Без зла в душе

       Агафья напряглась в ожидании, что сейчас чета Куросава вежливо попросит её покинуть их дом.       - Да, она хостесс. И была самой известной хостесс в Токио. Мне посчастливилось в день её дебюта быть её первым клиентом, - ответил сыну Хидеки.       «Ну, тут господин Куросава ошибается. Он был моим вторым клиентом!» - мысленно поправила его Агафья.       - А знали бы вы, как поёт Агафья-сан! А какие интересные смешные истории знает! Умеет развеселить клиентов, найти с ними общий язык, - продолжил Хидеки.       - Так это были вы? – воскликнула Рэй. – Мой муж тогда так много рассказывал о вас! Но раз вы были такой знаменитой и успешной, то почему вынуждены теперь работать няней?       Девушка замялась. Сказать правду или солгать? Она развела руками и ответила:       - Один человек меня очернил, и мой работодатель меня уволил.       - Кто же вас очернил? Разве вы сделали что-то такое, за что вас можно было уволить? – неприятно удивился Хидеки.       - Куросава-сан, об этом не стоит переживать. Я всё равно туда уже не вернусь. И очень надеюсь, что вы мне позволите дальше работать у вас.       Рэй и Хидеки посмотрели друг на друга и, тихо переговорив между собой, обратились к своим детям.       - Тэндзин, Комомо, что вы думаете об Агафье-сан? – спросил их Хидеки.       Юноша ответил прямо:       - Агафья-сан мне очень нравится. Благодаря ей, я стал лучшим в классе по английскому языку. А ещё она знает столько интересных историй, что можно заслушаться.       Комомо пропищала после брата:       - Мне она тоже пока что нравится. Она рассказывает интересные сказки и обещала угостить сладостями.       - Другого ответа я и не ждал, - произнёс довольным тоном Хидеки. – Раз так, то можете и дальше у нас работать. Вы нравитесь моим детям.       Агафья с благодарностью низко поклонилась им. Как хорошо, что всё разрешилось благополучно! Ей не придётся волноваться о своём заработке, и родители будут получать хоть и куда меньше денег, но всё же стабильно.       В свой унылый отель девушка возвращалась хоть и уставшая, но очень довольная. Не отказалась бы и немного погулять по ночному Токио, не будь у неё столько срочных, неотложных дел. Местные старики уже привыкли к молодой иностранке и всегда здоровались с ней. Но и сама Агафья не забывала отвечать им ласковой улыбкой и желать крепкого здоровья.

***

             С приходом зимы в номере стало холодно, и Агафье пришлось потратиться на обогреватель. В Японии зима редко бывает такой холодной, как в России; однако в последние дни таки ударил сильный мороз. С покупкой одежды возникли проблемы. Здесь не было возможности купить пуховик, который в России обычно носят в это время года, и девушка долго искала подходящую одежду. Наконец, ей удалось найти в одном из магазинов хорошее тёплое пальто, а к нему - свитер и зимние сапоги.       В последнее время токсикоз уже не мучил, появился аппетит, а ещё появилось некое странное, трудноописуемое ощущение в животе. Как будто рыбка плавает или бабочки порхают. Агафья не знала, нормально ли это, и у неё не было возможности это проверить. Кошелёк не позволял не только посещать местного гинеколога, но и даже питаться нормально, полноценно для беременной женщины. Не знала девушка и про положенный скрининг в первый триместр беременности, и про анализ венозной крови. Да и некогда было Агафье по врачам ходить - практически всё её время уходило на работу и на непродолжительный, но необходимый для беременной хоть вообще в какой-то мере отдых.       Новый Год и Рождество девушка встретила одна. После отправки письма и денег никаких вестей от родителей пока не было. Не было никаких подарков и поздравлений. Но Агафью на это не обижало. С Атенаис встречи тоже свелись к минимуму. Девушки обменивались телефонными звонками и не более. Хотела добрая француженка пригласить русскую подругу отпраздновать Новый Год в каком-нибудь кафе; но увы - выпускной вечер в японских школах уже под апрель, а к отъезду в США Тэндзин должен свободно владеть английским языком. На счету был буквально каждый день занятий, и теперь пришлось с ним заниматься вдвойне усерднее.        Девушка собиралась на работу. Сегодня надо провести последний, заключительный экзамен для Тэндзина. Только надела пальто - в дверь постучали.       - Агафи-сан, вас к телефону, - стучалась Марика.       - Иду, - отозвалась девушка и пошла, захватив свою сумку.       - Алло?       - Агафья, - раздался встревоженный голос Атенаис. - Нам надо встретиться!       - Что случилось?       - Я расскажу, когда увидимся.       - Атенаис, я не могу сейчас прийти. Я на работе.       - А когда можешь?       - Только вечером.       - В Камурочо, в Детском Парке, в шесть часов вечера получится?       - Да.       - Хорошо. Пока.       - Пока.       Атенаис повесила трубку. «Что же там у неё произошло?» - подумала Агафья, пожав плечами, и повесила трубку, поблагодарив Марику.       Тэндзин на каждый вопрос отвечал без ошибок, писал диктант и пересказывал. Репетитор говорила с ним исключительно на английском языке. Так у них проходили каждые занятия, но сегодня он сдаёт экзамен. Ещё никогда юноша не чувствовал себя таким уверенным в себе.       Убедившись, что её ученик владеет английским на все сто баллов¹, Агафья была рада. Теперь этот юный японец будет в Америке как рыба в воде.       - Вы молодец, Куросава-сан! - похвалила его девушка.       - Зовите меня просто Тэндзин, раз уж сегодня закончилось моё обучение, - довольным тоном ответил Куросава.       - Хорошо. Может, у тебя есть какие вопросы ко мне?       - Раз уже скоро я уеду, то расскажите ещё какую-нибудь историю.       - Опять страшилку?       - Да. Я буду рассказывать их своим американским друзьям.       Агафья попыталась вспомнить ещё какую-нибудь страшилку, но, похоже, она уже рассказала всё, что знала. Остались только страшилки про опасные вызовы различных духов, но стоит ли их рассказывать Тэндзину? Уж он-то наверняка захочет испытать это всё на себе... Девушка призадумалась.       - Вы больше не знаете никаких историй? – с недоумением спросил парень.       - Да, увы. Прости.       - Тогда давайте я вам расскажу, как однажды, когда я на двое суток смог уехать на выходные, решил посетить лес Аокигахара.       - А что это за лес такой?       - Это жуткое место. Там столько различных пещер и ям! Но славится Аокигахара в первую очередь своими призраками. Местные жители её прозвали Лесом Самоубийц и говорят, что там живут юрэи.       - Юрэи? Это, кажется, мстительные духи в японской мифологии?       - Да. Похвально, что вы это знаете. Если исходить из легенд местных жителей, то души тех, кто там умер, никогда не могут его покинуть. А ещё этот лес издавна был местом для убасуте – это когда пожилых или больных членов семьи оставляли умирать в лесу. В сельской местности в период голода или трудностей так поступали очень часто. Есть немало историй о людях, которые заблудились в Аокигахаре и пропали без вести. Там очень густые заросли и нет чётких тропинок, по которым было бы легче ориентироваться. А репутация леса только усиливает чувство тревоги. Неудивительно, что в последнее время Аокигахара становится всё более и более популярным местом действия фильмов и книг ужасов.       - И вправду жутко. Но почему Аокигахару называют Лесом Самоубийц?       - Потому, что густая растительность и изолированность от городских районов сделали её одним из самых привлекательным мест в мире для тех, кто собирается покончить с собой.       - Ничего себе! - поразилась Агафья. - Ужас!       - Больше Аокигахары они облюбовали только мост «Золотые Ворота», - продолжил Тэндзин. - Но это уже в Америке, в Сан-Франциско.       В общем, лес этот давно уже так тесно ассоциируется с самоубийцами, что чиновники и многие различные организации приняли кучу всяких мер по борьбе с самоубийственным поведением. Но на практике от этого толку всё равно мало.       Тот, кто не хочет жить, часто выбирает для этого Аокигахару по самым разным причинам. Одних привлекает её мистическая репутация или связь с древним японским фольклором. Другие, возможно, ищут спокойное и уединённое место, далёкое от городской суеты Токио.        - Интересно. Ты говорил, что был там.        - Да. Мы с друзьями решили поспорить, кто из нас самый смелый. И жребий пал на меня. Я должен был провести ночь в лесу. И провёл. Могу поклясться, что слышал ночью какие-то стоны. И мне даже показался какой-то белый силуэт, который быстро исчез.        - А ты уверен, что тебя не решили попугать твои друзья? Это вполне могли быть они.       - Вряд ли. С этим у нас не шутят.       - Ну, дело твоё. Однако я уверена, что это был именно розыгрыш. У нас, православных христиан, душа не может вернуться из загробного мира.        - А я уверен, что видел и слышал призраков.        - Я не навязываю тебе своё мнение. Но если бы ты пошёл туда один и при этом никому бы не сказал, куда идёшь - наверняка бы ничего такого и не увидел.        - Не хочешь – не верь. Но зато я точно знаю, что видел тёмный, порхающий силуэт в тоннеле Киётаки.        - Это ещё одно место, где обитают призраки?       - Да. Строительство тоннеля завершилось в 1927 году и сопровождалось постоянными смертями. В ходе прокладки тоннеля погибло более сотни строителей. Однако ещё задолго до 1927 года у того места уже была жуткая репутация: считается, что в древности здесь произошло крупное сражение, в ходе которого погибли тысячи человек… Примечательно, что длина тоннеля — 444 метра, а число 4 у нас для суеверных очень нехорошее число. Как бы то ни было - свидетели постоянно сообщают о тёмных силуэтах, появляющихся во мраке тоннеля, или даже в собственных зеркалах заднего вида и на сиденьях собственных авто в момент проезда через тоннель.       - И что же ты видел?       - Я решил как раз в одиночку туда отправиться. Заходить туда я побоялся. Просто встал с фонариком напротив. Сначала я там никого не увидел, но когда оглянулся и посмотрел в зеркальце, то увидел позади человеческий силуэт. Он парил на землёй. Когда я оглянулся, то его уже не было.       - А не мог это быть обман зрения?       - Нет! – настаивал на своём Тэндзин. – Не я один видел нечто подобное.       - Ну, раз так, то тогда я тебе верю.       На самом деле Агафья не верила в подобное. Для неё сейчас лучше думать о чём-то другом, нежели о небылицах про мстительных духов. До шести вечера пока далеко.             Зазвонил телефон. Тэндзин ответил. Пока он разговаривал, девушка уже не в первый раз рассматривала плакаты на стене в его комнате. На кровати лежала раскрытая манга. Только она хотела посмотреть обложку, как вошёл Тэндзин и довольным тоном произнёс:       - Звонила моя мама. Она сказала, что вместе с Комомо отправится к стоматологу, а потом от неё в гости к своей подруге. А вам попросила передать, что сегодня вы свободны.       Агафья обрадовалась такой возможности. Можно будет встретиться с Атенаис пораньше.       - А вы не заняты? – спросил подросток.       - Нет. До шести часов вечера я совершенно свободна.       - А что у вас на это время назначено, если не секрет?       - Меня моя подруга Атенаис попросила прийти. У неё какой-то важный ко мне разговор.       - И где вы встречаетесь?       - В Камурочо, в Детском Парке.       - Вот как. Послушайте, Агафья-сан, раз уж я скоро уеду в Америку, то давайте на прощанье прогуляемся вместе, как друзья.       Девушка не ожидала такого предложения, но согласилась. Обычно японцы довольно скромные люди и друзей выбирают очень тщательно. Это русские люди могут прийти к своему другу в тяжёлую минуту, рассказать о своей боли и даже поплакаться. Японцы в этом плане куда более скрытные, и не очень-то любят хвастаться и жаловаться.       Что же касается Тэндзина, Агафья давно уже заметила, что он часто бывает угрюмым. Только когда она с ним занимается английским языком и во время занятий иногда позволяет ему немного отвлечься, у него настроение улучшается. Но их разговоры всегда сводились только к занятиям и страшным историям. Надевая пальто и выходя из квартиры вместе с ним, девушка немного заволновалась. Уж не будет ли это похоже на свидание? И как с ним себя вести, чтобы не смутить?       

***

      На улице стоял лёгкий приятный мороз. Агафья шла вместе с Тэндзином, не решаясь первой завести разговор. Но и просто идти и молчать - тоже не дело.       - Скажи, Тэндзин, почему ты часто бываешь такой угрюмый? Тебя что-то беспокоит?       Парень смахнул с лица снежинку и ответил:       - Нет. Всё в порядке. А угрюмый я потому, что мне бывает очень одиноко. Мои родители постоянно пропадают на работе, и я их почти не вижу. А как уеду в Америку, то мы вообще расстанемся навсегда. Я давно хочу поговорить по душам с папой или мамой, но они находят время только для Комомо.       - А как же твои друзья?       - Я не хочу их обременять.       - Но друзья на то и друзья, чтобы быть готовыми помочь тебе.       - Нет. Они меня вряд ли поймут. Скажут, что я, в отличие от них, живу, ни в чём себе не отказывая, и мне грешно жаловаться.       - Здесь они не совсем правы. Есть кое-что, что нельзя купить за деньги.       - И что же?       - Тэндзин, за деньги нельзя купить жизнь. На них ты не купишь доброе сердце и любовь. У нас, христиан, есть одна библейская мудрость: «Легче верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому попасть в Царство Небесное».       Тэндзин изумился, пытаясь себе, наверное, представить, как будет проходить большой верблюд через крошечное игольное ушко. И девушка ему пояснила:       - Раньше в древнем Израиле в городе Иерусалим было что-то вроде комендантского часа, и ворота города на ночь плотно закрывались. Если же люди не успевали попасть в город до закрытия ворот, то для них в определённом месте было что-то вроде лазейки, через которую они могли пролезть. Она узкая и человеку нужно постараться, чтобы пролезть через неё. Эту лазейку называли «игольное ушко».       Тэндзин не знал, что сказать. Он был поражён тем, сколько всего Агафья знает.       - Откуда у вас столько знаний? – спросил он.       - От бабушки. Она любит историю и раньше в школе преподавала этот предмет.       - Вы не перестаёте меня удивлять. Мне кажется, что я могу говорить с вами на любые темы и мне не надоест.       - Пока что у тебя есть такая возможность.       Свой дальнейший разговор они продолжили в Камурочо. Тэндзин пригласил её за свой счёт в ресторан традиционной японской кухни. Они говорили на разные темы. Агафья внимательно слушала подростка и не перебивала. Но его любимой темой для разговора были, конечно же, страшилки. Пока для них готовили заказ, он ей рассказал про деревню Инунаки.       - Довольное странное название для деревни², - заметила девушка.       - Да. Но история у неё очень жуткая. Ходят слухи, что в этой глухой деревне не действуют законы Японии, а то, что там происходит - не поддаётся никакому объяснению. И что раньше местные жители проводили давно запрещённые законом кровавые жертвоприношения. Решили, что будут жить по старым порядкам, а новые законы для них не писаны.       - И они до сих пор там живут?       - Нет. Инунаки заброшена, а туннель, который туда ведёт, забаррикадирован.       - Тогда почему о ней ходят страшные легенды?       - Не знаю. Но говорят, что в Инунаки раньше не чурались кровосмешения и людоедства. Однако главной причиной их зловещей репутации считается жертвоприношения собак. Неспроста эта деревня так называется. А что до жителей, то по тем же слухам они умерли в результате какой-то эпидемии, и там с тех пор бродят их души.       - Вот оно как. Но находились, наверняка, те, кто туда осмелился попасть, чтобы пощекотать себе нервы.       - Да, были. Но я про них ничего не знаю. Так-то я хочу рассказать еще две страшилки, которые реально были.       Им принесли заказ. Агафья и Тэндзин пожелали друг другу приятного аппетита и приступили к трапезе.       За едой юноша забыл про свои страшилки, и после вкусного обеда в ресторане они решили прогуляться. На улице падал лёгкий снежок. Тэндзин глубоко вздохнул и сказал довольным голосом:       - Может, потом переберусь во Флориду. Я больше тепло люблю, чем холод.        Девушка молча кивнула. Они гуляли по Камурочо, и юноша рассказывал ей о своих планах на будущее в Соединённых Штатах. Но в районе, где располагались отели для любовных свиданий, Тэндзин вдруг остановился у перекрёстка и замер.       - Что-то не так? – спросила Агафья.       - Это же мой отец, - кивнул он в сторону отеля.       Девушка посмотрела туда и увидела, как у входа в отель стоит Хидеки Куросава вместе с Эммой Хэлл.       - Кто эта девка с ним? - неприятно удивился Тэндзин.       - Я её знаю, - печально произнесла Агафья. - Это Эмма Хэлл. Та самая хостесс, из-за которой меня уволили.       - Эмма Хэлл? Она тоже хостесс? И что тогда здесь с ней делает мой отец?       Тэндзин быстро направился к Хидеки. Девушка хотела остановить его и пошла за ним:       - Не надо! Лучше не ходи!       Эмма, увидев Агафью, злорадно ухмыльнулась, а её любовник растерялся.       - Тэндзин, Агафья, что вы тут делаете? – спросил он, глядя по очереди на них.       - То же самое я хотел спросить у тебя, отец! – возмутился Тэндзин. – Ты изменяешь моей матери с этой хостесс?       Хидеки замялся и смотрел куда угодно, только не на сына. Агафья же не сводила осуждающий взгляд с ухмыляющейся американки.       - И как у тебя дела, Агафья? – с насмешкой спросила Хэлл. – На солёное тянет? Соски болят?       - А ты, я вижу, как была гнилой, так и воняешь! – резко ответила та.       - Я тебе говорила, что со мной лучше дружить, а не враждовать!       - Тебя лучше стороной обходить, а то от тебя за версту продажностью несёт!       - Хах, сказала шавка, которую хозяин выбросил на улицу.       - Сколько верёвочке ни вейся, но конец всё равно будет. А ты, Эмма, продолжаешь окучивать богачей, подрабатывая подстилкой!       Хидеки и его сын теперь наблюдали за разговором двух девушек.       - Вижу, что ты обхаживаешь его сына, - заметила с ехидной улыбкой американская хостесс.       - Она мой учитель, - твёрдо ответил Тэндзин.       - Учитель? Как мило! Только ты, мальчик, в курсе, что твоя учительница легла под якудзу и беременна от него?       Хидеки и Тэндзин уставились на Агафью. Девушка продолжала сохранять спокойствие, хотя руки давно уже так и чесались подоходчивее обозначить этой зарвавшейся выскочке грань, за которую той лучше не заходить.       - Что?! - воскликнул Хидеки. - От якудзы?!       - Именно! - подтвердила слащавым голоском Эмма. - Один из людей Симано её обрюхатил! Они приходят за платой в «Континент».       Хидеки сурово посмотрел на Агафью:       - Это правда?       - Да. Меня изнасиловали!       Тэндзин покачал головой:       - Вот это да! Отец-гуляка и учительница-жертва! Кто меня окружает? С кем я общаюсь?       - Вы знаете, что якудзы Симано угрожали моей семье? – жёстко спросил Хидеки. – А теперь я узнаю, что вы ещё и ложились под одного из них!       - Я не ложилась ни под кого из них, – строго осадила Агафья Куросаву-старшего. - Меня силой увели из клуба и силой взяли!       - Если якудза оставили вас в живых, – ответил Хидеки. – Это может означать, что вы у них на крючке.       - С чего ты это решил, отец? – вмешался Куросава-младший.       - Потому что люди Симано живых свидетелей не оставляют.       - Почему вы не обратились в полицию? – спросил юноша Агафью.       - Потому, что мне однозначно дали понять, что если я кому-нибудь проболтаюсь - мой труп выловят в Токийском Морском Порту!       - Это только подтверждает, господин Куросава, что она их шпионка, - пролепетала Хэлл. – Никто её не насиловал! Она сама легла и раздвинула ноги.       - Это ложь, – отчеканила бывшая хостесс и снова обратилась к Хидеки. – Вы думаете, я просто так после этого больше не смогла петь?       - Это уже не имеет значения, Агафья-сан, - спокойно ответил тот. - Что у вас там с ними было - меня не волнует, однако теперь попрошу вас держаться подальше от моей семьи. Нам проблем с якудза и без вас хватает.        Эмма лучезарно улыбнулась и отправила Агафье воздушный поцелуй:       - Свежий воздух тебе очень полезен! И твоему нерождённому ребёночку!       Той пришлось приложить все усилия, чтобы не наброситься на обидчицу.       - Ничего себе! - поразился Тэндзин. - Я на днях уезжаю за границу, а мне тут сваливается на голову новость, что мой отец сделал из моей матери рогоносца!       - Тэндзин, сынок, не говори матери! – напрягся Хидеки.       - А это почему? – с сарказмом спросил юноша. – Будешь ей платить алименты за измену! У тебя же денег много, раз ты развлекаешься в хостесс-клубах и водишь девок по любовным отелям!       Разборки сына с отцом Агафья слушать не стала. С камнем на сердце девушка перешла дорогу, направляясь в детский парк, где скоро встретится с Атенаис.       - Интересно, где ты живёшь? - крикнула ей вслед Эмма. - Наверное, в подворотнях?       Американка громко рассмеялась. Агафья ничего не ответила и даже не оглянулась. Если бы не её положение - вцепилась бы в волосы этой американской крысе да вываляла бы в грязи за всё, что та ей причинила.       До Детского Парка было уже недалеко. Атенаис ещё не пришла. Агафья села на скамейку, понурив голову. Да, её французская подруга отнюдь не преувеличивала, когда сказала; что эта Эмма даже после позорного увольнения соперницы попытается ещё как можно больше отравить ей жизнь. И главное - что же теперь делать?!... Немного подумав, девушка решила, что раз ей опять указали на дверь именно с подачи Эммы Хэлл; то новую работу теперь лучше поискать именно там, куда эта самая Эмма Хэлл вряд ли сунется. Можно попробовать русский ресторан. Снова оставлять объявления и ждать, когда позвонят, нет смысла - на это просто нет времени.       От раздумий Агафью снова отвлекло снова странное ощущение в животе. Девушка замерла, и оно снова повторилось. На лице будущей матери отразилась счастливая улыбка. Её малыш толкается у неё в животе. Девушка положила руку на живот и тихо произнесла на родном языке: «Моя малютка!»       - Чему ты так улыбаешься, Агафья? – обиженно произнесла внезапно подошедшая Атенаис.       - И тебе вечер добрый, - печально ответила та по-французски. – Рановато ты.       - Мне нужно было освежиться. У меня плохие новости.       - Ну, так поэтому мы здесь и встретились. Так что всё-таки случилось?       - Сазуоки теперь и меня тоже хочет уволить!       - А тебя за что?       - Эмма ему нашептала, что я флиртую с клиентом.       - А ты?       - Да, я с ним флиртую. Но этот клиент - тоже француз. Я так рада с ним поговорить! Он часто к нам приходит, и я не могла в него не влюбиться.       - А что же сам твой клиент?       - Его зовут Николя де Сансе, он крупный бизнесмен. Приехал в Японию по приглашению открыть свой филиал.       - Ты говоришь, что влюбилась в него. У вас, значит, всё серьёзно?       - Да. Наши встречи ограничивались только флиртом. А Эмма решила, что я с ним сплю.       - Тебе нужно поговорить с Сазуоки и всё ему объяснить.       - Я пыталась, но он мне не верит.       - А твой Николя что говорит?       - Он женат.       - Ну, ты даёшь, подруга! Знала бы, что ты женатого окрутить решила - ни за что бы не стала тебе помогать.       - Но он говорит, что любит меня! – настаивала на своём Атенаис.       - Если ты считаешь, что этот твой Николя тебя любит - так и рассскажи ему о своей проблеме. Вот и посмотришь - действительно у него к тебе серьёзные чувства или же это не больше, чем просто страсть.       Француженка смотрела на свою русскую подругу и не верила своим ушам:       - Что с тобой случилось, Агафья? Почему ты вдруг стала такой безразличной?       - Я не стала безразличной, Атенаис. Меня просто только что уволили. И опять не без «помощи» нашей общей знакомой.       - Эмма? Ты её видела? Что она наговорила?       Агафья пересказала Атенаис всё, что произошло, и добавила:       - Так что голова теперь снова будет болеть по насущной проблеме – где найти работу.       Француженка уставилась в одну точку:       - И что мне делать?       - Я тебе сказала, что делать, - прямо ответила её русская подруга. – Раз у тебя есть покровитель, то обратись к нему. Может, тебе больше не придётся работать хостесс.       Атенаис задумалась.       - Думаю, что я так и сделаю. Не понимаю, почему Сазуоки позволяет Эмме и её подруге спать с клиентами? - сказала француженка.       - Они приносят ему хорошие деньги, и он на многое с их стороны закрывает глаза.       - Что же он тогда не закрыл глаза на твой случай? Ты же не путана, в отличие от Эммы. К тому же по популярности обошла всех хостесс в Токио!       - Своим пением, но не остроумием и красотой. Прости, что ничем не могу тебе помочь, Атенаис. Ты и так знаешь, где я живу.       - Я знаю, Агафья, но мне нужно было с тобой поговорить. С тех пор, как мы познакомились, между нами нет секретов.       - Ты ради разговора попросила прийти?       - Да. Мне стало немного легче.       - Тебе бы лучше не тратить зря время. Позвони или лучше сходи к своему женатику и расскажи ему, что случилось. А Сазуоки с таким отношением к своим хостесс рано или поздно рискует вообще развалить весь свой бизнес.        Агафья посмотрела по сторонам. Пора возвращаться в отель.       - Ты уходишь? – спросила Атенаис.       - Да. Тебя ведь пока не уволили и крыша над головой есть. Если же всё-таки уволят, а твой возлюбленный откажется тебе помогать, то ты можешь прийти ко мне. Конечно, там не райский уголок, но зато спокойно.

***

      Агафья вернулась в отель. Добрая старушка Марика, обычно всегда ей улыбающаяся, увидев свою постоялицу в подавленном состоянии, покачала головой. Снова без работы и в таком месте. Хоть местные старики и относятся к ней хорошо, но девушка страдала от тоски и одиночества. Ей было не с кем поговорить. Даже Марика, всегда с добродушной улыбкой на лице, не была ей собеседницей. Девушка не раз хотела угостить её чем-нибудь вкусным и пригласить выпить чаю, чтобы подружиться, но каждый раз у неё не хватало времени. Теперь, когда Агафья уволена, времени для этого достаточно. Сидя в номере и попивая тёплый чай с рисовым пирожком, она, нахмурившись, представляла себе, как Хидеки расскажет «невероятную историю» о ней своей жене и сотрудникам. Вот так позор будет! Если, конечно же, Эмма не помогла ему в этом. Но выход из положения девушка уже нашла – она будет искать работу в русском ресторане.        Утро у Агафьи началось, как всегда, с уборки. Марика, сидя на своём привычном месте, довязывала шарф. Закончив свою работу, девушка подошла к ней и спросила:       - Марика-сан, можно задать вам вопрос?       - Конечно. Что вас беспокоит? А я тут шарф почти довязала.       - Скажите, вы не знаете, где в Токио русские рестораны?       Марика отвлеклась от вязания и задумчиво посмотрела на неё.       - К сожалению, не знаю. Но есть такой журнал, в котором рекламируют кафе, рестораны, закусочные... Вот только название никак не могу вспомнить, - ответила старая японка.       Поблагодарив Марику, Агафья накинула пальто и сразу отправилась в магазин. В отделе газет и журналов девушка быстро нашла то, что ей нужно. И выписала на листок бумаги адреса и телефоны всех русских ресторанов в Токио. А затем вернулась в отель и, сунув Марике две тысячи йен, воспользовалась телефоном. Девушка вводила номер, спрашивала о вакансии, но ей отказывали. И так раз за разом. Остался последний номер. Если и там откажут, придётся придумывать что-нибудь другое. Однако когда Агафья позвонила и сказала, что она русская и хочет работать в русском ресторане, на другом конце обрадовались и сразу пригласили на собеседование. Эта новость обрадовала девушку. Она быстро привела себя в порядок и сразу отправилась по указанному адресу. Ресторан «Матрёшка» находился в трёх кварталах отсюда и туда можно легко дойти пешком.        Хозяйкой ресторана оказалась Мика Коренкова. Сорокалетняя красивая японка вышла замуж за русского шеф-повара Павла Коренкова и вместе с ним они открыли русский ресторан в Токио. Мика и её муж Павел обрадовались Агафье, и той на миг показалось, что она снова дома, в России. Мика отлично и без акцента говорила по-русски. Павел был рад ещё больше:       - Я так давно не встречал здесь русских! Вы не представляете, как я рад, что здесь будет работать моя соотечественница! Откуда вы приехали?       - Из Владивостока, - скромно ответила девушка.       - А я с Сахалина, - ответил мужчина.       Павлу сорок два года, худое телосложение, большие серо-голубые глаза, короткая стрижка, светло-каштановые волосы, длинный нос и тонкие губы. Недавно ему пришлось уволить своего су-шефа Синдзи из-за постоянных жалоб клиентов. Тот часто переборщал со специями, чем систематически портил блюда. Хоть у Агафьи и не было соответствующего образования, Павел и Мика взяли её на работу. К своим обязанностям она приступила незамедлительно.

***

      В ресторане работу лёгкой нельзя назвать, особенно когда клиентов много. И тем не менее Агафья быстро училась и хорошо запоминала всё, чему её учил Павел. Работы было куда больше, чем раньше. Однако теперь и оклад был намного больше, чем раньше, и девушка уже не питалась дешёвыми продуктами. Павел оказался человеком щедрым и часто угощал её вкусностями. В «Матрёшке» Агафья чувствовала себя, как дома. Со своим начальником можно было говорить на родном языке и быть самой собой. Павел относился к ней, как к дочери. Мика подобные чувства не разделяла, но мужа к сотруднице не ревновала. В жизни Агафьи снова был штиль. Хоть она и больше уставала на работе, но ей здесь всё нравилось. Девушка благодарила Бога, что Он в трудную минуту приходит ей на помощь. Малыш в утробе рос, и скоро это стало заметно. Однако Павел и Мика об этом разговор не заводили, Агафья тихо радовалась, что у неё снова всё хорошо. Вот только рано или поздно хорошее заканчивается, и это её не миновало.              Миновала зима. Наступила весна, и японская сакура зацвела. Множество японцев в это прекрасное время отправлялись на пикники, чтобы полюбоваться этим чудным явлением. Они располагались у деревьев и просто любовались цветением вишен. Апрель сменил май, а за ним наступил жаркий июнь. Лето в Японии очень знойное и влажное. Сегодня у Агафьи выходной. После утренней уборки ей так хотелось только лежать в постели и отдыхать! Роды уже не за горами: по своим подсчётам, Агафья забеременела в октябре, - значит, ей рожать в июле. Марика, узнав о беременности своей постоялицы, дала ей понять, что проживать в отеле с новорождённым нельзя и надо искать жильё покомфортнее. Девушка это понимала, но на переезд ей всё равно не хватало денег. У её родителей всё было хорошо. Они не спрашивали, почему вдруг она стала меньше присылать денег. Им, конечно, непросто, но с её помощью они держатся на плаву, и долги медленно, но погашаются. Жаль только, что для этого ей придётся проработать в Японии еще не один год.        Сазуоки всё-таки уволил Атенаис. Эмма своего добилась. Но, в отличие от Агафьи, француженке повезло больше. Её любовник устроил её работать в своём филиале в Токио. Агафья была рада за неё, но не поощряла связь с женатым. Атенаис часто приходила в «Матрёшку» на обед. Две подруги, когда выдавалась свободная минутка, болтали о своих трудностях и удачах. Француженка хотела помочь Агафье устроиться работать в филиал своего любовника, но ту вполне всё устраивало в «Матрёшке». Атенаис выглядела счастливой. А вот у Агафьи поводов радоваться не было. Она так и не смогла найти новое жильё. Просить Атенаис на время приютить её у себя? Вряд ли стоит. Ребёнок родится и ночами не будет давать спать. Но это было только начало проблем.        Марика принесла Агафье письмо. От родителей. Девушка его раскрыла и прочла:       «Дорогая наша дочка, как ты там поживаешь? В последнее время тебе наверняка нелегко. Мы стабильно получаем от тебя денежные переводы, однако вынуждены тебе сообщить, что у нас опять случилась беда. Отец сумел погасить один долг. Но не успели мы этому обрадоваться, как снова пришлось влезать в кредит. Дома случился пожар. Никто не пострадал, но дом обгорел очень сильно. Чтобы не остаться на улице без крыши над головой, мы с твоим папой вынуждены были снова взять большой кредит, чтобы провести капитальный ремонт. Нам очень стыдно, моя дорогая девочка, что ситуация заставляет нас прибегать к такому. Твоего дедушку из-за сильного потрясения положили в больницу с инфарктом. Сейчас с ним всё в порядке, но долги продолжают нас топить. В последнее время сплошное невезение. Мы ужасно устали жить в долгах. Я не хотела тебе об этом сообщать. Папа и дедушка были категорически против; но я думаю, что ты имеешь право знать. Мне было больно тебе писать об этом. Но ещё мне больнее, что ты одна за границей, а не дома с нами. Иногда мне кажется, что этим долгам не будет конца и края. Повторю: мне больно тебе об этом сообщать. Долги мы оплачиваем, благодаря тебе; но и сами пашем, как волы, от зари до зари. Братья часто спрашивают меня, когда ты вернёшься. А я им каждый раз говорю, что как только долги будут погашены - ты обязательно приедешь и больше никуда не уедешь. Если не считать этого кредита и пожара, то в остальном дела идут нормально. Очень надеемся, что скоро всё будет хорошо. Мы очень тебя любим.

Мама».

       Сказать, что Агафью это письмо расстроило - значит, ничего не сказать. Не покидало ощущение, что долги никогда не будут выплачены. Только погасили один долг, как тут же приходится брать новый. Почему мама не написала о причине пожара? Из-за чего случилось возгорание? У её семьи никогда не было стычек с местными мафиями. Бандиты обычно приходят к тем, у кого есть что взять. Её семья не зажиточная, а такие, как Графские вряд ли их заинтересуют в качестве жертв. Девушка ещё раз перечитала письмо. Она так рассчитывала, что ещё год или два поработает в Токио, чтобы закрыть последний, самый большой долг, и наконец вернётся домой. Но, увы - теперь девушке придётся задержаться ещё на неопределённое время, чтобы погасить ещё один. Скорее бы её братья уже начали хотя бы подрабатывать, чтобы легче было справляться с постоянной нехваткой денег. Эти лихие девяностые никого не пожалели. Агафья с тоской себе представляла, как пожар обезобразил её дом. Где же сейчас живёт её большая семья? Мама об этом ничего не написала. Агафья правильно сделала, что ничего не написала им о своём не менее тяжком положении. Скоро её пребывание в Японии на законных основаниях истечёт, и она не сможет даже легально устроиться на работу. Нужно срочно продлевать визу, а для этого необходимо вернуться в Россию или… Выйти замуж за японца. Выбор у девушки небогатый.        Близились роды. Родителям Агафья написала, что пока выслать им денег не сможет. Ей придётся изрядно потратиться, чтобы снять крохотную квартиру на полгода и обставить её необходимой мебелью. В письме она написала, что у неё проблема с жилплощадью. Работать стало ещё тяжелее. Поясница и ноги под вечер ныли, выспаться хорошенько не удавалось. Павел ясно дал понять сотруднице, что когда она родит, то уже не сможет здесь работать. Денег на съём новой квартиры девушке не хватало, а сегодня у неё последний рабочий день. Павел обещал хорошо ей заплатить, плюс ещё премия. Пока клиентов не было, Агафья вышла в зал, чтобы немного охладиться. На кухне кондиционера нет, а лето в Токио очень жаркое. В зале было прохладно и, пока нет посетителей, можно освежиться. Девушка налила себе холодной воды и медленно стала пить. Прозвенел колокольчик над дверью. Агафья оглянулась. Пришла девушка в компании пожилого мужчины. Агафья направилась на кухню, но, уходя, успела глянуть на посетителей. Девушка ей показалась знакомой. Где-то она её уже видела. Вернувшись на кухню, Агафья вспомнила её: «Это же подруга Эммы! Как её там звали? Забыла. Если она ей скажет, что видела меня здесь - меня ждут новые проблемы...»       - Что зеваем? Вперёд работать! - позвал её начальник.       Вооружившись ножом, Агафья принялась нарезать морковку и лук. «Видела ли меня та деваха? Если видела и узнала меня - наверняка расскажет об этом своей подруге! Хотя... Даже если Эмма сюда заявится, чтобы унизить и оболгать меня перед Коренковыми - я всё равно здесь работаю последний день. Лучше просто работать и ни о чём, кроме работы, не думать. Так и время быстрее пройдёт».       Вечером Павел решил отпустить Агафью пораньше. Он протянул ей конверт с зарплатой и премией:       - Мы тебе очень благодарны. Ты отличная работница, Агафья! Мне жаль, что ты не сможешь у нас больше работать! Но приходи в наш ресторан. Для тебя всегда будет скидка!       Агафья улыбнулась и поблагодарила его, но в душе было хоть плачь. Снова приходится уходить, вот только на этот раз идти ей некуда. Ещё когда девушка заселилась в отель, Марика сказала ей, что с ребёнком её не примет. А теперь Агафья собрала свой скромный багаж и попросила старую японку на время оставить у себя обогреватель, пока не найдёт себе новый дом. Марика согласилась.       Волоча за собой чемодан, Агафья медленно шла по улице под палящим солнцем. Пить хотелось просто нестерпимо. За сто йен девушка купила бутылку минеральной воды. Тяжело идти по такой жаре, да ещё тащить свои вещи, да в придачу ещё и с каким-то неприятным ощущением внизу живота. То прихватит, то отпустит. И так постоянно. Агафья долго шла пешком от Саньи до Камурочо. Боль становилась всё сильнее, а в трусах резко стало так влажно, как будто она обмочилась. Дойдя до Камурочо, девушка почувствовала, как у неё по бёдрам течёт, а боль обострилась так, что на глаза навернулись слёзы. Вот и начались роды.