Strike Witches: Легенды из параллельного мира

«Мы поздравляем Вас с 250-й воздушной победой»

      Именно такая надпись была выведена красивым готическим шрифтом на белой памятной табличке, закреплённой на фюзеляже истребителя «Мессершмитт», принадлежащего гауптману Герхарду Баркхорну. Настоящий повод для гордости, ведь не каждый летчик может добиться такого результата. Но для Герхарда в данный момент это скорее был повод для головной боли, ведь уже битый час ему приходилось «плясать под дудку» военного корреспондента, присланного пропагандистским отделом верховного командования вермахта для создания отдельной статьи о его подвигах в рамках доклада в Вермахтберихт, после которого статья должна была разойтись по газетам и радиопередачам. Причина недовольства пилота, однако, крылась не в самом факте внимания к его последнему достижению, — наоборот, он гордился своим честно заслуженным званием одного из лучших пилотов люфтваффе, — раздражала именно корреспондентская пара, а если точнее, фотограф, отличившийся невероятной нерасторопностью, когда пришло время делать фотографию на фоне самолёта. Поначалу он довольно долго ставил камеру, а после начал мучать гауптмана вопросом выбора наиболее хорошей позы. Все бы ничего, если бы не стоящий на улице холод, к которому не были привычны жители Центральной Европы; но, несмотря на все эти раздражающие факторы, Баркхорн сохранял полное самообладание и спокойно исполнял приказы фотографа. — Можно ещё немножко вправо, вот так… и руки пожалуйста, да вот так, — наконец-то закончив создание экспозиции, фотограф приготовился завершить дело. — Внимание, снимаю!       В последнюю секунду перед вспышкой Баркхорн расправил плечи, чтобы придать большей статности своему изображению на будущей фотографии. Щелчок, и на мгновение всё стало белым в глазах пилота. Когда пелена сошла на нет, Герхард несколько раз моргнул, а потом приложил пальцы правой ладони к закрытым глазам, массируя их, чтобы привести зрение в чувство. — Ну что, Йохан, всё? — спросил у фотографа корреспондент, потирая замёрзшие ладони друг о друга. — Да, герр Нагель, я закончил, — ответил мужчина своему руководителю. — Замечательно, тогда собирай свою технику, нам уже пора возвращаться, — сказал Нагель, натягивая на ладони перчатки.       В ответ фотограф лишь кивнул и приступил к сборке своей аппаратуры. Через некоторое время в сопровождении Баркхорна и ещё двух пилотов, а именно постоянного ведомого Герхарда, пилота Хайнца Эвальда, и командира эскадры оберст-лейтенанта Дитриха Храбака, команда пропагандистов ОКВ дошла до самолета, на котором несколько часов назад она и была доставлена на базу 52-й эскадры. — Господа, ещё раз благодарю вас за уделённое нам время, — поблагодарил Нагель пилотов, а потом обратился лично к Герхарду — ваша история, герр гауптман, будет представлена в ближайшем коммюнике.       Герхард, не сочтя нужным что-то говорить в этой ситуации, ограничился простым кивком головы, слово же вместо него взял оберст-лейтенант. — Благодарю вас, господа, за оказанную моему подчинённому честь, — поблагодарил корреспондентов Дитрих, легонько склоняя перед ними голову, — желаем вам удачного полёта.       Корреспонденты и пилоты обменялись на прощание воинским салютом, после чего сотрудники отдела пропаганды верховного командования поднялись на борт самолёта, а летчики 52-й поспешили отойти в сторону. Лопасти транспортного самолёта начали крутиться, постепенно увеличивая скорость, пока пилот выводил свою машину на полосу взлёта. — Я ещё нужен, герр оберст-лейтенант? — поинтересовался Герхард у командира, когда самолёт поднялся в воздух. — Нет, Баркхорн, можешь быть свободен, — ответил Дитрих, рисуя в воздухе полукруг легким движением руки . — Как скажете, герр оберст-лейтенант.       Командир эскадры попрощался с подчинёнными, после чего удалился по своим делам. — Аааах, — выдохнул с облегчением Баркхорн, когда Храбак отошёл на приличное расстояние, — это был самый медленный фотограф из всех, с кем мне приходилось работать. — Каких уж дают, герр гауптман, — ответил Хайнц, достав из кармана фляжку, — Не желаете? — спросил Эвальд, протягивая Герхарду флягу с открытым горлышком. — Нет, пожалуй, откажусь, — ответил Баркхорн, медленно мотая головой. — Ну, как знаете, — сказал Хайнц, делая глоток.       Эвальд поморщился и, глухо выдохнув, закрыл фляжку, после чего поспешил нагнать своего боевого командира, который направился в сторону казарменных помещений. У казарм они разошлись в разные стороны. Герхард зашёл в казарму где располагался сам. Общее помещение казармы было почти пустым, несколько лётчиков курили у слегка приоткрытого окна и ещё двое сидели за столом, о чём-то беседуя за двумя кружками чая; к ним-то Баркхорн и направился, узнав в сидящих Гюнтера Ралла и Вальтера Крупински. — Я тебе говорю, Гюнтер, это заведение стоит посетить каждому, кто вырвется с этого дьявольского фронта, обслуживание там это лучшая награда для героев Фатерланда, — сказал Вальтер, — а какие там девочки, — прибавил он, мечтательно вздыхая. — Ох, Крупински, энергия из тебя так и рвется, — заметил собеседник, делая небольшой глоток, — ты бы так в бой рвался, как в объятия девиц. — Если бы русские встречали меня с такой же любовью и нежностью, может так бы и было, но они все злые и холодные. — Крупински наклонился к товарищу. — Так что выбивай себе отпуск и я свожу тебя туда за компанию, только все свои медали и значки нацепи на форму, на такую наживку куда больше «рыбы» клюёт. — Не думаю, что Герта оценит подобный поступок, так что я, пожалуй, откажусь от запретного плода.       Крупински наигранно вздохнул и, сложив руки в замок, отклонился назад. — Какие же вы, женатые, все скучные, то нельзя, это не одобрит; тоска у вас, а не жизнь, — Вальтер закатил глаза и тихо посмеялся. — И тем не менее это тоска мне дорога, так что извини, компанию точно не составлю. — Дело твое, я не настаиваю, — Крупински согнул руки в локтях и поднял верх ладони. — Здравствуйте, — поздоровался с сидящими Баркхорн, подойдя к столу. — Здравствуй, Герхард, — поздоровался с ним Вальтер, кладя руки на поверхность стола.       Ралл посмотрел на мужчину и ограничился простым кивком головы в знак приветствия. Он придвинул к себе чайник и взял стоящую рядом с ним свободную кружку. — Ну, как всё прошло? — спросил Гюнтер, наливая горячий напиток в кружку, а после протянул её подошедшему. — Встреча прошла хорошо, если не считать того, что я околел, пока делали фотографию, — ответил Герхард, принимая кружку чая, — благодарю, Гюнтер, — добавил он, садясь рядом.       В это самое время из спального помещения вышел голубоглазый блондин. Держа в руке тёмный гребень он, причесываясь буквально на ходу, подошёл к столу, за которым сидела тройка пилотов. — Доброе утро, — поздоровался он с товарищами, заканчивая причёсываться. — Скорее уж, добрый день, — поправил блондина Крупински, улыбаясь. — И тебе всего хорошего, Эрих, — ответил Герхард, ставя кружку на стол.       Ралл, в очередной раз ничего не ответив, опять взялся за чайник, наливая чай уже в четвёртую кружку. Как знал заранее, взял несколько штук про запас. — Слушай, Хартманн, а ты чего, на свидание с кем-то собрался? — спросил неожиданно Крупински, осматривая пилота. — В смысле? — задал ему уточняющий вопрос блондин, убирая гребень в карман. — Ну, непривычно видеть тебя в таком ухоженном виде и с расчёской в руках в будний день, вот я и предположил, — ответил Вальтер широко улыбаясь и посмеиваясь. — Иди ты к чёрту Крупински! — ответил Эрих так же переходя на тихий смех. — Нет, я просто переживаю, тут же женщин нет на ближайшую сотню километров, за кем ухаживать-то собрался? — продолжил подшучивать Вальтер, разведя руками. — Ты смотри, красавчик, мне обаяния-то хватит, чтобы твой «послужной» список пополнить, — парировал в ответ Хартманн.       Герхард не удержался и засмеялся, а Ралл чуть не подавился чаем, пытаясь сдержать смех. — Ха-ха-ха! Не-не-не, если я и буду по таким вещам Буби, то только будучи девушкой в другой жизни или вселенной, а пока извини, ты конечно красивый, но не в моем вкусе. — Ну как знаешь, — наигранно пропел блондин, пару раз моргая глазами чем вызвал усиление смеха.       Но не успели пилоты продолжить беседу, как спокойную атмосферу казармы нарушил вой сирены и голос из громкоговорителя. — Общая тревога! Всем пилотам немедленно собраться в зале для совещаний! — объявил громкоговоритель, перекрывая сирену.       В тот же миг присутствующие пришли в движение, бегом направившись к выходу. Кто-то по пути успел накинуть тёплые куртки, а кто-то выбежал и без них. На улице они соединились с остальными пилотами. Вскоре весь личный состав эскадры собрался в помещении для брифингов и оберст-лейтенант Храбак тут же приступил к объяснению боевой задачи. — Итак внимание! — привлёк внимание пилотов к себе Дитрих, — Поступила информация о том, что в нашем районе замечены две ударные группы противника, командование приказывает нам перехватить вражеские самолёты и уничтожить их, — пояснил командир. — На боевое задание отправятся первая и третья группы, вторая остаётся на базе в качестве резерва; вылететь необходимо как можно скорее, поэтому приступить к подготовке сейчас же! — ТАК ТОЧНО! — отозвался хор голосов.       Немецкие пилоты с должной расторопностью привели себя в боевую готовность. Буквально на бегу они натягивали перчатки, застегивали молнии на лётных куртках и покрывали головы лётными шлемами, пока персонал авиабазы помогал готовить истребители к боевому вылету. Эрих занял место в кабине, поправил шлем и собирался было закрыть фонарь, чтобы сосредоточиться на подготовке машины к полёту, но прежде чем пилот успел это сделать, на крыло кто-то запрыгнул и, положив ладонь на металлический край, обратился к нему. Хартманн повернул голову и увидел Герхарда. — В чём дело, Герд? — поинтересовался Эрих, повысив голос, чтобы перекричать звук разгоняющегося мотора. — Буби, будь добр, не увлекайся как в тот раз, хорошо? Я всё же обещал Урсуле, что присмотрю за тобой и, думаю, она не обрадуется, если ты опять совершишь неудачную посадку; не забывай, второго раза русского плена ты можешь и не избежать, — напомнил своему другу Герхард. — Не переживай, Герд, удача благоволит мне в последнее время и какая-то стайка красных куриц меня не напугает, — отмахнулся Эрих, натягивая на глаза очки и кислородную маску на лицо. — Что правда то правда, но ты всё равно не зазнавайся, — Баркхорн хлопнул ладонью по металлу и выпрямился. — Ладно, удачи и доброй охоты, покажите русским что когти у немецких орлов по-прежнему остры!       В ответ Хартманн улыбнулся, что было понятно по прищуриванию его глаз, и поднял большой палец вверх. Герхард помог своему товарищу закрыть фонарь, а после поспешил спрыгнуть с крыла и отбежать побыстрее от самолёта. И вот ряд истребителей Messerschmitt Bf.109 (на которых летали без исключения все пилоты 52-й эскадры) друг за другом ринулись вперёд, почти синхронно поднимаясь в воздух. Оставшиеся пилоты второй группы могли лишь наблюдать, как их товарищи постепенно растворяются на фоне неба в тихом вихре падающего снега. — Герр гауптман, может, мы пойдём? Их всё равно уже не видно, а на этом морозе как-то не хочется стоять, — обратился Эвальд к Герхарду, когда истребители уже скрылись из виду, а гауптман продолжал смотреть в небо, погрузившись в свои мысли. — Аааах, — мужчина издал протяжный вдох, опуская свою голову, — да, ты прав, Хайнц, — Баркхорн убрал руки в карманы, — просто какое-то странное чувство тревоги терзает душу, переживаю я за наших товарищей. — Вы никогда не любили сидеть сложа руки, пока где-то идет битва, — подметил Хайнц, — но иногда даже самым почётным рыцарям надо оставаться позади, чтобы дать проявить себя юным оруженосцам; не волнуйтесь, наши пилоты не так просты, они справятся с этими двумя группами большевистских самолётов.       Герхард усмехнулся и на его лице появилась слабая улыбка. — В этом я нисколько не сомневаюсь, но все же волнение присутствует… — Баркхорн снова задумался и прикусил нижнюю губу. — Ладно, я пойду, пожалуй, на узел связи, чтобы быть в курсе происходящего; ты можешь быть пока свободен, Хайнц. — С Вашего позволения, я всё же предпочту остаться при Вас до возвращения первой и третьей группы, герр гауптман, — ответил пилот своему боевому командиру.       Герхард тихо хмыкнул и посмотрел на ведомого с улыбкой. — Тогда пойдём, не будем, как ты говоришь, на морозе стоять, — сказал Баркхорн, делая первые шаги. — Как прикажете, — ответил Эвальд, а после с его губ сорвался тихий смешок.       Узел связи на базе 52-й эскадры располагался в небольшом деревянном строении на отдельной возвышенности. Возле него стояли две высокие вышки для передачи и приема сигнала. Внутри единственная, но довольно просторная комната была наполнена всем необходимым радиооборудованием, среди которого интерьер разбавляла небольшая дровяная печка, стол с двумя стульями у входа и пара шкафов. Помимо нескольких радистов, одного охранника, с пистолетом-пулеметом в руках, и как раз подошедших Баркхорна и Эвальда, здесь присутствовал и командир 52-й эскадры, который следил за боевой ситуацией, ориентируясь по сообщениям. Поначалу у вылетевших пилотов всё шло хорошо. Первая и третья группы, разделившись, по отдельности настигли ударные группы советских самолётов и, нанеся во время атаки ощутимый урон, вынудили противника отступить, но затем ситуация начала ухудшаться. Если третья группа, выполнив свою задачу, спокойно направилась к базе, то у первой возникли проблемы в связи с ухудшением погоды и внезапно появившейся группой советских истребителей, которые вновь заставили немецкие самолёты вступить в бой; и, исходя из приходящих сообщений, положение было тяжёлым, среди немецких пилотов даже появились потери, но ответить база на это никак не могла, ведь из-за неожиданно возникших неполадок с оборудованием радисты просто не могли отправить ответные сообщения, лишь с трудом ловя приходящие через поток белого шума. — Ну чего ты мешкаешь, быстрее, перейди на канал связи с третьей группой! — повысил голос недовольный командир эскадры. — Я пытаюсь, герр оберст-лейтенант, но со связью какие-то неполадки, такое чувство, что что-то мешает нормальной передаче сигнала! — ответил радист, судорожно пытаясь наладить нормальную связь с пилотами. — Так сделайте уже что-нибудь, чёрт возьми! — ещё сильнее вспылил Дитрих и стукнул костяшками сжатого кулака по столу.       В очередной раз из рации, вперемешку с белым шумом, просочились сообщения от офицеров первой группы. Ситуация становилась с каждым моментом всё хуже. Так не вовремя возникшие проблемы со связью могли стоить жизни пилотам и поэтому Баркхорн, поняв, что ситуация не собирается меняться, решил действовать, а не ждать, пока свершится чудо. — Хайнц, поднимай вторую группу! Мы должны вылететь как можно скорее! — приказал Герхард подчинённому, чем вызвал удивление у всех присутствующих, и командира эскадры в частности. — Есть! — ответил Хайнц, моментально прикладывая руку к голове и тут же выбегая из помещения. — Баркхорн, что это значит?! Вы что собрались делать?! — поинтересовался Дитрих у подчинённого. — У Вас личный запрет на вылеты в течение нескольких дней! — напомнил он пилоту следом. — Герр оберст-лейтенант, — обратился к командиру Герхард, — я знаю о запрете на полеты для меня, но разрешите возглавить вторую группу и отправиться на помощь нашим товарищам! Для меня как офицера будет низко отсиживаться на базе, когда мои навыки могут пригодиться там и, думаю, командование сделает тот же вывод, если я поступлю так, оставив собственную группу без руководства в столь тяжелой ситуации!       Герхард говорил чётко и настойчиво, от чего Дитрих, как никто знакомый с характером одного из своих лучших пилотов, потерял всякое желание ему возражать, тем более в командирских способностях и боевых качествах Баркхорна сомневаться не было причин. — Хорошо, командуйте герр гауптман, надеюсь, командование действительно одобрит Ваш поступок, — ответил Храбак, давая добро Герхарду на вылет.       Ограничившись лишь быстрым воинском салютом, пилот поспешил покинуть узел связи. Эвальд, как и приказал Герхард, организовал пилотов довольно быстро, и почти все самолёты второй группы были уже готовы к вылету. Баркхорн довольно быстро добежал до своего истребителя, который, как и все остальные самолёты второй группы, был подготовлен к вылету заранее. Табличка тоже исчезла с фюзеляжа, её Герхард передал одному из авиатехников ещё тогда, когда был решён вопрос с фотографией. Мужчина забрался в кабину и закрыл фонарь, в считанные мгновения надевая кислородную маску и натягивая на глаза очки. — Говорит группенкоммандер, всем доложить о готовности, — потребовал Герхард у подчиненных по боевому каналу связи, пока винт истребителя начинал раскручиваться.       В ответ ему по очереди отозвалось более одного десятка голосов пилотов, которые сообщили о своей полной боевой готовности. — Всем самолётам второй группы, приготовиться к взлёту, — скомандовал Баркхорн, заканчивая подготовку самолёта.       Истребители второй группы выстроились на взлётной полосе в две колонны и лишь боевая машина Баркхорна стояла впереди без пары, как бы показывая командирскую роль сидящего внутри лётчика. — Внимание! Группа, на взлёт! — отдав приказ, группенкоммандер изменил положение ручки управления, приводя свой истребитель в движение.       Следом за «Мессершмиттом» Герхарда в движение пришли и остальные самолёты. Оторвавшись от земли и набрав высоту, истребительная группа перестроилась и, изменив курс, направилась на помощь первой группе. Однако и ко второй группе судьба была не слишком благосклонна. Стоило только скрыться из вида строениям и взлётным полосам базы, как и без того нехорошая погода стала ещё хуже. Слабый снегопад резко усилился, вследствие чего ухудшилась видимость, а из-за ветра контролировать управление истребителями стало немного сложнее. — Как не вовремя… — Бакрхорн выдохнул и обратился к своим подчинённым. — Похоже, погода нам сегодня не благоволит, поэтому делимся на звенья по четыре самолёта и ориентируемся друг на друга по навигационным огням, — приказал Герхард, — будем надеяться, что скоро всё поменяется.       Повинуясь приказу командира, пилоты сгруппировались в звенья по четыре машины. Навигационные огни действительно помогали пилотам не терять товарищей из виду, но когда, в дополнение к снегопаду, небесное пространство начал заполнять странный густой туман, буквально поглощавший силуэты «Мессершмиттов», даже от них перестала исходить какая либо польза. Положение становилось опасным, ведь при такой погоде кто-то из пилотов мог отстать или не дай бог столкнуться с самолётом другого. Видя все эти погодные изменения Герхард посчитал, что лучшим решением для группы будет временное снижение высоты полёта, но при попытке передать приказ по рации мужчина столкнулся с тем, что она перестала работать и, как и радиостанция в узле связи, только и делала, что транслировала белый шум. — Ох, только не сейчас… — недовольно протянул Герхард, следом пытаясь всё же связаться со своими. — Внимание группа, нам нужно немедленно снизить высоту, как меня поняли? — но в ответ тишина. — Приём. Как меня слышно? — и снова в ответ лишь звук нерабочей рации. — Аааах, просто чудесно…       Оставив попытки связаться с другими пилотами при помощи радиосвязи, Герхард решил попытаться подать сигнал жестом хотя бы самолётам, летящим рядом с ним, но, повернув голову, он не обнаружил ни одного из трёх истребителей. Не было видно даже света навигационных огней. «Мессершмитт» полностью окружил серый густой туман, в котором исчезали даже хлопья снега. Баркхорн ощутил, как в груди что-то сжалось, а по телу пробежала короткая дрожь. Впервые за долгие годы он почувствовал растерянность и страх, совершенно не понимая, что ему делать. По-хорошему — спуститься и вернуться на базу, но с другой стороны, так он бросал на произвол судьбы свою группу, что противоречило его принципу оберегать и всячески поддерживать своих боевых товарищей, тем более если эти люди находятся под твоим непосредственным командованием.       «Это какая-то мистика…» — подумал про себя Герхард, даже не подозревая, что вскоре произойдёт.       Именно после этой мысли приборная панель истребителя сошла с ума: замигали лапочки, стрелки начали метаться из стороны в сторону. Сердце храбрейшего из пилотов люфтваффе дрогнуло и он покрепче сжал в руках ручку управления, а глаза метались от прибора к прибору в попытках понять, что вообще творится.       «Неужели самолёт падает?! Тогда надо прыгать пока не поздно! Но вроде с другой стороны всё в порядке, я ведь лечу… Что происходит?!»       Пока в голове Герхарда проносились все эти мысли, резко появившаяся вспышка ослепила его, буквально выжигая из головы все размышления. Наступила тишина, не было слышно ничего, даже собственного дыхания и сердцебиения, и лишь ощущение своего присутствия в белом ничто вселяло в пилота некую уверенность в том, что он ещё жив. Неожиданно белое пространство как будто начало сужаться, казалось что даже был слышен звук этого сужения. Усиливающееся свечение снова начало давить на разум Баркхорна и через мгновение он почувствовал резкий и довольно неприятный толчок в спину, от которого из его груди вырвался болезненный хрип, а сам он открыл глаза. Белый свет исчез, пилот вновь увидел очертания кабины самолёта и странно посветлевшее небо. Вновь окружающее пространство наполнил звук работающего мотора, и самое главное — Герхард снова почувствовал своё тело. Голова немного кружилась, мутная пелена заволокла взгляд, но крепкие ладони вцепились в ручку управления, сохраняя тем самым прежний курс полёта. Немец сделал несколько прерывистых вдохов, которые быстро переходили в кашель, но с третьего раза он смог выполнить всё спокойно и, проморгавшись, наконец-то пришёл в себя. Картина перед глазами снова стала четкой и, заметив, что приборы пришли в норму, Баркхорн с облегчением выдохнул, прислонясь к спинке сидения. Смерть, как он с удивлением для себя подметил, в этот раз чудом обошла его стороной. Однако настоящее удивление и шок Герхарду ещё предстояло пережить, после того, как он, слегка повернув голову, увидел, что вместо заснеженных пространств Крыма внизу красовались зелёные луга и леса. — Чт…?! Ааа… Что?! Нн… Не может этого быть… Кк-как?! — вопрошал лётчик, смотря по сторонам, ещё сильнее поражаясь изменившейся картине.       Немного отойдя от шока Баркхорн решил попробовать связаться хоть с кем-то, но в рации по-прежнему были слышны помехи; и всё же он решил попытаться передать сообщение о себе, надеясь на то, что кто-то всё же услышит это и сквозь помехи пробьётся человеческий голос. — Внимание! Говорит гауптман Герхард Баркхорн, командир второй истребительной группы 52-й эскадры люфтваффе, если кто-то меня слышит прошу отозваться, мне нужна помощь!       Передав сообщение, пилот решил немного подождать и для этого изменил курс своего самолёта, начав тем самым наматывать круги над одним местом. Ответа так и не пришло и в наушниках по-прежнему были слышны лишь помехи. Баркхорн ещё раз повторил свое сообщение о помощи, но и в этот раз ответа не последовало. — Говорит гауптманн Герхард Баркхорн, 52-я эскадра, если кто меня слышит… — но слыша лишь помехи Герхард даже не стал договаривать фразу, переходя на усталый вздох, — да к чёрту это, — прибавил он, бросая попытку связаться.       Какое-то время немецкий пилот ещё наворачивал круги в воздухе, но понимая, что он вообще не имеет ни малейшего понятия где сейчас находится и куда лететь, он решил посадить истребитель на землю. Приглядев хорошую поляну возле лесного массива, Баркхорн повёл «Мессершмитт» на посадку. Пришлось сделать небольшой полукруг, прежде чем направить машину к земле. Аккуратно коснувшись выпущенными шасси зелёной поверхности, Герхард сбросил обороты двигателя и самолёт начал медленно замедляться по мере движения. Когда «Мессершмитт» наконец-то остановился и был заглушен мотор, Баркхорн отпустил ручку управления и стянул с лица кислородную маску. Сняв перчатку, он вытер вспотевший подбородок ладонью и, обтерев её о колено, поспешил открыть фонарь кабины. Придерживаясь руками за металлические края Герхард выбрался из кабины на крыло, а затем спустился на землю. Мужчина посмотрел по сторонам, а затем опустил голову вниз и провёл ногой по зелёной траве, чтобы убедиться, что ему это не мерещится. — Действительно трава… — протянул он, делая несколько шагов вперёд. Отойдя от самолёта, Баркхорн сделал круговой оборот, остановился и поднял глаза к голубому небу. — Как такое вообще возможно?!

Некоторое время спустя…

— Ыыы-ааа… — Хартманн прикрыла рот ладонью во время зевка. — Почему мы вообще должны заниматься этим? Разве такого рода задания не должны ложиться на плечи поисковиков? — спросила она устало у своих товарищей. — Минна сказала, что в наших же интересах найти этого пилота быстрее поисковиков во избежание осложнений, которые могут возникнуть из-за его происхождения из другого мира, — ответила ей Шарли. — Мммм, с чего она вообще взяла, что это ещё один пришелец, подобный Пьеру? — спросила в довесок Эрика. — Может, это просто карлсландский пилот, совершивший аварийную посадку, тогда мы сейчас только время тратим впустую. — Это лишь наше с подполковником предположение, — вступил в разговор Клостерман, — в пойманном сообщении среди помех проскочила информация о том, что пилот причислил себя к 52-й эскадре люфтваффе, но, как объяснила мне подполковник, такого быть не может, потому что 52-я эскадра это отряд состоящий из ведьм и в нём не было пилотов истребителей; да и получена информация о возникших неполадках с радиотехникой на ближайших военных объектах. Всё это повторяет ситуацию в момент моего перемещения, — пояснил Пьер, — поэтому нужно проверить, чтобы понять, что на самом деле произошло. — Ну если так, то это действительно имеет резон, — согласилась Хартманн, расстроенно вздыхая, даже если все было так, она совсем не горела желанием летать, когда вместо этого можно было посвятить своё время куда «более важным» делам, — Это что же получается, предсказание Эйлы действительно сбылось? — спросила она после небольшой паузы. — Возможно, но я не брался бы утверждать, пока мы… — Смотрите! — неожиданно ворвалась в диалог Франческа, обрывая Пьера на полуслове. — Что случилось, Луккини? — спросила у неё Шарли. — Вон, на той поляне, — ответила девушка зависая на месте и указывая рукой вниз по направлению своего взгляда, — Там самолёт, не видите, что ли?       Эрика и Шарли так же зависли в воздухе, направляя взор в том направлении куда указывала Франческа. Пьер же, не обладая возможностью зависнуть на одном месте, повёл свой истребитель на круговой заход, слегка снижаясь для лучшего обзора. И ему действительно удалось увидеть самолёт, о котором говорила девочка, ведь он очень сильно выделялся на фоне зелёной травы своей белой окраской, а мелькнувшие на крыльях чёрные кресты заставили француза задуматься о том, что их с подполковником Вильке теория о переместившемся пилоте начинает обретать реальные очертания, что, однако, совсем не радовало Пьера, учитывая, кто должен был быть по национальности переместившийся.       «Надеюсь, ему хватит благоразумия не схватиться за огнестрел в первую же секунду, и проявить хоть какой-то настрой к сотрудничеству» — подумал мужчина, выправляя свой самолёт. — Девочки, я захожу на посадку, — сообщил пилот ведьмам, — Я более чем уверен, что это наш, надо лишь удостовериться. — Хорошо, тогда мы снижаемся и будем ждать тебя уже у самолёта, — ответила Шарли. — Тебя понял, — ответил ей Пьер, — Удачной вам посадки. — И тебе тоже.       Шарли жестом показала Франческе и Эрике, чтобы они спускались следом за ней и все три ведьмы синхронно направились к земле, пока Клостерман заканчивал круг и, меняя направление полёта, готовил свой истребитель к посадке.       Герхард достал из кабины свое скромное снаряжение, состоящее из вещевой сумки и некоего объекта, завёрнутого в ткань. Спустившись на землю, он встал на колено и приступил к проверке имеющихся вещей. В сумке у пилота хранился небольшой набор для вынужденного перехода через линию фронта: фонарик, коробка спичек, сигнальный пистолет с двумя зарядами, аптечка, фляжка с водой и небольшой комплект провианта из нескольких банок консервов, плитки шоколада и пачки крекеров, к которым прилагались маленькие вилка и ложка. Совсем немного, но беря во внимание тот факт, что по уставу пилотам истребителей вообще не давали практически никаких вещей, это было неплохое богатство, с которым шансы выжить и дойти до своих сильно возрастали. Закончив с проверкой сумки, Герхард придвинул к себе свёрток, раскрыв который он не смог сдержать улыбки при виде скрывавшегося под тканью объекта. Перед ним лежал пистолет-пулемёт MP-40 с коричневым ремнём, а рядом с ним тёмный подсумок с тремя магазинами, поверх которого верёвкой был привязан ещё один. Ох, скольких усилий ему стоило включить эту вещь в свой и без того раздутый набор снаряжения, но настойчивость и расчёт себя оправдали, и сейчас, когда мужчина оказался в столь неприятной ситуации, у него было с чем встретить возможные трудности, так что Герхард не жалел о времени, потраченном на решение задачки о том, как вместить это всё в кабину самолёта. Всё же лучше сжечь пару клеток головного мозга, чем встретить чекистов с голым задом, не так ли? Отвязав магазин от подсумка Герхард вставил его в приёмник пистолета-пулемёта и закинул ремень оружия на левое плечо, после чего закрепил подсумок на поясном ремне и, убрав свёрнутый кусок ткани в сумку, поднялся на ноги, опёршись рукой о крыло «Мессершмитта» — Всё это выглядит как очень не смешная шутка от самой судьбы, — Баркхорн хмыкнул, поправляя оружейный ремень, извлекая затем карту и компас из карманов лётного костюма.       Рассматривая карту и лишь один раз посмотрев на компасный лимб, чтобы определить положение сторон света, Герхард погрузился в свои мысли, пытаясь понять, что ему теперь делать. По-хорошему ему стоило поступить согласно уставу, который в случае невозможности связаться с армией после аварийной посадки и отсутствия видимой угрозы, приказывал уничтожить или вывести из строя самолёт, после чего немедленно покидать место посадки и выдвигаться в сторону линии фронта. — Но где эта самая линия фронта? — задал мужчина себе риторический вопрос, опуская карту. — Конечно же, не уточняется.       Мужчина приложил ладонь к вискам и начал их массировать.       «Уничтожить бы надо, но что если он мой единственный шанс на спасение и мне удастся связаться со своими через время? Всё же это лучше чем идти неизвестно куда», — начал размышлять про себя Герхард, — «Но меня ведь и может уже искать враг, и оставаться на этом месте опасно. Может, попытаться замаскировать самолёт? Хотя как я это сделаю, c этим зимним камуфляжем, который видно будет за километры», — пилот убрал ладонь от висков и посмотрел на зелёную траву под ногами. — Нет, всё же как такое возможно? — спросил он, переводя рассуждения на другую тему, — Не мог же я переместиться из России в более тёплые широты! — добавил он, слегка повышая голос и один раз хлопая ладонью по крылу.       Ход мыслей был прерван, когда природная тишина была нарушена гулом моторов в небе. Герхард взволновался. Подняв голову, мужчина увидел в небе самолёт; удерживая на летящей машине свой взор, немец сделал неутешительное для себя заключение. Это был не немецкий, а британский истребитель, что сильно встревожило Баркхорна, ведь вражеский пилот скорее всего даже уже заметил «Мессершмитт». — Только этого мне не хватало, — Герхард скрипнул зубами, быстро складывая карту и убирая её вместе с компасом в карманы, — Откуда вообще взялся этот истребитель?! — задал он следом вопрос хватая лежащую на земле сумку с вещами.       Набросив сумку на плечо, Герхард поправил оружейный ремень и побежал в сторону лесной чащи, скрываясь среди деревьев. Место своей посадки пилот покинул аккурат перед тем, как с неба спустились ведьмы, которые его так и не заметили.       Клостерману понадобилось куда больше времени, чтобы посадить свой истребитель, поэтому, совершив наконец-то посадку и покинув кабину, он быстрым шагом направился к ведьмам. — Ну что тут у вас? — спросил Пьер, приблизившись к девушкам. — Похоже, что ваша с подполковником теория оказалась правдой, — ответила Шарли. — Да, у наших самолётов не такие опознавательные знаки, хотя и очень похожи, — добавила Эрика в подтверждение. — Ах, как бы я хотел, чтобы это было не так, — с печалью подметил Пьер подходя к «Мессершмитту» и запрыгивая на крыло. — Теперь выходит, что здесь где-то ходит один бош, — мужчина заглянул в кабину и увидел, что приборы и системы управления были полностью исправны. — Повреждений не видно, поэтому скорее всего, ему пришлось экстренно покинуть это место, — заключил он заканчивая осмотр и спрыгивая на землю. — Ты так в этом уверен? — спросила его Йегер. — Если бы он покинул это место давно, то системы управления были бы уничтожены, этого требует от немецких пилотов устав, а боши довольно педантичны, — пояснил француз, осматривая траву возле самолёта. — Ну, может, он просто не стал ломать свой самолёт на всякий случай? Вдруг он ещё намерен вернуться. — Возможно… — согласился было мужчина, но заметив отброшенные в сторону зимние перчатки ещё сильнее убедился в своей версии, — хотя не думаю, что он бы так небрежно забыл на земле свои перчатки, — сказал Пьер поднимая их и следом замечая грубо притоптанную траву. — Скорее всего он успел нас заметить и поспешил скрыться, — заявил он следуя по отпечаткам на траве, которые уводили в лес, — Шустрый и глазастый бош попался, — Пьер усмехнулся и убрал перчатки немца в карман, — но далеко все равно не уйдет в своём положении, — Клостерман достал из кобуры свой личный «Кольт 1911», снимая тот с предохранителя и передёргивая затвор. — Пьер, ты чего делать собрался? — послышался позади взволнованный голос Шарли.       Клостерман повернул голову и увидел, что все три девушки смотрят на него, а скорее даже на его личное оружие, округлившимися от шока глазами. — Искать его, конечно, — ответил Пьер, поглядывая на свой пистолет. — Кто знает, что он натворит, если уйдет далеко, — мужчина снова посмотрел на ведьм. — Не беспокойтесь, убивать я его не собираюсь, но вот он, я думаю, меня щадить при встрече не станет, так что лучше перестраховаться.       Слова Пьера успокоили ведьм и они синхронно кивнули в знак понимания. За то время, которое француз провел в их крыле, девушки уже успели услышать несколько неприятных подробностей о его мире и бушующей там войне и могли понять причину беспокойств мужчины по поводу сбежавшего пилота, но все равно до конца они не могли принять сам факт того, что два не знакомых друг с другом человека, не сделавшие друг другу ничего плохого, начнут стреляться из-за каких-то непонятных распрей. — Ладно, надо действовать, нужно найти его и чем скорее тем лучше для нас, — нарушил пилот недолгое молчание, — я пойду по его следу, а вам, я думаю, будет сподручнее с воздуха его искать. — Хорошо, а как связь поддерживать будем? — спросила либерионская ведьма у Пьера, чем ввела его в замешательство. — Ааа… Чёрт, действительно, как? — Клостерман погладил макушку, пытаясь что-то придумать. — Подожди, у меня есть идея, — ответила Шарли, подлетая к нему.       Ведьма приложила ладонь к своему уху. Достав что-то оттуда, она поднесла ладонь к уху пилота, закрепляя что-то внутри ушной раковины. — Это специальный передатчик, благодаря которому мы можем поддерживать связь друг с другом, через него ты сможешь связаться с нами в любой момент, — объяснила девушка, убирая ладонь от правого уха Пьера. — А как же ты? — спросил мужчина, притрагиваясь к своему уху и нащупывая в нем небольшое устройство. — Не переживай, если что, Эрика и Луккини мне передадут твои слова, — успокоила пилота либерионка. — Хорошо, спасибо, Шарли, — поблагодарил её Пьер. — Не благодари, удачи тебе, — пожелала девушка, после чего с остальными двумя ведьмами взмыла вверх.       Пьер проводил своих боевых подруг взглядом, после чего посмотрел в сторону лесной чащи и, сделав вдох, направился туда. Убегающий в спешке оставил несколько неосторожных наводок на направление своего движения, так что Клостерман быстро напал на его след и поспешил за немцем в лесную глубь.       Герхард продвигался по лесу до тех пор, пока не дошёл до небольшой и совсем неглубокой речушки. Съедаемый жарой и духотой, от которых не спасали даже густые кроны деревьев, в своём зимнем костюме, немец подошёл к берегу. Сбросив висящий на плече пистолет-пулемёт и стянув с головы лётный шлем, он встал на колени, чтобы обмыть своё лицо и голову прохладной речной водой. Придя немного в себя, Баркхорн достал из сумки фляжку с водой. Горло неприятно жгло от сухости и пилот почти моментально осушил половину фляги. Напившись, он вытер влажные губы, уселся на берегу и смотря на водную гладь, задумался. Так прошло какое-то время, пока немецкий пилот не решил идти дальше. Снова закинув на плечо ремень с MP-40, он наклонился к воде, чтобы заполнить флягу. Закончив набирать воду он закрыл крышку, но даже не успел убрать флягу, как почувствовал, что ему в спину уткнулось что-то железное. Лёгкая дрожь пробежала по спине и Герхард почувствовал незримое дуновение смертельного холода. — Не двигайся, — послышалось за спиной на хорошем немецком, — Медленно опусти оружие и подними руки вверх.       Слегка повернув голову назад Герхард увидел за своей спиной пилота в униформе Королевских ВВС, что приставил к его спине дуло пистолета. На лице Баркхорна проскочила недовольная ухмылка. Его всё-таки настигли. — Опускай оружие на землю, — повторил француз, — и без шуток и тогда мы поговорим по хорошему.       Нехотя повинуясь, Баркхорн снял ремень с пистолетом-пулемётом с плеча и начал медленно приседать, чтобы положить оружие на землю. Пьер отступил на шаг назад и убрал дуло пистолета от спины немца, по-прежнему держа того на мушке. Видя это, Герхард решил попытаться воспользоваться этим необдуманным шагом вражеского лётчика. Выронив из руки флягу, он сделал резкий выпад и, заставив Клостермана отшатнуться назад, ударил того по руке, выбивая пистолет, после чего оттолкнул француза, но развить успех дальше у Баркхорна не получилось. Он, конечно, смог поднять с земли своё оружие, но воспользоваться им так и не успел, Клостерман быстро оправился после дерзкого выпада соперника и успел схватить его за руки, прежде чем немец направил на него ствол. Между мужчинами началась борьба. Пока Баркхорн пытался оттолкнуть от себя противника, чтобы выиграть несколько секунд для возможности навести на того оружие, Пьер всячески пытался обезоружить своего оппонента, предотвращая его попытки использовать автомат по назначению. Раздался непродолжительный треск, в пылу противостояния Баркхорн нажал на спуск и выпустил из своего оружия короткую очередь. Пули, ударившись о землю, подняли в воздух пыль; это заставило Пьера слегка ослабить хватку и Герхард смог толкнуть его. Клостерман попятился назад и, запнувшись, чуть не упал на землю. Вновь треск и рядом с французом поднялось ещё несколько столбиков земляной пыли. Стреляя, Герхард не целился и, дав короткую очередь, тут же побежал прочь от француза, прямо через реку, что имела в этом месте каменистый брод. — Стой! — крикнул Пьер, хватая с земли пистолет и устремляясь в погоню за немцем. — Стой, стрелять буду!       Баркхорн, перебежав на другой берег, быстро взбежал по небольшому склону; остановившись, он развернулся и снова открыл по французу стрельбу. Пули ударились о воду и Пьера окатили взлетевшие в воздух водяные брызги. Слегка прикрывшись руками французский пилот направил в строну Герхарда пистолет, производя выстрел. Пуля ударилась в ствол дерева, рядом с которым стоял немецкий летчик. Это заставило его прекратить стрельбу и он снова побежал. — Стой! — крикнул француз, отправляя вдогонку ещё несколько пуль, которые так же прошли мимо Герхарда, — Стой! Стой, кому говорю! — снова закричал Пьер, побежав следом за немцем.       Пилоты углублялись всё дальше в лес. Клостерман потихоньку нагонял Баркхорна, ведь в отличие от него он был налегке, да и бежать в летнем костюме ему было удобнее чем немцу в зимнем. Заметив это, Герхард ненадолго остановился и снова направил дуло MP-40 на приближающегося француза. Когда свинцовый град ударился о стволы рядом стоящих деревьев, отрывая от них кору и щепки, Пьеру пришлось укрыться за одним из них и дождаться, пока противник прекратит стрелять. Как только это случилось и Баркхорн снова бросился убегать, за ним побежал и Пьер. Настигнуть своего противника французу удалось только тогда, когда они выбежали на открытую местность, которая быстро переходила в крутой и широкий овраг. Герхард скатился вниз не очень удачно и ему пришлось потратить несколько секунд, чтобы снова подняться на ноги. Эти секунды и стали решающими. Пьер спустился куда удачнее, не свалившись с ног, это дало ему возможность приблизиться к немцу и, совершив прыжок, повалить соперника на землю. — Акгх! — вырвалось из уст Баркхорна после удара о землю, сам же он выронил автомат, который отлетел слегка в сторону.       Клостерман смог подавить первую попытку Баркхорна подняться и сам собирался было встать и поднять немца уже как пленника, но стоило ему слегка привстать, как Герхард тут же перехватил инициативу, совершил переворот и отбросил француза. Вскочив и подняв автомат с земли, Герхард попытался закончить начатое, но в очередной раз Пьер успел перехватить немца за руки прежде, чем тому удалось навести на французского пилота пистолет-пулемёт. Вновь борьба, хрипы и тяжёлые вдохи в попытках взять над соперником верх. Почувствовав в хватке оппонента слабость, Пьер попытался его обезоружить, даже не подозревая, что это был намеренный ход соперника, которым тот незамедлительно воспользовался, ударив француза коленом в область живота. Ослабевший Пьер сморщился, а Герхард, сделав ещё один удар, смог заставить его отпустить руки, после и вовсе отталкивая Клостермана от себя. Пьер попятился назад и, не удержавшись, упал, ударившись спиной о большой чёрный камень, покрытый мхом и мелкой растительностью. Из его рта вырвался болезненный хрип, а голову пронзила неприятнейшая боль. Мужчина приоткрыл глаза и тут же сжался от звука стрельбы, но чудом все выпущенные немцем пули снова обошли его и ударились о землю и камень. Когда же Пьер открыл глаза, он увидел перед собой Баркхорна, который сверлил своего противника сердитым взглядом, направив на того дуло автомата. Его грудь вздымалась от глубоких вдохов, через раз переходящих на тяжёлый кашель. Сделав последний, самый глубокий вдох, Герхард поднял ствол чуть выше и, прицелившись, собрался было пристрелить проклятого француза; однако когда он собирался было зажать спусковой крючок, его глаза расширились и он опустил MP-40. Пьер поначалу не понимал, какого чёрта немец в него не стреляет и что его так удивило но, почувствовав, как земля под ним начала дрожать, сам испытал чувство непонимания, смешанное со страхом. Когда же он обернулся, страх окончательно взял верх над эмоциями. Поверхность камня, о который он приложился спиной, покрыли голубые линии, образующие шестиугольники. Ужас наполнил тело французского пилота от осознания факта того, чем был этот чёрный камень. Земля под загадочной глыбой начала дрожать сильнее и Пьер, вскочив, поспешил отбежать. Встав рядом с непонимающим и не менее напуганным Герхардом, он наблюдал, как «камень» преображается в некое существо, с тела которого осыпалась наросшая растительность и мох. Восстав ото сна, зверь открыл свои три пары глаз алого цвета, а длинные острые отростки на его спине начали ярко светиться. Раскрыв свою жуткую, полную чёрных зубов пасть, это существо, внешне похожее на гипертрофированного волка и словно сошедшее со страниц жутких средневековых сказок, слегка повернулось. — Боже м-м… мой, н-неурой, — сорвалось с дрожащих губ Пьера, когда он поймал на себе взор глаз чудовища.       Герхард бросил на Клостермана непонимающий взгляд, когда услышал как он назвал этого монстра, от чего ему стало страшнее, ведь, получается, француз уже был знаком с такого рода тварями. Чудовище несколько секунд смотрело на мужчин, издавая тихое, сердитое рычание. Оно слегка переменило положение своих передних лап, оскалилось и взревело во всю мощь своей глотки. — Дьявол! Стреляй! — крикнул Пьер, вскидывая свой пистолет.       Герхард даже не стал возражать и открыл огонь по неурою, почти одновременно с французом. Пули ударились о чёрное мерцающее тело монстра, но не нанесли тому почти никакого вреда, лишь сильнее разозлив. Из пасти неуроя вырвался ещё один крик, но более короткий, после чего он побежал в сторону пилотов. Те в последний момент успели разбежаться в стороны, чтобы не попасть под несущуюся махину. Монстр почти сразу же остановился, разворачиваясь к мужчинам и, ловя своим телом свинец, снова побежал в атаку на людей. У Баркхорна кончились патроны и он бросился бежать. Неурою в очередной раз не удалось схватить кого-то из пилотов своими когтистыми лапами, но во время разворота он ударил Пьера хвостом, отбросив мужчину в сторону. Пилот, пролетев небольшое расстояние, ударился о земляной склон. Вновь ноющая боль пронзила тело француза, а разум помутился от возвратившегося шума. Постанывая, Пьер, получше опёршись спиной о землю, смог слегка приподняться. Его сердце сжалось, а по телу пробежала дрожь, когда он увидел, как чудовище медленно приближалось к нему, издавая пугающее рычание и прожигая саму душу своими алыми глазами. Клостерман рефлекторно сглотнул и попытался отползти назад, он хотел вскочить, но от страха онемели ноги. Пьер уже приготовился увидеть конец своей жизни, как вновь тишину нарушили звуки стрельбы, которые в свою очередь перекрыл болезненный рев неуроя. Француз обернулся и увидел немца, который стрелял из своего пистолета-пулемёта по существу. — Чего разлёгся?! Беги! — крикнул Баркхорн, отбрасывая пустой магазин в сторону и тут же вынимая из подсумка новый.       Француз последовал совету своего нового союзника и, вскочив на ноги, побежал в его сторону, стараясь не оглядываться назад. Сзади послышался крик твари, пришедшей в себя после того, как Герхарду удалось повредить заострённые отростки на спине. Баркхорн выпустил в сторону неуроя ещё небольшую очередь, прикрывая Пьера, пока тот не добежал до него. — Бежим! — только и крикнул немец, срываясь с места.       Пилоты синхронно сорвались с места, устремившись в сторону леса. Мужчины взбежали по склону и скрылись между деревьями, но и неурой от них не отставал; деревья, конечно, слегка мешали ему во время погони, но терять свою потенциальную добычу монстр не собирался, в чём Пьер убедился, бросив короткий взгляд через плечо, что он, однако, сделал зря, ведь в ту же секунду он запнулся о торчащий корень и рухнул на землю. Баркхорн это увидел и, остановившись, подбежал к Клостерману, чтобы помочь ему. — Не оглядывайся! — крикнул на француза Герхард, помогая тому встать, а после снова стреляя в сторону преследующего их неуроя, — Пошёл! Пошёл! — добавил немец, несколько раз ударяя Клостермана по плечу ладонью.       И вновь пилоты бегут. Пьер более не оглядывался по сторонам, оббегая каждое дерево и перескакивая каждый торчащий корень. Герхард тоже не отставал от француза, на адреналине он буквально перепрыгнул через поваленный ствол, словно на его спине не было рюкзака, а в руках не было оружия. Однако несмотря на то, что попаданцы выжимали из себя все силы, чудовище постепенно их догоняло. Вот они выбежали на очередную поляну, посреди которой стояло два старых здания, одно из которых было обветшалым сараем, а второе крупным двухэтажным домом. Это небольшое заброшенное поместье стояло на краю крутого, высокого обрыва. Неурой, выбежав из леса, поднял свою голову, в очередной раз взревев, и тут же в его сторону полетели пули из автомата Баркхорна, выигрывающего для француза время. Когда же монстр сдвинулся с места, направившись к Герхарду, немец, дав ещё одну небольшую очередь, снова побежал в сторону поместья. — Давай сюда, быстрее! — крикнул немцу Пьер, стоящий у открытой входной двери.       Баркхорн ускорился и добежав до здания снова начал стрелять по неурою, но патроны кончились буквально через мгновение. Скрипнув зубами, Герхард забежал в здание вслед за Пьером. Мужчины закрыли толстую входную дверь и перекрыли её тяжелой деревянной балкой. Буквально через секунду послышался удар, от которого стена дрогнула и с потолка посыпалась пыль. Затем ещё один удар и ещё один. На двери появилась трещина между двумя досками. Пилоты попятились назад, Баркхорн судорожно перезаряжал своё оружие; бросив короткий взгляд на Пьера он увидел, что у того уже не было пистолета. Ничего не говоря, Герхард выхватил из кобуры свой личный «Вальтер» и протянул тот французу, который принял его без каких-либо колебаний. Неурой ещё несколько раз попытался прорваться внутрь, но ничего не добившись прекратил биться о дверь. За стенами послышалось злобное глухое рычание. Поняв, что монстр, похоже, успокоился и не собирался более пытаться прорваться в дом, во всяком случае пока, пилоты опустили оружие. Герхард и Пьер, тяжело дыша, переглянулись, а потом снова бросили взгляд на входную дверь. — Это что за хрень?! — наконец-то спросил Герхард, срываясь на кашель от нехватки воздуха, прикрывая рот кулаком. — Позволь познакомить тебя с неуроем, одним из обитателей этого мира, — ответил Пьер, с облегчением выдыхая.       Герхард снова посмотрел на француза, на его лице читалось полное непонимание происходящего. Клостерман закатил глаза и развел руками. — Если до тебя ещё это не дошло, то спешу сообщить, что ты попал в другой мир, — объявил Пьер, чем вызвал у немца ещё большее удивление, — и в данный момент ты находишься на Британнских островах. — Где?! — Не перебивай, — ответил Клостерман, глухо прокашливаясь, — Это не те Британнские острова, о которых ты подумал, они являются лишь копией островов из нашей вселенной; я тебе больше скажу, сам этот мир является копией нашего с той лишь разницей, что он имеет небольшие географические и исторические ответвления. Всё, что тебе нужно знать сейчас, так это то, что в этом мире не идет война между Коалицией и Осью. Поэтому здесь мы с тобой не являемся врагами, наоборот, я бы сказал, что мы с тобой ситуативные союзники, так как я тоже перенёсся сюда и ищу дорогу домой. Это ты уяснил?       Герхард медленно кивнул. — Хорошо, — Клостерман перевёл взгляд на закрытую дверь: за стеной до сих пор слышалось рычание и Пьер указав руками в направлении откуда доносились животные звуки продолжил, — вот эта тварь, которая сейчас ходит за стеной и несколько минут назад пыталась нас убить, это один из неуроев, — он выдержал паузу. — Бог знает, кто они, но в этом мире это некая раса пришельцев, которая вторгается на эту Землю время от времени и приносит населяющим здесь людям войну, и в данный момент здесь как раз идет война человечества с крупными силами неуроев, и мы с тобой волей-неволей теперь её участники, — пилот сделал глубокий вдох и после добавил: — Пока это всё, что тебе нужно знать.       Баркхорн приложил ладонь к голове и протяжно выдохнул, от этой информации у него заболела голова. — Это какой-то бред, но, учитывая, что я увидел, похоже, придётся в него поверить. — Не беспокойся, бош, через пару дней ты привыкнешь жить с этим.       Пьер хмыкнул и в этот момент прозвучал ещё один удар, который вновь заставил пилотов нервничать. Неурой попытался прорваться в дом, на этот раз через закрытое прочными ставнями окно, но у него опять ничего не получилось и монстр снова успокоился. — Если у меня будут эти несколько дней, — подметил Герхард, опуская огнестрел. — Есть мысли, как нам отсюда выбраться, пока эта тварь сюда не прорвалась? — спросил он у француза.       Клостерман растерялся, но вскоре он вспомнил о том, что Шарли дала ему передатчик, который был как нельзя кстати в такой ситуации. Мужчина приложил ладонь к уху и попытался выйти на связь с ведьмами. — Чёрт, да как его, — процедил Пьер прикусывая губу. — Эй, с тобой всё в порядке? — спросил Герхард, наблюдая за коллегой по лётному делу. — Не мешай, я пытаюсь связаться с ними… — С кем? — C ведьмами, — ответил Пьер, но заметив, как взгляд немца вновь приобрёл признаки непонимания, тяжело вздохнул. — Внесём небольшую поправочку, тебе нужно знать ещё одну деталь: в этом мире есть магия, и давай более подробный ответ оставим на потом, хорошо? — упредил он очередной вопрос Баркхорна.       Герхард кивнул в знак согласия, пытаясь пока самостоятельно осмыслить слова о магии. Клостерман же продолжил попытки наладить связь, водя пальцами по вставленному в ухо передатчику и наконец-то ему удалось его активировать. — Так, кхм! — Пьер приложил ладонь к горлу и тихо прокашлялся. — Приём, девочки, меня слышно? Приём. — Слышу тебя, Пьер, — послышался через мгновение голос Эрики. — Ну что, нашёл своего товарища по несчастью? А то я уже устала летать тут кругами, — в доказательство Эрика зевнула. — Да, я нашёл его, он рядом со мной, — ответил мужчина. — Отлично! Тогда мы можем лететь назад! Где вы? Мы подлетим! — С этим есть небольшие проблемы. — Что? В чём дело, Пьер? — На нас напал неурой. — Что?! — произнесла Хартманн, резко взбодрившись, — Вы там хоть целы?! — Да, но он загнал нас в заброшенный дом и сейчас караулит снаружи. — Вот ведь, — Эрика цыкнула, — Шарли, Пьер говорит, что они с тем пилотом встретились с неуроем и он их сейчас держит в ловушке, — начала переговариваться с другой ведьмой Хартманн, не отключаюсь от связи с пилотом. — Ну я не знаю откуда тут неурой! Хорошо, сейчас… Пьер, — вновь обратилась Эрика к пилоту, — У вас есть возможность как-то подать нам сигнал? — Ох, я не знаю, Эрика. — пилот посмотрел на Баркхорна. — Слушай, у тебя в сумке нет сигнальной ракеты или чего-то такого, чем можно было бы подать сигнал? — спросил он у немца.       Не говоря ни слова, Герхард достал из своей сумки сигнальный пистолет и ракету, показывая их французу. — Эрика, есть сигнальный пистолет! — Замечательно, сможете подать при помощи него сигнал? — Ну… — Пьер посмотрел на потолок, — здание двухэтажное, если получится взобраться на крышу, то, думаю, сможем. — Хорошо, тогда действуйте, мы пока попробуем найти вас, удачи! — Хорошо, спасибо.       Связь оборвалась, Пьер убрал руку от уха и посмотрел на немца. — Ну что? — спросил Герхард, заряжая ракету в пистолет. — Нам нужно подать сигнал, чтобы нас было легче найти. — А я по-твоему с первого раза не понял? — съязвил Баркхорн и протянул Клостерману сигнальный пистолет. — Держи, пользоваться-то хоть умеешь? — спросил немец с лёгкой ухмылкой.       Пьер убрал «Вальтер» в свою кобуру и взял сигнальник. — Не переживай, мимо неба не промахнусь, — ответил француз на шуточный укор немца, крутя пистолет в руках. — У тебя только одна ракета? — решил уточнить он. — Есть запасная, но думаю, что лучше нам подать сигнал с первой попытки. — Да, вынужден согласиться.       От разговора пилотов вновь отвлёк удар. Неурой снова начал предпринимать попытки прорваться внутрь через входную дверь, которая ещё сильнее треснула, а мужчины поняли, что на этот раз чудовище настроено серьёзно. — Вот ведь, давай наверх, я прикрою. — Баркхорн вновь схватился за MP 40.       Пьер не возражая добежал до лестницы, которая вела на второй этаж, поднимаясь наверх. После очередного удара неурой всё же пробил дверь и ворвался внутрь. Раскрыв пасть он взревел, тут же ловя чёрной мордой немецкие пули. После очереди, Баркхорн взбежал по лестнице на второй этаж, а чёрное чудовище последовало за ним, поднимаясь следом по лестнице, хотя сделать это ему было и труднее из-за размеров, да и летящие пули не облегчали ситуации. — Вот ведь, живучая гадина! — процедил Герхард, отходя назад. — Эй! Сюда давай! — крикнул немцу Пьер, который в это время забирался по лестнице на чердак.       Баркхорн лишь бросил на француза беглый взгляд, после чего снова перевёл его на неуроя. Стреляя короткими очередями, Герхард попятился назад и, подойдя к лестнице, закинул лямку пистолета-пулемёта на плечо и быстро взобрался по лестнице наверх. Пьер помог Герхарду взобраться схватив того за руку, и как раз вовремя, ведь совершивший рывок неурой собрался было захватить своей лапой Герхарда, но благодаря Клостерману у него этого не вышло. Француз и немец посмотрели на неуроя, тот поднял на пилотов свои шесть глаз и гневно зарычал, поставив свои лапы на перекладины лестницы. — Тц! — Баркхорн прикусил губу и сняв MP 40 с плеча, нацелился на неуроя.       Треск автомата прервал громкий крик неуроя. Оказывается, в этот раз несколько пуль пробили ему глаза, отчего тот отшатнулся от лестницы, ревя от боли и потирая лапой поражённые глазницы. — Давай к окну, пока он не пришёл в себя!       Пьер и Герхард добежали до большого чердачного окна. Клостерман первым вылез наружу, аккуратно встав на черепицу и держась за деревянные края чердачного окна, он взобрался на кровлю, которая была более-менее плоской и по ней можно было спокойно передвигаться. Француз помог забраться Герхарду, после чего поднял вверх руку с сигнальным пистолетом и надавил пальцем на спуск, производя выстрел. Сигнальная ракета, оставляя за собой след из дыма, поднялась над деревьями и взорвалась большим облаком. Сигнал был подан, теперь надо было лишь верить и надеяться, что ведьмы придут на помощь как можно скорее. Герхард и Пьер посмотрели друг на друга и улыбнулись. У них получилось! Но радость от победы была недолгой, ведь вскоре они опять услышали рёв неуроя, а через мгновение участок крыши у окна разлетелся и наружу показалось чудовище, которое тут же перебралось на кровлю, встав напротив пилотов. Герхард сразу попытался остановить «волка», который начал медленно двигаться в их сторону, стрельбой из огнестрела, но после короткой очереди снова закончились патроны. Баркхорн, как и все разы до этого, вынул пустой магазин и отбросил его в сторону, отправляя в полёт до земли, но потянувшись в подсумок за очередным магазином обнаружил, что тот был пуст. Немец израсходовал весь свой боезапас. — Вот же…! Закончились… — немец попятился назад.       Скаля чёрные зубы, неурой продолжал двигаться к пилотам, заставляя тех отступать все ближе к краю. Пьер выхватил «Вальтер» и начал стрелять по приближавшемуся чудовищу, но вскоре и в пистолете закончились патроны. — Ну и где твои спасители? — спросил Баркхорн, не спуская глаз с монстра. — Поверь, этот вопрос меня интересует не меньше, чем тебя, — ответил Пьер. — Лучше бы ты мне другой ответ дал, — немецкий ас нервно усмехнулся, — вот уж не думал, что погибну рядом с французом, защищаясь от какого-то исчадья ада.       На этот комментарий Клостерман ничего не стал говорить. Сделав ещё пару шагов назад Пьер понял, что больше отступать им некуда. Баркхорн чуть не столкнулся с ним, но только почувствовав что француз остановился, сам перестал двигаться. Неурой же продолжал медленно приближаться к пилотам, слегка продавливая под собой покров крыши. — Ты хоть протестант? — неожиданно спросил Герхард. — Нет, католик, — ответил Пьер — Это плохо, думал, что хоть кому-то исповедаться смогу перед смертью. — Не переживай, тебе даже с исповедью дорога только к сатане, бош, — отшутился в ответ Пьер.       Немец лишь тихо посмеялся. Неурой остановился, глядя на асов своими алыми глазами, он приготовился сделать рывок, но осыпавший крышу с неба град пуль заставил чудовище отступить. — Что?! Отку…?! — вопрошал Герхард и в этот момент к нему и Пьеру подлетели ведьмы; увидев их модули немец пришел в шок, — Что ещё…       Но не успел Герхард опять договорить, как рыжеволосая девушка обхватила его руками, прижав к себе. В это же время Луккини и Хартманн подхватили Пьера под плечи. Ведьмы тут же взлетели, подняв с собой и пилотов. Неурой вновь взвыл и сделал рывок вперёд, но ведьмы успели подняться и отлететь на безопасное расстояние. Чудовище сорвалось и улетело вниз, громко вопя. Наблюдая за этим падением все с облегчением вздохнули, за примечательным исключением Баркхорна, для которого появился новый повод для волнения в виде двух окружностей либерионской ведьмы, к которым его прижала сама девушка перед взлетом и в которые немец был вынужден вжаться сильнее уже в воздухе, машинально обхватив спасительницу за талию. В таком положении Баркхорн боялся даже пошевелиться, ведь малейшее движение с его стороны приводило к ответным движениям со стороны женской груди, что ещё сильнее красило румянцем щёки немца. В этот момент в голове мужчины крутились лишь одни мысли...       «Большие… Такие большие... Мягкие и упругие… Стоп! Ты женат! Ты женат! У тебя есть Кристел! Прекрати сейчас же! Это неприлично! Но такие мягкие и упругие!» — А? — всё же ощутив движение в районе груди, Шарли опустила голову, наконец-то замечая, что голова немецкого пилота была прислонена к её бюсту лицевой стороной, что заставило девушку смутиться, — Ты бы…хоть поосторожнее что ли… — Пр-простите…я ничего такого не…не хотел, — ответил приглушенно Баркхорн, пытаясь снова отслониться от груди Шарли, чем лишь сильнее смутил девушку. — Ээээй! Ты что там делаешь?! — закричала Луккини, увидев, что немец своим лицом прислонился к бюсту её подруги, — Такое только мне можно! Только мне! — возмущаясь, девочка отпустила Пьера, оставив того всецело на Хартманн. — Франческа! Ты что дела… Аааа! — закричала Эрика, когда её потянуло резко вниз. — Аааа! Нееет! — Пьер попытался схватиться освободившийся рукой за Хартманн.       Конечно же, в одиночку Эрика не смогла долго удержать Пьера и вместе с ним карлсландка стремительно направилась в сторону земли. Благо к тому моменту ведьмы почти спустились к земле и падать было не высоко, да и Хартманн всё же смогла немного притормозить, прежде чем они с французом рухнули в густой куст, также смягчивший падение. — Пьер, Эрика вы целы?! — спросила Шарли, подлетая к кусту и ставя Герхарда на землю.       Высвободившись из хватки либерионки, пребывающий в шоке Баркхорн попятился в сторону, ловя на себе недовольный взгляд Франчески. — Мммм… Как я ещё себе ничего не сломал… — простонал француз, поднимаясь на ноги и придерживая голову рукой, — ну почему мне сегодня достаются все удары? — заметил он, подходя к Эрике и помогая ей подняться. — Это не первое моё падение, но ещё ни разу его причиной не был мужчина, — отшутилась Эрика, слегка поднимаясь над землёй благодаря штурмовому модулю.       Неожиданно раздался болезненный рёв, заставивший всех снова встревожиться. Ведьмы и пилоты тут же приблизились к краю обрыва и увидели, как неурой встает на лапы, приходя в себя после падения с крыши. Подняв голову на своих обидчиков, он оскалился и зарычал. — Живучий гад попался, — подметил Пьер. — И злой, как бешеная собака, — добавил пришедший в себя Герхард. — Ну это не надолго, — сказала Шарли, взводя «Браунинг», — Эрика, Франческа, за мной! — скомандовала она, направляясь вниз.       Две оставшиеся ведьмы последовали за либерионкой. Неурой, заметив летящих к нему ведьм, бросился бежать. Девушки быстро настигли чудовище, осыпая то свинцовым градом. Неурой пытался сбежать в лес, но ведьмы не позволили ему это сделать, перегородив монстру путь отхода и благодаря стрельбе заставив того изменить направление бега в противоположную сторону. — Это может продолжаться вечно, — подметила Шарли, ненадолго прекращая стрельбу, — нам нужно его загнать в угол, чтобы добить! — Если сможете заставить его развернуться в сторону склона, то я смогу его обездвижить при помощи магии, — заявила Эрика, — вам нужно только подвести его под мой удар! — Звучит не так сложно, мы попробуем это сделать, Эрика, — ответила Шарли.       Эрика кивнула либерионке и устремила свой полёт вверх. Шарли и Франческа разделились и перегнав неуроя, зависли над землей по направлению движения чудовища и открыли огонь. Магически заряженные пули снова заставили монстра развернуться и побежать прочь от ведьм. Эти догонялки продолжалось какое-то время, пока наконец-то Луккини и Йегер не удалось загнать неуроя к склону. — Девочки, в сторону! — послышался в передатчиках голос Эрики.       Ведьмы тут же разлетелись и в этот момент Хартманн стремительно спустилась вниз и, возникнув перед неуроем, активировала щит, следом перенаправляя в сторону противника при помощи магии сильный поток воздуха. Чудовище врезалось в щит и под воздействием магии Эрики отлетело, врезавшись своим массивным телом в склон. Рухнув на землю, неурой издавал жалобные стоны, с трудом пытаясь подняться. Ведьмы подлетели к обессиленному чудовищу и зависли на месте. — Пора с ним заканчивать, — сказала Шарли, меняя очередной магазин и наводя ствол на чудовище.       Эрика и Франческа лишь кивнули в знак согласия и также навели на противника своё оружие. Неурой к тому моменту только кое-как встал на ноги, он лишь успел бросить на ведьм звериный взгляд, прежде чем десятки пуль вонзились в его тело, заставляя вновь упасть и взвыть от боли. Ведьмы не поскупились и разрядили в монстра почти весь остаток патронов. Когда они закончили и опустили стволы, то увидели бездыханное тело, через несколько мгновений начавшее излучать яркий белый свет, и в конечном итоге распавшееся на целое облако блестящих частиц, разносимых ветром. Девушки с облегчением выдохнули и опустили оружие к земле. — Нев… Невероятно…— промолвил ошарашенный увиденным Баркхорн. — Да кто они вообще такие? — «Штурмовые ведьмы», — ответил француз, и его губы озарила улыбка.