Нити судьбы

Соревнования проходили в одной из школ Бруклина — громадной и блестящей; явно либо новой, либо недавно отреставрированной. Толпы ещё не было, ведь школьников привезли пораньше. Собственно, поэтому перед командой из Мидтауна было всего две команды, несмотря на то, что заявлено было около тридцати. Джеки и Флоренс стояли около Криса, которого взглядом сверлил Теодор — непонятно, из-за их личных недомолвок или из-за девушек, вставших слишком, по мнению Лейна, близко. Том и Грей обсуждали что-то своё вполголоса, Барнс не слышала слов, но чувствовала не самые доброжелательные, но и не агрессивные интонации. Нора, которой отошедший ненадолго преподаватель доверил документы, перебирала их в руках под затуманенным взглядом Эмили, которая очень разволновалась и не могла даже пить. В какой-то момент Нора тревожно произнесла: — Эй, смотрите, тут бумаги на разрешение для участие не у всех подписаны! Почему так вообще получилось? — Не кричи, тише, — сказала Джеки вполголоса и подошла к Норе. И правда: не было бумаги от Гэри и от родителей Грея; почему-то именно у семиклассников не было листов с подписью родителей. Сначала Барнс не могла понять причину такой ошибки, но потом вспомнила: директор просил родителей зайти в школу, чтобы подписать документы для участия. И она, пообещав Фло всё родителям передать, об этом забыла. Посмотрев на Грея, Джеки поняла, что он тоже забыл передать слова директора своим родителям. — У нас проблемы, — ответил Грей. — У нас же почти полкоманды не допустят в таком случае. — Допустят, — решительно и без единой задней мысли сказала Джеки и выхватила у Нори папку с документами. Кудрявая девушка пыталась что-то возразить, но Джеки уже достала из папки ручку и быстрым росчерком подделала подпись Гэри. Фло посмотрела на сестру со смесью непонимания и осуждения, Крис и Теодор переглянулись, а Том беззвучно расхохотался. Нора пожала плечами, видимо, мысленно соглашаясь с тем, что в такой ситуации любые средства решения проблем хороши. Эмили же продолжала тихо волноваться и особо на произошедшее не отреагировала. — Ну ты даёшь, конечно… — тихо протянула Флоренс. Теодор ей возразил: — Вообще-то она наши шкуры спасает. Так что всё отлично. — Да и проблем точно не будет. Я эту подпись видела много раз, он же все наши с тобой документы подписывает, — хмыкнула Джеки и достала лист, который должны были подписать Робертсы. Посмотрев на Грея, она спросила: — Кто у тебя документы обычно подписывает — мать или отец? — Отец, — сказал Грей. — У него там какой-то набор букв, но я скопировать не смогу. — У большинства взрослых подпись, состоящая из несколько букв в связке, со временем превращается либо в полосочку, либо в длинную кривую каракулю. Так что там уже не важно, что за набор букв, — ответила Джеки и быстрым росчерком руки нарисовала на месте подписи каракулю. Увидев, что преподаватель, которой отправили следить за учениками, возвращается из туалета, да и очередь на регистрацию подходит к их команде, Джеки быстро сложила бумаги в папку и сунула их Норе, которая безропотно их приняла, чтобы вновь оглядеть с начала до конца. Регистраторшу подписи более чем устроили, а сопровождающий, судя по всему, о проблеме даже не знал. Либо забыл. Собственно, всех допустили, и как минимум один груз с плеч можно было снять. Джеки победно улыбнулась Флоренс, но та лишь вздохнула и закатила глаза, всем своим видом показывая своё осуждение. Отвернувшись от сестры, чтобы не начать ощущать угрызения совести, Барнс отвернулась и увидела странный взгляд Грея: он глядел на неё задумчиво и очень серьёзно, при этом совсем не двигался, даже волосы не поправлял. Его будто занимали какие-то серьёзные моральные дилеммы. Можно было предположить, что он только что осознал нечто важное, но никак не мог уложить это в голове. — Идите в раздевалку и сложите личные вещи в шкафчики, — сказал сопровождающих Мадутскних учеников преподаватель, имени которого Джеки не знала. Вынырнув из мыслей и предположений, девушка вместе с остальными отошла от стойки регистрации и направилась к месту, в которое их вела Нора, которая, как всегда, знала, куда идти и что делать. В относительно свободной раздевалке вся команда в молчании запихивала вещи в кабинки, пила воду и переглядывалась. С одной стороны, все были настроены как никогда серьёзно, с другой — довольно недоброжелательно. Участники других команд поглядывали на Мидтаунских школьников со страхом, и Джеки это прекрасно видела. И решила немного припугнуть. — Ну что, готовы разорвать их всех? — спросила она громко и чётко, при этом взглядом намекая Тому, в сторону которого смотрела, подыграть. — Конечно, — усмехнулся Том своей фирменной ухмылкой, поняв её замысел. — Мы готовы как никогда. Да, команда? — Да! — подхватили волну сообразительности Крис, Теодор, Нора и Флоренс. — Мы всех победим! — продолжил Крис, поглядывая на окружающие их команды. — Победим! — теперь в хор голосов добавились голоса Эмили и Грея. — Мы молодцы! — довольно продекламировала Джеки, видя, что некоторые школьники, сидящие в раздевалки, начали беспокоиться. — Мы молодцы! — подхватили её сокомандники. Джеки сунула кофту в кабинку и закрыла её на ключ. — Пойдёмте. Отнесём ключи сопровождающему, — сказала она и вся команда пошла за ней. Как только они покинули помещение, Теодор наклонился к ней и спросил: — Ты серьёзно думаешь, что все за тобой пойдут? Или это лишь приём устрашения? — Я, в отличие от тебя, за славой и властью не гонюсь. К тому же силой друзей заиметь — не очень хорошая стратегия. Голос Джеки был тихим и вкрадчивым, она не пыталась ему угрожать. И Теодор это понимал. Он усмехнулся и ответил: — Что ж, тогда я скажу тебе, что это был хороший ход. Как минимум несколько команд нас побаиваются. — И начнут лажать, — хмыкнул Том. — Ага, — поддакнула Барнс, довольная тем, что её идею сочли хорошей. — А ещё они разнесут эту весть всем остальным и нас будут считать сильными соперниками. — А ты уверена, что мы сможем поддержать этот имидж? — с сомнением поинтересовался Грей. — Не сомневайся в этом, — посоветовал ему Том. — Чем больше веришь в себя, тем лучше справляешься. — А ещё чем выше задерёшь нос, тем больнее упадёшь, — парировал Грей. — Ну а ты всё равно верь в себя, — миролюбиво ответил Том. — Авось поможет. Дальше они шли в молчании. Каждый уверенно улыбался; кто-то — искренне, кто-то — лишь нацепив на себя маску. В любом случае эти улыбки были им на руку, ведь даже маски иногда помогают чувствовать себя сильнее. Отдав ключи сопровождающему, они направились к местам, определённым именно для участников из Мидтауна. Рядом с ними пока никого не было, лишь четыре команды сидели на дальних скамейках — видимо, школьники из Стейтен-Айленда. Трибуны тоже были пустыми: в некоторых местах сидели одинокие сотрудники разных образовательных учреждений, в паре мест уже сидели родители и школьники в атрибутике команды, за которую они болели. — Нам надо распределиться на этапы, — полушёпотом сказала Нора, наклонившись ближе к остальным членам команды. — Как ты нам предлагаешь разделяться, если мы даже сути этих этапов не знаем? — немного слишком агрессивно спросил Том, но тут же сбавил обороты и поинтересовался более нейтрально и даже вежливо: — Тебе что-то известно? Нора немного смутилась, а Теодор фыркнул. — Конечно, нет. Никто из нас не знает достаточно информации. Если бы такие люди были, то соревнования были бы неравными. Все замолкли и начали думать каждый о своём. Джеки специально не смотрела на своих сокомандников: она не хотела их видеть. Почему-то лица этих людей девушку очень расстраивали. Из-за того, что она старательно отказывалась от созерцания своей команды и взглядов в их сторону, в голову залезла песня Мадонны, которую крутили в зале. Конечно, крутили не только Мадонну, но эта песня была наиболее прилипчивой… Школьники прибывали, на скамейках было всё больше людей. Трибуны тоже заполнялись, но не так быстро. Барнс было понятно, что до конца они не заполнятся точно. На самом деле отсутствие зрителей ей было только на руку: меньше народу увидит их неорганизованность, их ненависть друг к другу… Да и в принципе весь позор Мидтаунской школы. даже если это не будет совсем позор, она не хотела, чтобы толпы людей видели это выступление. Наконец, перед школьниками встал весёлого и добродушного вида мужчина, улыбка которого не сулила Джеки ничего хорошего несмотря на то, что он вовсе не пытался никому угрожать и улыбался довольно искренне. Все разговаривающие друг с другом команды замолкли, Джеки настроилась выслушивать правила. Мужчина заговорил: — Здравствуйте, дорогие участники. Сегодня двадцать восемь команд из разных районов Нью-Йорка поучаствуют в наших междисциплинарных соревнованиях… После двухминутного описания важности соревнований и пяти минут перечисления титулов жюри речь быстро закончилась на пожелании удачи. Следующий человек говорил более полезную информацию: он сказал, что за каждый ответ на вопрос будет даваться от одного до десяти баллов в зависимости от сложности вопроса и сложность будет называться непосредственно перед конкурсом. Дальше он говорил о том, что спортивная подготовка непосредственно влияет на баллы, ведь на некоторых заданиях человек, выполняющий упражнение, прекращает его выполнять, вынуждает других участников команды — тех, кто отвечают на вопросы, — прекратить участие в этапе. А некоторые задания требуют одновременно физической подготовки и знаний. «В принципе, всё просто, ” — подумала Джеки и, когда объявили жеребьёвку, посмотрела на свою команду впервые за час. — Кто пойдёт? — вопросила она у команды и все тут же начали кивать в её сторону. — Иди ты, — попыталась подтолкнуть Барнс Эмили. — Да, иди, — сказал Крис. Джеки, естественно, не хотела становиться лицом команды, но когда даже Флоренс, которая явно успела расстроиться из-за большого скопления людей и почувствовать лёгкий дискомфорт, сказала Джеки, чтобы та шла, она всё же встала и направилась к ведущим мероприятия. Из-за долгих убеждений «капитан» команды Мидтаунской школы подошла на жеребьёвку чуть позже большинства, но на удачливость это никак не повлияло: их команда попала в третью группу из четырёх, что бы это ни значило. Через пять минут школьники узнали, что значило это лишь то, с какими командами им придётся участвовать в первом круге: двадцать восемь команд поделили на четыре дивизиона, в каждом из которых из семи команд дальше пройдут только три команды. — Как в футболе, — хмыкнул Том и посмотрел в сторону Джеки и Кристофера, сидящих недалеко друг от друга. — Меня больше интересует, как мы это всё за день успеем, — сказала Флоренс, поставив локти на колени и положив подбородок на руки. Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать, первый ведущий — тот, то угрожающе мило улыбался, — объяснил: — Поле разделено на четыре части, и каждый из дивизионов выполнит все четыре конкурса по очереди. По результатам этого конкурса из каждого дивизиона в следующий этап пройдут три команды. То есть всего в следующий этап пройдут двенадцать команд из двадцати восьми. — В целом, неплохо, — прошептал Грей на ухо Джеки. — В следующий этап мы точно пройдём. — Мгм, — уклончиво ответила ему девушка, поднимаясь с места, чтобы пройти в нужную часть поля и при этом определить опасность соперников. — Соперников высматриваешь? — поинтересовался Крис, заметив, какие взгляды Барнс бросает на идущих к зоне с велодорожками школьников. Не дожидаясь ответа, Мендес продолжил: — Те, что в одинаковых бордовых футболках из Нокс Скул. Довольно самоуверенные, но на самом деле не самые сильные соперники… — Челы из Северной академии искусств посильнее будут, но именно в гуманитарной сфере, — внезапно разоткровенничался Теодор, и вся остальная команда тут же навострила уши, поняв, о чём старшие участники рассказывают Джеки. — Их знания по химии, физике и информатике намного меньше, чем у нас. — А эти? — показала Флоренс на школьников с очень сосредоточенными лицам. — Эти из Тринити. Мы с ними на одном уровне, — сказал Теодор. — Да, они хороши, — согласился Крис. — Вот с ними придётся побороться. Другие три школы, как сказали Лейн и Мендес, в принципе особого упоминания не заслуживали, потому что и так было ясно, что Уайтстоуны сильны, а остальные две — слабы. Джеки помнила некоторые лица из Уайтстоунской команды, но не могла сказать, где. Возможно, на футболе, а может быть — на декатлоне или вообще на том единственном конкурсе программистов, на котором была. — Ну хорошо. Мы точно сможем пройти дальше, — довольно уверенно сказала Нора и расправила плечи, когда вся команда встала в круг около нужного места. — Соперники нам не то что бы соперники. Том расхохотался; Грей фыркнул. — Стая? — спросила Эмили и протянула руку к центру круга. Её глаза были полны надежды, и Джеки почему-то захотелось её поддержать. — Стая, — сказала она и протянула руку пуэрториканке в ответ. Почти одновременно с ней это сделали Фло и Грей. — Ой, ну не надо… — протянул Том, закатывая глаза. — Не хочу в этом участвовать… — Тогда мы тебя прогоним, — хмыкнула Нора и, проятнув в центр круга свою руку, хлёстко сказала: — Стая. Теодор переглянулся с Томом и тоже закатил глаза. Они обречённо смотрели друг на друга, пока Крис сделал несколько глубоких вдохов, с болью в глазах смотря на руки девушек. — Ладно, я в деле, — бросил Мендес. — Стая. Джеки показалось, что это решение было одним из самых сложных его решений в жизни. С одной стороны, это было немного глупым, но с другой — она понимала его. — Стая, — сказал Том, видимо, принимая поражение. Он посмотрел Джеки прямо в глаза, и она увидела в них что-то, что подтверждало его внутренний альтруизм, пока не заискрившийся в его поступках и всюду вокруг него. — Господи, вы придурки!.. — бросил Лейн, всплёскивая руками. — Но выгляжу как придурок почему-то я! — Ну так присоединяйся, — предложила Флоренс с улыбкой, доброжелательной настолько, что Теодору, судя по его лицу, захотелось заплакать. — Тц, ладно. Стая, — и вот последняя рука протянута в середину. — Ура! — Эмили почти подпрыгивала. — Ну давайте тогда помогать друг другу… Теодор заскрежетал зубами. — Какие вы ванильные… — Сам козёл, — вставила Джеки. Крис едва сдержал хохот, а Том и Грей его даже не сдерживали. Единственное, что заставило не рассмеяться саму Джеки — осуждающий взгляд Флоренс. От серьёзного разговора девушку спасло то, что было объявлено первое состязание. И тут вся команда должна была синхронно повторять комбинацию танцевальных движений, отвечая на вопросы по химии. Это было тяжело как минимум потому, что половина Мидтаунской «стаи», как они успели себя назвать, была не очень сильна в химии. А учитывая, что с синхронностью тоже могли возникнуть проблемы… — Что ж, начали!.. — сказал главный судья этапа по химии и попросил своего со-судью показать связку движений. Он начал показывать и Джеки стало смешно: они были элементарными. Повторить такое не составляло большого труда, особенно у неё. Хотя, даже Грей, который спортом особо и не занимался никогда, с лёгкостью мог выполнять эту связку, кажется часами. Вся соль оказалась в синхронности. Сами посудите, заставить восемь человек двигаться одновременно без всякой подготовки — разве это просто? На одном из первый вопросов ответ Фло не засчитали просто потому, что Теодор сбился с ритма и тут же тихо перед всеми извинился. Это было удивительно, ведь Джеки, как и многие другие участники команды, даже не подозревали, что в его лексиконе есть такие слова. — Раз, два, три, четыре, — посчитала пустой такт Нора и шёпотом продолжила считать ещё с полминуты, пока вся стая — или, скорее, свора, — не смогла синхронизироваться. И дальше ответы полетели как из пулемёта: причиной смерти Наполеона стал мышьяк; для создания пороха нужны уголь, селитра и сера; яблоко желтеет из-за окисления содержащегося в нём железа… На самом деле вопросы не очень сложные, Фло и Том, — особенно Фло, — могли ответить на эти вопросы даже будучи подвешенными вверх тормашками. Неудивительно, что команда Мидтауна получила довольно высокий балл за этот этап. Следующее место было местом с беговыми дорожками. На неё тут же вызвалась встать Джеки и никто не возражал: всем была известна её скорость и выносливость. — Нам нужен ещё один человек от каждой команды, — сказал судья этапа, связанного с точными науками. — Я пойду, — бросил Том и вальяжно подошёл ближе к дорожкам. Вместе с ним подошли вторые участники от других команд. Джеки видела, как потенциальный бегун из Северной академии искусств слегка побледнел — ожидал, что придётся отдуваться за всех. — Итак, — начал чеканить слова главный судья этапа, — отвечать на вопросы надо в уме. Подсказки от других членов команды не принимаются. Если команда не успевает дать ответ, то человек на дорожке ускоряется. Если ответ неправильный, то дорожка ускоряется, если правильный — скорость остаётся прежней. Всё ясно? — А что, если я упаду? — спросил обеспокоенный бегун Северной академии искусств. — Если вы остановите шаг или бег, или не дай Бог упадёте, то ваша команда потеряет возможность зарабатывать дальнейшие баллы. Академикам искусств стало совсем плохо. По сигналу Джеки включила дорожку и стала вглядываться в слегка насмешливое лицо Тома. Вопросы она не слушала, но заметила, как после первого вопроса в глазах Уоттса появился азарт. Один раз он ошибся — и Джеки добавили скорость. Дважды не успел ответить — и Джеки уже переходит на лёгкий бег. Том обеспокоенно посмотрел на девушку. Увидев вскинутый ею палец вверх, он не успокоился, а стал, наоборот, ещё серьёзнее и сосредоточеннее. Барнс никогда не видела его таким серьёзным, от его скоротечности не осталось и следа. Теперь он был юным гением без приставки «недо», которой его почти год назад наградила Джеки, к сожалению, всё же совершающим ошибки, но готовым за них отдуваться. Девушка заметила, как бегуны из нескольких команд уже остановили бег. Чуть быстрее неё бежал уже запыхавшийся парень из Тринити скул, а чуть медленнее — темнокожая девушка из Уайтстоун скул. Внезапно для Джеки вопросы кончились, и она поняла, что и на этом этапе они не победили — оба этапа затащили Уайтстоунские школьники. — Это было очень хорошо! — сказала Эмили и Нора это подтвердила. Флоренс и Грей улыбались, удовлетворённые твёрдым вторым местом. — Но мы всё равно не лучшие, — недовольно сказала Джеки. — А мы сейчас и не должны быть лучшими, — хладнокровно заметил Теодор. — Почему это? — спросил Крис. Стая Мидтаунской школы переходила к этапу с тренажёрами для скалолазов. Джеки видела такой на видео с тренировок Флоренс. — Пиздец, — вырвалось у теодора вместо ответа. — Кто-нибудь лазать умеет? — спросил он. — У меня второй спортивный разряд по скалолазанию, — сказала Флоренс немного уставшим голосом. — У тебя разве голова не болит? — поинтересовался Грей. — Болит, но она всегда в таких местах немного ноет, — ответила Норман и, сняв кофту, протянула её Норе. — Подержишь, пока я лазать буду. — Конечно, — сказала Нора. — Так почему, Теодор, мы сейчас не должны быть лучшими? — Потому что у нас после этого ещё как минимум ещё один круг. Там будут только самые сильные, и вот там мы должны будем выложиться на полную, — объяснил ей Теодор. Нори кивала, внимательно слушая. — И эти этапы на самом деле тренировка перед следующим кругом. Джеки не могла не согласиться с этим, особенно услышав от Флоренс, что трасса не сложная. Вопросы по истории, которые задавали в этот раз исключительно Грею, казались Барнс не очень лёгкими, но парень щёлкал их как орешки. Также прощёлкала вопросы по английскому и литературе Эмили, пока Крис стоял на руках. Нора и Теодор пока чувствовали себя лишними, но передумали после слов главного ведущего о том, что в следующем этапе будут эстафеты. Нора и Тео бегали быстро, быстрее Тома или Грея, быстрее Фло и Эми. Так что они тоже будут полезны, если Мидтаунская стая пройдёт в следующий этап. А стая пройдёт. Джеки была в этом уверена, и не прогадала: из их дивизиона в следующий круг соревнований прошли Уайтстоунские, Тринити и они сами — Мидтаунцы. Услышав эту новость, Эмили начала прыгать на месте и радоваться, у Тома и Грея будто камни с души упали. Теодор улыбнулся, и в этой улыбке Барнс не видела ни агрессии, ни превосходства — лишь спокойствие и удовлетворение. Крис и Нори тоже выдохнули, а Флоренс, у которой голова болела всё сильнее, тоже нашла в себе силы немного попрыгать. Барнс весь день замечала, как каждый пытался быть сильнее обычного, как каждый держал лицо. Теодор, бежавший первым на эстафете и вырвавший несколько секунд у всех противников, Нора, которая не только пробежала достаточно быстро, но и на вопрос ответила за секунду… Готовый ответить на любой вопрос Том, старающаяся вопреки боли Фло, на удивление уверенный в себе Крис, как никогда серьёзная Эми, ответивший без единой ошибки Грей… Джеки было плевать, что они заняли второе место, уступив Леман Манхэттен Скул. Она видела, что каждый был готов помочь соратнику, и этого не скрывал. В глазах команды она заметила то, чего не видела в них раньше, и видела это совершенно случайно. — Стая, — сказала она и протянула руку своей команде. Её поддержали. — Стая, — протянул руку уставший Крис, всё последнее испытание поднимая штанги со всё бóльшим весом. — Стая, — грустно улыбнулась уставшая Флоренс. — Стая! — Нори и Эми, которые периодически ссорились из-за различий во взглядах, теперь были дружны как никогда. — Стая, — Грей, накрыв своими пальцами кисть Джеки, внезапно лучезарно улыбнулся. — Стая, — Том и Теодор, не желавшие участвовать в тимбилдинге буквально несколько часов назад, сейчас отнеслись к этому спокойно. Оказалось, что внутри команды, которая должна объединиться для борьбы с противником, легко можно наладить хорошие отношения. Джеки улыбнулась и оглядела всю свою команду. Несмотря на ошибки, несмотря на периодически появляющиеся между испытаниями упрёки они всё же показали хороший результат. — Ну, результат мы показать смогли, — хмыкнул Том, возвращаясь к насмешливой манере общения. — Вопрос в том, сможем лишь мы не только результат показать, но и адекватную коммуникацию. — Вот с этим возникнут проблемы, — одновременно пошутили Теодор и Джеки. Все засмеялись. Оставалось дождаться выноса медалей. Их сейчас наградят и отпустят. И они смогут радостно покинуть помещение с пониманием того, что могут жить дружно. Это ли не прекрасно?..

***

После награждения школьники вопреки усталости решили зайти в пиццерию. Каждый знал: им есть о чём поговорить. И они решили не откладывать этот разговор. Но начать решили всё же с выбора еды и напитков. — Давайте за колой и энергетиками в ларёк рядом сходим, там дешевле будет, — предложила Нора, и все быстро согласились. В пиццериях почему-то напитки стоили на двадцать процентов дороже, чем в супермаркетах и специализированных винных магазинах, в которых продавали не только алкоголь. Заказывать пиццу оставили Джеки. Решили, что она достаточно ответственный человек. Единственное, что Барнс успела сделать — попросить Флоренс купить ей бутылку минералки и литр апельсинового сока. Сразу после этого сокомандники покинули помещение, оставив Джеки один на один с молодым продавцом. Он смотрел на неё со смесью веселья и интереса в глазах, и девушка, понимая, что такой взгляд не сулит ничего приятного для неё лично, решила проигнорировать его настроение и ткнула в один из сетов, содержащих пять пицц. Молодой человек натыкал что-то у себя в кассе и спросил высоким, срывающимся голосом: — Десерты будете брать? — Будем, — после небольшой паузы ответила девушка. — Восемь классических чизкейков. Конечно, в пиццериях чизкейки были не самые лучшие, и, скорее всего, покупные — в конце концов за нормальными десертами надо было идти в рестораны, кафе или хотя бы кондитерские. Но сейчас Джеки было на это плевать: она слишком хотела есть и знала, что все остальные тоже очень голодны. Пара минут, и заказ был оплачен. Теперь Джеки не терпелось собрать со всех остальных дань: в одну морду оплачивать весь ужин она не собиралась. И, усевшись на диванчик, она стала ждать возвращения команды. Слышно их было издалека, стоило открыться входной двери, как Джеки услышала гомон нескольких голосов: её сокомандники уже обсуждали мероприятие. Энергично и даже немного истерично обсуждая какие-то моменты, они подошли к столу, за который уселась Барнс, и начали рассаживаться. Грей хотел спросить её о каком-то из испытаний, но, услышав громкий вздох, передумал. — Скидывайте мне деньги за пиццу. Каждый из вас мне должен по двенадцать долларов, — несмотря на моральную усталость, Джеки была категорична. — Хорошо хоть не по тринадцать, — пошутил Том. — Сейчас дошутишься и будешь должен тринадцать, — хмыкнула Флоренс, заметив, как Джеки недовольно посмотрела на Уоттса. — Держи, — сказала она и достала из пакета апельсиновый сок. Джеки тут же выпрямилась, схватила бутылку и, открыв её, сделала несколько глотков. Часть команды за это время успела отсчитать необходимую сумму из карманных денег, а некоторые ещё не достали кошельки. Девушке очень хотелось поддеть их и заставить платить прямо сейчас, но она сдержалась и спросила: — Вы сильно расстроились второму месту? Довольно глупый вопрос, учитывая, как все спокойно отреагировали на финальные баллы и финальную расстановку. — Я не расстроилась, — ответила Флоренс, закалывая волосы заколкой-крабиком. — Главное, что мы смогли сработаться на самом деле, а не только на словах устрашения для наших конкурентов. — Пф, это точно, — хмыкнул Том. Он сейчас был серьёзнее, чем обычно, и с его лица сошло обычное саркастично-юмористическое выражение. — Я тоже доволен тем, что мы смогли уважительно относиться друг к другу. Я до этого не был к вам так уважителен. — Ты в принципе никого не уважаешь, кажется, — заметил Теодор и получил в ответ лишь едва слышный смешок. — Я уважаю Джеки. — Это правда, он после компьютерного конкурса какого-то всегда отзывался о ней очень тепло, — заметила Эмили. — О! Пиццу несут! — вклинился в размеренный разговор Кристофер. К столу подошла девушка, поставившая на стол две пиццы, и молодой человек с кассы, принёсший ещё три. — Сейчас мы подадим вам соус для бортиков, — сказала девушка и они вдвоём удалились. — Спасибо, — одновременно сказали Флоренс и Эмили. — Теодор и Грей, всё ещё жду с вас по двенадцать долларов, — решила напомнить Джеки. — С тебя, Том, тринадцать. Все хохотнули. — С чего вдруг? — возмутился парень. — А нечего было шутить, — хмыкнула Джеки и вернулась к предыдущей теме разговора: — Я не расстроена, потому что мы увидели друг в друге людей, уважающих друг друга. Флоренс и Крис кивнули; Грей поправил волосы; Тео смотрел на пиццу затуманенным взглядом; Эмили улыбнулась, а Нора дёрнула себя за волосы. Том, отсчитывающий из кошелька деньги, никак не отреагировал, но все и так знали о его согласии: совсем недавно он сказал почти то же самое. — Мне кажется, теперь мы можем доверять друг другу, — добродушно сказала Эми Флорес. — В течение учебного года мы постоянно пересекались, но то ссорились, то подшучивали друг над другом. Даже с теми, с кем мы дружили изначально, отношения иногда становились очень шаткими… Эти слова Эмили отозвались в сердце Джеки довольно болезненно. Она была полностью с ней согласна: её отношения даже с Фло, Норой, Эми и Греем иногда были не очень понятными и доверительными. Пуэрториканка продолжала: — Я теперь увидела вас настоящих, готовых работать надо собой и помогать в общем деле. Я понимаю, что могу вам всем доверять. Джеки, к собственному удивлению, согласилась. Фло, Грей и Том неверяще посмотрели на неё: только эти трое представляли, насколько много для Барнс означает доверие. Однако девушка действительно начала верить и доверять им, ведь заметила в них не только слова, но и попытки помочь другим. Именно взаимопомощь и взаимовыручка были для неё ключевыми в этом вопросе — она осознала это только сейчас. Несмотря на то, что все школьники, сидящие за столом, были разными и их пути на этом мероприятии сошлись почти случайно, они помогали друг другу, как могли. Это заслуживало доверия. — Знаете, я тоже понял кое-что, — сказал Теодор и посмотрел Джеки прямо в глаза. В его горящих зелёных глазах искрилось нечто невероятно сильное. Он продолжил: — Я не хотел признавать в тебе, Джеки, достойного противника. Но теперь я признаю в тебе достойного соратника. Ты достойно себя показала. Как и все вы. Теодор оглядел сидящих за столом школьников и взял первый кусок пиццы. Откусив немного, он улыбнулся Барнс, и она улыбнулась ему в ответ. Всё налаживалось. У Джеки появились люди, которые внезапно уважают и ценят её саму и её вклад. Очень приятное ощущение — ощущение тепла и важности в обществе. Она понимала, что каждый человек, сидящий за этим столом, имел наравне с недостатками свои свои достоинства. Она понимала, что они ещё не самая сильная команда города и что им есть куда расти. Однако стоит им лишь научиться правильно коммуницировать, и они станут намного сильнее. Как сказал один из персонажей «Гарри Поттера», которого Джеки как раз дочитала, «Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько насколько разъединены». Цитату Дж. К. Роулинг можно было отнести не только к героям книги, но и к окружающим Джеки людям. — Но здорово мы конечно прошли все испытания! — вновь начал Грей и вскоре всего участники соревнований вновь вошли в раж обсуждения. Они несколько часов обсуждали все испытания и не заметили, как закончилась и пицца, и чизкейки. Крис, Тео и Джеки заказали себе ещё по кальцоне, а обсуждение всё продолжалось и продолжалось. За Эми приехали родители — и она покинула своих собеседников и, как она сказала, друзей, не договорив про церемонию награждения. В тот вечер Джеки и Фло вернулись домой позже обычного и Гэри с Луизой обеспокоено почитали им нотации о том, почему надо отвечать на звонки. Даже тот факт, что у девушек тефлоны стояли на беззвучном, их не спас, и им пришлось поклясться, что такое не повториться. Хотя Джеки родная мать всегда говорила: клясться нельзя ни в коем случае. Лёжа в кровати, девушка думала о том, что теперь у неё точно сложатся отношения с людьми и что этот день стал первым шагом в образовании компании, с которой ей будет комфортно. Конечно, им ещё многое предстоит пройти вместе, но начало их длительной дружбе уже было положено.

***

— Нет предмета хуже истории! — взвыла Джеки, едва выйдя из кабинета. Их класс написал последнюю годовую контрольную, и теперь все были свободны. Вот только девушку это не радовало: — Я уже ненавижу годовые контрольные! — Лишь из-за подготовки к одному-единственному предмету? — с лёгким сожалением в голосе спросил Грей. — Это же лишь один предмет из многих. — Но он отравляет мне жизнь! — категорично ответила Джеки и вымученно улыбнулась Флоренс. — Надо встретиться с остальными, мы месяц не общались нормально, — заметила Норман и поправила выбившуюся прядь волос. — Если тот конкурс ты считаешь нормальным совместным времяпрепровождением… — устало начал Грей, но Джеки его перебила: — Она не это имела в виду. Тот конкурс конечно было долгим и мы все устали как от самих состязаний, так и друг от друга, ведь провели вместе целый день. Но общаться же можно не целый день. На это Грей не мог ничего сказать и поднял руки в примирительном жесте. Все трое учеников направились к входу из школы, и на улице решили зайти к Норманам. По пути домой Грей отпросился у матери, которая в последнее время немного смягчилась из-за его успехов в учёбе, а Джеки возрадовалась окончанию очередного учебного года. — Вы куда планируете ехать летом? — В Мексику, — ответила Флоренс. — Выбирали между Мексикой и Коста-Рикой. — И выбрали каникулы в Мексике? — улыбнулся Грей. — Ага, — ответили девушки. Они шли по улице пешком, решив пройти побольше своими ходом и не пылиться в душном автобусе. Солнце заливало своим светом улицы, вокруг гуляли школьники и бегали дети, за которыми едва поспевали родители. — А мы в этом году в Доминикану полетим, — продолжил диалог Грей и легонько пнул маленький камешек, который покатился по брусчатке пару метров и замер. — Мы были там уже дважды, нам нравится. Девушки начали расспрашивать его об этой стране, а парень увлечённо рассказывал. Это место, как поняла Джеки, было для него особенным во многом из-за того, что мать там немного оттаивала и переставала быть роботом. После рассказов про курорты и каникулы, они переключились на какие-то давние истории, происходившие в детстве, и тут Джеки лишь слушала своих друзей. Она не могла рассказать им правду, а полуправды не получилось бы — не было в её детстве того, что можно было адаптировать в реалии современной нормальной жизни. Выдумывать же истории она боялась: мало ли, вдруг потом припомнят её или сошлются на что-то выдуманное… В общем, слишком много придётся помнить. Поэтому Джеки слушала. — А в восемь лет я почти утонул, — сказал Грей и расхохотался. Теперь это было для него лишь смешной историей. — Ну вообще это не смешно, — заметила Флоренс, но по её лицу Джеки увидела: сестра очень хочет это услышать. К сожалению, эта история из детства оказалась последней на этот день. К тому же они уже подошли к автобусной остановке, с которой было удобно уехать домой — всего полчаса, и они совсем рядом с таунхаусом. — Слушайте, какое у вас любимое мороженое? — внезапно сменил тему Грей. — Фруктовый лёд, — искренне ответила Джеки, пожимая плечами. — Я люблю карамельное, — ответила Фло. — А ты какое любишь? — Не знаю, я вообще не особенно мороженое люблю, — задумчиво ответил Грей, а потом показал на подъезжающий транспорт и спросил: — Это же ваш автобус?.. — Наш, — ответили девушки немного не вместе. Всего минута — и школьники уже внутри. В жарком, душном, но, к счастью, полупустом автобусе они внезапно начали скучать по уходящему учебному году. Флоренс говорила, что не может поверить в то, что перешла уже в восьмой класс и что ей уже не двенадцать. Грей вторил ей, вспоминая младшую школу. Джеки же ничего не вспоминала и не тосковала: ностальгия не была в числе её пороков. — А ты совсем не скучаешь? — спросила Флоренс у сестры. — Нет, не скучаю, — таков был честный ответ, и Барнс решила не врать. — Я не чувствую тоски по прошлому. Я наоборот рада тому, что всё хорошо складывается и рада двигаться вперёд. — Но можно радоваться хорошему исходу и ностальгировать, — возразил Грей. — Я просто другой человек, — бросила Джеки. В её голосе послышалась лёгкая досада, которую девушка из-за нахлынувшего чувства не успела скрыть. Впрочем, это было неважно. Грей замолк, Фло посмотрела за окно. Чуть больше года назад она подумала бы, что они её осуждают, но теперь ей казалось, что они хотят её понять. А они правда пытались: Грей вновь поправил волосы и потом, смерив Барнс задумчивым взглядом, улыбнулся своим собственным мыслям. Флоренс кивнула самой себе, явно принимая чужую позицию — впрочем, как и всегда. Они ещё обсудили какую-то чепуху, и, когда пришли домой к Норманам, заказали пиццу и час шутили обо всём и ни о чём. Джеки вошла в раж и даже умудрилась несколько раз подстебать Грея, отчего тот смущался, каждый раз не находя, что ответить. После пиццы и болтовни они очень устали, хотя на вопрос «Что обсуждали весь день?» ответить бы не смогли — не обсуждали, в целом, ничего особенного. Такие разговоры быстро вылетают из памяти, и единственное, что помнишь, — хорошо проведённое время. Кажется, что всё было просто прекрасно и лучшей встречи быть не может, но что на ней было сказать очень сложно. — Ладно, мне пора домой, — сказал Грей, всё ещё смущённый из-за шутки Джеки о дружбе с девочками. — Меня уже ждут. Он пошёл в прихожую, и девушки проследовали за ним, чтобы проводить. Гэри и Луиза ещё не вернулись с работы, но должны были прибыть с минуты на минуту. — Я рад, что всё так хорошо сложилось и что теперь мы все не одни, — сказал он на прощание и хотел выйти из дома, но Джеки схватила его за руку. — Погоди. Грей развернулся и посмотрел на девушку с лёгким удивлением. Переведя взгляд на Фло он заметил, что она улыбается. — Я тоже рада, что мы все теперь не одни, а вместе, — очень серьёзно произнесла Джеки. После шутливых разговоров эти слова звучали слишком строго, даже пафосно, но ей было плевать. — У меня никогда не было друзей. Но в день соревнований я почувствовала к вам доверие. Я уверена, что вы все мои друзья. Ты, Грей, и ты, Флоренс, — в этот миг девушка повернулась к сестре и встретилась с ней взглядом, — стали первыми одноклассниками, проявившими ко мне доброту. Я рада, что мы теперь вместе. Радостная Фло, смущённый от услышанного Грей, предельно серьёзная Джеки… Для каждого из них время на секунду остановилось и длилось будто несколько часов. Они запоминали выражения лиц друг друга и эти слова, они запоминали прикосновения и голоса. Джеки не заметила, как притянула обоих собеседников к себе и заключила в объятия — так, как не делала никогда. Она не видела неверия Грея и недоумения Флоренс, но знала, что эти люди её понимают. Она знала, что несмотря на их удивление, эти объятия были не только правильными, но и искренними. Да, Джеки не любила обниматься. Но иногда она всё же это делала. Она ведь не была бесчувственным камнем. И они правда теперь были вместе. Ради такого откровения можно и обняться.

***

В мрачной полутёмной комнате на стуле сидел высокий и худощавый мужчина, которому было слегка за сорок. Он был, несомненно, красив и статен, а в тёмных глазах светилась уверенность в себе. Тёмные волосы были элегантно уложены, а вся его поза показывала: это важный человек. Любой случайный зритель сказал бы, что этот мужчина крайне притягателен. И это действительно было так. Он сидел, сложив ногу на ногу, и глядел на стоящих перед ним людей. Он смотрел на них через стол, но подчинённые — а это точно были подчинённые, — всё же нервничали. Эти люди либо готовились сказать нечто важное, даже поворотное, либо ждали наказания. Женщина, имеющая довольно обычную и ничем не примечательную внешность, стояла с документами в руках, а крепко сбитый мужчина с очень густыми бровями уверенно прожигал зелёными глазами стол. Сидящий за столом руководитель неторопливо протянул руку, и женщина отдала ему бумаги. Пара минут шелеста, и элегантный мужчина поднял глаза от бумаг. на его красивом лице играла улыбка. — Это именно то, что мне было необходимо. Вы получили эту информацию без эксцессов? — его голос был приятным, но не обволакивающим, слишком обычным для такого образа. — Никаких эксцессов, — ответил крепко сбитый мужчина. — Только тёмная сторона интернета с большими деньгами, все будут молчать. — Даже если не будут, избавиться от них не будет проблемой, верно? — уточнил руководитель, лениво вскидывая бровь. — С одним трусливым щенком я уже расправился, так что и с остальными при надобности разберусь, — уверенно отчеканил ответ зеленоглазый подчинённый. — А ты? Всё прошло гладко? — руководитель перевёл взгляд на женщину. — Естественно, — она едва заметно ему улыбнулась, в глазах появились льдинки. — Я получила эти документы легальным путём, никто не сможет меня уличить в чём-либо нелегальном. — Отлично, — руководитель, казалось, действительно был удовлетворён. — Что ж, информацией мы обладаем. Осталось дождаться начала учебного года, когда все эти семьи вернутся из отпусков в Нью-Йорк. Подручные элегантного темноглазого мужчины кивнули и безмолвно покинули кабинет. Руководитель продолжал сидеть за столом, покачивая ногой. Спустя пару секунд после ухода посетителей его губы расплылись в улыбке. Всё шло по плану.