Отражение вечности

Кайус Вольтури уже идет в нашу ловушку и совсем скоро будет стоять на коленях передо мной и я с превеликим удовольствием оторву его голову… Из-под гелиевой ручки, на белом листе бумаги появлялись черные линии… Среди беспорядочных изгибов стали угадываться черты мужского портрета. Но как только они начали обретать какую-то завершенность, нервным движением руки, все было перечеркнуто, а листок спешно перевернули, под раздосадованный возглас: «Je t'emmerde» (франц. Да пошел в***!) Я нетерпеливо барабанила пальцами по столу, но звучавший ритм раздражал лишь еще сильнее. Недовольно бурча под нос, пришлось снова склониться над бумагой, рисуя четкие линии. Это помогало успокоиться и собраться с мыслями. Графика требует твердой руки и холодной головы. Я несколько раз спрашивала у Вольутури, куда отправилась карательная группа, во главе с Кайусом, но все как один твердили, что это обычное нарушение, ведь в связи с недавними событиями многие почувствовали свободу и безнаказанность, а такие вещи нужно жестко и быстро пресекать. Звучало логично и правдоподобно. Максимиан уже давно высказывал опасения, что при противостоянии двух сил, всякая мелочь осмелеет и может начаться беспредел, что пошатнет авторитет клана. Отчасти, мой братец уже нанес ущерб их репутации. В начале руками румын, но последние были разгромлены, что вновь утвердило власть Аро, сам же Сол пока что предпочитал действовать скрытно… И это казалось мне странным. Столетия должны были изменить его…они изменили нас обоих, но…это настолько не в его характере, позволять другим забирать внимание, оставаться в тени. В противном случае, сейчас он бы не претендовал на роль божества. Это как гладиаторский бой…в начале выпускают простых бойцов, мясо, чтобы разогреть зрителей, чтобы трибуны почуяли запах крови. А потом…на арену выйдет он. Мы уже нарушали планы Сола. Впервые это случилось, когда Вольтури вышли на след скрытника. Я пыталась собрать по крупицам все произошедшее. Помню, как на первой вылазке с Каем мне пришла в голову идея, что пускай казни выглядели показательно, но они преследовали явно что-то большее, иначе бы не скрывали настоящее место убийства. В этом должна быть какая-то логика…закономерность. Но потом все как-то закрутилось в безумном темпе. Пускай последний раз я видела Сола много веков назад и мы никогда не были особо близки, но я все равно ощущала долю ответственности за решение всех тех проблем, что он создал. Теперь я обязана остановить кошмар, что он начал… Невероятно! Я вскочила с места, начав мерить комнату шагами, а затем залилась безумным смехом, который зловеще отражался от каменных стен. По стеклам начали барабанить первые капли дождя, предвещающие скорый приход грозы, которая уже разрывала свинцовое небо яркими вспышками молний на горизонте. Что со мной?! Я даже не задумалась, став на сторону Вольутри, против собственной крови! И сейчас так спокойно размышляю о убийстве собственного брата, представляя…как мои руки смыкаются на его шее. Не хочу отдавать его Аро… Можно это считать проявлением того остатка любви, что у меня остался к Солу? Я понимала, почему приняла такое решение, принять путь, что он выбрал, я никогда не смогу. Всю жизнь избегала или боролась с подобными проявлениями фанатизма. Но в то же время, за все эти тысячелетия я столько раз представляла, каково бы было, если б рядом со мной остался кто-то родной? Возможно, тогда не произошло бы тех ужасов, что я пережила? Отчасти, мне всегда было ясно, что Лира также служила отчасти моим эгоистичным целям…напоминая о сестре, но на сей раз я спасла её от смерти. Вечные вопросы… Возможно ли искупление? Почему Луна, куда более достойная жизни, чем я, должна была умереть, а Сол… Мне больно сдавило грудь, а воздуха будто не хватало. Кинувшись к окну, я распахнула ставни, едва не выбив стекло… Господи. Влажная прохлада приятно ударила в лицо, что я блаженно прикрыла веки. Восточный ветер орошал каплями моё лицо, сжатые до побелевших костяшек кулаки, что я уперла в подоконник, одежду и также со своими порывами позволяя дождю проникнуть в комнату. Неспешно открыв глаза, я взглянула на окна напротив. Улыбка неосознанно коснулась краешков губ. Пускай, хозяина и не было сейчас в покоях…но они так манили. Там все пропитано им. Я закусила нижнюю губу, пытаясь удержаться от соблазна вновь очутиться в атмосфере строгого полумрака, вдохнуть тот запах, пробежаться краешками пальцев по краю рабочего стола. Практически заскулив, я заставила себя резко отвернуться и шагнуть вглубь собственных покоев. Но…искушение было слишком велико. Чуть разбежавшись, я вскочила на подоконник, прыжок и уже смогла скользнуть в столь услужливо приоткрытое окно владыки. Соскочив на пол покоев Кая, я на секунду замерла, оглядываясь, словно вор, что тайно вломился в чужой дом. По сути, так и было, с единственной разницей, что кража в мои планы не входила. Здесь все осталось практически также, как я запомнила, лишь на столе прибавилось книг и бумаг. Покружив по комнате, я неспешно пробежалась глазами по вещам вокруг…старинный меч в углу, камин, грубая каменная кладка…заглянув в примыкающие покои, увидела уже знакомую, идеально заправленную, широкую кровать с тяжелым балдахином. Кажется, ей вообще не пользуются, разве что, чтобы русалочек, нанюхавшихся полыни, временами скрывать. Сквозь легкий смешок, я почувствовала, как слегка покраснела от собственных мыслей. Ладно, нельзя переходить последний рубеж приличий… Вернувшись в кабинет, мое внимание приковало к себе то самое большое, кожаное кресло. Довольно плюхнувшись в него, под характерный звук, я вздохнула полной грудью, впитывая аромат дорогой кожи, смешавшийся с запахом вампира. Ммммммм….еще немного и замурчу сейчас. Меня окутало приятное чувство спокойствия и уверенности, что всегда излучал Кай, и…заботы. Я знала, что когда нахожусь рядом, то всегда могу рассчитывать на его защиту. Откинувшись на широкую спинку, фантазия начала сама рисовать знакомый образ, суровый, но порой сквозящий теплой насмешкой тон, в духе «ну что, земноводная, довольна собой: без спроса проникла в чужие покои, так ещё и разлеглась в моем кресле?». Да, очень довольна… Губы невольно сами расплылись в игривой улыбке, пока я прикрыла глаза, чтобы ярче рассмотреть лицо старейшины, которое так живо рисовало мое воображение. Высокие скулы, уверенная линия подбородка…хах, челюсть, что он всегда сжимает, когда злится, светлые, шелковистые волосы, цвета бледного золота, алые глаза, что будто видят насквозь… Сильные руки воина, порой безжалостного палача, но которые единственные умеют дарить столько тепла, нежно сжимая в объятиях. Тело откликнулось на воображаемое прикосновение его пальцев к моей коже… В голове всплывали разные варианты, чтобы со мной сейчас могли сделать. Согнать с любимого места, скрестив руки на груди, недовольно сверлить взглядом, взывая к остаткам совести, или… Дыхание слегка участилось от картин, что услужливо подсказывала разбушевавшаяся фантазия, которой с последними событиями так не хватало…внимания. Отчаянно хотелось вернуться в Рим, только с выключенным звуком в телефоне. Но сейчас не было ни на что времени, постоянная опасность, напряженное ожидание следующего шага врага. Каждый раз этот полу глоток нежности, которой не удавалось напиться, искра страсти, которой не давали разгореться, дразнили все больше, что если б не обостряющаяся с каждым днем все сильнее ситуация, порой, мне казалось, я была б готова прижать Кая к стенке даже в одном из коридоров, хоть по дороге к кабинету Аро. Лишь бы снова ощутить его губы на своих, уверенные прикосновения рук к разгоряченной коже, зарыться пальцами в шелковистые волосы на затылке… Чтобы он сейчас навис надо мной, упираясь руками в кожаную спинку по обе стороны, пока алые глаза темнеют, с вызовом держа друг друга на грани, в ожидании кто же первый сдастся… Но мне уже плевать и просто хочу притянуть его к себе и… — Черт возьми! — выругалась я, поняв, что практически начинаю выгибаться в кресле навстречу собственному воображению, при этом оставляя царапины на подлокотниках. Вскочив на ноги, я дала себе легкую пощечину, чтобы прийти в себя. Ладно, для сирены у меня вполне не плохой самоконтроль, учитывая, что беспорядочные романы нам очень даже свойственны. Но пора и честь знать. Нехотя взглянув на открытое окно, что служило мне дверью, я тяжело вздохнула. В этих покоях я чувствовала себя куда спокойней. Оттягивая момент своего ухода, я еще раз, неспешным шагом сделала круг по комнате, переключив свое внимание на большой, дубовый стол. На нем красовались стопки старинных книг, связанные с культом Митры, какие-то астрономические расчёты, даже нашла какой-то пергамент со знаками зодиака. Может Кай в тайне астрологией увлекается и тут натальные карты раскладывает на свою совместимость с одной вредной особой? Хмыкнув собственным мыслям, я продолжила изучать документы. Запах, в основном, старых пергаментов приятно щекотал ноздри. Вот карта местности в Румынии, места, откуда все началось, моя первая вылазка с Вольтури. Невероятно, кажется, будто прошло пару десятилетий с тех пор, ведь все так изменилось… Тогда Кайус Вольтури внушал мне страх, хоть я и не признавалась в этом, но до сих пор помню, как меня пробила дрожь от осознания, что из всех участников карательной группы, лишь он один способен меня догнать, что мне не уйти от него… — А и в самом деле, — я улыбнулась собственным мыслям, — никуда не уйти и не деться от него… Пальцы тем временем продолжили перебирать бумаги, которые буквально отображали в себе историю нашего знакомства и миссии. — Хм, забавно… — я достала из-под кипы записей сканированную копию старой карты, заметив на ней пометки Кайуса, — но не особо точно. Кажется, Кайус отмечал места нападений. После нашего совместного разоблачения скрытника, Вольтури еще прочесали территорию и нашли некоторые улики. Это были маленькие поселки и нередко, просто обычная лесная зона, отмеченная знаками вопроса старейшины. — Я тут была давным-давно, не самые приятные воспоминания, но все же… Вот здесь, раньше тоже было поселение…и здесь, а еще вот тут, — позаимствовав лежащую неподалеку ручку, я начала дополнять заметки Кая. Об этом мало кто помнит, ведь их буквально стерли с карт, история не особо хранит память о маленьких селениях в глуши, а судьба этих земель достаточно тяжелая. Ещё давно, но ближе на северо-восток, здесь было древнее государство Дакия, которое позже завоевали римляни. В нашем доме раньше весел на стене рог, вырезанный из кости, в форме волчьей головы, как отголосок о бывшем величии этого царства, пуская оно и пало, превратившись в провинцию. Да и мне всегда нравились их легенды…в них было что-то дикое, древнее, необузданное. Сами даки, на самом деле, называли себя «даои», что означало «волк», они были свирепы и отважны в бою и верили, что именно от крови этого зверя произошли их предки. В далеком детстве, мы даже играли в дакийские войны с братом, он, естественно, был римлянином, заведомо известным победителем, а я обреченным на смерть дикарем… В его глазах. Но это лишь детские забавы. Однако, эти селения… Я тяжело выдохнула, постукивая другим концом ручки по столу. Прежде, чем попасть в плен к тому мерзавцу, что пытал меня, надеясь добыть секрет вечной жизни, я жила, как целительница, недалеко от одной деревни, даже, практически в ее черте. Темные времена… Я помню, как в одно серое утро раздался волчий вой, что окружил селение и горящие глаза между деревьев в лесной чаще. Тогда вспыхнул конфликт оборотней и вампиров. Детали мне были не известны…сразу после сражения меня заковали в кандалы и подвесили над жаровней. Знала лишь то, что вожак стаи был радикален. Их гнали вглубь и отступая, он решил заморить вампиров голодом, уничтожая все деревни на своем пути. Считал, что жители все равно обречены и нет разницы от чьих клыков они погибнут. Я помню детские крики, суету, кровь, отвратительный запах грязи, мокрой шерсти и горящих крыш, потому что в суматохе вспыхнул пожар. Это был день, когда я решила больше не скрывать свою сущность, открыться людям…спасти их. Хм, в гневе я была страшнее вервольфов. Видимо, жители были того же мнения. У меня осталась рана после схватки со зверем и сил не хватало… Этим они и воспользовались. Сказали, что помогут, а сами привели настоящего монстра в человечьей шкуре…того алхимика с извращённой идеей о бессмертии, который твердил об очищении и изгнании демона из моего тела. Хм, забавно, что, кажется, остатки стаи, что не вступили в бой, а решили затесаться в человеческом обличии среди местных, остались жить плечом к плечу со своими жертвами. К тому же…как говорил мой отец, корни берут своё и однажды мы все возвращаемся откуда начали… — Так, стоп! — резко воскликнула я. — Да черт же вас побери! Где оно?.. — я стала лихорадочно бегать глазами по красным точкам на карте. Вот…здесь, и тут тоже… Перед глазами всплыли воспоминания о той самой первой вылазке и стычке с врагом. След скрытника вывел меня на холм… И там были какие-то руины…вернее остатки старых подпор, размещенных по кругу. Точно таких же как и… Выхватив телефон из кармана, я дрожащими пальцами открыла поисковую строку Гугла. «Сармизегетуза». Найти. Это оно! Также выглядит! — Merde! (франц.Черт побери!) Волки! Я пулей вылетела из кабинета Кайуса, забыв напрочь, что вообще-то, мне тут быть было вовсе не положено, а заодно прихватив с собой карту. По дороге, я едва не сбила с ног возмущённую до крайности Джейн, но мне было не до неё. Максимиан… Нет! Аро! Мне нужен Аро!

***

Кайус уверенно вел за собой других Вольтури. Они молниеносно следовали за старейшиной по горному массиву, минуя дороги, приближенные к людским селениям. Высокие деревья, цеплялись за каменные скаты корнями, будто когтями, отчаянно борясь за свою жизнь на крутых слонах. Но пускай владыка и шел уверенно вперед, но мысли его остались далеко позади, в стенах Вольтерры. Пускай он знал чью сторону приняла Аврора, но верил, что этот выбор не был одним из легких в её жизни. С одной стороны, её действия связанные с братом все равно могут быть подвержены больше эмоциям, а с другой стороны, и это скорее отвечало действительности, ведь за это время старейшина успел познакомиться с её характером, она еще с большим безрассудством, чем прежде, броситься в омут опасности с головой, чувствуя свою ответственность, если не вину за происходящее. Подобные угрызения Кайус считал совершенно необоснованными и даже глупыми, но понимал, что они вполне могут иметь место быть в душе русалки. Он же хотел оградить её от этого, от лишний боли и риска… Поэтому, строго распорядился, что любому, кто пикнет Авроре лишнее об этой вылазке, лично оторвет голову с плеч. Кай не был наивен и верил, что появление волка определенно связано с Солом. Возможно, это простая неаккуратность, ведь контролировать такого зверя трудно, но еще больше он был уверен, что это может быть ловушка. Оставить Вольтерру без защиты владыка бы никогда не рискнул, но все же взял с собой хороших, проверенных воинов. Так что с вервольфом или даже двумя, а также засадой вампиров, они вполне справятся. Но главное не терять бдительность. Будь же рядом сейчас Аврора… Кай точно знал, что едва ли бы чувствовал почву под ногами, зная, что может вести её прямо в руки врага. Он до сих пор ярко помнил их битву с румынами, когда, в начале, его русалка полезла впереди всех, изображая наживку, а затем ещё и ринулась следом за Владимиром и Стефаном, чуть не погибнув под каменными обломками руин. «Я же с ума сойду, сражаясь и не смея выпустить её из поля зрения», — мысленно рыкнул Кайус, частично оправдывая самого себя, что нарушил их договоренность и решил держать Аврору в неведении. Ложь во благо? Но когда она узнает…то определенно попытается убить своего спасителя. Но лучше уж испытать на себе гнев стихии, чем снова беспомощно смотреть, как ее тонкое тело тает в его руках, будто утренний туман в рассветных лучах. Впереди показалось место, где произошло последнее нападение, недалеко от Дунайского ущелья. Горный массив вокруг был покрыт густым лесом и был словно вырезан рукой каменного великана. Кай слышал тихий поток реки, неспешный, но сильный. — Демитрий? — Я не чувствую присутствие других вампиров, владыка. — Рассредоточьтесь, — холодно приказал вампир. — Группу на верхний склон, но обойдите с внешней, если там засада, то вы не должны угодить прямо к ним в лапы. Алек и Сантьяго со мной. Его многовековое чутье предупреждало об опасности, поэтому он был готов. Но…что-то было не так. Он не мог этого объяснить и дело было не в том, что тут могли поджидать противники, но внутри все напряглось от ощущения враждебной силы, которой едва ли можно противостоять…присутствия, как в ночь, когда Кай обратился в вампира. Сделав глубокий вдох, старейшина ступил вперед, в лесную тень. Земля была укрыта мелкими ветками, пока серый туман с реки обвил деревья вокруг, превращая лес в призрачный край. В этом месте время будто замерло и эти вековые ясени, с оголенными ветвями, так же стояли тут много веков назад. Светлая кора походила на седину, а багровая осеняя листва под ногами, напоминала о том, сколько крови было некогда пролито в этих местах. Алек тоже разделял предчувствие владыки и в его руках уже клубился черный туман. Тихо. Было слишком тихо. Ни единой трели птицы, испуганного взмаха крыла или шороха. Только поскрипывающие ветви от холодных порывов ветра, что пролетал в высоте, над кронами. Сырой воздух пробирал до костей, сдавливая грудь. Внезапно Кай остановился и жестом приказал другим замереть на месте. Секунды тянулись невыносимо долго… — Сзади! Стремительное движение огромного зверя. Кай прыгнул, в полете угибаясь от острых зубов, готовых разорвать тело вампира, и оказавшись позади, беспощадно свернул толстую, меховую шею. Через мгновение тяжелое, бездыханное тело волка, с глухим звуком упало на землю, перед ногами Алека и Сантьяго. — Что за?.. — протянул, страж, но его прервал протяжный вой, эхом заполнивший воздух, который подхватили десятки других. За столько декад, Кая впервые пробрал холод. Так звучала смерть. Послышался треск веток и между деревьями замелькали горящие, желтые глаза хищников. Алек тут же пустил черный туман вокруг, который не дал бы верфольфам так легко приблизиться. Яд вскипел в жилах Кайуса, как и всякий раз, когда ему приходилось сталкиваться с этими тварями. Дидим будет их последней жертвой из клана Вольтури! Оскалившись, старейшина скинул с себя тяжелый плащ и набросился на приблизившегося зверя. Вдалеке он уловил шум завязавшегося сражения. — Алек! Расчисти путь! И не позволяйте им себя укусить, это яд! — он слишком хорошо помнил ту выжигающую боль, что растекалась по его телу, не позволяя затянуть рану, но тогда рядом была Аврора… «Слава богам, что она осталась в Вольтерре!» — мелькнуло в сознании Кайуса, когда он пришиб парализованного даром Алека вервольфа. Его глаза светились диким огнем, теперь владыка полностью отдался бою, превратившись в живое олицетворения ужаса всех противников королевского клана. Черные тени Вольтури, в языках тумана Алека, продолжили прорываться к вершине, чтобы объединить усилия с остальной группой. Завязался жестокий бой. Треск вековых деревьев, которые ломались словно спички от ударов бессмертных, утробный рык, хищный оскал и протяжный вой… Все смешалось воедино. Вольтури, которых Кай послал зайти с тыльной стороны как раз смогли сами застать вервольфов врасплох и это дало хотя бы небольшое преимущество, пускай сами и не рассчитывали встретиться лицом с таким противником. Но волки смыкали круг, не смотря на отпор клана. Силы были не равны. Несколько стражей все же были укушены и теперь не могли подняться, сгорая изнутри от дара Сола, что он пустил в яд вервольфов. Один член Вольтури был разорван на части, не успев увернуться от мощных челюстей. — Я чувствую приближение других вампиров, — выкрикнул Демитрий, оказавшись плечом к плечу с Кайусом. — Придется отступить, иначе из этого кольца будет не вырваться! Старейшина лишь полоснул по ищейке стальным взглядом, молча сжав в мощных, смертельных объятиях, не рассчитавшего прыжок, вервольфа, пока под его руками ломались кости зверя. В нем клокотали безмерный гнев и отчаянная жажда уничтожить, разорвать на части каждую из этих тварей, но голос разума все же смог перекрыть отчаянный рев ярости внутри вампира. — Уходите по реке, а я отвлеку их на себя, — рыкнул Кайус, понимая, что если среди врагов еще окажется одаренный вампир…а он в этом почти не сомневался, то они проиграют. Но владыка явственно видел, что когда не надо было отбиваться от атак других членов клана, все внимание оборотней было направлено на него одного и тот вой, когда он свернул шею первому зверю…был сигнальный. Он нашел, кого искал… — Но владыка, — протестующе начал Демитрий, едва успев увернуться от волчьих зубов, что клацнули над самым ухом. — Выполнять! — прогремел Кайус, оскалившись, что не смотря на боль и протест в глазах Демитрия, он не смел ослушаться. Посреди образовавшейся поляны, от переломанных деревьев, которые выглядели, как раздробленные кости, с кровожадным ревом, огромный, черный волк пытался раскусить напополам Феликса. Ноги вампира погружались в землю, когда он сдерживал напор вервольфа, но никак не мог перехватить инициативу, чтобы сомкнуть его в тисках. Рванув на помощь, Кай в мгновение ока оказался рядом, схватив зверя за задние лапы и со всей силой отшвырнул в сторону, под жалобный скулеж, ударив его о высокие камни. Не обращая внимания на благодарного Феликса, старейшина уверенной поступью двинулся к своей, пока еще живой, жертве. Такой удар не убьет подобное существо, камни верно больше пострадали, но обездвижил его на некоторое время. Пальцы правой руки Кайуса невольно дрогнули, будто искали меч. Да…он был бы не против отрубить голову этой твари, но приходилось обходиться тем, что есть. Судя по размерам и манере боя, это был вожак… Протяжный вой вновь разрезал воздух, десятком кинжалов, когда стая ощутила смерть своего предводителя. Кай же постарался, чтобы она была достаточно демонстративной и теперь все кровожадные пары желтых глаз были прикованы лишь к нему одному. Особенно отчаянно сверкали те, что принадлежали похожему по расцветке и габаритам, оборотню, который теперь исходился пеной и скалил острые зубы. Неужели родственник?.. Поэтому, когда Кай рванул в сторону, все недобитки стаи бросились по его следу. Свист ветра в ушах от невероятной скорости, смешался с протяжным воем. Он быстро нёсся вперед, уводя стаю за собой. Внутри все кипело от злости, как он мог так просчитаться! В его душе смешалась злость на самого себя и яд давних воспоминаний о смерти Дидим, которая навсегда изменила клан, превратила Маркуса в подобие призрака. Чтобы выплеснуть хоть толику своего гнева, что выжигал его изнутри, оставляя одно лишь пепелище, старейшина круто развернулся навстречу приблизившемуся волку. Сцепившись в смертельной схватке, они покатились вниз по склону. Оба пылавшие ненавистью, призрением и яростью к друг другу, оба лившиеся кого-то очень важного в своих жизнях… Разница была, что гнев вервольфа был только что чиркнувшей искрой, что разгоралась в пламя, а злость Кайуса жила в его груди, тлея уже многие века и до сих пор не затухала. Острые когти зверя успели полоснуть по каменной коже вампира, оставив глубокую рану, пускай от зубов старейшина и увернулся. Волку повезло меньше и доля секунды, когда он открыл свою шею, стала роковой для него. В один момент, к обрыву скатывалось лишь одинокое бездыханное тело огромного зверя. Держась за раненый бок, который пускай и не был в яде клыков оборотня, но все равно не мог так скоро зажить, Кайус двинулся дальше, уводя стаю. Боль была нестерпимая, но он не мог ей поддаться, иначе это означало бы смерть. Прошипев сквозь стиснутые зубы, он понял, что ему хорошо задели бедро и передвигаться с нужной скоростью ему не удастся, впрочем, как и принять достойный бой. «Идиот, надо же было так…подставиться!» С косого склона, вниз стремительно бежали вспышки бурой и серой шерсти вервольфов, между деревьями, которые почувствовали смерть собрата и жаждали отмщения. Бордовая листва вздымалась под их лапами, а когти царапали землю, будто оставляя раны на румынских горах. — Черт, — ругнулся Кай прежде, чем изо всех сил, оттолкнуться от края обрыва, и спрыгнув, пролететь над высокими, словно пики, верхушками деревьев. Приземление было, скажем так, не слишком мягким. Задев большие, скалистые валуны, Кай обернулся на своих преследователей. Для вервольфов это было слишком большое расстояние и высота. Значит им придется идти в обход, чтобы спуститься, а за это время Кай успеет регенерировать. Прислонившись спиной к тем самым камням, которые частично превратились в крошку от столкновения с древним вампиром, из груди владыки вырвался сдержанный вздох. Перед глазами обрывками мелькали фрагменты еще недавней бойни… Такого столкновения Кай уже очень давно не помнил. Все волки вели себя слажено, объединённые одной единственной целью — убить одного из старейшин Вольтури любой ценой. Прикрыв глаза от ноющего чувства, пытающейся срастись заново плоти, вампир не сразу уловил бесшумное движение за валунами. Зверя выдал отвратительный запах. Затихнув, Кайус притаился, не кидаясь бездумно, как прежде, на врага. Он давал ему возможность подойти поближе…ослабить бдительность, а сам тем временем тихо перемещался в более выгодную позицию. Он прижался белоснежной щекой к мшистому камню, наблюдая, как из-за него появляется клочок рыжеватой шерсти. Главное не упустить определяющий, кто жертва, а кто хищник, момент… Быстрый выпад… он обхватил вервольфа, но внезапная сила чужого тела сбила старейшину, отбросив назад. Успев, благодаря тысячелетнему опыту, сгруппироваться, Кай приземлился на ноги, тяжелым взглядом окинув нового противника. Теперь перед ним были скалившейся волк и неизвестный вампир, но сомневаться не приходилось, что он явно был одним из стражей Сола. Рана все еще не затянулась, давая о себе знать. Прежде, Кайуса бы не особо смутил такой расклад, однако сейчас силы были не равны. Вампир был достаточно крупный, больше похожий на гору мышц. Оскалившись в предвкушении расправы над одним из владык королевского клана, он наклонил голову, нарочито делая оценивающий взгляд: — Я ожидал большего от самого Кайуса Вольтури. Главного палача, уничтожившего всех вервольфов Европы…почти. Болгарский акцент неприятно резанул ухо старейшины. Кай напрягся, будучи готовым оборонятся от первого, кто осмелится напасть. Он ставил на зверя, хотя вполне вероятно, что прислужник Сола тоже захочет погеройствовать, пускай и вряд ли осмелиться пойти в бой первым. Внутренний отсчет секунд словно замедлился, набатом звуча в голове. В памяти, плутовкой, промелькнул знакомый образ русалки, будто дразня напоследок хорошими воспоминаниями, в минуту, которая вполне может стать последней. Волк злобно оскалился, а его мышцы напряглись перед прыжком. Это дало мгновение на то, чтобы подготовиться. Когда оборотень бросился на владыку, Кай увернулся, при этом просто откинув его от себя, но сразу же в бой бросился и второй противник. Совместная атака оставляла ему слишком мало шансов… Этот вампир хоть и уступал в навыках старейшине, но был вполне хорошим воином, что в какой-то момент, Каю пришлось перейти в оборонительную позицию. Вражеский вампир все время пытался направить свой удар в еще не затянувшейся бок владыки, чтобы не дать возможности регенерировать, пока Вольтури наоборот хотел выиграть себе время. Тот, кто сравнивает бой с танцем, никогда сам не брал в нем участие. В этом не было ничего поэтичного или красивого. Нет пауз или передышки. Быстрая череда движений, порой выпады наугад и ожесточенный рык, того, кто отчаянно борется за право остаться в живых. Каю даже удалось использовать захват, пустив россыпь трещин по мраморной шее соперника, но тут же пришлось отбиваться от вервольфа, и он не успел завершить начатое. Его грудь прижали к земле огромные, когтистые лапы, которые зверь сразу же постарался вонзить как можно глубже. Обхватив руками пасть зверя, Вольтури не давал его острым зубам сомкнуться на своем теле, пока животное неистово пыталась добраться до вампирской плоти. — Мы придадим огню твое тело, а голову насадим на пику, — воодушевился болгарин. — А вскоре к ней присоединятся и головы твоих братьев, семья ведь должна воссоединится. Жаль, что будущей вдовушкой ты обзавестись не успел, хотя…если в тайне и успел, то её ждет та же участь. На секунду, перед глазами, вместо отвратительной морды оборотня, пронеслось видение темно-синих глаз, словно морская стихия перед бурей, как они с печалью провожали его в эту дорогу.Тонкий, струящийся, черный силуэт на фоне бескрайнего серого неба, на крыше Палаццо… Черта с два какая-то паршивая псина и захудалый вампир, помешают ему еще раз увидеть её! В алых вспышках, что начали застилать мир вокруг, Кайус сумел сломать волчью челюсть и под протяжный вой боли, скинуть его с себя. На груди зияли новые раны, которые не спешили затягиваться. Вражеский вампир немедленно был готов прикончить владыку, пользуясь моментом, не давая тому и полу возможности подняться. Одним сильным ударом в предплечье, он сломал кость старейшины. В прищуре рубиновых глаз болгарина сияла решимость осуществить все свои угрозы и начнет он с убийства одного из глав королевского клана. Кай с готовностью смотрел на своего палача, без тени страха…и он не сразу понял, в какое именно мгновение, его выражение сменилось, с предвкушающей кровь ухмылки, на смятение и осознание того, что…что-то не так. Сквозь солнечное сплетение вампира прошла чья-то рука, подобно кинжалу, проткнувшая его со спины. А через секунду голова болгарина покатилась по земле, а тело безвольно упало, как марионетка, которой обрезали веревки и Кайус увидел своего спасителя. — Что же вы в одиночку развлекаетесь, где остальные Дракулы в черных плащах? — наглый голос кочевника сочился самодовольством, пока засунув руки в карманы кафтана, он наблюдал за лежащим на земле могучим старейшиной. Не каждый день спасаешь главу королевского клана, при этом самого известного воина, который скорее добровольно взойдёт на погребальный костёр, чем скажет спасибо. Однако, от дальнейших ехидств, Кая спас волчий вой, доносящейся из-за холма. — Надо убираться. Ох, черт бы тебя побрал, Кайус Вольтури, — прохрипел Гаррет, запрокидывая руку старейшины себе за плечо, помогая подняться, — ты же всю конспирацию мне можешь коту под хвост пустить. Только не бери на свой счет, я это делаю не из большой любви к блондинкам, вроде тебя, а просто не хочу, чтобы наша рыбка расстраивалась. А то, как же она без личного тирана? Сказать, что Кая покоробило от слов «наша рыбка», это ничего не сказать. Во всяком случае, слова благодарности, на которые пару секунд назад он еще был готов, сейчас застряли в горле, смешиваясь с недовольным рыком. — Нужно идти к реке, — процедил Вольтури. — Ага-ага, сам бы я не додумался, — фыркнул Гаррет, однако, без лишних препирательств, последовал указаниям Кая.

***

Погоня продолжалась. Между стволов уже показался берег и переливчатый блеск ряби на воде, но все инстинкты лишь продолжали скорее гнать их вперед, иначе погибель настигнет очень быстро. Кай выдохнул, когда понял, что Демитрий все же послушался приказа и не остался дожидаться владыку на берегу. Но ищейка был не глуп и не мог знать наверняка, что старейшина выберет именно этот путь отхода. А вот, ослушавшись, подставить остальную группу он мог бы легко. Рана срасталась, но все еще давала о себе знать, поэтому Гаррет, не принимая никаких возражений, по-прежнему поддерживал владыку. Приближавшаяся с каждым шагом река, будто все отчаянней взывала к себе, даря ускользавшую надежду на спасение, пока за спиной слышался душераздирающий вой и ломающиеся ветки под ногами преследователей. Накатывающие на берег волны будто сами тянулись к ним, желая помочь, или же это обман зрения?.. Но странное наваждение лишь усиливалось. В один момент, маленький пляж стал исчезать на глазах, будто Дунай стал столь же полноводным, как бывал ранней весной, когда таяли снега. Его пороги бурлили, как будто вскипали, пока не начала нарастать волна, которая все росла, устремляясь к верхушкам деревьев. — Не помню, чтобы в рядах моих новых "коллег" был такой кадр, — фыркнул Гаррет, невольно убавляя темп, но Кай, наоборот, его лишь подстегнул. — Не в их рядах. Первая мощь воды пронеслась прямо над головами кочевника и Вольтури, устремившись в лес, сбивая с ног противников и отшвыривая их на пару миль назад. Вдалеке послышались рык, скулеж и ругательства. Когда же следующая волна сомкнулась уже над их головами, Кайус почувствовал, что теперь они в безопасности, словно что-то родно обволокло все его существо, успокаивая и вселяя уверенность. Поток подхватил обоих вампиров, унося подальше от этого места. Ничего не имело четких очертаний под водой, лишь приглушенная игра света в её толщи и звук движения. В следующее мгновение, обоих мужчин словно кто-то нежно подхватил под руки, устремившись с ними вперед. Благодаря кое-чьей заботе, скорость так остро не ощущалось, но Кай понимал, что они уже очень далеко от того злополучного ущелья. Поток приятно ласкал кожу, меняясь в цвете, зависимо от того, какие места они оставляли позади, от стального цвета вод в Румынии, до сиренево-голубой растяжки, которая порой вспыхивала яркой лазурью и золотом солнечных бликов. Это было чем-то невероятным. Как проноситься сквозь время. Однако, вскоре, так же неожиданно, как и забрала в свои объятия, волна вынесла двух вампиров на берег. Мокрая одежда облепила тело, волосы прилипли к лицу, а пейзаж вокруг был абсолютно не знакомым. Ясно было лишь одно — теперь они в безопасности. Вдоль реки тянулись отроги длинного горного массива. Затянутое дымкой небо, обрело здесь сиреневый оттенок, придавая водам и окрестностям таинственную сумеречность. Вдоль потока тянулись темные силуэты деревьев. Где-то на верхушках черных ветвей задержался первый снег, а по склонам, с другой стороны, тянулись ряды спящих виноградников. Но не особо уделяя внимание природе вокруг, стоя на каменистом берегу, Кай лишь искал глазами Аврору, однако поверхность реки казалась ему зеркально гладкой. Когда же, наконец, над ней показалась женская голова, то даже рябь кругов едва ли коснулась воды, ведь они с русалкой были как одно целое, продолжение друг друга. Жемчужные капли застыли на длинных ресницах, а мокрые дорожки скатывались по волосам, как драгоценные нити. Её зрачок стал неестественно больше в несколько раз, что глаза были б практически полностью черными, но обычно темно-синяя радужка теперь словно горела цветом моря вокруг. Влажные губы плотно сомкнуты. Медленно заскользив вперед, будто и вовсе не прикладывая усилий, русалка приблизилась к берегу, не отводя гипнотического взгляда от своих знакомых, но по-прежнему, не проронив и слова. Вслед за тонкими ключицами показался торс. Высокую грудь прикрывали черные волосы, словно две шелковые ленты. А студёные капли, бегущие вниз напоминали украшения. Весь её вид завораживал, будто лишая ощущения реального, сводя весь мир лишь к одному — к самой русалке. На тонкой шее Кайус заметил выпирающие жабры. Через секунду, Аврора нырнула, будто передумала выходить на сушу, и над поверхностью мелькнул серебристый хвост. Его было трудно сравнить с чем-либо и уж точно не с рыбьей чешуёй. Переливчатый перламутр вбирал в себя цвет вод, в которых оказался, поэтому сейчас он был скорее дымчато-сиреневый. Но мимолетное впечатление, что их сейчас оставят, развеял тихий всплеск в стороне. Вскоре, из-за прибрежного валуна, к вампирам уже спешила русалка в своём более привычном виде. Шаг был четче обычного, вместо летящей походки, что выдавало её раздражение. Брови сурово сомкнулись на переносице. Подлетев к старейшине, она окинула его внимательным взглядом, который вспыхивал при виде разодранной рубашки на груди и практически затянувшейся раны на боку. Все же вампирская регенерация давала о себе знать и от повреждений, которые недавно не давали даже нормально ходить, практически не осталось и следа. Затем, Аврора также молча обхватила лицо Кая руками, с сумасшедшей жадностью всматриваясь в его черты, в поисках признаков смертоносного дара Сола. Лишь сейчас владыка ощутил, как её пальцы дрожали, прикасаясь к его щекам. — Все нормально, — тихо произнес старейшина, — хотя, видимо, попытки свести меня в могилу — это у вас семейное. — Нормально? Отлично, - отчеканили ему в ответ. - Abruti (франц.болван)! — воскликнула Аврора, в следующее мгновение, залепив мужчине пощечину от всей души. Гаррет только нервно хмыкнул, наблюдая за этим зрелищем со стороны, но никак не встревая, потому что, вслед за этим, молчаливая пороховая бочка наконец взорвалась, при чем порох был явно французского производства… — Donc tu donnes l'ordre de me garder dans le noir? Vous ne vous souciez pas de notre accord? Et à quoi cela conduit-il? Toi, malheureuse épave millénaire, avec de l'orgueil au lieu de l'intelligence! Ou vouliez-vous aller dans l’autre monde le plus rapidement possible? Veux-tu plaire à Saul? Idiot! Imbécile surprotecteur! L'Héliophobe est fou! Abruti!... (франц. Значит, ты приказы раздаешь, чтобы держать меня в неведении? Плевать на наш договор? И к чему это приводит? Ты, несчастная, тысячелетняя развалина, с гордостью вместо мозгов! Или на тот свет поскорее захотелось? Хочешь Сола порадовать? Идиот! Болван с гиперопекой! Гелиофоб ненормальный! Придурок!...) Гаррет даже слегка попятился, отойдя от воды и от этой парочки подальше. Глаза русалки стали черными, её недовольный голос резонировал от поверхности, волнуя реку, а туман вокруг стал сгущаться. Кай же стоял совершенно спокойно, не сделав и полушага назад, выслушивая каждое оскорбление. Кочевник даже поморщился от понимания, что в его душе зародилась крупица уважения к этому мужчине. Потому что было ощущение, если б на старейшину надвигалась волна цунами, ну или русалка сейчас обратиться в огнедышащую гидру, а он стоял, смиренно встречая её напор. «Может он действует по тактике опоссумов, притвориться мертвым, когда хищник рядом? Хоть сейчас он больше на столб похож», — пронеслось в голове Гаррета. «Но наблюдать за её гневом со стороны прекрасно, ведь он ей так к лицу…какая необыкновенная женщина». Однако, восторг Гаррета чуть поубавился, когда взгляд его «необыкновенной женщины» переместился из-за плеча Кайуса на него самого. — Ты то как? — обеспокоенно обратилась Аврора к кочевнику, осматривая мужчину, в миг переменившись из бушующего шторма в утренний штиль. — Все нормально, больше в меня никакую бомбу замедленно действия не вживляли, — усмехнулся Гаррет, — хотя сидеть в сторонке тихо у меня не получается, или, вернее, мне не дают такой возможности. — Спасибо тебе! — просияв благодарной улыбкой, русалка порхнула от старейшины к своему революционеру и обвила его шею, не веря, что все, слава богам, обошлось. Кай же в это время недовольно сверлил взглядом, как кочевник не упустил возможность заключить в ответные объятия девушку, и внимательно следил за его скользящей вниз, по спине Авроры, рукой. Такое чувство, что этот гад просто издевался, дразняще остановив ладонь на её пояснице, на грани дозволенного. А затем перевел пальцы на округлое бедро… Старейшина сжал челюсть, едва сдерживаясь, чтобы не отшвырнуть своего спасителя куда подальше. И эта разительная перемена в Авроре…сводила с ума, как, впрочем, и всё, что было связано, с этой женщиной. — Волчья засада? — печально проговорила Аврора, обращаясь к мужчинам, хоть и сама уже знала ответ. — Я слишком поздно додумалась… Всё это время нападения не были случайными или просто способом сеяния хаоса. Сол искал потомков даков, которые раньше осели в этих краях. Нападения и присутствие вампиров пробуждает гены вервольфов, заставляя их дар пробудиться. Пускай веками волчьи силы предков спали где-то глубоко внутри этих людей. — Я до последнего этого не знал, — выдохнул Гаррет, — а когда сообразил, то чтобы предупредить было слишком поздно. — Ты и так сделал более, чем достаточно… Тебя пока не уличили в…недобросовестном служении? — Нет, рыбка, — усмехнулся Гаррет, чуть оскалившись, — а кто мог, уже распрощался с головой. Так что не бойся, возвращаться мне не страшно, но прежде я хочу кое-что попросить…у вас, — на удивление, он обратился к Кайусу. — И что же это? — Кай скептически приподнял светлую бровь. — Ну… — кочевник хитро повел глазами, но увидев помрачневшее выражение Вольтури, решил прислушаться к недвусмысленным намекам своего инстинкта самосохранения, — вашу побрякушку, — он показал на герб Вольтури, украшенный рубином, что всегда поблескивал на груди Кайуса. — Мог бы попросить и прядь ваших прекрасных волос на память, но по-моему с ними вы еще менее охотно расстанетесь. — Это — символ клана… — В этом и дело, — перебил Гаррет. — От меня, как от шпиона, толку маловато, я новенький и меня не жалуют в высоких кругах, хоть и держат на неплохом счету. Но если я докажу, что чуть не покончил с самим Кайусом, пускай и не смог в результате одержать победы, потому что вас смыло спасительной волной, то это сможет приблизить меня к верхушке. — Отличная идея, — качнула головой Аврора, задумчиво складывая руки на груди. — Сол любит трофеи, особенно такие символичные. Это может помочь. Кай не был доволен этой идеей. Практически все равно, что признать поражение и позорный побег… Он не заметил, как из его груди вылетел недовольный рык. Однако, проигранная битва может принести победу в войне… — Ладно, — тяжело признал владыка, откалывая в-образную брошь старейшины клана. На гербе были изображены могильное дерево, означающее вечную жизнь после смерти, ведь умершее дерево уже не постареет и не изменится; орел — хищник, царь птиц, напоминавший о королевской роли клана; и сам щит, который означает защиту вечной и свободной жизни вампиров. Кай нехотя вложил его в протянутую ладонь Гаррета, как если б отдавал часть себя. Краем глаза он заметил, что черты Авроры смягчились, будто она понимала цену и значение этого жеста. — Кстати, а что за Сол? — уточнил Гаррет, складывая брошь в свой карман. — Их командир… — не хотя проговорила русалка, явно жалея, что упомянула так открыто его имя. Но после паузы, явно взвешивая стоит ли признаваться, добавила, — мой родной брат, которого я считала мертвым почти две тысячи лет. Ругательство, вырвавшееся из Гаррета…красноречиво и достаточно точно описывало сложившуюся ситуацию, хотя глаза девушки и стали больше в два раза, когда она услышала какими словами кочевник обложил Сола. — Господи…такой драмы, вселенского масштаба, даже в книгах не встретишь, — обреченно покачал головой Гаррет, осмысляя всю иронию и масштабы трагедии, в которую добровольно ввязался. — Деталей я знать не хочу. Так что ладно…с вами весело, но мне пора, тем более, надо успеть «потрепать себя» по дороге, чтобы моя история выглядела правдоподобней, — хмыкнул кочевник. — Давай, рыбка, больше не находи выживших родственничков с тираническими замашками, а ты, Вольтури… — Гаррет задумался на пару секунд, — удачи. В последнее слово он явно вложил больше смысла, успев бросить красноречивый взгляд на стоящую рядом русалку и за пару секунд уже скрылся из виду.

***

Мы остались вдвоем на берегу реки. Прохладный ветер нежно трепал волосы, помогая отпустить те горячие обиды, что до этого времени клокотали в моем сердце, хотя скорее всего это был…обыкновенный страх. Невероятный ужас, который держал в своих железных тисках, когда я узнала в какую на самом деле вылазку отправился Кайус. И еще больший, когда на встречу, в потоке, я встретила отряд, но старейшины с ними не оказалось… Мне хотелось одновременно кинуться в его объятия и придушить собственными руками. Между нами повисло угрюмое молчание, которое нарушало лишь тихое щебетание птиц. Кай был хмурым и…будто надломленным. Он неспешно прошел к краю берега, всматриваясь куда-то вдаль. Кинув взгляд на его спину, я видела, что его плечи напряжены, а пальцы подрагивают, явно желая сжаться в кулаки, но сейчас уже его желание броситься в бой было лишено смысла. С каждым мгновением, моя злость отступала. Я понимала, насколько для него тяжело принять, что он попал в такую засаду, по его мнению, подведя доверие отряда… Это сжигало его изнутри. Но…самое ужасное для меня, что он даже не придавал в этом вопросе ценности собственной жизни, ведь главное — выполнить долг старейшины и защитить других членов клана. Я горько усмехнулась: два сапога пара. Пускай, я все эти века несла ответственность лишь за жизнь Лиры. Однако, сейчас, у меня все в душе дрожало, грозясь вот-вот разбиться вдребезги от недавнего напряжения. Бесшумно подойдя к старейшине, я просто уткнулась лбом между его лопаток, пока по щекам тихо покатились непрошенные слезы. Его спина закрыла весь свет, перед глазами было темно и в этом мраке вспыхивали все мои недавние страхи. Руки неуверенно обвили его торс. Что же это такое?.. Мысль, а вернее осознание, что он мог погибнуть, просто выбивало почву из-под ног, оставляя совершенно беспомощной. Я ощущала, что практически лишаюсь рассудка, пока неслась к месту засады. И даже сейчас, стоя рядом, ощущая его тепло, я понимала, насколько бессильна на что-либо повлиять. Сизые языки тумана, подхватывая мое настроение, также потянулись к нам, обволакивая, будто бы хотели обнять своим призрачным касанием. Забрать все тревоги. Казалось, что прошли года, пока мои тонкие пальцы уверенно накрыли чужие руки, крепче прижимая к своей груди и не позволяя им больше подрагивать. — То кричишь на меня, обзывая всеми словами на свете, а теперь что? — устало прозвучал мужской голос, но в нем сквозила беззлобная насмешка. Кажется, я издала тихий всхлип, поэтому ко мне неспешно обернулись, заключая в убаюкивающие объятия. — Чшшшш… Ну вот ещё, теперь эта impossibile (итал.невозможная) еще и плачет, дожили, — его рука мягко поглаживала мои волосы, успокаивая. — Если думаешь, — раздалось над моим ухом, — что женские слезы заставят меня забыть все те ругательства, которыми ты меня так щедро осыпала, то ты ошибаешься. Я не куплюсь на этот трюк, во всяком случае, не в твоем исполнении. — Ну вы и скотина, — шмыгнув носом, усмехнулась я. — И в чьем же исполнении вы бы желали его увидеть? Вон той крашеной блондинки, что пытается на каблуках, больше походящих на ходули, следить за вашей Венецианской резиденцией? Как там её звали… Симона? Грудь Кая, к которой меня прижимали тихо затряслась, но я не поняла то ли от сдержанного смеха, то ли он решил тоже заплакать от безнадежности. — Аврора Арелатская… — протянул вампир, будто пробовал на вкус моё имя. — Да ты ревнивица? — А вы-то образец спокойствия, — не задумываясь парировала я, будто мой язык всегда держал подходящие колкости наготове, пускай в душе в то время разливалось абсолютное умиротворение, которое почему-то хотелось сравнить со сладким молоком. Мерно вздохнув, я подняла глаза. Его лицо было так близко, а черты стали уже столь хорошо знакомыми, что даже смешно. Скользнув взглядом по твердой линии подбородка к острым скулам, высокому лбу, так часто сурово сведенным вместе бровям, алым глазам, которые не смотря на всю тяжесть, что он нес внутри, сейчас отражали лишь бесконечную нежность, хоть и смешанную с толикой недавней горечи. Затем внимание привлекла тронутая тихой улыбкой линия губ. Признание, что неожиданно промелькнуло в собственной голове, напугало меня. Нет, нет нет! Я быстро зажмурилась лишь бы не озвучить его вслух. В мыслях немедленно, неразборчивым клубком, стали роиться причины держать подобные слова при себе, начиная с Аро, верности клану, войны, моего брата, разных видов, несовместимых характеров… Но весь этот длинный список оборвался мягким поцелуем, больше похожим на мимолётное прикосновение. — Люблю, — едва слышно произнес Кай в самые губы, обдавая их теплым дыханием и, предупреждая какой-либо ответ или реакцию, снова поцеловал, крепче прижимая меня к себе.