Strike Witches: Легенды из параллельного мира

      Вечернее солнце освещало ангар. Перед строем четырёх истребителей стояли Герхард, Чарльз и Эрих, а перед ними Клостерман, озвучивая каждому ошибки, совершённые на тренировке, и предлагая советы по их преодолению. Все трое слушали командира внимательно, даже Хартманн не выражал неудовольствия ни единой мышцей своего тела. — На этом всё, вопросы имеются? — спросил Пьер по окончанию своих наставлений. — Нет, сэр! — ответили разом немцы и американец. — Тогда на сегодня свободны.       Лётчики отсалютовали командиру и направилась на выход. Пьер же обвёл взглядом истребители и отошёл в технический угол, дабы внести в учётную книжку на столе информацию для механиков насчёт боевых машин. Оставив запись, француз перешёл к крану, снимая с головы шлем, дабы умыться. Странная дрожь пробежала по его спине, когда он окончил водные процедуры, а тревога сковала разум мужчины. Клостерман неуверенно обернулся и увидел, что рядом с истребителями стоит незнакомый человек в униформе королевских ВВС при полном снаряжении. Фигура стояла, не издавая ни единого звука, взгляд её был сосредоточен конкретно на «Спитфайре» Клостермана. Пьер почувствовал себя ещё более некомфортно и, не до конца понимая зачем, но он направился к этому человеку. — Сэр, — обратился к незнакомцу пилот, приближаясь, — Что вы здесь делаете? Из какого вы подразделения?       Но человек молчал. Сделав ещё несколько шагов, Клостерман остановился. Он заметил, что спасательный жилет, одетый поверх кителя, был сдут, трубка, спускающаяся от кислородной маски внизу была оборвана, а кислородный баллон на ремне и вовсе отсутствовал, да и вся форма была испачкана какими-то тёмными пятнами. Слегка приглядевшись, Пьер вздрогнул — всё это была кровь. — Так, значит, ты теперь командир… — неожиданно подал голос неизвестный, голос его звучал тяжело и как-то неестественно, но, самое ужасное, голос оказался для Клостермана знакомым. Выдержав паузу, загадочная сущность вновь заговорила, и с каждым словом её речь всё больше наполнялась гневом и презрением, — Неужели ты думаешь, что сможешь довести их назад… — незнакомец резко обернулся, заставляя сердце француза сжаться от страха, ведь на него смотрел мертвец, — Убийца!       Стоило кошмару прокричать последнее слово Пьер очнулся ото сна, срываясь на крик. От ужаса его глаза сильно расширились, грудь вздымалась от частых и глубоких вдохов, по лицу катились капли холодного пота, а сердце бешено колотилось, отдавая ударами в голову. Когда же страх отступил, позволяя мужчине успокоиться, он огляделся по сторонам. Пьер был в своей комнате, за окном светило яркое дневное солнце, а ставни слабо двигались от гуляющего снаружи морского бриза. Клостерман закрыл глаза и тяжело выдохнул. — Это был всего лишь сон…       Француз опустил ноги на пол. Ослабляя хватку воротника рубашки, он наклонился и поднял с пола выпавшую при вскрике книгу по истории, кладя её на стоящий рядом с кроватью стол. Мужчина приложил ладонь к лицу, вытирая с него пот, и, опять тяжело вздохнув, уставился в пол. Мысли о приснившемся кошмаре терзали душу пробуждая, в памяти болезненные воспоминания о прошлом. Мертвецом, что явился Пьеру во сне, был майор Рене Мушотт, командир 341-й эскадрильи, в которой Клостерман начинал свою службу, будучи ведомым майора. Тогда Пьер был юн, вспыльчив и, грезя о славе рыцаря неба, бросался в безрассудно храбрые атаки навстречу противнику, забывая о своём ведущем в порыве азарта. Но это было уже другое время и совсем не та воздушная война, о которой рассказывал ему дядя, ветеран Великой войны. Его предупреждали, наставляли, но окрыленный своими боевыми успехами Клостерман продолжал рваться в такие атаки и в итоге одна из таких стала роковой, но не для него, а для командира эскадрильи. В очередной раз бросившись в погоню за немецким истребителем и сев ему на хвост, Пьер смог его сразить, но, заигравшись в героя, он не заметил, как позади к нему пристроился другой немецкий пилот. Его попытки уйти от врага оказались тщетными, его «Спитфайр» получил повреждения; тогда Клостерман впервые испытал страх перед смертью, что дышала ему в спину, но вовремя подоспевший майор Мушотт сбил немца и спас Пьеру жизнь, однако отдал за это свою. В памяти Клостермана навсегда отпечаталась горящая машина майора, разваливающаяся прямо в небе. Вина за эту смерть была полностью на его совести, — во всяком случае, этого мнения были многие пилоты эскадрильи, возненавидевшие своего товарища. Новый командир эскадрильи кое-как уберег Клостермана от побоев со стороны особо гневных пилотов, но за поступок, что стоил Мушотту жизни, отстранил Пьера от боевых полётов, ибо никто больше не доверял ему и не хотел подвергать свои жизни опасности.       Смерть командира сильно повлияла на Пьера, сломав его геройски-идеалистическую картину о небесной войне. В конечном итоге его перевели из 341-й эскадрильи в 602-ю, где он снова вернулся к боевым полётам. Но теперь он не был тем азартным юнцом, больше он не рвался в безрассудные атаки, а всегда держался рядом с ведущим или ведомым, которым навсегда стал его старый друг Жак Ремлиже (они постоянно менялись позициями в паре), терять которого по вине своей глупости храбреца совсем не хотелось. Хоть Клостерман и стал другим человеком, сыскав в новом подразделении славу самого лучшего пилота, он так и не смог забыть о своей вине за смерть Мушотта, и с тех пор всегда категорически отказывался брать на себя командование каким бы то ни было отрядом истребителей. А теперь, в этом мире, это бремя было возложено на его плечи против воли, и старая рана вновь дала о себе знать. Ему не хотелось быть командиром, не хотелось потому, что он боялся, боялся быть ответственным за жизни этих людей, которых не хотелось терять, оставляя в этом мире на вечное забвение. Он мысленно проклял себя, что не отказался и не предложил подполковнику Вильке иной вариант действий, теперь было уже поздно и ему придётся нести этот крест; но вот уверенности в том, что он может стать спасителем для этой тройки, у него не было. — Если это испытание, возложенное Богом на мои плечи, то оно мне совсем не по нраву, — сказал Пьер, поднимаясь с кровати и подходя к двери, — Я не прощу себе, если кто-то из них погибнет здесь…       Клостерман спустился вниз и вошёл на кухню. Проверив чайник на наличие воды, он поставил тот на огонь, но жажда была столь сильна, что дожидаться, пока закипит чайник, Пьер не стал и налил себе стакан воды из полупустого графина. С глотками воды сухость в горле отступила, но не головная боль. Оперевшись руками о поверхность кухонного стола, пилот закрыл глаза, уходя в свои раздумья; пробыл он в них, однако, недолго. Раздалось несколько лёгких ударов в дверь и Пьеру пришлось подойти, дабы впустить пришедшего. — Кто там? — спросил француз, подходя к двери. — Майор, я могу войти? — послышался за дверью голос подполковника.       Вот кого-кого, а старшую ведьму Пьер услышать не ожидал, и, прежде чем открыть дверь, постарался придать своему лицу более спокойный вид. На пороге он действительно увидел Минну с жёлтой папкой в руках. — Добрый день, подполковник, чем могу быть полезен? — Добрый день, майор, я могу войти? Мне хотелось бы обсудить с вами кое-что касаемо вашего звена. — Конечно, подполковник, какие могут быть вопросы. — ответил мужчина, отходя в сторону и пропуская девушку внутрь, — Так о чём вы хотели поговорить? — спросил он, закрывая дверь и подходя к столу, за который села ведьма.       В ответ Вильке чуть подняла папку, показывая её пилоту. Положив её на стол, девушка предложила французу сесть рядом и открыла жёлтую обложку. — Я закончила работу с документами на ваших новых бойцов и хочу, чтобы вы ознакомились с моими наработками, прежде чем они получат дальнейший ход.       Пьер принял из руки Минны первые листы на американского пилота. — Это на вашего либерионца, — объяснила Минна, по привычке причислив Чарльза к местным, но Пьер, несмотря на её явную оговорку, не решился перебивать, да и потом, чем лучше они сами поверят в легенду, тем крепче будет положение, — Всё оформим так, будто бы он переведён к нам из числа пилотов военно-воздушных сил Либериона, базирующихся на данный момент в Британнии.       Клостерман кивнул головой, проходясь по искусно подделанному документу о переводе, хотя не сказать что он что-либо понял из написанного. Нет, текст, оформление ему было понятно, всё же сам был знаком с такого рода документами, просто всё было непривычно: другая структура, незнакомые фамилии, подразделения... Всё чужое. — Угу, понятно, — француз поднял взгляд на девушку и та протянула ему следующий документ, который он так же принял для изучения. — А это на второго лётчика, из вашего аналога Карлсланда, — пояснила Вильке, — Его оформим, как поступившего на службу кадета из числа тех, кто по окончанию обучения был отправлен для усиления контингента Люфтваффе в Британнии.       Мужчина кивнул и вновь просмотрел оба документа. Однако тут наконец-то засвистел чайник и мужчина резко подорвался с места. Убрав чайник с огня и затушив пламя, Пьер вернулся за стол. — Что же, думаю, это хорошие варианты, — сказал пилот, протягивая документы обратно подполковнику, — Должен сказать, вы довольно искусны в вопросе подделки документов, - мужчина слегка усмехнулся. — Ах, я бы, конечно, предпочла, чтобы делать это мне не было необходимости, но увы… — отмахнулась Минна, улыбаясь и убирая документы обратно в папку. — Понимаю вас, понимаю, поэтому не буду терзать вас расспросами о том, как вы это провернули, — выдержав небольшую паузу, пилот добавил, — Думаете, это сработает? — Не могу быть уверена на все сто процентов, но думаю, что да; вряд ли кураторы из британнского командования будут задавать особые вопросы в отношении не своих пилотов, а командование люфтваффе и Либериона всё равно ничего не потеряет. — Что же, будем надеяться, что всё пройдет без запинок. Не желаете чаю? — Не откажусь.       Клостерман вновь ушёл на кухню, возвращаясь оттуда уже с двумя кружками чёрного чая. — Вы уж простите, что в такой посуде, иной не имеем, — сказал Пьер, протягивая ведьме алюминиевую кружку. — Не нужно извинений, майор, если я ведьма — это ещё не значит, что я не привычна к менее комфортным условиям и приборам, что имеются на этой базе. — Да-да конечно, я ничего такого не хотел сказать.       Сделав несколько глотков, Вильке снова взяла слово. — Я посмотрела ваш устав, майор, и должна сказать, вы хорошо над ним поработали, уделив внимание всем важным аспектам; есть, конечно, несколько моментов, на которые я могу указать, если вы не против, конечно? — Разумеется не против подполковник, я приму любой ваш совет, как от той, кто куда больше меня понимает в здешних реалиях.       Ведьма улыбнулась. Вдруг за дверью послышались голоса, о чём-то активно говорящие. Вскоре стало понятно, что голоса это были мужские, а речь на самом деле была руганью. Дверь открылась и внутрь вошли Чарльз и Эрих, о чём-то в очередной раз спорящие, за ними же в попытках успокоить их вошёл Герхард. — Тихо вы! — прикрикнул Баркхорн на спорящих, замечая присутствие ведьмы в общей комнате.       Увидев девушку, Йегер и Хартманн тут же стихли, слегка смущаясь, хотя Эрих не упустил возможности ткнуть Чарльза под бок. — Здравия желаю, подполковник, — поприветствовал Минну Герхард, прикладывая руку к голове.       Подполковник, немного придя в себя после того, как стала свидетелем перепалки, поприветствовала вошедших пилотов в ответ. — Ах, господин Хартманн, господин Йегер, у меня есть что вам показать, — обратилась к новичкам Минна, вновь извлекая из папки документы, — Вот, прошу, это документы о вашем переводе в состав 501-го крыла.       Эрих и Чарльз не без удивления приняли бумаги и стали их изучать. — Забавно, — подметил американец, пройдясь по тексту, и усмехнулся, — Так, значит, теперь я не Чарльз Элвуд Йегер, а Чарльз Дэвид Астор. — Подождите! — вдруг повысил голос Эрих, сжимая лист в руках, сверля текст шокированными глазами, — Серьёзно?! Тельман?! А чего сразу не Маркс?!       Герхард тяжело выдохнул, понимая возмущение товарища, в отличие от Минны, которая несколько раз хлопнула глазами. — А… А что плохого в фамилии Тельман или Маркc, господин лейтенант? — Плохого?! Плохого?! — Хартманн нервно засмеялся, снова смотря на свою новую фамилию.       Подполковник, всё ещё не понимая в чём причина возмущений белокурого пилота, посмотрела на Пьера. — Эти деятели не слишком жалуются в Германии… — коротко пояснил Клостерман, после вздоха. — Не слишком?! Слабо сказано! Проклятые… — Дальше последовало несколько слов, значение которых Минна вовсе не поняла, лишь предположив, что они явно не являются чем-то хорошим. — Кошмар! Просто кошмар! — Я… Я не могу понять вашего недовольства лейтенант, но эти перемены необходимы как часть ваших легенд здесь у нас, — постаралась объяснить Эриху ведьма, — В обычном общении между собой и с моими девочками вы можете по-прежнему использовать свою настоящую фамилию, но на официальном уровне будет необходимо использовать новую. — А чем моя-то фамилия не угодила?! — У нас уже есть лейтенант Хартманн и появление второго человека с такой же фамилией может вызвать подозрения, учитывая, что вы являетесь копиями моих подчинённых. — Но ему же вы оставили всё как есть! — продолжил возмущаться Эрих, указывая на Пьера. — В случае майора Клостермана у нас работает легенда о человеке, забывшем своё настоящее имя из-за амнезии. — Ну, а почему остальным нельзя такую же историю сделать?!       Клостерман ударил кулаком по столу, не в силах больше выслушать недовольство Хартманна. — Лейтенант! Вам сказано, что это теперь ваше официальное лицо, и вы будете его носить! Подполковник Вильке оказывает вам великую помощь в столь тяжёлом положении, и вам стоит отвечать ей благодарностью, а пререканиями из-за такой мелочи!       Хартманн скрипнул зубами и снова посмотрел на документ. — Да пропади оно всё к чёрту! — он отшвырнул лист за спину, тот поднялся в воздух, описал в нём спираль и оказался в руках вовремя среагировавшего Герхарда, — Придётся смириться, раз для одних господ тут всё, а другим приходится так… Бред, просто бред…       Эрих бросил недовольный взгляд на француза и, хмыкнув, стремительно ушёл на второй этаж и в общей комнате наступила тишина. — Да, нелегко быть человеком не из вашего мира, подполковник, — подметил с невеселой ухмылкой Пьер, вновь прикладывая ладонь к голове.       Минне, конечно отнюдь не пришлось по нраву такое поведение пилота, но, имея опыт работы с подобными личностями, ранее служившими в 501-м, она смогла сохранить спокойствие и понимающе кивнула в ответ на слова Клостермана и последовавшие следом извинения Герхарда за поведение сослуживца, после которых последовали заверения, что Хартманн будет исполнять все указания насчёт новой личности, как бы сильно ему это ни не нравилось. — Так, ну а если вновь о деле, — снова дал о себе знать молчавший всё это время Чарльз, — Подполковник, будет ещё какая-то информация по поводу новых личностей? — Ах, да-да, конечно, старший лейтенант, — ответила Минна пилоту, приступая к пояснениям.       Дальнейшая беседа прошла в уже более приятных тонах. Подполковник обсудила с оставшимися лётчиками легенды, выслушивая их добавления и замечания. По итогу каждый теперь знал с чем работать, ну а Хартманн узнал всю информацию из уст Герхарда, получив перед этим от него нагоняй за поведение.       Немногим позже после этой беседы Пьер посетил ангар. К концу подходили покрасочные работы и, как уверил командира звена главный техник, к вечеру машины будут полностью готовы к несению службы. Француз поблагодарил британнца, ещё немного понаблюдал за работой и вышел на улицу. Оперевшись спиной о стену, Клостерман потянулся за пачкой сигарет в карман.       «Истребители почти готовы, останется лишь снарядить их и наши силы возрастут, — размышлял мужчина, извлекая сигарету из пачки, — Хотя прежде стоит посмотреть на что способны Хартманн и Йегер, а после надо провести с ними подготовку к бою с неуроями и работе с ведьмами».       Француз зажал сигарету между губами и собрался было прикурить от зажигалки, как вдруг... — Надеюсь, никто из ведьм не подхватит эту вредную привычку, майор Клостерман! — краем глаза пилот заметил, как к нему со стороны подходит словно из ниоткуда взявшаяся Сакамото. — Я не помню у нас такого запрета, но это однозначно сказалось бы пагубно на их здоровье и боевом потенциале!       Пьер глухо кашлянул, сохранив при этом сигарету между губами. Он перевёл взгляд на фусоанскую ведьму и почувствовал, как щеки его краснеют от неловкой ситуации. — Извините, майор Сакамото… — промолвил мужчина, убирая сигарету в карман, — Не могу побороть эту привычку, схваченную за годы службы…       Стыдливо поглаживая зашеек, лётчик отвёл взгляд в сторону, думая про себя, что впредь стоит быть поосмотрительнее, раз чудо-барышни мастера таких внезапных появлений. — О, — Мио подошла ближе, и на её невозмутимом лице отразилось смущение собеседника, — Ну, на самом деле, у нас есть определённые послабления в этом вопросе для сотрудников базы, да и, как мне сказали, ваша группа держится особняком. Так что извиняться вам не за что, и я надеюсь, что не совершила ничего неуместного, нарушая ритуал или что-то такое. — Да бросьте майор Сакамото, я переживу, если не выкурю сегодня одной лишней сигареты, да и курить при тех кто этим не занимается, тоже такой себе поступок, — успокоил фусоанку француз, — Вы что-то хотели от меня? — спросил Клостерман, переводя тему. — Ах, да, — Мио покашляла в кулак, — Поскольку я возвращаюсь к своим обязанностям боевого командира и инструктора, а в наших рядах произошло пополнение в лице вашего звена, то меня очень интересует вопрос, как отныне будет проходить боевая и подготовительная работа нашего крыла, — пояснила Сакамото, — Я уже пыталась поговорить об этом с подполковником Минной, но так как у неё сейчас много других дел, то я по своему решению и её наставлению хочу переговорить по этому поводу напрямую с вами. Впрочем, если вы сейчас заняты, то мы можем отложить обсуждение данного вопроса. — Ах, вопросы касающиеся взаимодействия эскадрильи со звеном… — Пьер отклонился от стены, — Что же, я сейчас совсем не занят, майор, и готов обсудить с вами эти вопросы, тем более мне самому интересно разобраться в данном аспекте наших взаимоотношений, — пилот поправил галстук, — В таком случае, может, нам стоит перейти в другое, более подходящее место? А то боюсь, что если обсуждать всё здесь, то наши ноги этого разговора не вынесут…       Клостерман бросил быстрый взгляд на открытые ноги фусоанки. Дующий с моря лёгкий ветерок слегка поднимал полы белоснежного кителя, открывая взгляду Пьера синий купальник ведьмы.       «Оох, сколько видел, а всё до конца не привыкну» — сказал он про себя, закрывая на мгновение свои очи и поднимая взгляд к глазу девушки. — А для вас ноги будут явно более ценны, чем для меня, — прибавил после паузы Пьер, намекая на необычный для него способ полёта. — Замечательно! Я как раз тоже хотела предложить переместиться в более подходящее место, — скажем, в одну из наших садовых беседок…       Через полчаса оба сидели в беседке, окружённой зеленью кустов и цветов, растущих в прекрасном саду, где не было ни лишних голосов, ни мешающего думать шума работ. Сакамото также принесла сюда чашки, чайник и заварник, а ещё плетёную корзиночку, полную свежей выпечки, посчитав, что подобное дополнение будет как нельзя кстати для предстоящей беседы. На все предложения помощи от пилота она отказалась. — На самом деле, пока я ходила, подумала о том, что я не очень-то знакома с вашим этикетом, — проговорила Мио, разливая по чашкам ароматный зелёный чай, что был заварен по традициям её далёкой родины, — Вы, все члены вашей группы, для меня ещё большие чужеземцы, чем члены моего крыла. Быть может, нам стоит начать с этого вопроса? — закончив разливать чай, Сакамото села. — Возможно, моя манера общения кажется неподобающей, или тот факт, что в вашем мире, о котором я пока мало что знаю, не принято видеть девушек в армии, что создает неудобства для вас при общении. Не стесняйтесь говорить, если надо. Я солдат! — Лично у меня ваша манера общения не вызывает какого-то неудовольствия, майор, но, признаюсь, немного непривычно… — ответил Клостерман, — Впрочем, вы и сержант Мияфудзи ведь родом из Азии, из империи Фусо, а это совсем другая культура речи, не слишком привычная и понятная европейцу. Думаю, нечто подобное я испытал бы и в своём мире, заговорив с китайцем, японцем или любым другим представителем народов, что в моём мире населяют регион, где расположена ваша родина. Я думаю, вы меня понимаете? Вы ведь, наверное, тоже, впервые оказавшись в Европе, чувствовали себя так же необычно при разговоре с местными? — Да! Несмотря на то, что у меня были хорошие познания в британнском, говорить с местными офицерами и сослуживцами из европейских стран было сперва непривычно!       Пьер понимающе кивнул. Подняв чашку и посмотрев на содержимое, он на секунду задумался. — Что же касается женщин в армии… Ну, ваше утверждение верно частично. У нас женщины сейчас служат, но будучи связистами, медиками, почтальонами, в общем на вспомогательных ролях, и лично я не припомню, чтобы девушки служили как солдаты или офицеры на поле боевых действий ни в армии моей страны, ни любой другой. Поэтому, конечно, видеть девушек и столь молодых на службе рядом с собой мне и другим пилотам непривычно, — Клостерман улыбнулся, — Но тут надо понимать, что вы, майор, и ваши товарищи ведь не совсем простые девушки, а ведьмы. Это и объясняет ваш статус, а так я не думаю, что увижу в вашем мире женщину в должности командира корабля или танкового батальона, если она не обладает вашим даром. Или я не прав? Признаться, я не могу быть в этом уверен: вы, ведьмы уж слишком много раз удивляли меня за тот промежуток времени, что я здесь…       Окончив свой ответ, Пьер наконец-то отпил из чашки. Вкус у чая оказался необычным, но довольно приятным. — Какой интересный вкус… — сказал он, убирая чашку от губ. — Да… К слову, если чай вам не понравится, лучше скажите тоже, у нас есть и другие! Я просто хотела начать, так сказать, со вкуса своей родины, раз уж у нас почти традиционная чайная церемония… — Мио улыбнулась, коротко и скупо. — Почти, потому что всё-таки при чайной церемонии не говорят о делах. Да… А так вы только что сказали правду, — мы, фусоанки, конечно же, говорим не так, как европейки. И вы извинились, хотя я не вижу, что тут может быть грубого. Значит ли это, что я могу кого-то оскорбить, говоря какие-то факты или своё мнение?       Девушка пригубила из своей чашки, но работа мысли в ней явно побеждала удовольствие от напитка. — Мы сильно отличаемся и от соседних народов, но, видимо, какие-то общие черты между нашими мирами есть, и достаточные, чтобы мы понимали, что нам может быть трудно понимать друг друга. — девушка прервалась на смех от такой тавтологии. — Да я и сейчас не уверена, что хорошо освоилась в Европе, хотя, кажется, недоразумений стало гораздо меньше, чем раньше. Несмотря на необходимость в общении и взаимодействии, другие дела всё же занимают много времени, к тому же полноценное общение невозможно, когда мы остаёмся в рамках армии. Поэтому я постоянно предлагаю различные пути преодоления этого барьера… — Мио вдруг кашлянула и взяла паузу, протирая рот салфеткой. — Но, возможно, об этих вещах нам лучше поговорить в другой раз… А если возвращаться к нашей теме, то конечно у нас женщины тоже служат в различных службах, а в некоторых странах, например, в Мёзии, как я слышала, они служат полностью наравне с мужчинами. Впрочем не могу знать, есть ли у вас где-то подобное и будет ли это для вас чем-то из ряда вон выходящим. — Думаю, после знакомства с вашим крылом уже не будет. — Ха-ха-ха-ха! Что же, всё возможно! — фусоанка и француз снова сделали по глотку, — Говорите, ведьмы успели не раз удивить вас? Интересно, что вас удивило более всего? — поинтересовалась Сакамото, изучающе смотря на пилота. — Да всего… Кхм-кхм… Всего и не перечислишь… — ответил мужчина, впав в лёгкое замешательство под таким взглядом. В его памяти вновь пронеслись все необычные случаи, что произошли с ним за время пребывания здесь, и от этого мужские щёки снова покраснели, — Сейчас, конечно я уже, кажется, привык к этому, но сперва я никак не мог отделаться от навязчивых мыслей, что вы ходите в… — француз осёкся и поспешил опустить глаза к чашке, — С парой животных ушей и хвостами! Да и ваши магические способности, у нас такое только в сказках бывает… — Пьер оторвал взгляд от зелёного чая и посмотрел на Мио, — Вот взять хотя бы ваш глаз… Вы, признаться, заставили меня и Герхарда испугаться, когда посмотрели на нас с его помощью, ну когда вскрылось что самолёты-то наши впитали магию… До этого, признаться, я думал, что вы глаз где-то в боях потеряли… Извините. — Лётчик снова отпил чаю и это его немного успокоило. — А так, наверное, самым удивительным для меня стало то рвение, с каким вы, ведьмы, но в особенности ваши юные члены, рвётесь в бой с врагом. Вот взять хотя бы сержантов Бишоп и Мияфудзи, они ведь столь молоды, а решимости у них… Не у каждого взрослого солдата на моей памяти она имеется в таких количествах, как у них. Ну, а лейтенант Луккини, она так по-простому и по-детски относится к своей новой жизни… Впрочем, она ведь и есть ребёнок… — Пьер тяжело вздохнул, — Признаться честно, этот факт меня порой удручает. Столь юные девушки, можно сказать дети, вынуждены сражаться на передовой… У нас такое бы посчитали непозволительным кошмаром, хотя... Кто знает, как война у нас всё поменяла... — Могу понять вас, майор, сама сталкивалась с подобными переживаниями людей, когда только начинала службу, тогда мне было едва ли тринадцать, так что если вас это утешит, подобные переживания у нас отнюдь не редки, и до относительно массового появления ведьм в армии ребёнок на службе тоже был из ряда вон выходящим явлением; хотя не сказала бы, что и сейчас стало сильно иначе. Однако у юных людей больше всего азарта и энтузиазма, а сердца их кристально чисты. И это ведь работает не только в нашем случае. Говорят, что из подростков получаются самые лучшие пилоты-истребители, пока их сердца не сковывает страх. Кажется, это сказал какой-то карлсландец… — Пьер слегка покачал головой, соглашаясь с девушкой. Мио немного задумчиво постучала пальцем по чашке и через мгновение продолжила — Что же до моего глаза и других магических атрибутов, то тут всё понятно. У нас ведь тоже люди не каждый день видят магию и ведьм, а кто-то может прожить всю жизнь, так и не увидев. Так что удивление от этих вещей для нас так же естественно, ну а что уж говорить о вас, людях из мира, где магии никогда и не было; хотя, может, она у вас есть, но вы просто не замечаете её или у вас в мире не умеют с ней обращаться? — Кто знает, майор, кто знает, — протянул Пьер, про себя подмечая, что, может, легенды про магов и колдунов из его реальности действительно имеют под собой некую сверхъестественную, магическую основу?       Мужчина потянулся к корзинке с выпечкой и взял в руки одну булочку. Стоило ему откусить лишь небольшой кусочек, как его глаза округлились, а мысли переключились с тяжкий раздумий на восхищение ароматом и вкусом выпечного изделия. — Какф фкуфно… — пробормотал пилот, не до конца прожевав кусочки булочки. — Их делали Мияфудзи и Линнет, думаю, им будет приятно услышать вашу оценку! — ответила Мио, увидев реакцию Пьера на еду. Спустя немного времени, с её губ вновь ушла улыбка, уступив место серьезному выражению лица, — Всё это, конечно, очень интересно, но мы ведь с вами хотели поговорить о другом, поэтому, думаю, стоит эти разговоры оставить как-нибудь на потом, — ведьма глухо прокашлялась, поставила чашку и достала из кармана кителя записную книжку с карандашом, — А сейчас давайте обсудим нашу с вами службу! Раз уж нам теперь вместе противостоять неуроям, то нужно подумать и обсудить нашу совместную работу!       Столь резкая и активная смена темы со стороны фусоанки немного удивила Клостермана, но не согласиться с её словами он не мог, и утвердительно кивнул, возвращая разговор в изначально заложенное для него русло. — Что же, для начала мне бы хотелось узнать, как обстоят у вас дела с порядком в вашем отряде? Не думаю, что вы приняли в своей группе те же правила, по которым живет 501-е крыло, тогда как у вас с этим обстоит дело? — Да, порядок ваш нам действительно не подходит, — ответил Клостерман, окончательно прожевав, — По настоянию подполковника я ознакомился с рекомендациями Лиги Нации по организации международных подразделений, и на их основе составил свой устав. Сегодня как раз с подполковником его обсуждали, когда она принесла мне для ознакомления дела новых членов звена. Так что этот вопрос у нас, можно сказать, уже решён, — Клостерман пригубил из чашки, допивая чай, — Хотя пройдет время, пока мы сможем встроиться в этот порядок. Нужно привыкнуть к новым условиям, всё же никто из нас не имел опыта взаимодействия подобного уровня… Да и наша временно прекратившаяся вражда ещё дает о себе знать… — Ах да, понимаю, — ответила через пару мгновений Мио, поняв, о чём ведёт речь майор Клостерман, — Что же, тогда как командир вы должны пресечь эти разногласия! От вас зависит успех работы данного звена и даже больше! Если вы не сделаете это, то не сделает никто!       Пьер почувствовал себя немного неловко и неуютно после этих слов, вновь переживания и сомнения появились в его душе, но говорить о них майору напрямую он не решился. — Да, конечно, майор, но признаться честно… У меня это первый опыт не то что командования подобным формированием, но и командования вообще. — Ну, до этой поры вы справлялись с данной должностью, да и в любом случае у них нет никого лучше вас! Тем более, от ваших трудов зависит совместная работа с ведьмами, ведь пилоты подчиняются вам, а не напрямую мне, и если вы не сможете обуздать своих людей, то это может кончиться плохо для всех нас! Так что, уж не подведите их и нас, майор! — Буду стараться! — ответил громким солдатским голосом Клостерман, выпрямившись. Через секунду он понял, как были сказаны им эти слова, и смутился. — Ха-ха-ха! Вот это хороший настрой, майор! Оставайтесь таким всегда!       Мио вновь разразилась смехом, который так же резко оборвался кашлем. — Простите, — сказала девушка, прокашлявшись в кулак, — Что же касаемо совместной лётной работы ведьм и пилотов, то, думаю, всем нам здесь нужен опыт. И этот опыт мы будем получать во время совместных тренировок и вылетов на задания! — девушка сжала ладонь согнутой правой руки в кулак, — Вы ведь, майор уже не первый раз вылетаете в бой, и у вас, думаю, нет проблем в взаимодействиях с ведьмами? — Да, у меня, получается, уже было четыре боевых вылета, если считать мое первое столкновение с неуроем сразу после перемещения, так что я в целом уже смог понять ваши методики борьбы и подстроиться под них. Герхард вот в бою был лишь раз, и вы могли видеть его, так как это было в нашу первую… горячую встречу. Ему, конечно, ещё нужно набираться опыта, но в целом кое-какое понимание он уже имеет, а вот Йегер и Хартманн ещё должны со всем этим познакомиться, чтобы быть хоть немного готовыми ко встрече с неуроями. — В таком случае, давайте поработаем над планом этой самой подготовки! Скажите, майор Пьер, как вы считаете, поначалу будет лучше, чтобы каждый из вас занимался индивидуально в паре с ведьмой, или лучше сразу приступить к групповым тренировкам вашей группы против группы ведьм? — Хм, ну, думаю, что на пару первых совместных тренировок будет хорошим решением поставить пилота в пару к ведьме, — совместная работа с одной из вас даст нам возможность лучше понять манеру вашего боя и научиться работать в подобной связке. Что же касается групповых тренировок, то лично я не думаю, что будет хорошей идей ставить наше звено против боевой группы ведьм, ибо в силу вашей мобильности, возможности совершить неисполнимый для самолёта трюк и поставить щит, всё это сделает бои достаточно короткими и вряд ли дающими много опыта для нас всех. Для групповых тренировок куда лучше подойдёт нечто подобное тому, что было на последней тренировке, когда сражаются две группы, имеющие в своём составе как ведьм, так и самолёты. — Что же, я запомню это, майор, но всё-таки я бы не рекомендовала пренебрегать возможностью группового боя против наших девочек, тут цель не только дать понять вам о тактике нашего боя, но ещё и заняться подготовкой вашей реакции и внимательности, которые будут иметь для вас крайне большое значение на поле боя.       В ответ Пьер промолчал и лишь кивнул. Он был согласен с тем, что реакция и внимательность на поле боя необходимы, но из слов майора Сакамото он понял, что здесь есть куда более глубокий смысл. Мио, долив себе чаю и видя всё же долю непонимания во взгляде француза, продолжила. — Майор, я… Не могу представить в должной мере, как будет выглядеть бой самолёта против самолёта: у нас, к счастью, мир не испытывает ваших проблем. Но даже так я считаю, что с нашим врагом сражаться куда опаснее, тем более для вас, людей, которые по сути встречаются с неуроями впервые. А неурои не всегда бывают неповоротливыми и одиночными, как крупногабаритные, с которыми вы встречались. Есть средние и малые типы, которые куда быстрее своих более крупных собратьев, и их в бою порой может быть до нескольких десятков, тогда даже ведьмам становится нелегко уворачиваться от их атак, а для вас встреча с подобными неуроями может быть ещё опаснее, потому что вы, в отличие от нас, опять же, не обладаете магией, которая помогает ведьмам усилить свои каналы восприятия, да и из кабины самолёта обзор куда хуже. — А, кажется, я начинаю понимать к чему вы клоните, майор Сакамото: вы хотите, чтобы подобные тренировки стали для нас своеобразной подготовкой к подобным столкновениям, ибо ведьмы смогут, скажем, сымитировать повадки неуроя? Да и в целом это должно помочь нам в защите от стремительных атак лучевых копий противника? — Всё верно, майор! Отчасти именно в этом я вижу суть подобных тренировок! — Хорошо, а что насчёт других задач? Ведьмы же не только защищают небо от вторжения неуроев, я прав? — Конечно, что за вопрос, майор? Во время боёв в Европе нам приходилось бороться и с наземными неуроями, сопровождать ударные группы флота и авиации, и многое другое! Сейчас просто не то время и не тот фронт для выполнения подобных операций, если только изредка, но по правде я не помню, когда в последний раз приходилось участвовать в подобном. — Понимаю почему, но я этим интересуюсь к тому, будут ли тренировки включать в себя задачу подготовить нас к подобной работе, ведь рано или поздно придётся отвоевывать Европу и, наверное, придётся столкнуться с подобными задачами. У меня, признаюсь, есть опыт штурмовой атаки, а немцы, думаю, смогут поделиться опытом защиты бомбардировочных групп…       «Нашёл чем гордиться и делиться, — Пьер невесело усмехнулся, — Кому тут нужен опыт по сжиганию колонн техники и разрушению городов? Разве что неуроям…»       Мрачные мысли пилота оборвал смех Сакамото, который его сильно озадачил. Что смешного он сказал? — А вы, я вижу, уже прониклись нашей борьбой, майор! Рвётесь освобождать Европу, отрадное желание! Ха-ха-ха! — в ответ Пьер тоже засмеялся, смех у фусоанки был даже чем-то заразителен. Девушка же, перестав смеяться, продолжила, — У нас, конечно, были тренировки, готовящие к подобным операциям, но, думаю, сейчас нам нет смысла пока обращаться к ним; прежде нужно нам научиться работать вместе, но в будущем, думаю, мы к ним обратимся, когда придёт время. — Да, это безусловно, майор Сакамото. — Так что, как думаете, когда мы сможем приступить к совместным занятиям? — спросила Мио, чуть подавшись вперёд, её данный вопрос крайне сильно интересовал. — Ну, самолёты новоприбывших уже полностью готовы, нужно лишь снабдить их всем необходимым, но прежде мне хотелось бы провести одну-две индивидуальные тренировки для нашего звена, дабы самому посмотреть на что способны Хартманн и Йегер и подумать на этой основе, как нам лучше сработаться. — Что же, это дело ваше, майор Пьер, не могу тут вам приказывать, — ответила Сакамото, немного раздосадованная тем, что придётся подождать с общими тренировками, — Впрочем, пока мы ожидаем готовности ваших людей, можно провести несколько теоретических занятий, несколько лекций, которые дадут вашим подчинённым представления о нашей тактике, а вы бы в свою очередь могли поделиться с нами своим опытом. — Это было бы замечательно! — ответил ведьме Клостерман, — Думаю, такой обмен опытом пойдёт нам всем на пользу. — Что же, в таком случае я поговорю с подполковником Минной о том, чтобы согласовать подобного рода занятия! — Скажите, майор, а что насчёт тактики нашего совместного боя? Что мы можем сделать, чтобы подстроиться уже сейчас под ведьм и неуроев? — Насчёт того, как вам лучше подстроить свою тактику под наше положение, я пока мало что могу сказать, думаю, более конкретные меры мы выработаем во время совместных занятий. Но всё же кое-что могу сказать по поводу подходов к укреплению товарищеских уз в вашем разобщённом подразделении…       Ведя разговор, собеседники даже и не подозревали, что в стороне, среди кустов, на них очень внимательно смотрит пара глаз, прикрытых очками. Жёлтые зрачки наблюдающей расширились, брови сошлись вместе от недовольства, а из девичьего рта вырывалось невольное шипение. — М-майор… Ну почему, почему вы так дружелюбны с этим… Этим! — Перрин закусила губу, чтобы не выругаться, — Ууу… Ррр, вот уж не думала, что не буду знать, кто хуже: эта нахальная суомская лиса, эта невоспитанная либерионка, эта неуклюжая енотособака, или этот агрессивный грубиян, свалившийся на наши головы!       Наблюдательница не умела читать по губам, а то бы её очки моментально вспотели, услышь она то, что продолжала говорить майор Сакамото Пьеру. — Конечно, то, что я сейчас скажу, не является моей настоятельной рекомендацией, может, это вам вовсе не подойдёт, да и может показаться вам странным, но я считаю, что вы могли бы рассмотреть нечто подобное, — Мио поставила кружку на стол, — У нас в Фусо давно зарекомендовал себя метод укрепления товарищества при неформальном общении людей между собой. Бойцы сплачиваются ведь не только в бою и тренировках, но и при прочих совместных занятиях, как например недавнее общее чаепитие тому пример. Однако, как это ни странно, подобных мер недостаточно и нужны ситуации, чтобы раскрыть другие черты людей, и помочь им раскрыться так, как они не могут раскрыться при других обстоятельствах. Например, мирные совместные занятия, не в смысле учёбы, а, например, прогулки, развлечения. Также… Мы, например, для этих целей используем общую ванную. И находимся там в подобающем для ванной виде. Гм… Не знаю, поможет ли вам это, но делюсь тем, через что сама прошла.       Щёки мужчины приобрели алый оттенок. Что имела ввиду Сакамото под общей ванной? Им, пилотам, такое опробовать между собой, или… С ведьмами?! Чашка в его руке дрогнула, когда он представил себе картину себя и товарищей в окружении одиннадцати голых девушек. — Бл-Благодарю, майор… Кхм-кхм! Я возьму это на заметку… Благодарю за помощь... — Пьер поднёс чашку губам, совершая длительный глоток.       Мио озадаченно хлопнула глазами, не до конца понимая реакцию собеседника на её слова, но, по крайней мере, он не вопил и не убегал, как порой бывало на её опыте, а благодарил, что казалось хорошим знаком. — Ну, тут не за что пока благодарить, мы ведь обсуждаем с вами деловые вопросы, — ответила Мио, — А фусоанская ванная это не секрет ведьм, а давний фусоанский обычай, который я предложила подполковнику Минне и который у нас здесь очень хорошо прижился! Так что, думаю, вам это тоже могло бы помочь, если бы вы смогли разделить это с нами! — Пьер поперхнулся чаем и закашлял, крепко сомкнув губы. — Хотя подполковник вряд ли такое одобрит и здесь придется следовать оговоренным правилам. — Сакамото вздохнула, проводя рукой по столу, — Ах, а я бы только приветствовала ситуации, которые всячески помогали бы укрепить наше новое братство! — По-понимаю вас, майор… — француз прервался и ещё пару раз глухо кашлянул, — Но, думаю, тут всё же стоит следовать правилам подполковника, да и мы не хотим вас смущать или мешать…       Выражение лица Мио вновь приобрело озадаченный вид и, как всегда, она в таких ситуациях прислушивалась и присматривалась к каждой детали, что лишь сильнее нервировало её собеседника. — Простите, но я не понимаю, что тут может смущать или тем более мешать. Какие-то ваши культурные особенности? Общие для всех из вас? Но, как бы то ни было, я просто озвучила свои взгляды и предложения. Решать, конечно же, вам, пока вы командуете своим звеном. Но за советом обращаться никогда не стесняйтесь! Для воина Фусо честь помогать и делиться опытом с товарищами! — Буду иметь ввиду, майор Сакамото, — ответил Клостерман, решив не продолжать данный диалог, — Вас что-нибудь ещё интересует? — Да, у меня ещё есть к вам один вопрос... Физическая подготовка! — последние слова фусоанка выкрикнула с таким азартным весельем в голосе, что мужчина даже невольно вздрогнул. — А… А что с ней не так? — спросил француз, отойдя от первоначального шока. — Вопрос не в этом… Несомненно, хоть вы и не ведьмы, для вас тоже важна отличная физическая форма. Кроме того, физподготовка тренирует и дух воина! Конечно, физические занятия ведьм и простых солдат имеют некоторые различия, но я при всякой возможности предпочту, чтобы все бойцы крыла проводили занятия вместе! Для лучшего сплочения, понимаете? — Ах да, конечно, я понимаю важность таких вещей, майор Сакамото. Признаюсь, пока занятия по физической подготовки в рамках звена мы не обговаривали, пустив всё на самотёк, но в ближайшее время надо всё структурировать, — поделился Пьер, — Касаемо же совместных занятий… Не будет ли против такого подполковник Вильке? Или данные аспекты сугубо в вашем ведении? — О… — Мио сконфуженно запнулась. — Да… Простите, я немного увлекаюсь, говоря о тренировках. Вообще-то физподготовка как раз полностью в моем ведении, но только у ведьм, и здесь действительно прежде надо будет обговорить это с подполковником Минной, да и, возможно, вы захотите заниматься отдельно от нас. Однако! — фусоанка вновь воспряла, — Если вам вдруг понадобится помощь, то только скажите! Я буду рада взяться за вашу подготовку лично! Ха-ха-ха!       «Почему у меня такое чувство, что нам это совсем не придётся по нраву?» — спросил себя Клостерман, не понимая причину своих внутренних переживаний. — Что же, на данный момент у меня к вам больше нет вопросов, — сказала Сакамото, отодвигая чашку, подтверждая этим свое намерение завершить разговор, — Благодарю, что уделили мне время! Если, в свою очередь, вы имеете вопросы ко мне, то я к вашим услугам. — Я даже не знаю что и спросить у вас, майор, мы обсудили довольно много важных вопросов, теперь нужно лишь провести работу над нашими наработками, — пилот так же отставил чашку в сторону, — Поэтому, думаю, пока мы действительно можем закончить. — Хорошо, в таком случае, если у вас появятся вопросы или предложения, то можете обращаться ко мне в любое время, а с подполковником я переговорю о наших предложениях в ближайшее время.       Мио поднялась из-за стола и в знак благодарности поклонилась Пьеру, тот, поднявшись, ответил ведьме тем же. Девушка собрала посуду и, распрощавшись с Клостерманом, удалилась, вновь отказавшись от предложения помочь.       Перрин не сводила взгляд с майоров весь их разговор, тщетно пытаясь понять, о чём они говорили. Ей очень не нравился доносящийся смех и явно дружелюбный настрой беседы, поэтому, когда Сакамото и Пьер ушли из сада, она не выдержала и дала волю чувствам. — Унгх! Этот нахал пытается сблизиться с майором Сакамото?! Да что он о себе возомнил!       Щеки Клостерманн побагровели от ревности, а колени и руки дрожали от злости. — Если он только посмеет, то я… — Что ты, Перрин? — вдруг послышался откуда-то сверху голос лейтенанта Луккини.       Гнев сразу исчез с лица аристократки, уступив место страху от того, что её увидели и услышали. Дрожа уже всем телом, девушка подняла взгляд к кроне стоящего рядом дерева и увидела, что на его большой ветке лежит юная романка. Губы Франчески расплылись в хитрой улыбке и она, оперев голову на одну руку, задала вопрос вновь. — Ну так что ты сделаешь с ним, Перрин? Он же такой плохой, претендует на твоего любимого майора Сакамото, — эти слова Франческа сказала наигранным игривым тоном, состроив при этом кокетливое личико. — За-замолчи! Как ты смеешь! — вспылила Клостерманн после такой наглости, — Сейчас же спускайся и я научу тебя подобающем манерам! — потребовала галлийка, грозя романке кулаком. — Ха-ха-ха! Ну уж нет, достань меня сама, плоскодоночка! — ответила Луккини, усевшись на ветке и болтая ногами. — Замолчи сейчас же! — Ха-ха-ха! На правду не обижаются!       Перрин не выдержала очередной насмешки и подойдя к дереву, ухватилась за выступы на стволе ладонями и полезла наверх. Взбираться по стволу ей было не легко, но желание проучить нахальную романку толкало её вперёд, всё выше и выше. — Ну… Ну сейчас я тебе пока… Что?!       Когда Перрин, изрядно уставшая, добралась до ветки, на которой сидела Луккини, той там уже и след простыл. Внизу послышался задорный смех, и опустив взгляд, Клостерманн увидела Франческу. — А я уже внизу! Пока-пока, Перрин!       Смеясь, Луккини побежала прочь. — Эй! Стой! Ты, нахалка! — крикнула ей вдогонку аристократка, а затем раздался её боязливый вскрик и послышался удар, — Чтоб вас… — пробубнила девушка, лёжа в кусту, в который свалилась, не удержавшись на дереве.       После разговора Пьер отправился в корпус. На подходе к зданию, он пересёкся c Герхардом. Немец встретил товарища, будучи в одним нижнем белье — длинных белых трусах-боксерах и майке с небольшим рисунком орла ВВС Карсланда на груди и, если бы не фуражка на голове, издалека Баркхорн сошёл бы за атлета, не только благодаря одежде, но и своему крепкому телосложению. Форма, однако, была у немца, можно сказать, под рукой, он вывешивал её сушиться. — Решил постираться? — обратился Клостерман к немцу. — А? — Баркхорн обернулся, — А, это ты... Да, теперь ведь самому надо за этим следить, а не полагаться на специальные группы прачечников. — Это верно, — Пьер посмотрел на форму друга, а потом на свою, — Надо бы подумать нам о том, чтобы организовать попарные дежурства, раз уж нас теперь четверо. — Да, это действительно будет не лишним, — согласился Герхард, поворачиваясь к французу, — Всё порядке? — спросил он, замечая, как изменилось лицо Пьера. — Да-да, всё в порядке, — успокоил его Клостерман, — Просто задумался насчёт всех этих вопросом с распорядком и обязанностями. Раз уж мы теперь одно подразделение, то надо потихоньку выстраивать порядок. — Капитан в ответ лишь кивнул, соглашаясь с командиром. — Имел сейчас беседу с майором Сакамото, она выразила заинтересованность в организации совместных тренировок и занятий между крылом ведьм и нашим звеном. — Ох ты, а вот это интересно! Нет, я, конечно, предполагал, что рано или поздно у нас будет такое, но все равно стало как-то неожиданно. — Для меня в целом тоже, но это действительно необходимый для нас опыт. — Согласен, так и когда у нас запланирована первая совместная тренировка? — В ближайшее время майор всё уговорит с подполковником Вильке, после чего даст нам ответ, но нам, однако, к занятиям придётся приступить немного раньше, поэтому как только все вопросы на счёт Хартманна и Йегера будут решены, мы вылетим на первую совместную тренировку. — И то верно, нам всем не помешает поработать вместе перед будущими боями, — Герхард сделал вдох, — Так понимаю, раз ты завёл об этом речь, то простым информированием меня здесь не ограничится? — Ах, ты прям читаешь мысли, Герхард. — Да просто у тебя всё на лице видно, — ответил Баркхорн, немного посмеиваясь, — Извини. Так о чём ты хотел поговорить? — Герхард, давай начистоту: одному мне с управлением звеном не справиться, я просто не могу контролировать все вопросы и поэтому хочу предложить тебе должность зама и второго человека в крыле. Опыта у тебя явно побольше, чем у меня будет, да и в целом нет тут больше никого, на кого можно было бы положиться в данном вопросе. Что скажешь? — Ты думаешь, мне нужно отвечать на этот вопрос? — Баркхорн улыбнулся, — Конечно, я помогу тебе и приму данный пост. Всё же общее дело делаем, о вражде сейчас и говорить уже неуместно, не так ли? Так понимаю, хочешь, чтобы я взял на себя всю физическую подготовку звена? — Да, я был бы не против, в остальном я, думаю, что-то возьму полностью на себя или поделю с тобой. — Что же, нет проблем, командир, — ответил немец и протянул руку для рукопожатия, — Буду рад служить вместе с вами, майор Клостерман. — И я буду рад, капитан Овербек, — ответил с дружеской усмешкой Пьер и пожал товарищу руку, — Ладно, я тоже пойду, простираю, пожалуй, свою униформу к завтрашнему дню, — прибавил он, размыкая рукопожатие. — Ага, удачи с этим, — пожелал Герхард французу, удаляющемуся внутрь.       Баркхорн заложил руки за голову и, расправив плечи, потянулся. — Ммммм… Ах! Фух, — он встряхнул руками, — Поскорее бы уж всё решилось, чтобы мы могли положить начало спокойной службе, — прибавил пилот, поднимая взгляд к небу.

***

      И в соответствии с желанием Баркхорна последние проблемы, связанные с появлением двух новых пилотов, решились в течение ближайшей пары дней с приходом официального подтверждения о включении в состав звена при 501-м крыле лейтенанта Тельмана и старшего лейтенанта Астора, но вот спокойная служба, наоборот, не задалась. Первая совместная тренировка пилотов обернулась настоящим кошмаром. Лётчики, согласно плану, должны были провести серию тренировочных боёв в парах, что в целом выглядело несложным, каждый из них имел огромный опыт парной работы, но всё пошло иначе из-за состава самих пар. Если Чарльз и Герхард довольно хорошо сработались, то у работавших в паре Хартманна и Клостермана всё превратилось в фарс. Поставленный в пару в качестве ведомого к французскому пилоту Эрих просто игнорировал приказы и требования своего боевого командира. Немец отрывался от него, уходя в одиночные атаки, не спешил прикрывать товарища от атак противника, а в конце так и вовсе перестал отвечать словами на довольно гневные выкрики Пьера. По итогу из трёх довольно быстро прошедших боев пара Клостермана и Хартманна не выиграла ни одного и Герхард, как ответственный за проведение тренировки, решил прервать её, приказав сажать машины. На базу «Спитфайр» и «Мессершмитт» Эриха вернулись, перепачканные пятнами краски, в то время как на самолётах Баркхорна и Йегера едва ли было видно хотя бы одно пятнышко. Хартманн покинул истребитель первым и, ничего не говоря, направился на выход, прекрасно понимая, чем обернётся его поведение на земле, поэтому он решил просто внаглую уйти, но Пьер, также довольно быстро покинув свой истребитель, нагнал Хартманна и резко развернул того к себе, отчего из рук Эриха выпал лётный шлем. — Какого чёрта ты творишь, идиот?! — сорвался Клостерман, для него сегодняшнее поведение белокурого немца стало последней каплей, — Я тебе что приказывал?! Какого дьявола ты пустился в эту пляску?! — Я не посчитал твои приказы компетентными в данной ситуации, — съехидничал в ответ Эрих и ухмыльнулся.       За свой ответ он тут же получил от француза крепкий удар ладонью по затылку, от чего даже слегка отшатнулся. — Ты бы свой норов приструнил при старшем по званию, мальчишка! — Мальчишка?! — Хартманн скрипнул зубами, — Я тебе сейчас покажу кто тут из нас мальчишка!       Эрих было замахнулся, чтобы ударить Пьера что есть силы, но только он поднял руку, как его запястье схватил Баркхорн. Герхард потянул руку товарища вниз, но тот сопротивлялся, не желаю отступать, даже понимая, что хватку Герда ему не перебить. — Опусти руку, — потребовал Баркхорн и резко потянул вниз, окончательно обрывая запланированный удар, — Какого чёрта ты устроил, лейтенант?! Ты правила парного боя забыл?! — И ты туда же, — порычал Хартманн, отводя недовольный взор. — Я действовал так же как и всегда! И помощь какого-то пилота союзников мне вообще ни к чему, он мне только мешал! — Да как ты не поймешь, что здесь это тебя погубит! — попытался достучатся до немца Клостерман, — Неурои в один миг избавяться от нас поодиночке, поэтому работать вместе это наш единственный шанс на спасение! — Неурои, неурои! Да как ты меня уже с ними достал! — Хартманн вскинул голову, а потом посмотрел на Баркхорна, — Если они так опасны, то объясни, почему я вообще должен подчиняться не пойми кому?! Герхард, ты хотя бы группой авиационной командовал, а этот что?! — Нравится тебе или нет, Хартманн, но мы сейчас все в одной лодке! Пьер назначен нашим командиром и поэтому мы обязаны ему подчиняться! — Пьер?! Ты когда успел с ним сдружиться, предатель?! — вспылил в ответ блондин, — Командир… Да он нас всех скорее погубит, а у меня нет желания сдохнуть здесь! — Эрих с презрением посмотрел на Клостермана, — Майорский китель-то не жмёт, младший лейтенант? — Лейтенант! — рявкнул на соотечественника Герхард, указывая рукой в сторону выхода, — Немедленно отправляйтесь к себе и чтобы я вас сегодня больше в глаза не видел!       Эрих цыкнул и недовольно посмотрел на Баркхорна, ему не нравился не то что тон разговора, а наказание, которое больше было похоже на одно из тех, когда мать наказывает провинившегося ребёнка, но спорить он не стал. — Слушаюсь, герр гауптман, — ответил блондин, поднимая шлем с пола и направляясь на выход. — Старший лейтенант, — всё так же громко обратился Герхард к Чарльзу, отчего тот вздрогнул, — Проследите, чтобы лейтенант добрался до своей комнаты и не смел оттуда выходить! — Ест… Есть! — ответил Йегер с запинкой и поспешил нагнать Хартманна.       Баркхорн посмотрел на Пьера. Француз отошёл и присел на ближайший ящик. Сняв с головы шлем, Клостерман тяжело вздохнул, проводя ладонью по макушке и останавливая её на лбу. — Пьер, не принимай всё слишком критично, — обратился к нему Герхард, — Хартманн действительно невыносим, я понимаю, но не нужно… — Нет-нет, он прав, — оборвал немца Пьер, поднимая на него взгляд, — Какой из меня командир? И эти погоны… — он невесело усмехнулся и развел руками.       Герхард присел рядом и достал из кармана пачку, в которой осталось всего лишь две сигареты. Немец зажал одну из сигарет между губами, а после протянул сидящему рядом французу пачку с предложением разделить последнюю порцию табака. Клостерман поначалу думал отказаться, но взглядом Герхард настоял на своем предложении. Пьер так же зажал сигарету между губами, после чего Баркхорн дал ему прикурить от своей зажигалки, а после закурил сам. Пилоты одновременно сделали затяжку. — В любом случае у тебя нет выбора, тебе придётся нести это бремя, — сказал Герхард, — Но я уверен что ты справишься, в конце концов ты больше всех нас вместе взятых знаешь об этом мире, здешних нравах и главное о неуроях, поэтому кто как не ты должен быть на этом посту? Сам подумай, где был бы сейчас я без твоего опыта? — Да, но ты же видишь, я даже наше звено организовать должным образом не могу! И я ещё собираюсь командовать… Да не умею я командовать! В жизни ничем таким не занимался... — Пьер втянул дым и выпустил небольшое облако, — Ты-то в отличие от меня настоящий командир, ты бы куда лучше подошёл на эту должность со своим огромным опытом. — Опыт, — Герхард усмехнулся, — Знаешь, как меня в первые годы войны называли? Невезучим, потому, что когда я ещё воевал на западном фронте с англичанами, я зарекомендовал себя как один из худших пилотов, который не сбил ни одного самолёта, а сам при этом потерял не один и даже не два истребителя в бою; повезло, что хоть сам жив остался, — он затянулся, — Это потом на восточном фронте в сорок первом я себе хороший результат набил, но, знаешь, тогда сражаться с русскими самолётами было совсем не то же самое, что выступить против «Спитфайра». Сорок первый год, можно сказать, был хорошей охотой на уток, — Герхард покрутил сигарету между пальцами, — Это потом уж я узнал, что у русских есть довольно хорошие самолёты, а их пилоты опасны как злые ястребы, рвущие свою жертву, тогда-то я стал настоящим пилотом, а не наивным сопляком который, будучи опьянённый своими лёгкими успехами, не видел всей сути картины, — он снова затянулся, — Я это к чему, то, что ты называешь опытом, приходит только с огромным трудом под постоянным давлением, и как бы ни не хотелось, но когда-то нужно браться за этот труд. Поверь, я так же, как и ты, поначалу испытывал страх, неуверенность перед новой должностью, но со временем это исчезло и я просто сосредоточился на том, что от меня требовалось, и уже спокойно исполнял обязанности, ведь теперь от меня зависели люди, — Баркхорн перевёл взгляд на Пьера, — Так что, и тебе нужно просто делать дело и верить в свои силы, а если так и продолжишь страшиться трудностей, то потом всю последующую жизнь будешь жалеть об этом, — Герхард похлопал француза по спине, — Так что дерзай, майор, я уверен, у тебя всё получится, а если всё же будешь пытаться уйти от ответственности и переложить на меня своё бремя, то знай: у тебя этого не выйдет, и всё, чего ты добьёшься, это поссоришься со мной.       Клостерман немного приободрился и кивнул в ответ. Баркхорн улыбнулся, по-дружески стукнул товарища в плечо и, затушив окурок о подошву, поднялся с ящика. — Наши судьбы в твоих руках, мы все надеемся и верим в тебя, так что не подведи, командир, — сказал Герхард, и после направился на выход, оставляя французского лётчика наедине со своими мыслями, которые тому было необходимо хорошо обдумать. — Оправдаю ли я вашу веру? — произнес Клостерман, оставшись один, глядя на тлеющий окурок в своих руках.       Голоса появившихся механиков выдернули Пьера из раздумий и он перевёл взгляд на двух молодых парней. Первый сразу же умолк и легонько стукнул второго в бок. — Господин майор… — обратился белокурый механик к французу, но Клостерман махнул ладонью, показывая, что тот может не утруждать себя всем этим официозом.       Пьер сделал затяжку и поднялся. — Уайлд и… — командир звена показал на второго механика. — Шульц, герр майор, — ответил механик-карлсландец. — Угу… Так вот, господа, передайте своим старшим, пожалуйста, мой приказ: произвести дозаправку истребителей звена и сменить тренировочный боезапас на боевой, ракеты на P-51 вернуть. Всё поняли? — Так точно! — ответили Уайлд и Шульц разом. — Хорошо… Доброго вечера, — попрощался Пьер с механиками, направляясь на выход.

***

      Сигнал тревоги нарушил мирную идиллию следующего дня. Неурои в очередной раз совершили нападение ранее обозначенного срока, но в этот раз положение было ещё более неприятным. Главные асы крыла Эрика и Гертруда в этот момент отсутствовали, ибо Баркхорн все ещё находилась в отпуске, как и составляющая ей компанию Эрика, а Саня и Эйла, измотанные после совместного ночного дежурства, отсыпались и, даже если бы их решились поднять, то толку в битве от них было бы немного. По итогу было решено поднять на бой с врагом всех оставшихся в строю ведьм, ну а защиту базы поручили оставшимся пилотам. Мужчины, как только их боевые подруги поднялись в небо, поспешили подняться в наблюдательный пункт, дабы поддерживать связь с отрядом ведьм, ведь каждый из них переживал за этих девушек. — Ты посмотри на него, — командир, называется; да он сейчас в обморок упадёт от волнения, — прошептал Эрих американцу, наблюдая за французом. — Ах, тебе, видимо, удовольствие доставляет всякую гадость своим языком молоть, замолчи уже… — отрезал Чарльз, потирая переносицу. — Ты сейчас полу…!       Герхард громко кашлянул, обращая на себя внимание соотечественника и взглядом заставляя того смолкнуть. Покончив с едва не разгоревшейся ссорой, Баркхорн перевёл взгляд на Клостермана, тот действительно не был спокоен как обычно, всё ходил от одного поста к другому, наблюдая за работой сотрудников пункта, будто бы чего-то ожидая. Видимо, переживал, что на его плечи выпала ответственность за всю базу в отсутствие ведьм. — Беспокоится ваш командир, — обратился оператор радара к стоящему рядом с ним Герхарду, — Его можно понять, сами нервничаем когда на базе ни одной ведьмы не остаётся, но ещё ни разу не было повода для паники. Неурои давно уже одновременных атак не проводили, а одиночные цели ведьмам не помехи. Так что не переживайте и расслабьтесь, вылетать вам точно не придётся.       Молодой парень тихо посмеялся, но тут аппаратура, за которой он следил, начала издавать шум, а на экране появилась точка. — Давно, говоришь? — переспросил у вмиг помрачневшего бойца Герхард, готовый в глубине души оторвать британнцу его длинный язык, — Командир, тут кое-что есть!       Клостерман мигом подошёл к посту, за которым следил Баркхорн. — Что тут у вас? — П-похоже, ещё один неурой… — ответил оператор с дрожью в голосе.       Все, до кого дошли эти слова, встрепенулись, в реакции отличился только Хартманн. — О, а вот это уже интересно, наконец-то можно посмотреть, что из себя эти неурои представляют, — произнёс Эрих, с предвкушением потирая ладони: в глубине души ему уж очень сильно хотелось посмотреть на неуроя, чтобы, как он считал, разочароваться в даваемых Герхардом и Пьером описаниях этих чудищ. — Немцы… — произнёс Чарльз, закрывая ладонью лицо. — Откуда он движется? — спросил Пьер у оператора, отходя к карте региона. — Судя по всему, этот из Карлсланда. — Курс? — Ээ… Северо-северо-запад… Скорость стандартная…       Лицо Пьера вмиг приобрело серьёзность. За тот небольшой период, пока он стоял перед экраном радара, в его голове пронеслись десятки мыслей и переживаний, что терзали его разум в последнее время. Ему было страшно, тут скрывать нечего, но этот страх и неуверенность перебороло чувство долга, не только перед его спасительницами, которым он поклялся помогать, но и перед простыми людьми, которых он как солдат, должен был защищать, даже если они жители чужого мира. Поэтому сейчас он не убоится и не отступит, и если никто кроме него не может выйти против этой угрозы, значит, ему нужно сделать всё, что в его силах. — Дьявол, на его пути есть как минимум три населённых пункта… — подметил Пьер, обводя кружки, расположенные по проведённой им линии следования врага, — И движется он, по всей видимости, к Дублину... — Клостерман прикусил губу, — Есть возможность связаться с региональным военным центром? — Да, мы можем связаться с командованием гарнизона в Дублине, — ответил один из радистов. — Немедленно отошлите сообщение о том, что курсом северо-северо-запад к городу следует неурой из карлсландского улья, пусть объявляют эвакуацию ближайших населённых пунктов на побережье, и потом свяжитесь с ближайшими подразделениями ВВС, — приказал Пьер, а после, ухватившись за лежащий на карте блокнот, начал что-то в нём высчитывать, — Мы к нему ближайшее соединение… Если вылетим сейчас, то у нас должен быть шанс его перехватить. Возможно, удастся отвлечь его до подхода подкрепления, а если не особо крупный, то, наверное, и уничтожить получится…       Рассуждая вслух, Пьер привёл в удивление своих подчинённых. Никто не ожидал, что он будет вести себя так в столь критичной ситуации, даже Герхард, который искренне верил в силы этого француза. — Ну, что-то не похоже, что он волнуется, а сам бы так смог? — спросил Йегер с ухмылкой, глядя на ошарашенного такой молниеносностью действий Хартманна       Однако прежде чем Эрих успел что-то ответить, Клостерман отпрял от стола, бросая карандаш. — Сейчас же вылетаем на перехват противника! — решительно объявил Пьер остальным пилотам. — Десять минут на подготовку! За мной, быстро!       Француз тут же сорвался с места и остальные лётчики последовали за ним. Они вбежали в ангар, изрядно переполошив находившихся там механиков. Клостерман буквально на бегу выкрикивал, чтобы те готовили машины, отводя от них всё оборудование и освобождая полосу. Переодеваться времени не было, поэтому Пьер и Йегер одевали снаряжение поверх обычной униформы. Тут к чести немцев надо сказать, что они хоть и не предполагали атаки, но решили всё же одеть комбинезоны, просто на всякий случай, пока не пройдёт боевое положение и, как оказалось, не прогадали. Взревели двигатели четырёх стальных птиц, начав раскручивать винты. Медленно истребители начали выплывать на полосу, под вспомогательные жесты пары техников, что помогали пилотам сориентироваться. — Звено, доложить о готовности, — приказал Клостерман, когда его самолёт был готов к взлёту и вышел на полосу. — Капитан Овербек, к взлёту готов. — Старший лейтенант Астор готов. — Лейтенант Тельман готов… — выдавил из себя Эрих. — Всем машинам, на взлёт!       Гул моторов усилился и самолёты двинулись вперёд навстречу морю. Первыми из ангара вышли «Спитфайр» и P-51, за ними пара «Мессершмиттов». Шасси оторвались от земли и скрылись под крыльями своих машин. Поднявшись в небо, звено довернуло на восток и устремилось навстречу противнику. В их руках сейчас была не только их честь, но и честь всего 501-ого крыла, как защитников человечества.

***

      Неуроя, пришедшего со стороны Карлсланда, можно описать как чуть меньше стандартного. Форма тела у него была треугольная, сильно заострённая на конце и имевшая три отростка позади, что делало его похожим на наконечник стрелы. Две крупные боевые зоны виднелись на верхней части крыльев, ещё одна небольшая находилась ближе к центральному хвостовому отростку и последняя, но довольно большая, — на нижней части чёрного корпуса. Чудовище медленно ползло по небу, приближаясь к городку, в которым едва ли набралось бы больше пары десятков жилых домов, и тем не менее на его улицах были видны люди, что стремились покинуть населённый пункт как можно скорее. Известие пришло сюда, увы, не в самую первую очередь. Небольшой отряд военной полиции, посланный для организации эвакуации, командовал местными, прося их поторопиться и скорее уйти по дороге из города, а покидать его многим приходилось пешком, разве что у пары человек для этого дела нашлись велосипеды, а военным удалось разместить пару семей на своих машинах и направить их прочь из города. Неурой всё приближался, грозя этим людям смертью... — Это вот с этим надо воевать?! — воскликнул Эрих, увидев исполинское чудище, когда четвёрка истребителей приблизилась к точке встречи. То, что он увидел, поубавило его самоуверенность насчёт неуроев, — Да оно размером с корабль! И что это вообще?! — Это неурой и поверь, я видал и побольше, — ответил Пьер, внимательно всматриваясь в силуэт противника, — Боевых точек у него вроде бы не много, думаю, у нас есть шансы справиться с ним. — А вы, я вижу, оптимист командир, — ответил Чарльз с усмешкой, — Ладно, и как вообще с ним сражаться? — Значит, смотрите: чтобы его победить, нам нужно уничтожить ядро — это такой многогранный кристалл, что светится ярким пурпурным светом. Ядро находится где-то под его чёрной оболочкой. Красные отметки — это огневые точки, из них неурой испускает лучи, что являются его главным оружием. Понять о том, что неурой готовится произвести атаку, можно по усилению свечения и образованию в центре боевой позиции яркого круга. Как только заметите подобное изменение, старайтесь как можно скорее уйти с линии огня и, главное, маневрируйте: будете лететь по прямой и он от вас и мокрого места не оставит. По возможности старайтесь также атаковать и эти позиции, так хотя бы временно можно будет вывести их из строя и ослабить врага. — То есть нам нужно просто уклоняться от его атак, пока не отыщем под раздолбанной обшивкой его сердце? — Да, но учтите, неурои обладают способностью к регенерации, поэтому как только противник получит повреждения, он начнёт восстанавливаться. — Ну просто чудесно! — воскликнул Хартманн, — Ладно, побудем экзорцистами, вашу мать… Молитвы кто-нибудь подходящие знает? — Так и каков наш план, командир? — поинтересовался Герхард. — Наша первоочередная задача отвести противника подальше от города. Будем атаковать его, пока не спровоцируем на погоню, после чего уведём в сторону моря, а дальше займёмся непосредственно уничтожением. Всё ясно? — Яснее некуда, — ответил Эрих. — Вас понял, командир, — подержал Герхард. — Так точно! — вторил Чарльз. — Хорошо, тогда действуем в парах: лейтенант, вы ведомый капитана, старший лейтенант со мной! — Есть! — ответили одновременно трое лётчиков. — И ещё старший лейтенант, воздержитесь пока от использования оставшихся у вас ракет, они нам понадобятся чуть позже, — добавил Клостерман. — Как скажете, командир. — Что же, тогда набираем высоту! Атакуем по моей команде!       Самолёты начали набирать высоту, и вскоре скрылись в облаках. Неурой подошёл ещё ближе к городишку, ещё немного и огромная тень накрыла бы здания и улицы. Чудовище издало вопль, приготовившись нанести первый удар, но именно в этот момент сверху на него спикировали четыре истребителя, прошивая небесное пространство огнём пулемётов и орудий. От чёрного корпуса тут же оторвалось множество блестящие кусочков. Неурой взвыл от боли и неожиданности, приглушая своим голосом треск орудий. Человеческие машины, завершив атаку, резко вышли из пикировки, разлетаясь в стороны от устремившихся в их сторону алых копий. Самолеты стали кружить вокруг противника, совершая всё новые и новые атаки. Били пилоты в основном по красным отметинам, дабы максимально снизить боеспособность врага. Неурой остановил своё продвижение, вместо этого он описывал круги на месте, полностью переключившись на борьбу с назойливыми стальными птицами. Поняв, что чудовище теперь отдаёт им своё полное внимание, Пьер отдал приказ набирать высоту и направляться в сторону берега. Лётчики провели ещё одну атаку и после развернулись в нужном направлении. Как и ожидалась, разозлённый таким дерзким нападением неурой последовал за боевой группой, тоже слегка набирая высоту. На время асы прекратили атаки, вместо этого совершая постоянные маневры уклонения; конечно, это слегка замедлило их продвижение вперёд, но так было больше шансов выжить. Неурой не оставлял попыток сбить истребители, отправляя в их стороны десятки лучей, но к его несчастью от каждой алой стрелы пилоты увернулись, хотя несколько раз смерть проходила так близко к их машинам, что если бы в один момент всё вокруг замерло, то они бы с легкостью могли дотянуться до лучевого копья. Тем временем наконец-то показалась синяя гладь моря. Первая часть плана была успешно выполнена и, уведя неуроя подальше от берега, пилоты подняли самолёты к облакам. — Что же, мы его выманили, — заключил Пьер, наблюдая за неуроем под самолётом.       Неурой резко вынырнул из-под облака, вновь громко взвыв. — Берегись! — прокричал Чарльз, замечая как над боевыми позициями на крыльях чудовища вновь налились несколько ярких сгустков света.       Четыре луча устремились ввысь, буквально стирая облачную гладь, но самолёты они вновь не зацепили. — Ну ладно, и что теперь делаем, герр майор? — поинтересовался Хартманн, возвращая машину к своему ведущему после успешного уклонения. — Сейчас нам нужно найти ядро, думаю, что оно, скорее всего, находится где-то ближе к центральной части фюзеляжа. Поэтому поступим следующим образом: капитан, вы с лейтенантом пойдёте первыми, ваша задача временно вывести огневые точки врага на левом и правом полукрыле. Я и старший лейтенант пойдём следом за вами и нанесём главный удар по корпусу. — Вас понял, майор, — ответил Клостерману Герхард. — Старший лейтенант, наша с вами задача постараться нанести как можно больше повреждений по всей длине вражеского корпуса, дабы точно уничтожить обшивку над ядром. — Задача ясна, командир. — Хорошо, все готовы? — Да! — ответил хор из трёх голосов. — Тогда начинаем!       Первыми на врага устремились Герхард и Эрих, встреченные букетом алых лучей. Наклон влево, потом вправо, потом снова влево и снова вправо, и вот, подобравшись поближе к цели, немецкие пилоты открыли огонь. Снаряды «Мессершмиттов» разорвали красное шестиугольное покрытие, выводя боевые позиции из строя. Атака Пьера и Чарльза не заставила себя долго ждать. Спикировав следом за немцами на хвостовую часть неуроя, они осыпали чёрное тело огнём. Тёмную броню чудовища украсило множество светящихся пробоин, но заветное ядро обнаружено не было. Пришлось проводить повторную атаку. На этот раз Клостерман и Йегер напали на пришельца в лоб и этот заход оказался успешным, среди множества дыр сверкнуло яркое кристаллическое сердце. Догадка командира звена подтвердилась, оно действительно было в фюзеляже, но было слегка смещено от центра к носу. Неурой взвыл, и ещё больше смертоносных лучей полетели в сторону истребителей. — Вы посмотрите как озверел, гад! — поймав передышку после продолжительной атаки, подметил Эрих. — Понимает, что недолго ему осталось, гнида! — Хорошо, где ядро, мы теперь знаем, — заключил Герхард, наблюдая как рана над сердцем чудовища окончательно затягивается, — И как будем его уничтожать, командир? — Лейтенант, — обратился Клостерман к Эриху, — Капитан говорил, что вы хороший специалист по внезапным атакам. — Хех, ну да, есть такое, — сказал блондин с гордостью. — Замечательно, вот сейчас и покажете свои навыки, — ответил Пьер, излагая следом свой план действий, — Старший лейтенант, раз уж нам повезло с наличием у вас ракет, то задачу вновь открыть ядро возлагаю на вас. Постарайтесь ударить как можно точнее, чтобы спрятать это чёртово ядро ему было уже не просто! — Сделаю, сэр! — ответил Чарльз. — Лейтенант, как только ядро будет открыто, вы должны совершить атаку и уничтожить его: возможно, это будет наш единственный шанс, так что не подведите. — Не переживай, от меня эта херовина не уйдет, — ответил Эрих. — Надеюсь на это, лейтенант, — ответил Пьер, — Мы с капитаном обеспечим вам двоим прикрытие и мы же первые пойдем в атаку. Всё ясно? — Так точно! — Хорошо, главное будьте осторожны, я хочу чтобы мы все сегодня вернулись, — француз выдохнул, — Начинаем!       Первыми на врага пошли Герхард и Пьер. Они атаковали в паре в лоб, уворачиваясь от летящих в их сторону лучей, но при этом не сходя с атакующей траектории. Снова на залечившемся теле неуроя появилось множество блестящих ран. Пилоты вышли из атакующего положения и разлетелись в противоположные стороны, уводя за собой два длинных лучевых копья. Свою часть работы они сделали, чудовище отвлеклось, что позволило Чарльзу безопасно подвести свой cамолёт к цели и дать залп четырьмя ракетами. Прогремел взрыв и облако дыма скрыло переднюю часть неуроя, правда столь же быстро оно расступилось и взору лётчиков открылась огромная дыра, посреди которой медленно крутился многогранный кристалл ядра. — Теперь моя очередь, — произнёс Хартманн, замечая свою цель.       «Мессершмитт» подобно стреле устремился прямо вниз. Эрих по старинке решил атаковать со стороны солнца, что поначалу скрыло его от врага, но всё же, когда немецкий истребитель подошёл ближе, чудовище его засекло и, издав испуганный вой выпустило в сторону стремительно несущегося самолёта несколько лучевых снарядов, но истребитель ловко увернулся от них. Хартманн постарался сократить расстояние как можно больше, прежде чем окончательно навести перекрестие прицела на ядро. — Умри! — прокричал пилот, зажимая красную кнопку.       Огненный град обрушился на кристалл. Свечение ядра усилилось, оно треснуло и распалось, тут же исчезая, лишь после этого Эрих вывел истребитель из пике. «Мессершмитт» пронёсся прямо над корпусом чудовища, который развалился следом за сердцем, озаряя ярким светом самолёт победителя. Осколки некогда грозного противника устремились к водной глади. — Да! — победно воскликнул Хартманн, — Знай на что способны орлы фюрера!       Остальные истребители поравнялись с «Мессершмиттом» белокурого лейтенанта. — Молодец, Эрих, как всегда хорошо постарался! — похвалил Герхард соотечественника. — Да, действительно неплохо, но вот был бы ты ещё таким же молодцом на земле, — сказал Чарльз с дружеской насмешкой, которую пилот, поразивший сердце врага, не оценил. — Эй, янки, ты что, нарываешься?! Так я тебе устрою сейчас такой танец, вовек не забудешь! — Да будет тебе, буби, тебя же похвалили, — осадил его Баркхорн. — Герхард! — воскликнул Хартманн услышав, что товарищ произнёс его прозвище при американце и французе. — Ха-ха-ха! Как ещё раз? Буби? Это прозвище, что ли, твоё? Ха-ха-ха! — Так оставьте эту брань, — спокойно вступил в диалог Пьер пресекая дальнейшую перепалку своих подчинённых, — Вы все хорошо сработали сегодня. — Не вы, а мы, майор, — поправил француза Йегер, — Без вас мы бы тут не справились. Рад сражаться под вашим командованием. — Соглашусь со старшим лейтенантом, вы, майор, обеспечили успех сегодняшнего сражения, — вторил Герхард.       Повисло недолгое молчание. Хартманн, понимая, что от него ожидают слов тяжело вздохнул и присоединился к хвалебным обращениям, тем более, что даже он не мог отрицать, что Клостерман сегодня показал себя невероятно хорошо. — Что же, ты действительно оказался неплохим командиром, поэтому, так и быть, пока мы здесь, я готов исполнять приказы. Не хочу умереть раньше срока хрен пойми где, — ответил Эрих, — Но все равно, я считаю, что Баркхорн был бы более лучшим командиром. — Поверь мне, майор, это его искреннейшая благодарность, — прибавил Герхард к словам товарища. — Я понял. Спасибо вам всем. Я так же буду рад стоять с вами плечом к плечу, — ответил Пьер, улыбаясь под кислородной маской, — Ладно, уходим на юго-запад, пора домой, господа.       Под очередное хоровое согласие истребители развернулись и направились обратно на базу. Ведьмы к этому моменту уже возвратились и, узнав о том, что пилоты вылетели в одиночку на битву с неуроем, они были вне себя от тревоги. Ширли, Луккини и Ёсика так и вовсе порывались вылететь на помощь, но сделать это было невозможно, у девушек ушло много сил на бой со своим противником и подобный вылет мог обернуться плачевно для них. Поэтому когда на горизонте показались все четыре истребителя, каждая из девушек поспешила встречать героев, даже Перрин, как бы сильно она ни недолюбливала пилотов. Не успели лётчики даже ступить крепко на землю, как на них обрушились поздравления, особенно на них была щедра Шарлотта, порывавшаяся обнять каждого из мужчин, но самые крепкие объятия оставила она, конечно же, Чарльзу, которого даже смогла приподнять, несмотря на то, что тот был выше и следовательно тяжелее девушки, но для ведьмы всё было нипочём. Выслушивая эти поздравления от девушек Пьер, украдкой бросил взгляд в сторону ангара, замечая у входа фигуру. Он обернулся полностью. Прислонившись к стене, там стоял майор Мушотт, но был он не таким, как во сне, он был словно живой. Бывший командир поднял взгляд на своего подчинённого, лёгкая улыбка озарила его губы; он кивнул Пьеру и, приложив два пальца к голове, зашёл в ангар, навсегда растворяясь в его тени.