Ушки, Хвост, Два Топора

      Тихим эхо прозвучал глубинный хруст под мышцами и кожей. Позвонки приняли неестественную позицию и монстр, чей звук затих бесславной смертью, упал подле ног в крепких ботинках. Руки убившего тряслись, но не от расправы, а от тысячи ран и царапин — сквозь перчатки проступала кровь, но не текла, ведь вражьи когти и клыки обычно задевали руки выше, а ещё грудь, живот, лицо, ноги. Лекс был похож на авантюриста, прошедшего через всё Подземелье от края до края раза три, без зелий, а на самом деле прошло лишь шесть часов с момента их с Беллом охоты на седьмом этаже. Причина проста, понятна, и раздражала Лекса так же сильно, как и радовала — он получил магию, но совсем не понимал как ею пользоваться, слов активации не было.

«Правая Рука Тюра»

• Безмолвная магия.

• Поговаривают, что сам Бог Войны, Тюр, мог разрушить гигантскую гору, ударив через хрустальный бокал, тот ни разбив, ни сдвинув.

• Позволяет использовать ману для усиления тела. Каким образом – решает Владелец.

• Ограничения: 

× Сон Морфея. Пользователю запрещено использовать какое-либо оружие кроме собственного тела. Касание ко всему, что сочтётся орудием, приведёт к долгому сну. Возможно сопротивление при достаточном количестве энергии разума.

      И было бы всё чудно, замечательно, если бы не ограничение, которое заставило парня скручивать шеи для убийства усиленных гоблинов с восьмого этажа.        — Ух, управились, Бог ты мой... — Лекс обессилено упал на светло-зелёный валун и снова жаловался в мыслях. В этом бою, и всех предыдущих, да скорее всего в будущих тоже, думал он — Лекс оказался практически бесполезен. Если раньше они с Беллом делили обязанности в бою половина по половине, с попеременном перехватывает инициативы, то сейчас  старший выполнял от силы четверть возможной работы. Сражаться без оружия с монстрами, обладая лишь далёкими и почти забытыми воспоминаниями о занятиях тайским боксом, это чушь. Его и бесил данный факт, ведь даже хлипкого ножечка в руках не подержишь.        Белл, переведя дыхание, начал вырезать волшебные камни и складировать их в свой рюкзак, в одиночку. Младший ныне взял на себя большую часть работы в битве и всю заботу в роли помощника. Лекс мог лишь раздражённо подкидывать трупы в общую кучу, чтобы за ними не пришлось бегать.       — Ты уж извини, Белл, совсем от меня пользы нет... — подбрасывал монстров ближе к мальчишке, но старался не смотреть ему в глаза, ведь горел то ли от гнева на себя, то ли от стыда. Муравей, которого он кинул ближе, был для него невозможным монстром — без оружия Лекс никак не мог убить подобного, а учитывая факт, что седьмой этаж кишит ими, ясно почему он избегал зрительного контакта.       Естественно, Белл не считал напарника слабым звеном, наоборот, то как он справлялся с поставленными трудностями, отказывался пить зелья, когда его ныне красную бригантину уже не было смысла чистить крови, мотивировали юношу стараться упорнее — сражаться с монстрами голыми руками, это привилегия высокоуровневых авантюристов и никак не новичков, не прошедших «Рубеж». Белл понимал, что окажись бы в подобной ситуации тоже старался, но никак не смог бы одолеть даже одного усиленного гоблина. Мальчишка тепло взглянул на израненного напарника, чьё настроение, чувствовал он, ниже самого глубокого этажа Подземелья:       — Н-нет, всё нормально! Вырезать камешки это нетрудно!       — Хех, не про это я, но за работу помощника тоже спасибо... Твоя рука только вылечилась, а тут это! Ну что за напасть? — Лекс в очередной раз за сегодня разлился возмущением. Белл подобного уже наслушался на год вперёд, но всё равно поддерживал, ведь глядел только в будущее.       — Но это ведь так круто! Магия! Представь, магия! А у тебя она должна быть очень крутая, если есть такое сильное ограничение! — юноша искрился возбуждением, хоть у него не было даже навыка, не то что магии. Это всегда веселило.       — Пусть тебе попадётся нормальная магия, а не как у меня... Эх, может она и будет мощной, но как ею пользоваться и что вообще делать — загадка. Это странно. Вроде бы стал сильнее, а трудности испытываю даже с гоблинами, муравьи вообще — один мне чуть колено не отгрыз.       Белл нервно посмеялся. — ...И никто не даст подсказку.       — Мы уже и Гефест спросили, и Эйну попросили поделится, но всё только теория... Единственная зацепка, это ощущения, когда я находился в магическом кругу Лефии.       — Л-лефии? Это та эльфийка, которая победила странных монстров?       — Да. Пришлось быть с ней близко и  когда она колдовала, то я точно почувствовал ману от её заклинания... Это невероятно чувство, будто в тебе течёт что-то помимо крови.       — Вау... Даже не представляю как это ощущалось.        Лекс бросил последнего муравья к ногам Белла: — Ощущалось великолепно, но повторить ни разу не получилось. Сколько я не тужился и не пытался, ничего.        — ...Я бы хотел посмотреть, как выглядит то усиление ударов. Наверное монстры разлетались бы в щепки! — поднял руки вверх, изображая взрыв. Его позитив, а скорее желание им поделится, принуждало улыбаться, а грусть идти прочь.       — Молодец, Белл, не унываешь. Твоё доброе настроение очень заразительно. — Лекс схватил мальчишку в замок, чтобы натереть кулаком его макушку. Белл запищал, точно кролик.       — Твоя рука вся в крови!        — ...Упс, извиняюсь, — когда старший отпустил, не успел младший даже нахмурился, ведь на их голос уж давно шли. Небольшая группа муравьёв объявилась из тоннеля, а после и несколько боевых теней. Монстры заявили о себе боевым кличем — Белл обнажил кинжал, а Лекс, к его сожалению, просто размял истерзанные и болящие кулаки.        — С тенями я разберусь.       — Уверен? Их двое...        — Молчи уже! — и бросился он первым в бой. Вся толпа из двух прытких теней и трёх муравьёв-убийц ринулась к нему, но Белл среагировал вовремя и низом подскочил к последним, убив одного точным попаданием в пасть. Муравьи побежали защищать сородича, а две тени сохранили цель. Они напали одновременно. Пока Белл разбирался с муравьями ловко, упрыгивал от каждой атаки и пытался привыкнуть к битве с низким противником, Лекс отчаянно вспоминал уроки боевых искусств — орудуя топором и щитом не было необходимости подключать к движениям всё тело, ведь один удар, один блок, это одно действие. В ближнем бою, кулаками и ногами, приходилось совершать несколько действий сразу: уклон и удар, удар и уклон, блок и разворот, захват и убийство. Главная трудность состояла  в оценке поля битвы и расстояния, в панике и непонимании как двигаться и бить, как читать противника, чтобы остаться невредимым...       Голову Лекса разрывало изнутри — битва с монстрами на кулаках, это самое сложное, что приходилось совершать. Разум и тело страдали. Первое от непривычки  и неразберихи, второе от первого.       Он удачно уклонился от атаки первой тени, но вторая настигла и только рефлексы спасли от неминуемого когтя под ребром. Лекс прикрылся рукой и получил очередную дыру в изрядно похудевшей бригантине, и довольно крупную рану, которая не останется незамеченной вскорь. Однако же, вопреки всем жалобам, его грусти и упадка, в чём-то он получил подарок от милой Судьбы — удар его всегда был тяжёлым, он умел вкладываться всем немалым весом и подключать нужные мышцы. Лишь это спасало от роли бесполезного в команде.       Ахиллесовой пятой боевой тени служил крупный, будто стеклянный глаз, посреди аморфной головы. Лекс знал, что его обязаны ранить в подобной битве, поэтому смирился с болью и потерянным зельем — он не стал уклонятся от шквала атак быстрых монстров, а вложился в единственный удар по тому глазу. Раздался треск, похожий на стеклянный, и одна тень умерла, пока вторая пользовалась ситуацией.       Парень пронзительно зашипел, когда почувствовал жгучую боль на спине. Когти монстра снова достали сквозь бригантину и пока вновь заносились ввысь, Лекс совершил удар ногой с полуразворота, уширо гери. Техника и исполнение были ужасными, но то воспоминания шестилетней давности! Для подобных закостенелых движений эффективности хватало — тень отбросило назад, а Лекс подскочил, и схватив монстра за голову, коленом пробил белый глаз. Тень упала, осталась жива, затрепетала, но шаг на аморфную шею прекратил страдания слепого монстра.       Он бросился на выручку Беллу, который за те несколько секунд убил одного и всего лишь ранил второго. Но Лекс сделал это вовсе не для того, чтобы помочь — мальчишка справился бы и так, ведь на нём ни одной раны — а для того, чтобы завершить битву быстрее и не потерять адреналин, что сдерживает адскую боль от глубокого пореза на спине. Белл воспользовался тем, что напарник наступил на сочленение меж сегментами муравья, тем самым его обездвижив. Кинжал со скрипом отобрал жизнь.       — А ты говоришь, что от тебя никакой пользы... Так быстро расправился с тенями!       — Ох, мама родная, Белл, полей мне спину зельем, больно адски!       Юноша выхватил ампулу и скривился, когда увидел ту рану, сочившуюся кровью через разорванную броню. — Может выпьешь? У тебя очень много крови вылилось... — в ответ услышал тихое шипение и заткнулся, стиснув зубы. Хоть полнолуние прошло, но Лекс всё ещё чувствителен к раздражителям, и говорить да делать что-то всупротив ему — ошибка. Белл полил обе новенькие раны зельем и вопреки опасениям вновь поинтересовался самочувствием напарника.       — Всё нормально, просто я никак не пойму, как мне уклонятся... Бегать что-ли? Ох... — Лекс скривился от остаточной боли. — Бить вроде получается, потихоньку привыкаю, но уклоняться...       — Странно, ведь у тебя очень большая ловкость и скорость?       — Ауч... Тут проблема уже не в статах, а в голове... — издавая старческие стоны, он подбирал трупы и подтаскивал ближе к Беллу. — Нам нужен помощник, так не пойдет. После битв надобно хотя бы немного отдыхать.       — Помощник? Поддержка, которая освежевывает монстров?!       — Именно. Чего ты так удивляешься?       — Но ведь они есть только у очень класных авантюристов!        — Думаешь? Надо Эйну попросить найти одного, глядишь и станем «классными авантюристами»...       Шутки, позитив Белла помогали Лексу оставаться в добром положении духа. Хоть разум болел сотнями мыслей, а тело страдало от ран, духовно — чисто и свежо. Это не спасало от боли и от последствий полнолуния, но явно делало жизнь легче... Старший подтаскивал трупы и удивлялся хорошему настрою юноши — тихая мелодия покидала извечную улыбку, а руки почти танцевали, вырезая волшебные камни.        — А ты чего такой весёлый?        — Хи-хи... У тебя появилась магия, а у меня скоро появится новая броня!       — Ах, да... Вельф трудится на славу, даже те недоделки выглядели шикарно.       — Именно. Жду не дождусь! — Лекс был вынужден прикрыться от яркого света солнца, внезапно засветившего в Подземелье.        — Давай на выход, солнечный ты мой, — взглянул на карманные часы, — Уж седьмой час охоты, ещё по пути что-то соберём.       — Уже? Быстро летит время...        — Седьмой этаж не даёт отдохнуть. Адское место.       В этот раз им повезло — на разговоры шепотом не сошлись монстры с округи, что случается очень редко. Седьмой этаж славился смертностью среди новичков, поэтому ребята охотились недалеко от подьёма. Сюда они спустились недавно, часами двумя ранее, но устали сильнее, чем за пять на шестом этаже. Сегодня происходил пробный спуск — разведка седьмого уровня адского лабиринта... К несчастью Лекса и Белла, не зря Эйна так их остерегала по поводу данной местности. Муравьи-убийцы, вкупе с боевыми тенями и жабами стрелками, принуждали сражаться на пике. Для ныне безоружного Лекса то было слишком, ран на его теле, особенно руках, не счесть — самые глубокие залиты чудодейственными снадобьями, но остальные остались в угоду укрепления тела. Единственная радость — шрамы украшают мужчин!         Уставшие авантюристы вели незамысловатый диалог и шли по основной тропе. Подъем на шестой этаж был совсем близко, но в какой-то момент старшего передёрнуло от пят до кончиков ушек.        — Так, Белл, подожди меня здесь...       — А? Что такое? Ты куда?       — До дому не дотерплю, чёртово вино... — и скрылся в туннеле неподалёку, говоря гадости о своём средстве от полнолуния. Белл только и мог понимающе улыбнуться, ведь знал, как сильно ночь трудна для напарника — тот бегал справлять малую нужду на протяжении всего спуска. Юноша видел количество пустых бутылок в комнате Лекса, поэтому не удивлялся столь частому унижению Подземелья.       Белл ждал. Ударив рукоятью кинжала по хлипкому углу пещеры, он избавил себя от излишней бдительности и опёрся на стену. В последние время он стал походить на напарника задумчивостью: Фална, Монстрофилия, свидание с Богиней, сама Гестия, будущее, страх нового. Мысли обо всём воровали время на себя, отчего ночи стали короче. Сейчас он раздумывал о той черной брошке, подаренной добрым продавцом. Он так и не вручил её Гестии, ведь не приставилось подходящей возможности. По крайней мере так он утешал себя — даже одна мысль о том, что он сказал тогда Богине, призывает магму на бледные щёки.       Так и стоял Белл, стоял и краснел, думал: «В этот раз она снова поцелует меня?». Вспомнил то нежное ощущение на щеке, но не смог предаться надежде до конца — вдали послышались голоса; по главной тропе кто-то шёл.       — Как же я вертел этот седьмой этаж. Даже на девятом, грёбаном, легче!       Кто-то ступал недалеко, приближался, и галдел с товарищами о несправедливости Подземелья. Авантюристы не подбирали выражения и общались некультурно. Беллу такое чуждо, ведь каждый человек и Бог вокруг него изрекались приятным, понятным и красивым языком. Даже Лекс, имея сильный акцент и иногда пропуская ругательства, не позволял себе моветонного языка — Белла учил, сам исправлялся. И поэтому юноша приучился к игнорированию подобных слов.       Группа авантюристов приблизилась. Их громкие диалоги затихли, как только они заметили Белла, который старался делать вид, что никого не замечает — смотрел в пол и надеялся, что очередная встреча с незнакомыми авантюристам пройдёт как всегда, без контакта. Он глядел в пол, увидел ноги четверых людей, поднял взгляд и сдержанно кивнул.       Мимо проходили не четверо, а суть, пятеро — трое людей бандитской внешности, один полноватый циантроп-енот и невеликого роста помощник с огромным рюкзаком и в кремовой мантии. Юноша, после кроткого приветствия, что значило отсутствие злых намерений, снова уставился в пол, но на сей раз смущённо — думал, мол правильны ли были его действия?       Со стороны авантюристов всё выглядело много по-другому: безобидный, худой мальчишка в самой обыкновенной кожаной броне, с рюкзаком, стоял посредь седьмого этажа совершенно один. Группа остановилась и четыре пары глаз осматривали мальчишку с одними и теми же мыслями — жадный взор оказался прикованы к рюкзаку, который явно тянулся к земле не из-за плохого пошива. В нём таки чувствовалась тяжесть пластин, дропа с муравьёв-убийц. Лишь помощник сохранил холод и просто отошёл в сторону.       Когда они остановились, Белл почуял неладное, но было слишком поздно:       — Пацан, а ты чего тут забыл?       — А-а?       Высокий чернявый человек вышел из группы. Его тонкие губы, изогнутые в ехидной ухмылке, не предвещали ничего хорошо. Белл растерялся — что отвечать на такой тривиальный вопрос?       — Это место для сильных и матёрых авантюристов, а не для грёбаных сопляков!       И на данное высказывание тоже не нашлось ответа, ведь с ними в группе был человек, ростом всего метр с кепкой — помощник. Товарищи авантюриста поддержали его довольными улыбками и смехом.       — Чего молчишь? Даже сказать ничего не можешь? А нам потом жизнями рисковать, чтобы вытаскивать таких как ты из задниц! — лидер компании плюнул Беллу под ноги.       Стало ясно, что стоять столбом и ждать скорейшего возвращения Лекса, это плохая идея, коли происходят столь вызывающие действия. Язвительные улыбки позади говорящего принудили хоть что-то сказать: — И-извините, но я м-могу сражаться... Не злитесь.       — Чего ты там мямлишь?! — черноволосый авантюрист подошёл вплотную к Беллу и положил ему руку на голову, — Говоришь, что можешь сражаться? Один, в таком снаряжении? Ты ещё и врать собрался?!        — Н-нет, я не один... — попытался убрать руку с головы, но хватка стала опасно сильной. В обычной ситуации Белл сбежал бы давным давно, но Лекс отчего-то всё не возвращался. Беспокойство и желание отрубить ту руку росло.       — И где ж твой напарник? Смылся? Ха-ха! И вот мы снова возвращаемся к тому, что таким соплякам как ты, нужна защита... А за защиту нужно платить... — парень наклонился на уровень роста Белла, чьё лицо перестало выражать безобидность и смущение. Он резко отстранился, увидев сведённые брови и хмурость, переходящую в оскал.       — Ой-ой, ты чего хмуришься, белобрысый? По хорошему не хочешь? — авантюрист, скорее бандит, потянулся за мечом на поясе, как и Белл за кинжалом. Группа первого насторожилась, но надменные улыбки не покидали их лиц. — Гедо, заканчивай с ним в темпе и пошли. Жрать охота. — бросил кто-то из группы.       Клинки явились в одновременно, но ни Гедо, жаждущий лёгких денег, ни Белл, разозлившийся от потока  оскорблений, не двинулись, а всздрогнули. Испугал их нежданный голос со стороны помощника группы бандитов. В унисон развернувшись, все увидели знакомого циантропа... Лекс стоял во впадинке, куда отошёл помощник, и опирался на рюкзак того самого, дрожащего помощника.       Кто-то испытал радость, а кто-то гнев:       — Ты! Грёбаный заяц! — Гедо воскликнул и прихвостни обнажили оружие.        Лекс выглядел довольным, будто не заяц и не кролик, а самый настоящий кот, объевшийся сметаны. Он держался за рюкзак Лилируки и ликовал. Прежде, тихо пробрался за неё и шепотом приказал не шевелится — довольно долго наблюдал за происходящим событиями и решил вклиниться, когда градус повысился. Он с улыбкой ответил:       — Ты всё правильно делаешь, Белл. Этих гадов нужно бить! Они ограбили меня в тот раз, когда я впервые отправился в Подземелье один, поэтому... — он пару раз хлопнул по рюкзаку, заставляя помощницу сжаться в страхе, ведь она не видела его и лишь предполагала возможный удар, однако, смягчилась, услышав, — ...Этих только могила поправит. Нападают на молодых авантюристов и... — Лекс обошел Лили. Белл воспользовался ситуацией и выскочил из невыгодного положения, став ближе к напарнику, — ...И берут с собой тяжести таскать маленьких и хрупких девушек.       Братья переглянулись и заняли стойки. Помощница за их спинами безмерно удивилась, засунула руку в рукав и сжала волшебный клинок, но колебалась ударить.       Гедо прозубоскалил: — Ты отсюда живым не выйдешь, тварь!        Лекс поднял кулаки и задорно ответил, — Скрипи зубами, скрипи, это последний день, когда они у тебя есть. — он светился от счастья и первым прыгнул в бой! За его спиной стояла живая, невредимая, бедная и несчастная Лилирука Арде, прум, чья жизнь была хуже ада! И он наконец нашёл её волею судьбы — безмерная удача!       Завязалась битва — напарника Гедо,  Кану и двое мужчин, чьё имя Лекс не знал, ринулись на выручку, но снова, опять их лидер не одержал достойной помощи. Старший из «белобрысых» подскочил невероятно быстро и не оставил возможности для замаха коротки мечом. Гедо попытался изогнуть руку, но Лекс схватил его кисть и улыбнувшись прокричал:       — Бампер от Тойоты! — ударил он коленом точно в цель, по тому самому месту, где у мужчин душа. Гедо отправил зрачки в черепушку и сложился карточным домиком, инстинктивно держась за мягкое место. Его напарники только и смогли выкрикнуть «Гед?! Опять?!» — удар мечом первого из них ловко остановил Белл, но так и замер в нерешительности.       Лекс не боялся порезов и глубоких ран, ведь счастье застелило глаза золотой дымкой — в низкой стойке повалил Кану на землю и мгновенно отпрыгнул, получив пару глубоких порезов на спине. Он крикнул, видя нерешительность Белла: — Они собираются нас убить, не сдерживайся ни в коем случае! Бей!        Юноша решился впервые ударить человека, как бьёт монстра. С натугом он держал меч противника кинжалом, но сдавал позиции в силе. Услышав будто разрешение бить людей, Белл вывернулся и повторил прием Лекса, который он использовал против боевой тени. Нога случайно угодила точно в цель и противника вывернуло на пол Подземелья сиюсекундно.       — Рон! — завопил нынешний противник Лекса, отчего отвлёкся и не заметил летящего в междуглазье локтя.        Битва длилась короче минуты, а из противников двух крольчат остались лишь двое — толстый циантроп-енот, который кряхтя поднимался с земли, и блюющий паренёк, чья печень отключилась от удачно-точного удара Белла. Второй, вскоре, последовал за остальными, ведь Лекс нещадно вырубил его ударом ноги о подбородок.        Кану, паникуя, отпрыгнул в сторону и осмотрел то безобразие — на кроликах всего несколько сочащихся ран, а его напарники лежат, стонут! Он басом заорал на помощника, стоявшего за спинами врагов абсолютно без движения:       — Ты будешь что-то делать, дрянь?! — но Лилирука не успела ответить, только вздрогнуть. Лекс зарычал:       — Я сказал ей, что хоть пальцем двинет — всех вас перебью... Останетесь тут гнить! — он бросился к еноту, но тот принял единственно верное решение и сбежал! Только пятки сверкали! Не стали никого догонять. Лекс ещё разу ударил Гедо, который подозрительно двигался, и подошёл к Беллу. Тот тяжело дышал.       — Ты чего? Переволновался?       — Д-да. Я никогда не дрался...       — Всё бывает в первый раз. То как ты ударил того блевунца просто шик. У меня подстмотрел?       — Да... Красивый удар.        — Вот молодец! Не переживай, эти негодяи заслуживают больше чем простые побои... — он успокоил младшего, пошерудив ему волосы.       Пока они перебрасывались словами, помощница пятилась назад. Ещё во время битвы она сумела медленно отойти к тоннелю, вопреки приказу, и сейчас готовилась к побегу. Лили сорвалась с места, как только подумала, что о ней забыли, однако вслед ей убегающей донеслось спокойное:       — Лили, стой, — звук шагов от крохотных ножек стих. Лекс продолжил говорить, — Этих сожрут муравьи, если не поможешь нам их унести... У тебя ведь будут неприятности?        Подземелье слышало молчание, а после, тихий шорог лёгких шагов. Из узкой светло-зелёной пещеры вышла помощница в капюшоне, с низко опущенной головой. Её кулаки, держащие лямки, дрожали. Белл и Лили почти одновременно спросили:       — ...Откуда вы меня знаете?       — Вы знакомы?        Лекс довольно посмеялся, подошёл к одному из бессознательных бандитов и поднял его за броню. — Мы не знакомы... Просто после того раза я немного разузнал о семействе Сома. Их Бог, командир, все участники, хорошие и плохие. Хотя бы имена и порядок внутри их семьи удалось понять.       Он глаголил абсолютно непонятные для Лилируки вещи. Когда Лекс грузил на её рюкзак тело одного из её «товарищей», она разрывалась меж мыслями: убежит — накажет семейство, останется — случится неизвестное, ведь этот циантроп-кролик определённо опасен. К собственному удивлению, может из-за недостатка времени, Лили выбрала второе. Возможно, в ней говорила логика, ведь они так ловко и быстро разбили её отряд — убежит, так в мин догонят.        — Почему ты не говорил, что на тебя напали в тот раз?        — Потому что, Белл, не хотел заставлять вас волноваться.       — Но!..       — Я всё равно тогда выбил пару зубов вот этому, — он пнул Гедо в бок, — и быстренько сбежал. Единственной бедой стали несколько кобольдов и гоблинов, которых я не смог освежевать.        — Вот оно что... Но всё равно ты должен был сказать.        — Ещё обиднок не хватало... Забудь. Лилирука, у тебя есть верёвка? Они же могут проснуться, совсем забыл.       На вопрос не ответила. Девочка так и стояла столбом с опущенной головой. На её рюкзаке похрапывал бандит.        — Ау-у? — Лекс отпустил своего и помахал перед её лицом. Казалось, она впала в раздумья, но спустя секунду ответила:       — Е-есть... Есть верёвка, мистер.       — Мистер? Хах, меня Лексом зовут, а его — Беллом. Обращайся как хочешь.        Лили промолчала. Вскоре, бандиты обзавелись тугими кнутами и укомплектовались по местам, по телу на каждого. Подьём на шестой этаж проходил в тишине.        Лилирука шла поодаль позади ребят опустив голову. Очередное удивление для неё — то ли они в грош её не ставят, то ли доверелись незнакомому человеку! Она могла расстрелять их в спину, даже поджечь спрятанным в рукаве магическим оружием, но просто шла, ведь колебалась. Было стойкое ощущение, что она вернётся на поверхность в порядке, ведь встретила ещё не прожжённых авантюристов, не бандитов, увязжших в грязи и пороке, а самых простых, добродушных тружеников подземелья. И такое случалось, и таких она встречала — у подобных легко воровать, но ныне ситуация располагала лишь к подчинительному поведению. Лили решила быть паинькой до самой поверхности, однако в тот же момент к ней обернулся Лекс, заставив вздрогнуть:       — Ты дышать-то не забывай, Лилирука... Расслабься, мы тебя не обидим. — он подмахнул, мол иди в ровень с нами, а после снял с неё капюшон и резво погладил по коштановым, слегка кудрявым волосам.       Белл воскликнул: — Лекс, у тебя рука в крови, зачем ты гладишь?!       — О-ой, прости, Лили... — названная не издала ни звука, обратно надела капюшон и сбавила шаг, чтобы вновь идти позади. Старший уж губу прикусил, осознав навязчивость, однако совсем скоро послышался тихий вопрос:        — Мистер... Мистер Лекс, почему вы оставили меня идти... Позади? Я же ваш враг? Я тоже из семейства Сомы. — тот улыбнулся вопросу, ведь надеялся услышать нечто подобное, ждал начала диалога, желал ответить почему же они ведут себя с нею так, будто знакомы очень долго.       — Я знаю. Я знаю много о вашем семействе — Капитана, Бога, как происходит руководство в вашей ненормальной пастве, как Занис даёт сому непослушным последователям... Всё я знаю, а от этого не легче. Лучше скажи, у тебя разве остались силы нападать на нас после прибывания в таком семействе?        — Откуда вы... Откуда вы всё это знаете?        — Покажи на человека, который этого не знает.       Белл снова воскликнул: — Я не знаю! Откуда ты берёшь это? Мы ведь почти всё время вместе...       — «Почти», Белл, «почти». Хочешь жить — умей вертеться.       — Вертеться? Эм...       — Это выражение такое. Значит, быть ловким по жизни, хитрецом. Только что, например, я сказал то, что лишь слышал о семье Сома, самые плохие теории, а Лили подтвердила, значит правда! — ответил он, всхихикнув. Восхищённое выражение Белла и обескураженное лицо Лилируки, едва видимое за глубоким капюшоном, стоило свеч.        На том и затихли все возможные диалоги, лишь изредка братья беляки перебрасывались однослыжными фразама. По пути на первый этаж монстров почти не встречалось, а если и были — встречали холодное лезвие кинжала.       Когда стены, пол и потолок приняли спокойный голубой цвет, а издалека послышался галдёж и топот десятков ботинок, Лекс сбросил свой груз у одной из стен. Белл поступил так же, а затем отобрал у помощницы и её груз.        — М-мы оставим их здесь?       — Ты хочешь тащить их по лестнице? Я нет. Скоро уже проснуться, наверное, ибо долго как-то спят. Ты зачем их так сильно бил, а Белл?       — Я-я? Это ты!        Всю дорогу Лилирука бесилась, сейчас — вскипела. Её убеждения по поводу авантюристов никак не касались таких людей, как эти, которые ребячелись у чёрта на рогах. Больший кролик и меньший принуждали поддаться их ауре беззаботности, равнодушия, ленности и одновременно бодрости — их не заботило ничего вокруг, никто не мог заставить их насторожиться и уж тем более усомниться в своих действиях. Они творили что хотят, не руководствовались обыкновенной логикой! Ведь словно не от мира сего; рассуждали и думали лишь о своём; будто не замечали, как нарушают простейшие законы жестокого мира. Лили оттого не выдержала, забила паиньку в угол, и спросила:       — Почему вы мне... Нам помогли? Зачем? — то случилось, когда парни, казалось ей, хотели так же просто, по-доброму, с нею распрощаться и забыть навсегда.       — Вас бы съели, если бы вы все остались там... — ответил Белл.        Второй поддержал. — Именно, а кому захочется умирать такой смертью? Тем более ты нам ничего плохо не сделал, хотя могла.        — Но они ведь... Пытались вас ограбить, убить?       Лекс поразмыслил. Вопрос логичнее некуда, как и ответ: «чтобы муравьи не съели», однако смысл, которого желалось услышать Лили, было правда тяжело отыскать.        — Мир полонон идиотов. Они не поняли даже с первого раза, и что их теперь, убивать за тупость? С такой логикой авантюристов не станет вовсе, хех... Таков порядок.       Лили сжала лямки рюкзака крепче. Глупый был вопрос, глупо начинать говорить, когда выход из ситуации так близок — для них то случилось и забылось, словно карманник попался на краже у героя. Не будет же значимый человек зверски расправляться с укусившей его глупой собакой? Она видела ответ изначально, ведь он плавал на поверхности, но всё равно спросила, за что хотела наказать себя.       — П-понятно... Спасибо вам. Спасибо, Мистер Лекс, мистер Белл. — Лилирука глубоко поклонилась, да настолько, что её рюкзак почти перекинулся через голову. Парни едва успели его подхватить, чему рассмеялась.       — Слушай, Лили, — сел старший на корточки, в уровень её лица, — Если спрашиваешь, значит совесть мучает? — ущипнул её за нос — Нам сейчас кровь из носу нужен помощник... Так уж и быть, если хочешь заплатить за спасение себя и своих товарищей — будь к десятому часу около фонтана, у Башни. Нам очень пригодится твоя помощь. — Лекс снова растрепал каштановые волосы. Они тихо попрощались и исчезли.        Помощница осталась наедине со связанными «товарищами». Их сознание вскоре должно было вернуться, но Лили не спешила уходить — пойдёт, когда они поднимутся на поверхность и растворяться в городе... Её волновало уж не их блаженное поведение и действия, не глупая доброта, которая однажды их погубит, — рассуждала Лилирука — а добродушие именно к ней, появившееся из ниоткуда. Ясно, мол небольшой размер, жалобный вид и роль бедного забитого помощника буквально принуждала некоторых авантюристов таять, но дело было вовсе в другом.        Лили не могла найти причины, чтобы её выгораживали.

— Ты будешь что-то делать, дрянь?!

— Я сказал ей, что хоть пальцем двинет — всех вас перебью... Останетесь тут гнить!

      Вот загадка — сказал он ей на самом деле единое «Замри...», а им уже другое! И думала Лили долго, ведь не знала чего хотел и хочет этот человек, который знает обо всём и обо всех. Что нужно этому большому кролику от маленького, жалкого, побитого, забытого жизнью помощника? Правда её навыки? Что ещё?       Лили забрала у связанных авантюристов оружие, подсумки, зелья, ценные вещи, и ушла, надев глубокий капюшон.