Strike Witches: Легенды из параллельного мира

      Кюбельваген стремительно влетел в гараж, совершая резкий полуразворот, по итогу которого он остановился ровно на обозначенном месте парковки рядом с двумя либерионскими джипами. Только карлсландский внедорожник остановился, как из него, не открывая дверцу, выскочила Эрика. — Ах, ну наконец-то дома, теперь можно будет завалиться на родную постельку! — радостно сказала Хартманн, потягиваясь. — Боже, ну что за солдат, — проворчала Гертруда, спокойно покидая салон, — Вот зачем было так гнать машину, Хартманн? Вот не дай боги, если из-за твоей езды всё испортилось… — прибавила капитан, подходя к задней части автомобиля. — Ты же сама просила побыстрее, — напомнила Эрика. — Побыстрее не значит сломя голову! — парировала капитан, проверяя коробку и пакеты на заднем сидение, не замечая, как Эрика показывает ей язык. — Эй, фройляйн, с возвращением! — раздался со стороны внутреннего входа голос Эриха. — О, привет, Эрих! — крикнула Хартманн, махая рукой приближающимся к ним пилоту. — Здравствуйте, капитан, — вновь поздоровался с Гертрудой немец, дабы привлечь к себе внимание. — Да, да, здравствуйте… — ответила Баркхорн не поворачиваясь, — Хартманн, хватит стоять там, помоги лучше!       Как по сигналу Эрих и Эрика сделали шаг в сторону машины, но тут же они остановились и, посмотрев друг на друга, разразились смехом. — Хартманн! — недовольно выпалила капитан, бросая на блондинку взгляд через плечо. — Иду, иду, Труде.       Эрих также составил компанию своей однофамилице и подошёл к машине, предлагая помочь девушкам с переносом покупок. Ему выпала честь нести довольно крупную и увесистую коробку, в то время как ведьмы взяли в руки пакеты. — Ух, а чего у вас в этой коробке-то? — поинтересовался Эрих, когда троица уже шла по коридорам замка. — Неужто тяжело нести стало? — спросила у него Эрика с улыбкой. — Ничего подобного! Просто… Просто интересно… — Подарок для сержанта Бишоп, — ответила Баркхорн. — Чего? — переспросил пилот с округлившимися глазами. — Подарок для Линетт, — повторила Эрика, — Опять, что ли, забыл, кого за хвост дёргал? — ведьма хихикнула. — Да перестань ты мне уже об этом напоминать! — вспылил Эрих, слегка запинаясь ступнёй о вторую ногу, — Ооой!       Хартманн покачнулся и слегка подался вперёд, чуть не выпуская коробку из рук, но вовремя подхватившая его за руку Эрика помогла пилоту удержаться на ногах. — Эй, неси аккуратнее! — прикрикнула на немца Гертруда. — Извините, — виновато пролепетал лётчик, берясь за коробку получше. Ненадолго между идущими воцарилась тишина. — Так и когда у сержанта День Рождения? — решил уточнить Эрих. — Завтра, одиннадцатого числа, — ответила Хартманн. — Ох, понятно…       Остаток пути до жилого комплекса троица проделала в тишине. — Лейтенант, отнесите коробку ко мне в комнату, — попросила капитан, когда группа уже шла по коридору с жилыми комнатами ведьм. — Эй, а почему к тебе, Труде?! — возмутилась Эрика, — Я же выбирала! — Да потому, что ты у себя её потеряешь или разобьёшь! — ответила Гертруда, бросая на подругу недовольный взгляд, — Убрались совсем недавно, а ты опять свою комнату в свалку превратила! — Нет у меня там никакой свалки, всё ты врёшь! — возразила Хартманн и перевела взгляд на пилота— Ну хотя бы ты скажи ей, Эрих! — Ааа… — пилот неловко улыбнулся, — Извини, Эрика, но всё же, я думаю, у капитана подарку сохраннее будет. — Ой, да ну вас! — недовольно бросила белокурая ведьма, встряхивая в руках свои пакеты.       Эрика, надув щёки, вошла к себе в комнату, резко хлопая дверью, от чего Эрих и Труде невольно вздрогнули. — Не переживайте, лейтенант, подуется немного и забудет, Эрика не обидчивая, — успокоила Баркхорн пилота, возобновляя движение к своей комнате, — Поставьте это вот здесь, пожалуйста, — прибавила Гертруда, указывая на стол, когда вошла вместе с пилотом в свою спальню. — Ага, конечно, — ответил Эрих, ставя коробку на указанное место. — Благодарю за помощь, лейтенант, — сказала Труде, поправляя перед зеркалом бантик на груди, — Можете быть свободны.       Выйдя из комнаты капитана, пилот, убрав руки в карманы, пошёл в обратную сторону. Информация о том, что у юной британнской ведьмы скоро День Рождения, возбудила Хартманна, заставляя его разум метаться от одной мысли к другой. Казалось бы, какое ему должно быть дело до этого? Он не местный, девчушка эта ему ни товарищ ни друг, так что его это не касается! Но с другой стороны, оставаться в стороне казалось чем-то невероятно глупым и неуместным, хотя, может, Эрих просто чувствовал до сих пор вину перед ней за тот проступок при первом знакомстве? Или всё вместе? Ох, как всё сложно… — Да о чём я вообще думаю?! — воскликнул Хартманн, не выдерживая этот поток сознания, — Я нахожусь в другом мире рядом с врагом, а вместо попыток найти дорогу назад думаю о том, что подарить какой-то кошкодевочке! — пилот опустил козырёк фуражки на лоб, — Вот пусть Пьер и Герхард думают, они же тут куда дольше и знают уже всех этих девочек… — Тут Хартманн резко остановился, — Подождите… А с какого я этого лягушатника по имени называть начал?! — немец скрипнул зубами, сжимая кулаки, — Да чтоб тебя, Баркхорн!       Хартманн плюнул на землю и, убрав руки в карманы, пошёл дальше. В корпус он вошёл мрачный, ведь ему так и не удалось отбросить эти навязчивые мысли. — Сигареты, нам нужны сигареты! — раздался из основной комнаты голос Баркхорна, — А то стыдно уже постоянно просить закурить у техников!       Эрих тихонько вышел из прихожей, вставая у края стены. В общей комнате он увидел остальных трёх пилотов. Клостерман сидел за столом с карандашом в руках и что-то записывал на листочке в тонком блокноте. Напротив него сидел Чарльз, сложив руки за головой, а рядом стоял Герхард, постукивая пальцами правой руки по деревянной поверхности в такт своей речи. — Ах, как же страшна ваша жизнь курящих, ей-богу душу дьяволу продать готовы и за что? За эту дрянь… Не понимаю я вас, господа, — высказался американец, пока француз записывал новый пункт в составляющийся список. — Хорошо, закупим сигарет до следующей получки или поставки. Так, что нам ещё нужно? — спросил Пьер, поднимая на присутствующих взгляд. — Насчёт чего собрание? — наконец-то подал голос Эрих, обозначая своё присутствие остальным членам звена. — Составляем план закупок для поездки в город, — ответил Герхард, — Тебе нужно чего, Хартманн? — Мне…? — переспросил Эрих, приближаясь к столу, — Да у меня вроде бы всё есть… Хотя, может… — он задумался, потирая ладонью подбородок и левую щёку, — Да блин, не знаю, тут самому смотреть надо… А мы что, в город собираемся? — Да, вернее я и Пьер, — ответил Баркхорн, — На мне покупки, а Пьеру с подполковником нужно наведаться в штаб. — Вот оно как… — протянул Хартманн, — Герхард, а можно мне с тобой? — вдруг прибавил он с невероятным энтузиазмом и мольбой в голосе, чем привёл всех в замешательство. — Похоже, наш малыш хочет прогуляться и посмотреть на Лондон, чтобы потом перед товарищами хвастаться, что он побывал там, где им никогда не быть, — подшутил Чарльз. — Ты щас получишь! — пригрозил блондин, поднимая сжатую в кулак ладонь. — Так, отставьте прения, делу это сейчас не поможет, — осадил спорящих француз, перебирая карандаш между пальцев. — Слушай, Пьер, а действительно, пусть Эрих со мной съездит, поможет заодно, — предложил Герхард, слегка наклонившись к командиру, — Да и потом нам спокойнее будет, никакого германо-американского побоища по возвращению не обнаружим. — Ха-ха-ха! И то верно! Хорошая мысль, Герхард! — Чарльз и Эрих шутки не оценили и одновременно возмутились, но Клостерман поднял ладонь, призывая их к тишине. — Но берёшь его под свою полную ответственность, и не думайте натворить чего, любой опрометчивый шаг может многого нам стоить, — предупредил немецкого капитана Пьер, возвращаясь к работе над списком, — Ну хорошо, чай, кофейный порошок, сигареты… Наверное, тогда стоит ещё сахара купить? Хотя если, конечно, он найдётся в такое время… — Запиши его тогда как возможную покупку, — предложил Баркхорн, — А так, если не найдём, то можно у девочек попросить, у них он, наверное, есть… — Хорошо, — Пьер записал сахар в колоночку для подобных покупок, — Может, у кого есть какие-то пожелания? Лично я бы не отказался от одной-двух книжек по истории этого мира...Ах, Герхард, и купи мне ещё, если получится, записную книжку и немного канцелярских приборов, — попросил Пьер, записывая это в блокнот, — У тебя что-то будет? — Пожалуй, поищу свисток и секундомер, — сказал Герхард, щелкая пальцами, — Они мне понадобятся, раз уж беру на себя физическую подготовку нашего звена. — Нееет! — завопил Эрих отходя от стола, хватаясь руками за голову, — Опять в сорок второй, майн гот! Лучше бы попросил для себя что-то, а не эти орудия пытки! — Прекрати устраивать тут сценки Хартманн, а то останешься на базе и никакого тебе города!       Эрих посмотрел на Баркхорна через плечо, надув щёки. Наблюдая за этим, Клостерман и Йегер тихо посмеивались, прикрыв ладонями губы. — Лучше подумай, что тебе нужно, — напомнил Герхард. — Говорю же, не знаю! — буркнул блондин, — Съездим и посмотрю, может, чего и пригодится... — прибавил он тихонько, в голове снова вспоминая про День Рождения Линетт. — Ладно, будь по твоему, — согласился с волей товарища Герхард, — Ну а тебе, Чарльз, нужно чего? — Честно, тоже не знаю, я тут не так давно и пока сказать не могу… Может, тоже книжку какую? Хотя нет, читать я точно не буду, — американец провёл пару раз пальцами по губам. — О! Слушайте, у подполковника в кабинете радио такое хорошее стоит, может найдётся в каком-нибудь магазине такое же, чтобы мы могли поставить его где-нибудь тут? Новости хоть послушать сможем или музыку! Когда я с Ширли в последний раз заходили к Вильке, там такая красивая песня звучала, но подполковник почему-то её сразу выключила, как мы пришли. А жаль, она совсем и не мешала, как по мне. — А идея с радио хорошая, — подержал американца Баркхорн, — Можно будет следить за прогнозом погоды, дабы подловить удачный момент для попытки перемещения. Это всяко безопаснее, чем каждый раз тормошить сотрудников наблюдательного пункта. — Да, согласен, но радио всё же вещь недешёвая, денег может и не хватить, — напомнил Клостерман, покачивая карандаш. — Тогда тоже запиши в возможные покупки, — предложил в ответ Герхард.       Пьер так и сделал. — Слушайте, а может, тапочки купим? — предложил Эрих, — Будет в чём ходить по корпусу с комфортом.       Все перевели взгляд на Хартманна и только сейчас заметили, что белокурый немец всё ещё был в сапогах. — Хартманн! — взорвался капитан, — Ты какого чёрта прошёлся в своих грязноступах! Только вчера пол помыли! — А в чём мне ходить?! — Тебе подполковник на церемонии приёма выдала с комплектом туфли! — Я уже говорил, что они мне жмут! Все пятки в них натёр! — Жмут, жмут, это дела не меняет, сам пол мыть будешь! — Тц! Надо было промолчать… — Ладно, запишем четыре пары тапочек… — Пьер направил было карандаш к листку, но остановился, — Хотя нет, запишем пять, на всякий случай. — У нас, что ли, пополнение ожидается, командир? — спросил с улыбкой Чарльз. — Надеюсь, что это будет кто-то из наших, — тихо проворчал Хартманн. — Всё может быть, а если нет, тогда для гостей эту пару оставим, — француз записал вариант тапочек в блокнот, — Что-то, может быть, ещё кому-то надо?       По итогу в список прибавилась скатерть для стола, мысль купить набор шахмат, шашек или карты для того, чтобы разнообразить досуг, ну и ещё кое-какая мелочёвка. Тут надо сказать, что к изначально выплаченным жалованьям Герхарда и Пьера прибавились ещё и жалованья Хартманна и Чарльза, что были выплачены им накануне стараниями подполковника Вильке, что смогла обставить всё так, что при переводе лжекарлсландца и лжелиберионца в 501-е якобы возникли бюрократические трудности с выплатами, которые командир крыла смогла успешно «вернуть». Это привело к резкому увеличению капитала членов звена, но всё равно уверенности в том, что на эти деньги удастся всё купить, у пилотов не было, ведь понятия о местных ценах они особо не имели.

***

      Выехали на следующий день рано утром, двумя машинами. Пьер и Минна расположились в салоне Мерседеса, а Герхард и Эрих взяли для поездки Кюбельваген. На въезде в город они разделились. Старшие офицеры направились в центральный штаб, а немцы — закупать всё необходимое. Благо ведьмы предоставили им карту города с отмеченными на ней магазинами и различными заведениями, которые они посещали при поездках в город, так что трудностей с поисками не должно было возникнуть. — На следующем перекрёстке поверни налево, потом до третьей развилки и там свернёшь ещё раз, — сказал Баркхорн, не убирая взгляд от карты. — Направо или налево? — уточнил у него Хартманн. — Там поворот один, направо. — Слушай, Герхард, как думаешь, чем можно порадовать девушку ну… Где-то лет четырнадцати? — спросил Хартманн, после поворота на перекрёстке. — Хм, вопрос сложный… Ну, наверное, ей бы могло понравиться украшение какое-нибудь простенькое, но хорошее, или там платье… Я вот Кристине во время последнего отпуска как раз платье купил, хорошее такое платье, знаешь ли. А так ещё… — и тут Герхард резко прервался и посмотрел на соотечественника. — Так, подожди, а ты вообще почему спрашиваешь? — Да так, просто интересно, — отмахнулся Эрих, отводя глаза немного в сторону. — Хартманн, хватит юлить, говори как есть, — потребовал капитан, замечая волнение на лице друга. — Мнгх… Ну я тут узнал, что у сержанта Бишоп День Рождения завтра и вот подумал что...Ну это… — И ты об этом промолчал?! — воскликнул Герхард, — Хартманн, господи, ты нас всех в дураках оставить захотел?! О подобном надо было доложить сразу же как узнал! — Я вообще-то думал, что тебе известно это! Ты тут с этим французом куда дольше, чем я! — Дольше, не дольше! Ох, как же с тобой порой трудно, Буби… — Ну и иди ты к чёрту! — буркнул Эрих. — Не хочешь помогать, так и не надо… — Извини, просто ты меня слишком этим известием ошарашил. — Баркхорн сделал глубокий вдох. — Так, тогда надо сообразить, что дарить от каждого из нас. — Эй, а с чего мы должны думать за француза и янки? Пусть сами головы ломают! — Хочу тебе напомнить, что их деньги при нас, да и потом, времени у них уже явно не будет об этом размышлять, так что товарищей надо выручать. — Тц, товарищей… — Эрих тяжело вздохнул, — Ладно и что будем дарить? Ты про платье говорил? Так может быть… — А ты размеры сержанта Бишоп знаешь? — задал риторический вопрос Герд, — Эрих, прежде чем такое покупать, нужно иметь чёткие мерки, чтобы одежда по итогу не оказалась большой или маленькой. — Не знаю, конечно, что мне, делать нечего: изучать что-то там у британнки? Хотя для её возраста бюст у неё необычайно крупный. — Ха-Хартманн! — щёки Герхарда порозовели, а губы дрогнули, — Думай о деле лучше! И вообще, нам сейчас поворачивать, рули давай! — Слушаюсь, герр гауптман… — ответил Эрих, перекладывая руль.

***

      На базе жизнь постепенно входила в привычное русло. Каждый оставшийся на базе член крыла был занят своим делом. Перрин, закрывшись у себя в комнате и сидя перед широко раскрытым окном, проводила время за рукоделием. Шарлотта и Луккини решили по полной мере насладиться хорошей погодой и позагорать под ласковыми лучами солнца. Чарльз сидел за столом в рабочем уголке Ширли (девушка позволила американцу пользоваться им по мере необходимости), разбирая своё личное оружие, иногда уводя взгляд через плечо к подругам, что не стесняясь расположили шезлонги не так уж и далеко от ворот ангара. Эйла и Саня, получившие выходной от ночных вылетов и выспавшись за прошедшую ночь, решили прогуляться по саду в первой, наименее жаркой, половине дня. На Гертруду и Эрику свалилась очередь дежурств, что в свою очередь привело к изменениям тренировочного расписания их пары с парой Линетт и Ёсики, которые теперь занимались на первой тренировке, передав послеобеденную карлсландкам. — Как же я устала, — произнесла Мияфудзи, потягиваясь. — Ты сегодня хорошо себя показала, Ёсика, ты уже очень уверенно держишься в полёте, — похвалила подругу Линетт — Ты так думаешь, Линн-тян? Знаешь, ты сегодня тоже большая молодец! Смогла поразить все мишени на таком большом расстоянии! — Ох, да будет тебе, Ёсика, — ответила с улыбкой Линн, немножко краснея.       Девочки, спустившись по лестнице, вошли в затемнённый коридор, в конце которого была лишь одна дверь, на которой была закреплена табличка с надписью «Почта». Открыв дверь, юные ведьмы вошли в большое помещение, по центру которого напротив закрытых ворот стоял почтовый грузовик с кунгом, возле которого бродил молодой водитель, проверяя исправность колёс. Ведьмочки же подошли к пункту выдачи с единственным, но достаточно широким окном, по ту сторону которого их встретил заведующий почтовым отделением базы капрал Генри Ричардсон, — шатен лет за сорок с очками на карих глазах. — Здравствуйте, господин Ричардсон, — поздоровалась с мужчиной Линетт, привлекая внимание. — Здравствуйте! — повторила за британнкой Ёсика. — Здравствуйте, сержант Бишоп, здравствуйте, сержант Мияфудзи, — поздоровался с ведьмочками почтальон, слегка опуская планшетку, — Вас что-то интересует? — Да, мы хотели бы узнать, есть ли что-то для нас сегодня? — поинтересовалась фусоанка. — Для вас, сержант Мияфудзи, сегодня ничего не пришло, — ответил Ричардсон перевернув несколько листов, — А вот для вас, сержант Бишоп, имеется посылка. — объявил Генри кладя планшетку на стол и отходя к стеллажам. — Вот это ваша посылка, сержант, — сказал мужчина, возвращаясь с ящиком в руках, сверяя на ходу имя получателя на крышке. — Тут ещё несколько писем были приложены, — прибавил он, вынимая вложенные между веревками конверты и выкладывая их наверх. Ричардсон развернул журнал к девушкам, — Прошу расписаться в получке, — попросил мужчина, протягивая ручку и указываю нужную строку.       Линетт приняла ручку и оставила в указанной колонке свою роспись. — Благодарю, капрал, — сказала Линетт, беря посылку, — Ёсика, можешь, пожалуйста, взять письма? — Конечно!       Ведьмочки попрощались с почтальоном, а также подошедшим к окну водителем, и покинули пункт. — Ого, тебе столько писем пришло, Линне-тян! — восхитилась Ёсика, смотря на конверты. — Никогда не видела, чтобы одному человеку приходило столько! — Мне довольно часто приходят письма от моих многочисленных родных. — Круто! У тебя очень хорошая семья! — Да, ты права, Ёсика.       Девочки вошли в комнату Линетт. Британнка поставила посылку на стол и, вскрыв, достала оттуда свёрток. В свёртке лежало белоснежное платье, которое девушка сразу же приложила к своему телу, дабы примерить на взгляд. — Ух ты, Линне-тян, какое красивое платье! — похвалила наряд фусоанка, смотря на отражение стоящей перед зеркалом Линетт, — Тебе очень идёт! — Спасибо, Ёсика, оно и вправду красивое. — А здесь, похоже, парочка туфель, — сказала Мияфудзи, доставая из ящика второй свёрток и ощупывая его пальцами. Фусоанка заметила, что в краешек была вложена ещё какая-то записка, — Ой, смотри, тут ещё какая-то бумажка. — Действительно, — Линетт приняла из рук подруги записку и, развернув, зачитала текст, — Дорогая Линетт, поздравляем тебя с твоим пятнадцатым Днём Рождения. Всегда оставайся такой же доброй и храброй девочкой. И главное, береги себя. Любящие тебя отец, мама, братья и сестры. — Линне-тян, у тебя что, День Рождения? — Да, будет завтра. — Так скоро?! — воскликнула Мияфудзи, кладя ладони на свои щёки, — Ох, а у меня даже нечего тебе подарить… — Не переживай, Ёсика, тут ведь нет твоей вины, — попыталась утешить подругу британнка, взяв ту за руки, — В конце концов, ты ведь не знала. — Но всё равно, как-то не очень красиво приходить на праздник единственной без подарка… — Признаться, Ёсика, ты единственная, кому я сказала про свой День Рождения, — ответила Линетт, — Я не очень хочу тревожить этим остальных и поэтому, Ёсика, ты тоже никому не говори, хорошо? А то будет неловко поставить наших товарищей в неловкое положение с подготовкой к празднику. — Ну хорошо, Линне-тян, — ответила фусоанка с ноткой печали.       Разобрав посылку, Линетт решилась сесть писать ответные письма родным и Мияфудзи покинула комнату, чтобы ей не мешать. Идя по коридору, юная ведьма не могла отделаться от мысли о Дне Рождения подруги. И хоть Линетт ясно дала понять что она ничего не ждёт на свой праздник, Ёсика всё же хотела как-то поздравить британнку. — Что же делать? Я ведь не успею найти для Линн-тян подарок, да и без разрешения базу нельзя покинуть, ох как же плохо… — девочка приложила ладони к вискам, — Думай, Ёсика, думай! Что можно сделать в такой ситуации? Ммм! — Мияфудзи нахмурилась, напрягая голову в попытке придумать выход из сложившегося положения, — Точно! Можно ведь сделать для Линн-тян какие-нибудь сладости в подарок! — но радость от озарения быстро сменилось ступором и множеством вопросов, — Но что приготовить? Что может понравится Линн-тян? Хмм... У нас ведь была бобовая паста, из неё можно приготовить мармелад или испечь дораяки. А из рисовой муки можно сделать данго! Если, конечно, найдётся все для изготовления соуса…       С каждым вариантом речь Ёсики становилась всё тише, пока и вовсе не смолкла. Юная ведьмочка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как прошла мимо старшей соотечественницы. — Мияфудзи? — обратилась к ней Мио, замечая у прошедшей необычное выражение лица, но её оклика Ёсика не услышала, — Мияфудзи! — уже громогласно повторила Сакамото.       Ёсика вскрикнула и резко развернулась назад, машинально выпрямляясь перед майором. — Сакамото-сан?! — Внимательнее надо быть, Мияфудзи, — сказала Мио, подходя к младшей. Она поправила воротник кителя, кашля сквозь губы. — Ты чего такая задумчивая? Случилось чего? — спросила Сакамото. — Ох, нет-нет Сакамото-сан! — сказала Ёсика, махая перед собой руками, — Всё в порядке…       Однако от внимания Сакамото не ускользнуло волнение на лице младшей. — Мияфудзи, воину Фусо не пристало скрывать что-то от старшего офицера! — Извините! — снова выпалила юная фусоанка, следом краснея. И хоть она не хотела разглашать информацию, но настойчивый взгляд майора дал понять, что она это сделает. — Ну, понимаете, Сакамото-сан, я узнала, что у Линн-тян завтра День Рождения и подумала, что можно было бы приготовить каких-нибудь угощений из нашей кухни в качестве подарка, раз уж у меня нет особо времени что-то искать для Линн-тян.       Наступило недолгое молчание, резко оборванное смехом Сакамото, что привел Ёсику в недоумение. — Выходит, ты только что опозорила меня, Мияфудзи! — Чего?! — воскликнула шокированная девочка.       Мио сбавила тембр смеха, приложила ладонь ко лбу и покачала головой из стороны в сторону, невесело прибавляя: — Совсем забыла об этом в своих заботах, старовата я стала. — Сакамото-сан, а не хотите мне помочь? — предложила девочка после недолгой паузы, осознав что её наставница сейчас в том же неловком положении, что и она. — Молодец, Мияфудзи! — похвалила Мио девочку, резко хлопая её по плечу, от чего Ёсика отступила на шаг, схватившись за место удара, — Выручать товарища — поступок достойный! Ха-ха-ха-ха! — Ёсика ответила тихим смехом, потирая всё ещё ноющее плечо, — Что же, тогда не будем терять времени! Пойдем, Мияфудзи, думаю, у нас найдётся всё, чтобы порадовать Линетт и остальных. — Иду, Сакамото-сан! — ответила Ёсика, нагоняя майора.

***

      Закупившись в паре магазинов тем что шло в употребление едва ли не ежедневно, немецкие пилоты разделились, дабы обойти все интересующие их лавки на торговой улице с как можно большей продуктивностью. Первой самостоятельной остановкой Герхарда стал поистине необычный магазин. Казалось, что в нём было чуть ли не всё: одежда, домашняя утварь, мебель, в общем, всё, что так или иначе необходимо в быту. Подивившись такому разнообразию, лётчик, поправив сумку на плече и взяв небольшую корзинку для покупок, отправился изучать местный ассортимент более подробно. В памяти он пытался вспомнить такие магазины в Германии, Франции или Чехии, где бывал проездом во время отпусков, но то ли он не особо тогда это запомнил, то ли всё уже стерлось, но подобного откопать в памяти не удалось. Баркхорн ходил от полки к полке, от ряда к ряду, изучая товары и ища нужное, пока вдруг его внимание не привлекла пара вешалок с мужской и женской одеждой, а в особенности его внимание привлекло красивое тёмно-зелёное платье. — Почти такое же, как-то, что я Кристел подарил… — произнёс Герхард, уносясь в водоворот воспоминаний. — Будете брать? — раздался позади голос продавца, вырывая немца в реальность. — А? Что? — переспросил Герхард, оборачиваясь, всё так же держа платье в руках. — Я спрашиваю, будете брать, сэр? — А, нет-нет, я просто так, присматриваю возможный вариант, — ответил немец, вешая платье назад и ощущая себя так глупо, будто он для себя его примерял. Прокашлявшись в кулак, стирая смущение с лица, он подошёл к кассе. — Скажите, у вас есть скатерть размером где-то двести пятьдесят на триста двадцать сантиметров? — поинтересовался Герхард, указывая на аккуратно выложенные скатерти на прилавке. — Хм, должна быть, вам какой оттенок? — Желательно, что-то более холодное… Хотя нет, лучше просто белую, без каких либо узоров. — Ну, такое точно должно быть, сейчас, одну минутку, — ответил продавец, отходя от кассы.       Герхард же, ожидая пока продавец найдёт для него скатерть, заинтересовался коробочкой радио. — А вот это радио продаётся? — спросил пилот, тут же самостоятельно убеждаясь в этом, видя, что радио никуда не было подключено. — Да, оно последнее, так что успевайте забрать, такие вещи сейчас не много где приобретёшь, — ответил продавец, возвращаясь к столу с белой скатертью в руках, — Вот ваша скатерть. — Подумаем, подумаем, — задумчиво проговорил Герхард, смотря на небольшую наклейку с ценой, прикидывая в уме по карману ли такой расход. Цена в целом была дозволительной для выделенного бюджета, хотя явно и не маленькой и на одно жалование, с учётом прочих покупок, приобретение было бы неподъёмным, поэтому пока Герхард решил воздержаться, прежде отыскав всё остальное, что здесь получится найти, конечно, — Скажите, тапочки у вас есть? Мне бы пар пять купить, — поинтересовался Баркхорн, изучая выложенную ему скатерть.       Продавец немного удивлённо приподнял бровь, ловя себя на мысли, что для пилота ВВС покупки выглядят немного странно, если, конечно, он закупает их с намерением вернуться в подразделение, а не к родственникам, но разве может он осуждать? У него покупают, его дело продать. — Да, вот там, — ответил мужчина после небольшой паузы, — Там все имеющиеся модели. — Ага, спасибо, — сказал Герхард, заканчивая осмотр скатерти, — Я её возьму, — прибавил он постучав по ней пару раз и отошёл в указанном продавцом направлении.       По итогу в этом магазине немец приобрёл почти всё, что было указанно в списке. Нашёл даже секундомер и свисток для себя и всё же решился взять радио, выведя последним аргументом в пользу этой покупки необходимость для звена быть постоянно в курсе о ситуации с погодой. Денег в его карманах, конечно, заметно поубавилось, но всё же оставалась неплохая сумма, которую можно было бы потратить ещё на что-то, хотя и было решено отказаться от кое-какой мелочёвки, дабы бюджет на поиск подарков остался поболее, коли Хартманн не сможет найти что-то подходящее. — Надеюсь, Буби, потратит деньги с умом, — высказался вслух Баркхорн, аккуратно складывая покупки в багажное отделение внедорожника.       Хартманн медленно шёл по улицам, сложив руки в карманы галифе. На его губах сияла улыбка, которую он просто не мог скрыть из-за будоражащей его разум приятной мысли: он, немецкий пилот, ступает по улицам Лондона! Пусть это и была столица не той Британии, против которой Германия воевала вот уже шесть лет, но отказаться от момента радости, вызванного этим лживым чувством победы, блондин просто не мог. Эрих вышел на набережную реки Темза и его взору открылась величественная башня Биг-Бена у здания Вестминстерского дворца, и лишь сильнее расцвела его улыбка. Радостные мысли оборвал приближающийся гул мотора и звук чётких шагов. Хартманн поспешил отойти в сторону, дабы дать свободную дорогу военному отряду, впереди которого медленно ехала пара мотоциклов. Отряд был карлсландским, в хорошо знакомой Эриху униформе и узнаваемым оружием в руках. С гордостью он приложил руку к голове в знак приветствия проходящих. — Вот кому из наших скажи, что был в Лондоне и такое видел, не поверят, — сказал Хартманн, провожая военную колонну взглядом, — Эх жаль, фотоаппарата нет для того, чтобы запечатлеть! — прибавил он, хлопая себя по бедру.       Продолжив свой путь, Эрих свернул с набережной на улицы, возвращаясь к поиску нужных магазинов. Вскоре он остановился у лавки, над входной дверью которой красовалась вывеска с рисунком открытой книги и пера. Вспоминая про просьбу Пьера, он с неохотой вошёл в магазин, теша себя тем, что, может, ему и самому что-то приглянется, хотя и верилось в это слабо. Как только он открыл дверь в помещение, прозвучал колокольчик, сообщая владельцу лавки о новом посетителе. — Добрый день, чем могу помочь? — обратился к Эриху владелец, поднимаясь со стула и снимая очки. — Не подскажете, где я могу найти у вас историческую литературу? — Вся историческая литература находится в третьем ряду, — ответил хозяин, указывая в нужном направлении, — На первых полках документалистика, а дальше историческая проза. Там в целом указано, где что находится, так что не потеряетесь.       Поблагодарив владельца магазина, Эрих прошёл к указанным книжным полкам. Медленно ступая перед деревянными хранилищами летописей и историй, пилот всматривался в таблички с названием книжных групп. Поначалу ничего особого его не привлекло и первую остановку Хартманн сделал лишь в середине группы «Историческая проза». Конечно, французский пилот хотел скорее получить что-то документальное, но вот копаться в учебниках немцу совсем не хотелось, он что, в школе? Хотя даже так Эрих изучал эти полки без особого энтузиазма. Хоть он и согласился служить под командованием Клостермана, но вот налаживать отношения с врагом не было и нет желания. Так бы Хартманн и прошёл весь стеллаж, если бы его внимание не привлекла одна странность. Среди исторических романов попалась книга с названием «Война Миров». — Чего? Это по каким критериям сюда попало? — поразился Эрих, извлекая книгу с полки и только сейчас подмечая, что рядом стояло ещё несколько таких же. Изучив обложку, Хартманн удивился ещё сильнее. Он было подумал, что, может, это просто книга с похожим названием, но автором её числился никто иной как Герберт Уэллс, — Это с каких пор фантасты вошли на пьедестал истории? — спросил у пустоты пилот, открывая книгу.       Хартманн был знаком с произведениями Уэллса из своего мира и в частности с фантастическим романом «Война миров», что он прочёл где-то в юности, и хоть было это давно, но кое-какие эпизоды он помнил по сей день, и поэтому увидеть историю про выдуманное вторжение пришельцев с Марса среди исторической литературы было ещё тем шоком. Однако, когда он прочитал парочку эпизодов, его сомнение растворилось, словно бы и не бывало. Может, автор и название и были как у знакомой ему книги, содержание тут было совсем иное. Это была не история про марсианские треножники, что посеяли хаос в южной Англии конца девятнадцатого столетия, это была книга про местные события, про военный конфликт тридцатилетней давности, история некоего солдата британнской армии, попавшего в пекло войны с чужеродными захватчиками. История, что со слов автора была написана на основе свидетельств ветеранов Великой войны, с которыми ему удалось пообщаться. — Да, как уж не удивит этот мир, — произнёс тихо Эрих, рассматривая одну из иллюстраций, на который был изображен солдат с винтовкой в руках, стоящий перед машиноподобной махиной на трёх согнутых ногах, высотой, ну, наверное, чуть выше одноэтажного дома, — Хотя странного в этом нет, если эти неурои тут не первое десятилетие существуют.       Закрыв и отложив книгу на место, Хартманн пошёл дальше, мысленно записав себе местную вариацию произведения Уэллса, как возможное приобретение. Пилот дошёл до конца ряда и обошёл его, держа курс уже по другой стороне. — Не то. Нет. Это, мне кажется, вообще читать будет только старик за восемьдесят, — рассуждал Эрих, смотря на представленные произведения, — О, фантастическая и фэнтезийная литература, может здесь есть чего толкового.       Хартманн вновь начал перебирать произведения в поисках чего-то достойного внимания. Однако найти что-то подходящее сразу не получилось. Эрих подержал в руках книги четыре, и все они после прочтения пары эпизодов ему не подошли. Одна слишком скучная, другая слишком толстая, у третьей был просто невыносимый язык. — Может это, подойдёт? — без особой надежды сказал пилот, извлекая очередную книгу, — Что тут у нас? — он открыл обложку и на первой же странице увидел фотографический портрет автора и надпись с его именем, — Ну посмотрим, что этот британнец из себя выдавил.       Открыв книгу где-то ближе к середине, Эрих пролистал ещё пару страниц и, выбрав наобум отрывок, приступил к чтению про себя.       «Ты? Ты! — возопил Торин, хватая хоббита за шкирку обеими руками. — Ах ты, хоббит недобитый! Добытчик недорезанный! — Слов ему не хватило, и он стал трясти беднягу Бильбо, как кролика. — Клянусь бородой Дарина! Была бы тут Митрариэль, уж я бы ей всё сказал! Подсунула, понимаешь, спутника! Да переплетутся волосы у этой ведьмы! А тебя я просто о стенку размажу! — гаркнул гном, поднимая Бильбо в воздух. — Стой! — прозвучал суровый голос. — Твоё желание исполнилось, — фигура, пришедшая с Бардом, поставила наземь корзину и сбросила с плеч плащ. — Вот тебе Митрариэль! Кажется, я весьма кстати. Будь добр, не покалечь моего добытчика. Лучше выслушай его. — Все вы заодно, — прорычал Торин, швырнув Бильбо наземь. — Чтоб я ещё когда-нибудь связался с волшебницей и её дружками — да ни в жизнь! Ну, говори, крысёныш! — Охо-хо-хо, — сказал Бильбо. — Извини, что так получилось, ладно? Помнишь, ты говорил, что я сам могу выбрать свою долю? Может, я понял тебя буквально — но мне рассказывали, что гномы на словах вежливее, чем на деле. Ведь было время, когда я верил, что на что-то гожусь. А теперь я, значит, крысёныш? А кто обещал мне свою признательность до конца моих дней, кто говорил, что он всегда к моим услугам? В общем, я забрал свою долю и потратил её по собственному разумению».       Незаметно для себя Хартманн втянулся в чтение данного произведения. Ещё несколько раз перелистывал он страницы вперёд и назад, неуклюже собирая выбранные им отрывки в единую историю, заставляя всё чаще отзываться в голове стремительно растущее количество вопросов: зачем отправился странный хоббит по имени Бильбо Беггинс в поход с группой каких-то гномов? Кто та загадочная особа, наречённая героями Митрариэль? И про какую прелесть кричало странное существо, с коим Бильбо играл в загадки? Подолгу всматривался он в чёрно-белые иллюстрации, что лишь сильнее подогревали его любопытство, кое он настырно не хотел удовлетворять, просто удосужившись открыть книгу сначала. Особенно долго изучал Эрих иллюстрацию, на которой был изображен величественный чертог, заполненный несметными горами из золота и бриллиантов, на которых стоял маленький человечек, а перед ним исполинский чёрный змий с четырьмя миндалевидными глазницами без зрачков, тело его было покрыто множеством шестиугольных чешуек, на спине и кончиках крыльев виднелись острые концы, похожие на шипы, а в глотке чудовища словно бы горело яркое пламя. Все эти детали делали исполина похожим на неуроя. Раздался звонок дверного колокольчика, что оторвал внимание Хартманна от страниц, заставив повернуть голову к двери. В лавку вошёл мужчина солидного возраста в униформе британнской армии с густыми усами под носом. Вошедший показался Эриху знакомым, но он не понимал почему и пожав плечами, возвратив взгляд к страницам, он хотел было вернуться к чтению, как вдруг… — Доброго дня, профессор, — обратился владелец лавки к вошедшему военному. — Здравствуй, Сэмюэл, как проходит служба хранителя литературы? — поинтересовался мужчина с явной долей веселья в голосе. — Да потихоньку, сэр Толкин, времена нелёгкие, но люди всё же к искусству тянутся, — ответил хозяин, — А вы по какому поводу ко мне зашли? Давно вас здесь не видел. Желаете приобрести что-то для чтения?       Услышав фамилию Эрих встрепенулся. Он бросил взгляд на того, кого нарекли профессором, а потом мигом перелистнул страницы в самое начало, где было изображение автора книги. К глубочайшему удивлению немца мужчина, изображённый на портрете, был очень похож на вошедшего господина, разве что был немного моложе и без усов. — Неужели… — Эрих снова перевёл взгляд на говорящих. — Нет, в этот раз мне нужна бумага и чернила. — Ах, неужто вы снова взялись за перо, профессор? — с восхищением спросил Сэмюэл. — Можно сказать и так, — скромно ответил Толкин. — Что же, сейчас всё сделаем, сэр.       С этими словами хозяин отошёл от кассы, оставив гостя одного. Сэр Толкин, ожидая, подошёл к книжным полкам и по невероятному совпадению именно к тем, у которых стоял Хартманн. — Добрый день, — поздоровался с лётчиком профессор на просто прекрасном немецком, ну или карлсландском по здешним наименованиям. — Здравствуйте, — ответил Эрих с волнением.       Наступило молчание. Британнец спокойно изучал стоящие на полках произведения, а Хартманн, уставившись в текст книги, авторство которой принадлежало рядом стоящему, прокручивал в голове навязчивую мысль: а не подарить ли Линетт эту книгу, но с автографом самого автора! Надо лишь попросить, но вот вопрос согласится ли? А если нет, то тогда сам Хартманн будет выглядеть глупо. Каждый момент, что пилот прокручивал эту идею, казалось ему, тянулся вечность. — Простите мне мое любопытство, а что вы с таким интересом читаете? — неожиданно спросил у Эриха писатель. — А… Я… Вот, — Эрих развернул обложку, демонстрируя название произведения Толкину.       Увидев, что в руках у пилота его собственная книга, профессор рассмеялся. — Да, староват я стал, что собственное произведение не узнаю, — отшутился мужчина, вытирая выступившую на глазу слезинку. Он протянул пилоту ладонь, — Джон Рональд Толкин, можно просто Джон. — Лейтенант Эрих Хар… Эрих Тельман, очень приятно, — представился в ответ лётчик, пожимая ладонь профессора. — Должен сказать, вы сочинили очень интересную историю. — Благодарю за похвалу, приятно слышать, что моё творчество находит отклик у наших благородных союзников из Карлсланда.       От слова «союзники» Эрих почувствовал себя неловко, но сохранил на своём лице вежливую улыбку, дабы не показаться подозрительным. — Скажите, герр Толкин, могу я вас попросить об одном одолжении? — поинтересовался пилот, решаясь всё же высказать свою мысль писателю. — Смотря что вы хотите попросить, мой друг. — Понимаете, я… Я здесь подбираю подарок на День Рождения для одной своей знакомой ведьмы и подумал, что вот эта книга может ей понравиться и поэтому не затруднит ли вас оставить для моей знакомой автограф? — с этими словами, дивясь про себя собственной высокопарной речи, Эрих протянул писателю одно из его творений. — Ну, а чего же мне отказывать? — спросил с улыбкой Джон, принимая книгу из рук пилота, — Тем более, если это может порадовать одну из прекрасных защитниц нашего мира.       В этот момент как раз за стойку вернулся владелец лавки, заприметив которого, Толкин жестом позвал за собой Хартманна. — Вот ваш заказ, профессор, — объявил мужчина, выставляя набор чернил и стопку листов перед заказчиком. — Благодарю тебя, Сэмюэл, — поблагодарил хозяина Толкин, — Скажи, могу я воспользоваться твоим пером? — Да, конечно, сэр, какие вопросы, — ответил Сэм, выставляя перед писателем чернильницу с пером.       Профессор положил перед собой книгу и взял в руки пишущий инструмент. — Как зовут вашу подругу? — спросил Толкин у пилота. — Линетт, Линетт Бишоп, — ответил Эрих. — Очень красивое созвучие! — подметил писатель, выводя на пустом свободном листе свои инициалы и пожелание для будущей владелицы книги. — Готово, только прежде чем закрывать подержите немного открытой, дайте чернилам засохнуть. — Хорошо, спасибо вам, герр профессор, — поблагодарил Эрих, принимая книгу в руки. — Не благодарите, надеюсь, эта книга порадует вашу знакомую.       В ответ Эрих кивнул с благодарной улыбкой на губах. — Доброго вам дня, господа, и до встречи, — попрощался Толкин, свободной рукой приподнимая фуражку на голове, после чего покинул лавку с заказом собранным в суму.       Как только профессор вышел за дверь, Хартманн перевёл взгляд на оставленный им в книге автограф.

«Прекрасной Линетт Бишоп с благодарностью от Дж. Р. Р. Толкина. Пусть Боги вселят храбрость в ваше благородное сердце и даруют сил для борьбы со злом. Будьте счастливы!».

— Везёт вашей подруге, сэр, — обратился к лётчику владелец, — Будете брать что-то ещё? — А? Ну… — Эрих задумался вспоминая, что ему ещё надо, — Ах, да будьте добры пару ручек, карандашей, чернильницу и чернила к ней. — Как скажете, ещё что-то? — Ну вы мне пока это соберите, а я… Пойду кое-что ещё возьму. — Как пожелаете, — ответил владелец, провожая удаляющегося к книжным рядам.       Из магазина Хартманн вышел крайне довольным, любуясь своим удачным приобретением, а если конкретнее, искусно выведенным автографом профессора Толкина. — Да такую книжку и себе оставить не жалко, — сказал пилот, закрывая обложку, — Ах, жаль что…       Фраза Хартманна оборвалась резким выдохом от столкновения с каким-то прохожим. — Вот же чёрт побери! — проворчал Эрих, — Смотри куда идёшь! Ты слеп…       Пилот резко смолк, к его горлу подступил ком, а сердце вздрогнуло от страха. Он столкнулся с мужчиной лет пятидесяти. Его тёмные волосы были уложены налево, а под неровным носом были небольшие усы. — М-мой фю-фюрер я… Прошу пр-прощения…       Мужчина, с которым столкнулся Эрих, смотрел на листок, на котором теперь красовался отпечаток сапога пилота, скулы его дёргались, губы дрожали в гневе. Хартманн наступил не просто на листок, он наступил на рисунок. — Это был рисунок! — резко завопил незнакомец, трясся перед лицом немца листком, — То, что вы втоптали в лужу, был мой рисунок! Да кто вы такой, чтобы мои рисунки в грязи топтать! Вы думаете, что мне было легко его создавать? Да чтобы вы понимали, я три недели корпел над этой работой, три недели! — Мой фюрер, я вовсе не хотел… — Это был окончательно готовый пейзаж! — Мой фюрер, я всячески прошу прощения… — Засуньте своё прощение туда, куда провалилась Ваша совесть! — художник посмотрел на поднятый карандаш и увидев, что тот сломан, снова бросил его на землю, — У вас нет чести! Вы прожираете свои гонорары и развлекаетесь в столичных клубах, пока я горбачусь на заводах за крошечную зарплату, чтобы у вас не кончились снаряды, а потом бессонными вечерами сижу над купленным на остатки листком бумаги, чтобы создать набросок, потом черновик, что затем превратится в конечный вариант… А потом ваш проклятый сапог!       Хартманн стоял молча, слушая возмущения человека. Он чувствовал, как дрожат его колени и как быстро в груди стучит сердце. Конечно, где-то в глубине разума он понимал, что перед ним стоит просто похожий на вождя Германии человек, но страх от шока устойчиво гнал другие мысли. — Я не окончил художественной академии… Но я сам, лично, разработал свой стиль! — мужчина стучал кулаком свободной руки по груди, — Мои картины выставлялись по всей Европе! — на мгновение его гнев стих и художник сделал несколько быстрых вдохов, — Невежда… Куча моих работ сгорело вместе с домом в родном городе, что разрушили неурои, а теперь вы уничтожили мои месячные труды! Никакого уважения к искусству! И за это я гнил тридцать лет назад в европейских окопах?! За это проливал свою кровь?! — карлсландец умолк, покачивая головой, — Невозможно творить в таких условиях…Я так больше не могу…       Эрих поправил воротник, резко начавший давить ему на горло. Нервно опуская руку по пуговицам, он запустил ладонь в карман и нащупал там часть выданных Герхардом денег. — Мой фюрер… Я тщетно прошу вас простить меня, — вновь подал голос пилот, вынимая из конверта деньги, — Прошу, возьмите, может, это хоть немного покроет мою непростительную ошибку, — Хартманн буквально вложил купюры в ладонь старику, — Прошу меня ещё раз простить…       Эрих поднял с земли свою фуражку и шляпу несчастного творца, но по ошибке возложил гражданский убор себе на голову. Ошибка осозналась сразу же, ибо шляпа оказалась Хартманну велика и съехала на уши. Поймав на себе недовольный взгляд художника, пилот тут же снял шляпу и вернул её на голову владельца. — Прошу меня простить, прошу простить, мой фюрер… — всё так же судорожно повторял Эрих, покрывая голову фуражкой. — Хайль Гитлер! — в отчаянии выдавил из себя выкрик Эрих, неуклюже вскидывая руку, после чего он тут же бросился наутёк, скрываясь за ближайшим поворотом, оставив художника в полном недоумении.       Баркхорн ждал Эриха в заранее обговорённом месте сбора. Время тянулось всё дальше и он уже было начинал беспокоиться о том, куда пропал его товарищ. Поэтому когда тот показался из-за угла, Герхард испытал облегчение, но оно тут же испарилось, стоило Баркхорну увидеть встревоженное и слегка побледневшее лицо Эриха. — Хартманн, что с тобой? — встревоженно спросил Герд. В ответ Эрих начал что-то бормотать и показывать руками в сторону, откуда пришёл. — Успокойся и говори громче, я ничего не понимаю, что ты говоришь. — Я… Там это… Нашего фюрера видел. — Чего? — переспросил Герхард, — Ты нигде не ударился?       Баркхорн потянул руку к голове Хартманна, но тот отмахнулся и продолжил, воспылав эмоциями. — Я тебе говорю как есть! Это словно бы он был! От выражения лица до голоса… Я… Я в него врезался и случайно его рисунки истоптал...       Герхард тяжело вздохнул. — Что же к тебе так и липнут проблемы, Буби? Ты хоть извинился? — Да… Я ему ещё и денег дал за ущерб. — Сколько? — спросил Герхард, в его голосе послышалось недовольство.       Эрих не ответил. Он извлёк конверт и достал оттуда всего пару купюр. Увидев это, Герхард закрыл глаза и повернулся к машине. — Фердаммтэ шайсэ! — взорвался Баркхорн, в гневе ударяя ногой по колесу Кюбельвагена, — Фердаммтэ! Шайсэ! — он ударил ещё раз, — Зачем я тебя только с собой взял?! Чтоб тебя Хартманн…! — Герхард поднял руку, сгибая пальцы ладони над головой товарища, но тут же резко опустил её и отошёл в сторону, потирая переносицу, — Ладно, всё равно ничего уже не вернёшь, но впредь надеюсь, что ты будешь внимательнее. — Эрих отвел виноватый взор. — Что-то купил? — Книжку, для Пьера и письменные принадлежности, плюсом подарок для Линетт, — ответил Эрих показывая пакет с покупками. — Хм, ну показывай, что для сержанта подобрал.       Эрих вытащил из пакета подарочную книгу и протянул её соотечественнику. — «Хоббит»... Помнится, попалась мне во Франции одна такая книжечка, стало быть, тут и литература, что ли, идентичная нашей? — Баркхорн открыл книгу, — Это…То что…? — спросил он указывая на авторскую подпись. — Что? Просто так совпало, что пересёкся с ним в той лавке, ну и не смог отказаться от такой возможности.       Ошарашенный услышанным, Герхард вновь посмотрел на автограф Толкина. Услышанное оказалось даже более поразительным, чем его мысль о том, что произведение было из тиража, каждую книгу в котором заранее подписал автор. — Вот чего у тебя не отнять, так это твоё везение, Буби, — сказал Баркхорн с улыбкой и похлопал Эриха по плечу, — Будем надеяться, что не зря купил, а теперь прыгай в машину. У меня ещё остались деньги, попробуем ещё кое-что купить, а потом поедем на место встречи с майором и подполковником.       Хартманн приободрился и кивнул, залезая в автомобиль. Вновь зарычал мотор Кюбельвагена, приводя машину в движение.

***

— Вот же хмырь в погонах! — выпалил Пьер, как только они с подполковником сели в машину, — Как такого идиота вообще на такой высокий пост назначили?! — Пьер в гневе ударил руками по рулю, обхватывая рулевое колесо ладонями, — Безумец…!       Хмырём и безумцем Пьер нарёк фельдмаршала Меллони, перед которым сегодня отчитывались они с Минной. Вернее, отчитывалась одна Вильке, а Клостерман с трудом сдерживал свои эмоции, дабы не сорваться. Эта встреча стала, пожалуй, самым апогеем нелюбви француза к старшему военному составу, перерастающей уже в настоящий гнев. Началось всё с того, что Минна как обычно предоставила командованию рапорт о последних «официальных» событиях, в том числе и о последнем случае, связанном с двойной атакой неуроев. Именно после этого ситуация начала накаляться. Фельдмаршал, словно заведённый зацепившись за некоторые факторы, стал наседать на рапортующую, пытаясь выставить произошедшее как неудачу ведьм, даже несмотря на то, что это было полностью не так. Самое мерзкое, что делал он это не в лоб, а исподтишка, очень искусно маскируя свою неприязнь под сухой маской «расчётливого» командующего, но от Пьера истинная суть его слов не ускользнула. Клостерман был настолько возмущён скрытыми попытками выставить ведьм в неугодном свете, что еле сдерживался, чтобы не высказать высокопоставленному негодяю своё мнение в крайне грубой форме. Но, прекрасно понимая, чем может обернуться подобный выпад для него, его товарищей и самих ведьм, стойко держался, сжимая кулаки за спиной и иногда отводя взор. И здесь подполковник его просто поражала. Несмотря на эти нападки со стороны фельдмаршала, она держалась невозмутимо, широко расправив плечи, и на каждое замечание со стороны оппонента находила достойный ответ. Всё же спорить с тем, что карлсландка и её люди и так делают всё возможное для победы, и что все члены 501-го крыла такие же люди, было для него крайне трудно. И особенно трудно было для фельдмаршала согласиться с тем фактом, что несмотря на столь тяжёлое положение, 501-е исполняет свой долг полностью, не допуская прорыва врага в Британнию, несмотря на участившиеся попытки неуроев совершить это. В конечном итоге Минна переиграла Тревора, заставляя фельдмаршала признать своё поражение перед другими высшими чинами, хотя и сделал он это, так же искусно выйдя сухим из воды, скрыв свою подлую игру против ведьм, «поблагодарив» Вильке за доходчивое разъяснение и привнесение ясности в эту историю. Честь 501-го была спасена, на этот раз. Но даже когда ведьма и пилот покинули кабинет, напряжение оставалось в разуме Клостермана, и вплоть до парковки он прошёл, не перекинувшись с Минной ни единым словом, наконец-то дав волю эмоциям лишь в салоне автомобиля. — Майор, успокойтесь, — спокойно обратилась к мужчине Вильке, — Не нужно так болезненно это воспринимать. Командование — это не те люди, что говорят приятным тоном. — Да дело не в том, как он говорил, подполковник! — резко ответил Пьер, от чего Минна непроизвольно вздрогнула, — Я просто не понимаю, как можно быть столь неблагодарной сволочью и так мерзко придираться к деталям после всего того, что вы делаете?! Ваше крыло и так стоит на передовом рубеже обороны, прилагая невероятные усилия для защиты островов! Вы рискуете своими жизнями, а эти… — Пьер кое-как сдержался, чтобы не изречь брань, сжимая кулаки и хмурясь в лице, — Только и могут требовать большего! При этом их будто не смущает, что вам нужно ужиматься в скудные бюджеты, чтобы обеспечить крыло всем необходимым! Какими по их мнению силами мы должны обладать, чтобы бить врага?! Божьими?! — Клостерман смолк вновь, закрывая глаза. Он скрипнул зубами, пальцы впились в рулевое колесо, словно намереваясь содрать с него покрытие, — С таким-то командованием и враг покажется союзником, — прибавил француз сквозь зубы.       Столь эмоциональное откровение пилота стало для подполковника полной неожиданностью. Горечь и непонимание в его словах отозвались в её сердце, пробуждая всё те же эмоции, которые сейчас были совсем некстати. Девушка хмурилась, подавляя в себе разгорающееся пламя ненужных чувств. Сейчас ей надо оставаться стойкой ради всех и это же надо донести до пилота. — Майор, ещё раз говорю, успокойтесь, — начала Вильке, прибавив в свою речь строгости, — Вы солдат и более того, командир, и вам подобает держаться достойно, несмотря на все трудности! Конечно, это нормально для нас, ведь мы всем сердцем болеем за наших подчиненных и людей, которых защищаем, но именно поэтому мы и не должны позволять себе подобное поведение. Так что крепитесь, майор, сохраняйте своё мужество, а все эти проблемы — их можно преодолеть. — Да, вы правы, подполковник, простите мне эту слабость, — попросил пристыженный Пьер, делая глубокий вдох и выдох, — Так куда нам сейчас? — спросил француз, успокоившись и заводя машину. — Сейчас выезжайте на дорогу и до первого поворота налево.       Пьер так и сделал, выводя автомобиль на оживлённую городскую дорогу. Путь их теперь лежал к оговоренному часы назад месту встречи с немецкими лётчиками. Этим местом стало кафе, что было расположено на краю площади, по центру которой стояла монументальная колонна. Припарковав Мерседес на парковочном месте рядом с Кюбельвагеном, Вильке и Клостерман начали осматриваться, ища немцев. — Подполковник, майор, мы здесь! — послышался голос Герхарда, дающий понимание об их местоположении.       Минна и Пьер подошли к подчинённым, что расположились за дальним столом под уличным навесом. Баркхорн, отставив чашку кофе с молоком, было порвался подняться в знак приветствия, как ему велели прежние правила, но Минна жестом руки показала, что он может не утруждать себя этим. Эрих же о таком даже не подумал, продолжая спокойно есть мороженное из креманки. В отличие от всех остальных пилотов, он довольно бодро перенимал менее формальные элементы в порядке взаимоотношений в 501-ом, находя его куда более приятным для себя. — Что будете заказывать? — спросила почти в тот же миг подошедшая официантка, протягивая старшим офицерам меню. — Будьте добры, пожалуйста, чашку кофе, — попросила Минна, указывая на нужный напиток, — И вот этот десерт.       Девушка записала заказ ведьмы и посмотрела на Пьера. — Мне чашку простого зелёного чая и больше ничего. — Хорошо, скоро будет готово, — ответила официантка, забирая меню и удаляясь от стола быстрым шагом. — Так как прошла встреча с командованием? — поинтересовался Герхард, беря в руки чашку.       Клостерман отвечать не решился и посмотрел на Вильке, передавая ей право ответа. — Всё разрешилось, — коротко ответила Минна, — Не без сложностей, но командование, похоже, прислушалось к нашим словам. — Это хорошо, если так, а то Томми ещё те тщеславные ублюдки, — сказал Хартманн, кладя в рот очередную ложечку мороженного. — Томми? А это… — Минна посмотрела на Пьера. — У нас в мире так называют жителей страны-аналога Британнии, это что-то наподобие национального прозвища, — пояснил Клостерман ведьме, — Употреблять которые я, между прочим, запретил, — строго добавил он, смотря на Хартманна, и получая в ответ недовольный, но покорно принявший замечание взгляд блондина. — Ну, а как у вас всё прошло, Герхард? — поинтересовался Пьер после небольшой паузы, — Всё удалось купить? — Ну, мы закупили всё основное и большую часть из списка, но кое от чего пришлось отказаться, уж сильно денег у нас поубавилось. — Всё оказалось дорогим? — Скорее, у нас возникли непредвиденные траты, — ответил Баркхорн.       Минна и Пьер одновременно подняли брови. — Тут такое дело, — Герхард сел поудобнее на стуле, — Хартманн выяснил, что у сержанта Бишоп завтра День Рождения, и мы приняли решение потратиться на подарки от всего нашего звена.       Про случай с художником немцы заранее условились не упоминать. — У сержанта Бишоп, День Рождения? — переспросил Пьер, переводя недовольный взгляд на Эриха, — Лейтенант, почему я узнаю об этом только сейчас? — Эй, ты тут вообще-то дольше служишь и сам знать должен был, стыдоба! — огрызнулся в ответ блондин, указывая ложкой на француза. — Хартманн! — прикрикнул на него Герхард. — Господа, не нужно ссориться! — вступила в разговор Минна, прерывая разгорающуюся ссору, — Это ведь я не сообщила вам о столь важной дате, прошу меня простить.       Все пилоты посмотрели на Минну, выдерживая небольшое молчание. — Не переживайте об этом пустяке, подполковник, у вас ведь и так много забот, — утешил ведьму Пьер. — Это точно, — согласился с французом Эрих. — Верно, у вас есть дела и поважнее, — вторил им Баркхорн.       Щёки ведьмы слегка покраснели от неловкости. Только что готовые вновь поспорить из-за ошибки лётчики вмиг сменили напряжение на атмосферу понимания, стоило Вильке лишь взять вину за казус на себя. — Хорошо, но тогда, чтобы больше таких неловких ситуаций не было, майор Клостерман, подойдёте ко мне сегодня вечером, я вам покажу список Дней Рождения всех членов нашего крыла. — Конечно, подполковник, с превеликим удовольствием, — ответил француз, а затем снова обратился к немцам. — Так и что же вы купили в качестве подарков? — Всё лежит здесь, — сказал Герхард, поднимая из-под стола большой пакет и протягивая его Пьеру, — Думаю, уже на базе решим, кто что будет дарить, когда все будем в сборе.       Клостерман кивнул в знак согласия и, закончив осмотр содержимого, протянул поклажу обратно Баркхорну. — Довольно неплохо, капитан, вы с лейтенантом большие молодцы, — Пьер перевёл взгляд на Минну, — Подполковник, нам стоит передать через вас или других ведьм подарки? — Нет-нет, думаю, вы сами сможете вручить всё Линетт, завтра на праздновании в честь её Дня Рождения! — ответила Вильке, подавляя вновь посетившие её чувства неуверенности и обеспокоенности. — Ого! Так завтра, значит, вечеринка, стало быть мы можем… — Забыть о распитии крепкого спиртного, Хартманн, — закончил за него мысль Герхард, отнюдь не так как того хотел сам блондин, но так как стоило.       По столику прокатились тихие смешки, когда радостное лицо Эриха приобрело более печальный оттенок. В этот момент вернулась официантка, выставляя заказ на стол. — Приятного, — пожелала она и удалилась прижав поднос к груди.       Так же пожелав друг другу приятного аппетита, группа окончательно отошла от деловых разговоров, вместо этого наслаждаясь чаем и сладким. Когда чаепитие было окончено четвёрка заняла места в своих машинах и, более никуда не заезжая, отправилась в обратный путь. На базу они вернулись вечером, вливаясь в подготовку перед завтрашним днём.

***

      Одиннадцатого числа всё крыло, за исключением Линетт, встало на несколько часов раньше, дабы завершить все приготовления для праздника в честь британнской ведьмы. Подполковник Минна подошла к данному вопросу со всей ответственностью, превратив сии приготовления в настяющую операцию под кодовым названием «Праздник». Каждый занимался своим делом. Ёсика, Саня и Перрин, как одни из лучших мастеров кулинарии, взяли на себя готовку, им в помощь присоединились Эрика и сама подполковник. Ширли, Франческа, майор Сакамото, Гертруда и четвёрка пилотов взяли на себя подготовку столовой к празднику. Не было здесь разве что Эйлы, и нет, не потому, что она прогуливала, у неё было особое задание. Суомуска должна была следить за тем, чтобы Линетт не посетила столовую до тех пор, пока все приготовления не будут окончены. И в том случае, если Бишоп выдвинется в сторону основной «боевой» группы раньше срока, Юутилайнен должна была её задержать, но наставление Мио о том, что встать перед таким днём нужно как можно раньше, себя оправдало и к моменту, когда Бишоп вышла из комнаты, всё было готово и Эйле не пришлось её задерживать. — Линнет идёт! — возвестила суомуска, вбегая в столовую. — Отряд, немедленно занять боевые позиции! — приказала подполковник.       Ведьмы и пилоты попрятались. Кто-то за шторами, кто-то у стен и в углах, а кто-то за кухонным столом. Вильке же вышла в коридор, дабы обставить всё так, словно она и сама идёт в столовую и «случайно» пересеклась с сержантом по пути. — Доброе утро, Линетт, — поздоровалась с британнкой подполковник, сближаясь с девочкой у входа в столовую. — Доброе утро, командир Минна. — Не видела никого из наших девочек? — поинтересовалась подполковник, продолжая следовать с Линетт к столовой. — Нет, никого, даже Ёсику… Ох, неужели я проспала и все уже давно разошлись по своим делам?! — Ох, нет-нет, Линетт, успокойся, день только начался, скорее всего все сейчас собрались в столовой. — Да, наверное вы пра…       Но не успела Линетт закончить свою фразу, входя в столовую, как по ней разнёсся громогласный хор голосов.

Сюрприз! С Днём Рождения Линетт!

      От неожиданности британнка вскрикнула, отступая назад, но вовремя приобнявшая её за плечи Минна удержала девочку от неловкого шага, что мог бы обернуться для неё падением. — Линетт, мы все поздравляем тебя с праздником твоего пятнадцатилетия, — объявила подполковник, становясь перед сержантом, — И поэтому сегодня в твою честь мы, твои товарищи, организовали этот праздник, дабы отметить столь значимое для тебя событие. — Командир Минна, — лишь пролепетала девочка смотря на старшую ведьму. Бишоп ответила улыбкой на улыбку подполковника и, обернувшись ко всем присутствующим, прибавила, — Большое вам спасибо!       Далее последовала, наверное, наиболее приятная и всегда ожидаемая с трепетом часть праздника — вручение подарков. Ох и разнообразны же они были, от каждого присутствующего особый. Первой подарок вручила Франческа, буквально подскочившая к Линн с коробочкой в руках, открыть которую пришлось сразу, ибо Франческа отказывалась отходить, настойчиво прося британнку посмотреть на её подарок. В коробке оказался кухонный фартук с узорчатой вышивкой по краям и красивой буквой «Л» на нагрудном кармашке, вышитой Перрин по просьбе Франчески, о чём романка не забыла упомянуть, приободряя и отводя от себя недовольство Клостерманн, оскорблённой прытью Луккини, ведь, выскочив вперёд неё, Франческа чуть не сбила аристократку с ног. Собственно, Перрин и стала вторым человеком, вручившим подарок Бишоп. От неё британнке досталась шкатулочка, внутри разделённая на четыре секции, каждая из которых была заполнена разными сортами чая. Дальше последовала очередь Эйлы и Сани. Суомуска подарила Линетт очень необычный букет, состоящий из простых цветов, которые были красиво обложены веточками деревьев с листьями. Весь букет Эйла составляла сама. Саня подарила шарфик, и хоть в текущее время года он был не особо нужен, но в будущем обязательно понадобится, да и потом, летом погода тоже не всегда хорошая, а в небе так ещё хуже, так что применение подарок Литвяк мог найти и в самое ближайшее время. Дальше подарок вручала Шарлотта. От неё Линнет достался красивый кулон на цепочке, который либерионка смастерила сама на станке в мастерской из простого кусочка металла. Самым большим подарком оказался совместный дар от тройки карлсландок. В коробке, которую Эрика и Труде привезли из города, была красивая статуэтка девы с несколькими углублениями по бокам, в которые можно было бы поставить небольшие горшочки с цветами, а в центре была выемка для фотографии. Последней очередь дошла до пилотов: не то чтобы так решила Линетт, просто мужчины решили из вежливости уступить сначала более близким подругам девушки. Первым подарок вручил Пьер: из его рук Линн получила карманное зеркальце, крышка которого была украшена золотистым узором, и серебристую брошку в виде веточки цветущего растения, небольшие цветы которого изображали несколько камушков. Герхард вручил британнке плюшевого медведя с красным бантиком из ленточки. За спину ему был вложен согнутый лист, на котором рукой Клостермана были выведены пожелания от всех четырёх лётчиков, между лап медведю вложили алую розу (которую, по правде сказать, Хартманн втихую подрезал на одном кусту в саду). Чарльз стал единственным из четвёрки, кто не стал дарить что-то из привезенного набора, тут его выручила Ширли, отдав новенькие лётные очки и пару кожаных перчаток, которые поначалу хотела вручить Линн сама, но решила подсобить товарищу, в награду получив столько благодарностей, что не смогла удержать смущения. И вот очередь дошла до Эриха, который всё это время держался в стороне, спрятав свой подарок за спиной. Он стеснялся подойти к Линетт, будучи не уверенным, примет ли она его подарок, ибо до конца он так и не был уверен, простила ли его британнка за тот случай при первом знакомстве. Но всё же белокурый немец пересилил свою тревогу и решительно подошёл к виновнице торжества, дабы не выглядеть совсем дурно в её глазах и глазах окружающих. — Сержант Бишоп, — обратился к британнке пилот, вынимая книгу. — Да, лейтенант? — Я тут… — начал Хартманн, бросая взгляд на книгу, — Ещё раз поздравляю вас с праздником и… — Эрих говорил не очень уверенно и щёки его слегка порозовели, — В общем, желаю вам самых нужных вещей и… И прошу вот принять, — окончил пилот, протягивая девушке книгу. — Спасибо, лейтенант, — ответила Бишоп, принимая подарок, — «Хоббит»... Знаете, а ведь это одна из любимых моих книжек, годы назад мне с братиками и сестрёнками её читали родители, — поведала Линн. — Вот как, — раздосадованно произнёс немец, понимая опрометчивость своего выбора и упуская искреннюю благодарность в глазах и улыбке девушки.       Однако вскоре досада пилота рассеялась. Линетт открыла обложку и пришла в шок, стоило ей только увидеть надпись на первой странице с авторским автографом. — Господин лейтенант, неужели вы встретились с… — А... Ну да, — ответил Хартманн, неловко потирая затылок рукой, — Пересёкся с профессором в одном столичном магазине, всего лишь. — И для меня… — британнка улыбнулась ещё шире и, как и всех ранее, удостоила Эриха небольшим полупоклоном, — Большое вам спасибо, лейтенант Хартманн! — Рад, что вам понравилось, — ответил ободрённый Эрих ведьме.       Линетт в последний раз улыбнулась пилоту, прежде чем отойти к подругам. — Молодец, Хартманн, — похвалил товарища Баркхорн, кладя ладонь на его плечо.       Пьер и Чарльз, что стояли рядом, продемонстрировали одобрительные жесты. Хартманн неловко, но искренне улыбнулся. Было приятно знать, что его подарок порадовал виновницу торжества. — Так, а теперь прошу всех пройти к столу, дабы поднять бокалы за нашу дорогую Линетт, — объявила подполковник, поднимая в руке сосуд с соком, призывая остальных к столу, на котором помимо знакомых европейских блюд были и необычные угощения из Фусо, что старательно приготовили Ёсика и Сакамото для праздника вчера взамен подарка.       День Рождения Линетт стал одним из самых ярких и весёлых дней на базе 501-го. Самое главное, что он прошёл спокойно, будто бы даже неурои, обладая понятием чести, не решились прерывать празднество своим появлением, позволив ведьмам и пилотам окунуться в атмосферу полной беззаботности и отрешённости от двух войн. Войн, что в скором времени вновь напомнят о себе.