Без зла в душе

      Мадзиме было и без того плохо после такой ужасной ночи, так ещё ему нервы утром потрепал и Симано. Он ненавидел этого человека всё сильнее и сильнее. Сначала Саедзима, его названный брат, оказался в тюрьме, а теперь ещё и зверское, изощрённое, нет - даже извращённое убийство ни в чём неповинной девушки. Горо снова проходил мимо той комнаты, где он надругался над Агафьей, и ещё раз заглянул туда. Там ещё ничего не убрано. Солнце из окна осветило кровь на полу. Мадзима стиснул кулаки. Он помнит, как Футоси насильно вколол ему не то наркотик, не то какое-то непроверенное психотропное средство. Поначалу ему показалось, что тело обдало ледяной водой, а потом оно быстро стало нагреваться. Кровь прилила к паху, и Горо почувствовал стремительно растущее сексуальное желание, которое стало отдавать болью. А дальше мужчина потерял контроль над собой, но помнит всё, что происходило. Мадзима гнался за Агафьей, невыносимо желая с ней совокупиться. Пытался держать себя в узде, но просто не мог. Наркотик оказался сильнее; и Горо, страдая от неудержимого сексуального желания, кинулся на девушку. Он бежал за ней со всех ног и молился в мыслях, чтобы она смогла сбежать или спрятаться до тех пор, пока действие наркотика не прекратится. Пока Горо её не видит - идёт время. Наркотик рано или поздно должен перестать действовать. Но всё оказалось тщетным. Мадзима её нашёл и, словно дикий зверь, грубо изнасиловал. Он ощутил сразу, что она девственница, но это только сильнее его раздразнило. Давление в паху причиняло столько боли, а овладев Агафьей, моментально почувствовал, как боль тут же сменилась облегчением и взрывом яркого оргазма. Он помнит её крики, помнит, как кусал её и... Пытался ласкать, желая как-то смягчить боль. Или же так действовал наркотик? На ней он оставил немало засосов и укусов. Вспомнив это, Горо стукнул себя кулаком по лбу. Он ненавидел Симано сильнее прежнего, однако не меньше Мадзима ненавидел себя.       Его внимание привлёк блеск на полу. Горо подошёл, опустился на колени и увидел металлический крестик на чёрной верёвочке. Мадзима сорвал его вместе с одеждой, когда насиловал Агафью. Он взял его в руки и внимательно посмотрел. Горо слышал, что христиане носят такое; но плохо знал, для чего. На крестике изображён распятый Христос, на его лице отражено страдание. Мадзима вспоминал, как плакала Агафья, когда он насиловал её. Ему никогда не забыть её слезы, крики, страх и мольбы отпустить. «Это какой надо быть мразью, чтобы получать удовольствие от мучений невинной девушки!» - подумал Горо о своём боссе. Крестик Мадзима решил забрать. Потом разберётся, что с ним делать. А что сейчас? Надо возвращаться к своим делам. Хорошо, что его люди не видели того, что здесь происходило - иначе бы тут же утратил свой авторитет. Мадзима сунул крестик в карман куртки и вышел.

***

      Агафья лежала на кровати, укутавшись в свой халат. Девушка не знала, который сейчас час, да ей было всё равно. Уже не было так больно, но легче ей становилось. Вот уж не думала она, что становиться женщиной так больно. Если бы всё происходило по любви, то такого бы не было. Но её изнасиловали, и не один раз. О какой любви может идти речь? А этот Симано оказался не только подонком, но и редкостным извращенцем. Вряд ли Агафья забудет то, как он онанировал, наблюдая за происходящим. Отмороженный на всю голову извращенец. Укус, который Мадзима оставил на её плече, зудел. Девушка просунула руку под халат, чтобы почесать его, и... Не обнаружила на шее свой крестик. Она села, ощупала свою шею, но крестик не нашла. Он потерялся. Вот ещё одна неприятность. Агафью не покидало стойкое ощущение, что на этом её злоключения ещё наверняка не закончатся. Да и беда не приходит одна. Девушке в понедельник на работу. Как она будет работать в таком-то состоянии? Хостесс нужно не просто улыбаться клиентам, но и смеяться, поддерживать беседу, петь; а у неё такая вот беда. Работать так, как раньше, Агафья точно не сможет. По меньшей мере, ещё очень долго. Однако другая такая работа, которая бы позволила её семье также быстро погасить долги, в ближайшей перспективе, увы, никак не намечается. Как ни крути - она просто обязана удержаться именно на этой работе.       Чтобы хоть как-то прийти в себя, Агафье сейчас нужно отлежаться дома. Прежнюю жизнь это, конечно, не вернёт; однако за эти выходные девушка сможет хотя бы собраться с силами и послезавтра начать работать, как ни в чём не бывало. За работой многое плохое уходит на второй план. А пока хочется просто взять и забыться сном. Во сне хотя бы не думаешь ни о чём, и тебя не донимают плохие мысли. Однако Агафья вряд ли сможет уснуть: в желудке вовсю сосёт под ложечкой, а есть не хочется - хоть убей. Нужно себя чем-нибудь занять.       Девушка встала и подошла к зеркалу. Хоть лицо не пострадало - и то хорошо. Вот только в клубе нужно будет носить более закрытые платья. Ладно, с этим решили. Агафья прошла на кухню и достала из холодильника упаковку любимых роллов. Но, едва посмотрев на них, тут же положила обратно - нет, не хочется. Йогурты, низкокалорийные сладости тоже не вызывали аппетит. Девушка взяла рекламу доставки готовой еды - нет, тоже ничего не хочется. Может, телевизор посмотреть? Агафья щёлкала канал за каналом, но ничего её не интересовало. Даже историческая телепередача, которая девушке всегда так нравилась - и та показалась нудной. Агафья выключила телевизор. Тогда, может, почитать? Атенаис где-то в Токио купила книги на французском языке и дала ей почитать. Но только Агафья взяла в руки одну книжку, как тут же положила на место. Нет, ни читать, ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор не хочется. Все мысли только об одном. Девушка снова посмотрела на себя в зеркало - противно видеть своё отражение. Она отвернулась и прошла в ванную. На полу лежит её мокрая одежда, а точнее - то, что от неё осталось. Агафья посмотрела, и в памяти снова всплыл момент, когда Мадзима сорвал с неё одежду, а потом после изнасилования её бросили в подворотне на холодный асфальт... Невыносимо! Агафья схватила ошмётки своей порванной одежды и швырнула в мусорное ведро. Девушка, казалось, была спокойна, но в душе у неё творилась буря. Ей ничего не оставалось, как просто лечь на кровать и лежать.       Агафья лежала, то погружаясь в сладкую, желанную дрёму, то просыпаясь. Однако в тех немногих и небольших промежутках, - именно когда ей удавалось по-настоящему заснуть, а не задремать - она опять возвращалась к той пытке, что пришлось пережить. Стоит девушке закрыть глаза, как она опять слышит рычание Симано и видит его насмешку на жирном потном лице. Агафья просыпается и видит, что вокруг ничего не изменилось - она по-прежнему лежит в своей комнате на кровати. Стоит Агафье опять заснуть - она во сне бежит со всех ног от обезумевшего насильника. И так девушка часто просыпалась и засыпала. Даже во сне, даже на какое-то время никак не забывается то, что с ней сделали! И как ей тогда нормально выспаться? Агафья удивлялась, как она до сих пор ещё не тронулась умом. Однако была благодарна Богу, что осталась в здравом рассудке. Ей нельзя сходить с ума, нельзя умирать. А также девушка должна оставаться здесь работать. От этого во многом зависит судьба её родных. В понедельник Агафья выйдет на работу и будет вести себя так, словно ничего с ней не произошло. Вот только как это сделать? Такую травму скрыть непросто. Девушка не знала, как всё будет происходить, но отлынивать от работы нельзя. Агафью Графскую признали самой популярной и успешной хостесс в Токио. Сазуоки гордится своим «русский соловьём», находит для неё столько дополнительных заработков. И он отлично заработал, и она не без денег осталась. Вот только теперь у девушки не будет такой возможности. Соловей со сломанными крыльями не может петь, а ведь именно голос русской хостесс заставлял многих японцев наслаждаться пением. Больше Агафья не запоёт. Никогда. Не станет смеяться от души и дарить улыбки от всего сердца. Горо сломал ей жизнь, разрушил её талант, оставив незаживающую рану. Девушка ненавидела его.

***

      Мадзима упёрся спиной в стену в Районе Чемпионов и, нахмурившись, курил. Идти и трясти мелкие забегаловки бедного района он поручил двум своим прихвостням. Как и Агафья, Горо не мог забыть прошлую ночь. Сама девушка не выходила у него из головы. Как мужчину Агафья его никак не привлекала. Он на неё никогда бы не обратил внимание, не понравься Мадзиме её смелость и уверенность, которую эта русская не скрывала. Тогда она была новенькой, и Горо быстро понял, что опыта в работе хостесс у неё нет. Если бы Агафья была неуверенной в себе мямлей, Мадзима не стал бы давать ей полезных советов по работе. Он видел её дебют и признался, что поёт она волшебно. Офра Хаза, с которой эта девушка берёт пример, гордилась бы ею. Мадзима приходил послушать Агафью, когда Сазуоки устраивал небольшие выступления. Но вот теперь её нет. Симано наказал и его, и её. Горо никогда себя не простит. Тут ему невольно вспомнилась Макото Макимура, слепая девушка из Сотенбори, к которой он в своё время испытывал сильные чувства. Она тоже подверглась изнасилованию, что повлекло за собой потерю зрения на нервной почве. Агафье пришлось хуже. Симано не из тех, кто быстро убивает своих жертв. Он любит наслаждаться агонией и наблюдать, как медленно умирает человек. Мадзима не знал, как именно умерла Агафья. Ему просто сказали, что она не выжила после такого надругательства. Он ничего не сможет изменить. Агафью не вернёшь, она мертва. Горо достал из кармана куртки её крестик. Что с ним делать? Агафья была христианкой, вот только крестик немного странный. Он восьмиконечный. Отнести его в католический собор или православный? Лучше он спросит совета у буддийского монаха. Сам же Мадзима относил себя в плане вероисповедания и к буддизму, и к синтоизму, как большинство японцев. Но сейчас уже это не играет особой роли - эти две религии объединили. Надо идти в храм, как только он закончит здесь свои дела.

***

      Мадзима протянул крестик буддийскому монаху. Он его взял, осмотрел и сказал:       - Этот крестик принадлежит православному христианину. Надо его вернуть. Для христиан крест считается священным.       - К сожалению, владелица этого крестика мертва. И я виноват в её смерти, - тихо признался Горо.       Монах посмотрел на него и сказал добрым тоном:       - В таком случае ты должен сохранить этот крестик у себя и молиться дома о ней. Ты можешь пожертвовать в храм о её упокоении еду или деньги, чтобы она не вернулась в виде мстительного духа. Доброе пожертвование способно умилостивить богов.       - Может, мне отнести этот крестик в православный собор и попросить, чтобы там о ней помолились так, как положено у христиан? Она ведь не нашей веры и нам не положено о ней молиться.       - Пожалуйста. Можно сделать и так. А сейчас я должен идти - время молитвы.       Монах ушёл. Мадзима остался один перед алтарём. Он убрал крестик в карман и, ударив в колокол, сложил руки в молитве и молился всем богам, прося у них прощения за свой поступок. Но молитвы не приносили ему облегчение. Горо не покидало стойкое ощущение, что с каждым словом раскаяния угрызения совести только сильнее терзают его. Голос Агафьи в мыслях кричал громко, умоляя отпустить её. Мадзима продолжал молиться, но легче ему не стало: её голос в голове звучал только громче. Кажется, что душа несчастной девушки так и будет его преследовать, не давая покоя, и в итоге сведёт его с ума. В тот выходной день много японцев пришли сюда помолиться. Каждый нёс подаяния для богов, чтобы умилостивить их и попросить желаемое. Да вот только Мадзиме эти молитвы не облегчили, а лишь обострили и без того неимоверную боль от чувства вины. Раз за Агафью здесь молиться нельзя, то надо идти в православную христианскую церковь и попросить местного священника сделать всё для упокоения её души. А дела могут и подождать. И с этими мыслями Горо покинул храм и направился в Воскресенский Собор.       Внутреннее убранство этого православного собора приятно удивило Мадзиму. Сейчас богослужений не было, и в соборе было всего несколько человек. Одни читали духовную литературу, другие ставили свечи и молились. Священника нигде не видно. Горо прошёл поближе к алтарю. Красивый иконостас не мог не вызвать восхищение, но для Мадзимы христианство было чуждым. Он увидел священника, причём японца, хотя ожидал увидеть русского. Тот разговаривал с женщиной, приветливо ей улыбаясь. Только когда он закончил с ней разговор, Горо подошёл к нему. Увидев якудза, священник немного нахмурился, но всё же поприветствовал его:       - Здравствуйте. Чем могу помочь?       Мадзима достал крестик и протянул его ему:       - Этот крест принадлежал одной русской девушке. Её убили.       Священник перекрестился, чем вызвал недоумение у Горо.       - Упокой, Господь, её душу! - произнёс священник.       - В её смерти я виноват! - признался Мадзима.       - Вы убили её? - с подозрением посмотрел на него священник.       - Нет, но я всё равно виноват. Этот крест - всё, что от неё осталось.       Священник взял крестик и спросил:       - Что вы хотите, чтобы я сделал?       - Она ведь христианка. Помолитесь о ней. Проведите положенный ритуал о её упокоении. Я заплачу.       Священник посмотрел на крестик и сказал:       - Хорошо. Я сделаю всё, что нужно. Но, а вы не желаете исповедоваться у меня, раз считаете себя виноватым в её смерти? Таинство исповеди гарантирует вам, что никто не узнает о ваших грехах, кроме Господа и меня.       - Я не христианин. Я синтоист.       После этого небольшого разговора Горо поспешно покинул собор с чувством, что сделал всё, чтобы душа Агафьи упокоилась с миром. Ему стало даже легче от этой мысли. Умом Мадзима ничего не знал о том, что говорит христианство об усопших; но каким-то внутренним душевным чутьём был уверен, что в соборе сделают всё, как надо. А теперь - самое время вернуться к своим обязанностям.

***

      Агафья не хотела сегодня идти на работу. Всю субботу и воскресенье она провела в постели, практически не вставая. Девушка не могла нормально поесть, не удавалось ей забыться и сном. Утром в понедельник Агафья встала и посмотрела на себя в зеркало. Она стала выглядеть ещё хуже. Под глазами образовались синяки из-за плохого сна, а лицо стало бледным. Ей нужно неделю полежать дома, чтобы хоть как-то прийти в себя; но Агафья заставила себя одеться и пойти на работу. Завтракать девушка не стала. Аппетита нет аппетита уже третий день, хоть и желудок постоянно напоминает ей о голоде. Дожидаться Атенаис не стала - та быстро заметит, что с подругой что-то не так, и не отстанет; пока не узнает, что стряслось. На работу Агафья шла, словно сомнамбула. Девушка не смотрела на прохожих людей, но чувствовала, что некоторые из них на неё поглядывают. Ей было всё равно, лишь бы в метро не наткнуться на извращенца. Она не перенесёт очередное прикосновение мужчины и закатит такую истерику, что все из окон станут выпрыгивать. Но сегодня в метро были свободные места, и девушка без всяких происшествий добралась до нужной станции. Раны всё ещё болели, но она настолько привыкла к боли за эти выходные, что больше не придавала этому значения. В клубе все хостесс уже были готовы и ожидали клиентов. В гримёрной же, когда туда прошла Агафья, была только Атенаис. Француженка уже закончила наносить грим и была готова.       - Бонжур, дорогая! - как всегда, приветлива была Атенаис.       - Бонжур, мадемуазель Атенаис, - вяло ответила Агафья.       - Как прошли выходные? - сказала Атенаис на своём родном языке.       - Нормально, - соврала Агафья.       Атенаис посмотрела на неё и спросила с удивлением:       - О, дорогая, что с тобой? Ты неважно выглядишь! Уж не заболела ли ты?       - Наверное, заболела, - согласилась Агафья.       - Попроси Сазуоки отпустить тебя на больничный. Если ты простыла, то тебе не стоит контактировать с людьми.       - Вряд ли Сазуоки согласится, - грустно ответила девушка.       - Уверена, он согласится. Не в обиду тебе скажу, дорогая, но он не захочет портить твою репутацию и свою. Если ты болеешь чем-то вирусным и можешь кого-нибудь заразить, то он не станет дальше рисковать и отправит тебя домой.       - А потом за упущенную выгоду заставит работать от зари до зари.       - Просто поговори с ним. Объясни ему всё.       Атенаис ушла и Агафья осталась одна в гримёрной. Девушка сидела напротив зеркала и смотрела на себя. В своей квартире ей было невыносимо видеть своё отражение; но и в зеркале гримёрной «Континента» едва ли выглядела лучше. Может, немного косметики ей поможет несколько преобразиться? Агафья начала с глаз. Блеск в них померк, и ничего, кроме боли, они не выражают. На лице кожа побледнела, и под глазами появились синяки. Девушка продолжала наносить макияж и после недолгого труда над своей внешностью ей удалось скрыть возникшие недостатки. Наряд Агафья себе выбрала попроще, чтобы скрыть укусы, засосы и мелкие ссадины. Вот теперь уже можно идти и работать. К ней пришли трое её постоянных клиентов, которые обожали слушать, как она рассказывает смешные истории и поёт. Агафья с большим трудом смогла им улыбнуться - где уж там рассказать что-то смешное или спеть. Пока что они сами делились с ней смешными историями. Агафья смеялась, но её смех был фальшивым. Благо, клиенты не сразу это заметили. Только когда их время истекло, и они собрались уйти, мужчина по имени Рюта сказал ей:       - Благодарю вас за компанию, но мне показалось, что вы чувствуете себя не очень хорошо.       Агафья поклонилась ему и ответила виновато:       - Прошу прощения, если я вас расстроила. Обещаю в следующий раз доставить вам максимум удовольствия от общения со мной.       Рюта ушёл, а Агафья опять раз убедилась в том; что в ближайшее время работать так, как обычно, она не сможет. Пока клиентов не было, девушка думала вернуться в гримёрную и побыть там в одиночестве. Но её внимание привлекли трое мужчин, что зашли в клуб. Агафья сразу узнала в них своих похитителей, и страх, который она испытала накануне, снова охватил девушку. Агафья хотела как можно быстрее спрятаться от них в гримёрной, но её отвлёк Исаму:       - Сазуоки хочет с тобой поговорить.       Девушка кивнула и хотела пройти в офис начальника, но те якудзы её опередили. Когда бандиты проходили мимо, тот, что вчера угрожал ей заточкой в рёбра, дал понять, что узнал её. Подмигнул ей и, когда они прошли мимо, шепнул своему другу:       - Я же говорил, что она отряхнётся, как курочка, и умоется, как уточка! Видишь, как порхает эта бабочка?       Он и его спутники рассмеялись. Агафья слышала, о чём они шептались. Она ощутила, как её охватывает волна лютой ненависти к этим трём якудзам. Хотелось сказать всё, что она о них думает, но удерживала себя от такого глупого поступка.       - Ублюдки! - тихо прошипела она на родном языке.       Однако тот, что подмигнул Агафье, всё равно её услышал. Он не понял, что она сказала, но по её тону догадался, и подошёл к ней:       - Ты, иностранка, лучше молчи. Господин Мадзима думает, что ты не выжила после такой бурной ночки. И если ты не хочешь оказаться мёртвой на самом деле, то не вздумай сообщить об этом в полицию или кому бы то ни было. Тебе всё равно не поверят, так как доказательств у тебя нет. Помни, что сказал господин Симано. А если ты проболтаешься, то знаешь, что тебя ждёт!       - Вы не люди, а демоны в человечьем обличье! - тихо прорычала она в ответ на японском языке.       - Я сделаю вид, что не слышал этого, - усмехнулся он. - Хорошего тебе рабочего дня, потрёпанная бабочка! Ха-ха-ха! Порхай своими крылышками дальше!       «Он ещё и смеётся! Этот боров Симано, его шавка Мадзима, и эти шестёрки - самые настоящие волки в овечьих шкурах!» - всё в душе кричало у Агафьи. Те лишь ухмыльнулись и прошли в офис Сазуоки. Поступок Симано и Мадзимы, да ещё и оскорбления из уст их людей! Её кошмар продолжается. Громкая музыка, жеманные улыбки хостесс и их клиентов, светомузыка и ходящие туда и сюда официанты стали быстро выводить девушку из себя. Возникло желание всё крушить, накричать на всех и убежать подальше, чтобы никто её не видел. Ей на глаза попалась довольная собой Эмма. Это стало для Агафьи последней каплей. Чувствуя, что сейчас она сделает то, о чём потом будет горько сожалеть, ей пришлось уйти в гримёрную. Там Агафья налила себе воды до краёв и выпила до дна. Надо успокоиться и держать себя в руках, но такие мысли только распаляли боль и гнев. Теперь хотелось уже не только крушить всё вокруг, но и рыдать во весь голос. Атенаис была права, когда посоветовала ей попросить у Сазуоки отпустить её полечиться. Наверное, она так и сделает где-то через несколько минут - когда буря в её душе утихнет, и люди Симано уйдут. А пока Агафья пыталась успокоиться. Несколько раз глубоко вздохнула, немного походила по комнате, ещё выпила немного воды и почувствовала, что скрытая ярость сменилась прежней апатией. Ушли ли те бандиты? Снова с ними пересекаться не было ни малейшего желания. Девушка ещё немного посидела и, убедившись, что никто не заметил, как она ушла из зала, отправилась в офис к Сазуоки.       - Сазуоки-сан, можно мне войти? - постучалась она в дверь.       - Да, заходите! - раздался недовольный голос Ясумо.       Войдя, Агафья увидела, что её начальник в плохом настроении. В одной руке он держал сигарету, а в другой - стакан с виски. Девушка сразу поняла, что те бандиты приходили к нему взимать дань за «крышу». И уже пожалела о том, что не догадалась об этом ещё тогда, когда их увидела в клубе.       - Вы с чем ко мне пришли, Агафья-сан? - спросил он строго. Может, сейчас, пока начальник не в духе, лучше его в лишний раз не напрягать? Извиниться, что зря его потревожила? Вряд ли, теперь это скорее только усугубит ситуацию.       - Сазуоки-сан, мне очень неловко вас об этом просить, но не могли бы вы мне дать два-три дня больничных? Я заболела и неважно себя чувствую.       Ясумо поднял на сотрудницу серьёзный взгляд:       - Больничный? На ногах вы стоите твёрдо и уверено, голос не дрожит, насморка и кашля нет. На больную вы не похожи.       - Поверьте, мне действительно нездоровится! Дайте хотя бы два дня. Обещаю, что я потом их отработаю. Две недели без выходных.       Сазуоки снова уткнулся в стол, будто его ничто другое не интересовало. Агафья не знала, слышал он её или нет, но не стала повторять свою просьбу. Сигарета в его руке уже истлела, и пепел сыпался на пол. Ясумо кинул сигарету в пепельницу и сказал грубо:       - Ладно, можете идти. Но со среды вы должны будете отработать не две недели, а три.       - Спасибо, Сазуоки-сан, - низко поклонилась она ему.       - Можете идти.       Агафья быстро покинула его офис. В гримёрной девушка переоделась и собралась уходить, как ей встретилась Атенаис:       - Дорогая, я думала, что ты уже дома и пьёшь лекарства.       - Вот как раз этим я собираюсь заняться сегодня и завтра, - вяло ответила Агафья.       - Я бы заглянула к тебе, чтобы проведать; но у меня с этим рейтингом нет отбоя от клиентов.       - Ничего страшного. Так даже будет лучше.       - Ну, ступай домой и лечись.       Агафья шла медленно по улицам, глядя себе под ноги. Ей хотелось и не хотелось идти домой. В тишине домашнего уюта она мысленно снова будет возвращаться в пережитый кошмар, а в городе среди суеты и людей её всё начнёт раздражать. Куда же девушке уйти, чтобы никто и ничто её не мучило? Что обычно делают люди, чтобы попытаться забыть всё самое плохое? Они идут в бар и напиваются или покупают себе бутылку крепкого напитка и топят в нём своё горе. Агафья думала именно так и поступить, но быстро передумала. Если она все эти два дня будет пить до бессознательного состояния, то Сазуоки этому не обрадуется. Лучше выглядеть она точно не станет, а вот зависимость может приобрести запросто. Тогда надо идти в аптеку и купить там успокоительное и снотворное.       Поход в аптеку оказался напрасным. Фармацевт попросил предъявить рецепт от врача. Никакие просьбы продать ей нужные средства для сна и успокоения не помогли. Давай рецепт и всё тут! Агафья не удержалась, расплакалась и покинула аптеку. Бесполезно! Не хотят ей продать лекарства! Эх, обидно! Придётся идти домой и там снова страдать от ужасных воспоминаний. Она спустилась в метро. Только девушка вошла в вагон, как тут же набежало много пассажиров. Электричка тронулась. Не прошло и минуты, как она ощутила чью-то руку у себя на пояснице. Позади неё стоял молодой и миловидный японец. Он стал опускать руку ниже к её ягодицам. Агафья, сама того от себя не ожидая, резко повернулась к нему и оттолкнула его так сильно, что несколько человек, стоявшие рядом, чуть не упали.       - Только попробуй меня ещё раз тронуть, подонок! Я тебе руку сломаю! - в ярости прорычала Агафья на извращенца.       Пассажиры смотрели на неё с недоумением. Та буквально испепеляла злым взглядом мужчину, что посмел к ней прикоснуться. Неизвестно, чем бы всё кончилось; но электричка остановилась на станции, и Агафья вышла. Отошла как можно дальше от платформы и остановилась рядом с торговыми автоматами, продающие напитки и различные сладости. Снова в её душе всё кипело. Тот любитель полапать женщин вызвал в ней такой приступ ярости, что Агафья была в шоке от своей реакции. С одной стороны это вполне нормально, но с другой стороны - уж очень агрессивно. Нет, нужно поскорее пойти домой, иначе она может сорвать свою внезапную злость на другом мужчине, который случайно её заденет плечом. Девушка не стала заходить в электричку. Она знала дорогу домой и без метро. Придётся пройтись.

***

      Эти два дня Агафья провела в своей квартире; только один раз она вышла в ближайший продуктовый магазин и купила там суши-сет. Ела девушка без аппетита. Если она не будет есть, то станет выглядеть плохо. Вряд ли за эти два дня она похорошеет. Обрадовало её то, что она смогла наконец заснуть крепким сном без всякого снотворного.       Агафья снова бежала по длинному коридору в японском стиле. Бежала изо всех сил. Ветер свистел в её ушах, а сердце громко стучало в груди. За девушкой была погоня, и её преследователь не был настроен дружелюбно. За спиной раздавались громкие приближающиеся шаги, он её догонял. Впереди показались закрытые двери-купе из рисовой бумаги. Агафья протаранила их, и это её сильно замедлило. Она споткнулась обо что-то и упала, и преследователь с громким победным рёвом догнал жертву. Девушка перевернулась. Это был Мадзима. Но он был какой-то другой. Нет, его взгляд был таким же безумным, но сам глаз сменил свой цвет на красный. Его оскал изменился, кожа на теле стремительно приобрела белоснежный цвет. Горо схватил девушку за шею и склонился над ней. Его дыхание было нереально горячим, словно дыхание дракона. Мадзима высунул язык, который на глазах испуганной девушки становился длиннее и длиннее, а на конце и вовсе оказался раздвоенным, как у змеи; и провёл им по её лицу и шее. Агафья хотела закричать, но тот зажал ей рот своей ладонью. Руки у мучителя были холодные, как лёд; а хватка такая, что от боли потекли слёзы. На его пальцах быстро выросли длинные острые когти. Девушка с ужасом наблюдала за жутким превращением этого человека во что-то чудовищное. Она снова посмотрела на его лицо, и громко замычала от того, что увидела. Его рот был полон острых зубов. Он ничем не отличался от демона, что вытатуирован у него на спине. Это больше не Мадзима. Это самый настоящий демон. Тот сорвал с неё одежду и начал насиловать.       Агафья проснулась от громкого крика. Она открыла глаза и обнаружила, что кричит во сне. Вокруг всё было, как обычно. Снаружи на улице царила ночь, тихо тикали часы, сквозь шторку на окне пробивались слабые лучики ночных фонарей. Она в своей квартире. Ей приснился кошмар. Агафья заплакала. Этот сон напомнил ей о пережитом, только в более ужасающих красках. Девушка утёрла слезы и пошла на кухню. Она выпила воды и, стоя в темноте, смотрела в окно на улицу. Япония, конечно, красивая страна. Токио поразил её обилием и красотой достопримечательностей, красивыми пейзажами и разноцветными ночными огнями. Да, вот только за всей этой красотой скрывается другая жизнь, полная мерзостей и пороков. Говорят, что в Японии самый низкий процент преступлений, что это самая безопасная страна, и можно без опасений гулять в ночное время. Агафья в это больше не верила. Не бывает такой страны, где всё было бы полностью, на сто процентов безопасно. Везде есть нарушители правил, в том числе и опасные люди, которые могут быть достаточно влиятельными, чтобы уйти от ответственности. Именно с такими Агафье и не повезло столкнуться. Она стояла, глядя в окно, и думала: «Интересно, испытывает ли этот одноглазый якудза угрызение совести за свой поступок? Сколько ещё девушек, женщин, а может даже девочек он изнасиловал? Сколько убил? Сколько замучил?». Ответом ей был тихий гул с улицы. «Придёт ли он в клуб, чтобы поинтересоваться моим здоровьем? Покается ли за своё тяжкое грехопадение?» - задавалась она вопросом. Агафья покачала головой. Нет, он вряд ли придёт. Те бандиты сказали, что Горо Мадзима считает её мёртвой. Что же, так даже лучше. Ей не придётся видеть хотя бы его рожу. Если бы он пришёл, то она не стала бы его выслушивать и потребовала в качестве откупа, чтобы его отправили надолго в тюрьму и посадили в камеру к уголовникам, где они заставили бы его почувствовать то, что чувствовала она, когда он её так зверски насиловал. Агафья не может его простить. Возможно, когда-нибудь, когда боль утихнет, и она сможет стать счастливой - сможет. А сейчас её душевные раны кровоточат и причиняют сильнейшую боль. После этих мыслей девушка вернулась в спальню, взбила подушку и легла спать. На этот раз ей ничего не приснилось. Хоть на этом спасибо!

***

      Агафья вышла на работу в среду, как и договаривалась с Сазуоки. За эти два дня он успокоился, да и ей стало лучше. Как только она пришла и приготовилась к работе, как он попросил её к нему зайти.       - Доброе утро, Сазуоки-сан, - поприветствовала она его, когда вошла. - Вы просили меня зайти?       - Да. Агафья-сан, как вы себя чувствуете? - спросил он, внимательно на неё глядя.       - Гораздо лучше, благодаря вам, - неуверенно ответила она.       - Рад это слышать. Мы с вами договаривались, что работать вы будете без выходных три недели.       - Да, я помню. Я готова приступить к работе.       - Хорошо. На этой неделе в субботу, и на следующей в воскресенье вы будете выступать. Одна корпорация хочет послушать, как вы поёте. Слава о вашем голосе бежит впереди вас.       Агафья сразу помрачнела, что не мог не заметить её начальник.       - В чём дело? - с подозрением спросил он. - Есть какие-то проблемы?       Агафья не знала, что ему ответить. Если она соврёт и скажет, что всё нормально, а во время выступления её голос будет звучать, как карканье вороны, то она сама опозорится и опозорит его. Если скажет, что голос она сорвала и петь теперь не может, то он рассердится.       - В чём дело, Агафья-сан? - повторил он вопрос.       - Сазуоки-сан, прошу вас, простите меня, - низко она ему поклонилась. - Но я не смогу больше петь.       - Что? - подскочил он. - Как это так? Почему?       - Сазуоки-сан, мне крайне неловко, но я сорвала голос и больше петь не смогу!       Сазуоки стоял, как истукан, и смотрел на девушку, не моргая. Агафья не осмелилась посмотреть ему в глаза. Стыдно было расстраивать этого человека. Он глубоко вздохнул, сел на своё место и нервно стал постукивать пальцами по столу. Девушка хотела ещё раз извиниться, но он её опередил:       - Ваш голос можно восстановить? Я готов оплатить лечение.       Девушка не была в этом уверена. Она знала, что Сазуоки, если его хостесс приносит ему хороший доход и вдруг заболела, то он готов будет наизнанку вывернуться, чтобы она выздоровела и дальше работала с тем же успехом. Не хочется, чтобы он в её случае выкинул деньги на ветер.       - Я сожалею, но нет. Петь-то я, возможно, смогу, но уже не так, как раньше, - неуверенно произнесла она. - Не хочу вас опозорить, Сазуоки-сан. Прошу, простите меня.       Она снова поклонилась ему. Сазуоки ничего на её извинения не ответил.       - Идите работать, - был его ответ спустя минуту молчания.       Агафья ушла, но так и не поняла, должна она будет петь или нет; но переспросить не решилась. Ей было стыдно разочаровывать этого человека, но иначе она не знала как поступить.

***

      Эти три недели Агафья прилежно трудилась. Сазуоки её выступления отменил, и ей не придётся больше петь. Это огорчило его, но ещё больше расстроились почитатели Агафьи. Они приходили в клуб только ради волшебного голоса «русского соловья». В итоге Агафья быстро опустилась в рейтинге по популярности на четвёртое место, на втором месте всё ещё стояла Атенаис, а Эмма снова была в лидерах. Девушку это не волновало. Клиенты были ею довольны, однако они отмечали, что русская хостесс улыбается «сквозь слёзы», что её улыбка натянута и в ней нет искренности. Конечно, девушка не могла больше выражать свои эмоции так, как раньше. Но в целом, всё шло своим чередом. Мадзима в клубе не появлялся, что было очень хорошо. Эмма и её подруга к ней не придирались. Иногда Агафья на своих трусиках наблюдала алые капли крови, но списывала это на наступление менструации. Грудь в последнее время стала чувствительной и увеличилась. Но это она тоже списывала на месячные. Однажды её клиенты решили заказать парочку блюд русской кухни. Агафья рассказывала, какие ингредиенты используются для их приготовления, однако когда они приступили к трапезе, запах, исходящий от еды, ей показался тошнотворным. Терпеть его было трудно. До конца рабочего дня девушка часто испытывала тошноту от всяких запахов, будь то запах еды или сигаретный дым.       Кошмары продолжали ей сниться, но уже не так часто. Сегодня суббота, и Сазуоки снова позволил ей отдыхать по старому графику. Этим утром Агафья проснулась и почувствовала, что её снова одолевает тошнота. Из-за этого она не могла нормально поесть. Любая еда вызывала отвращение. И кровянистые выделения, которые девушка сочла за месячные, как-то быстро прекратились. Тошнота стала настолько частым явлением, что она относилась к ней, как к обычному явлению. Только на свежем воздухе становилось легче. Агафья вышла на улицу. Внизу стояла девочка и ела мороженое. Девушка вдруг почувствовала, как ей самой хочется съесть мороженое и ещё что-то молочное и сладкое. Она быстро переоделась и поспешила в магазин. К сожалению, Япония не может похвастаться разнообразием молочной продукции. На прилавке нет ни кефира, ни ряженки, ни сметаны, ни топлёного молока. Есть только йогурты с фруктами и мороженое. Себе она набрала несколько разных вкусов. Ещё у неё вызвал аппетит онигири и роллы с рыбой. От одного взгляда на них Агафья почувствовала, как у неё засосало под ложечкой. Домой вернулась с большими сумками, полными разной еды и ела с отменным аппетитом. Казалось, что ничего вкуснее ей раньше не доводилось есть.       Голод был утолён, но лёгкая тошнота всё равно не давала покоя. В дверь постучались. Это пришла её соседка.       - Атенаис, - открыла она дверь. - Привет.       - Привет, дорогая. Я к тебе с угощением, - вошла девушка.       Она принесла домашний пирог с мясом. Агафья всегда была рада подруге, но вот запах, что исходил от ее пирога что-то ей не понравился.       - Угощайся! - воскликнула Атенаис и протянула ей тарелку с пирогом. - Я приготовила его по старому бабушкиному рецепту.       Агафья взяла тарелку и тут... Девушка быстро поставила пирог на стол и рванула в туалет. Всё, что она недавно съела, из неё вышло с рвотой. Вот так отвратительное чувство! Атенаис была в недоумении. Как только Агафья вышла из туалета с извинениями, Атенаис посмотрела на неё с подозрением:       - Агафья, мой пирог отвратительно пахнет?       - Нет. Ты изумительно готовишь. Просто я не знаю, что со мной происходит, - виновато ответила Агафья.       - Как ты себя чувствуешь? Ты в последнее время очень странная. В клубе от угощений ты отказываешься, от моего пирога тебя стошнило.       Агафья виновато опустила глаза. Атенаис посмотрела на неё серьёзно:       - Уж не воробушка ли ты поймала?       Агафья не поняла:       - Ты о чём? Какой воробушек?       - Так раньше во Франции говорили про женщин, которые забеременели.       Агафья вытаращила глаза от ужаса:       - Что? Как? Как такое возможно? Агафье ли было не понимать, что в её случае такое весьма вероятно? Девушка прекрасно понимала и помнила, как чувствовала себя мама, когда была беременна её младшими братьями; однако в своём случае изо всех сил цеплялась за любую надежду, что это не так.       - Просто я съела что-то испорченное, вот и тошнит, - пыталась она успокоиться.       - Нет, это не похоже на отравление. Ты, похоже, залетела! - догадалась Атенаис.       И снова та страшная ночь, когда Мадзима надругался над ней. Неужели она понесла от него?       - Давай поступим так: сейчас иди в аптеку и купи несколько разных тестов на беременность. Я тебя подожду тут.       - А зачем несколько тестов? Одного недостаточно?       - Тесты могут ошибаться. Несколько тестов дадут более достоверный результат.       Агафья пожала грустно плечами, оделась и пошла в аптеку. Там она купила пять разных тестов, от самых дешёвых до самых дорогих. Девушка шла обратно, а внутри неё снова была буря. Неужели беременна?       - Иди делай, - велела ей Атенаис, когда Агафья вернулась.       Агафья очень боялась результата, но узнать всё равно нужно. В туалете использовала все пять тестов и с замиранием сердца ждала, что они покажут. «Одна полоска! Пожалуйста, одна полоска! Умоляю!» - сжимала она кулачки. Одна полоска появилась сразу и девушка уже хотела вздохнуть с облегчением, но сразу же появилась вторая. Агафья ухватилась за голову. Второй тест тоже показал две полоски. И третий. Все тесты показали, что она беременна. Агафья села на пол и уставилась в одну точку немигающим взглядом. Вот попала, так попала.       - Эй, ты там как? - постучалась к ней Атенаис.       Агафья не ответила. Она смотрела на тесты, как на смертный приговор. Атенаис открыла дверь. Посмотрела на тесты и произнесла:       - Да, поймала ты воробушка!       Атенаис помогла встать подруге с пола и проводила её в комнату.       - Да, это новость, как гром среди ясного неба, - с досадой произнесла француженка. - Но меня волнует два вопроса: когда ты успела и от кого?       Агафья покачала головой. Нет, ей нельзя говорить. Если она скажет, то быть беде.       - Почему ты качаешь головой? - спросила Атенаис. - Почему не хочешь говорить? Ты мне не доверяешь?       - Я тебе доверяю, дорогая моя Атенаис, - утерла Агафья слезу. - Просто мне приказали молчать.       - Не темни, Агафья. Скажи мне, я обещаю, что никому ничего не скажу.       Агафья не была уверена. Но если так, то она может сказать, что с ней случилось, и при этом не говорить о том, от кого она забеременела?       - Ты обещаешь? - с надеждой она посмотрела на француженку.       - Клянусь! - положила Атенаис руку себе на сердце.       Агафья глубоко вздохнула и, с трудом сдерживая слёзы, прошептала:       - Меня изнасиловали!       Атенаис никак не отреагировала. Она смотрела на подругу серьёзными глазами и не говорила ни слова.       - Ты знаешь этого насильника? Или запомнила его лицо? - спросила она наконец.       - Знаю. Но я не могу сказать тебе, кто он. Иначе... Иначе меня убьют. Он так сказал. От него ничего не укроется, если я попытаюсь обратиться за помощью. В полиции мне всё равно не помогут. У меня нет никаких доказательств.       - Выходит, это якудза! - поняла Атенаис. - Только они могут так угрожать. Это случилось в те выходные, после которых ты стала сама не своя?       Агафья кивнула. Атенаис смотрела на подругу, думая о своём. И сказала обречённо:       - Думаю, я догадываюсь, от кого ты беременна.       Агафья посмотрела на Атенаис так, словно увидела призрак. Та продолжила:       - Ты сказала, что знаешь его. Плюс ещё эта угроза. Да, я догадываюсь, кто это. Француженка повернулась и посмотрела на коробку с подарком от Мадзимы и спросила:       - Это от него ты забеременела?       Агафья горько зарыдала, а Атенаис с досадой кивала головой. Она угадала. А теперь сидела и ждала, когда подруга проплачется.       - Это он, верно? - снова задала она вопрос.       - Д-да! Его босс Симано пригрозил мне, что если я кому-нибудь скажу, кто меня изнасиловал, то он меня убьёт! - всхлипывая ответила Агафья.       Атенаис снова замолчала. Она сидела и думала, как поступить. Ситуация оказалась совсем непростой. Когда Агафья немного успокоилась, Атенаис попыталась её обнадёжить:       - А теперь слушай меня внимательно. Я тебе поклялась, что никому ничего не скажу; тем более, что ты оказалась в очень непростой ситуации. Знаем об этом только мы с тобой. Что бы ни случилось, я не выдам твоей тайны. Наказать виновников мы не сможем, раз так всё серьезно. Им потом их зло вернётся в тройном размере. Что касается твоей беременности, то обязательно запишись на приём к гинекологу. Про изнасилование ему не говори - он ляпнет в полицию. Тесты могут ошибаться, даже если все пять полосок показывают две чёрточки. Гинеколог тебе даст направление на анализ крови и сделает тебе УЗИ. Если же беременность подтвердится, то сделаешь аборт.       Агафья ахнула, когда услышала про аборт. Её бабушка и мама были противницы этого дела. Она сама, будучи подростком, видела жуткое видео про аборты, и решила никогда, что бы ни произошло, не делать этого. В итоге девушке пока ничего не оставалось, как только надеяться, что она не беременна; хотя все факты были очевидны. Агафья не стала говорить, что она противница абортов, лишь спросила:       - А в клубе мне как быть? Эмма быстро заподозрит меня!       - Ну и что, что она заподозрит? Как она это докажет? Сазуоки не поверит её пустым словам. Но всё же чтобы не вызывать ненужное внимание к своей персоне, то старайся вести себя так, словно всё в порядке.       - Но меня часто одолевает тошнота.       - Купи себе леденцы. Они хорошо помогают в этом деле.       Агафья успокоилась и даже улыбнулась сквозь слезы:       - Откуда ты всё это знаешь?       - Во Франции у меня есть подруга. Она учится на гинеколога. Вот и рассказала о признаках беременности и погрешностях в тестах. Напомню тебе, что только гинеколог и анализ крови смогут окончательно поставить диагноз.

***

      Агафья с нетерпением ждала визита к врачу. Из-за постоянной занятости девушка никак не могла даже просто записаться на приём. Сазуоки не жаловал отгулы даже по уважительной причине. У Агафьи на это ушло ещё две недели. Токсикоз стал её постоянным недугом. Спасалась мятными леденцами и апельсиновым соком. Наконец, ей удалось записаться к врачу в субботу. Агафья очень волновалась, когда сидела рядом с другими девушками в ожидании своей очереди. Перед ней сидели ещё три японки. В коридоре стояла тишина, если не считать проходящих мимо медсестёр, санитаров и других пациентов. Агафья увидела среди девушек, что тоже пришли в женскую консультацию, немало беременных. Раньше она с восхищением смотрела на них, но когда она представила, что у неё самой вырастит такой живот, ей становилось очень грустно. Атенаис сказала, что можно сделать аборт. Агафья никогда бы на это не пошла ни при каких обстоятельствах, но тут как назойливая муха вкралась мысль: «Сазуоки тебя уволит, когда узнает о твоём положении, и ты не сможешь помочь родителям. Если тихо избавиться от беременности, то никто ни о чём не узнает. Ты продолжишь работу». Агафье становилось только больнее на сердце. Она посмотрела на медицинские плакаты, что висели на стене. В основном объявления о новых медицинских услугах и приглашения посетить курсы для будущих мам. Девушка ухватилась за голову. Это становилось невыносимо. Девушка на ресепшене, когда она приходила сюда записываться на приём, сказала, что можно в один день и анализы сдать, и пройти осмотр у врача, и сделать УЗИ. Агафья готова была за всё это заплатить, лишь бы получить ответ на терзающий её вопрос. Но, как назло, очередь продвигается медленно, а в Японии принято терпеливо ждать и не лезть в кабинет даже с «мне только спросить».       Агафья сидела в кабинете у врача. Им оказалась женщина сорока лет с ласковым, доброжелательным лицом. Были сначала самые простые вопросы касательно женского здоровья. Заволновалась Агафья, когда сказала, что подозревает у себя беременность. Врач ей улыбнулась и сказала:       - Сейчас мы в этом убедимся! Как бы вы хотели: анализ крови или УЗИ?       - УЗИ.       - Тогда снимайте нижнее бельё и ложитесь.       Врач делала свою работу максимально аккуратно. Внимательно всё осматривала, что-то нажимала на клавиатуре, а потом снова улыбнулась Агафье:       - Да, вы беременны. По УЗИ у вас сейчас пять недель.       Агафья не удержалась и разрыдалась на глазах у врача.       - Что с вами? - удивилась японка. - Вы плачете от радости?       Агафья ничего не ответила.       - Одевайтесь, - смутилась японка.       Агафья сквозь слёзы оделась и спросила:       - Что же мне делать?       - О чём вы? Если вы намекаете на аборт, то его можно сделать, но должна вас предупредить, что это рискованно. Вы можете потом вообще не родить. К тому же, убийство нерождённого ребенка - страшный грех.       Агафья покачала головой. Она была настолько несчастна, что ничего не могла сказать. Врач ей что-то выписала и дала рекомендации, но она ничего не слышала. В голове звучала только одна фраза: «Да, вы беременны. У вас пять недель». Когда приём был окончен, Агафья вышла из больницы в глубоко подавленном состоянии. В руках она держала заключение врача со снимком УЗИ, рецепт для покупки лекарств и другие рекомендации. Эта беременность перечеркнула все её планы. Сейчас она придёт домой и скажет Атенаис, что беременность подтвердилась, и та отправит её делать аборт. Агафья запуталась в своих мыслях: сохранить беременность или нет? Она уже не любит этого нежеланного ребёнка, да ещё и от насильника. Всё очень сложно... Девушка шла по улице и не видела, куда идёт. Ноги словно сами вели её куда-то, а в голове так и крутилось «Вы беременны». Позор! Какой позор!