её тянет не только к постоянному заплетанию своих волос в самые разные причёски, но и к яркой разноцветной одежде. Они с Флоренс в принципе были очень разными в этом плане: блондинка предпочитала ходить с распущенными волосами и в не особенно броских нарядах. А вот макияж она Фло, в отличие от сестры, очень любила. Она и на первый день учёбы накрасилась, причём как-то особенно красиво — по мнению Джеки, но вовсе не по мнению Гэри. Луиза, правда, сказала, что все отцы против того, чтобы их дочери красились. Крис, собравшийся поступать в Рокфеллеровский университет на иммунолога, что стало большим шоком для всей компании, потому что они не догадывались о его желании работать в сфере медицины, всех этим желанием очень желанием удивил; Теодор был отрешённым и даже немного испуганным, видимо, понимая, что его единственный давний и добрый друг в лице Мендеса доучивался в школе последний год. Компания встретилась после уроков и всей толпой, — сначала тихой, потом начавшей гомонить, — направилась к кинотеатру. Фильм выбрали случайным образом, увидев, что он пользуется спросом среди людей вокруг. «Черепашки ниндзя», может, и не были для компании пустым звуком, но эмоции вовсе не захлёстывали их как цунами; их больше интересовало, как друзья провели летние каникулы. — На самом деле, я устал сидеть на пляже и ничего не делать, — прошептал Джеки на ухо Грей, поделившийся с девушкой попкорном. — Скучное времяпрепровождение. — Слава Богу мы на лежаках не валялись, — ответила ему девушка. — В прошлом году я еле выдержала две недели на красивых, но абсолютно скучных пляжах. — А мне нравится валяться на пляжах, — внезапно для обоих заметила Нора. — Перестаёшь чувствовать себя функцией и роботом. — Ты сама себя загнала в функции робота, — сказал Грей, для которого слова Андервуд о любви к пляжам оказались той ещё новостью. — Если бы ты себя не ставила в рамки постоянно, тебе, наверное, тоже хотелось бы чего-то активного и нового. — Ну не знаю… — протянула девушка и отвлеклась на фильм. Она была, кажется, единственным человеком из всей компании, хотя бы немного запомнившим сюжет. Джеки его уж точно не запомнила: половину фильма она проговорила с Греем, который рассказывал ей про Доминиканский отель, а вторую половину пыталась поговорить с сидящей перед ней Флоренс (а сидела она впереди потому, что для всех на одном ряду места не хватило и Норман вместе с Крисом и Тео посадили на ряд впереди). После окончания фильма школьники пулей, не дожидаясь конца титров, вышли из кинотеатра и пошли к кафе, которое им всем очень качественно разрекламировали Кристофер, теперь более самоуверенный и самодостаточный, и Теодор, который после майских конкурсов немного спустился с небес на землю и стал более приятным в общении. По пути парни опять попытались рассказать Тому, Грею и девушкам про это кафе, но у них ничего не вышло: школьники начали отнекиваться и просили поговорить о чём-то другом. — Лучше скажите, как вы закупались к началу учёбы, — предложила Эмили, но старшие парни не поддержали её. — Мы ж не девочки, чтобы покупать всякие ручечки и тетрадочки, — фыркнул Теодор. — Я только новый костюм себе купил на тот случай, если понадобится красиво одеться. — Ну знаешь, Теодор, это как-то несерьёзно, — закатила глаза Флоренс, пытаясь сгладить начинающийся конфликт после того, как увидела уязвлённое лицо Эми. На улице светило солнце и слепило Джеки глаза; она не могла видеть реакции парней и на миг потеряла нить разговора из-за громко проехавшего мимо мотоцикла. — Ну я бы не сказал, что он неправ, — защитил Теодора Том, который шёл, засунув руки в карманы и говоря немного безразлично, возможно, даже нарочито безразлично. — Я вот тоже не понимаю таких заморочек. Школьники завернули за угол и прошли чуть дальше, а потом зашли внутрь помещения, которое было очень мило освещено тёплым светом. — А тут ничего так, красивенько, — сказала Нора, которая какое-то время молчала, и Эми с Фло с ней согласились. — Ну да, терпимо, — согласилась Джеки, и Крис с Теодором переглянулись. Девушка могла поклясться, что видела на их лицах ухмылки, хотя парни и постарались стереть их со своих лиц как можно быстрее. Присев за столик для восьмерых и на время забыв о тетрадях и костюмах, они начали изучать меню. Джеки, закусив губу, смотрела на позиции и опять никак не могла определиться; Грей по привычке начал просмотр меню с чайной карты, а основная часть его меню досталась на время Тому; Фло придвинулась ближе к сестре и смотрела через её плечо из-за того, что карт было мало, а посетителей — слишком много; Нори и Эми задумчиво разглядывали одну и ту же страницу в течение нескольких минут; Крис и Тео, тоже делившие одно меню на двоих, быстро определились и, положив бумаги с текстом на стол, подняли глаза и обвели взглядами замолкших собеседников. Через десять минут мучений решения были приняты и блюда — заказаны. Тогда Том положил руки на стол и спросил: — Ну что, у кого днюхи были, рассказывайте! Грей зарделся, Крис усмехнулся. — Ну, давайте я начну, что-ли, — начал Мендес, бросив взгляд на Грея, не ожидавшего, что Том помнит о летних днях рождениях. — Валяй, — махнул рукой Том и все начали слушать рассказчика. — Мы с Теодором и несколькими моими футбольными сокомандниками пошли на хоррор-квест. На самом деле, раньше мы в таком не участвовали и такие места не посещали. Я считал, что это неимоверная глупость и что нет смысла подвергать себя лишним выбросам адреналина… — В этом определённо нет никакого смысла, — назидательно произнесла Нора, мотая головой. Слегка испугавшаяся Эми закивала, сосредоточенная Флоренс бросила быстрый взгляд на сестру. — Но мне понравилось, — сказал Кристофер. — Мне тоже, — кивнул Теодор. — Хотя, это немного удивительно. Я такое жалую меньше, чем ты, Крис. — Это точно, — кивнул самый старший из компании. — А вас там били, да? — спросила Флоренс довольно заинтересованно. Джеки удивлённо нахмурилась. Она не знала, что есть страшная версия квеструмов, а то, что в ней бьют людей заставляло её чувствовать себя не очень хорошо. Вся концепция этого мероприятия напоминала ей ГИДРу. — Да, это так… — удовлетворил любопытство Флоренс Крис. — Но мы выбрали самый безболезненный вариант. — Мда, возьми мы жёсткий или хотя бы средний, пришлось бы объяснять родителям, что на нас не набрасывались никакие воры… — попытался пошутить Теодор, но у остальных собеседников эта фраза смеха не вызвала. Хотя, это могло и не быть шуткой: сам парень тоже не засмеялся. — Я бы не назвал это приятным времяпрепровождением, — заметил Грей и поправил волосы. Он сделал это впервые за день, но Джеки заметила, что такое непроизвольное движение в его привычках всё же осталось. Ей стало интересно, останется ли эта она с ним навсегда. — Ну, мои друзья-футболисты тоже остались не в восторге, — пожал плечами Крис. — А мне показалось, что такие квесты помогают перезарядиться и почувствовать себя обновлённым. — Может, мне тоже на такое сходить? — задумчиво спросила Нора, поглядев в потолок. — Я с тобой пойду, если соберёшься, — тут же отреагировала Джеки, и все посмотрели на неё со смехом в глазах. Видимо, они ожидали такой реакции. А Джеки просто решила, что это будет хорошим способом вспомнить о том, насколько плохо было в её жизни раньше и насколько хорошо девушке сейчас. — А родители ваши разрешат вам? — искренне поинтересовался Теодор. — Наши разрешат, — кивнула Фло, её длинные волосы, скрученные в локоны, подпрыгнули вместе с её энергичным движением. — Так что можем и пойти. Грей хотел было вклиниться в разговор, чтобы возразить и сказать, что самостоятельно ни в коем случае не согласится на подобное мероприятие, но его прервали вопросом: — Да что вы заладили про эти квесты! У Грея же тоже был день рождения летом! — сказала Эмили Флорес и показала рукой в его сторону. — Ты праздновал? — Праздновал, — немного сбивчиво ответил рыжий парень, не ожидавший такой резкой смены темы. — Фло и Джеки на нём были. — И как праздновали? — Нора посмотрела в глаза сёстрам, сидящим напротив неё. — В боулинге, — сказала Джеки. — Я всех выиграла. — Неудивительно, — фыркнул Теодор, явно намекая на причину их смазанного знакомства. — Ты даже Флоренс уделать можешь. Правда, не всегда. — Да у меня ощущение, что Джеки немного сверхчеловек, — хмыкнул Грей и расхохотался. Остальные подхватили его смех, вот только Джеки и Том смеялись фальшиво и, когда компания успокоилась, посмотрели друг на друга внимательными взглядами. Им двоим было достоверно известно, кем они являются на самом деле, и в некоторой степени эта шутка их напугала: ни Барнс, ни Уоттс не были готовы к тому, чтобы их личности раскрыли. Можно ли вообще быть готовым к раскрытию личности? Впрочем, никто всерьёз эти слова Грея не воспринял, и, в процессе поедания вкусных блюд, компания немного обсудила боулинг-клубы Нью-Йорка и планы на учебный год. У Криса он был последним в стенах школы, и все его слова были пропитаны ностальгией и тоской. Он оставлял в школе не только детство, но и Теодора — человека, который пусть и был очень авторитарен к нему на протяжении как минимум нескольких лет, но всё равно оставался для Криса близким другом. Остальные говорили о школе более равнодушно, скорее, как о ежедневной локации, в которую переносится их жизнь на период учебного года. Джеки уважала Мидтаун, но тоже не могла говорить о нём с ностальгией и особенной любовью — в школьной системе всё ещё оставались отголоски её детских травм, связанных с правилами и дисциплиной. И несмотря на то, что образовательные учреждения не были настолько жестокими, они всё равно не были любовью всей её жизни. Она была не фанаткой учёбы, если честно. Когда все поели, а счёт был оплачен, школьники начали собираться по домам. — Ну что, давайте расходиться. Уже вечер, надо ещё домой доехать, — сказал Грей. Его мать до сих пор не разрешала ему гулять допоздна, хотя и стала относиться к нему и его личности лояльнее. — Согласна, — педантично сверилась со временем на часах Нора. — Погодите, — сказала Эмили. Она протянула руку к центру стола и сказала: — Стая. Этот момент с конкурса настолько запал Эми в душу, что остальные не стали его портить и подыграли. Каждый член компании тоже произнёс: — Стая, — и когда их руки соединились, Флорес улыбнулась. Она была очень рада, что в их компании может существовать такой ритуал. После этих слов школьники разошлись по домам: на следующий день надо было идти в школу, да и Грей был прав: времени и правда было много. Надо было уже расходиться по домам.

***

Второй день учёбы казался немного сюрреалистичным. Джеки не была готова к тому, чтобы увидеть не только внешние изменения в одноклассниках, но и немного другие отношения между ними. Проводя параллель между сложившейся на майском конкурсе компанией и другими группами школьников, она недоумённо подметила, что внутри её стаи, как иногда они себя называли, отношения изменились не так сильно, как у остальных. Многие из её класса успели за лето поссориться; некоторые охладели ко всему классу и стали более отстранёнными. Но больше всего Джеки поразило то, что Питер Паркер, явно почувствовавший себя более спокойно и свободно, окончательно спелся с Нэдом Лидсом, при этом не показывая себя настоящего всему остальному классу. Он продолжал скрываться ото всех за маской скромного парня, не пытался ни с кем контактировать, смирившись с ролью непопулярного одноклассника. Но с Нэдом у него подружиться получилось отменно. На протяжении всего дня каждую перемену они разговаривали друг с другом, Нэд даже выводил Питера на положительные эмоции. В одну из перемен Джеки, рисовавшая каракули на черновике, услышала, как Питер говорит своему новоиспечённому хорошему другу о том, что бросил американский футбол, и вспомнила, что у него отлично получалось. На следующей перемене она подошла к вновь разговаривающим парням и после приветствия спросила: — Питер, а ты правда бросил американский футбол? На прошлой перемене я услышала, как ты это сказал. Питер смутился, Нэд со смешком спросил: — Подслушиваешь? — Ваш разговор у меня под ухом происходил. Зачем мне подслушивать? — немного недовольно вопросила девушка, и Нэд замахал руками. — Ну что ты, я вовсе не хотел тебя оскорбить! — Ну так что, Питер, ты правда бросил футбол? — спросила Джеки, переведя взгляд на продолжающего молчать Питера. — Д-да, — отозвался он, покраснев ещё сильнее. — Я решил больше сконцентрироваться на учёбе и академических достижениях. У меня и так много дополнительных занятий… Питер говорил немного торопливо, едва не сбиваясь. Ему было явно неловко рассказывать Джеки то, что он спокойно рассказывал Нэду. Девушке стало даже немного обидно, что у неё не получилось построить с ним доверительных отношений. — У Питера и так есть декатлон, робототехника и игра в оркестре, — добавил Нэд со знанием дела. Джеки хмыкнула. — Ну да, многовато как-то, — с лёгкой иронией в голосе ответила девушка. Нэд прыснул, Питер немного нервно рассмеялся. Несмотря на то, что он всё ещё нервничал, Джеки заметила, что на секунду он смог рядом с ней расслабиться. Питер не был человеком, который её боялся; девушка это знала. Она видела, что он скорее замкнутый, чем пугливый, и к ней относится с такой же опаской, как и к остальным. Джеки могла бы сказать, что никто, кроме неё, не видит этого — скрытности. Всем, кажется, казалось, что он не скромный интроверт, а испуганный мальчик. Но это было неправдой. И то, что Питер внезапно решил продолжить разговор, это доказывало: — Нэд тоже собрался ходить на робототехнику, — теперь Паркер говорил более бойко и ровно, даже немного смело. Его спина стала прямее, но в глаза Джеки он посмотрел всего на секунду. — Да, я хочу попробовать строить роботов, — энергично закивал Лидс. Джеки пожала плечами. — А я не люблю такое. Меня больше интересует информационная безопасность, — за длительное пребывание в Нью-Йорке она смогла подобрать слово, наиболее точно характеризующее сферу её компьютерных интересов. — Коды, базы данных, шифры, взломы… вся вот эта полупреступная тема. Она обезоруживающе улыбнулась, Питер усмехнулся, а Нэд кивнул. — Да, по тебе видно, — сказал Лидс, на что Джеки могла только развести руками. — Ну что поделать… — протянула девушка и поправила выбившуюся из косы прядь чёрных волос. — Ничего не поделать, — нарочито грустно покивал Питер аккурат перед тем, как прозвенел звонок. Джеки метнулась к своему месту и, доставая из рюкзака учебник литературы, задумалась. Питер ведь мог бросить футбол вовсе не из-за расписания и академических целей, а из-за чего-то другого. Болезни, например. В памяти тут же всплыл паук, выбежавший из часов, и Джеки содрогнулась. Этот паук мог укусить Питера, и что тогда?.. Он либо умрёт от смертельной болезни, либо станет сверхчеловеком — третьего не дано. В организации, которая создала эти часы и этого паука, создавали в основном смертельные яды и сыворотки для сверхлюдей. Поджав губы, Джеки покосилась на парня, сидевшего через проход от неё. В голове пронеслось несколько сумбурных мыслей, но она отбросила их, решив, что это может быть и вовсе простым совпадением. Как раз в этот момент в кабинет вошла миссис Тиклс и начала рассказывать о стихосложении. Она говорила о том, как прекрасны стихи, и о том, как их пишут. Методы стихосложения, ритмы и рифмы… Поначалу показавшиеся Джеки скучными правила оказались на самом деле намного интереснее и проще. Всё было очень понятно и довольно математично, девушка даже подумала, что могла бы и сама написать что-то; по крайней мере объяснить человеку, не знающему систем стихосложения, как писать стихи она точно смогла бы без труда. И мысли девушки воплотились в жизнь: миссис Тиклс предложила школьникам самим попробовать свои силы в творчестве. — Почему бы вам не написать стихотворения, а на следующем уроке — поделиться ими с нами? По классу прокатился вздох, у кого-то — восхищённый, а у кого-то — разочарованный. У Джеки на миг спёрло дыхание. Она не ожидала, что это предложение будет озвучено, и тем более — всерьёз. И пусть девушка не являлась литературным гением, она загорелась попыткой сделать что-то своё. В конце концов, это действительно было интересно.

***

После урока литературы Джеки отправилась на футбол. Эта тренировка была первой в учебном году, и девушке пришлось повспоминать некоторые стратегии и ходы. Несмотря на затрату дополнительных умственных ресурсов, девушка чувствовала себя счастливой — оказалось, что футбол доставляет ей удовольствие, которое физические нагрузки никогда ей не приносили. С тренировки она ехала с улыбкой на лице и без единой мысли в голове. Дома Джеки смела почти весь оставшийся ы мультиварке обед, а когда поднялась в комнату и, помывшись в душе, разлеглась на кровати, к ней зашла Флоренс. Естественно, постучавшись. — Заходи, — сказала Джеки, садясь в кровати и поджимая под себя ноги. Флоренс села рядом с ней и уточнила: — Можем поговорить? — Смотря о чём, — мрачно ответила Джеки, а потом подмигнула сестре. — Ну… Это касается Тео, — смущённо сказала блондинка, немного изменившись в лице. — Да? И в чём же дело? Джеки никогда бы не подумала, что Флоренс может обеспокоиться о чём-то совершенно случайно и внезапно, поэтому начала нервничать. Она прекрасно знала о самодовольном и авторитарном характере Лейна и, пусть и смогла смириться и принять тот факт, что парень её когда-то ненавидел, к словам Флоренс отнеслась очень серьёзно. — Ну, он часто внимательно на меня смотрит, будто хочет мне сказать что-то… — призналась Фло с несвойственным ей смущением. — И в чём странность? Во внимательности? — спросила Джеки, прищурившись и глядя сестре прямо в глаза. — Мгм, — кивнула Фло. — Его же обычно не интересуют другие люди. — Думаешь, станешь его следующей жертвой? — Надеюсь, что нет. — А ты и не станешь, — совершенно искренне заметила Джеки и пожала плечами. Флоренс приободрилась и стала внимательно слушать сестру: — Понимаешь, он авторитарен, но только с теми, кого можно подмять. Он ведь с Крисом был в таких странных отношениях ровно до того момента, как мы с Крисом не стали ссориться и я не натолкнула его на мысли о самодостаточности… — Хочешь сказать, я слишком самодостаточна для подавления и он даже пытаться не будет? — Я не только это хочу сказать, — Джеки наклонилась немного вперёд, и Фло тоже склонилась ближе. Барнс сказала чуть тише: — Если он не хочет на тебя давить, то ты ему нравишься. — Чего? Чушь собачья! — категорично заявила Флоренс явно громче, чем хотела. Девушки немного отодвинулись друг от друга. — А почему нет? — спросила Джеки. — Я люблю смотреть на людей, которые меня интересуют. Флоренс хмыкнула, понимая, что спорить бессмысленно. Всем людям нравится смотреть на объект интереса или вожделения. — Что ж. Если ты права, то… мне всё равно неловко, — сказала Норман, смущённо улыбнувшись. — Старшеклассники не должны так на восьмиклассниц смотреть. — Ну так у нас разница года в два. Максимум в два с половиной, — возразила Джеки. — У Гэри и Луизы примерно такая же разница. С этим поспорить тоже было нельзя. Джеки умела убеждать, если хотела. К тому же она правда не видела в таком раскладе никакой проблемы. Да и Флоренс явно хотелось какой-то романтики в жизни; она даже наряжается и красится во многом ради того, чтобы чувствовать себя романтичнее, будто она героиня фильма или романа, а не скучная обычная школьница. Хотя… скучной её точно назвать было нельзя, даже если это было известно только Джеки. — И что ты предлагаешь? — уточнила Флоренс. — Предлагаю поговорить с ним. Особенно если эта ситуация тебя напрягает. Вроде сейчас Теодор сговорчив, чем в прошлом году… — Джеки начала говорить очень уверенно, но закончила задумчиво. Она сама поразилась тому, как серьёзно раздаёт советы, которые сама в жизни не использует. Возможно, установки психотерапевта, к которому она перестала ходить с июня, настолько прочно укрепились в её голове, что Джеки теперь и сама может раздавать советы о том, как решать конфликтные ситуации. — То есть ты думаешь, что всё же стоит поговорить? — в последний раз уточнила Флоренс, приподнимая бровь. — Да, я думаю, что всё же стоит поговорить, — кивнула Джеки. Флоренс довольно кивнула, видимо, принимая все доводы сестры. Они поговорили немного о друзьях, с которыми встретились, и о том, как одноклассники изменились за лето. Когда Флоренс ушла, нагруженная мыслями и разного рода информацией, которую наблюдательная Джеки на раз ей вывалила, Барнс вновь легла на кровать и задумалась о Теодоре. Она не слишком часто этим летом о нём думала — так же редко, как и о Крисе. Но теперь, когда Флоренс заметила его внимание к себе, Джеки не могла не прокручивать в голове голоса и образы этих двоих старшеклассников. А ведь при первой встрече Джеки заметила в них что-то необычное, неожиданное… Она часто возвращалась к их образам ещё до того, как услышала их разговор в библиотеке и догадалась о принадлежности к одной из подпольных организаций. Крис и Тео были не просто случайными людьми. Вот только почему с самой первой встречи девушка обратила на них внимание? И тут Джеки осенило. В голове появилось воспоминание. — Эй, ты, суперсолдат! — Джеки обернулась и увидела мальчика года на три-четыре старше неё. Он был темноволосым и темноглазым, с загорелой кожей. На его лице не было ни капли агрессии, только серьёзность. — Чего тебе? — спросила девочка. — Я тебя впервые вижу. — А того. Ты сегодня неудачно отработала. Он кивнул в сторону её обеда, стоявшего на столе. там не было положенного всем детям хлеба и шоколада. Так любили наказывать тех, кто не сдал какой-то не самый важный тест. Вместо избиений и ментальных издевательств их просто лишали вкусностей, кормя лишь «основной» едой, необходимой для поддержания их физической силы. — У тебя уже две недели сладкого нет. даже компот не дают, только воду. — Следишь за мной? — у Джеки сел голос. Ей было всего шесть лет, она не общалась с теми, кто уже перешли порог в девять лет. Мальчику явно было около десяти. — Я же говорю, что не видела тебя никогда. — А ты и не могла со мной встретиться, я из детей-мутантов. Он вскинул руку, над ней появилось небольшое пламя. Через пару секунд оно потухло. — Я никогда не общалась с… — немного недовольно начала девочка, но мальчик её прервал. — А тебе и не положено. Мы из разных групп, — его голос стал более недовольным. Сотрудники столовой начали на них коситься — драться было запрещено, как и разговаривать на личные темы. Правда, раз их пока не схватили и не увели, ничего особо личного они и не обсуждали. — Бери! С этими словами он кинул ей два куска шоколада. Девочка почувствовала прилив ненависти к этому жесту — он повёл себя так, будто она просила его о подачке. — Я тебя просила об этом? — она сказала это тихо, в голосе смешались злоба и отчаяние. — Нет, не просила. Но ты слишком несчастно выглядишь, — сказал мальчик. — один кусок от меня, другой — от мальчика-криокинетика, он льдом управляет. А ещё у него глаза ярко-зелёные. На недоумённый взгляд Джеки мальчик усмехнулся и сказал: — Это на тот случай, если ты когда-нибудь захочешь избить нас в коридоре. Помни, что мы не злые. С этими словами он ушёл, а Джеки осталась не только с порцией мяса и картошки, но и с двумя порциями шоколада. А шоколада она не видела недели три, не меньше. О той встрече больше не напоминало ничего. Только сразу после обеда она услышала, как этого мальчика бьют током за то, что он дал сладкого наказанной девочке. Впрочем, для неё это ничего не значило — она знала, что ей ничего не будет, а к нему она никакого личного отношения не имела. Да и вообще, это была исключительно его вина. Интересно, что это воспоминание приснилось ей ещё в прошлом году, после первой встречи с Кристофером и Теодором, а Джеки даже не обратила внимания на возраст тех парней и то, что у друга разговаривающего с ней мальчика были ярко-зелёные глаза — такие же, как у Теодора. — Чёрт! — Джеки закрыла лицо руками и тихо прошептала: — Я помню Криса и Тео ещё с ГИДРы. Сначала девушке стало стыдно из-за того, что она не связала свои воспоминания с этими двумя парнями раньше, а потом, вновь прокрутив эту сцену в голове, чуть не расхохоталась в полный голос. Кристофер тогда сказал ей: — Это на тот случай, если ты когда-нибудь захочешь избить нас в коридоре. Помни, что мы не злые. А Джеки ведь избила их в коридоре во время Хэллоуинской вечеринки. Получается, не помог им шоколад. Джеки усмехнулась. Шоколад не помог, но товарищами они стали. В конце концов, оказалось, что дело вовсе не в шоколаде.