Ушки, Хвост, Два Топора

Голубое небо постепенно теряло свой цвет, окрашиваясь из холодного в тёплый, наступал вечер. Совсем скоро солнце начнёт явно клонить за горизонт и наконец, вместо дневной духоты, придёт ночная прохлада. В это время, провожая бурный и насыщенный день, на северо-западной части окружающей Орарио стены происходило нечто запрещённое, осуждаемое не горожанами, но авантюристами, наглое и непристойно удивительное событие — самая сильная авантюристка в мире тренировала зелёного новичка. — Гхах! — и тренировала крепко, строго, не сдерживаясь. Вновь раздался болезненный выдох и Белл полетел спиной на пол, протянув вековую пыль пару метров за собой. Он замер, держась за живот — пытался не потерять сознание от аномально сильного удара Айз. Тяжело дышал и обливался потом, но волевым усилием и правильным дыханием смог противится желанию завалиться на бок. Белл поднялся и снова встал в стойку; тренировка едва началась, поэтому третий раз потерять сознание он бы себе не позволил. — ...Ты как? Беспокойный взгляд Айз, такой непривычный, коль увидит кто из её семьи, показывал насколько она корит себя за несдержанность. Девушка никогда никого не тренировала, в жизни не сдерживалась и даже не думала об этом. Во время битвы она часто забывала, что напротив со всех сил держится за кинжалы первоуровневый новичок, а не равный; в такие моменты хватало лишь мгновения, чтобы осознать, как сильно она ударила Белла. Тренировка ведь не только для юноши — Айз тоже старается; вчера произошли их первые спарринги, которые никому вспоминать не хочется: Беллу по ясной причине(он не помнит), а девушке, наоборот, ведь помнит слишком хорошо — как наставник она провалилась. Единственное на что горазда Айз, это учить новичка крепости тела, постоянно того вырубая, и она с этим боролась. То, как юноша поднялся после её удара, а не упал навзничь, значило небольшой прогресс. — Я в порядке! Продолжаем! — он первым бросился в атаку. Мечница перехватила пустые ножны и сразу же сделала пирует навстречу кинжалу. Второй нож она отразила ножнами и увела в сторону, затем ударила по голени Белла, чтобы и без того беспорядочный центр тяжести сыграл против. Закономерно, парень накренился и лёгким тычком в бок отправился на каменный пол. Одна из неподдающихся счёту маленьких битв закончилась за несколько секунд. Айз села на корточки рядом с лежащим Беллом, он моргал и не понимал, как снова очутился в лежачем положении. В этот раз наставница постаралась — уложила, насколько могла, нежно. — У тебя есть стойка и твердость в ногах... Молодец. Она похвалила, после того как эту самую твердость и стойку уничтожила за секунду — подумалось юноше. — Тебя кто-то учил? — Мы с Лексом тренировались у Такемикадзучи, но всего ничего, я видел только основы и всё. Потом я начал тренироваться с вами... с тобой, Айз. — Таке... мика-дзучи? — едва выговорила и вопросительно наклонила голову. Её лицо завсегдато не выражало ничего, но глаза и жесты тела можно было прочитать, коли приноровиться. — Это Бог боевых исскуств. Лекс записал нас к нему на тренировки, но я ходил недолго... — Беллу оттого было крайне неловко, особенно перед наставником, — Он живёт со своей семьёй рядом с вам. — Никогда о нём мне слышала... — Когда наши тренировки закончатся, я снова присоединюсь к Лексу. Айз любопытствующим взглядом смотрела на Белла, прямиком ему в глаза. Он же, смущаясь вниманию столь красивой девушки, до сих пор не мог смириться, что всё прошло вот так просто: — Спасибо, Айз. — Пожалуйста. — ответила незамедлительно. — За что? — За то что тренируете меня? — слегка удивлённо сказал Белл, — Вы же такая сильная, явно вам есть чем заняться вечерами, а не м-меня тренировать... — Айз смотрела пристально, отметила, что он снова обратился к ней на «вы», но молчала. — Я не знаю до сих пор, как ему удалось уговорить вас на мои тренировки. Он говорит, мол «я просто попросил», но... Лекс что-то пообещал? Вчера, во время первого занятия, Белл не мог задавать такие вопросы и даже не думал о таковой своей возможности, сегодня же, когда первый ажиотаж утих, проснулось любопытство. Его выбил из колеи ответ Айз: — Нет... Он просто попросил. — Просто... попросил? Правда? Она кивнула, а юноша остался в немом удивлении. Айз прервала воцарившейся молчание. — Ты хочешь стать сильнее? Вопрос застал Белла врасплох, он замешкался в ответе, но подобно ей, кивнул. — Я тоже хочу стать сильнее... Наши тренировки. Может быть. Помогут и мне. — мечница поднялась с корточек и протянула парню руку. Тот принял со спешкой, припоминая слова Лекса: «Я не очень хорошо знаю Айз, но она точно ищет силы и её секрет. Она будет всматриваться в тебя во время ваших тренировок, чтобы самой стать сильнее, я уверен. Поэтому выложись на полную — может быть ты поможешь первоклассной авантюристке... Круто, да?» Без того горящая мотивация воспылала вновь, как бы ей не прогореть насквозь. Белл поднял пару кинжалов в каждую руку и снова встал в стойку. Айз приняла это за достойный ответ. — У тебя хорошее положение тела, но ты его почти не контролируешь, опытному противнику будет легко... — тренировка продолжилась в ключе горящем. Белл отметил, как много говорит Айз, когда дело касается битвы. Затем, начался молчаливый спарринг. Раздался звук хлёсткого удара и тихий «ой» — очень быстро юноша опять прочувствовал лопатками холодный каменный пол. 2 Время клонилось к позднему вечеру. Тренировки были примерно на половине к завершению, но со стены не доносилось ни звука — такие моменты как этот Айз не любила, ведь скучала. Она сидела на полу, спиною оперевшись о массивные зубья стены, и ждала. Звучало нежное сопение. По-детски борясь носками ботинок, девушка беспокойно поглядывала на парнишку, лежащего неподалёку — тот должен был вот-вот очнуться. — ...Я снова не сдержалась. — на лбу Белла красовался красный отпечаток небольшого кулака. В этот раз она неосознанно приложились очень щедро и очень уж долго парень не просыпался. Айз откровенно беспокоилась, не натворила ли она ужасного, но только собралась проверять, как он резко подскочил на локтях. — Аргх... — и медленно осел. — Белл? Ты как? Потребовалась минута, чтобы разогнать дымку пред глазами. Над ним застыли прекрасные золотые глаза, лишённое изъянов нежное лицо с тёмно-золотыми бровями, и звучал кристально чистый, но с нотой тревоги голос. Любой юноша должен был очароваться, пасть под эти чары, коим много завидуют даже Богини, но Белл, спросонья, отпрыгнул и поставил блок. Секунда и он очнулся. — Ой, простите, Айз! — ...Я ударила слишком сильно. Ты в порядке? Извини. Он потёр зудящий болью лоб, будучи раздосадован уже пятой потерей сознания. — Всё хорошо! Но я снова вырубился. — Прости... — Нет-нет, это моя вина! Я знал, что ты ударишь... но не прикрылся. Белл с кряхтением поднял кинжалы, аккуратно сложенные Айз у стены, и вновь занял привычную стойку. Он спешил, ведь быстрый взгляд на уходящее солнце подсказал сколько времени заняло очередное путешествие в мир грёз. Девушка, однако же, не спешила принимать боевую готовность, а смотрела вглубь города, держался рукою за живот. — Айз? — Ты не хочешь отдохнуть? — в её глазах светилась необычная беспокойная эмоция, которой Белл ещё не видел. — Отдохнуть? — не смотря на частые "отлёты", в теле чувствовалась бодрость и лишь немного боли, приправленной головокружением. Лекс говорил, что коли часто будешь терять сознание от ударов в голову, или куда-либо ещё, стоит принять одно зелье во избежание последствий. На этих тренировках они не запрещены, ведь в первую очередь тут растут навыки, а не тело, потому Белл прикинул, что сейчас выпьет зелье и даже лёгкая боль уйдёт. — Я не устал и могу продолжать! — ответил бойко. Интересный огонёк в честных глазах девушки утих, став грустным. — Хорошо... Приступим. — убрала руку с живота и вскинула пустые ножны. Юноша чётко следил за её глазами. Хоть это и смущало, но служило единственным способом понять, что же чувствует и выражает Айз, ведь по лицу её, будто стеклянному и нерушимому, нельзя было хоть что разглядеть. Он заметил странную эмоцию в её золоте и лишь спустя секунду осознал чего же эта девушка, сильнейшая авантюристка в мире, красавица, в чьей тени меркнут некоторые Богини, хочет, но сказать не может. — Вы голодны? Она дрогнула, и не опуская ножны едва заметно кивнула. Впервые на безэмоциональном лице появилось нечто кроме белого безразличия — лёгкий румянец. Белл опустил кинжалы в искренней неловкости; обычно все вокруг действуют перед ним, а тут случился редкий шанс стать ведущим в плане общения. Свобода тревожила, но он как и всегда, смущаясь, взял себя в руки. — Может поедим? — указал на небольшую корзинку, укрытую тканью. Она стояла в тени у зубцов стены и совсем позабылась Айз. — Там еда? — Да! Богиня и Лекс приготовили нам немного. — Там и для... меня? — К-конечно! — обдумывая странный вопрос девушки, Белл снял с коризины небольшую простынь и расстелил рядом. Айз подходила осторожно, как боязливый зверёк, принюхиваясь и косясь с любопытством. Юноша был очарован этим поведением и столь же смущён сравнением Принцессы Меча с маленьким зверьком. Когда она села напротив, как всегда по восточному манеру — на колени, он вручил ей крупный бумажный сверток, предварительно распечатав его с одной стороны. Это был родной для Белла, но непривычный Айз сэндвич, где вместо обычного плоского хлеба была крупная и мягкая булочка. — Мы обычно едим их в Подземелье, вместо пайков. Лекс говорит, что такие «бутеброды» отлично сбалансированы и очень хорошо подходят авантюристам. — излишне объяснялся, ведь по задумчивому взгляду Айз видно — что-то не устраивает. Всё оказалось проще: — Я не съем весь... — в тонких руках девушки свёрток выглядел грозно, ровно как и аппетитно. Начинка, как обычно должна быть в сэндвичах, здесь не уступала по объёму булочке — мясо, салат и тепличные овощи прямо выпирали за края, только бумага их и держала. — Н-ничего страшного, Айз, съешьте сколько хотите. Это очень вкусно, особенно с этим! — из корзинки появилась небольшая баночка с чем-то белым внутри. — Что это? — перед девушкой открывался мир гастрономических диковинок других семей, ведь в своей она питалась чем дадут, перебиваясь джагамарукунами время от времени. — Это соус для сэндвичей. Они сейчас без ничего, так как размокли бы, или протекли. Его нужно лить вот так, сверху. — он нанёс соус тоненькой струйкой по начинке и булочке. Айз нервно сглотнула в ожидании, пока ей дадут эту чудную баночку, из которой пахнет очень вкусно. — Это какой-то соус по рецепту Лекса. Я з-забыл как он называется, но он очень вкусный! — она повторила за ним. — ...Спасибо за еду. — по первому укусу мечница поняла, как же это сытно, вкусно и по-мужски. Привыкшей питаться сухпайками, сэндвич показался настоящим пиром меж двух частей булочки. Белл и забыл есть сам, ведь умилялся маленьким укусам Айз, её неудачным попыткам откусить всё сразу и тому, как её честные золотые глаза выражали удовольствие. Пытаясь поймать утекающий по листу салата соус, она заметила вовлечённый взгляд юноши. — Что-то не так?.. Тот опомнился и стыдливо отвернулся. — Н-н-нет, всё хорошо! Приятного аппетита! — и сам впился в полюбившееся, из-за соуса пряное кушанье. Спустя несколько минут, ситуация обернулась плачевно для Принцессы Меча, ведь та не справилась даже с половиной сэндвича. Она тяжело вздохнула, закончив с третью. Это было слишком сытно, плотно и из-за соуса жирно; сэндвич шёл на перекор всем её диетам и убеждениям на счёт еды — каким удивлением обернулось то, что юноша перед ней тоже расправлялся с третью, но не первой, а последней. — Ого... — настолько её изумил аппетит Белла. — М-м-м? — тот оторвался от еды и заметил пренебрежительное обращение своей наставницы к столь вкусной еде. — Вам не нравится? — Н-нет, нравится, но... это очень сытно. — Д-да, правда, им надолго наедаешься, поэтому мы и берём их в Подземелье. — Разве это не вредно? — Не знаю... Лекс говорил, что полезно. А почему может быть вредно? — Но... — Айз растерялась, — Тут очень много... хлеба? И мяса. Это вредно для фигуры. Я всегда думала... — непривычная выражать своё мнение, она слегка путалась в словах. — П-правда? Я не знаю как еда влияет на фигуру девушек, но Лекс проводил мне лекцию о жирах, бЕлках... белкАх? и угле... Ой, я не помню... Он говорил что-то заумное и я забыл, извини. — стыдливо отвёл взгляд и продолжил, — Но такие «канапки», по его словам, очень полезные для тех, кто много тренируется. — Это называется «канапка»? — она сверлила взглядом надкусанный на треть сэндвич, который просто не мог называться так мило. — Н-но если хочешь, то можешь не есть. Ты ведь любишь сладкое? Девушка бойко кивнула, сразу подумав о джагамаркунах. Этих закусок она бы хотела много больше страшно сытных канапок. Белл полез в корзину и достал ещё два бумажных свёртка, таких же круглых, но поменьше, и положил их ближе к Айз. — Это тебе. Недавно Гестия захотела сладкой выпечки и Лекс сделал булочки с интересной начинкой, очень вкусные! Она живо свернула сендвич в бумагу и с удивительной Беллу прытью подобрала сладость. — Он положил их тебе на пробу... Говорил, ты любишь сладкое. Айз будто и не слушала его, ведь развернув бумагу, почувствовала головокружительный аромат сладкого сливочного масла, исходящий от румяной, аккуратной булочки. Аппетит накатил новой силой, словно и не ела тот сэндвич. Первый укус не захватил начинку, но второй сделал невозможное — заставил всё лицо холодной леди улыбаться от удовольствия. Она расплылась счастьем даже глазами — впервые пробовала такое, настолько вкусное нечто из хлеба. Белл смотрел, искренне благодаря Лекса в мыслях. Столь румяных щёчек на стеклянном лице, должно быть, не видел никто кроме него. Девушка ела с невероятным аппетитом, не издавая звуков и легонько покачиваясь из стороны в сторону. «Она... как ребёнок. Мило!» — думал Белл, что исчез для мечницы; в её мире осталась только она одна и булочка, которых в Орарио точно нет (она перепробовала каждую сладость в городе). — К-как вам, Айз? Её глаза пылали возбуждением. — Вкусно. — но голос даже не дрогнул, — Что это внутри? — Честно, не знаю! Заварной крем — как сказал Лекс, но я не видел как он его готовит. — Крем... — девушка покрепче сжала булочку и ушла от разговоров. Не стало аппетитного изделия буквально за минуту, и Айз потянулась к другой, но резко остановилась. — А ты?.. Белл не посмел бы обирать её на сладости: — Это тебе! Я не люблю сладкое. — Не любишь? — заявление повергло её в шок. Как можно не любит сладости? Искренне удивление Айз сложно было не заметить. — Д-да... Мне больше нравится солёный вкус. Она ещё немного покосилась на него, как на странного, и приступила ко второму угощению. Парень попивал воду из бурдюка, ожидая реакции наставницы на иную начинку. Впечатления оказались столь же бурными — сахарный ягодный крем внутри пышной мягкости вызвал те же эмоции у Айз, что и у Гестии, только первая довольствовалась молча. Не взирая на неловкость и смущение красотой девушки, Белл любовался, отмечая её стороны. Он совсем не ожидал, что известная Принцесса Меча столь кроткая, мягкая, падкая на милое и сладкое. Вчерашнюю тренировку он едва помнил, но по тем часам Айз казалась ровно такой же, какую её и описывали в народе; сегодня же, с трапезой, всё переменилось, а представления и ожидания Белла перевернулись вверх дном. Он внезапно припомнил факт — она не намного старше него, и стал думать в отрезе от геройских черт: Принцесса Меча — тихая девушка, общается даже хуже него, часто теряется и не умеет сдерживаться, задумывается о всяком, витая в облаках, и не умеет выражать свои мысли. Она сильна, быстра, опытна, но только драка может привить к её образу молвы, летающие от города к городу. И Белл не был разочарован, скорее рад об открытии замка на настоящей личности Айз, но... думал о другом: та храбрая девушка, спасшая их от Колесницы Фрейи, и не раз выручившая Лекса во время монстрофилии, была очень не похожа на ту девушку, сидящую перед ним и качающуюся из стороны в сторону от удовольствия, а всего из-за пары булочек, которых она никогда не пробовала. Милая девушка, но сумеречная красота развеялась и исчезла, прямо как сладкая выпечка из её рук. Айз держалась обеими руками за живот, с полуприкрытыми глазами — это выражение полного удовлетворения. — Я... Обьелась. Спасибо. — сэндвич ела неохотно, но сладкие булочки исчезли за минуту. «Для сладкого всегда есть место, да?» — припомнил Белл фразу Богини. — Не за что. Хотя бы так отплачу за наши тренировки... Я буду делать тебе сладости с Лексом! Она колебалась, ведь вежливо и правильно будет отказаться от "дани", но нащупав золотую жилу, она не могла себе этого позволить. — Спасибо... После еды юноша зарядился энергией, а получив задачу — научится печь сладости для Айз — мотивация его пробила небо. Он принялся убирать "пикник", складывая всё в корзинку, чтобы не мешало. Оставалась лишь скатерть, на которой они сидели. — Мне нужно убра...ть... — парень задрал глаза на лоб, когда увидел наставницу, более не имеющую связи с миром. Айз мерно сопела, положив свою голову себе на плечо; глаза её были сомкнуты, а губы приоткрыты. «Уснула?!» — шок, как же эта сильная девушка подобна ребёнку. «Поели, можно и поспать...» — припомнил, на сей раз, фразу Лекса. Во сне она что-то пробубнела и накренилась набок. Белл едва успел её поймать и уложить на простынь. Он пребывал в смятении, глядя на мирное, и вновь безэмоциональное выражение лица. — ...Точно как маленькая. — уважение к этой несомненно сильной авантюристке с каждым днём растёт и не скоро перестанет; красота завораживает, а восхваления и мягкая зависть её силе разжигают невиданной высоты огонь, вот только одно изменилось... влюблённость, кажется, прошла. 3 Верхние этажи Подземелья, это порог перед домом зла, на нём всегда топчутся — а многие годами — и никогда здесь не бывает тихо. Они непостоянны, малы и скоропостижно удивляют новых авантюристом своей отличностью от будущих, или предыдущих этажей — видом каменных пещер и бестиарием. Смерть прогуливается по верхним этажам каждый день, ведь как известно мудрым людям — первое время самое трудное. Гильдейские сотрудники сплошь такие, мудрые, потому не зря им дано суровое право любыми способами настаивать, чтобы подопечные им авантюристы, коли те не смертники, собирались в группы. Кто брезгует настойчивым советом — выносим из Подземелья вперёд ногами. Десятый этаж был покрыт вечным туманом, неприятным для глаза, но не критичным. Потолок кажется недостижимым; высотою в десять метров он скрывается за бледной дымкой; пол укрыт седым ковром сухой и ломкой травы, из него торчат иссушенные стволы деревьев, будто кости, а далёкие стены улеплены коричневым мхом. С восьмого на десятый этаж проходит сильная смена обстановки, порой контузящая молодых авантюристов — предыдущие семь этажей отличались лишь цветом, запутанностью и монстрами, а тут, внезапно, красота и молочный мрак, в котором скрываются новые монстры... В глубине одной из полсотни гигантских комнат, туман содрогнул громогласный, прерывистый на хрюканье, гневный вой. Затем, прозвучали голоса: — Где-то орк! Не вижу! — Знаем мы, Лилька! — ответил красноволосой парень шутливым тоном. На всю комнату происходил гомон и шорох, вскрики и шуршание с пищанием — импы окружили группу из четырёх человек совершенно внезапно, выскочив из тумана, из-за сухих деревьев и камней. Это были мелкие, слабые и хитрые монстры, но группой очень опасные. И разом после этого прозвучал рёв более опасного поодиночке монстра — Орка. Здоровенная тварь до трёх метров ростом скрывалась где-то в тумане и определённо шла к группе авантюристов. До его прибытия нужно было разобраться с десятком-двумя маленьких монстров, иначе беды не миновать. Белл, Лекс, Лили и Вельф стояли спина к спине — их окружили в мгновение ока. Второй скоропостижно нахмурился: — Я слышу взмахи крыльев... где-то летит скверная мышь. Вельф бросил, покрепче ухватившись за двуручник: — Мать его, этот десятый этаж. Как всё быстро произошло... — мелкие фразы сопровождал истошный писк десятка импов, всё приходящих и приходящих из тумана. Лекс, будучи не по своей воле назначенным главой группы, скомандовал: — Вельф, обороняй Лили — пусть стреляет по дальним и по мышам, с остальным мы разберёмся. — Раскомандовался! — шутливо ответил кузнец. — Я предлагал на эту роль Лили... — старший был слегка недоволен, но никто не успел ему возразить, ведь Белл подал сигнал к началу битвы. — Молния! — с руки юноши сорвался небесный змей прямиком в самое скопление монстров. Вспышка на мгновение разогнала туман и ослепила, раздался треск и крики дьяволят. В тот же миг он и Лекс ринулись к ошеломлённым монстрам. Вельф остался подле Лили, которая зорким взглядом прума высматривала в тумане большую летучую мышь. Братья действовали независимо. По перво́й завязалась битва, но вскоре она превратилась в истребление: Белл, более не используя магию, бегал от импа к импу, и резал безошибочно, одним ударом; Лекс, изначально ворвавшись в толпу, давил ногами и руками монстров, не достигающих высотой его пояса. Он совсем не заботился о нанесённых ему ранах, ведь и не было таких — сегодня первый день, как братьев, чьи мотивы "кролики", можно по праву назвать таковыми, так как выглядит они точно копии: Лекс наконец получил броню, ровно такую же как у Белла. Теперь не один юноша щеголял в серебристом лёгком доспехе, не у него одного был притягивающий взгляды мех на воротнике. Кольчужная броня, черная подкладками и белая пластинами, идеально легла на фигуру парня, заменив легендарную бригантину, пережившую огонь, воду и медные трубы. Теперь братья выглядели точно по форме и сразу виднелась принадлежность к одному семейству, теперь выглядели они внушительно (даже с мехом на воротниках). Пара вещей отличалась в их комплектах: у Белла руки по самые локти закрывали перчатки, как и на любой другой нормальной броне, у Лекса же таких не было — он бил голыми руками и локтями, как тогда, так и сейчас; кольчуга заканчивалась короткими рукавами на плечах. Ещё у него имелся широкий кольчужный капюшон, служащий прикрытием ушам и голове. У юноши таков тоже был, но много проще и у́же. — Молния! — пока Вельф рубил парочку монстров, подошедших к Лили со спины, прозвучало очередное колдовство. К такой быстрой и эффектной магии кузнец и помощница никак не могли привыкнуть, потому обернулись на вспышку. Белл попал в землю, из которой торчали руки и головы нескольких импов — прервал попытку Подземелья бросить подмогу. Лекс, тем временем, разобрался с мелочью и остановился перед стеной бледного тумана. Вдалеке вырисовывался силуэт около трёх метров с огромной дубиной. — Я им займусь. — сказал спокойно, на что его сопартийцы выпучили глаза. — Ты сдурел, ушастый?! Он с лендформой, да и что ты ему кулаками сделаешь? — кузнец запричитал резонно, да не знал о всех "фишках" своего командира. Лили была того же мнения, но Белл, докончив монстров, молчал. Он знал, что сейчас будет происходить и вскинул руку на случай промаха Лекса. Орк сорвался на бег и жутко заревел — сколь быстро могла бежать такая туша? Старший стал в стойку, как учил Такемикадзучи, и сконцентрировался. «Кровь от головы к сердцу, от сердца к рукам... и в пальцы» —управляя потоками в теле, он обособился от мира. Голова стала пустой, а ощущение протекающей рядом с кровью энергии щекотало сердце, лёгкие, мышцы, кости и сосуды. Орк заревел, тряся животом бросился к недвижимому Лексу. Тот спохватился в последний момент, ушёл от взмаха дубиной и ударил неповоротливого огромного монстра в бок. Все затаили дыхание в ожидании чуда, ведь в ином случае такой удар монстр бы даже не почувствовал... Ожидания не оправдались — произошло ровно ничего. Лекс ругнулся и отпрыгнул. — Молния! — живот и грудь орка в ту же секунду поразило заклинание. Он взревел от боли и стал хаотично бить чем можно по сторонам. В воздухе резко запахло горящей плотью — от подобного не умер, но разозлился, потому Белл готовил второй залп. Лекс окликнул: — Погоди! — упрыгав за спину монстра, в его слепую зону, он повторил всё тоже самое, но на сей раз с раздражением и гневом: снова он опростоволосился. Вельф и Лили наблюдали уже не беспокоясь — вторая худо-бедно понимала, что происходит, а вот кузнец был ни в зуб ногой и больше злился. — Что за цирк?! — вскинул меч и побежал к монстру. И в ту же секунду орк застыл... а после взорвался. Живот монстра разворотило изнутри, всё перед ним покрылось кровью и внутренностями. Вельф едва успел уйти в сторону от летящих в него зловонных, кровавых кишок, а мёртвый орк упал мордой в опоясанную кровью траву. Кузнец ошарашенно глядел на Лекса, стоящего за тушей; тот широко улыбался и потирал кулак. — Нормально я его, а? — пошатнуло и он упал. Белл, уж наготове по намерениям братца, подбежал и выдал ему зелье для восстановления энергии разума. Выпив голубоватую безвкусную жидкость, головокружение ушло и Лекс, с помощью юноши, поднялся. — Ох, кажется я слишком приложился... Подошедший Вельф был в шоке: — Сильно приложился?! Да орка почти пополам порвало! Ты как это сделал?! Лекс победоносно поднял кулак. — Вот так. — и ударил по воздуху. Лилирука пожала плечами: — Эта ваша магия просто невероятна. Чтобы этого монстра вот так... — Это была магия?! — воскликнул кузнец, — А где слова? — Нет слов, поэтому с первого раза не сработало... снова. Вельфа будто озарило: — Во-о-от почему ты отказался от перчаток и не заказываешь оружие... А я-то думал! Ну вы с Беллом чудаки, что первый со своей молниеносной "молнией", что второй. — Не могу не согласится! — подтвердила Лили, — А теперь переверните мне орка, пожалуйста. На время сбора добычи настал час Лили порхать по полю брани. Другие подтаскивали ей монстров и оглядываясь на туман, болтали: — В этот раз вышло слишком сильно, да? — Не то слово, Белл, я хотел ему хребет перебить, а не взорвать... Чёрт знает, как эту магию контролировать! Даже в голове помутнело, а это значит, что я израсходовал весь запас, или слишком много магии вышло разом? Сложная, в общем, эта штука. Вельф вклинился: — Конечно весь израсходовал! Только вдумайся — первоуровневый одним ударом убил орка... рукой. Глупо звучит, да? — Глупее некуда, но что есть, то есть. — Вот же... повезло с вами! Я думал трудно будет накопать руды такой маленькой группой; теперь не думаю. — За похвалу спасибо, но ещё не вечер. На этом этаже мы впервые, поэтому нужно быть аккуратнее. — Лекс бросил труп дьяволёнка и оглянулся на туман; воцарившаяся тишина давила в столь злом и бледном месте. Освобождённые от капюшона ушки уловили хлопки крыльев вдалеке. Лекс облегчённо вздохнул и ещё раз оглядел столь непривычного себя: серебристые пластины брони были покрыты мелкими царапинами, но кольчужные кольца так и остались целы и невредимы. В сражении с толпой юрких импов нельзя даже думать о лёгком разрешении драки — раны получишь с наивысшей вероятностью; Лекс заметил глубокие царапины на руках да и только, а всё заслуга новенькой брони, удачно защитившей от десятка когтистых рук минуты назад. Страшно представить что случилось бы, коли сунься он сюда в старенькой бригантине. — Нравится? — Вельф присоеденился к изучающему взгляду Лекса в белую пустоту. — Просто великолепная броня... Даже не верится, что ты сделал её руками. — А как ещё мог сделать её, если не руками? — Станком каким-нибудь, машиной... забудь. В общем, красота у тебя получилась, ещё и практичная. Не зря ты любовник Гефест! — Лекс хлопнул кузнеца по плечу. Тот, что необычно, заалел. — Это ты откуда взял?! — Ой, а я не прав? Вы ещё не а таких отношениях? — К-конечно нет, балда! Гефест, это мой пример для подражания и я бы не посмел подойти к ней с чем-то подобным, пока настолько плох в кузнечном деле. — он приказывал гордо, как и подобает дворянину. — "Пока"? — хмыкнул Лекс, — Ну удачи тебе в этом. — И без удач обойдусь! Нужно только стараться и наконец получить «Ковку» — тогда уж не буду позорить имя покровительницы своим мусором. — Броня, вообще-то, далеко не мусор. Скажи, Белл, Лили? — те закончили вырезать камни и подтянулись к отдыхающим. — Даже без «Ковки» броня мистера Короццо, — излишне протянула девочка, — Не может быть плохой. — Вот именно! — не поняв подкола, догнал юноша. — Отличная броня! — Не надо много ума, чтобы вязать кольчугу, подхалимы... — смущённо пробубнел Вельф и отправился в предположительную сторону конечного пункта сегодняшней вылазки. Кузнеца оказалось очень весело выводить на смущение, потому Лекс продолжил: — Капюшон на защёлке, это твоя звёздная идея — и голову, и вечно страдающие уши прикрывает, не мешает видеть. Я думал буду слышать громыхание кольчуги, а ты его так тканью обвернул... — Понял, я понял, что тебе нравится! — прервал смущённый кузнец. — Всё равно это не чета тому, что делают кузнецы второго уровня и в будущем буду делать я. Тогда уже и смотреть в сторону Гефест можно... — Она милашка, её все любят, поэтому ты поторопись. — Лекс коварно ухмыльнулся. — Знаю я, отстань! Любовь между смертными и Богами, это... та ещё вещица. Вельф был открытым человеком, потому никогда не скрывал мыслей и чувств, всегда говорил, как на духу; коли тема перешагнула порог любви, тоже скрываться не стал, хоть заинтересованность Лекса и подначивала желание побить ушастого. Группа шла вдоль стены. Ведущим был кузнец, ведь как и остальные высматривал чудо Подземелья — руду. Наградой ему за сегодняшние труды послужит именно материал под ремесло, найденный в процессе, поэтому он активнее всех всматривался в стены, выискивая жилы. На рюкзаке Лили висели кирки. Диалоги на том не закончились, у Лекса было очень доброе настроение из-за удавшейся магии, поэтому он не давал диалогу утихнуть: — Любовь между смертными и Богами... Знаешь, а первый уровень, например Беллу, не мешает романтику с Гестией разводить. Бери пример. Вельф с одобрением кинул юноше палец вверх: — Неплохо, Белл. Тот, снежной кожей раскрасневший, пытался отвертеться: — Н-ничего такого мы не делаем! Она же Богиня! — Да-да-да! А все эти обнимашки и массажи? Захватили, видишь ли, всю церковь своими воркованиями. — Н-не правда, э-это просто... никакие не обнимашки! Ты сам показал мне, как делать массаж! — возразил юноша, упрятав румянец за пышным воротником. — Я, как дипломированный специалист в области массажа, не мог тебя ему не научить. Кто ж знал, что Гестии так понравится, когда ты её... мнёшь. Вельф присвистнул. — Даже так? Ты только со стороны кажешься невинным, а? Белл, не в силах спорить, обижено отвернулся. Для него в жестах к Богине было много больше смысла, чем вечно переиначивает Лекс. Дразнить юношу и Богиню для того стало чем-то привычным и уже не таким фривольным — Гестия не отрицает, а Белл просто не умеет, но и сам не может разобраться в своём отношении к Всевышней. Кузнец продолжил: — Неплохо! Жду момента, когда и я стану достоин. Гефест, всё же, она умелица и красавица, каких не сыскать даже среди Богинь. Разговоры о любви в месте, где такого слова нет, были крайне романтичной затеей авантюристов. Эти упитанные розовым цветом диалоги и обсуждения продолжались ещё долго, долго Вельф восхвалял свою Богиню, а Лекс дразнил обиженного Белла Гестией. Казалось, одна Лили, про которую будто забыли, выполняла прежнюю цель — искала вкрапления красных кристаллов в стенах подо мхом. В момент, когда разговор было перешёл на "прелести", что бы это не значило, Лилирука с лицом полного отчуждения произнесла: — Мужланы. Трое названных вздрогнули от внезапного девичьего голоса между ними. Вельф будто бы прочитал мысли каждого: — Ой, я совсем позабыл о тебе, Кроха. — Я слышу, горе вы романтики... Вы не забыли зачем мы здесь? — Прости, Лиль, что-то мы заболтались. — Лекс неловко гладил за ушами. — И-извини... — все извинились и Белл извинился. Но Лилируке, не скрипя сердцем, было что сказать: — Странные у вас отношения с Богами. Смертные и Всевышнее, это уж совсем разные создания, какая тут любовь? — А вот такая! — возразил старший, — Есть в этой "разности" романтика. — И какая же? Я не слышала историй о твоих, Лекс, похождениях к Богиням. — девушка с ядом произнесла последнее слово. — Так интересно узнать? А говоришь, что не понимаешь. — Ничего мне не интересно! Ты так легко говоришь об этом, будто и у самого что-то такое было. — Лили накручивала кудрявый локон на палец. На самом деле ей было жуть интересна эта тема, как и любой молодой девушке, живущей в одном городе с Богами. — Но я не ожидала такого со стороны Белла... — юноша вздрогнул и ещё больше насупился, даже скрестил руки в обиде. Лекс начала аккуратно подбирать слова: — Не сказать, мол было что-то с Богинями... — откровенно соврал, — Но с одной я даже обнимался! Увы, не больше. Кузнец снова присвистнул: — Кажется младший тебя обскакал! И кто эта несчастная? — Почему сразу несчастная? Тогда Локи была очень даже смущена. — протяжное «о» от сопартийцев не заставило себя долго ждать. — Нехило ты замахнулся... И как так вышло? — потирая подбородок спросил Вельф. — Как-то самом собой, на монстрофилии. Но! Опять же, не более. Что-то мне совсем не везёт в любви... Эйна вот недавно отказала, да и- — Лжец. — внезапно заявил Белл, ко всеобщему удивлению. Товарищи обернулись к нему с глазами по пять тысяч валис, ведь от кроткого парня такого клина никто не ждал. — Я... лжец? Тот, всё ещё хмуро и обижено, уставился на ошарашенного Лекса: — Ты говорил, что у нас не должно быть секретов друг от друга, а сам... Водишь кого-то домой! Ещё и врешь! Табун мурашек пробежался парню от пят до самых кончиков ушей. Он определённо-точно пропустил момент, когда Белл научился огрызаться и стал более сознательным — сладкого неведения не хватило на по минутам растущего юношу. Старший попытался отвертеться: — Но... с чего ты это взял? — Когда я бужу тебя на пробежку, то часто чувствую чей-то чужой запах в твоей комнате — какие-то сладкие духи... Я не знаю чей это. Лекс, не скрывая что его раскусили, зашипел. Вельф и Лили с интересом вертели головами по фразам от брата к брату, жалея об отсутствии закуски под развернувшуюся сцену. — Эх, как всё, оказывается, быстро всплыло... Ты же не получеловек, чтобы так ощущать запахи? — Мы тоже живём в этом доме и поклялись, что у нас не будет секретов друг от друга! — гордо заявил Белл, — Поэтому мы должны знать, кого ты приводишь... я так думаю. Вдруг это опасно... — на сей раз обижено и брошено, как невинный щенок. Кузнец потирал руками: — Вот так откровения, надеюсь мы вам не мешаем? И дай угадаю, это Богиня? Лекс гневно, почти шипя, впился в Вельфа глазами пойманного вора, а после и ударил под дых. — Ай! Неужто угадал?! — Чёрт тебя за твои догадки... Товарищи с интересом наблюдали за колебаниями старшего. Он всегда тёр за ушками, когда нервничал — и стало ясно, что для него то крайне неловкая тема, а раскрытие её тем паче. Он вспрел. Даже обиженный Белл опомнился в своём стремлении влезть в личную жизнь брата: — Н-но если не хочешь говорить, то не нужно, прости! — Нет, всё в порядке. В этом кроется много. Например то, как я получил для тебя... гримуар. Лилирука и Вельф не прекращали удивляться. Последний резонно предложил: — Может, это всё-таки не для наших ушей? Видно, дело интересное... Гримуары стоят наравне с мечами Цубаки, даже дороже. — С-самого «Циклопа»?! — воскликнула помощница. — Я только слышала о их стоимости. Около ста миллионов валис! Белл потерялся и осел. Вся группа остановилась запечатлеть его поражённого. Он даже не дышал: — С-сто миллионов?! Та одноразовая книжка?! — голос ломался от шока, — А Богиня знает?! — Она сразу же догадалась откуда он у меня, поэтому и не спрашивала... Гестия не в силах что-то с этим поделать. — О-откуда он у тебя? К-кто ходит к нам домой? — дрожащим голосом спросил юноша. Все взгляды сомкнулись на Лексе. Он нервничал, но больше смущался, подбирая слова. Обернувшись на все стороны, проверив туман на лишнее уши, наклонился — остальные так же наклонились — и шепнул: — Я соврал, ладится у меня с Богинями... это Фрейя ко мне ходит. — то ли хвастался, то ли жалел себя. Этаж погрузился в тяжёлую тишину. Хлопки крыльев вдали затихли, туман замер. Через секунду три голоса в унисон закричали: — Что-о-о?! — пронзив тишину. Белл тихонько сполз по стеночке, припоминая какая Богиня носит такое звучное имя и каковы её возможности, чтобы так просто отдавать книжки по сто миллионов. Лили открывала и закрывала рот молча, как рыба. Вельф прыснул и засмеялся: — Сперва Локи, а теперь Фрейя! Интересный ты выбрал способ взобраться на вер шину! — он держался за живот от смеха, — Только Гефест не трогай, будь другом! — и хоть смеялся, почти надрываясь, понимал, насколько интересны авантюристы, с которыми связала судьба его и Кроху.