Жизнь с истёкшим сроком годности

Проснувшись этим тихим ранним утром, я лениво потянулась в постели, раскинув руки в разные стороны, не торопясь вставать. По всему телу ощущалось приятное покалывание мурашек, вызванных воспоминаниями вчерашних чувств и бурей позитивных эмоций внутри души. Стоило признать, что я никогда не испытывала такого особенного, спокойного, всепроникающего безмолвия, которое наступило между мной и Шунтаро, когда, увидев одно и то же, мы одно и то же почувствовали и сделали. Открывать глаза совершенно не хотелось: я боялась, что всё исчезнет, словно сон, который после пробуждения невозможно будет вспомнить. Понаслаждавшись новыми ощущениями, я опустила ноги на прохладный пол, подошла к зеркалу и посмотрела самой себе в глаза, с приятным удивлением обнаружив в них огонёк самого настоящего счастья, наполняющего все мое существо. Появилось некоторое ощущение свободы и ясности, что приходит с пониманием и принятием. И теперь я уже точно знала, какое именно чувство давало мне ощущение доказательства того, что жизнь не бессмыслена, а люди, говорящие обратное, просто ещё не познали его, даже хотя бы немного, лишь используя его как слово, не до конца понимая, что оно означает. Я вспомнила тот самый взгляд Чишии, заставивший меня испытать то, что оставило во мне след. Взгляд, с которого все началось, что сжег меня прежнюю, уничтожив безукоризненную броню защиты в виде сомнений, наполняя сердце неограниченным и неизмеримым чувством, которому я не хотела сопротивляться и уж тем более считала глупым бороться с ним. Я искренне полагала, что борьба и сопротивление не избавят меня от этого, а лишь, наоборот, создадут условия для порождения дальнейшего внутреннего конфликта. А это явно не являлось тем, что меня привлекало и к чему я стремилась. Я не собиралась бежать от признания реальности своих чувств, считая, что подобное бегство — это комфортное прикрытие для бесхарактерных, слабых людей. Но всё ещё не верилось, что это возможно, именно в этом мире найти то, чего мне не удалось познать в другом, привычном. И сейчас я ощущала легкость, чувствуя себя собой, хотя еще вчера вечером, выходя из своего номера, мне казалось, что я потеряла собственное «я». И как приятно осознавать, что я сумела остаться свободной, не поддавшись влиянию мира, не подразумевающего иных чувств и эмоций, кроме боли и страдания. Родители учили меня опасаться наивности, но сейчас… сейчас, черт возьми, я всего лишь хотела верить, что то, что произошло между нами вчера, и для Шунтаро являлось чем-то большим, чем просто продолжением нашей игры. Однако сознание простреливали едва уловимый страх потери всего этого, страх ненадежности и другие опасения, над которыми я не желала сейчас размышлять, хотя давалось нелегко не хотеть быть в чем-то уверенной. Переступив эту тень сомнения, я сочла правильным не ждать момента, что считается удобным, решив, что для правды не бывает неподходящего или подходящего времени.

***

Я шла по коридору восьмого этажа, полностью поглощенная мыслями о Чишии, о нашем вчерашнем вечере и о том, что собиралась ему сказать. — Давно не виделись, детка! Знакомый ехидный голос раздался за моей спиной, заставив испуганно вздрогнуть и остановиться. «Нет, ну не-ет. Только не сейчас. Черт возьми, как не вовремя». Застыв, я затравленно оглянулась, крутя головой во все стороны в поиске возможности убежать, но все же пришлось посмотреть на ухмыляющееся лицо Нираги, который сейчас стоял передо мной, преграждая собой путь к побегу. Такой настырный с притворной ухмылкой, с непричесанными, немытыми волосами и воспламеняющими мою кожу глазами. И, судя по голосу, он был неплохо пьян. После разговора с Наканэ, я видела Нираги лишь из окна моего номера, но было глупо надеяться, что он не попадётся мне внутри отеля или на улице. Для этого надо безвылазно сидеть в своем номере, что я и старалась делать, но тем не менее сейчас передо мной стоял всё тот же Нираги, только я смотрела на него уже другими глазами, да и выглядел он сегодня не как обычно. Нираги был не просто пьян, он был чертовски сильно пьян, несмотря на то что ещё только утро. Вероятнее всего, он не ложился спать со вчерашнего вечера и, направляясь в свой номер, случайно столкнулся со мной. Небритый, непричесанный, сейчас он больше смахивал на вурдалака, чем на человека. Нираги пребывал в таком состоянии, что глядя на него, я испытывала лишь брезгливое сочувствие вперемешку с осуждением. Я не слишком рассчитывала на то, что мне удастся быстро от него отделаться, но нужно было хотя бы попытаться. — Предпочитаю уединение в своем номере, — сухо ответила я, ища глазами путь к отступлению. Но, к сожалению, дорога к лифтам находилась со стороны Нираги. — Дай пройти. — Я туда уже несколько раз заходил, — пьяно прищуриваясь, парень цепко ухватился длинными пальцами за мой локоть, — тебя там не было. — Шляпник поднял мне ранг и переселил в другой номер, — ответила я, тщетно пытаясь разжать его пальцы. Нираги приблизился ко мне вплотную, я невольно попятилась назад, в результате чего уперлась спиной в стену, и вздрогнула, осознав, что оказалась в ловушке. — Пойдем сейчас, покажешь мне свой новый номер. Я тебя провожу, чтобы ты снова не заблудилась, — небрежно проведя рукой по спутанным волосам, потребовал он. — А заодно… Его пьяную физиономию осветила похотливая улыбка, и я почувствовала, что теряю надежду избавиться от него. Несмотря на то что Нираги еле стоял на ногах, он продолжал напирать на меня всем телом, вжимаясь пахом, и немного расстегнул молнию на джинсах, показывая, насколько сильно он возбужден прямо сейчас. — Но можем пойти и ко мне. Мой номер совсем рядом. Он обхватил меня за талию, притягивая к себе, а другой рукой сжал кисть правой руки, не давая пошевелиться. Отступать было некуда, и я почти вжалась в стену. — Тебе понравится, детка. Я действительно хорош в сексе. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься. Глядя прямо в глаза, Нираги упивался моим страхом и беспомощностью. Не зная, куда девать взгляд, я старалась не смотреть на мужские джинсы и расстегнутую на них молнию. Но краем зрения увидела, что он действительно был возбужден. — Ты испытаешь такое удовольствие, что на всю жизнь запомнишь, — продолжал он пьяно шептать мне прямо в губы, выдыхая тяжелое облако перегара. Я едва держалась, чтобы не свалиться в обморок, лишаясь равновесия от этого одуряющего запаха, исходившего от него. Неустойчиво покачиваясь из стороны в сторону, Нираги немного отодвинулся, наконец-то дав мне возможность подышать нормально, жестом нетрезвого фокусника выудил из кармана джинс сигарету с зажигалкой и, сумев зажечь свое курево лишь с третьей попытки, деловито поинтересовался: — А, кстати, куда ты направлялась? Что ты забыла на этом этаже, а? А вот этого вопроса я боялась больше всего. Его черные глаза смотрели не моргая, а в эти секунды моё сердце ошалело стучало о ребра. Мысли путались, в висках запульсировало, никакого ответа в голову не приходило, я словно впала в ступор. Я открыла рот, чтобы ответить, но закрыла его, понимая, что мои зрачки забегали по сторонам, полностью выдавая моё волнение. Мельком взглянув на Нираги, стало понятно, что он это заметил. Его взгляд прощупывал мое лицо. Вопрос застал меня врасплох, ведь на этом этаже проживали лишь члены совета и сам Шляпник, а обычным пляжникам, таким как я, здесь нечего было делать. Не зная, что ответить, я лишь пробормотала что-то невнятное. — Ты собираешься мне отвечать, или мне стоит выбить из тебя ответ?! — Нираги был уже на грани того, чтобы впасть в ярость, а у меня не было никакой возможности увильнуть. — Ничего, просто прогуливалась, — с огромным трудом заставив губы разомкнуться, в итоге сказала я. — Правда? — правый уголок его рта приподнялся в ехидной и очень злобной ухмылке, изображавшей наигранное удивление. Нираги снова подался вперед и нагнулся, стукнувшись своим лбом о мой, и в тот же миг его лицо стало непроницаемым, а взгляд тяжелел с каждой секундой. Он смотрел на меня глазами, цвет которых напоминал приближающуюся бурю. — Я… я… — неопределенно начала отвечать, но в итоге осеклась и замолчала. Так уж повелось в моей жизни: все повторялось, особенно то, чего я стремилась избежать. И вот я снова в тупике и растерянности перед человеком, не сулившем ничего хорошего, стою, словно провинившаяся школьница, и что-то мямлю себе под нос. Каким бы пьяным не был Нираги, он сразу догадался о цели моего присутствия на этом этаже. — Не находишь странным совпадение, что ублюдок Чишия тут тоже живет? — издевательски вытянув губы, произнес Нираги. — Не нахожу, — отвечая, я зажмурилась, почти втянув голову в плечи. — К ублюдку ты идёшь! — заорал он, даже не слушая мой ответ. Внезапно он двумя руками оперся на свою винтовку, наклонил голову вниз, скорчился и начал кашлять, и я испугалась, что его начнёт тошнить прямо при мне. Нираги явно перепил и теперь страдал. Но это дало мне те самые секунды, в течение которых я успела обойти его и побежать к лестнице. Внезапно раздавшийся выстрел заставил меня вздрогнуть, резко остановиться и мгновенно обернуться. — Блять, — выругался Нираги, и его лицо исказила мучительная гримаса. — Это новое пойло, которое завезли, просто редкостное дерьмо! — Иди сюда, — прохрипел он из-за подкатывающей тошноты не в силах нормально говорить. — Иди… Иначе я снова выстрелю и на этот раз в тебя. Я молча подчинилась и подошла к Нираги, не теряя надежду, что кто-то выйдет из номеров, услышав выстрел. Но, согласно правилу этого мира, каждый сам за себя — ни одна дверь не открылась. Захотелось закричать «Пожар!», чтобы привлечь хоть чьё-то внимание, но всё, что у меня получалось, — лишь бесшумно раскрывать рот. — Я знаю: ты что-то затеваешь вместе с этим ублюдком… Чишией… — угрожающе процедил Нираги, и его лицо осветила издевательская усмешка. Он рванул винтовку с плеча и приставил ее к моей груди. Хотя я предвидела это, но страшно испугалась. Внутри меня все похолодело: он был слишком пьян, а это значит, что любое его неточное движение могло быть для меня последним. Я сглотнула, испуганно глядя на него. — Он наебёт тебя, будь уверена, — произнес Нираги голосом, сплошь пропитанным презрением. Я посмотрела на него с сомнением, не понимая о чем речь. — Что конкретно ты сейчас имеешь в виду? — решилась я задать вопрос. — Не что, а кого. Тебя и его. Он хитрый крысеныш, если ты ещё не поняла, — резко ответил он, практически выплевывая слова. Не сводя с меня глаз, он сильнее ткнул дуло винтовки в мою грудь. — Ты ещё вспомнишь мои слова, детка, гарантирую. Нираги оскалился, всё продолжая сверлить меня взглядом. Он хотел сказать что-то ещё, но внезапно опустил винтовку и замолчал, и я, проследив за его глазами, увидела, что его пьяный взгляд пытается сфокусироваться на чем-то поверх моей головы, за моей спиной. — Вот ты где, ищу тебя повсюду, идиот, — раздался знакомый взволнованный женский голос. Я обернулась и увидела быстро приближающуюся фигуру Касуми Наканэ. — Привет, — быстро кинула она мне, подходя к Нираги. — Привет… — пробормотала я, силясь вернуть способность соображать. Не сказав больше ни слова, она схватила руку Нираги, которому уже стало совсем нехорошо, и закинула себе на плечо. Я ещё несколько секунд со странной грустью провожала глазами две, удаляющиеся неровной походкой, фигуры, думая о том, что Нираги повезло иметь такую преданную подругу, но он едва ли осознавал то, что Касуми действительно искренне волнуется за него — своего друга детства, от которого прежнего у нее остались лишь воспоминания.

***

Несмотря на то что Нираги был чертовски пьян, да и в те редкие моменты, когда был трезв, он терпеть не мог Чишию, но меня немного смутили его слова. Умом я прекрасно понимала, что это как минимум глупо, но внутри меня появилось ничем не обоснованное чувство беспокойства. Убедившись, что Наканэ и Нираги зашли в номер и в коридоре никого нет, я быстрым шагом дошла до апартаментов Чишии и, прежде чем зайти, предварительно постучала. Ответа не последовало, и я выждав несколько секунд, приоткрыла дверь, окидывая взглядом пустой номер, больше не решаясь войти незванным гостем. Обычно Чишия находился либо у себя в номере, либо на крыше, куда я сейчас и решила направиться. Неспешно поднявшись на площадку крыши, я испытала чувство досады: там никого не было, кроме пустых полос настила, жадно поглощавшего лучи утреннего солнца, и свежего ветерка, гоняющего легкий сор. Переборов страх, я подошла к краю и посмотрела вниз. Рядом с баром, у бассейна, уже начали толпиться проснувшиеся пляжники, в предвкушении развлечений перебрасываясь шуточками, оживленно переговариваясь и шумно что-то обсуждая. И цена этого всего для них не имела никакого значения. Руки до боли сжали невысокое ограждение на крыше; холод железа, казалось, проникал сквозь кожу в саму кровь. Нехотя спустившись к бару, я взяла кофе и села за дальний, словно постоянно ждущий именно меня, столик. Я заприметила Куину, которая тоже, увидев меня, улыбнулась своей милой улыбкой и помахала. На ходу смачно вгрызаясь в шоколадный кекс, она начала рьяно продираться сквозь толпу веселящихся и уже немного нетрезвых пляжников. — Ну наконец-то, а я повсюду тебя ищу! — сказала она и, со скрипом отодвинув стул, села. — Привет… — я неуверенно смотрела на улыбающуюся девушку и не знала, как реагировать, заранее чувствуя неясность в нашем дальнейшем общении. — Что с тобой? — совершенно искренне удивилась Куина, рассматривая мое лицо, словно сама пытаясь найти ответ. — Ты обижаешься на меня? — машинально сжав ладонь девушки, спросила я, не желая оставлять недомолвок. — Вот ещё, выдумываешь, — со смехом фыркнула Куина. — С чего вдруг я должна обидеться? — Ну… — я замялась, теребя пальцами салфетку, решив, что разъяснять все стесняющие вопросы необходимо сразу. — Ты сказала Чишии о том, что… — Ааа, ты про это, — прервала меня Куина. — Я случайно услышала твой разговор с Арису, и ты уж прости, но твое решение обыскать комнату Чишии было глупым. Хотя бы потому, что, даже если ему есть, что прятать, он не будет это оставлять в номере со сломанными замками. — Признаю свою ошибку… — Я улыбнулась. — Хотя тебя я тоже могу понять: иногда Чишия бывает просто невыносим в своей загадочности, — внезапно лицо Куины приобрело серьёзный вид, и, перекинув сигарету на другую сторону рта, она произнесла: — Я знаю: ты не любишь просить о помощи, но так нельзя. Если тебя что-то беспокоило, ты могла обратиться ко мне, а не совершать опрометчивых поступков. Я прекрасно понимаю, что в этом мире сложно всегда самостоятельно справляться с некоторыми ситуациями и появляется нужда в помощи и поддержке, и это не стыдно. Я кивнула, расслабленно улыбаясь и поглаживая пальцами ее ладонь, думая насколько мне легко с этой девушкой. Ни с кем мне ещё не было так просто, как с ней. — Кстати, — в глазах Куины вдруг появился игривый блеск, — нашла что-нибудь интересное у него? — она заговорщически на меня посмотрела, играя бровями. Мое лицо моментально вспыхнуло при воспоминании о том, как я трогала нижнее белье Чишии, и о чем я думала в тот момент. — Абсолютно ничего интересного, — я быстро замотала головой, стараясь скрыть волнение в голосе и изобразить беспечность. — Видела бы ты сейчас своё лицо, — захохотала Куина, глядя на меня. — Видела бы ты лицо Чишии, когда он увидел, что я копаюсь я его шкафу, — рассмеялась я, с облегчением чувствуя, как напряжение между нами спало окончательно. — Главное, что теперь ситуация между вами прояснилась, — деловито сказала девушка, засунув в рот последний кусок кекса. — Откуда ты знаешь о нашем разговоре? — Я слегка напряглась. — Видела я ваш разговор, — хихикнула Куина. От неожиданности у меня так дёрнулась рука, что кофе пролился на стол. Я решила, что ослышалась. Хотела переспросить, но мне вдруг стало трудно оформить слова в голове, не то что сказать их. Видя мое изумление, Куина взяла мою руку в свою, легонько сжала и рассмеялась. — Вы были так поглощены друг другом, что не замечали ничего, что происходит вокруг. Я вчера вечером решила ненадолго выйти к берегу, подышать воздухом, очищенным от того тяжелого запаха сигаретного дыма и алкоголя, которым пропитан весь отель. Вот и… Мое лицо запылало алыми красками, а глаза забегали, не зная, на чем остановиться. — Спокойно, я никому не расскажу, можешь быть уверена в этом, — заверила меня Куина. Я лишь смущенно улыбалась, думая о том, что повезло, и это была именно она, а не кто-то другой. И, к счастью, Куина не из тех, кто интересуется интимными подробностями. — Но вот влюбляться в него не советую. Поверь мне, он в этом чувстве не заинтересован. Впрочем, как и в любом другом тоже, — как бы между прочим мимолетно сказала Куина и взглянула на часы, поднявшись со стула. Мне хотелось бы, чтобы эта фраза была сказана в шутку, но, зная Куину, она говорила всерьёз, словно желая отрезвить мои чувства, предупредить, лишить ложных ожиданий, отнять несуществующую надежду, заставить задуматься. Несомненно, девушка знает о Чишии намного больше, чем кажется на первый взгляд, однако она сказала, что они познакомились лишь в Пограничье, и я не переставала задаваться вопросом: как за такое короткое время она успела узнать так много от столь скрытного человека? — Кстати, о Чишии, — Голос Куины вытащил меня из размышлений. — Он кое-что хочет обсудить с нами прямо сейчас. — А что именно? — спросила я, всё ещё пребывая в лёгкой растерянности после слов Куины. — Честно говоря… — задумалась она, глядя куда-то вдаль. — Я иногда и сама не до конца понимаю Чишию. Впрочем, ты сейчас обо всём узнаешь. Он сегодня все утро говорит со мной загадками. А теперь пойдем уже, — девушка в нетерпении потянула меня за локоть, увлекая за собой. Куина шла впереди, а я следовала за ней, по дороге наполняясь неясной тревогой. Разговор, как и в прошлый раз, ожидался в забытой всеми комнате отдыха, как мне казалось, таившей в себе некую ауру загадочности.

***

Чишия начал разговор безо всяких приветствий и предисловий, а сразу с цели нашей встречи. Все выглядело так, словно у нас не было времени даже на формальное приветствие, поэтому мы лишь просто коротко обменялись ничего не значащими взглядами, что озадачило меня не меньше того, что он сказал после. — В плане произошли изменения, — произнес Чишия уверенным тоном, заставившим меня немного вздрогнуть и заинтересованно устремить на него свой взгляд. — И что теперь в нем предполагается? — осторожно поинтересовалась я, чувствуя, как невольно напрягаюсь. — Могу сказать, чего в нем теперь не предполагается, — сообщил Чишия с холодным спокойствием. — Твоё прямое участие. Я подняла брови, демонстрируя недоумение, но не давая промелькнуть на лице той досаде, вызванной его ответом. — Я как бы не то чтобы сильно рвалась, — ответила я, стараясь выглядеть равнодушно, при этом внутри сгорая от любопытства узнать подробности. Чишия выждал паузу в несколько секунд и сказал: — Обстановка на Пляже оказалась серьёзнее, чем я предполагал изначально. Поэтому в плане должен участвовать ещё один человек. И увидев, отразившийся на моем лице нетерпеливый немой вопрос, пояснил: — Арису. — Что-о? ️Арису? И какую роль ты ему отвёл в нашем плане? — намеренно сделав упор на слове «нашем», спросила я, стараясь внешне оставаться как можно более невозмутимой, но чувствуя, что не в силах сдерживать нетерпение, чтобы узнать ответ. — Он будет стоять с рацией? — Нет, — Чишия снова сделал короткую паузу, прежде чем продолжить. — Он будет красть карты. А ты и Куина будете стоять на определённых позициях и сообщать об опасности. Мысли в голове завращались со скоростью света. Сильное волнение, которое я испытывала перед разговором, уже начало спадать, и мне нетерпелось вникнуть в подробности. — Но… Что заставило тебя передумать? — я нахмурила брови в попытке проанализировать, что именно привело Шунтаро к такому решению и пытаясь понять по его выражению лица какой ответ мне стоит ожидать. — Никаких «но», — твердо отрезал Чишия. — Если пойдешь красть карты ты и где-то на полпути будешь замечена, например, Нираги, то план провалится. А если учесть, что это наш единственный шанс, то рисковать в этом случае иррационально. А вот если он появится на этаже, то именно ты сможешь его остановить и отвлечь. Я слегка опешила от такого предложения и его беззаботного тона. — Смогу остановить… — словно эхом повторила я его слова. — Но какой ценой? — Как только карты будут у Арису, я сразу же приду на помощь, если потребуется, а тебе лишь придётся потянуть время, — вставила свою мысль Куина, а Чишия одобрительно кивнул головой. А я всё не могла поверить, что он так просто может меня толкнуть в руки самого опасного боевика. — Но если ситуация непредсказуемо выйдет из-под контроля я нарвусь на неприятности. Мне не давали покоя противоречия: с одной стороны Чишия освобождал меня от большого риска красть карты; с другой стороны для успешного выполнения плана он решил меня использовать в качестве «наживки» на случай, если появится Нираги или, например, сам Шляпник, который на мой взгляд был ничем не лучше боевика. Но стоять в коридоре в ожидании этих двоих это всё равно, что погружаться в открытый океан и ждать, когда акулы начнут окружать меня. — Не стоит переживать, — спокойно произнес Чишия. — Не настолько всё опасно, как кажется на первый взгляд. Он выглядел таким равнодушным. — Я в это время буду находиться в комнате видеонаблюдения, у меня есть ключ от неё. Данные камер внутри и снаружи отеля можно увидеть на мониторах, находящихся в этой комнате. Я буду следить за всеми камерами и сообщать, если кто-то пойдет в направлении восьмого этажа. Это действительно прозвучало убедительно, да и сам Чишия говорил с такой уверенностью, что не вызывало сомнений в том, что у него действительно всё под контролем и продумано до малейших деталей, а риски сведены к минимуму, насколько позволяет ситуация. И изменение в плане теперь мне казалось вполне логичными, ведь предосторожность в таком деле точно не будет излишней. Всё же нельзя недооценивать умение Шунтаро просчитывать все на шаг вперед. Казалось, что он никогда не сомневался ни в одном своем действии. Две пары глаз выжидающе смотрели на меня. — Хорошо, — я сделала паузу, ещё немного размышляя, прежде чем дать окончательный ответ. — Согласна. Быстрая улыбка промелькнула на лице Чишии. — Но это ещё не всё… — ленивым движением он склонил голову набок. — Я хочу, чтобы именно ты поговорила с Арису и убедила его участвовать в нашем плане. Он сказал это так спокойно, так прямо, продолжив усмехаться. — Я?! Чишия медленно кивнул, его глаза смотрели внимательно. — Вы кажетесь друзьями, — Чишия иронично хмыкнул с намеком на наш с Арису план обыска. — Вы некоторое время находились вместе, и он, кажется, доверяет тебе. Скрестив руки на груди, Шунтаро пристально смотрел на меня, слегка наклонив голову. Вероятно, он заранее был уверен, что я соглашусь. — Хорошо, я поговорю с Арису. — Бездумно кивая, ответила я. Чишия молчал некоторое время, и в груди неприятно кольнуло при мысли о том, что он сказал, всё, что хотел, и больше не собирается продолжать обсуждение плана, и это молчание являлось концом нашего недолгого разговора. Но он все же заговорил, слегка дотронувшись до моей руки: — Теперь слишком рискованно, если нас увидят вместе. Я сам найду тебя вечером, когда начнутся проводы Шляпника на игру, с которой, как многие говорят, он вряд ли вернётся. Будь там. И на этом всё. Чишия готов был просто уйти. В его глазах не было ни малейшего признака того, что наше вчерашнее общение оставило в его сердце хоть какой-то след. — Ты что-то хотела? — спросил Чишия, уже почти повернувшись, чтобы уйти. Он остановился лишь потому, что уловил как отчаянно и беспокойно я на него смотрю. Вопрос был произнесен абсолютно монотонным, бездушным, будничным тоном, вызывая у меня неприятное ощущение холода, проникающее сквозь кожу прямо в сердце. — Ничего, просто вспомнила кое-что… — промолвила я, пытаясь скрыть свою растерянность. — Что вспомнила? — Парень ухмыльнулся, облокотившись свободной рукой о стену. Его выражение лица было наполнено насмешкой и равнодушием, словно он хотел сказать мне: «Между нами ничего не было, забудь». Я почувствовала, как в моем горле подступает комок. Его безразличие остро ранило меня. — Нет. Ничего особенного… С усилием я смогла улыбнуться, делая вид, что на сердце покой, но мне совсем не нравилось, что он своей безэмоциональностью и безразличием приводил в смятение мои чувства. Я надеялась, что после произошедшего между нами вчера наше повседневное общение должно измениться хотя бы немного. Чишия же ни жестом, ни взглядом не дал мне этого понять. Он смотрел на меня так, как будто вчерашнего вечера не существовало вовсе. Как будто то, что между нами происходило вчера, существовало лишь в моём воображении. Но я быстро себя успокоила, оправдывая Чишию присутствием Куины. Слегка изогнув губы, как будто в мимолетной улыбке, он быстро взглянул на меня, затем повернулся и неспешно направился в сторону выхода. Молчавшая почти весь разговор Куина отделилась от стены и пошла вслед за Чишией. — Куина, подожди… — окликнула я девушку. Она остановилась и с вопросительным прищуром посмотрела на меня. — Куина, скажи, пожалуйста… — начала я, блуждая глазами по шкафам с книгами. — Ты доверяешь Чишии? Я чувствовала себя немного неловко, задавая этот вопрос после всего произошедшего между мной и Шунтаро вчера. Но Куина, кажется, вовсе не обратила внимание на эту странность. — Полностью доверяю, — кивнула она. — Да, он часто бывает грубоват, ведет себя так, словно плохо воспитан, но поверь, он знает, что делает. Здесь, — Куина постучала себе указательным пальцем по голове со стороны виска, — у него работает безотказно. Не сомневайся. Сказав это, девушка поспешила за Чишией, оставив меня наедине с моими противоречивыми мыслями.

***

Арису обнаружился очень быстро. В задумчивой напряжённой позе он сидел на краю лежака возле бассейна. Его взгляд был хмурым и каким-то неживым, будто потухшим. К счастью, Усаги рядом с ним не было, а это означало, что мы могли поговорить наедине. Мне почему-то казалось, что эта девушка враждебно настроена ко всем, включая меня, и Арису стал таким недоверчивым, поддавшись ее влиянию. — Привет, — Я подошла к парню и села на корточки сбоку от него. — Привет, — раздалось в ответ отрешенное приветствие. Арису удрученно поднял на меня глаза и быстро опустил их снова. — Совсем не рад меня видеть? — Я улыбнулась и попыталась немного пошутить, но весь вид парня говорил о том, что шутить он не в состоянии. Оказывается, причина такого его настроения крылась в том, что вчера вечером произошла серьёзная стычка между боевиками и Арису из-за того, что лидер группы боевиков Агуни Моризоно решил, что хочет «позакомиться» поближе с Усаги. Конечно, не обошлось без непосредственного участия Нираги, что едва не закончилось близкой к исполнению угрозой поломать ноги Арису, если бы не вовремя подоспевший Шляпник. — Прекрасно понимаю твое настроение, Арису, — посочувствовала ему я, невольно вспоминая пьяного Нираги с расстегнутой ширинкой, упорно не оставляющего попыток испортить мне жизнь. — Арису… Послушай, — осторожно начала я, понимая, что именно сейчас самый подходящий момент для разговора: парень как раз находится в безнадёжном настроении. — Нам надо серьёзно поговорить. Обсудить кое-что. — Давай попозже поговорим и обсудим, что хочешь, только не сейчас, — почти безжизненным голосом ответил он. — Нет, Арису, именно сейчас, ты поймешь, что то, что я хочу сказать, не терпит откладывания на потом, — видимо, мой тон прозвучал настолько серьёзно, что Арису согласился, кивнув. — Только давай уйдём от лишних глаз и ушей подальше. — Я дернула парня за руку. — Я не задержу тебя надолго. Мы поднялись на крышу, и я сразу же пожалела о своём выборе места проведения разговора. Ярко светило почему-то совсем не согревающее солнце, а вдобавок к этому дул сильный ветер. Я заметила, что погодные условия в этом мире менялись слишком резко и непредсказуемо. — Во-первых, хочу прояснить насчёт вчерашнего обыска… — начала я, мысленно улыбнувшись, представляя выражение своего лица в момент появления Чишии в комнате. Я твердо решила не говорить Арису ни слова о том, что Шунтаро меня застал на месте преступления, и уж тем более о том, что у нас было после. — Ну? — абсолютно без интереса промычал Арису, видимо, уже досадуя, что уговорился пойти со мной. — Я обыскала каждый угол и не нашла абсолютно ничего подозрительного. Зато обнаружила то, о чём мне говорила Куина: три рации и… — Я запнулась, не зная, говорить ли ему про четвертую находку. — Чего «и»? Но уже было поздно: Арису заинтересовался. — И обклеенный фольгой водяной пистолет. — Водяной пистолет? — уточнил парень. Я лишь кивнула, а Арису разочарованно вздохнул. — Но сейчас это всё не имеет значения. Я вовсе не об этом хочу поговорить. Парень молчал, выжидающе воззрившись на меня. — Скажи мне, ты вообще задумывался о том, что собираешься делать? — В каком смысле? — Ты теперь снова не один… Теперь твоё желание вернуться возросло вдвое, не так ли? Плюс ко всему появилась ответственность и готовность к риску ради другого человека, верно? — К чему ты клонишь? — Напрягся Арису и нетерпеливо провел рукой по волосам. — Хорошо, спрошу прямо, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и без волнения. — Ты зашел так далеко… Я лишь хочу понять: как ты собираешься продолжать жить в этом ужасном полном отчаяния мире? — спросила я, попутно пытаясь вынуть изо рта, занесенную туда ветром прядь волос. «Как же меня бесит этот ветер: расчесываться теперь придётся весь оставшийся вечер», — досадливо думала я, пропуская пальцы между прядей в попытке распутать их. — Как? — отзеркалил мой вопрос Арису и посмотрел на меня так, словно ещё ни разу не задавался подобным вопросом. — Вот я тебя и спрашиваю как? Расскажи мне. Арису пожал плечами. — Я просто хочу узнать, кто стоит за этой игрой. А также, — на мгновение его глаза стали злыми, и я увидела, как руки парня сжались в кулаки, — кто убил Карубе и Чотту. Я найду тех, кому должен мстить, и переубиваю их своими собственными руками. От сильного ветра стало зябко, и я обхватила себя за плечи. Казалось, я промерзла до костей, но уже начатый важный разговор прерывать не хотелось. — Ох, Арису, хорошие слова, правильные, но это не ответ на мой вопрос. Просто послушай меня. Я не спрашиваю, что ты хочешь сделать, я спрашиваю, как ты это всё собираешься осуществить в таких условиях? Но Арису словно и вовсе меня не слышал. Его взгляд оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения. — И я сделаю Усаги номером один, и мы сможем вернуться домой вместе, — продолжал он. — А если это невозможно, я хочу, чтобы хотя бы Усаги смогла вернуться. Только для этого я и живу. Судя по серьезному выражению его лица, он вряд ли шутил. Взгляд его был искреннен, но также от меня не ускользнуло пылающее беспокойство вперемешку с заботой и чем-то еще, тщательно спрятанным. — Ну и мелодрама. — Не удержавшись, я рассмеялась, прикрывая рот рукой. — Арису, прости, но это уже достойно сюжета для мыльной оперы. Ты только сразу не обижайся. Давай рассуждать логически и последовательно. Нет, ты только не подумай, что я с тобой не согласна. Твоя мечта, она прикольная, но не осуществимая. Арису недоуменно смотрел, пока что не понимая, к чему я клоню. — Сам подумай: для этого тебе придется пройти все игры и стать номером один, а это, как ты понимаешь, невозможно, особенно если к власти придут боевики. И оставаться тут будет не только глупо, но и опасно. И то, что я сейчас тебе говорю, это не теория, концепция или нечто подобное, а факты. Все мои слова сопровождались его настороженным взглядом, пропитанным недоверием. Он осматривал меня с таким подозрением, словно забывая, что перед ним я. Арису как будто приоткрылся вначале, чтобы тут же закрыться при любой попытке вмешательства моего любопытства, и его лицо тут же помрачнело. — В любом случае это не твоё дело, — ответил он, явно злясь на то, что весь убедительный строй его мыслей был так легко разрушен моими доводами. — А вот грубить не надо, я не просто так спрашиваю. И мне не нравится, какой настрой принял наш разговор, — насупилась я. — Прости… Но ты заставляешь меня почувствовать себя беспомощным, лишённым всякой надежды, — Арису был обеспокоен и озабочен, и лицо его помрачнело от тревоги. — Я лишь хочу помочь вам обоим и могу это сделать, включив тебя в наш план по краже карт. Внезапно Арису перевел на меня ставший серьезным взгляд и с сомнением спросил: — И что ты предлагаешь делать? — Присоединиться к нашему плану и вместе сбежать отсюда. — Присоединиться в качестве кого? — ошемломленно спросил парень, запустив пальцы в и без того взъерошенную шевелюру. — В качестве основного исполнителя, - я сделала паузу, решаясь сказать главное и на выдохе произнесла: - Красть карты будешь ты. Арису потребовалось немало времени, чтобы переварить моё неожиданное предложение, поэтому мне пришлось продолжить. — Понимаешь… Я слишком заметна для одного из боевиков, и стоит ему увидеть меня где-то в коридорах — плану конец. Арису поправил футболку и нервно пригладил взъерошенные волосы. Точнее, попытался. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, и было видно, что шок прошел, а он сильно задумался. Весь мыслительный процесс отражался на его лице, и я видела, как он где-то в мыслях соединяет точки. Сделав попытку возразить и сквозя неуверенностью в голосе, он произнес: — Мне больше не нужны проблемы с военными. — Как ты не можешь понять, что они уже начались и далее неизбежны? И если ты откажешься участвовать в плане, тебе придётся выбирать: подчиняться им или идти против них, но уже самому, без покровительства Шляпника. В обоих случаях выбор у тебя плохой. — Кому принадлежит идея включить меня в план? — Мне, — солгала я не задумываясь, подумав, что узнай он, что это предложил Чишия, то откажется только из-за этого. — Потому что именно тебе я могу доверять, к тому же у тебя есть потенциал, что поможет нам осуществить план без проблем. — Кто ещё будет участвовать в плане? — уточнил парень. И я с одобрением заметила, что он задаёт правильные вопросы. — Я, Куина, Чишия и, надеюсь, ты. Мы с Куиной будем стоять в определённых местах и сообщать, если кто-то пойдёт по направлению к тебе. А тебе надо пробраться в номер Шляпника и выкрасть карты из сейфа, который… — я запнулась, думая, говорить ли сейчас, какой именно сейф. Но зная, что Арису может сотворить любую глупость и невовремя решить проявить самостоятельность, я решила, что скажу, какой именно из двух сейфов правильный, когда он уже будет на месте. — который находится в номере Шляпника… Код от сейфа сообщит Чишия. — А он сам, этот Чишия, что собирается делать? — нахмурившись, с недоверием в голосе спросил Арису. — Это хороший вопрос... Я медлила с ответом, думая, рассказывать ли Арису всё, что знаю или не всё. — Так ты собираешься на него ответить или как? — словно ожидая подвоха, он в нетерпении скрестил руки. — Чишия в это время будет наблюдать за нами в мониторной комнате, где можно увидеть данные со всех камер, расположенных в отеле. — Когда планируется кража? Я пожала плечами. — Чишия мне еще не сказал. Я знаю только то, что он ждет подходящего момента. Но я так поняла: этот момент настанет, когда Шляпник будет мертв. Он, кстати, сегодня уезжает на игру и… скорее всего, не вернётся. Но на каком основании и кем сделано это предположение, неизвестно. Так говорят. Но любом случае это неизбежно, даже если он вернется, то в скором времени он будет свергнут. Военные медлить не станут. Арису снова потребовалось время для размышления. Парень выглядел противоречиво, его брови были нахмурены, лицо серьезно, а глаза были обращены на меня на протяжении всех долгих минут, пока он молча обдумывал мое предложение. — Пойми, эта единственная возможность, которая больше не представится, — уточнила я, почувствовав, что он молчит уже слишком долго. — Так что, Арису? — я уже теряла терпение, зябко ежась от обволакивающих всё тело порывов холодного ветра. — Сказать честно, мне не по душе эта вся затея, но с другой стороны, ты права: в одиночку с боевиками я не справлюсь. Но по лицу Арису я увидела, что он уже принял решение и заметно расслабился. — Хорошо, я согласен. — Кивнул он. — Считай, договорились. Я едва смогла подавить вздох облегчения, так и норовивший выскочить из груди. Теперь когда организационные вопросы были улажены, оставалось лишь надеяться, что всё пройдёт именно так, как мы и задумали. Кажется, Арису сумел успокоиться, ну и я вместе с ним тоже. Осталось только дождаться вечера и поговорить с Чишией.

***

До отправки Шляпника на игру ещё оставалось время, которое я пыталась занять чтением новой книги. Но вопросы, подобно шестеренкам в испорченном механизме, тормозили мыслительный процесс, то и дело выбираясь на первый план из потаенных закоулков сознания — куда я их старательно отгоняла — не давая ни малейшего шанса сосредоточиться. Незаметно подкрался вечер, но до темноты было еще далеко. Поглощенная мыслями, я и не заметила, как вышла на улицу, оказавшись со стороны бассейна. Пространство, на котором располагались танцпол и бар, сплошь было забито танцующими людьми, мерцали цветные огни, грохотала музыка, а я просто стояла в этом море людей, в задумчивости бегая глазами по полкам с предлагаемым алкоголем. Имея в прошлом негативный опыт с вином, сейчас я выбирала что-то более крепкое и менее давящее на психику. И через несколько секунд, по совету бармена, у меня в руках оказался стакан и небольшая бутылка виски. И все, что мне сейчас требовалось — тишина и покой. Я не хотела ни с кем говорить, а лишь желала побыть наедине со своими мыслями. Я огляделась, осознав, что ни мой новый номер, который в любой момент мог обнаружить Нираги, ни уж тем более сама территория отеля не дадут желаемого одиночества, поэтому я направилась туда, где вчера закончились одни отношения Шунтаро и с ним же начались новые. Сегодня было произнесено слишком много слов, сеявших во мне сомнения. И если на слова пьяного Нираги можно было спокойно наплевать, то слова Куины задели меня не на шутку. «Во что мне верить?» Я дошла до побережья. Это место было таким тихим, что даже тот резкий ветер, что был на крыше, прекратился, а в небе словно застыли несколько облаков, сияющих в вечернем солнце. Сев на песок, я открыла бутылку и поморщилась: я слишком давно не пила алкоголь, ведя спортивный образ жизни, и сейчас этот запах мне показался крайне резким. Впервые за долгое время мне хотелось немного опьянеть. Забавно, что я, никогда не решавшая своих проблем алкоголем, сейчас рассуждала, как большинство… Но иного способа расслабиться я не находила, однако напиваться, терять самоконтроль и здравость мышления в мои планы, естественно, не входило. Открыв бутылку и стараясь не нюхать ее содержимое, я немного налила в стакан и сделала маленький глоток. Горечь растеклась на языке и обожгла горло, разливаясь внутри приятной теплотой. Я почувствовала, как расслабилось тело, а мысли перестали так давить. Скорый второй глоток подействовал на меня ещё более расслабляюще, чем первый, а третий помог выкинуть часть сомнений из головы. «Куина… Переделанный в девушку парень… Что она понимает в чувствах к мужчинам. Легко сказать «не влюбляйся», если это ещё не произошло, но сейчас я ничего не могу сделать с тем, что мне уже неподвластно». Я сама не заметила, как начала яростно ковырять этикетку бутылки, отрывая от нее по куску, пока мой ноготь не начал царапать стекло. Находиться в обществе Куины мне всегда было легко и комфортно; мы проводили время в дружеской обстановке, но с её словами относительно Чишии я не была согласна. Запив и этот вопрос, во мне прибавилось уверенности и смелости в том, чтобы одним словом сказать Чишии то, что я к нему чувствую. Словом, что равно обещанию, которое я собиралась держать, а всё, что я надеялась получить в ответ, пока что было лишь робкой надеждой, усиленной верой. Грустно улыбаясь в мыслях, я отпила ещё немного. Спиртное позволило расслабиться и рассеять тревогу этого беспокойного дня. Солнце уже ушло за горизонт, и внезапно подул ветер, река зашумела, а небо стало совсем темным, а я этого даже не заметила. «Сколько я уже здесь сижу? Два часа? Три? Совсем скоро отправление Шляпника на игру, и мне не следует опаздывать…»

***

Я вернулась в отель ровно в тот момент, когда в главном корпусе вовсю начались сборы на сегодняшние игры. Будто на сцене вспыхнули огни, публика взревела, хлопая и крича, а во главе всего этого, скрестив на груди руки, стоял Шляпник и улыбался. Настало его время отправляться на игру. Глядя на уверенного в себе, улыбающегося Такеру, я все никак не могла понять, кто и почему решил, что он не вернётся с игры. Кто мог знать это заранее? Глубокие, дребезжащие басы электронной музыки вырывались из динамиков и дрожью проносились по телу. Я старалась не обращать внимание на начавшуюся вокруг меня суету, но меня словно затягивало в самый центр этого водоворота людей, находящихся в алкогольном и наркотическом опьянении, отчаянно делающих вид, что им весело. Я будто вместе с ними поддавалась этому психическому заражению, крутясь в калейдоскопе пьяных лиц, какофонии звуков и голосов этих безумцев, исполненных бредовых надежд, с великой радостью идущих на эшафот. Людей было слишком много, и я абсолютно не понимала, что я тут делаю. Мои глаза в этой вопящей обезумевшей толпе всё непрерывно искали Шунтаро. Уши периодически закладывало; до меня словно издалека донеслись слова Шляпника, который, вероятно, чувствовал приближение смерти, но не хотел в это верить и принимать ее, потому что не до конца исчерпал душевные силы, не до конца реализовал свои амбиции на возвращение, продолжал бороться, убеждая себя в обратном: «…у нас достаточно смелости, чтобы победить саму смерть!». Мне же наперекор ему хотелось заорать «люди, очнитесь!», но голос как будто исчез. В ушах зазвенело, желудок мучительно сжимается, к горлу подступает тошнота, и кажется, что я задыхаюсь. Непонятное предчувствие того, что неприятности на самом деле только начинаются, было похоже на навязчивую мысль, которая бьется в сознании, не желая оставить в покое. Хочется сжаться и зажмуриться, максимально абстрагироваться от этого чудовищного беспорядка, в который меня стремительно засасывало. Музыка продолжает долбить по ушам, и неожиданно мне становится ужасно тесно в этом замкнутом пространстве, где кругом только люди с потоком бесконечных эмоций. Всё плывёт. Множество нечетких движущихся картинок сливаются в единый беспорядок, вызывая сильное головокружение. Внезапно меня охватывает дикая слабость. Обрывки мыслей, путаница чувств и вереница картинок, запредельно ярких. Голову словно сдавливает — едва не падаю. Словно из ниоткуда, чувствую, как мое предплечье обхватывают чьи-то крепкие пальцы и выдергивают меня из толпы, резко, словно за шиворот. Но в этом касании всё же чувствуется забота, такая, что хочется раствориться в ней, чтобы больше никогда не возвращаться в реальность. В голове слышится мерный стук барабанов; людей позади — тьма, чувствую каждого. Но мне не до них. Мы словно только вдвоем. Сжимаю его ладонь и слышу лишь тихий шепот моего признания — то, что другим слышать не положено. Произнесено последнее слово из трех, обратного пути нет, это равносильно обещанию. Смелому. Нерациональному. Отчасти безумному. Везде слышу разносящийся гул голосов: в ушах, в голове. Губ касается поцелуй? Показалось. Голова кружится, ноги немеют и начинают ощущаться как желе; перед глазами плывет; слышу ещё чей-то голос, женский, но я ничего не понимаю из того, что мне говорят, лишь чувствую на себе ещё одни руки. Перед глазами мелькают и пляшут мутные круги, сквозь них угадывается обстановка не моего номера. Из последних сил цепляюсь за реальность. Где я? Да всё равно. Очнулась, чувствуя, как кто-то осторожно приподнимает меня и что-то колкое впивается мне в руку. Звенеть перестало. Несколько раз смыкаю и размыкаю веки, чтобы зрение прояснилось, что-то бормочу, пытаясь выговорить слова и выяснить, что происходит. — Ты в порядке? — Знакомый женский голос звучит словно издалека. В нем улавливаются тревожные нотки, а тон сочится заботой и пониманием. «Вообще ни разу». — В порядке. Запрокинув голову на подушки, я закрыла глаза и то ли уснула, то ли отключилась.