Без зла в душе

      Агафья скучала в своём скромном номере. Она ждала звонка от Атенаис, которая должна обязательно позвонить, если ей не безразлична судьба русской подруги. Вот только девушка не была уверена, стоит ли рассказывать Атенаис о своих трудностях. Французская подруга, скорее всего, снова посоветует ей сделать аборт, а Агафья разговор на эту тему будет сразу же прекращать. Да и чем, собственно, Атенаис может ей помочь? Практически ничем. У этой бойкой француженки и без неё хватает забот... Внезапно Агафья засомневалась. А может, не надо было оставлять ей свой контактный номер? Вдруг у Атенаис из-за этого возникнут проблемы? Эмма же не упустит никакую возможность навредить сопернице. Эта американская красотка с гнилым нутром будет подслушивать, вынюхивать, шпионить - лишь бы ненавистную ей французскую хостесс также, как и русскую, уволили. Но всё же Агафья надеялась, что этого не произойдёт. «С ней всё будет хорошо. Атенаис - умная девушка!» - немного успокоилась она и стала читать недавно купленную книгу.       - Простите, Агафи-сан, вам тут звонит Атенас-сан, - постучалась в дверь Марика.       Агафья хихикнула. Марика назвала Атенаис Атенас. Девушка отложила книгу и поспешила к телефону.       - Алло.       - Агафья, дорогая, наконец-то ты дала о себе знать! – обрадовалась француженка. – Я места себе не находила! С тех пор, как ты ушла, о тебе ни слуху, ни духу!       - Рада тебя слышать, - грустно ответила Агафья. – Я приходила с тобой повидаться, но тебя дома не оказалось.       - Знаю, знаю! – затараторила Атенаис на французском языке. – Я как узнала, что ты приходила - сразу позвонила по номеру, который ты оставила. У тебя всё хорошо?        Агафья прекрасно понимала, когда Атенаис начинала тараторить на своём родном языке. Благо, уроки французского не прошли зря. Подруга переживает за неё, и из-за этого начинает говорить слишком быстро.       - Не волнуйся, дорогая, со мной всё хорошо, - спокойно ответила Агафья.       - Когда я позвонила, то мне ответила какая-то старая японка. Где ты сейчас живёшь?       - Я живу в бизнес-отеле в районе Санья.       - Район Санья? Ты серьёзно? – ужаснулась француженка. – Это же гетто!       - А мне некуда было пойти, - с досадой согласилась Агафья. – Здесь самое дешёвое жильё. Это, конечно, не квартира со всеми удобствами, но меня всё устраивает.       - Агафья, давай встретимся и что-нибудь придумаем. Мне больно думать, что ты вынуждена жить среди никому не нужных вонючих стариков.       - Атенаис, а что мы сможем придумать? Жильё по местному законодательству снять можно только на полгода, а у меня денег на оплату такого срока нет, плюс ещё интерьер. Ты же знаешь, что всё, что я заработаю, отправляю родителям. А кредит мне не дадут. Я - иностранка.       - Я могу попытаться уговорить Сазуоки…       - Даже думать не смей об этом! – сразу осекла её Агафья. – Атенаис, я хотела с тобой поговорить не об этом. Я просто хотела сказать тебе, что со мной всё в порядке. Лучше расскажи, как у тебя дела.       - Ничего хорошего, - вздохнула Атенаис. – Эмма по любому поводу старается меня унизить! Она выглядит очень довольной, что тебя нет. Я как-то подслушала её разговор с другими девушками и узнала, что для полного счастья ей надо избавиться от меня.       - Милая, для меня это давно не новость. Эта американка нас с тобой возненавидела с первого взгляда. Ты там держись - не давай ей повода тебя унизить и не уступай ей.       - Я-то, конечно, держусь. Да только от Эммы никогда не знаешь, где и что ждать. Тебе тоже надо быть осторожной. Она тут как-то на днях такое выдала! Заявила, что не успокоится, пока тебя вообще не будет в Токио.       - Интересно! – громко возмутилась Агафья. – Ей мало, что меня уволили с позором и даже не выплатили зарплату?       - Представь себе - эта мерзавка до сих пор на полном серьёзе считает тебя своей конкуренткой. Боится, что ты сможешь устроиться хостесс в какое-нибудь другое место и опять её переплюнуть. Агафья опешила. Такой ход мыслей американской хостесс вызывал уже не возмущение, а большие сомнения в её адекватности восприятия реальности.       - Похоже, у неё это уже перерастает в какую-то навязчивую идею. Я ещё очень нескоро смогу работать хостесс, если вообще буду. Сейчас работаю уборщицей в отеле, где живу, а недавно по совместительству устроилась репетитором по английскому.       - О-ля-ля, дорогая, - радостно воскликнула Атенаис. – А ты зря время не теряла! Но как твоё самочувствие? Ты ещё не передумала насчёт ребёнка?       - Нет, Атенаис. Я буду рожать, - решительно заявила Агафья.       Француженка несколько секунд молчала, а потом сказала равнодушным тоном:       - Дело твоё. Скажи, когда мы сможем встретиться и погулять, как раньше?       - Прогуляться сможем, но не так, как раньше. У меня теперь не так много свободного времени. А пока будем оставаться на связи.       - Хорошо. Будем созваниваться.       - До встречи, Атенаис.       - До встречи, Агафья.       На этом разговор и закончился. Агафья положила трубку и, поблагодарив Марику поклоном, вернулась в свой номер. Теперь на душе стало немного легче. У Атенаис мало, что изменилось. Разве что только Эмма хватается за любую возможность к ней прицепиться. То, что американка на полном серьёзе собирается выжить из города уже давно бывшую русскую конкурентку, звучало со стороны Хэлл как откровенное помешательство. По факту теперь им делить было совершенно нечего. Агафья не сразу добилась вершины успеха как хостесс, однако очень быстро оказалась на самом дне, никому не нужная и всеми забытая. «Эмма наверняка при любом удобном случае распространяет обо мне всякие лживые слухи. Только зачем ей это? В моём положении я всё равно не смогу работать хостесс...» - задумалась девушка и тут же спохватилась: «Стоило ли говорить Атенаис мой полный адрес? Не проболтается ли она случайно? Если Эмма жаждет, чтобы я исчезла из Токио - она опять может выкинуть очередную подлость!» Но тут можно не переживать. Район Санья считается местом, где человек в каком-то смысле перестаёт существовать для остальных. Не зря его называют районом забытых и отверженных. Агафья невесело хихикнула. Нет, здесь Эмма её не достанет.

      ***

      Напуганная женщина в коротеньком кимоно из искусственного шёлка аккуратно с помощью опасной бритвы сбривала мелкие волоски на голове Футоси Симано. Грозный детина сидел прямо, сложив ноги, и смотрел в зеркало. От волнения женщина не заметила, как пояс на её кимоно ослаб, и её грудь вот-вот вывалится на обозрение. И тем не менее - даже если одежда полностью с неё спадёт, она должна продолжать свою работу. Ни в коем случае нельзя отвлекаться и ошибаться, чтобы нечаянно не поранить мужчину. Симано этого не потерпит, а в гневе он страшнее тигра, что изображён у него на спине. К счастью, женщина всё сделала успешно. Мягким, тёплым полотенцем она вытерла остатки пены на лысой голове мужчины и, не поворачиваясь к нему спиной, поклонилась и тихо удалилась. Футоси повернул голову то в одну сторону, то в другую, проверяя сделанную работу. Не к чему придраться. Якудза встал и, поправив на себе кимоно, прошёл в большую комнату с татами. Горо Мадзима был уже там, тоже одетый в мужское кимоно, и стоял рядом с шёлковой подушкой, предназначенной для Симано. Футоси вошёл, и все сразу склонились перед ним в знак приветствия. Хотя на дворе стояла прохладная, осенняя погода, окна были открыты. Ветряной колокольчик тихо звенел при лёгком дуновении ветра. В комнате было немного сумеречно. Женщина, что недавно брила Симано, тихими мелкими шажками бегала по комнате среди мужчин, и зажигала свечи в традиционных японских светильниках. Теперь в помещении стало светлее. Она закрыла окна, забежала в соседнюю комнатку и принесла оттуда маленький резной столик. Его она поставила рядом с Футоси, а потом принесла поднос с бутылочкой сакэ, расписной чашкой и суши с угрём на маленькой деревянной подставке. Затем женщина налила саке в чашку, не пролив ни одной капли и, снова поклонившись мужчине, тихо, как мышка, ушла.        Симано осмотрел всех присутствующих. Сегодня он собрал самых доверенных своих людей. Мадзима выглядел мрачным - сегодняшнее собрание не несёт ничего хорошего. Присутствующие мужчины не смели поднять головы, пока им не разрешат. Даже Горо терпеливо ждал, когда будет разрешено подняться. Футоси выпил порцию саке и, довольно прорычав, пробасил:       - Что за день сегодня! Он так прекрасно начинался, но был испорчен просто отвратительной новостью!       Его тон, от которого некоторые из присутствующих даже вздрогнули, не оставлял никаких сомнений - сегодня Футоси Симано очень сердит. Мадзима мог не волноваться на этот счёт, так как люди его «семьи» ничем не провинились. Но то, что сегодня одному из подчинённых людей Симано предстояло понести серьёзное наказание, очень удручало. Какую именно меру заслуженной кары будет вынужден понести провинившийся, решит сам Футоси.       - Итак, я хочу посмотреть на того, кто так меня опозорил! – громко прорычал Симано.       Он показал знак Горо, чтобы тот присел рядом с ним. Мадзима послушно опустился на циновку.       - Встаньте! – велел Симано остальным.       Все присутствующие выпрямились. Футоси нахмурился и стал присматриваться к каждому. Горо, пока босс занят, налил ему саке, словно послушный слуга. Симано рассматривал лица всех и среди них смог найти того, кто заметно нервничал.       - Вот, значит, кто серьёзно провинился! - злобным, но довольным тоном произнёс Футоси.       Несчастный, что не смог скрыть свой страх, подошёл, пал на колени прямо у ног своего босса, и стукнулся лбом об пол:       - Босс, я ни в чём не виноват! Прошу вас!       - Посмотри-ка на меня! – велел ему Симано.       Тот посмотрел. Футоси увидел страх в его глазах и спросил:       - Если ты не виновен, что же ты тогда так занервничал? Если бы ты не был виноват, то тебе бояться было бы нечего!        Симано снова посмотрел на других. Все были серьёзны и спокойны. Футоси перевёл взгляд на бедолагу:       - Другие не боятся ничего! Значит, за ними нет вины! А если и есть, то я всё равно узнаю!       Несчастный мужчина снова ткнулся лбом в пол и взмолился:       - Я… Я… Виноват, босс… Простите меня! Прошу, умоляю простите!       Мадзима сохранял хладнокровие, но в душе ему было немного жаль этого парня, зная, на какую чудовищную жестокость способен его босс. Сейчас судьба этого несчастного висит на волоске и остаётся только догадываться, какую меру наказания решит применить к нему Симано. Тут точно не обойдётся обычным отсечением пальца.       - Знаешь ли ты, какого быть опозоренным? – спокойным, но до жути ледяным тоном спросил Футоси. – Знаешь ли ты, чем мне это может обернуться?       - Я… Умоляю вас! Прошу, позвольте мне искупить свою вину! – дрожал от страха несчастный.       - Ты хочешь искупить свою вину? – спросил чуть тише Футоси.       - Да! Да! Прошу, только позвольте!       Симано выпил вторую порцию саке, вытер губы рукой и посмотрел вдруг снисходительно на провинившегося:       - Раз ты просишь об искуплении, то я вижу один только выход!       Он громко хлопнул два раза в ладоши и из другой комнаты пришёл мужчина с деревянной подставкой и танто. Мужчина поставил подставку с танто позади виновника и быстро удалился.       - Ты знаешь, что нужно в таких случаях делать! – спокойно, но злобно произнёс Симано.       Напуганный мужчина оглянулся и ужаснулся. Он посмотрел на свои руки. Он должен отрезать себе палец в знак раскаяния. «Это ещё не самое страшное!» - подумал несчастный. Мужчина встал и, не поворачиваясь спиной к Футоси, сел перед ним напротив и поставил перед собой подставку с танто. Он вынул танто из ножен, положил левую руку на подставку и прикоснулся лезвием к мизинцу. Танто очень острый. Все присутствующие смотрели в ожидании, сохраняя молчание. Тишину нарушало только учащённое дыхание провинившегося, и тихий звон ветряного колокольчика. «Ну, одно быстрое движение, и всё!», - пытался настроиться мужчина. Он глубоко вздохнул и, задержав дыхание, отсёк себе фалангу мизинца. Из раны сразу потекла кровь, пачкая подставку и татами под ней.       - Простите меня, босс! – сдерживая стон от боли, произнёс мужчина и, взяв отсеченную фалангу, показал Футоси.       На жирном лице злодея отразилась лёгкая ухмылка:       - Что же, ты извинился! Извинения приняты! Но ты думал, что сможешь искупить свой проступок только отрезанием пальца? Этого слишком мало. Хоть все пальцы можешь себе отрезать, но вину ты этим не искупишь!       Горо насторожился. Какое именно наказание устроит его босса?       - Твои предки были самураями, не так ли? – спросил Симано таким спокойным тоном, словно спрашивал «Который сейчас час?»       - Д-да! – тихо стонал от боли истекающий кровью мужчина.       - И ты хорошо знаешь бусидо?       - Да! – кивнул тот.       - Значит, тебе известно, что делали самураи, если вдруг опозорились перед своим господином! Ты сделаешь то, что должен. Но не в уединении, а здесь.        Мадзима посмотрел на Футоси также, как когда-то будучи заточённым в яме – с болью и негодованием, а несчастный виновник побелел и замер.       - Вот мы и посмотрим, насколько искренне искупление! – с отвратительной улыбкой произнёс Симано.       Напуганный мужчина тихо пищал, не в состоянии умолять своего босса о пощаде. Сэппуку. Вот что от него сейчас ждёт этого жестокий человек.       - Если ты не закричишь во время процесса, то я распоряжусь облегчить твои страдания! – снисходительно произнёс Футоси и щёлкнул пальцами.        Пришёл более молодой мужчина с катаной и в самурайских доспехах. Он встал за спиной несчастного.       - Ну! – сложил Симано руки на груди. – Я жду твоего искупления!       - Б-босс, сжальтесь! Я искренне раскаиваюсь! Прошу вас, у меня ведь жена и дочь…       - Ты хочешь, чтобы они искупили твою вину вместо тебя? – перебил его Футоси.       - Нет, нет!!! – воскликнул мужчина.       - Тогда чего ты ждёшь?       Умолять Симано было бессмысленно. Он своими глазами видел, как этот изверг измывался над Мадзимой и Агафьей. Девушка тогда молила Симано сжалиться над ней, но он лишь ухмылялся и получал извращённое удовольствие от её страданий. Он же её тогда вместе со своим другом бросил в подворотне без всякого сожаления. Его друг сейчас стоял среди других бандитов и выглядел спокойным, но в душе был напуган не меньше. Он знал, что Симано жестокий, но не думал, что босс внутри своей «семьи» решил ввести старинные методы наказания.        Все ждали, глядя на обречённого. Футоси смотрел испепеляющим взглядом:       - Или ты хочешь в «яме» оказаться? Оттуда ты тоже не выйдешь живым. Но участь твоя там будет такой, что ты пожалеешь, что не вспорол себе здесь брюхо. Я тебе честь оказываю с достоинством искупить свою вину на глазах у всех!        Несчастный снял пиджак и рубашку. Нет, молить о снисхождении он больше не будет, этим свою участь облегчить не получится. От переживаний он не чувствовал боль после отсечения пальца. Он взял танто и концом приложил к своему животу. Глубоко вздохнув, он быстро провел лезвием по коже. Симано посмотрел, достал из кармана веер и недовольно воскликнул:       - Ты просто поцарапал себя! Решил меня за дурака держать или не знаешь, как делается сэппуку?       «Это конец!» - отчаялся мужчина. В этот раз он вонзил нож глубже и быстро разрезал живот. Боль была неимоверной. Он почувствовал тепло от крови, что текла ему на ноги, а ещё внезапную лёгкость в животе. Посмотреть на результат он не решился. Горо и другие хотели отвести взгляд от душераздирающего зрелища, но отвернуться или хотя бы закрыть глаза - значило, разозлить Футоси. Несчастный, что выпустил себе кишки, не издал ни единого звука и ждал, что Симано сдержит своё слово и избавит его от мучений. Футоси понял это и кивнул тому, кто стоял за страдальцем с катаной. Одно быстрое и беззвучное движение и страдания виновника были прекращены путём отсечения головы. Несколько капель крови попали на лицо Футоси. Он утёр её и встал, сложив веер:       - Он искупил свою вину с достоинством! Пусть его похоронят, как положено! А остальным пусть будет уроком!       Остальные и без этого ужасного зрелища знали, что Симано не ведает пощады. Если он дал поручение, то каким бы сложным оно не было, его нельзя провалить. Любой промах необходимо как можно быстрее исправить. Никто не хотел лишаться пальцев, тем более - оказаться в яме. После сегодняшнего «искупления» каждый заранее сто раз подумает, как идеально выполнить задание. Иначе виновника ждёт либо харакири, либо сэппуку. Разница небольшая, но итог одинаковый – испустить душу вместе с кишками. Мадзима смотрел на окровавленный труп и вспоминал, как несколько лет назад, когда он сильно подвёл и опозорил Симано, его приговорили на целый год страшных мучений в «яме». Трудно сказать, легко ли он отделался. Футоси мог запросто заставить его сделать сэппуку, но не стал. Он ему нужен живым? Или же ему нравится помимо физической боли причинять душевную боль? Вот это ближе к истине.        Мадзима смотрел то на мертвеца, то на босса. Симано взял бутылочку с сакэ и залпом выпил остатки сакэ. Швырнув её в стену, он запихнул разом суши с угрём в рот, прожевал и распорядился:       - Пусть здесь всё уберут и проветрят. Смердит этот покойник.       После этого он направился в свою комнату, чтобы переодеться. Мадзима последовал за ним. Думать о том, какое следующее ужасающее наказание может применить этот недочеловек, не хотелось. Так Симано поддерживает дисциплину в своей «семье» и наводит страх на своих врагов и конкурентов.

      ***

      Тэндзин больше не показывал свой сложный характер перед каждым занятием. К Агафье он становился более открытым и дружелюбным. Его главной страстью были, конечно, страшилки, которые девушка ему охотно рассказывала. В учёбе парень делал большие успехи и скоро стал говорить по-английски почти без ошибок. Для тренировки произношения репетитор рекомендовала ему слушать зарубежную музыку и пытаться сразу переводить. Однако из-за большой нагрузки Тэндзин быстро уставал. Целых четыре часа занятий с возможностью сделать перерыв на десять минут! Для него как для подростка это было трудно; да ещё и в школе задавали много домашней работы.       - У меня мозги скоро будут кипеть, - сетовал сегодня Тэндзин. – В школе много задают и тут ещё занятия!       Агафья понимала его негодование и полностью разделяла:       - Тогда давайте поговорим с вашей матушкой и предложим сократить занятия на час, чтобы ты мог отдыхать.       - Она в таком случае урежет вам зарплату, - предупредил Тэндзин.       Об этом девушка не подумала. Деньги для неё были до сих пор главной проблемой. Большую часть средств она отправляла родителям, а на остальные - жила, как могла, питаясь дешёвыми продуктами и оплачивая своё проживание в Санья. Но нагружать подростка, который и без того сильно устаёт после школы, ей не хотелось.       - Ну, Куросава-сан, мне, конечно, не будут платить так, как раньше, зато вы сможете отдохнуть. Знания усваиваются лучше, когда человек хорошо отдохнул, и у него хорошее настроение.       Тэндзин посмотрел на неё так, словно не верит услышанному:       - Вы готовы ради меня пожертвовать частью своей зарплаты?       - Да. Ваша матушка должна понять, что вы – не железный.       Тэндзин обрадовался, как маленький ребёнок. Только Агафье было не до радости. До самого вечера она продолжала заниматься с Тэндзином, чтобы после занятий поговорить с его матерью.        С наступлением вечера Рэй Куросава вернулась домой. В этот раз она пришла не одна. Вместе с ней за ручку в дом вошла маленькая семилетняя девочка с мягкой игрушкой и маленьким рюкзаком на спине.       - Это моя дочь Комомо, - представила Рэй маленькую девочку. Девушка пришла в умиление, увидев столь очаровательную, красивую девочку.       - Здравствуй, Комомо, - с ласковой улыбкой произнесла Агафья.       - Добрый вечер, - скромно ответила девочка.       - Моя дочь лежала в больнице, - сказала Рэй. – Но сегодня её выписали домой. Сказали, что ещё два дня и можно ходить в школу.       Тэндзин подошёл к своей младшей сестре и, корча смешные рожицы, произнёс:       - Бука Комомо вернулась снова букать на старшего брата!       - Злюка Тэндзин! – с притворной обидой ответила девочка и ухватила брата за руку.       - Они постоянно любят друг друга дразнить, - с улыбкой пояснила Рэй, когда Тэндзин и Комомо ушли в комнату.       Агафье хотелось сказать, какая Комомо красивая девочка, но промолчала. Рэй могла неправильно её понять.       - Куросава-сан, я хотела с вами поговорить о вашем сыне, - вежливо обратилась репетитор.       - Что-то не так?       - Нет, всё отлично. Он делает большие успехи. Просто я заметила, что он выглядит в последнее время апатичным. Я с ним поговорила, и он сказал, что очень устаёт. Не помешает сократить занятие хотя бы на час, чтобы он мог отдыхать.       - Вот как? Но он мне не говорил об этом.       Агафья пожала плечами.       - Раз вы так говорите, - сказала Рэй. – То тогда давайте он вместо четырёх часов будет заниматься три часа. Но мне придётся урезать ваш оклад.       Та согласилась:       - Для меня важно, чтобы он мог всё успевать и чувствовать себя хорошо.       Рэй как-то странно на неё посмотрела и спросила:       - Вас так волнует состояние моего сына?       - Я просто хочу как лучше для него.       Рэй вдруг улыбнулась и сказала:       - У вас с моим сыном доверительные отношения?       - Нет. Скорее немного дружеские.       - Вы умеете находить подход к детям. Тэндзин очень избалованный ребёнок, но с вами он быстро стал более послушным и покладистым. Я хотела бы вам предложить работать у нас не только репетитором, но и няней для моей дочери Комомо. Мне и моему мужу приходится очень много работать. В неделю вы будете получать восемьдесят тысяч йен. С выходными, правда, будут трудности. Но мы с вами сможем решить этот вопрос.        Агафья замерла. Восемьдесят тысяч йен в неделю. Это большие деньги для неё и отказываться просто глупо. Она согласилась.       - Я знала, что вы согласитесь, - обрадовалась Рэй. – Комомо у меня послушная девочка. Утром вам не придётся её отводить в школу и забирать тоже не нужно. Утром она идёт в школу вместе с Тэндзином, а домой приходит сама. От вас требуется присмотреть за ней и покормить. Комомо очень любит суп рамен со свининой или мисо, а ещё такояки, оякодон и омурайсу. С собой в школу я ей сама готовлю обед. С ней нужно немного позаниматься после школы. Хоть домашнее задание им в начальной школе не задают, но с ней надо поупражняться в математике, чтении и прописи.        «Такояки? Оякодон и омурайсу? Что это за блюда такие?» - изумилась Агафья.       - Простите, Куросава-сан, но я никогда не готовила блюда, которые вы назвали, - стесняясь, сказала девушка.       - Ничего страшного. Я вам напишу рецепт. Все ингредиенты вы найдёте в холодильнике. Я могла бы, конечно, поручить Тэндзину присматривать за Комомо, но у него занятия с вами, а по вторникам, четвергам и субботам он ходит на каратэ. Моей девочке бывает очень скучно. Но с вами ей будет интересно. Иногда я или мой муж задерживаемся на работе, и мои дети позволяют себе ложиться поздно. Вы согласны?       - Да, Куросава-сан. С завтрашнего дня я приступлю к работе.       - Благодарю вас. И ещё, если вы вдруг будете вынуждены потратиться на мою дочку или Тэндзина, то обязательно сохраните чек, чтобы я смогла вам всё возместить.       - Хорошо. Скажите, а если ваша дочка захочет прогуляться или сходить куда-нибудь?       - Конечно, сходите. Она будет только рада. Ведь ей не с кем пойти.       

***

      Агафья возвращалась в Санья уставшей, но с хорошим настроением. Ей будут больше платить, но и хлопот тоже прибавиться. Но это ничуть не тяготило девушку - с малышкой Комомо она сможет найти общий язык. Удручало, что ей придётся задерживаться, и с выходными пока тоже не ясно. Уборку в отеле теперь можно будет проводить только рано утром. Надо обязательно это обговорить с Марикой. Она сможет понять Агафью и согласится с её просьбой.       - Добрый вечер, - поприветствовала её Марика, когда та вошла.       - Добрый вечер, Марика-сан.       - Как прошёл ваш день?       - Как обычно. Мой ученик делает успехи. Вот только меня нагрузили ещё работой. Меня попросили поработать какое-то время няней для семилетней девочки.       - Няней? Ох, избалованные нынче дети пошли, раз вас просят поработать няней! – недовольно воскликнула Марика. – Раньше дети были более самостоятельные. Они дома могли обходиться без взрослых и во всём их слушались. А сейчас дети распустились и за ними нужен глаз да глаз!       - Марика-сан, я хотела с вами поговорить. Раз уж работы мне теперь прибавилось, то не будете ли вы возражать, если я уборку буду проводить рано утром, если вдруг буду вынуждена задержаться? Просто если я буду возвращаться поздно, то могу побеспокоить жителей шумом.       - Хм! – задумалась старая японка. – Ну…! Хорошо. Но только в том случае, если вы задержитесь! Если же нет, то вы будете убирать так, как раньше!       - Да! Обязательно! – сказала Агафья.       - Хорошо, тогда.       Девушка прошла в свой номер. Она разделась и прилегла на постель. К постоянной усталости Агафья давно привыкла. Но сейчас в её положении ей бы порекомендовали больше отдыхать, меньше напрягаться и не нервничать. Как себя проявит малышка Комомо, ей неизвестно. Но для Агафьи это будет не только дополнительный заработок, но ещё и хорошая практика обращения с детьми. О японских детях и их досуге девушка мало знала. Но в целом, Рэй Куросава ничего сложного ей не поручила. Другие няни, помимо присмотра и занятий с детьми, должны ещё обязательно готовить им обед, убирать у них дома, стирать и гладить их одежду. Одним словом, няня – это практически вторая мама. Хоть Агафья и не знала, как к ней будет относиться Комомо; она была уверена, что справится. Многие дети любят слушать сказки, а Агафья знает много русских народных сказок. - Жаль, что нет у меня сказок Пушкина. Многим детям они нравятся, - подумала девушка. – Рассказать смогу, но не в стихотворной форме. Стоило Агафье только вспомнить сказки и мультики из своего детства, как её опять одолела тоска по дому. Не пора ли уже написать письмо родителям и узнать, как у них дела?        Девушка попросила у Марики несколько чистых листов бумаги. Она взяла ручку, но не знала, что написать. Новостей у Агафьи, конечно, немало. Однако практически ни о чём из того, что с ней произошло, лучше пока не рассказывать. Когда-нибудь ей придётся открыть родителям свою страшную тайну, но когда именно наступит этот момент, девушка тоже не знала.       - «Здравствуйте, мои дорогие», - начала она писать. – «Я давно не писала вам писем. Очень хочется вам позвонить, но пока у меня нет такой возможности. Здесь, в Токио, очень красиво, но за эти полгода я так и не смогла привыкнуть к местной жизни. Друзей среди японцев мне пока найти не удалось, зато в «Континенте» я смогла подружиться с француженкой-хостесс Атенаис дю Буа. Она очень славная и дружелюбная девушка. В свободное время Атенаис даёт мне уроки французского языка.       Но, к сожалению, я больше не работаю в «Континенте». Есть тут одна особа из США, которая быстро увидела во мне конкурентку. Эта хостесс работает в «Континенте» намного дольше меня и смогла хорошо обогатить господина Сазуоки. Хоть я и стала успешнее и популярнее неё, ей удалось меня подставить и выставить не в лучшем свете перед начальником. Не буду говорить, как именно, и тем не менее - он ей поверил и уволил меня. Никакие доводы не смогли убедить Сазуоки, что я ни в чём не виновата.       До меня эта американка добилась увольнения ещё двух хостесс - японки и австралийки. Теперь мне теперь приходится работать на трёх работах, чтобы продолжать вам помогать деньгами, и жить в более стеснённой обстановке. Не хотела вам об этом писать, но пришлось. Если раньше вы получали приличную сумму на погашение долгов, то сейчас будет приходить гораздо меньше.       Но я стараюсь изо всех сил. Если мне повезёт найти более высокооплачиваемую работу, то и сумма переводов будет больше. А пока я работаю репетитором и няней у одной богатой японской семьи и подрабатываю уборщицей в бизнес-отеле района Санья. Дедушка наверняка знает, что это за район. Но пусть он не пугается. Мне, конечно, сейчас нелегко, но я ни на что не жалуюсь. Крыша над головой у меня есть, я не голодаю и не мёрзну.       Но по вечерам мне бывает так тоскливо! Я часто думаю о вас, мне хочется всех вас обнять и расцеловать. Мне не хватает моего родного Владивостока, наших улиц и соседей. В Японии люди дружелюбные, но из-за разницы в менталитете с ними сложно находить общий язык. Душа так и рвётся в родную Россию!...       Больше о себе я ничего не могу рассказать, да и не очень хорошо умею писать письма. Прошу вас не волноваться за меня. Буду ждать ответного письма, если у вас не возникнет каких-нибудь трудностей. Обратный адрес напишу на конверте. Я вас всех очень люблю и жду не дождусь поскорее к вам вернуться.

Ваша Агафья».

       Девушка перечитала письмо. Вполне нормально. Здесь как раз всего в меру для того, чтобы толком объяснить, почему теперь денег будет меньше, и при этом утаить от родных те детали о своей жизни в Токио, о которых Агафья ещё не готова им рассказать. Вряд ли стоит ещё что-нибудь добавлять в письмо. Завтра она перед работой сходит на почту и отправит его. Главное, чтобы не очень дорого вышла отправка обычного письма, и оно не затерялось.

      ***

      Тэндзин читал текст на английском языке и сразу его переводил. Агафья молча кивала. Закончив чтение и перевод, ученик вопросительно посмотрел на репетитора.       - Всё правильно, Куросава-сан, - сказала она.       - Я не это хотел спросить. Скажите, моя матушка разрешила сократить занятия?       - Да, разрешила. Начинающий уровень английского языка у вас идёт изумительно. Я бы вам рекомендовала по возможности покупать книжки на английском языке и читать, чтобы закреплять свои знания. Ещё один мой маленький совет вам на будущее: купите себе большую толстую тетрадь и разделите несколько страниц на алфавит. Когда вы увидите какое-нибудь английское слово, перевод которого не знаете - запишите его в словарь и потом переведите.       - Замечательно! – обрадовался Тэндзин. – Но мне вчера мама сказала, что вы теперь у нас ещё и няней работать будете.       - Да, это так.       Тэндзин, как показалось Агафье, обрадовался такой новости.       - Это блестяще! – громко сказал он. – А то Комомо постоянно меня дёргает и просит поиграть с ней!       - Но я надеюсь, что вы, Куросава-сан, будете хорошо себя вести, - шутливым тоном произнесла девушка.       - Нет, и не подумаю! – притворным дразнящим голосом ответил он. – Я обязательно приведу сюда друзей и мы устроим шумную вечеринку!       Агафья скромно рассмеялась.       - Я слышала смех, - прибежала к ним в комнату Комомо. – У вас тут весело?       - Нет, Комомо, - строго ответил ей Тэндзин. – У нас занятия! Иди и не мешай!       Комомо смешно надула губки и ушла в свою комнату. Репетитор посмотрела на Тэндзина с ноткой упрёка, а потом, полистав учебник, нашла небольшую статью про Биг Бен и велела ему несколько раз её прочитать, чтобы потом ей пересказать на английском языке и перевести.       - Ого! Я так ещё не делал, - сказал он.       - Тогда самое время попробовать. Я пойду позанимаюсь с Комомо, а потом приду и проверю, - сказала Агафья.        Девушка направилась в комнату девочки. У той было много разных игрушек и кукол. Комомо сидела на полу с обиженным лицом и причёсывала свою куклу. Агафья подошла, опустилась рядом с девочкой и с ласковой улыбкой посмотрела на неё. Ребёнок продолжал дуть губки и игнорировать няню. Няня посмотрела на куклу девочки и спросила:       - Как зовут твою куклу?       - Савако, - обиженным тоном ответила девочка.       - Красивое имя. А что оно означает? – говорила ласково Агафья.       - «Милое дитя».       - Угу! Она и вправду очень милая. Это твоя любимая кукла?       - Нет. У меня их много. Просто эту мне подарил папа.       - У меня дома тоже были куклы. Самую любимую звали Маша.       Комомо удивлённо посмотрела на девушку и попыталась повторить:       - Маса?       - Маша, - поправила её Агафья. – Но это сейчас не важно. Я её подарила соседской девочке. У той вообще не было игрушек.       - Вы отдали свою любимую куклу чужой девочке? – удивилась девочка.       - Да. Она жила с мамой, папы у неё не было. Её маме было трудно, она много работала, и у девочки практически не было игрушек. Мне её стало жалко и я подарила ей свою куклу.        Комомо посмотрела на свои игрушки, а потом на куклу, которую продолжала причёсывать, и громко завопила:       - А я не отдам свои игрушки! Это мои игрушки! Мои!       - Тише, тише! – быстро попыталась няня её успокоить.       - Что случилось? – пришёл на шум Тэндзин. – Комомо, опять капризничаешь?       - Ничего страшного, Куросава-сан, - спокойно ответила Агафья. – Просто я рассказала Комомо, как отдала в детстве свою игрушку соседской девочке.       - А, тогда понятно. Комомо очень жадная! Её одноклассники постоянно обзывают её жадиной! Отец избаловал её до такой степени, что она ни с кем делиться не хочет!       - Замолчи, Тэндзин! Это моя комната! Уходи! – пыталась девочка прогнать своего брата.       - А ты веди себя хорошо и слушайся, - прикрикнул на неё Тэндзин.       Девушка встала и спросила его:       - Вы готовы пересказать?       - Нет ещё.       Он вернулся в свою комнату, а няня посмотрела на Комомо. Девочка насупилась и теребила платьице на кукле. Не думала Агафья, что девочка окажется такой истеричной. Что Тэндзин, что Комомо очень избалованы. Но Тэндзин хотя бы не жадный и готов идти на компромиссы. А вот к его сестрёнке придётся искать другой подход.        - Комомо, почему ты так отреагировала на мою историю с куклой? Я не собиралась отбирать у тебя твои игрушки, - как можно, нежнее сказала девушка.        - Тогда зачем вы мне рассказали, как отдали Масу другой девочке?        - Но ты сама меня спросила.       Комомо снова надула губки и ничего не ответила. Агафья смотрела на девочку и не знала, о чём ещё с ней заговорить.        - Может, позанимаемся с тобой чтением и прописью? – предложила она.        - Это скучно! Не хочу! – грубо ответила Комомо писклявым голосом.        - Я понимаю, что это скучно. А ты маму и папу слушаешься?        - Слушаюсь.        - И тебе, наверное, неприятно, когда ты их расстраиваешь?        - Неприятно.        - Тогда давай не будем их расстраивать и позанимаемся с тобой. Ты любишь сказки?        - Люблю, - обиженно ответил ребёнок.        - После занятий я тебе расскажу несколько интересных сказок.       Девочка нахмурилась, достала тетрадку с простым карандашом и учебник. Она решила начать с чтения. Агафья слушала, как девочка читает. Как только Комомо закончила, девушка сказала: «А теперь перескажи».       - Зачем? – спросила Комомо.       - Чтобы я могла убедиться, что ты внимательно читала.       Девочка скорчила недовольную гримасу и пересказала. Агафья улыбнулась и похвалила её:       - Ты большая умница. Ты замечательно и внимательно читаешь. Молодец! Давай теперь попишем.       Комомо открыла прописи и взялась карандашом не спеша писать. Начала она с прописи хираганы.       - Я пойду проверю твоего брата. Скоро вернусь, - отлучилась няня.       Тэндзин сидел и ковырялся зубочисткой в ногтях.       - Как успехи? Могу я вас проверить? – вошла Агафья.       - Да. Я готов, - приготовился юноша.       Тэндзин медленно пересказывал на английском языке статью про Биг Бен. У него отлично получилось - ни разу не ошибся. Когда он закончил, репетитор его похвалила:       - Вы отлично справились!       Парень довольно улыбнулся и спросил:       - Я теперь могу ехать в Америку?       - Ваш разговорный язык безупречен. Начальный уровень вы прошли. Можно теперь переходить к более сложному уровню. Грамматику вы знаете, я вижу. На следующем уроке я проведу небольшой экзамен для вас.        Тэндзин немного напрягся:       - Я как-то не ожидал, что вы будете меня экзаменировать.       - Но я должна проверить, как хорошо вы усвоили начальный уровень. Сейчас можете отдыхать. А я пойду к вашей сестре. Я ей обещала сказку рассказать.       Комомо продолжала писать. Как только в комнату вошла Агафья, девочка недовольно спросила:       - Может, хватит?       - Можно взглянуть? – спросила девушка и взяла её тетрадь. – Скажи, а почему ты пишешь простым карандашом, а не ручкой?       - У нас в школе все так пишут. Если ошибся, то можно исправить стёркой.       - Ничего себе! – удивилась няня. – У меня в России нельзя писать в чистовике простым карандашом. Там пишут только ручкой.       - И как дети исправляют ошибки?       - Зачёркивают и переписывают.       - Это неправильно! – возмутилась снова девочка. – И несправедливо!       - Почему неправильно? Это помогает детям вырабатывать внимательность и осторожность.       Комомо снова надула губки. «Какая капризная, вечно недовольная, избалованная девочка!» - снова подумала Агафья.       - Вы мне сказку обещали? – напомнила Комомо.       - Я помню. Про кого тебе больше нравится слушать сказки? Про животных, про принцесс?       - Мне любые сказки нравятся. Расскажите про животных.       Девушка решила рассказать про курочку Рябу. Сказка небольшая, но в России её слышал каждый ребёнок. Как только она закончила, Комомо спросила:       - И это вся сказка? Такая коротенькая?       - Есть и посодержательнее. Это сказка для ознакомления.       - Какая-то неинтересная! Давайте другую.       Агафья рассказала сказку «Теремок». Эта сказка тоже заставила девочку задуматься.       - Почему медведь залез на крышу, если он знал, что домик для него слишком маленький?       Няня изумилась и даже растерялась, когда Комомо задала ей такой интересный вопрос.       - Ну, наверное, ему очень понравился домик. К тому же, он бы жил не один, а с друзьями. Может, не было у него другого жилья, - неуверенно ответила Агафья.       - Глупая сказка! – воскликнула и топнула ножкой Комомо. – И медведь глупый! И животные тоже! Как так можно всех подряд пускать к себе жить?       «Да уж! Маленькая, да удаленькая!» - думала девушка. – «И всё-то ей не так!»       - Давай я расскажу тебе сказку про волка и оленя, - предложила она.       Комомо согласилась. Агафья уповала, что здесь ребёнок не сможет придраться к сюжету, но нет.       - Значит, никому нельзя помогать, чтобы не нарваться на неприятности? – спросила Комомо.       - Нет, людям нужно обязательно помогать. Просто надо видеть, кому действительно нужна помощь, а кто хочет воспользоваться твоей добротой из плохих намерений.       - А как мне это понять?       - Я думаю, что тебе лучше спросить об этом своих родителей, - растерялась няня.       - Но вы же няня и должны меня воспитывать!       - Ты пока что маленькая, Комомо, но я попытаюсь тебе объяснить. Например, у тебя есть небольшая сумма денег на карманные расходы. И вот ты встретила двух своих ровесников. Один из них потерял деньги и без них он не сможет доехать до дома, а у другого много чего есть. И вот они вдвоём просят тебя дать им денег. Кому из них ты поможешь?       - Никому! – сразу ответила Комомо.       - Почему? – не переставала удивляться Агафья.       - Потому что тот, кто потерял свои деньги, сам виноват. А у другого и так всё есть.       - То есть ты не поможешь своему ровеснику, который потерял деньги?       - Нет. Где потерял, там пусть и ищет.       Девушка глубоко вздохнула и ухватилась за голову. Комомо оказалась ещё более запущенным ребёнком, чем Тэндзин. Неужели её в детском саду и школе не учили, что жадность является одним из худших пороков людей и надо помогать нуждающимся?       - Комомо, - устало произнесла Агафья. – Ты несправедливо рассуждаешь. Если кто-то что-то потерял, то вины его в этом нет. Нет такого человека, который бы ни разу в жизни ничего не потерял. Ты ведь тоже хоть раз в жизни, да потеряла какую-нибудь вещь и переживала? Так вот представь этого бедняжку, что потерял деньги и не может вернуться домой к маме. Неужели тебе не жалко его?       Комомо продолжала дуть губки и угрюмо смотреть себе в ноги.        - Представь себя на его месте, - добавила девушка. – То, что ты не дашь денег тому, у кого и так всё есть, ты рассудила правильно. Он не нуждается в них, но хочет воспользоваться твоей добротой. Ты понимаешь?        Она кивнула и спросила:       - А если таких нуждающихся окажется много?       - Помоги тому, кто нуждается больше всех. Всем помочь ты в любом случае не сможешь.       Для девочки это было непросто, но чтобы не загружать её долгими размышлениями Агафья рассказала ей сказку про лягушку-путешественницу, которая очень понравилась Комомо.       

***

День близился к вечеру. Тэндзин смотрел в своей комнате анимэ, а Агафья с Комомо занималась математикой.       - Я устала. И есть хочу, - пропищала девочка.       - Хорошо. На сегодня мы закончим. Пойдём покормим тебя.       Агафья достала из холодильника небольшую кастрюлю с мисо, но Комомо тут же возразила:       - Я не хочу суп. Не буду.       - Может, такояки? – предложила Агафья.       - Нет. Я хочу мороженое и пирожные.       - Хорошо, но только когда ты поешь основное блюдо, - чуть строже произнесла Агафья.       - Нет! – громко воспротивилась Комомо. – Дайте мне пирожное и клубничное мороженое!       - Только на десерт, никак не раньше! – настаивала на своём девушка.       Комомо стала реветь и топать ногами, требуя, чтобы ей дали сладости.       - Что опять? – пришел недовольный Тэндзин и спросил сестру. – Ты чего ревёшь?       - Она не даёт мне поесть, - пожаловалась девочка.       Тэндзин посмотрел на Агафью.       - Сначала нужно съесть основное блюдо, - объяснила она. – А потом только сладкое.       Парень закатил глаза и лениво сказал:       - Дайте ей то, что она хочет. Иначе этот концерт только усугубится.       - Куросава-сан, это неправильно. Ваша мама также потакает капризам вашей сестры?       - Нет, её она слушается. Просто вы чужой человек, поэтому она позволяет себе такие вольности.       Тэндзин сердито посмотрел на сестру:       - Ты хочешь, чтобы я рассказал родителям о твоём отвратительном поведении?       Комомо сразу присмирела.       - То-то же! – сказал Тэндзин. – Делай то, что тебе говорит няня, иначе не видать тебе ни игрушек, ни сладостей, ни игровых центров!       Тэндзин вернулся в свою комнату.       - Я буду такояки, только с рисом, - обиженно произнесла девочка и села за стол.       Агафья поставила варить рис.       - Комомо, милая, а хочешь я завтра приготовлю что-нибудь другое, новое для тебя? – предложила она.       - Что именно? – грустно спросила девочка.       - Ты любишь картофель, курицу, чеснок?       - Папа мне иногда покупает картофель фри и наггетсы. Чеснок я не очень люблю.       - Давай завтра я приготовлю картофельное пюре и запеку в духовке курицу с имбирём под соусом терияки.       Девочка заинтересовалась:       - Давайте. А что вы ещё приготовите?       - Ты любишь яблоки? Хочешь я испеку яблочный пирог?       - Да! – улыбнулась наконец Комомо.       - Хорошо. Только обещай, что будешь хорошо себя вести и слушаться.       - Обещаю. А вы обещаете, что ничего не скажете маме?       - Не скажу. И Тэндзина попрошу, чтобы он ничего не говорил. У тебя строгие мама и папа?       - Нет. Я просто не хочу их расстраивать.       - Тогда мы тем более ничего им не скажем.

      ***

      Комомо ела без аппетита, а Тэндзин ужинать вообще не торопился. Агафья предлагала ему поесть вместе с Комомо, но тот отказался. Время близилось ко сну. Няня немного поиграла с Комомо. Ровно в девять часов девочка должна быть уже в своей постели. Тэндзин принял душ и продолжил смотреть анимэ. Комомо же спать не торопилась и разукрашивала фломастерами картинки в раскраске.       - Давай ты сходишь в ванную и ляжешь спать, - предложила девушка.       - Я хочу дождаться маму и папу, - устало произнесла Комомо.       - Но они могут задержаться до поздней ночи.       Комомо вздохнула, отложила фломастеры с раскраской и, взяв пижаму, отправилась в душ. Агафья тем временем убрала все игрушки на места и приготовила для девочки кровать. Комомо вернулась быстро и сразу легла в постель.       - А вы расскажете мне ещё какую-нибудь сказку? – попросила она.       - Хорошо. Я расскажу тебе сказку про гадкого утёнка...       Тихо открылась входная дверь, и раздались негромкие голоса: «Мы дома». Комомо тут же вскочила и выбежала встречать родителей. Агафья поспешила за ней.       - Добрый вечер, - поздоровалась Рэй. – Как прошёл сегодняшний день?       - Всё прошло замечательно, - ответила Агафья. - Комомо...       Она хотела рассказать об успехах Комомо и Тэндзина, как вдруг увидела, кто муж её начальницы. Тот тоже удивился, увидев Агафью. Рэй посмотрела на них и с тревогой спросила:       - В чём дело? Вы знакомы? Девушка растерялась и не нашла, что ответить, а муж Рэй, Хидеки Куросава сказал:       - Да, мы знакомы. Это Агафья Графская, знаменитая хостесс из клуба «Континент».       Агафья не знала, как отреагирует Рэй. Её муж был одним из клиентов девушки. Тэндзин вышел из комнаты встретить родителей, и он слышал, что сказал его отец.       - Хостесс? – переспросил парень, глядя то на отца, то на Агафью.       Девушка виновато опустила глаза. Похоже, эта новость пришлась Куросавам не по душе, и ей придётся искать другую работу.