Главная ошибка

Через полчаса обсуждение подошло к концу, и Змея, выдержав паузу, объявила: — Теперь, когда мы знаем все вводные, нужно понять, как именно улучшить отношение коллектива к Варежке. Со своей стороны я могу прояснить с ними ситуацию с тетрадями. — Можно поговорить с их создателями, — предложило Зеркало. — Они как более авторитетные для своих альче личности смогут воззвать к их морали. — Я побеседую с Ростиславом и, надеюсь, смогу убедить его заняться этим, — Варна задумчиво сложила руки на груди. — Если не получится, придумаю другой способ или займусь этим самостоятельно. — Я могу помочь донести до всех просьбу, — с готовностью предложило Зеркало. — Чтобы пообщаться с каждым в одиночку, потребуется очень много времени. — Если не буду справляться, я скажу об этом, спасибо. Учитель кивнул и повернулся к Коню: — У тебя есть идеи? — Не думаю. Но я буду присматривать за Варежкой и дальше, — альче пожал плечами и напряжëнно взглянул на дверь. — А пока можно я пойду к… Змея кивнула, и ученик, попрощавшись, выскочил в коридор. Миновав переход, Конь приоткрыл дверь и, не обнаружив никого на полигоне, отправился к раздевалке. Он заглянул внутрь и увидел, что Очки сидели, мрачно свесив голову над коленями, на которых покоились безжизненные руки. — Устали? — полушëпотом спросил он, стараясь не напугать одноклассников. Альче вздрогнули, замерли и вскоре мотнули головой, не глядя в сторону вошедшего. Конь медленно приблизился и сел рядом, дотронувшись до плеча Очков, оказавшегося жëстким от напряжения. — Вспомнили о нëм? Очки медленно кивнули, безжизненно глядя в стену, и судорожно обхватили руку Коня своими…

***

…В доме стояла тишина полудрëмы. Очки сидели за столом в своей комнате и, стараясь не шуметь, решали домашнее задание. Ответы в голове рождались сами собой, но рука, слегка трясущаяся от гнетущей атмосферы в доме, не успевала за скоростью их мысли. Солнце ещë не закатилось за горизонт, из окна сквозила майская вечерняя свежесть. Очки взглянули на будильник и тяжело, но как можно тише вздохнули. До возвращения создателя оставалось больше часа, и это время альче было нужно провести один на один с отцом. «Надеемся, он спился и уснул», — они нервно обернулись к плотно закрытой двери. Ручка выпала из пальцев и, стукнувшись об стол, покатилась к краю. Очки попытались поймать еë, но сделали только хуже, задев карандаш. На пол рухнули оба предмета, наделав, как показалось съежившимся от испуга альче, оглушительный шум. Взгляд тут же заметался по комнате в поисках потенциального укрытия. Подоконник, недавно заменëнный после того, как старый сломался, был хлипким и узким, так что сбегать так было слишком опасно. На мгновение Очки задумались над тем, что лучше, остаться здесь или попытаться выбраться, пусть и рискуя сломать себе что-то, но оглушительный крик с нижнего этажа, походивший на рëв, оборвал поток рассуждений, заставив всë тело окоченеть от ужаса: — Эй, вы! Бесполезные твари, я же… — непослушный из-за вина язык заплëлся, но вскоре его обладатель, сделав несколько шумных, нетвëрдых шагов к лестнице, смог продолжить: — Я просил не шуметь! Ну всë, сейчас получите, что заслужили! Судорожно распахнув двери шкафа вспотевшими ладонями, Очки оглядели его внутренности, беспорядочно заваленные всевозможными вещами, и раздражëнно стиснув зубы, захлопнули их. Обернувшись к кровати, они подбежали к ней, по пути распахнув окно для отвлечения внимания, и торопливо заползли под еë тень. Шаги всë приближались, и наконец дверь, едва не слетев с расшатанных петель, распахнулась и врезалась в стену, эхом разнëсшись по содрогнувшемуся дому. — Где ты, бесполое уродство?! — маг, шатаясь, подошëл к шкафу и, выкинув оттуда почти все вещи, развернулся, крикнув ещë громче из-за разочарования в собственной неудачи: — Ты здесь только по божьей милости, ты не заслуживаешь своевольничать! — опираясь о стену, он добрался до окна и выглянул на улицу. Очки, побледневшие и насквозь пронизанные страхом, перемежающимся с теплом, исходящим с улицы, осторожно подползли к краю укрытия в надежде выбраться и сбежать из дома через дверь. Собравшись, они стали быстро, движимые адреналином, выбираться наружу, не сводя скованного ужасом взгляда с отца. Ничего вокруг не зашумело, так что Очки смогли выбраться незамеченными, но пока на цыпочках подбирались к двери, обходя скрипучую половицу, маг вдруг взревел: — Грязное животное, ты должно… Обязано!.. Служить людям! Ты раб, для тебя нет воли! Ты обязано нам своим существованием! Толкнув окно так, что верхнее стекло в раме треснуло, стоило створке хлопнуть о твëрдую преграду, отец развернулся и услышал топот на лестнице. Его лицо побагровело ещë сильнее, чем уже было от злости и выпитого алкоголя, и маг вырвался из комнаты в коридор, к лестнице. Подбежав к ней, он перегнулся через перила и увидел Очков, судорожно пытавшихся справиться с дверным замком. С наслаждением наставив на них руки в попытках собрать последние силы, чтобы сконцентрироваться на колдовстве, отец заставил альче рухнуть на колени и распластать перед собой руки. Захохотав, он, мотаясь из стороны в сторону, спустился с лестницы, развернул альче так, чтобы те желали лицом к нему, и наступил им на голову, не сильно, но с широкой, гордой улыбкой. — Тебе ясно, отродье?! — он ответил не так грозно, как раньше, но радостно, вздëрнув нос. — Да… — сквозь зубы процедили Очки. — Пожалуйста, только не.! Дверной замок зашевелился под действием ключа, блуждающего в механизме. Отец небрежно отпихнул Очков всë той же ногой и подошëл к окну. Лучи солнца, бившие прямо в глаза, мешали рассмотреть нежданного гостя. «Волк!» — пронеслось в голове у альче, и они постарались подняться, но тут же снова упали, привлекшие к себе внимание отца. Дверь распахнулась, и на пороге возникло светловолосое альче и, осмотревшись, не удостоило взглядом мага, тут же переведя его на Очков. — Вы как? — Волк сделал пару шагов в сторону альче, которые и сами уже попытались подобраться ближе. — Я, кажется, вовремя. — Ещë одно отродье! Не потерплю! — стукнув кулаком о стену, маг заставил Волка магией влететь в притолоку, ударившись спиной. Альче не растерялся и, опомнившись меньше, чем за секунду, наколдовал в руке крепкий булыжник и швырнул его в противника. Тот, не ожидавший такого, не успел отреагировать из-за опьянения, и камень прилетел прямо в лицо. — Бежим, — шепнул Волк и, схватив Очков за руку, вытащил из дома. Они неслись так, пока пугающее место не скрылось за горизонтом, а после, обнаружив себя в цветочном поле, не сговариваясь, устало повалились в траву. Очки взглянули на небо и расхохотались, чувствуя, как из глаз ручьями потекли слëзы…

***

Воспоминание оборвалось, когда Очки почувствовали, как их гладят по голове. Обернувшись, они удивлëнно взглянули на Коня, словно забыли, что он был здесь, и, придя в себя, сбросили его руку. — Всë хорошо, его здесь нет, — Конь ободряюще улыбнулся. — Его нет, — кивнули Очки, поднимаясь. — А другие твари, как он, ещë есть. — Вы сейчас на убийство намекаете? — альче неуверенно усмехнулся, следуя за ними. — Убийство для них слишком лëгкая расплата, — Очки сжали кулаки. — Им нужно объяснить всë доступным языком. А ты, — они развернулись и ткнули Коня в грудь, — предатель. — Она волновалась за Варежку не меньше учителей, — возразил Конь, отпихивая их руку, и слегка улыбнулся: — И не меньше вас. — Нам нет дела до этой мелочи, — холодно отрезали Очки. — Нас волнует только возможность избавить мир от очередной твари. Конь стал что-то отвечать, но его пылкость не привлекла внимание Очков, и они зашагали прочь, больше не глядя на него.

***

Вернувшись домой, Варна недовольно окинула пустеющий угол, в котором обычно стояли ботинки Ростислава. «Опять занимается неизвестно чем… Устрою ему, когда вернëтся, — она раздражëнно водрузила пальто на вешалку и, разувшись, сошла с коврика. — Но сейчас нужно держать себя в руках». Волшебница глубоко вздохнула и услышала, как скрипнула дверь в комнату сына. Обернувшись, она увидела Варежку, натянуто улыбнувшуюся ей: — Привет. Я всë убрала. — Молодец, — кивнула Варна и, заметив, что улыбка альче стала искренней, почувствовала приятное тепло в груди. — Я подумала и приняла решение ослабить твоë наказание. Не слишком радуйся: домашние обязанности всë ещë твоя забота. Но гитару запрещать, как я считаю, бессмысленно, это явно не научит тебя ответственности. Так что можешь продолжать играть с завтрашнего дня, когда пойдëшь в школу. Варежка растерянно кивнула, и выражение еë лица снова стало неестественным. Варна непонимающе вскинула брови, ощутив лëгкое негодование. — Тебе что-то не нравится? — Н-нет, всë хорошо! — поспешно отозвалась Варежка и, нервно помявшись на месте, исчезла в комнате. Варна проводила еë недовольным взглядом и отправилась мыть руки. Вскоре тепло дома немного успокоило еë, и волшебница вошла к альче, чувствуя необходимость разобраться. — Чем занимаешься? Варежка, сидящая за письменным столом, обернулась и вяло ответила: — Уроками. Почти закончила. Варна подошла ближе и заглянула в тетрадь через плечо. Домашняя работа пестрела зачëркиваниями и помарками, а на предыдущей странице с конспектом на полях мелким шрифтом было много раз выведено слово «домой». Варежка смущëнно положила руки поверх страниц и выжидательно взглянула на волшебницу. — Ты, кажется, не очень рада тому, что вернëшься к игре на гитаре, — будничным тоном заметила та, внимательно глядя на лицо альче. — Рада! Очень! — испуганно возразила Варежка, и еë глаза на мгновение блеснули, после чего лицо снова помрачнело. — Просто… После той истории с окном я боюсь, что Треугольное Зеркало больше не захочет общаться со мной и давать гитару, — она грустно вздохнула. — Я беседовала с ним сегодня, — Варна почувствовала, как напряглась Варежка, и объяснила: — Тебя не ругали, просто… Мы уточняли некоторые детали, связанные с новым окном. Я хочу сказать, что Треугольное Зеркало беспокоилось за тебя, так что не думаю, что оно будет против продолжения ваших разговоров. Варежка, оживившись, посмотрела Варне в глаза и, уловив в них участие, просияла. — Тогда я очень рада. — Хорошо, — кивнув, волшебница отошла от стола, но оглянулась, услышав взволнованный голос: — Как думаешь, за один день ребята из класса перестанут так сильно злиться на меня за драку? — Не думаю, — прямо ответила Варна и, получив в ответ смиренный кивок, добавила: — Но уверена, что скоро они обдумают ситуацию и придут к правильному решению. Просто нужно быть терпеливой и послушной, поняла? — Да. Спасибо, — лицо Варежки чуть просветело, и Варна, удовлетворëнная результатом, вышла из комнаты. Услышав, как в замке зашевелился ключ, она нахмурилась и, уперев руки в бока, встретила строгим взглядом сына, настороженно проскользнувшего в дом. — Где ты был? Поëжившись от ледяного тона матери, Ростислав медленно поднял взгляд на неë и нехотя ответил: — В библиотеке. — Что ты там так долго делал? — Читал. — Ты не выносишь людные места, — Варна поджала губы, и через мгновение Ростислав неприязненно поморщился, схватившись за руку. — Книга была короткой, я решил, что проще там дочитать, чтобы домой не тащить на один вечер. — Ты решаешь так минимум раз в неделю, — Варна выдвинула стул, и сын, подчиняясь еë магии, рухнул на него, не в силах двинуться. — Что происходит? С кем ты связался? — Я, по-твоему, идиот?! — лицо Ростислава возмущëнно запылало. — Ненормальный — да, но не тупой! Я думал, ты тоже так считаешь, — почувствовав, что магия немного ослабла, он отвернул голову и сквозь зубы процедил: — Рыжая ведьма. Варна стояла неподвижно, стараясь усмирить ритм дрогнувшего сердца, и не сводила пристального взгляда с сына. На мгновение Ростислав снова почувствовал жжение на руке, но оно почти сразу стихло. Он исподлобья взглянул на мать и поспешил снова спрятать глаза, но магия требовательно развернула его к Варне лицом к лицу. — Тогда что ты там делаешь? — волшебница нагнулась к нему почти вплотную и больно ухватила за подбородок. — Раз говоришь, что не глупый, должен понимать, как со стороны выглядит твоë молчание. — Я должен о каждом шаге тебе отчитываться? — Ростислав напрягся, и на несколько секунд его волшебство пересилило, позволив отпрянуть от матери. — Хочешь стать как твои родители?! Варна побледнела, еë глаза растворились шире, а рука безвольно опала вниз. Ростислав потупил взгляд и, собравшись с силами, хотел что-то сказать, но мать, резко отвернувшись, быстрым шагом исчезла в комнате, захлопнув за собой дверь. Ростислав зарылся руками в волосы и опустил голову, выругавшись под нос. На несколько минут дом погрузился к тишину, до тех пор, пока маг, медленно встав со стула, не отправился к закрытой двери. Он занëс кулак и, поколебавшись, коротко постучал. Почти мгновенно изнутри донеслось: — Не хочу тебя видеть. — Варна, прости, я… — Убирайся. Живо. Судорожно вздохнув, Ростислав опустил руку и, ещë немного помявшись на месте, отправился к себе.

***

«Надеюсь, когда Варна вернëтся, отойдëт от вчерашнего. Жутко, когда она молчит…» — Ростислав вышел из школы, мрачно глядя себе под ноги и не обращая внимания на одноклассников, по его виду догадавшихся, что сегодня его следует сторониться. Заметив у ворот камень, он досадливо пнул его. Тот стукнулся о железную решëтку и отскочил назад. — Ой, — послышалось за спиной, не столько болезненно, сколько испуганно. Ростислав, не оборачиваясь, ускорил шаг, пытаясь затеряться в толпе. Сзади послышались торопливые шаги, за которыми последовали множественные «простите» и недовольные комментарии задетых школьников. Вздохнув, Ростислав выбрался из толпы и повернулся, дожидаясь преследователя. Когда тот протиснулся сквозь шумных старшеклассников, споткнувшись и на ходу извинившись перед одним из них за то, что задел его локтем, Ростислав встретил альче раздражëнным взглядом. Заметив это, преследователь смиренно вздохнул и, выставив вперëд ладони, упëртые друг в друга, в знак мирных намерений, подошёл ближе. — Я знаю, в последний раз, когда мы виделись, ты сказал, чтобы я отвязался. Тебе явно не по душе мой характер, это понятно. Но я пришëл не для того, чтобы лишний раз выводить тебя. Меня попросили об одолжении. — Ну наконец-то, — Ростислав язвительно ухмыльнулся. — Поняли, что я не такой доверчивый, как вам хотелось бы, и решили заманить прямо в лоб? Это явно говорит о том, что победа за мной. — Я не могу поднять руку ни на кого крупнее комара, — со всей серьëзностью заверил его альче. — Так что в насильственных разборках я не участвую. Хотя, конечно, поверить не так просто, да? — он растерянно потëр затылок, глядя на Ростислава в поисках подсказок. — Сам обо всëм догадался, надо же, — фыркнул Ростислав и, поправив сползшую с плеча лямку рюкзака, развернулся. — Подожди, пожалуйста! — альче поспешил за магом, но, почти поравнявшись с ним, застыл на месте. — Ох уж эта ваша магия… — Тебя подозрительно легко поймать, — пробормотал Ростислав и напряжëнно огляделся, но, не заметив вокруг никого, обратил пристальный взор на альче. — У меня нет магии, — пожал плечами тот. — И что с того? Энергия ваших стихий вполне может разрушить барьеры, если маги равны по силе. — На мгновение на лице собеседника зажглась озорная улыбка, которую тот погасил не сразу, с большим трудом. — А ты даже не пытаешься сопротивляться. Специально бдительность усыпляешь? — он встряхнул альче, но тот только обиженно поджал губы, не выказав ни капли злости. Поколебавшись, Ростислав отпустил его, и альче первым делом потянулся к очкам, сильнее надвинув их на нос, а затем ощупал себя со всех сторон и усмехнулся под нос. — Что ты делаешь? — Ростислав удивлëнно покосился на него. — Не обращай внимания, — махнул рукой собеседник. — Но нам бы поторопиться, Алан говорил, что у него ещë много дел. — Конечно, кто же ещë, — фыркнул Ростислав, сложив руки на груди. — Я не пойду. Он идиот, если думает, что его желание мне насолить здесь не чувствуется. — Ал хотел обсудить с тобой драку Варежки. Маг едва заметно вздрогнул и сжал губы, испытующе глядя на альче, а затем, нахмурившись, подошëл ближе и магией заставил его согнуться, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Если ты ведëшь меня в ловушку, я тебя найду, и ты пожалеешь. Ясно? Альче кивнул, ничуть не смутившись, и лëгкой походкой направился прочь от школы, призывно махнув рукой. Шли они небыстро, петляя так, что Ростислав перестал понимать, где находится. Школа давно скрылась из виду вместе с остальными учениками, и всë теперь казалось незнакомым: политые недавним дождëм стены, мощëная дорога под ногами и даже прохожие, не обращавшие на них никакого внимания. — Что за тупые игры? Сам же сказал, у Алана времени нет, — раздражëнно прошипел Ростислав, остановившись. — Либо говоришь, куда ведëшь меня, либо больше никогда ко мне не приближаешься! И дружкам своим передай, которые всë это подстроить помогли. Пусть обломятся, если думают, что раз я психованный, значит, тупой. — Адрес-то я знаю, записал, — порывшись в кармане, альче протянул ему клочок бумаги с названием улицы и номером дома, а после неловко потëр затылок. — Только я, кажется, заблудился… Ростислав одарил спутника тяжëлым взглядом и, резко выхватив у него листок, пробежался глазами по буквам. Оглядевшись, он обнаружил название улицы на стене соседнего дома и двинулся в направлении, противоположном тому, которое избрал его спутник. Альче покорно поспешил за ним. Миновав два переулка, Ростислав завернул за угол и встретился с недовольным взглядом Алана, который староста устремил за его спину. — Ну я же просил… — Прости, — альче виновато потëр затылок. — Я заблудился немного… Не так хорошо исследовал район после переезда. Думал, что смогу разобраться по ходу дела. Я не сильно помешал? — Нет. Обратно сам выйдешь? — Дорогу запомнил. — Хорошо, тогда, если ты не против, нам нужно переговорить наедине, — Алан приблизился к Ростиславу, обратив на него взгляд, предвещающий серьëзную беседу. — Конечно. И прости ещë раз, — махнув на прощание, альче исчез из поля зрения. Собравшись с мыслями, Алан хотел начать разговор, но Ростислав отвернулся от него и, внимательно оглядевшись, обошëл тупик, в котором они стояли. — Пытаешься сбежать? Не удастся, — Алан захватил его магией и, несмотря на то, что дважды одноклассник чуть не вырвался, смог притянуть его обратно. — От стыда не сбежишь. — Себе это говори, — процедил Ростислав, не ослабляя бдительности. — Это твоя альче всех против Варежки науськала. — Да, поэтому я и пытаюсь обсудить это с тобой, — в голосе старосты прозвучало раздражение. — Постой спокойно и выслушай! Это, между прочим, не мне нужно, а тебе. Ростислав, изловчившись, вырвался из пут и отпихнул старосту. Магия Алана рассеялась, и он взмахнул руками, силясь удержать равновесие. Справившись с этим, он поднял взгляд на Ростислава, который, напряжëнно сжав кулаки, стоял в шаге от него, продолжая время от времени мельком оглядываться по сторонам. Тяжело вздохнув, староста примирительно поднял руки: — Нет здесь никого, можешь взлететь и посмотреть. Поверь, я не стал бы раскрывать свой позор на глазах у всех. — Ну конечно, Пятый бог же у нас весь такой правильный и идеальный, — Ростислав неприязненно скривился, и лёгкое удовольствие мелькнуло на его лице, когда он увидел, что Алан отреагировал на это с не меньшим отвращением. — Ещë раз услышу, и мы действительно подерëмся, — мрачно ответил он. — И жалеть тебя я больше не буду. — Больше? — Ростислав оскорблëнно выдохнул. — Когда ты вообще меня жалел?! Если бы в шестом классе ты… — Мы здесь не за этим! — сорвавшись на крик, Алан резко подался в его сторону, и маг, ощутив резкий удар в грудь, полетел в стену. Ростислав зажмурился и отклонил голову вперëд, поняв, что не успеет защитить еë руками. Испуганное сердце едва не пробило рëбра, когда полëт вдруг резко остановился, тряхнув мага до боли в шее. Разлепив веки, он увидел перед собой глаза, от волнения раскрытые так широко, что уже не казались узкими. — Прости, — Алан, неловко поджав губы, отпустил Ростислава. — Давай сразу к делу, пока всерьёз друг друга не покалечили. — Боишься за свою смазливую рожу? — фыркнул одноклассник, пытаясь унять остаточную дрожь в коленях. — Я прошу прощения за то, что не уследил за Клюквой, — проигнорировав выпад, староста твëрдо взглянул на Ростислава. — Сама она ничего не рассказывала, думала, что это не важно. Точнее, ей казалось, что виновата сама Варежка, которая сначала просила помочь, а потом обвинила всех и подставила. Клюква же, как и остальные, пока не чувствует таких тонких моментов, жизненного опыта не хватает. Я поговорил с ней, и завтра, когда будет готова, она извинится перед Варежкой. Если не трудно, передай ей мои извинения тоже. Маг удивлëнно моргнул, глядя на старосту, а затем скептически вздëрнул бровь: — Пытаешься заставить меня поверить в твоë раскаяние и бескорыстность? Не видел, чтобы ты перед кем-то так извинялся. Наверняка считаешь себя выше этого, потому что весь из себя идеальный, да? — Ты этого не видел, потому что вечно в книги свои смотришь. А ещë за всë время в этой школе я не допустил ни одной… — запнувшись, Алан снова стыдливо отвëл виноватый взгляд. — Почти ни одной оплошности, которая требовала бы подобного рода извинений. Разве что, за наш класс, в частности, за тебя, приходилось наедине с учителями извиняться. Так что не придирайся, я серьëзно пытаюсь помочь. — Ага, себе, — фыркнул Ростислав, отвернувшись. — Чтобы совесть по ночам не мучила, да? — Слушай, — Алан шагнул вперëд и ухватил Ростислава за ворот. — Если бы этот разговор нужен был, чтобы помочь лично тебе, я бы развернулся и ушëл после первого же твоего выпада. Но на кону судьба ни в чëм неповинной альче, которая страдает из-за упрямства собственного создателя, — он притянул его к себе, а затем оттолкнул назад. — Так что молчи в тряпочку и слушай мой совет, ясно? Ростислав повëл плечами и, пронзив старосту яростным взглядом, уставился в асфальт под ногами, выводя руками знаки перед собой. Удовлетворëнно кивнув, Алан заговорил: — Итак, ты не глупый, должен понимать, что проблему нужно решать не через одноклассников Варежки, а через их создателей. Альче пока мало что понимают, но считают, что делали всë верно, как я понял из разговора с Клюквой. Никто лучше наших одноклассников не сможет донести им, что не так и как лучше поступить. Я бы мог попросить ребят помочь Варежке, но, очевидно, лучше это сделать тебе. — По-моему, очевидно, что это должен сделать любимчик класса, — язвительно ответил Ростислав, с издëвкой протянув руки в сторону Алана, словно тот был звездой, выходящей на сцену. — Я ждал, что ты не поймëшь, но надеялся на лучшее, — староста тяжело вздохнул и потëр переносицу. — Напрягись, объясняю на пальцах: если попрошу я, не имеющий прямого отношения к Варежке, ребята может и постараются из уважения ко мне, но не будут убеждены настолько, чтобы довести дело до конца. Могут вообще не захотеть действовать. — Всегда тебя слушались, а тут вдруг не захотят? — Ростислав недоверчиво вскинул бровь. — Я тебе говорю: если люди не чувствуют мотивации или выгоды для себя, они не будут выкладываться на все сто, понимаешь? Для этого им нужно хотя бы ощутить причастность. А что такое для них твоя Варежка? Фоновая личность, которую они никогда не видели, только слышали о том, что это твой неудачный эксперимент. С ней связан только ты, я к ней никоим образом не причастен, так что и они… — Не причастен?! — перебил старосту Ростислав, резко дёрнувшись в его сторону и активно зашевелив пальцами. — То есть, это не с твоей Клюквы всë началось?! Конечно, ты всегда белый и пушистый, потому что тебя любят! А на меня можно всë повесить, я же неадекватный! — Слав, я не это имел в виду, успокойся, — Алан примирительно выставил перед собой ладони, делая шаг назад. — Ты понимаешь, что такое причастность? Давай по порядку, скажи, что тебе не ясно, и я попробую… — Хватит говорить со мной как с дегенератом, — процедил Ростислав и попытался толкнуть старосту магией, но тот отразил удар. — То, что у меня нет друзей, не значит, что я тупой. Я за всю жизнь книжек прочитал больше, чем ты. — Это правда, — в глазах Алана промелькнуло сожаление. — Но ум не только в книжках измеряется. От людей можно намного больше узнать, чем из немых страниц. Ростислав отвернулся и, поëжившись от протяжно взвывшего ветра, зашагал прочь, бросив через плечо: — Признаю, я думал, ты правда помочь хочешь. Поздравляю, план сработал. — Подожди, — Алан протянул руку в его сторону, но, увидев, что маг взмыл в воздух, вздохнул и, понуро мотнув головой, тоже взлетел и двинулся в противоположную сторону.

***

На следующий день Ростислав, устав от необходимости прятаться от Алана, пытавшегося с ним поговорить на каждой перемене, не стал заходить в библиотеку, а сразу вернулся домой. Варежка, выглядевшая бодрее, чем в последнее время, вышла ему навстречу и радостно начала: — Представляешь, передо мной извинилась Клюква! — Не произноси это имя в нашем доме, — одëрнул еë маг, скидывая куртку, но, увидев, как Варежка мгновенно помрачнела, закатил глаза и объяснил: — Можешь договорить, раз уж язык чешется, но не упоминай ни альче этого придурка, ни его самого. Они у меня уже вот где сидят! — он обхватил ладонью горло и грозно взглянул на Варежку. Альче поспешно кивнула и, задумчиво потерев затылок, пробормотала: — Тогда мне, наверное, больше нечего рассказать. — Никто кроме этой идиотки не извинился? — Ростислав раздражëнно цыкнул, когда Варежка кивнула в ответ. «Ясно, зачем он звал меня тогда, — маг прошëл в комнату мимо альче и, сев на кровать, раздражëнно откинул с лица прядь, загородившую обзор. — Не хотел сам что-то делать и для вида напридумывал ерунду про причастность, чтобы потом всем говорить, что это я виноват». — Ну вот, — Варежка осторожно опустилась на другой конец, вздохнув. — Как только я перестала грустить, ты начал. Над тобой снова стали из-за меня издеваться? — Надо мной и без тебя издевались, — холодно отозвался Ростислав, махнув рукой в сторону двери. — Иди отсюда и дай отдохнуть. — Но ты же сам сказал, что альче нужны, чтобы помогать своему создателю, — Варежка настойчиво придвинулась к нему. — Чтобы я не была бесполезной, я хочу помочь! Пожалуйста! Из кухни донëсся телефонный звон, и Ростислав, магией дëрнув Варежку вверх, чтобы та встала, лëг на всю кровать и требовательно указал в сторону звука. Вздохнув, альче послушно отправилась отвечать. Создатель прикрыл глаза и глубоко вздохнул, сгоняя напряжение. Из кухни донеслись обрывочные ответы Варежки: — Зачем?.. Лучше не сейчас… Ну, если быстро… Послышались торопливые шаги, и в комнату просунулась кудрявая голова: — Там какой-то альче со странным голосом, сказал, ты его знаешь. Хотел закончить ваш с Аланом разговор, или что-то вроде… Ой, — она испуганно прикрыла рот руками. — Ты просил не упоминать его! Прости, забыла. — Вот же бельмо на глазу… — процедил Ростислав, нехотя поднимаясь с кровати, и резким движением очертил в воздухе какой-то знак. — Сиди тут, не смей подслушивать. Захлопнув за собой дверь, он схватил трубку и, не здороваясь, выпалил: — Что тебе нужно?! Я серьëзно тебя найду и разукрашу твою миролюбивую рожу, ясно?! — Да, я знаю, что обещал отстать, — собеседник неловко усмехнулся. — И всë-таки, я чувствую свою вину в том, что ваш с Алом вчерашний разговор не задался. Ты не думай, я не подслушивал. Он сам мне рассказал, когда я спросил его сегодня утром. И я подумал, что стоит всë же попробовать помочь вам с Варежкой. — Если так помочь хочешь, заставь ребят из библиотеки принять меня, — буркнул Ростислав. — Но ты вряд ли это сделаешь, так что иди куда подальше и оставь меня в покое! — Ты сам скоро сможешь это сделать, — отозвался собеседник. Ненадолго воцарилось молчание, и он, ойкнув, торопливо исправился: — Я не имел в виду пойти куда подальше, я говорил про библиотеку! Если ребята узнают, что ты лично заступился за свою альче, зауважают тебя. Ну, я так думаю. — Тебе-то какое до этого дело? — Если можно помочь, то я лучше это сделаю. Да и один мой сожитель очень просил по возможности проследить за ситуацией. — Что за сожитель? — Ростислав удивлëнно распахнул глаза и напрягся, роясь в собственной памяти. — Не знаю никого, кому было бы на меня не плевать. — Давай обсудим это чуть позже, чтобы не отвлекаться от сути? А то я забуду все умные мысли, которые подготовил, — альче усмехнулся. — Через минуту я брошу трубку. — Не люблю задания на время… — на другом конце провода послышался глубокий вздох, после которого собеседник, не теряя драгоценных секунд, продолжил: — В таком случае, расскажу всë довольно сухо, если ты не против. Представь свой класс. Люди, которые не знают Варежку от слова совсем, а тебя считают… как мне там говорили?.. сумасшедшим психопатом. Если Ал попросит их помочь тебе, они вряд ли будут этому рады. Он староста, но не учитель, так что власти, чтобы заставить их, у него нет. А вот если ты сам попросишь, они наверняка согласятся, потому что не будут ждать от тебя ничего такого. Всегда приятно, если человек, который раньше казался злым, начал о ком-то заботиться, согласись. От этой приязни и родится желание тебе помочь. К тому же, если тебе так безразлична Варежка, что ты даже не можешь попросить ей помочь, то кому тогда она вообще нужна? — Не тебе тут о еë нужности рассуждать, сволочь! — вспылил Ростислав. — Погоди, я не это… — Почему вы все решили, что самые лучшие, а мы с ней мусор?! Вы сами кучка придурков, которые боятся, что их тупость раскроют! Не смей больше лезть со своими идиотскими идеями! Если придëшь ко мне завтра, мордой в асфальт впечатаю! — Кто это? — в трубке, на фоне, послышался чужой голос, после короткого шороха борьбы за телефон зазвучавший громче. — Ещë раз сюда позвонишь, сожжëм и пепел по ветру развеем. Это не шутка. — Всë хорошо, — перебил его знакомый голос. — Я просто опять что-то не так сказал… Ростислав раздражëнно впечатал трубку в держатель и, опустив голову, вздохнул. «Кому она нужна… Придурок!» — он пнул ногой стоявший рядом стул и, почувствовав, как внутри закипает ярость, немного поколебался, после чего направился к шкафчику с лекарствами. Когда таблетки подействовали, Ростислав взялся за уроки, нервно поглядывая на часы, стрелка на которых медленно, но неумолимо приближалась к семи. Попытки отвлечь себя чтением ни к чему не привели, и разросшееся волнение пришлось успокаивать новой порцией лекарства. — Почему ты волнуешься? — Варежка, проследовавшая за ним хвостиком, участливо заглянула создателю в глаза. — Я могу как-то помочь? Пожалуйста! Ростислав взглянул на неë, затем на часы и, запив таблетку водой, нехотя приказал: — Достань карты из шкафа. Нижняя полка, в дальнем углу. Просияв, Варежка поспешила в комнату, и вскоре оттуда послышалась активная возня. Ростислав поставил чашку на место и последовал за альче. Он обнаружил еë сосредоточенно шарящей рукой по узкой полке у самых коленей, на которые она опустилась. Вдруг глаза Варежки распахнулись, и она победно выудила оттуда небольшую колоду, стянутую старой, едва не рассыпавшейся на части резинкой. — Какие они пыльные, — Варежка покрутила находку в руках и сдула с неë серый слой. — Как и вся полка. — Я скидываю туда ненужные вещи, — пожал плечами Ростислав, усаживаясь напротив альче. — Ненужные? — Варежка положила карты на пол и нагнулась, оглядывая содержимое полки. — Но там же всякие весëлые вещи. Вон, сдутый мячик, коробка с какой-то игрой… — Мне хватало книг. — Ты не пробовал найти тех, с кем можно поиграть? — А ты как думаешь? — вспылил маг. — В библиотеку я зачем, по-твоему, хожу? Только никто из книжного клуба меня видеть не хочет. Кроме того альче, который звонил, но я его терпеть не мо… — он вдруг замер на полуслове и встревоженно вздохнул, обхватив себя руками. — Варне ни слова о библиотеке и сегодняшнем звонке. Закрыли тему. Варежка выпрямилась и хотела что-то возразить, но, зажмурившись, чихнула. — Иди умойся. Я пока подумаю, как объяснить правила, чтобы до тебя дошло. «Дурак» оказался лëгким для понимания, и оставшееся время за игрой пролетело незаметно. Едва в замке зашумел ключ, как Ростислав отбросил карты и, подобравшись к выходу из комнаты, замер, не решаясь ничего сделать. Когда в прихожей зазвучали шаги, маг повернулся к Варежке и, жестом пригрозив, чтобы сидела здесь, глубоко вздохнул и, закусив губу для храбрости, вышел, плотно затворив за собой дверь. Варна тут же направила на сына ледяной взгляд и, не задержав его надолго, отвернулась, исчезая в своей комнате. Помрачневший Ростислав отправился за ней и, остановившись перед преградой, нерешительно постучал. Ответа не последовало, и он повторился, но снова не услышал ничего кроме тишины. «Я так больше не могу!» — стиснув зубы, он дëрнул ручку и шагнул в комнату. — Зачем пришëл? Он чуть не столкнулся с Варной, враждебно сложившей руки на груди. От еë тона по спине пробежали мурашки, а уверенность сошла на нет. Понурившись, Ростислав упëр взгляд в щель в деревянном полу и, судорожно вздохнув, пробормотал, слабо шевеля руками: — Я не хотел. Всë потому, что я злился. Ты знаешь, я невменяемый, не контролирую себя. — Нельзя сваливать всë на это, — перебила его Варна. Еë голос звучал уже не так холодно. — Неужели так трудно научиться думать прежде, чем делать? Хотя бы в некоторых ситуациях? — Трудно, — упрямо отозвался Ростислав, исподлобья глядя на мать. — Ты нормальная, тебе не понять. — Не понять того, кого я безуспешно пытаюсь воспитать уже пятнадцать лет? — Варна хмыкнула. — Как бы не пришлось лечить ещë и твою манию величия. — Я пришëл не лекции слушать! — Ростислав возмущëнно вскинул голову и взглянул в зелëные глаза, но почти сразу стушевался. — Короче, я не хотел. Просто тупо получилось, разозлился на тебя. Варна упëрла одну руку в бок и окинула сына оценивающим взглядом, под которым тот непроизвольно сжался. Наконец она обошла его и вышла из комнаты, по пути строго отметив: — Чтобы больше такого не было. Облегчëнно выдохнув, Ростислав кивнул и вышел вслед за ней. Вдруг мать замерла, словно что-то вспомнив, и, поманив сына к себе, вполголоса заговорила: — Ты же помнишь про драку? — Ростислав кивнул. — Я была в школе по этому поводу. Приняли решение, что лучше всего поручить твоим одноклассникам… — Объяснить всë своим альче, — закончил за неë Ростислав, закатывая глаза. — Ты уже третья, кто говорит мне об этом. Но я не понимаю, почему не поручить это Алану? Он там главный умник и любимчик, вот пусть и отдувается! — Потому что это должен сделать ты, — строго оборвала его мать. — Не отлынивай от своих обязанностей. Ты создатель, несëшь за Варежку ответственность. Если ничего не предпримешь, пожалеешь. Понял? Ростислав обречëнно взвыл и, поджав губы, ушëл в комнату. Схватив с тумбы недочитанную книгу, он погрузился в неë, постепенно успокаиваясь. Услышав, как резко скрипнул верхний ярус, он нехотя оторвал взгляд от страницы и недоумëнно проводил взглядом Варежку, практически съехавшую по лестнице. — Смотри, первый снег! — воскликнула альче, прижавшись лицом к стеклу. — Не первый. В начале ноября был, перед твоим появлением, — ощутив, как от взгляда на радостную альче уголок губ невольно ползëт вверх, Ростислав поспешил снова уставиться в книгу. — Но для меня первый, — возразила Варежка и, помолчав ещë немного, ринулась в коридор. — Ты куда? — Ростислав удивлëнно поднялся с кровати. — Потрогать снег! — Шапку надень, — потребовала Варна, строгий тон которой плохо сочетался со смеющимся взглядом. Второпях хлопнув дверью, альче выскочила на улицу, вытянула вперëд руку и восторженно заулыбалась, когда ей на ладонь упала снежинка. Немного подумав, она задрала голову кверху и открыла рот. — Ты таким же смешным был, — заметила Варна, наблюдая за Варежкой из окна. — Не хочешь присоединиться к ней? Может, заразишься от неё послушанием? — Очень смешно, — Ростислав обиженно обхватил себя руками. — Она ведëт себя глупо. — Она радуется. Ты бы тоже мог, если бы не был таким упрямым, — Варна повернулась к сыну и серьëзно взглянула на него. — А если будешь бездействовать, скоро и она радоваться не сможет. Ростислав почувствовал, как сердце пропустило удар, и медленно перевëл взгляд на свою альче. Снежинка упала ей на нос, и Варежка забавно поморщилась, потерев его. Нервно закусив губу, Ростислав переступил на месте, а затем вдруг сорвался и вбежал в свою комнату, хлопнув дверью.

***

Едва Ростислав оказался в школе, как тут же ринулся в свой класс, по пути спотыкаясь и натыкаясь на учеников и стены. Распахнув дверь кабинета, он, не обращая внимание на удивлëнно-насмешливые взгляды, подскочил к Алану. — Я попрошу их. Только скажи, чтобы слушали. — Правда? — Алан удивлëнно повернулся к нему и почти сразу опешил ещë больше: — Что с тобой? — Не смог уснуть из-за нервов — Ростислав устало протëр глаза. — Так что, болтать будем, или поможешь? Скоро уже урок начнëтся. — Дар сказал, что ты вчера послал его куда подальше. С чего вдруг такой альтруизм? — Если ты про вчерашний звонок, он уж точно меня не убедил, — фыркнул Ростислав. — Я делаю это только для себя, ясно? Не хочу лишних проблем из-за Варежки. — Ясно, — Алан снисходительно усмехнулся и направился к доске. — Готовься, мертвец ходячий. Народ, отвлекитесь на пару секунд!.. Ростислав встал у самого края доски и, слыша голос Алана словно из-под воды, думал, бессознательно переводя взгляд с одного малознакомого лица на другое: «Может, зря это всë? Даже слушать не станут… Меня для них не существует. Да и с чего бы вдруг им мне помогать? Наверняка я просто повëлся на очередной идиотский розыгрыш. А может, это просто сон…» — Эй, твой выход, — над ухом раздался голос Алана, и Ростислав ощутил, как его тряхнули за плечо. Он заморгал, приходя в себя, и ноги сами вывели его в центр. Сердце, до этого будто впавшее в спячку от усталости, очнулось и заколотилось так быстро, что Ростислав не успевал дышать. «Если я сейчас ничего не скажу, будет ещë хуже, чем если скажу бред, — он прижал руки к бокам, стараясь скрыть дрожь во всëм теле, но тревога била, как озноб при лихорадке. — Пусть знают, что я не слабый!» Облизнув высохшие губы, маг хрипло начал, нервно водя перед собой руками: — Варежка ничего не делала, а они к ней прицепились. И они не отцепятся, пока вы на них не наорëте. Я для вас ничего не значу, для них тоже, а учителя может и значат, но не так значат, как вы… — он растерянно нахмурился, пытаясь осознать сказанное, но вскоре махнул рукой и продолжил: — В общем, я прошу вас помочь. Вы можете меня ненавидеть, но она тут не при чëм, и вы бездушные твари, если ничего не сделаете. У меня всë. Окинув взглядом класс, погрузившийся в ошарашенное молчание, он, вымотанно вздохнув, направился к своей парте. Сев к окну, он сбросил рюкзак на пол и, устроив руки на парте, уронил на них потяжелевшую голову. Краем глаза Ростислав успел заметить, как Алан вышел в центр и нарушил молчание: — Он имел в виду… Остальное слушать не было ни сил, ни желания. «Будь что будет», — подумал он, чувствуя, что нервы наконец успокоились, и провалился в сон.