Жизнь с истёкшим сроком годности

Утро пришло с головной болью, и ощущением сильной жажды, что сдавливала горло, перекрывая возможность нормально дышать. Яркий солнечный свет бил прямо в лицо, и сжимая крепко веки, я перекатилась на другой бок, внезапно уткнувшись носом в какую-то бумажку. Не совсем проснувшийся и отяжелевший после вчерашнего вечера мозг, работал плохо, поэтому ещё несколько минут я дремала, не в силах открыть глаза, прежде чем до меня дошло, что обычно я не оставляю бумагу на кровати. Я с трудом приподнялась на локте и взяла листочек. «Выпей меня» — гласила надпись, прочитав которую, я улыбнулась. Почерк скорее всего принадлежал Куине, впрочем как и комната, и кровать, в которой я проснулась. На тумбочке меня ждала заботливо положенная таблетка и стакан воды. Незамедлительно отправив ее в рот и залпом опустошив стакан прохладной воды, я села в постели, озираясь по сторонам. Сколько я спала — совершенно непонятно. После вчерашнего вечера я чувствовала себя абсолютно разбитой: все тело затекло, будто я отлежала каждую мышцу, если такое, вообще, возможно. В номере Куины было тихо и пусто. Я откинулась на подушку и попыталась вспомнить как меня сюда занесло. Но в голове всё ещё продолжался сумбур из мелькающих отрывков воспоминаний прошедшего вечера. То, что случилось в фойе отеля на проводах Шляпника на игру, было вполне предсказуемо: на толпу я всегда реагирую не лучшим образом, а вчера особенно плохо. Большое скопление человеческих эмоций для меня все равно что комната без воздуха: чужие эмоции давят, от толпы гудит в ушах, а воздух заканчивается. Не спрячешься вовремя в безлюдном углу, и обморок обеспечен. Собственно, что и случилось. Но вот много пить, между прочим, я вообще не собиралась и уж тем более напиваться, но каким-то непостижимым образом это случилось. Однако я тут же нашла себе оправдание — бдительность была утрачена из-за чрезмерного нервного перенапряжения. «Интересно, что в итоге стало со Шляпником? Вернулся ли он, или нет, как предсказывали многие?» Преодолев слабость, морщась от головной боли, я с трудом поднялась на ноги, и, борясь с головокружением, и некстати накатившей дурнотой сделала несколько шагов. Пол под ногами качнулся, что совсем не показалось мне забавным. Ближайшая дверь привела в уборную. Ледяная вода взбодрила меня и немного помогла прояснить голову. Я взяла щетку и привела волосы в порядок. И лишь после того, как я уже причесалась, задалась вопросом: а зачем Куине расческа если у нее дреды? Оставалось только надеяться, что та штука была расческой, а не щеткой для мытья раковины. Я вздохнула и прижалась лбом к прохладному зеркалу — в этом мире ни в чем нельзя быть до конца уверенной. Склонившись над раковиной, я снова побрызгала лицо водой и промокнув капли бумажным полотенцем, решила, что голове уже легче. Пусть даже это и было попыткой выдать желаемое за действительное. Я выскользнула обратно в комнату. Не терпелось снова рухнуть на кровать и ещё немного поспать. В тишине и одиночестве, отключить сознание на несколько часов и ни о чем не думать. Но, увы, мечтам не суждено было сбыться. Стоило только прикрыть глаза, и вокруг меня начал крутиться калейдоскоп не повторяющихся узоров, котрые кружились и плыли, превращаясь в летящие цветные полосы. Сквозь этот полусон-полубред я вдруг почувствовала легкое поглаживающее прикосновение к плечу, и будто что-то защекотало моё лицо. Я открыла глаза и моргнула, стараясь поскорее отогнать остатки сна. В поле зрения появилось, нависающее надо мной, озабоченное лицо Куины, сидящей на краю кровати. Она вглядывалась в мое лицо, а кончики ее дредов касались моей щеки. Я обхватила двумя руками ее голову и притянула к себе, обнимая. — Как ты? —заботливо спросила Куина, наклоняясь. — Бывало и лучше, — потерев глаза, а затем и лоб, произнесла я, делая попытку встать. — Ну, с кем не бывает, — засмеялась Куина, помогая мне. — Главное, что ты очнулась и даже неплохо выглядишь. Я хотела ответить, что ее слова вселили в мой разум немалую долю оптимизма, но лицо Куины вдруг стало серьезным и она, засунув в рот свою пластиковую имитацию сигареты, всё это время держа ту зажатой в руке, произнесла: — Шляпник умер. Его нашли ребята из бригады механиков, что были на выезде в поисках топлива. Кивнув, я нахмурилась, задумавшись, правильно ли я поняла, чего ожидать от этой новости. — Не прошёл игру или его убили? — зачем-то спросила я, понимая, что какой бы ни была причина его смерти, это не внесет никакие корректировки в наш план, но всё же было любопытно. «Но если его убили, то очевидно, это сделал кто-то из боевиков», — подумала я, кусая сухие губы. — Чишия только что вернулся со срочного собрания, объявленного боевиками. Сказал, что Анн обнаружила на теле Шляпника след от пули. Чишия сейчас собирает всех для финального обсуждения плана, — произнесла Куина, вставая. — Скоро Агуни предстанет перед всеми участниками с речью, и провозгласит себя новым Лидером. Нам надо успеть. Так что идём, — бросила она, взяв меня за руку и потянула за собой в сторону двери. Я удрученно вздохнула и кинув мимолетный взгляд в зеркало, послушно пошла вслед за ней, держась за больную голову.

***

Чтобы не вызвать подозрений, от чего вдруг крайне редкопосещаемая комната вдруг стала такой популярной, да ещё и в день смерти Шляпника, в этот раз встреча проходила в пустом, никем незаселенном номере. Чишия и Арису уже ждали нас. Там же была и Усаги. Зайдя в комнату, я слегка кивнула ей в знак приветствия и помахала рукой Арису, стараясь избежать пристального взгляда Шунтаро, с которым, всё же пришлось столкнуться. Мои губы дернулись в виноватой улыбке, на что Чишия лишь слегка покачал головой в неодобрительном жесте и перевел свой оценивающий взгляд на Арису, который сидел в кресле, сцепив пальцы рук перед собой, и с беспокойством поглядывал на Усаги. — Итак, Шляпник мёртв и через несколько минут Агуни собирается объявить себя новым Лидером. Всё оказалось в точности как ранее предсказывал Чишия. И сейчас у меня уже не оставалось сомнений, что этот план был гениальным и единственным решением выхода из сложившейся ситуации. Арису поднял глаза и устремил взгляд на Чишию. — Я готов, — стараясь звучать уверенно, ответил он. — Что насчёт кода? — Да, я узнал его, — кивнул Чишия и продолжил: — Карты находятся в сейфе в президентском номере. На случай если номер один не вернется с игры, собственно что и произошло сегодня ночью, код от электронного замка на сейфе хранится в запечатанном сургучной печатью черном непрозрачном конверте. Вскрытие этого конверта происходит лишь при смене Лидера в присутствии членов первой десятки. Новый лидер должен посмотреть код, а затем положить лист с кодом в новый чёрный конверт и запечатать его. После каждый из присутствующих должен на нем подписаться. — Но как ты узнал код? — спросил удивлённый Арису. Не удержавшись, и я тоже с интересом посмотрела на Чишию в ожидании его ответа, всё не переставая удивляться, как он умудряется видеть то, что не видит никто другой. На лице Шунтаро промелькнула едва заметная усмешка, и в ответ на вопрос он неопределённо хмыкнул, и, сквозящим осознанием собственного превосходства голосом, произнес: — Истина там, куда никто не смотрит. И я предпочитаю сказать тебе код, когда ты уже будешь у сейфа. — Дааа, — задумчиво протянул Арису, невольно запустив пальцы и в без того взлохмаченную шевелюру. — Не хотел бы я стать твоим врагом. Я почти открыла рот, чтобы сказать Арису, что нужный сейф находится не в шкафу, а за картиной, но вовремя остановилась, подумав о том, что раз Чишия хочет быть предельно осторожным и не сообщает заранее код, то и я тоже пока промолчу про правильное местонахождение сейфа. — Это слишком опасно, — вдруг категорично заявила, до этого момента, молчавшая, Усаги. — Поймите же, вы все, что это может быть опасно. Ее голос прозвучал довольно резко и непроизвольно вызвал у меня сомнения, что в свою очередь переросло в мимолетное волнение. Усаги подошла к приоткрытому окну, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха и продолжила: — Если его обнаружат, то точно убьют. Девушка не доверяла Чишия, и всё её недоверие было сконцентрировано в этих двух фразах. Было отчетливо видно, что Арису ей дорог по-настоящему, и она искренне переживает за него. Я могла понять ее чувства и эмоции, но ко мне уже вернулась прежняя уверенность в успешном исходе плана Шунтаро, и я считала, что поводов для беспокойства нет. Чишия явно не собирался поддаваться на ее провокации, лишь хмыкнул и неспешно направляясь к двери, бросил: — Если вы предпочитаете упустить такую возможность, то можете возвращаться к себе и умереть как рабы. — Ну уж нет! — Арису стукнул кулаком по стоящему рядом с креслом кофейному столику, тем самым заставив Чишию остановиться, а всех нас повернуться к нему. — Тем, кто проникнет в президентский номер, буду я! Его голос был твёрд и полон решимости, но несмотря на это, мои глаза все же уловили, что парень нервничал. — Команда Шляпника повержена. Фракция боевиков нас уже ненавидит. Так что Чишия прав: тут мы долго не протянем. Усаги явно была удивлена такой вспыльчивой его реакции, и лишь тревожно посмотрела на него, но промолчала, возразить ей было нечего. Определённо Арису был прав. Шунтаро удовлетворенно поскользнул взглядом по Арису, склонив голову в одобрительном жесте, и я заметила на его лице легкую ухмылку: весь его вид говорил о том, что он не сомневался в успешном осуществлении плана. Мой взгляд блуждал по стенам комнаты и лицам Арису и Усаги, всячески избегая снова столкнуться с Чишией, который раздавал рации. Когда очередь получать рацию дошла до меня, я, протянув ладонь, коснулась его пальцев, слегка их сжимая, и всё-таки не удержалась подняв глаза на Шунтаро. В ответ он лишь слабо кивнул головой, как бы говоря, что всё будет в порядке. — Военные скоро прибудут, речь вот-вот начнётся, нужно идти, — отделяясь от стены, сказала Куина. Все последовали ее примеру и тоже встали, направляясь к двери, сжимая в руках рации.

***

К номерам отеля можно было попасть с трех сторон. Облокотившись об стену, я заняла позицию на пятом этаже с южной стороны, которая, кроме лифтов, включала и центральную лестницу, выходящую на балкон. Вероятнее всего, что по окончании речи Агуни все боевики воспользуются именно центральным лифтом, и я ожидала сигнала от Чишии, с целью вызвать лифт на свой этаж и таким образом выиграть некоторое время для Арису. Куина же заняла позицию на четвёртом этаже — с восточной стороны, а Чишия, находясь в комнате наблюдения должен был следить за всеми внутренними камерами в отеле, но в основном за вторым этажом с балконом, где сейчас на глазах у изумленной толпы происходила смена Лидера утопии, и в том числе за лифтом, находящимся в западной, почти незаселенной части отеля. — Я на позиции, — раздался из рации голос Куины. — Всё чисто. — При мне тоже, — крепко врезаясь пальцами в пластик, сказала я, оглядываясь по сторонам. Через несколько секунд рация зашипела и раздался голос Чишии: — Все военные и исполнители собрались в главном холле. Это наш единственный шанс. Я сообщу, если что-то изменится. Рассчитываю на тебя, Арису. И отключился. Тем временем в фойе отеля, с балкона второго этажа, откуда ранее вещал Шляпник, теперь вовсю слышалась речь военных. Сначала выступил Нираги, горячо и едва ли не с угрозой анонсировав последующее выступление нового Лидера Утопии — Агуни Моризоно, который уже, судя по воцарившейся тишине, не присущей Пляжу в такое время, вышел на широкий балкон, нависающий над холлом. Агуни же был довольно краток в своей речи, и я уже начала переживать, почему Арису все еще молчит. — …слушайтесь меня, живите ради меня… Агуни говорил грубо, отрывисто и достаточно громко, так, что до моего слуха успевали долетать некоторые обрывки фраз из напыщенной речи, толкаемой новым лидером. — Я нашел сейф, — из рации наконец-то донесся голос Арису, и у меня на сердце сразу полегчало. — Какой пароль? — Арису, постой, к… — Пароль 8055, — с нажимом в голосе, Чишия перекрыл мою попытку сообщить Арису местонахождение нужного сейфа. Хотя может быть Чишия уже успел сказать ему, в каком сейфе лежат карты. Слыша как Арису набирает код на сейфе, я быстро заговорила в рацию: — Арису, подожди же! Где находится сейф, который ты нашел? — В шкафу в гост… — Это не… — почти криком перебила его я, но внезапно обрывок фразы распался по слогам и в рации наступила странная, вакуумная тишина. — Ари… Арису! — воздух застрял в горле удушливым комом. Я трясла рацией, пытаясь наладить связь. — Ты меня слышишь?! Но в ответ была тишина, рация внезапно перестала работать. — Чишия, Арису, что происходит?! — я уже отчётливо слышала нотки паники в своём голосе. Трясущимися руками я опустила неработающую рацию. Дурное предчувствие разрослось за мгновения. Я решила дойти до номера Шляпника и во всем разобраться на месте, ибо то, что сейчас происходило было за гранью моего понимания. Внезапно я услышала звук поднимающегося наверх лифта, который становился все отчетливее, проехав мимо пятого этажа выше и остановился на восьмом. Тревожные мысли вновь закопошились внутри. При попытке понять происходящее, на меня нахлынуло обманчивое ощущение нереальности, а нелепость всей ситуации со сломанной рацией совсем не казалась случайностью. Развернувшись, я побежала от лифта в сторону лестницы, по дороге закинув неработающую рацию в горшок с давно засохшим рододендроном, всё не прекращая думать о том, что же происходит. Вопросов, разумеется, было больше, чем ответов. С каждым шагом напряжение нарастало, а мысли становились тяжелее и навязчивее. К счастью, до восьмого этажа мне повезло добраться незамеченной и оставалось только пройти по коридору до номера Шляпника, как я услышала какой-то грохот, глухие удары, неразборчивый гул голосов, кажется, это были боевики. Я отпрянула и прижалась к стене, спрятавшись за углом. Пока что, мои худшие предчувствия только подтверждались. С каждой секундой голоса, приближаясь становились лишь громче, и я смогла чётко различить один из них, тот, что совершенно точно принадлежал Нираги. —… пока развлекусь с твоей подружкой… — донесся до моего слуха его ехидный голос с истеричными нотками. И следом раздался отчаянный, полный невыразимой муки крик Арису, отдающийся эхом в пустом коридоре, который словно вывел меня из транса, окутавшей меня паники, заставляя собраться с мыслями. Из-за угла я осторожно выглянула в коридор, и то, что я увидела в следующую секунду, воспринималось мною, словно в замедленной съемке, как будто бы со стороны. Я не могла поверить глазам, с ужасом смотря как Нираги в сопровождении нескольких боевиков, в том числе и Наканэ, тащат упирающегося, окровавленного Арису, схватив его пол руки, а следом за ними, неспешно, со спокойным, невозмутимым выражением лица, и беззаботно заправленными в карманы руками, идет… Чишия. Чтобы не стать замеченной я снова повернулась к лестнице, и спустившись на несколько ступеней вниз, облокотилась на перила, непрерывно продолжая смотреть в ту часть коридора, которая мне всё ещё была видна. И вдруг все резко прояснилось, вернее, сфокусировалось на одной мысли: Чишии вообще не было в комнате видеонаблюдения, он всё это время находился рядом с военными, чтобы сразу же сдать Арису, как только тот нажмет кнопки кода на сейфе. Эта новая догадка обожгла меня своей возможной вероятностью, и я со всей силы вцепилась похолодевшими ладонями в перила лестницы, силясь не упасть. «Но зачем?! Почему?!» Я всё ещё не могла поверить в дикость произошедшего и также не видела никакой логики в действиях Чишии, казалось, в том, что он делает напрочь отсутствовал здравый смысл. Одна за другой мысли в голове сменяли друг друга. Через несколько секунд боевики уже остановились в ожидании лифта, и я замерла, смотря на них, стараясь не выдать своего присутствия. Лица Арису не было видно, только кровь, она была везде. Зато мне была отчётливо видна скалящаяся в ухмылке, физиономия Нираги и хмурое выражение лица красивой Наканэ. Я услышала короткий характерный сигнал, оповещающий о том, что лифт прибыл на восьмой этаж, и когда двери открылись, Чишия зашёл внутрь первым, а следом за ним боевики втолкнули и Арису. Потеряв осторожность я сделала пару шагов наверх в попытке увидеть на кнопку какого этажа нажмет Нираги и внезапно, Наканэ, заходящая в лифт последней, резко повернула голову и бросила в мою сторону настороженный взгляд, я не успела отпрянуть; наши глаза встретились. Я сложила руки в умоляющем жесте и замотала головой. Я видела неодобрение, просквозившее в ее взгляде, но боевик слегка кивнула и зашла в лифт вслед за остальными. Я искренне полагала, что этот безумный мир, в котором я находилась уже столько времени, отучил меня от привычки удивляться чему-либо вообще, но сейчас, видя с каким невозмутимым видом Чишия идет вслед за военными, волочащими еле живого Арису, я испытывала самый настоящий шок, не находя увиденному абсолютно никаких объснений. Оказаться свидетелем жестокости, сотворенной Чишией с моей непосредственной помощью — к этому я не была готова. Следом за шоком пришёл страх, сковавший всё тело. Я стояла и совершенно не понимала, как реагировать. В голове было пусто, только и звучало, что эхо от собственного бесконечного страха, да дикий нечеловеческий крик Арису, застрявший в моих ушах. «Что же это получается? Чишия нас обманул… предал…» Когда двери лифта закрылись, и кабинка поползла вниз, на почти негнущихся ногах, я двинулась в сторону президентского номера, по дороге пытаясь себя успокоить и унять подступающую панику. Но получалось из рук вон плохо. Дойдя, я застыла перед дверями, не решаясь зайти внутрь, но в то же время понимая, что для сомнений сейчас самый неподходящий момент. Внутренне содрогаясь, с осторожностью я вошла в номер Шляпника и застыла в немом крике, глядя на темные, уже подсыхающие капли крови. Крови Арису. Словно в тумане, я неуверенным шагом зашла в спальню, прямо к висящей на стене картине, с которой на меня невозмутимо смотрел олень. Я сняла картину, поставив ту на пол и попыталась вспомнить цифры кода, которые сообщил Чишия. От паники, охватившей меня пальцы дрожали, почти не слушались, я неверно набрала код, раздался писк и загорелась красная лампочка. Но ошибаться и медлить было нельзя: что если военные решат вернуться? Я почувствовала, что от страха на лбу выступил пот, а пальцы и вовсе стали ватными. Когда наконец загорелась зеленая лампочка и раздался щелчок открывающего замка, я нервно выдохнула. Я протянула руку внутрь, нащупав колоду картонок, но внезапно, кроме них мои пальцы столкнулись с чем-то твёрдым и холодным. Я вытащила и внимательно рассмотрела находку. Это был пистолет. Оказывается, никому не доверяющий Шляпник, хранил в сейфе не только карты, но и пистолет. — Вынужден признать, что я удивлён и в некоторой степени восхищён. Знакомый голос, негромко раздавшийся за спиной, прозвучал настолько неожиданно, что я вздрогнула и испуганно замерла. Ведь совершенно не было слышно как его обладатель зашёл в номер и оказался за моей спиной. И я не знала, как долго он находился здесь до тех пор, пока он не заговорил. По телу пробежался холодок, а кожа покрылась мурашками. — Тебе удалось опередить меня, и я даже слегка огорчён. Через несколько долгих секунд я все же заставила себя повернуться в его сторону, сразу же наткнувшись на насмешливый взгляд с приподнятой в удивлённом жесте бровью. Человек, заставивший меня поверить в его собственный спектакль, сейчас невозмутимо стоял напротив меня, и его лицо не отражало ничего кроме легкой, безучастной улыбки. — А ты думал, что ты здесь самый умный и самый хитрый, ведь я правильно понимаю? — ехидно спросила я. Чишия лишь неопределено хмыкнул. Но глядя на него, такого холодного, отстраненного и совершенно не к месту ухмыляющегося, вся моя бравада в момент испарилась, оставив после себя лишь горечь ужасного разочарования. — Обмануть обманщика… — пробормотала я, глядя в потолок и быстро моргая, пытаясь не дать потечь, навернувшимся на глаза слезам, пытаясь дышать, пытаясь пережить разрывающую, пронзающую мою грудь боль от предательства. Было почти невозможно сохранять лицо спокойным, когда внутри творилась целая буря. — Почему ты это сделал? — наконец спросила я, уже на удивление ровным голосом. — Как ты мог? Все эти игры доверия…? — Это твои проблемы, что ты веришь всему что слышишь. Я, например, никогда не жду доверия от других, хотя бы потому, что это глупо, как видишь, — сказал Чишия, не давая мне ни на секунду засомневаться в том, что я все выдумала, в очередной раз заблудилась в собственных фантазиях. — Ты сама сделала выбор, я ни к чему тебя не принуждал, — продолжал меня мучить Чишия. — Тебе следовало подумать заранее о своём решении. Не стоило забывать, что ответственность, на том, кто делает выбор. И он, черт возьми, сейчас был как никогда прав. «Он и не говорил, что будет иначе», — напомнила я себе, вспомнив, что однажды он предупреждал меня не доверять ему. Я сама с ним пошла. Зачем? Потому что не верила, точнее не хотела верить в то, что человек к которому я испытываю самое прекрасное чувство может оказаться обманщиком. Удар под дых. Расплата за мою легкомысленность. «Иногда доверие может затащить в пропасть…» — пронеслось в голове, и я начала осознавать, насколько далеко он просчитал ходы и только сейчас по-настоящему поняла масштабы того, что творилось в его голове. — Так вот, как ты, оказывается, изначально собирался играть, — тихо, почти шёпотом, сказала я. Я помассировала виски, стараясь проглотить боль, которую мне причинили его слова. — Ты же заранее знал, что карты лежат не в том сейфе, который нашёл Арису. И в тот же миг я поняла, что на месте Арису по изначальному плану Чишии должна быть я. — Почему ты передумал, чтобы карты крала я? — спросила я, взирая на него в крайнем негодовании. — Неужели ты думаешь, что я стал бы настолько рисковать после твоей выходки с обыском моего номера, — ответил Чишия, чуть прищуриваясь. — И да, поэтому, на всякий случай, я активировал в твоей рации функцию полного отключения с помощью удаленного управления. И снова не ошибся. Чишия замолчал, и тишина заполонившая комнату становилась все более непереносимой. Он лишь обвел мое лицо очередным взглядом, который я не могла понять. А я, глядя на него, захлебывалась в разъедающей злости из-за собственного бессилия и невозможности исправить эту ужасную ошибку, которую совершила, поверив человеку, чья совесть была утеряна давным-давно, либо и вовсе не существовала. И сейчас я отчетливо понимала каждый пункт его жестокого плана. Все это время он лгал так гладко и без следов сомнения. Он просто использовал нас для своих амбиций: меня и Арису. А то, что случилось между нами тем вечером, не имело для него никакого значения, а лишь усилило его сознание собственной власти и превосходства, он просто игрался со мной, получая желаемое. А его безразличие к жизни и чувствам чужих людей, только доказывало мне, в том, что я права. Стоя сейчас перед ним, я чувствовала себя словно путник, заблудившийся в лабиринтах своего собственного воображения, и вдруг осознавший, что каждый его шаг заранее предопределён холодным расчетом Чишии. Изначально согласившись прийти с ним сюда, я и представить не могла, какой болью и отчаянием в итоге обернется для меня его предложение. Меня затрясло от адреналина, в тот момент, когда до меня, наконец, дошло, что происходило. — Как ты мог так поступить с нами? Со мной и Арису… — Если ты не можешь понять такую простую вещь, — заговорил Чишия, снисходительно смотря на меня. — возможно тебе стоит подумать ещё раз: есть ли что-нибудь, чего не сделаешь ради выживания? Сняв пистолет с предохранителя, я подняла руку и навела дуло точно на его сердце. Чишия же никак не отреагировал, даже не вздрогнул. — Что-то случилось? — лишь поинтересовался он, игнорируя мой вопрос, с непроницаемым лицом разглядывая направленное в его сторону оружие. При этом, его голос был таким спокойным, ни дрожи, ни волнения. Если наставленное на него оружие и взволновало его, то это не отражалось ни в глазах, ни в чертах лица. Шунтаро идеально умел держать лицо. — Полагаю, собираешься мне отомстить? — Мстить? Нет, что ты… Что мне даст месть? Решит проблему или отменит результат? — я медленно покачала головой, но мой голос уже готов был сорваться до крика. — Я не опущусь до мести, можешь не беспокоиться. Но ты… какой же ты… — я не могла подобрать слов, — подлый… — наконец процедила я сквозь зубы, пытаясь задеть то, чего у него не было. Душа — именно это и был тот самый недостающий элемент. — И что ты сейчас от меня хочешь? — подняв руки вверх, с циничной ухмылкой спросил Чишия. — Извинений? Даже находясь в невыгодной для него ситуации он продолжал играть. Он снова делал вид, что ничего не произошло. Снова насмехался надо мной. — Только не пытайся навязать мне нормы человеческой морали, сама не так давно убив человека, чтобы спасти свою жизнь, — холодно и с осуждением произнес Чишия, продолжая игнорировать пистолет, как будто был абсолютно уверен, что я не смогу выстрелить. — А теперь я бы хотел получить карты, — Чишия, наконец, перешел к самой сути разговора. К в своей основной цели, которую я помешала ему достичь. Несмотря на то что пребывая в ужасе, я намеренно старалась держаться невозмутимо перед этим хладнокровным манипуятором, каким сейчас предстал передо мной Чишия, моё состояние выдавала дрожь в руках, унять которую не получалось, как бы я не старалась. Меня трясло от страха и волнения. Напоминать мне о том, что произошло на той игре, было жестоким издевательством со стороны Чишии, и сейчас мне была ненавистна его правота. А память тут же услужливо предоставила отрывки воспоминаний: отчаяние в глазах того мужчины, и через секунды его падающее, бездыханное тело. В воздухе растеклась и зависла тяжелая тоска вперемешку со страхом и бессилием. Уже знакомое сочетание. Чувство вины. Мне снова нечего было возразить Чишии в ответ. Лишь тяжелый медленный вздох, вернул меня из горьких воспоминаний в настоящее, которые было ничуть не лучше. — Ненавидишь меня? — непринуждённо спросил Чишия таким тоном, будто мы вели повседневный разговор. Я на несколько секунд задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям, и убедившись окончательно, в том, какие эмоции и чувства испытываю на данный момент к Чишии, ответила: — Нет. Я же не собираюсь наказывать себя этим разъедающим душу чувством за твой поступок. Да, я осуждала его, считала, что он не заслуживает прощения, но не ненавидела. Мой ответ, казалось, не вызвал в Шунтаро никаких эмоций, по крайней мере его лицо продолжало не отражать ничего. — Я бы хотел получить карты, — настойчиво повторил Чишия, проигнорировав мой ответ так, как будто он меня ни о чём и не спрашивал несколькими секундами ранее. Несмотря на его настойчивый тон, я уловила в его голосе незнакомую мне ранее ноту сомнения, мои глаза невольно расширились от того, что я успела подметить ту самую деталь: на его беспристрастном лицо появилась небольшая эмоция. Мгновенное беспокойство промелькнувшее в его взгляде, осознание которого заставило меня почувствовать своё над ним превосходство. В этом мимолетном выражении его лица я успела прочитать все, что мне нужно было сейчас знать. Я опустила пистолет. На моих губах заиграла самодовольная улыбка. Чишия проиграл.