У смертного на поводке

      Дверь в трактир со скрипом отворилась, впуская внутрь две уставшие фигуры после долгой, изматывающей прогулки. — О, мальчики, добрый вечер, — поздоровался хозяин заведения из-за барной стойки со своей привычной, добродушной улыбкой. — Добрый-добрый. Я бы даже сказал, прекрасный, — довольно улыбнулся в ответ Лололошка, в свою очередь, провожая взглядом, совсем недовольного, грозно сопящего Люциуса, который, даже не поздоровавшись, гулко потопал наверх. — Чего это с ним?... — недоумённо промямлил под нос мужчина, на что юный маг лишь невинно отвёл взгляд и всё с такой же мечтательной улыбочкой пожал плечами. — ...Он-то ладно, а ты-то чего такой счастливый? О да. Он счастлив.       А как тут не быть счастливым, когда, будто на карете, да ещё и со встроенным подогревом, такие сильные и аккуратные руки несли его до самой таверны под косые взгляды прохожих.       Когда так обхватывали за плечи, придерживали под коленями... А обзор-то какой...       Правда вот у самой двери парень чудом не отбил себе пятую точку, когда эти же руки резко отстранились, роняя парня на мостовую.       А в сочетании с выражением лица полубога всё это время — это было даже слишком хорошо.       Такой недовольной морды, конечно, он не видел, наверное, ни разу за всю свою жизнь. Ситуация безобидная, так почему бы и не посмеяться?       Правда, посмотрим, кто теперь будет смеяться последним. Или спать на коврике под дверью. - Да так, ничего особенного, - улыбнулся юноша, на что мужчина лишь неуверенно пожал плечами и продолжил заниматься своими делами.       Однако, Лололошка пока не спешил идти наверх, в комнату. И причиной тому был не только страх попасть под горячую руку раздражённого божества.       Лололошка невзначай прошёл к стойке, присаживаясь на стул и всё так же бес причастно отвел взгляд. Потолок в такие моменты кажется таким... Вау... - Как жизнь? - неуверенно спросил парень, принимаясь слегка нервозно постукивать пальцами по столешнице.       Трактирщик приветливо улыбнулся, отставив бокал с тряпкой и опираясь на барную стойку со своей стороны. — Ох, кого же я вижу! Сэр Лололошка! Давно не виделись, - хохотнул мужчина, подхватывая шутку, - Секунд десять? Дела хорошо, хорошо... А у вас с другом как? Нашли что искали вчера? И попраздновали как? Парень подпёр голову руками и вздохнул: — Да мы тоже в норме. Нашли артефакт для связи на расстоянии, да продавец заломил цену. Двадцать золотых требует, ну куда мир-то катится! — Ло хотел было стукнуть по столу от злости, но быстро опомнился и закатил глаза, тихо цыкнув, — А отпраздновали мы хорошо. Люциус поел шоколада, впервые потанцевал.. — на моменте упоминания танца, Ло вновь слегка покраснел и прикрыл лицо руками. Боже, ну и зачем он вспомнил об этом?...       Трактирщик явно заметил это, однако лишь загадочно улыбнулся, подпирая голову рукой на манер парня: — Так, о чём ты хотел поговорить? Можешь не обманывать, я-то знаю, что такие разговоры просто так не заводят, тем более что ты присел, — по-доброму улыбнулся мужчина, — Или снеди какой надобно? Лололошка грустно вздохнул и поднял взгляд на трактирщика. — Ничего от Вас не скроешь, да? Ладно, поймали Вы меня, - он усмехнулся и отвёл взгляд, — Мне нужно подработка. Не знаете, где нужна тяжёлая рука? Мужчина тут же принял более серьёзное выражение лица. — На самом деле, много где... Самым эффективным способом, пожалуй, будет порт, что в самой западной части города. Там находится огромный залив, что впадает в Зеркальное Плато. Там к каждому подойди, он тебе даст работу то-ли выгружать, то-ли загружать товар на корабль. Правда, работа это только для людей с хорошей физической подготовкой, да и сам район довольно опасный... Куча головорезов, что чуть что - под пирс тебя пустят, так что не особо советую туда... Торговая площадь — это, считай, тот же самый пирс, только безопаснее, но и платят поменьше. Всё же, моряки у нас зарабатывают куда больше торговцев. Ну, в основном. Город-то с портом, а торговля она и везде торговля. Правда тогда придётся привыкать к круглосуточному шуму... Ло задумался.       В принципе быть в безопасности задача лёгкая, а потаскать товар ещё легче. Шум он не сильно жалует, конечно, но это лучший из вариантов. У них осталось всего-то пять дней. Так что придётся привыкать держать нож в кармане.       Внезапно, мужчина задумался о чём-то, поднимая взгляд на парня и внимательно осматривая, словно пытаясь принять решение, после чего выдал: — Знаешь... Ты мальчик хороший, да и я вижу, что у вас с другом не лучшие сейчас времена... — Это точно... — Как насчёт того, чтобы по вечерам помогать по заведению? Ну там посуду помыть, полы протереть, пьянчуг повыгонять... В общем, простая работка. Уж прости, платить я тебе за это не буду, но вот об оплате аренды точно сможешь забыть.       Услышав о ещё одной подработке, Лололошка будто бы засиял и ярко улыбнулся. — Спасибо вам большое, сэр! Я... Я с радостью! Вы не пожалеете, правда! Когда могу приступить? — Да хоть сегодня вечером, через пару часов где-то, когда уже закрываться будем, — добродушно улыбнулся мужичок, после отошел и продолжил заниматься своими делами, словно этим показывая конец разговора.       Лололошка закивал и махнул рукой на прощание, начиная подниматься по лестнице на второй этаж.       Стоило парню лишь слегка приоткрыть дверь, как тот тут же замер затаив дыхание, чтобы не выдать своего присутствия. На лице невольно расплылась широкая улыбка. Боги, которая это уже победа за день?       Полубог стоял перед зеркалом, что примечательно - голый по пояс, чем вновь открыл человеку вид на свою спину с тем самым шрамом, который теперь можно было наконец повнимательнее рассмотреть. Но не только это так удивило и поразило юного волшебника.       В отражении было заметно, как полубог то и дело бегает к нему взглядом, проверяя, подходит ли та или иная рубашка. Он то и дело, что поднимал руку со своей родной, любимой красной, а после опускал, смотря на себя уже с той белой, которую Лололошка своровал для него. Важно то, что, сознательно или же нет, но за спиной, пускай вяло, но, всё же, повиливал белый хвост.       Парень так засмотрелся, что и не заметил, как в моменте сильнее опёрся на дверь, от чего та тут же приоткрылась, так ещё и с характерным скрипом. Будто специально максимально противным и громким.       Полубог резко обернулся на звук, тут же вздрагивая, как только увидел смертного. Белая рубашка тут же отлетела за кровать, а Люциус прижал к груди красную, тут же недовольно нахмуриваясь. — И давно ты здесь?... — Где-то... Минуту?... — неуверенно промямлил Лололошка, неловко опуская взгляд и проходя к своей кровати, чтобы взять вещи. Однако, к своему удивлению, он не обнаружил подушки на своём законном месте. — Не думал, что тут есть обслуживание номеров... — промямлил он себе под нос, — Может, постирать взяли?...       Однако, вся эта теория быстро отправилась коту под хвост, ведь подушка Люциуса никуда не пропала. И только тогда, подняв глаза, парень заметил, что Владыка Ада старательно воротит нос, осматривая свои коготки, тогда как вторая рука всё ещё держала вешалку с рубашкой. Ага. Что-то тут не чисто.       Немного поисковых махинаций, и вот юноша наконец заметил самый уголочек своей пропажи, выглядывающий из-под кровати. Что ж. Кажется, те кеды прошлым утром тоже оказались там же не случайно.       Лололошке оставалось лишь тяжело вздохнуть и присесть на корточки, не без труда вытаскивая подушку, что была вся в пыли и грязи, на свет. Да уж, теперь-то ей точно не помешает стирка.       Парень подхватил её под руку, после чего подошёл к шкафу, взяв чистое полотенце и комплект одежды для постояльцев. — Я так, за вещами просто зашёл. Не отвлекаю. — Ты в баню что-ли? — тут же даже как-то оживился полубог, — Погоди, тогда я с тобой. Смысл дважды платить? Так устал после сегодняшней беготни и танцев! Лололошка моментально впал в ступор и ярко покраснел, но ничего не сказал. В баню... Вместе с Люциусом?...       Сидеть перед ним совсем нагим? Казалось бы, ничего такого, но такого опыта у него... Ещё точно не было. - Хорошо, идём. Где переодеваться? Как скрыться от его взгляда? Как самому не смотреть?!       Быстро взяв все необходимые вещи, Люциус поровнялся с Ло и, склонив голову набок, он лишь окинул румянец того недоумённым взглядом. — Я вот всё понять не могу... Почему люди краснеют? Я уже не в первый раз замечаю, — хмыкнул полубог, грубо ткнув пальцем человеку в щёку. Ло притронулся к своей щеке и отвёл взгляд, нервозно топчась на месте. — Краснеют? — прошептал человек и тихо выдохнул, слегка отстраняясь и унимая лёгкое волнение, от чего и кровь обратно отлила от лица. Хотел бы и он сам знать почему он краснеет от одной мысли о Люциусе. — Всегда по разному бывает. Нет какой-то одной причины. — пробормотал Ло, отводя взгляд. Просто немного неловко, вот и всё. — Просто прекрасное объяснение, гений. Благодарствую, — съязвил полубог, проходя в коридор, по дороге конечно же не забыв, якобы невзначай, врезать смертному полотенцем по лбу. Люциус - он всегда Люциус. Но, может хоть хорошая, тёплая ванная его немного усмирит.       Лололошка пошёл следом, нагнав полубога лишь у самой зоны купален, где вновь практически никого не было, от чего вновь почти все комнатки были свободны.       По воле случая, под руку Владыке Ада, а он, конечно же считал, что его слово даже в таком вопросе решающее, попалась именно та самая, где он чуть не довёл одного человека до сердечного приступа вчера примерно в это же время. — Сходи и заплати за воду. — За подогрев, к слову тоже нужно... — ...Ты серьёзно? - приподнял брови огненный, мать его, полубог. — Понял - идиот. — Умница.       Ну, как минимум от Люциуса может быть хоть какая-то польза. Меньше трат - уже прекрасно.       Отложив все вещи, Лололошка быстренько сходил и заплатил за всё. Благо, просто вода сама по себе стоила не так много, хоть и трактирщик окинул его многозначительным взглядом, явно посчитав, что Лололошка это какой-то любитель закаляться.       Заходя обратно в купальню, пришлось тут же прикрыть лицо ладонью и отвернуться. Люциус уже давным-давно стоял абсолютно голый, спиной ко входу, с интересом наблюдая, как в бадью стремительно набирается вода.       Лололошка лишь вздохнул и отошёл в уголок, присаживаясь на скамью и так же принимаясь снимать одежду.       По всему телу прямо таки чувствовался неприятный слой грязи и пота, что уже начинал приносить немалый дискомфорт. Ещё бы день-два, и Люциус бы уже и из комнаты выгнал из-за вони.       Когда бадья почти заполнилась до края, полубог провернул крохотный вентиль, что быстро прекратил поток из огромной бочки, после чего невозмутимо и без единого писка залез в ледяную воду, от чего от неё даже пошёл лёгкий пар.       Владыка Ада блаженно выдохнул, по-царски разложившись и откинув голову на бортик прикрыл глаза, тогда как жидкость стремительно начала нагреваться, то и дело выпуская на поверхность пузырьки.       Юный волшебник намотал на пояс полотенце, чтобы в лишний раз ничем не светить, подошёл к бортику и опёрся о него, недоверчиво опуская взгляд в почти уже кипящую воду. — Ам... Люциус? — Да? — как ни в чём не бывало спросил полубог, лишь лениво приоткрыв один глаз. — Знаешь, я... Вообще-то тоже был бы не против искупаться если что. — Ну так и чего стоишь тогда? — хмыкнул он с лёгкой усмешкой, явно решив немного поиздеваться над смертным просто потому, что может. Ох, ну и конечно же из-за проигранного пари. Как же он мог забыть. — Ну, я как бы не очень-то могу сидеть в кипятке в отличии от некоторых, Люциус, — терпеливо выдохнул Лололошка, недовольно постукивая пальцем по бортику. — И что мне сделать? — закатывая глаза протянул Владыка Ада, без причастным взглядом принимаясь осматривать чёрные ноготки, на которых, к слову, не помешало бы вскоре обновить покраску. — Будь так добр, снизь температуру воды немного. Буду очень признателен. — Снизить температуру, говоришь? — протянул он, подтягивая одну ногу поближе к себе и не спеша проводя по ней рукой, будто бы это занятие сейчас требовало его полного внимания. — Да. Снизить температуру. Только и всего, — Лололошка терпеливо выдохнул, чуть сильнее сжимая пальцы на бортике. — Хм... — Полубог приподнял бровь, его губы скривились в ленивой усмешке. — А почему, собственно, я должен? — Люциус, пожалуйста, — уже чуть ли не стонал юноша.       Боги, лучше бы он уже просто проиграл это пари и донёс Люциуса до трактира. Зачем он вообще напомнил об этом?? — Опять ты от меня что-то требуешь, жалкий смертный, — раздражённо фыркнул полубог, влажной рукой прилизывая чёлку назад. — Ваше Неимоверное Блистательное Высочество Люциус, прошу, исполните просьбу своего жалкого смертного раба и остудите воду, чтобы он не сварился насмерть, — сквозь стиснутые зубы процедил парень, а лыба на лице полубога стала лишь шире и довольнее. — А ты ничего не забыл? — хмыкнул он, приподнимая свою царскую руку и показал указательным пальцем вниз. Понимая, к чему всё идёт, путешественник тяжело вздохнул, прикрывая лицо ладонью. — Ты серьёзно? Люциус, я тут, вообще-то, голый стою и мёрзну! - Что ж, тогда ничем не могу тебе помочь, - Владыка Ада безразлично пожал плечами, однако губы всё так же оставались растянуты в усмешке.       Парню не оставалось ничего, кроме как, одной рукой придерживая полотенце, на сколько хватало грации поклонился, застывая в согнутом положении на пару секунд. — Прошу Вас, Ваше Высочество. — Это был самый убогий поклон, что я только видел в своей жизни, — насмешливо кинул Люциус, даже не соизволив глянуть на жалкие попытки парня. Ну, боковым зрением разве что. Совсем чуть-чуть, честное слово.       Легкий взмах рукой, и вот бурление плавно сходит на нет, оставляя воду лишь слегка пa̓рить, застилая и так уже душное помещение белёсым шлейфом тумана. — Так уж и быть, смертный. Я сегодня добрый. — Да как никогда прежде, — тихо промямлил себе под нос Лололошка, закатывая глаза, после чего несмело сунул руку в воду. И правда хорошая, ну и хвала Богам.       Парень неуверенно размотал полотенце и повесил на бортик, после чего, стараясь не задерживаться, залез в воду. По телу тут же прошлась волна тепла, вызывая мелкие мурашки. Вмиг воздух в бане показался куда более холодным, чем секунду назад, от чего Лололошка поспешил сесть напротив Люциуса, облегчённо выдыхая.       Полубог слегка поджал колени и принялся аккуратно смачивать волосы, нежно расчёсывая их пальцами, будто гребнем. Зрелище и правда завораживающее, однако внезапный вопрос вывел из своеобразного транса: — Кстати, о чём с тем дядькой говорили? — О работе. Сегодня вечером я пойду подрабатывать в бар, но зато нам не придётся больше платить за комнату. — Ло мягко улыбнулся и провел рукой по волосам, — Ну и завтра пойду в порт. Трактирщик сказал, что там легко можно найти работу, пусть и не очень безопасную для жизни. — он тихо рассмеялся и облокотился о стенку, удовлетворенно вздыхая. — Работать? — презрительно выдал полубог, после цыкая и отворачиваясь, — Ну класс, а мне чем в комнате целыми днями заниматься? Кто меня развлекать будет, смертный? — театрально прикрывая лоб тыльной стороной ладони спросил Люциус, прикрывая глаза. — Ну не знаю, ты же хочешь вернуться в свой родной, тёплый замок? Тогда, уж прости, жалкому смертному придётся поработать. Тебе тоже не помешало бы, кстати. — Ло тихо хмыкнул и посмотрел на Люциуса. — Мне?! Работать?! — моментально возмутился полубог, а вода словно стала слегка горячее... — Не подобает богам таким заниматься! Работать, да ещё и на смертных! Омерзительно! Лололошка резко зашипел и прижал к себе руку с меткой. — Да понял я, понял.! Можешь прогуляться по городу, пока я поработаю, мало ли, найдёшь что-то интересное. — зажмурив глаза от боли, сказал Ло.       Замечая, что, всё же, перегнул палку, полубог лишь хмыкнул и отвернулся, возвращая нормальную температуру воды и успокаиваясь, чтобы боль от метки тоже прошла. — А ты вообще... Точно уверен идти работать туда куда ты собрался? Сам же сказал что там опасно, — решил ненавязчиво начать диалог Люциус, поудобнее укладываясь, так чтобы на поверхности была лишь голова. — Я же сильный. Справлюсь, не бойся. — Лололошка мягко улыбнулся, — Ну, а если что и произойдёт, ты поймёшь, если со мной что-то случится. Я уверен в этом. — он хихикнул и окунулся в воду с головой, дабы намочить волосы. Он задумался и опустил взгляд — Интересно, как там Сильвестр? А Бастиан и Воланд? Я даже соскучился по ним... — Да ну, ты-то? За Воландом? — усмехнулся Люциус, — Да он тебе бошку открутит как только увидит, зная его, — захохотал полубог, — Но вот за животину свою-то точно не беспокойся, старикашка наверняка за ним хорошо следит... Не понимаю правда вообще, какой в этом животном смысл... Никакой же пользы не приносит... Какую-то мочалку блохастую зато к себе в дом пустил, а меня - нет! Ло громко рассмеялся и потёр пальцем переносицу. — Дело в том, что я люблю это чудо. Он хоть и мочалка блохастая, но моя мочалка. - юноша улыбнулся, — Утром проснусь, а он уже спит на моем лице. Кричит когда хочет есть, или когда хочет, чтобы я его обнял. Корчит смешные рожицы, бегает по дому. Я люблю о нем заботиться, брать его на руки, мягко целовать и тискать это чудо. -       Видно было как воодушевился юноша, рассказывая о своём домашнем питомце. Он разводил руками, показывал смешные рожицы, которые он когда-то замечал у Сильвестра.       Однако, Люциус наоборот выглядел куда серьёзнее, опуская взгляд и кривясь, словно глубоко задумавшись о чём-то, словно пробуя новое слово на вкус. — Ещё раз... Что... Ты с ним делаешь?... Ло перевёл на него недоуменный взгляд. — Э... Что именно? Ой, это странно звучит да? Но, нет-нет, я просто забочусь о нем как о питомце, не подумай! — Лололошка покраснел от неловкости и прикрыл лицо ладонью. — Чего?... — теперь ещё больше недоумевал полубог, — Нет, ты сказал что-то... Что-то на букву "Л"... Люблю?... — неуверенно переспросил Люциус, явно заинтересовавшись, подсаживаясь поближе, — Это что?       Услышав это слово с уст Люциуса, когда его глаза направлены прямо на Лололошку, парень густо покраснел и с шоком посмотрел на своего фамильяра.       О боги, как же сладко он произнес это слово.. Как же певуче это прозвучало с его уст.       Ло выдохнул горячий воздух и странная пелена затмила его глаза, оставляя главной фигурой Люциуса. — Люблю.. — прошептал Лололошка и подпёр лоб рукой. Переводя дыхание, он вернул свой взгляд на полубогу и натянул улыбку. — Любовь. Это такое чувство особо-сильной привязанности. Можно любить родственников, друзей, животных, определенных людей. Противоположно ему - ненависть. Вот чтобы легче понять, можешь привести пример, того, что ты ненавидишь грибы. А любить ты можешь... — Ло задумался, а после щелкнул пальцами, немного разбрызгав воду, — Шоколад! Он ведь тебе нравится, да? — Ло удобнее сел и постучал пальцем по подбородку, издавая протяжное, вдумчивое "ммм", — Ты ведь привязан к Воланду? Ты можешь любить его как друга. Ты переживаешь о нем, можешь волноваться, заботиться. Это дружеская любовь. Не сказать что романтичная, но тоже очень чуткая и сакральная. — Ничего себе... — протянул Люциус, после чего словно опомнился, — Погоди, но... Это разве не исключительно человеческое чувство?... Как тогда я могу его испытывать? — всполошился Люциус, нахмуриваясь и вправду припоминая что-то трепетное и тёплое в груди в какие-то особые моменты с его лучшим другом. — Это чувство далеко не просто людское. Его может испытывать каждый, и оно может быть или поистине прекрасным.. Или поистине ужасным... Знаешь, оно чем-то напоминает такую... Волнительность? Хотя, смотря какая это любовь. Я, например, люблю Сильвестра как своего самого близкого компаньона. Знаешь, когда Воланд поджёг мой дом в один из дней, мне пришлось вытаскивать его из этого адского пламени. Я боялся за него, ведь не могу уже жить без него, как бы ни хотелось. — Ло грустно улыбнулся и отвёл взгляд.       Люциус на последнее лишь отвёл взгляд и слегка нахмурил светлые брови. Интересно, ему хоть немного стыдно? — Ты готов был пожертвовать жизнью ради... Животного?... Эта любовь... Такая странная штука... — недоумённо промямлил полубог, опуская взгляд и пытаясь переварить всю полученную информацию. — Тогда получается... Я люблю шоколад... — полубог начал загибать пальцы, — Люблю... Я люблю свой родной замок! И этот в вашем мире тоже люблю... И Воланда я люблю... — не загнутым остался лишь один мизинец, что тут же напомнило Люциусу о том небольшом ритуале, когда они помирились после ссоры. Владыка Ада неуверенно обернулся к человеку: — А тебя я люблю?       На щеках Лололошки застыл лёгкий, неловкий румянец, пока вода продолжала неспеша капать с его мокрых волос.

* * *

      Похоже, ванна и вправду пошла ему на пользу. Так хорошо он давно себя не чувствовал. Юноша посмотрел на Люциуса и мягко улыбнулся, спуская влажное от волос полотенце на плечи. — Хочешь чего-то из бара? Я захвачу по дороге, правда скорее всего ты уже будешь спать, когда я вернусь. — В точку, — хмыкнул полубог, щёлкнув пальцами, — Я уже и так ложиться собирался... Тяжёлый день... — Люциус сладко потянулся, щурясь и быстро укладываясь на своей койке, что уже не казалась такой неудобной и мерзкой. Ло тихо хохотнул и лишь махнул рукой, последний раз смотря на полубога Ада. — Сладких снов Люциус.       Парень повесил полотенце на дверце шкафа, чтобы то высохло, бережно поправляя перед зеркалом излюбленную, пускай уже и сильно потрёпанную, бандану.       Когда Лололошка выходил из комнаты, с кровати его сожителя уже слышалось тихое сопение. Он тут же прикрыл дверь, чтобы тот не проснулся от яркости коридорных светильников, после поспешив вниз, где трактирщик на своём привычном месте пересчитывал прибыль за сегодня. Мужчина приветственно кивнул, после чего указал на ведро с шваброй в углу: — Вон, протрёшь всё полы, причём на втором этаже тоже, но только в коридоре. Потом зайдешь на кухню и посуду помоешь. Можешь ещё пыль протереть, тогда и завтрак дешевле обойдётся, — подмигнул трактирщик, уже выходя из-за барной стойки, — Так, если вдруг что — моя комната самая крайняя слева, но не буди по пустякам! Всё, доброй ночи.       Лололошка улыбнулся и кивнул, подходя к барной стойке. Мужчина вышел со своего рабочего места и похлопал юношу по плечу, из-за чего маг даже прокашлялся и открыл рот в немом крике от боли. Уж слишком сильный этот "дружеский" хлопок был. — До... До свидания... Сэр.. — прохрипел Лололошка, после чего обернулся, пока на лестнице послышались тяжелые шаги. Они отдалялись, отдалялись и отдалялись...       Это давало ощущение какого-то чувство умиротворения и странного опустошения. Одиночества, от которого он уже успел отвыкнуть.       Они находились так мало, но так много в этом месте. Привычный гул в ушах, от смеха конечно раздражал, но все же не слышать его было еще хуже. Эхо собственного биения сердца, что раньше заглушалось криками вокруг и весельем, не проходило далее собственной груди. А сейчас...       А сейчас он один. Так одинок в мире кучи людей, эльфов, орков, фей, богов... Так много существ, а он один.       Лололошка громко вздохнул и обхватил швабру своей широкой, мозолистой рукой. О его руках вообще можно было много чего сказать.       Пальцы были длинными, усыпанными мелкими шрамами. Они хранили много памяти в себе. Одни очертили руки в результате глубоких порезов бумагой. Другие же - оставшиеся следы от заноз и небольших ранок, полученных в ходе быта и приключений.       А третий же тип, особо выделяющиеся - ярко краснеющие полосы царапин, по неосторожности раз за раз оставляемые чёрными коготками, стоит в порыве эмоций резко схватить парня за руку. Пожалуй единственные, которые он хотел бы оставить.       Взгляд направился вглубь помещения, замечая грязные столы и всякие не подобности на полу. Предстоит много работы.       В голове крутилась куча мыслей, пока парень старательно возил шваброй по половицам. Ритуал, нехватка времени, спасение, Люциус..       Все это балластом висело на его плечах, заставляя его тащить эту ношу, не имея возможности даже равномерно распределить вес.       Каждая проблема поджимала в сроках, однако сроки у каждой были совсем разные.       Купить шар чтобы выбраться из города - у них всего пять дней, дабы заработать целых двадцать золотых.       Разорвать связь фамильяров - первостепенная задача. Способствующая же ей - закончить ритуал, чтобы теперь уже окончательно связать их узами. Нехилый такой парадокс получается.       А для всего этого нужно хоть как-то наладить отношения с Люциусом.       Это если брать во внимание лишь насущные проблемы и игнорировать главную - умирающее Древо Жизни!       И для её решения, о чудо! — Всё вновь упирается в этого полубога. Ну почему всё в его жизни теперь внезапно стало так завязано на Люциусе?! Люциус... Почему? Почему лишь он один в его мыслях? Почему этот чертов полубог затмил все его мысли? —" Любит меня? Ха! Меня и Люциус?! Да меня он может только ненавидеть! Люциус? И меня??"       Он грустно усмехнулся, опирая швабру о ближайший столик, после чего упал на ближайший стул.       Почему его это интересует? Ему все равно на Люциуса! Они связаны лишь магическим поводком, ничем больше!       И ему вообще все равно на него. Улучшение отношений с тем, кто так ужасно с ним обходился, лично его самого ни капли не интересуют. Это всё лишь для выполнения миссии. Лишь ради выгоды. "Да кого я обманываю? Я влюбился в него. Бесповоротно и безответно."       Это будто градом спустилось на его голову. Такое сильное чувство от осознания не приносило даже связывание узами с самим полубогом, как мысль о любви к нему. Стало так... Легко? Трудно? Он не знал. В памяти тут же всплыли все совместные моменты.       Их первая встреча лицом к лицу, первую магию, примененную против Лололошки. Как Люциус самодовольно улыбался, когда юноша наконец согласился помочь. Его беспокойство о Воланде. Его теплые глаза, когда он сжег весь лагерь работорговцем, горячие ладони, что, не смотря на обиду, исцелили юношу, яркую улыбку во время танца. Нежные локоны в соломе, пьяные, но такие нежные глаза. Весь Люциус был прекрасен. И всего Люциуса Лололошка тепло любил. На какого-то был зол, на какого-то обижен. Но любил каждого. Самодовольного, доброго, злого, обиженного, спящего, улыбчивого, мягкого, резкого. Он любил каждого. В этом он был теперь уверен на все сто процентов.

* * *

Вернулся Лололошка в комнату ближе к трём часам ночи.       Работы оказалось многовато, но теперь бар блестел вдоль и поперёк, чему Ло был рад от всей души. Завалившись в комнату, он тихо закрыл дверь и посмотрел на Люциуса. —"Спит... " — юноша мягко улыбнулся и подошёл к кровати Люциуса, садясь возле него на колени.       Проведя тыльной стороной ладони по его щеке, Лололошка чутка привстал, и оставил мягкий поцелуй на его лбу. — Не знаю как ты, но вот я тебя точно люблю. Наверное.. — прошептал Лололошка и встал с пола, направляясь к своей кровати, дабы наконец лечь спать.

* * *

      Люциус уже который час ворочался в постели, словно пытаясь найти хоть сколько-то удобную позу. Его лицо то и дело кривилось от напряжения, а белые волосы разметались по подушке. Пальцы нервно сжимались, будто он пытался удержать что-то невидимое или отбросить подступающую угрозу.       С губ срывались несвязные обрывки слов — глухие, мрачные шепоты, звучащие в полутьме спальни, от чего сам воздух в покоях становился тяжелее. Иногда он резко дёргался всем телом, словно проваливаясь в пустоту, только чтобы сразу же вновь застынуть в состоянии тревожной неподвижности.       К утру кожа на лбу покрылась тонким слоем липкого пота, дыхание было прерывистым и тяжёлым. Люциус внезапно распахнул глаза — красные, словно ещё не отошедшие от далёкого, теперь уже почти неосязаемого жара.       Несколько секунд он тупо смотрел в потолок, словно не понимая, где находится. Потом медленно перевёл взгляд на свои руки, которые всё ещё дрожали. Костяшки побелели от натуги, всё ещё сжимая край одеяла. Люциус резко нахмурился, разжимая руки и силой подчиняя себе предательское тело. — Чёрт возьми, — прохрипел он едва слышно, стирая пот со лба и садясь на кровати. — Глупости... Всё это просто глупости.       Владыка Ада перевёл всё ещё слегка ошарашенный взгляд в окно. Небо ещё тёмное, лишь краешек слегка порозовел. До первых петухов ещё около часа.       С окна взгляд переводится ниже, где на соседней кровати безмятежно посапывал Лололошка, совсем недавно вернувшийся с ночной подработки. Лицо всё ещё еле заметно блестит от пота, каштановые волосы прилипли ко лбу.       Люциус лишь тихо выдохнул и отвернулся. Нужно пойти и умыться. Хорошо хоть смертного не разбудил.

* * *

      Каким бы сладким не был сон после того, как Ло наконец разложил по полочкам все мысли в голове и принял чувства, но, однако, пробуждение было отнюдь не таким же приятным.       Поспать магу удалось всего часа два, не больше, и вот уже около минуты, что-то настойчиво трясло его за плечо и громко возмущалось, всё пытаясь добиться открытия голубых глаз. Лололошка громко промычал и повернулся на другую сторону. — Ещё пять минут, мам... — пробормотал он и протяжно зевнул. — Какая я тебе мама?! Живо вставай, иначе через три секунды я подожгу твою кровать и тебя вместе с ней! — тут же воскликнул полубог, грубо трухнув волшебника за плечи, — Сам же работать хотел! А мне тебя ещё будить?!       Это оказало моментальный эффект. Лололошка тут же подорвался, пулей садясь на кровати, тогда как сонный мозг всё ещё пытался понять что происходит. Парень проморгался и ошарашенно посмотрел на Люциуса. — Который час? — пробормотал он, не без труда свешивая ноги с кровати и всё пытаясь нормально разлепить кажущиеся неподъёмными веки. — Почти шесть, — недовольно кинул Люциус, складывая руки на груди и нервно повиливая хвостом. Лололошка громко простонал и рухнул обратно на кровать. — Люциус... — протянул Ло и грустно посмотрел на полубога, — Почему так рано? Я же встаю обычно в девять! А еще я лег в три ночи, хоть бы пожалел меня и мой сон... — Я уже давно встал, поесть успел, так вот тот смертный посоветовал идти в работать в порт как можно раньше! — раздражённо рассказывал Люциус, расхаживая по комнате от двери к окну и обратно, оживлённо размахивая руками, — Днём и народу намного больше, и рабочих мест поменьше! Так что вставай быстрее! Как там у вас, смертных говорят... Кто рано встаёт - тому бог даёт?... Ну, вроде так! Подъём! Лололошка еле заметно покраснел и прокашлялся в кулак. — Люциус, я конечно очень рад, что ты учишь людские поговорки, но именно эта, не очень уместна в твоем случае... — он вздохнул и перевёл взгляд на Владыку Ада, — Ты же ведь не хочешь делиться с жалкими смертными своими вещами? — он хмыкнул и вновь присел на кровати. — Конечно нет! — фыркнул полубог, поправляя волосы и надменно прикрывая глаза. — Вот именно. Ладно, давай вставать... Пойду завтрак закажу. — Я уже. Пока ты дрыхнешь можно успеть всё что угодно. Мне ракритщик какие-то "гренки" предложил, а они оказались ничего такие! Получается, гренки я тоже люблю! — полный гордости произнёс Люциус, кинув на юношу явно ожидающий похвалы за то, что так быстро учится, взгляд.       Лололошка тихо посмеялся и прикрыл рот ладошкой. Люциус поистине был милым, когда пытался понять весь смысл людских "штучек" и словечек. Это забавило мироходца и осветляло образ полубога перед его глазами. — Люциус, любовь проявляется в особенной привязанности. От одной пробы ты вряд-ли успеешь полюбить что-то. Сейчас тебе может быть понравилось блюдо, но... Я могу потом тебе их приготовить, дабы ты уже точно решил для себя, полюбил ты или нет. — Лололошка улыбнулся и застегнул ремень на своей талии, — Ну что, идём завтракать? — Я уже поел конечно, но это всяко лучше чем просто тухнуть одному в этой комнатушке. — Так, а где мои... — начал было юноша, как полубога уже и след простыл. Лишь быстрые шаги в коридоре. — Кеды...       Уже по привычке он заглянул под кровать, обнаруживая там свою пропажу, что ко всему прочему была ещё и разворочена. Ничего нового.       Приведя обувь в порядок, парень спустился следом и присел за стол, где уже стояла тарелка с его завтраком и кружка морса, оплаченные, конечно же, с не обнаруженного на своём законном месте кошелька, что к этой поре знатно опустел. Даже звон монеток казался уже совсем не таким весёлым. Ну ничего, сегодня он вновь его наполнит.       Лололошка шустро спустился за полубогом и махнул рукой трактирщику, ярко улыбаясь ему. — Доброе утро, сэр! Как спалось? — спросил Ло, садясь и принимаясь за свой завтрак. Парень довольно промычал и прикрыл глаза. Как же вкусно! — Люциус, спасибо, что заказал такую вкуснотищу! Боги, сейчас пол мира съем! — он откусил кусок хлеба и запил прохладным, ягодным напитком, что стоял в стакане напротив.       Несмотря на такой ранний подъём, настроение было просто отличным, чего не сказать о Люциусе. Интересно, и чего это он так рано вскочил? Да и сейчас выглядел крайне напряжённым.       Слегка сгорбился, задумчиво смотрел куда-то в пустоту и нервно постукивал коготком по столу. — Это всё ракритщику спасибо, — равнодушно пожал плечами полубог, откидываясь на спинку стула, от чего тот чуть не завалился назад вместе с седоком, — Какоe-то у тебя уж слишком хорошее настроение, — хмыкнул Люциус, подпирая голову рукой.       Милое "ракритщику" настолько умилило Лололошку, что он прикрыл глаза и мягко улыбнувшись, в мыслях расцеловывая полностью лицо полубога. Может быть влюблён он безответно, но как же приятно было его любить! — Настроение? Не понимаю о чем ты говоришь. — хихикнул Ло и окончательно осушил кружку, — Я просто очень взволнован предстоящим днем. Работа новая все таки... — Только смертные могут радоваться работе... Иу... — фыркнул Люциус, видимо до жути боясь мысли, что ему могло бы однажды прийтись марать для кого-то свои царские ручки.       Конечно, больше он не был окружён сотнями слуг, как в юности, от чего пришлось научиться делать много вещей самостоятельно, например готовить, стирать, и убирать, причём делать это всё в одиночку, ведь от любого из этих процессов Воланда стоило держать как можно дальше. Демон в основном добывал еду и занимался физической работой, пока Люциус, скрипя зубами, хлопотал по дому. Но вот работать на других, кроме как на себя, он точно не собирался никогда в жизни. — Давай доедай быстрее! Бубнишь тут с набитым ртом, фу, некультурщина! Бесит!       Он взглянул на Люциуса своими большими, чарующими, голубыми глазами, в которых засветились искры любопытства. Губы Лололошки расплылись в улыбке, после чего он быстро доел оставшиеся гренки. — Спасибо за еду! — говоря на автомате, юноша взял тарелку в руки и отнёс в кухню, сразу помыв её, ловя вопросительный взгляд трактирщика. Лололошка поклипал глазами и нервно усмехнулся. — Не отвык с вечера... Да и вам меньше работы.       Вскоре парень вернулся к полубогу, захватив пару серебряников из найденного кошелька, чтобы после рабочего дня купить Люциусу несколько плиток шоколада. Вдруг это сможет поднять ему настроение? — Ну что ж. В добрый путь, как говорится? Нам бы найти проход к порту для начала, но это такое. А ты чем сегодня займешься? — Буду сидеть и насмехаться над тем как ты весь день спину гнёшь под тяжеленым грузом, — надменно усмехнулся полубог, от чего не было понятно, шутит он или нет... — ...Всяко лучше, чем просто сидеть весь день одному в тесной комнатке и загибаться от слабости и тошноты... Ло мягко улыбнулся и закатил глаза. Что ж, это был бы не Люциус без подкола. — Можешь мне помочь, если станет совсем скучно. Ну а так... В принципе можешь пока прогуляться по городу.       Не дождавшись возмущений, Лололошка вышел из трактира и потянулся. На улице уже было прохладно, и было не плохо начать одевать теплые вещи, да вот только денег на такое удовольствие у них не было, от чего Ло приходилось терпеть и покрываться мурашками каждый раз, когда веет ветер. Ну и, если полубог не противился и был в хорошем расположении духа, невзначай жаться к нему поближе. — Тх, помогать?! Шутишь что-ли?! — раздался возмущённый голос за спиной, тогда как его обладатель вышел на свежий воздух, нахмуриваясь и поправляя причёску, при этом высокомерно приподнимая подбородок, — У меня хоть и физической силы как у тысячи смертных, но это не значит, что я буду морать руки! — Хорошо-хорошо, я тебя понял. — по доброму улыбнулся Лололошка. "А к его капризам можно привыкнуть. Он выглядит таким гордым в такие моменты. Не могу понять правда, это мило, или забавно, или бесит?"       Но все же, парень начал направляться по предположительному пути к порту, напевая под нос песни и прикрывая глаза от усталости.       Люциус же явно встал сегодня не с той ноги. Того раздражало буквально всё — шум на буквально пустых улицах, редкие люди, очевидно, сам Лололошка, солнце, ветер, и вообще всё, что только можно было себе представить.       На дворе царила приятная утренняя тишина, лишь изредка разгоняемая звуками торговцев, которые начинали открывать лавки, и кузнецов, что уже начинали ковку, пока звонкие удары и наковальни разлетались по улицам.       Путь до порта был довольно долгим, что и не удивительно, город-то огромный. Но вот, спустя около часа, а то и больше, безостановочной ходьбы, воздух наконец начал пахнуть свежестью и солью, предвещающий близость залива, а далёкие крики чаек лишь подтверждали это.       В этом районе доминировали рыбацкие лавки, много из которых было уже открыто, да и народу за время их пути по городу стало куда больше.       Всё внимание было переключено на рассматривание окружения, от чего парень не заметил особо высокий камушек на брусчатке, споткнувшись и как следствие проехавшись по этой же брусчатке подбородком. Лололошка больно ойкнул и промычал. — Черт... Юноша нервно усмехнулся и попытался встать с земли, виновато глянув на Люциуса.       Тот лишь раздражённо цыкнул, сжимая кулаки и отворачиваясь, даже не подав руки для помощи. Теперь уже точно было ясно, что что-то не так. Настолько холодным и резким Люциус обычно в последнее время уже не был. — Уже ноги не держат? А работать ты тогда как будешь?! Лололошка лишь тихо прошипел от боли, потирая теперь ноющую челюсть. — Люциус, что-то произошло? — решил уже напрямую спросить парень, — Почему ты такой раздраженный сегодня? — он прижал к себе руку, где постепенно начала мигать метка, напоминая о злости полубога. Юноше показалось, будто полубог еле заметно, после чего нахмурился и отвернулся, складывая руки на груди. — Я такой же, как и всегда! Это... Это всё ты! Вот кто сегодня странный! Лололошка прокашлялся и поднялся с земли, подходя к полубогу. — Я просто слегка не выспался. Спать лёг ведь в три часа ночи. — он опустил взгляд, — А с тобой что? Ты ведь не такой раздраженный обычно. — Вот всё-то ты обо мне знаешь, — огрызнулся полубог, проходя мимо человека, по дороге грубо пихнув его плечом, — Давай уже быстрее к этому твоему порту, а то народу ещё больше будет. Я сейчас не выдержу шума. Ло печально взглянул на полубога и виновато опустил голову. Что же с ним произошло? Чем он так опечален? Лололошка что-то сделал не так? Обидел чем-то? Он молча последовал за Люциусом уже без прежнего энтузиазма.       Подходя к порту он взглянул на огромные ворота, что открывали вид на огромную область, где городская суета только начинала пробуждаться.       Розоватый свет рассвета пробивается сквозь туман, стелющийся над гладью бухты. В воздухе смешались солёный запах моря, гарь от факелов и пряный аромат рыбы, только что выгруженной с ночных судов. Волны лениво лижут каменные сваи причалов, покачивая рыбацкие лодки и тяжёлые торговые корабли, прибывшие из далёких земель. Возможно даже того самого Мисра, в который их собирались выслать всего пару дней назад... Кто знает, может в этот самый момент, там, в трюме одной из каравелл, готовятся отплыть из родных земель очередная партия несчастных душ, коими могли бы стать и они сами.       От этих мыслей было даже как-то не по себе...Остается только надеяться, что со смертью того работорговца, этот "бизнес" хоть немного увянет.       Море раскинулось перед портом необъятной, живой картиной. Оно неспешно дышит — волны катятся к берегу мирно и спокойно, шелестя у пирсов. Поверхность воды будто покрыта серебристой дымкой — отражение первых лучей солнца дрожит и переливается, создавая иллюзию движущихся теней. Вдали, где горизонт ещё скрыт ночной темнотой, угадываются силуэты кораблей, одни медленно входят в гавань, другие дрейфуют, ожидая удобного ветра.       Чуть ближе к берегу одинокая чайка резко падает вниз, касаясь поверхности воды кончиками крыльев, а затем вновь взмывает в небо, испуская резкий, эхом отдающийся крик. В этот ранний час звуки в порту редки и оттого особенно ясны: скрип рассохшихся досок старого причала, всплески воды о деревянные борта кораблей, потрескивание канатов, натянутых влагой. К пирсам, выступающим вглубь города, пришвартованы корабли — от лёгких рыбацких шхун, до тяжёлых торговых бригов.       Где-то в дальнем конце причала слышен плеск — возможно, крупная рыба вынырнула из глубины, вспугнув стайку мелких рыбёшек. Или же это что-то другое — морские глубины хранят в себе неведомое, и, как рассказывают старые моряки, в тихие часы перед рассветом иногда можно увидеть в воде тени тех, кто не вернулся из плавания…       Порт просыпается медленно, нехотя. Магазины и лавки ещё закрыты, лишь у одной из таверн скрипит дверь, и хозяин, зевая, выставляет у входа бочку свежего пива. Но скоро жизнь захлестнёт этот берег: прибудут купцы, начнутся торги, матросы, сошедшие на берег, потянутся к трактирщикам, а сейчас... Сейчас здесь только море, свежий ветер и первые лучи рассветного солнца. А также Люциус с Лололошкой. — Кажется, — начал Лололошка прищуриваясь голубыми глазами, чтобы заметить хоть какое-то движение, — Мы пришли раньше нужного. Мог бы дать поспать мне на пару часиков дольше.       Он хохотнул, на что полубог раздражённо закатил глаза, цокая языком. В следующую секунду, плечо Лололошки поддалось легкой боли, от тычка локтем, на что тот вновь рассмеялся. — Может, пойдем присядем? Я бы набрался сил перед работой, — волшебник посмотрел в даль и улыбнулся рассвету.       На это Владыка Ада лишь безразлично пожал плечами. Что ж, можно ли это трактовать как "да"?       Смертный осторожно взял его за руку и потянул его в сторону причалов. Легкий ветерок подул в лица обоих парней, в раз с шагом развивая их волосы в сторону. Лололошка мог бы поклясться, этот свежий морской бриз освобождал его голову от ненужных мыслей.       А посмотрев в сторону полубога, он смог заметить, что лицо Люциуса стало чуть менее напряженным. Неужели ему это также помогает как и Ло? Или это такая же их особенность как фамильяров? Парни спустились по каменной лестнице ближе к воде, к деревянным помостам, восходящим из морской пучины.       Доски, мокрые и от того скользкие от солёной воды, красиво поблёскивали благодаря первым лучам солнца, что восходило как раз прямо впереди, на горизонте.       Самый длинный причал — но при этом тонкий, от чего около него пока не было пришвартовано ни одного корабля, отдав предпочтение его более массивным собратьям, с другой стороны идеально подходил для спокойного наслаждения ранним утром.       Стоило лишь на пару минут отвлечься от необъятных вод Зеркального Плато, как на горизонте появилось первое очертание корабля. Будто призрак, настолько далёким и нереальным он казался. Намного меньше горошины. Хотя вблизи он наверняка громадный — такой, что нужно задрать голову до упора, лишь бы только иметь возможность увидеть верхушки высоченных мачт.       Зато вот примерно через час гадать уже не придётся, ведь судно причалит к берегу, начнёт выгружать товары, набирать команду и латать борты, потрёпанные штормами.       Но это всё будет потом. Сейчас же лишь пара кораблей лениво покачиваются на волнах, а в гавани тишина. Они и тишина. Они и приятный морской бриз. Они и крики чаек где-то вдалеке. Они и первые лучи встающего солнышка. Они и свежий морской воздух. Лололошка провёл Люциуса к тому самому, отдалённому мостку, откуда вскоре откроется прекраснейший вид из возможных. Пускай доски и мокрые — юноша не побрезгует присесть на самый край, свесив ноги, до которых едва ли долетали редкие брызги плещущейся в паре ярдов ниже воды. Люциус же лишь опустился рядом на корточки, сложив руки на коленях и уткнувшись в них лицом, так что лишь глаза выглядывали из-за укрытия и понуро смотрели вдаль. — Люци... — тихо обратился к нему юноша, прикрыв глаза и слегка приподняв подбородок, позволяя прохладному ветерку играть с каштановыми волосами. Прохладно, но не холодно. С Люциусом холодно быть попросту не может. — ...Знаешь, я ведь никогда прежде не видел моря... — признался парень, — Ну... Или как минимум не помню этого. Каждый раз, когда я смотрю на что-то такое, что знаю, но не помню, появляется такое странное чувство, знаешь. Всегда заставляет задуматься.       Владыка Ада оставался всё таким же безмолвным и неподвижным, словно статуя. Лололошка лишь тихо вздохнул.       Физически с ним холодно никогда не будет, это правда. Но в душе время от времени появляются противные льдинки. Будто всё нутро покрывается инеем, когда на весь энтузиазм полубог либо отвечает безразличием, либо признанием, либо насмешкой.       Что вообще означали его чувства? Правда ли все то, что он надумал сегодня ночью? А если нет?       Лололошке это казалось ошибкой. Да в принципе, все что связано с Люциуосом казалось ему ошибочным. Вся эта поездка, то что он старается, сидит рядом и смотрит в его очаровательные алые будто кровь глаза. Да, Люциус определенно был ошибкой.       Ошибкой жизни, ошибкой сюжета, ошибкой, что вылазила перед глазами, стоит ему улыбнуться или с гордостью задрать подбородок, Он был ошибкой мыслей мага, он был ошибкой тела, а особенно когда его ладони касались Лололошки, царапали своими когтями все лицо.       Он был ошибкой которую хотелось бы забыть, пока с ветерком падаешь со скалы, расправив руки во все стороны, будто открываясь небесам. Либо же хотелось принять эту ошибку и крепко обнять, объяв ее своей прелестной улыбкой. Да, определенно, эта бы ошибка громко проворчала, но Лололошке хотелось верить, что он бы ответно обнял и доверился, падая вместе с ним.       Но был ли Люциус ошибкой так по правде? Может это лишь его отмазки, и на самом деле ошибкой Люциуса был сам Лололошка? А что, неплохо. Только представить как он выглядит в глазах этого горделивого пана, что презирает его каждым сантиметром его тела. Интересно, какого ему было, когда ошибка делала массаж его спины?       Но все это ни по чем. Может они оба ошибки. Такие несносные, грубые, которых убрать невозможно.       Могут ли они действительно найти общий язык, если вместе являются ошибками? Смогут ли помочь друг другу и пасть в общие объятия?       Он не был против полюбить. Вот только с Люциусом это становилось сложнее в сотни миллиардов раз.       Эта любовь ошибочна? Либо же она все же важна? Были ли это и правда настоящие чувства, о которых слагают баллады, либо же это были очередные проделки метки? Лололошку это тревожило. А ведь правда. Подумать только!       Почему он вообще решил что он любит Люциуса? Он же так много обижал его, унижал, всячески убивал. Изнутри и внешне.       Люциус был язвой, которую невозможно любить. Да! Это точно была лишь тяга как к фамильяру, другого не дано! Бастиан ведь говорил, это лишь изменение в его характере из-за незаконченной связи. Так что переживать не стоит! Ха-ха, все пройдет! А если все же нет...? Он боялся. — О чём? — из ряда неприятных мыслей выбил внезапный вопрос, заставляя резко обернуться на задавшего его. — Что? — О чём задуматься? — повторил Люциус без капли раздражения, — Быть может, и у меня получится. — Неуверен... — неловко хохотнул юноша, на что всё же удостоился недовольного взгляда. — Нет-нет, не в этом смысле! Я о том, что... Ты ведь не терял память, правда? — К чему это? — А к тому, что... Каждый раз, когда я смотрю на что-то такое, что знаю, но не помню... Начинаю гадать, а был ли я в подобных местах ранее? Взять к примеру море... — он развёл руками, будто пытаясь объять необъятные морские просторы, — Вдруг раньше я был, скажем, моряком? Вся моя жизнь состояла из дальних плаваний, неизведанных земель, криков чаек и шума прибоя? Вдруг я сейчас смотрю на что-то настолько родное, однако, забытое? Поселяется... Такое опустошение, знаешь... — Могу обнадёжить — мореплавателем ты вряд-ли был, — невесело хмыкнул Люциус, — Архейл омывает одно лишь Зеркальное Плато, выход к которому есть лишь тут, на востоке. А ты же очнулся далеко отсюда на западе, в окружении гор и у подножья Хрустальных Хребтов. Не думаю, что какого-то моряка бы занесло аж так далеко, и при этом ещё бы и не оставило ни одного воспоминания, кроме имени. — И то верно. — Сплошная ты загадка, Лололошка. Кто ты таков и откуда, даже я могу пока лишь только догадываться. — Таков уж я, — хохотнул юный маг, закатывая глаза.       Следующие минут пятнадцать парни сидели молча. Лололошка лишь изредка продолжал посматривать на фамильяра, что оставался таким же мрачным.       Рука с меткой деликатно потянулась ко второй, бледной и с, по новой привычке, перевязанным лоскутом ткани, что всё это время напряжённо сжимала край причала.       Пальцы нежно прикоснулись к ней самими кончиками, легонько поглаживая костяшки.             Светлые брови опустились чуть ниже, однако руку Люциус не убирал, пускай над ним и нависла прямо таки ощутимая аура недовольства.       Солнце наконец взошло больше, чем на половину. Казалось бы, движется так быстро, но при этом света хватает на весь день, что с каждым разом становятся всё короче, предвещая скорый приход зимы. Небо окрасилось в розоватые цвета, а ближе к облакам приняло свой такой привычный голубой облик. — Люци... Ну что стряслось? — решил всё же вновь поднять эту тему юноша, чуть склонившись вперёд, чтобы заглянуть полубогу в глаза. — Я же уже сказал тебе — ничего, — грубо отрезал тот, в моменте резко забирая руку и приобнимая чуть поджатые плечи. — Но ведь это не так... — шепнул Ло, подсаживаясь немного ближе, — Люциус, я ведь уже говорил... Ты всегда можешь мне довериться, и я всегда тебя поддержу. А если не смогу — то хотя бы выслушаю. Скинуть лишний вес с души тоже бывает полезно, знаешь? — он с надеждой поднял взгляд. — А я не хочу, ясно тебе или нет?! — прошипел Владыка Ада, быстро встав и злобно уставившись на парня сверху вниз, — Ты бы лучше работать уже начал, а не сидел и распускал сопли! — Ах это я тут... — чуть было не вырвалось у него, однако, благо, парень успел вовремя заткнуть себя тихим покашливанием в кулак. Нечего злить его ещё сильнее. Да, он любит любого. Но сегодня у матушки-судьбы в лотерее он выиграл именно "на которого я больше всего обижен". — ...Ладно, ты прав. Лучше приниматься за работу, — кивнул юноша, отводя невесёлый взгляд.       Чтобы полностью пробудиться ото сна, порту понадобилось меньше часа. Меньше часа от того уединённого мгновения при рассвете, чтобы порт ничем более не отличался от торговой площади - почти так же людно и шумно. И так, девять утра.       Заметив около только причалившего корабля растерянного и встревоженного мужчину, к нему тут же подскочил Лололошка с доброй улыбкой. Прошлые трое отказали, может хоть этот примет услуги мальчика на побегушках? — Что-то случилось, господин? Выглядите встревоженным... Мужчина тут же всполошился, переводя взгляд на Ло, как на последнюю надежду. — Да горе у меня... Работник сегодня сказал не выйдет, а мне надо товар весь сегодня загрузить и отправить! О, Боги, что ж делать?!       Стоящий рядом Люциус, услышав последнее, лишь закатил глаза, продолжая рассматривать ноготки, невзначай покосившись на Лололошку. — Вам крупно повезло! — Лололошка ярко улыбнулся, упирая руки в бока, — Я как раз ищу работу! Что и куда нужно перетащить?       Мужчина тут же рассыпался в благодарностях, провожая Ло к грузу и показывая корабль, пока Люциус остался стоять всё там же у ящиков, после присаживаясь на ближайший. Взгляд алых глаз невольно вернулся к морским просторам.       Конечно, полубог привык к огромным океанам лавы на своей родине, но вот такого вот, наполненного вместо этого водой, он точно не видел, от чего, конечно же, скрывая интерес, разглядывал всё вокруг, в особенности кричащих птиц, что, то и дело пикировали, наровясь украсть рыбу у незадачливых рыбаков. Как раз поможет немного отвлечься. Начиная свою работу, Лололошка периодически посматривал на полубога.       Так, нося, полтора часа товар, параллельно узнавая о подальших заданиях, Ло получил свою первую зарплату в виде 5 серебряников. Он поклонился мужчине, и подбежал к Люциусу, показывая ему первую зарплату. — Смотри! Наши первые деньги! — он ярко улыбнулся полубогу, с гордостью показывая добычу.       Владыка Ада скептическим взглядом осмотрел человека, после чего фыркнул и отвернулся. — Тоже мне, достижение, пф... Да и мало как-то... Даже если будешь столько зарабатывать каждый день в течении месяца, а столько я точно ждать не намерен, а тем более тот противный гоблин, то даже так не хватит!       Лололошка обиженно сложил руки на груди и отвернулся от Люциуса, буркнул так, дабы тот не слышал: — Мог бы и сам тогда больше заработать, чем меня опять унижать... — проворчал себе под нос парень, после чего направился к одинокому причалу, на легкий перерыв. — Сам заработать? — фыркнул полубог, нехотя поплётшись следом, лишь чтобы продолжать возмущаться, — Да я мог бы и в десять раз больше заработать, если бы хотел! Да хоть в сто! Но это ты здесь слуга, так что вперёд! Ло промолчал и встал на краю причала, сжав кулаки.       Пускай в этой отдалённой части порта людей и почти не было, пускай место тоже самое, сейчас оно и не пахло той, чарующей и даже в какой-то степени романтичной, атмосферой, которая была раньше. Будто той сцены и не было вовсе. — Люциус, — подал он голос через время, тяжело выдыхая, — Я ужасно устаю. Мне сегодня пришлось работать до поздней ночи, а потом вставать в ни свет ни заря, дабы работать вновь. Если я человек, то это не значит, что я чертов раб, что может работать без остановки, пойми же ты наконец! К твоему сведению, до этой поездки, я спокойно спал до девяти, просыпался с мягким солнышком, гладил енота, ел, и только к часу дня начинал работать! Я ужасно устал. Я устал вывозить нас обоих, а в итоге получать "Недостаточно"! Может я хочу наконец-то услышать от тебя похвалу! Да, ты - полубог, и по твоему, давать похвалу такому как я — не нужно. Но знал бы ты как мне приятно, когда ты такой заботливый и стараешься исправиться! Люциус, я что, многого прошу? — он сел на край причала и закрыл лицо руками, опечаливаясь все больше в сегодняшнем дне, — Ладно сам не работаешь, хотя следовало бы, но к чему эти упрёки?? Я стараюсь изо всех сил! Мы же должны были быть командой!       На некоторое время Люциус затих, чувствуя печаль своего компаньона, что даже передалась ему самому. — Я... Я сегодня просто... — хотел было начать полубог, как тут же осёкся. Ещё чего. Будет он отчитываться перед каким-то смертным о своих поступках! Даже если и хотелось бы... Его голос словно тут же стал более резким и грубым. — Мне тоже знаешь ли не легко! Застрять в какой-то дыре, вдали от моего любимого замка, к которому я уже так привык, так ещё и с тобой! Ты сам предложил быть моим слугой и последователем! А теперь ещё и жалуешься! — возмущался Люциус, активно жестикулируя и ходя по причалу сзади юноши туда-сюда, после чего захотел подойти поближе, чтобы продолжить свой гневный монолог уже человеку в лицо. — Так что если ты просто продолжишь сидеть тут и ныть, то мы никогда не...       Закончить, что же они там "никогда не...", полубог так и не успел. Доска, на которую он ступил, оказалась ужасно скользкой, от чего его сапог поехал вперёд, увозя за собой и своего хозяина, что с громким вскриком совсем не элегантно плюхнулся в воду, чем вызвал крупный всплеск, окативший Ло с головой.       Ло поклипал глазами и резко подорвался. Внутри что-то щелкнуло и он быстрым движением перекинулся через причал, тревожно склоняясь над водой, что уже начинала неприродно бурлить. Он протянул зашрамленную ладонь и тихо прокряхтел. — Хватайся! Боже, Люциус, ты как? — взволнованное, мокрое лицо оказалось прямо перед правителем Ада, после чего Ло потянулся ещё дальше, дабы достать до полубога рукой и помочь ему.       На поверхности показалась лишь голова, чьё лицо было скрыто за мокрой, свисающей чёлкой, но по громкому дыханию и прямо таки закипающей вокруг полубога воде, были сразу ясно, что Люциус "никак"... — Не нужна мне твоя помощь! И вообще, это всё твоя вина! — выкрикнул он, грубо отбивая от себя руку человека, после чего скачком вверх ухватился за край моста, ловко потягиваясь на руках и совсем неэлегантно закидывая колено. Кое-как взобравшись, тот тут же резко поднялся на ноги, от чего опять чуть не грохнулся, сжимая от злости кулаки. — Аргх, достало всё! Вода достала, смертные достали, порт достал, ты достал! — агрессивно жестикулируя, не унимался Люциус, — Да пошло оно всё! Никто мне не нужен! Буду работать сам на себя и заработаю кучу денег! — Люциус, стой! — прокричал Ло, но полубог не повернулся и не остановился.       Руку обожгло резкой болью, от чего волшебник громко зашипел и прижал её к себе. Привычная боль раздалась по всему телу, пока сам юноша тихо шмыгнул носом. Ничего... Они справятся. Все будет хорошо.       Лололошка взял палочку в руки и прикрыл глаза, сосредотачиваясь и пытаясь вспомнить слова для заклинания ветра, дабы высушиться. Он до сих пор помнил, как Бастиан за три-четыре дня до прихода Воланда, дал задание: выучить пару лёгких заклинаний для экстренных случаев. Как же хорошо, что Лололошка тогда послушался его... Кто знает, что бы сейчас с ним было?       Как только он выкрикнул заклинание, в надежде согреться, что-то пошло не так. Вместо приятного тепла его внезапно охватил резкий порыв ледяного ветра, будто сама природа решила подшутить над ним.       Мокрая одежда мгновенно стала ледяной, а ветер, словно тысяча холодных иголок, впился в кожу. Ло вздрогнул, чувствуя, как озноб пробегает по всему телу. Неправильные слова в заклинании, похоже, не только не помогли, но и усугубили ситуацию – теперь он чувствовал себя так, будто простудился в один момент. Нос защекотало, в горле запершило, а тело пробрало дрожью. — Апчхи! – громко чихнул он, кутаясь в мокрые рукава. — Ну и отлично… — пробормотал Лололошка сквозь стук зубов. — Теперь осталось только заболеть окончательно.       Холод пробрал его до костей. Одежда, насквозь промокшая, липла к телу, тяжелыми мокрыми лоскутами сковывая движения. Волосы, спутанные и влажные, прилипли ко лбу, а зубы выбивали дробь от внезапного озноба. "Ничего... Все, хорошо. Подумаешь - заболею.. Заболею - переболею! Всегда выздоравливал за день!" - Ло собрал волосы назад и пошагал к порту, дабы взять ещё работу. Что-что, но останавливаться в заработке нельзя. Каждая копейка важна.

* * *

      Полубог тем временем всё отдалялся от порта, весь напыжившись и недовольно сверкая алыми глазами на всех прохожих, что странно косились с головы до ног на мокрого "человека", что не прекращал бурчать себе под нос. Владыка Ада лишь пониже натянул на рога такую же насквозь мокрую шляпку, продолжая громко шагать по мостовой, будто пытаясь показать всему миру своё раздражение.       Он решил, что непринуждённая прогулка по городу сможет как-то отвлечь его от мрачных мыслях о его кошмарах, что мучали его всю ночь.       И вот, Лололошки - главного раздражителя, рядом нет. Люциус совсем один в большом городе, без карты, смутно помня дорогу до дома. Ничего, разберётся. Ему никто не нужен.       Однотипные улочки сменялись одна за другой, часто пересекаясь и сливались в одну пошире, однако в любом случае с подобными видами и архитектурой.       Люциус брёл по узким улочкам города, напоминая самому себе бездомного пса, сбежавшего от хозяина после неудачного спора за кусок мяса. Ну, в его случае — после ссоры со смертным. Чувство раздражения никуда не уходило, а вместо этого лишь медленно нарастало. "Ну и чёрт с ним!" — мрачно подумал он, пнув камешек, который тут же отлетел в стену и с глухим стуком упал в лужу.       Город жил своей жизнью: лавочники зазывали покупателей, весёлые компании шумно обсуждали последние новости, кто-то пел, кто-то плясал. Люциус же чувствовал себя оторванным от всего этого веселья, словно он и впрямь был каким-то несчастным бродягой, которому нечего делать в этом мире смертных и как никогда чувствовал, что к нему не пренадлежит.       Тут же появилось желание перекусить. Заесть, так сказать, неприятную ситуацию. На ум тут же пришёл шоколад, от чего на лице полубога возникла довольная улыбка.       Однако тут же спала, стоило вспомнить, что все деньги остались у Лололошки, к которому возвращаться он был явно не намерен.       Проходя около очередного переулка, Люциус замер, заслышав едва уловимый шорох и тут же обернулся на звук, встречаясь с крохотными, чёрными бусинками глаз небольшой серой мыши, сидящей на одном их ящиков и с интересом рассматривая незнакомца. В животе тут же заурчало. А чем не закуска?       Он не раз видел Воланда за поеданием такого рода деликатесов, да и для Демона не было редкостью охотиться прямо в замке, не смотря на возмущения его хозяина. Не шоколад, но тоже сойдёт. — Иди сюда, маленькая, я не обижу, — вполголоса промямлил он, медленно наклоняясь, будто прирождённый охотник, готовый к прыжку. Зверёк не двигался. Он явно не понимал, что уже записан в меню на обед.       Полубог медленно вытянул руку, сгибая пальцы. Всего один рывок — и еда в руках. И никакие Лололошки не нужны! Он дёрнулся вперёд.       Но мышь молниеносно рванула в сторону, соскакивая с ящика, что есть мощи, перебирая лапками вглубь переулка. — Эй!       Неудавшийся охотник тут же побежал следом, перескакивая через горы хлама, судя по всему скапливаемые здесь годами. — А ну сейчас же стой! Это приказ самого Люциуса Эво, Его Адского Высочества и величайшего полубога из всех! — воскликнул он, почти тут же совсем не по-высочески вступив ногой в ведро, тут же закрутившись в попытках высвободить ногу.       А добыча тем временем стремительно ускользала, наверное, как никогда в жизни быстро сбегая, после чего юркнула в крохотную щель в стене дома, как раз за секунду до того, как когтистая рука с силой ударила в землю в попытках прижать хвост.       Люциус, всё ещё с ведром на ноге, на четвереньках подполз к норке, сунув туда палец, однако, ожидаемо, ничего не нащупал. — И ты тоже меня бросаешь? — возмущённо воскликнул Люциус, от досады гневно стукнув кулаком по стене, — Ну и пожалуйста! Ну и не нужна ты мне, другой перекус найду! — фыркнул он в норку, будто давным-давно убежавшая далеко отсюда мышь вмиг почувствует угрызения совести и послушно вернётся, да ещё и сама в рот полезет.       Однако, когда же та не показалась и через две минуты, вывод был лишь один — у мышей совести явно нет, других объяснений быть не может.       Владыка Ада гордо поднялся и задрал подбородок, принимаясь отряхивать одежду от пыли и грязи, после чего наконец стряхнул со стопы ведро, что тут же обиженно покатилось прочь.       Теперь уже ещё более злой на весь мир, так ещё и голодный, Люциус продолжил бесцельные скитания по городу. Ну, вернее, цель была, но крайне абстрактная: заработать кучу денег и утереть нос Лололошке. Однако вот как это сделать? Полубог был уверен, с его-то талантами и величием, ему не составило бы труда заработать все деньги этого города! Ах, как бы шикарно он смотрелся верхом на этой огромной куче золота, где-то у самого подножья которой в грязи и конском навозе валялся бы смертный и извинялся за неподобающее поведение!       На лице появилась мечтательная улыбка. Осталось только придумать, как реализовать это.       Такими темпами, прогуливаясь по малолюдным улочкам, полубог дошёл аж до главной торговой площади, замечая скопление людей, которые над чем-то ликовали, аплодировали и присвистывали, пока из-за голов толпы выглядывали языки пламени и искры. Это как раз и заинтересовало полубога, заставляя пройти, нагло пробиваясь через народ, замечая следующую картину:       Легкий ветер шуршал опавшими листьями, кружа их у ног собравшихся горожан. Воздух пах дымом от костров, пряностями с торговых лавок и первым дыханием приближающейся прохлады. Люди, занятые своими делами, постепенно начали собираться в круг.       В центре площади, на свободном участке, стоял одинокий человек. Его тёмный плащ, украшенный алыми узорами, развевался на ветру, а в глазах отражался отблеск чего-то неуловимо дикого, почти магического. Он поднял голову, оглядел публику и, не говоря ни слова, щелкнул пальцами.       Вспышка. Огонь вспыхнул прямо в его руке, будто явившись из ниоткуда. Он подбросил его вверх, и пламя рассыпалось в воздухе золотыми каплями, прежде чем вновь собраться в единое целое у него на ладони. Толпа ахнула.       Факел, который он вытащил из-за спины, вспыхнул сам по себе, как будто узнавая хозяина. Фокусник повел его вокруг себя, очерчивая в воздухе горящие дуги, которые оставляли после себя алые, медленно затухающие следы. Ветер подхватывал эти жаркие сполохи, смешивая их с опавшими листьями, и на мгновение казалось, что осень сама разгорается, танцуя в вихре пламени.       Затем он сделал глубокий вдох, поднял факел к губам — и выдохнул. Из его уст вырвался длинный язык огня, словно у дракона, осветив лица зрителей. В этот миг солнце скрылось за облаками, и его огонь стал единственным светом на площади. Наконец, он замер, поднял руки вверх, и пламя, что горело у него в ладонях, вдруг взметнулось ввысь, разлетаясь в десятки огненных лепестков, похожих на осенние листья, сгорающие в воздухе.       Толпа загудела от восторга, раздались аплодисменты, кто-то бросил монету, кто-то просто смотрел, не веря своим глазам.       Заметил Владыка Ада так же следующее — перед выступающим, прямо на земле, лежала шляпа, в которой поблёскивала куча мелочи. В основном медных, однако даже серебряников там было немало. — Подходите, подходите! — зазывал новых людей представляющий, — Чудеса, коих вы в жизни не видели! Лучшее огненное шоу во всей Даливарике! Фокусы, что не сравнятся даже с магией самого Агния! Вдруг в его голове зародилась гениальная идея. А ведь и правда! В глазах вспыхнул задорный огонёк. Люциус лишь презрительно хмыкнул, складывая руки на груди, злорадно бормоча себе под нос: — Ну-ну, прямо лучшее... Да ты даже в подметки Агнию не годишься! Самонадеянный смертный...       Однако, это вышло слегка громче чем он планировал, от чего его заслушал стоящий рядом мужчина, оборачиваясь к нему: — Сынок, а ты маг что-ли?       Люциус, скрипя зубами, решил, что на скандалы уже не было сил, от чего ответил, забывая в помине о обговоренном с Лололошкой образе: — Ну да, маг! Причём сильнейший! — полубог надменно прикрыл глаза, поправляя волосы, но аккуратно, чтобы не съехала шляпа. — Ну так ясное же дело, что так же можешь! Вот только какой в этом смысл? Думаешь в Районе Магов по соседству нельзя на чудеса получше посмотреть? Вот только человек-то без палочки это всё делает, а соответственно и без магии! Так слабо? — усмехнулся его спонтанный собеседник. Тут же на лице Люциуса появилась излюбленная дьявольская ухмылочка. — Попридержал бы ты лучше язык, старик. Тот аматор не может и сотой того, что я могу одним лишь мизинцем левой ноги!       На его крик обернулись многие жители Сулны. Привернув желанное внимание, Люциус вышел вперед к выступающему, что недоуменно клипал глазами на заявления парня. — Прошу прощения? — робко спросил фокусник. — Что слышал, недоумок! Как какие-то жалкие смертные, смеют пользоваться моим даром так расточительно-убого! Неужели нет какого-то заклинания получше, чтобы удивить толпу? "Ох, видел бы Агний, на что я трачу остатки своих сил... Но, с другой стороны... Работать на себя, как и хотел, и получать деньги за то, какой я великолепный... Заманчиво..." — промелькнуло в голове Люциуса, когда тот под изумленные взгляды толпы, взобрался на каменный бортик фонтана, разворачиваясь к ней лицом. — Благодарите судьбу, смертные! — воскликнул он, так, чтобы его голос, громогласный и резкий, заслышали все в округе, — Слушай-те же, ибо перед вами, ничтожными червями, предстал сам Великий Агний, Бог Огня, Владыка Жара и Пламени, Покровитель Очага! Это я, если кто не понял, — усмехнулся он, гордо задирая подбородок и расправляя плащ, что тут же послушно принялся развевался на ветру, придавая образу ещё больше волшебного.       На несколько секунд случилось невозможное - на торговой площади воцарилась почти абсолютная тишина. Самое шумное место во всём городе, да что там, во всей Даливарике, вмиг превратилось в безмолвное кладбище. — Вздор! — первой решилась подать голос некая женщина, что до этого наблюдала за представлением фокусника, — Ты? Агний? По толпе тут же волной прошлись странные шепотки, от чего Люциус нахмурился, полностью входя в образ и стремясь вернуть контроль над ситуацией: — Ты, жалкая смертная! Хочешь познать мой гнев?! Сразу видно, что в Храм ты не ходишь, раз неспособна признать своего Бога в лицо! Ты поплатишься за это! — воскликнул Люциус, после чего вскинул руку с раскрытой ладонью. Казалось само небо потемнело, от чего стоящие ближе всего люди попятились назад. В воздухе запахло гарью.       Глаза блеснули красным, тогда как в руке в моменте вспыхнул огонь, будто ревущий зверь мечась и шипя, чем вызвал ошарашенные вздохи и ахи.       Пламя не просто бушевало - оно подчинялось. Сплеталось, закручивалось в спирали, обретая форму, словно скульптор высекает фигуру из камня. Жаркие языки слились в единое целое, вытягиваясь и формируя клинок.       Меч рождался прямо на его глазах — пламя сгущалось, становилось плотным, будто выкованным из чистого жара. Ослепительно-алый, он дрожал, мерцал, будто был живым существом, а не оружием.       Когтистые пальцы тут же без вреда стиснули рукоять, после направляя оружие на побледневшую от ужаса женщину.       Боги, сколько же сил забрало это заклинание. Но Люциус был уверен, или, по крайней мере, надеялся, что этого будет достаточно для убеждения людей. Это же смертные. Чтобы их поразить - много ума не надо. — Я не просто так снизошёл к вам, ничтожные, жалкие смертные! А из-за таких как ты! — Из-за... Таких как я?... — дрожащими губами, заикаясь промямлила крестьянка. — Из-за таких как ты невеж! Богохульников! Еретиков! Святотатцев! — возглашал Люциус, обратно поднимая клинок вверх, на всеобщее обозрение. Будто по приказу, сгустившиеся ранее тучи слегка расступились, выпуская небольшой лучик, что, словно прожектор, освещал образ Люциуса. Сама судьба ему подыгрывала! — Н-Нет-нет, что Вы, я не...! — А ну молчать! — рявкнул Владыка Ада, — Как смеешь ты, смертная, не узнавать меня?! Как смеешь всё ещё стоять с поднятой головой и не молить о пощаде?! Я тебя испепелю! Несчастная тут же рассыпалась в извинениях, после чего, от греха подальше, ей вторили несколько стоящих рядом человек, будто по цепной реакции, от чего улыбка на устах полубога стала ещё шире. — О Агний, Ваше Величие, прошу же, сообщите, зачем же Вы спустились к нам, Ваше Могущество!       Тот лишь хмыкнул, разжимая пальцы, от чего огненный клинок враз рассеялся в воздухе. — С моего Небесного Престола мне видно абсолютно всё. Ничто не ускользнёт из-под моего божественного взора! И то что я увидел, жалкие смертные, ужасно меня разочаровало! — Люциус сердито упёр руки в бока, — Вы, жители Сулны, совсем позабыли старые времена! Времена, когда вы тряслись от одного лишь упоминания имени Богов, времена войн и болезней! Благодаря кому же вы сейчас хорошо живёте? Но что я вижу! Дети мои не узнают собственно Владыку! Не посещают Храмы! И что самое худшее — не делают пожертвований во имя Агния! Хотите накликать мой гнев?!       Толпа тут же перепугано загудела, выкрикивая "Нет!", "Ни в коем случае!", "Прошу, помилуйте!"       Блондин резко вскинул руку, показывая, что ещё не договорил, от чего люди тут же притихли. — ...Однако я справедливый Бог. Суровый, но справедливый. И я готов дать вам второй шанс, жители Сулны! Готов дать вам шанс на искупление и заглаживание ужасной совершённой вами ошибки! Вся площадь замерла в предвкушении. — Пожертвуйте мне… и я дарую вам благосклонность. Огонь не сожжёт ваши дома, ваши очаги не угаснут в самые какие-то холода. Ваши поля будут щедры, а клинки из-под кузнечных молотов — крепки!       Самым догадливым оказался как раз тот самый фокусник, что за весь монолог божества уже с тридцать раз поклялся себе, что из-под его руки никогда в жизни не выйдет ни одной, даже самой маленькой искорки.       Парень на подкашивающихся ногах вышел вперёд, склоняясь в низком поклоне и протягивая Люциусу замеченную им ранее шляпу с заработанными деньгами. — Прошу, примите это подношение и пощадите! — Принимаю, — моментально отозвался Владыка Ада, пальцем указывая себе под ноги, куда фокусник и поспешил поставить дар, — И чтобы больше не пользовался моим даром таким образом! Вы, смертные, не имеете права использовать столь великую силу для потехи! Я принимаю твоё пожертвование, смертный.       Взгляд алых глаз тут же метнулся обратно на притихшую толпу, что после показанного примера начала копошиться в карманах и сумках. — А те, кто не пожертвует… — он на секунду выдержал паузу, после чего в руке зажегся небольшой огонёк, — Ну, вы сами понимаете.

* * *

      Место в шляпе парня, особенно после последних слов, закончилось крайне быстро. Свою он снимать, всё же, не решился, однако придумал вариант получше — на мостовой вмиг расстелился чёрный плащ, на который перепуганные люди и кидали кто сколько мог.       Вторым решился какой-то старик, сжав в дрожащих пальцах пару медяков. Он бросил их на плащ, и монеты, звонко ударившись о ткань, закрутились на месте. За ним потянулись и другие: женщина в простом фартуке кинула несколько серебряных монет, мужчина с широкими плечами небрежно швырнул горсть, будто боялся, что его сочтут скупым. В какой-то момент внимание Люциуса привлекла одна молодая девушка в синем балахоне, из-под которого торчали вьющиеся тёмные волосы. Она лишь подошла и с мягкой улыбкой положила к остальным заработанным деньгам целый золотой, что вызвало удивление не только у полубога, но и у окружающих, что словно более охотно пооткрывали свои кошельки. Первый золотой! Его первый золотой!       Вскоре подошла и пара богато одетых дам, что кинули несколько золотых монет, от вида которых у Люциуса готовы были вновь загореться глаза.       Полубог наблюдал за этим с самодовольной ухмылкой. Звон монет звучал для него как сладкая музыка. Боги, как же было хорошо без Лололошки и его вечных нравоучений! "Люциус, не привлекай внимания!", "Люциус, будь добрее!", "Люциус, это до добра не доведёт!" Ага, а кто же из них сейчас купается в золоте, а кто гнёт спину под тяжёлыми ящиками в порту? Ха! — Ещё давайте, ещё! — только и восклицал полубог, пока на плаще стремительно росла кучка монет.       Счастье и гордость за проделанную работу просто переполняли, заглушая всё остальное.       Однако, к огромному сожалению, день не был бесконечным. А "Великий Бог Агний" и так потратил три с лишним часа, весь мокрый шляясь по улицам, охотясь за мышами, перелаиваясь с дворовыми собаками а после бегая от них, разбивая коленки о бордюры и качая права перед уличными бардами и пьяницами.       Если Люциус со всеми этими богатствами ещё и раньше смертного придёт домой, то это же будет ещё эффектнее! Вот он, красавец, куда быстрее заработал аж столько!       Довольно кивнув своим мыслям, Люциус обратно взобрался на фонтан, что за этот час уже успел стать его личным пьедесталом, у которого ему поклонялись, восхваляли, так ещё и обувь до блеска начистили.       Ну и, что уж говорить - понятное дело, что в самом фонтане тоже не осталось ни монетки - всё было вычищено по приказу Люциуса и благополучно доставлено к остальным богатствам. А Лололошка ещё говорил что так нельзя и так некрасиво. Да какая разница?! Нашёлся правильный! Вот только он этой правильностью что-то не блистал, когда воровал одежду, грязный вор! Зато вот Люциусу нельзя! Ага, кто он ему, чтобы указывать, хозяин?! ...       От одной этой мысли Люциуса попросту передёрнуло, от чего обращение к народу звучало куда грубее ожидаемого: — Ладно, жители Сулны, вам удалось удовлетворить меня! Этого пока достаточно, — кивнул Владыка Ада, вскидывая руку с раскрытой ладонью, — Довольно, довольно.       Толпа отступила назад, тогда как Люциус подошёл к своему улову, не без труда принимаясь сводить вместе концы плаща.       Благо, ткань была очень крепкой, адской, что с тряпками смертных не сравниться, от чего выдержала весь огромный вес, перекинутый через плечо полубога импровизированным мешком. — Ваше усердие не останется незамеченным. Я передам своим братьям и сестре о покорности и правильности жителей этого чудесного города, но лишь если впредь вы клянётесь не совершать таких ужасных ошибок! Толпа согласно загудела, кто-то даже упал на колени. Такое приятное зрелище. — А теперь, смертные, мне пора обратно на свой Божественный престол! — воскликнул полубог, стискивая кулак, вместе с чем под ногами блондина начал кружиться и подниматься ветер, отрывая от рассыпающегося тела кусочки пепла и искры. Те тут же закружились в жарком, огненном танце, что быстро поглотил божество, оставляя после себя лишь облако дыма и пару монет, случайно выпавших на мостовую, однако подбирать их, явное дело, никто не решился.

* * *

      Перенёсся Люциус всего за пару кварталов от того места, в первый попавшийся в памяти переулок. Пускай опустошённое от магии тело и ныло, но зато душа просто ликовала.       Полубог самодовольно улыбнулся и хмыкнул, свободной рукой снимая шляпу и после ею же привычным жестом поправляя волосы. Обвёл вокруг пальца!       Хотя, почему же это? Что он, не божество что-ли? Ещё как божество! Да побожественнее Агния будет! Ну подумаешь не он сам, а его сын, какая вообще кому разница? Всё равно смертные ничего перед собой не разбирают!       Такие мысли преследовали Люциуса, пока тот неспеша прогуливался по средне знакомым улочкам в сторону трактира, мурлыкая себе под нос незамысловатую мелодию, и тут же прекратил, как только вспомнил, что именно она играла во время их с Лололошкой танца. Фу!       А может вообще стоит вернуться на площадь и завтра? Сказать что Великий Агний передумал и хочет больше дани! А главное - почестей! Он уже не думал о его чести и экономии сил, нет. Всё, что его волновало — им наконец-то вновь восхищались, его вновь ...Любили? Ему вновь аплодировали! Это чувство по приятности могло сравниться лишь с тяжестью заработанных за сегодня монет, что слегка тянули назад.       По идее, если Лололошка и возвращался в трактир, то только через главную площадь, где он не мог не заметить выступающего полубога, значит точно должен был подойти, ведь так? Значит, тот всё ещё в порту...       Время близилось уже к пяти часам вечера, от чего на улицах было почти пусто за исключением редких гуляк или работяг, что только освободились и шли отдыхать.       И вот, Люциус уже проходит по тому самому парку с гигантскими дубами, думая о своём, как тут заметил некий силуэт в тёмной накидке, сидящий под особо крупным деревом с чашкой в руке, автоматически вытянув её, таким образом собирая мелочь.       При виде него Люциус лишь самодовольно фыркнул, ещё выше задирая подбородок. Просто сидеть здесь и надеяться на милосердие остальных! Как хорошо, что сам Люциус совсем не такой! — Молодой человек! — к бесконечному удивлению Люциуса, проходя мимо нищего, тот внезапно его окликнул. Хватает же наглости! — Чего тебе, смертный? — надменно хмыкнул Люциус, поморщившись и оборачиваясь на мужчину, — Не дам я тебе ни гроша! Находятся же, забирать драгоценное время самого... — ...Великого Агния? — с хриплой усмешкой перебил его мужчина, невзначай встряхнув глиняной чашкой, где на дне звякнули пара монет. — Да! — тут же без колебаний воскликнул блондин, нахмуриваясь и теперь уже оборачиваясь к незнакомцу всем телом, — Познаешь мой гнев — мало не покажется! — Для такого великого и могущественного как вы, у меня есть нечто большее, чем просто попрошайничество. — И что же это? — Совет.       Люциус тут же грубо хохотнул, от чего чуть не откинулся назад следом за тяжёлым мешком с богатствами. — Да что мне, божеству, какие-то там "советы" от жалких смертных? Я мудрее всего вашего рода! — Знаешь, как у нас, смертных говорят? "Век живи — век учись." И тем более, гляди, сколько у тебя денег! — Так ты за это ещё и денег хочешь?! — возмутился полубог, И сколько же стоит эта твоя "наука"? — Один золотой за совет, — как ни в чём не бывало пожал плечами мужчина, — Уверен, у божества-то такая мелочь найдётся. Не может же оно быть столь скупым! — А тебе почём знать природу богов, а? Ничего мы не скупы, но полновесное золото за слова какого-то оборванца — это же кощунство! Что ты такого можешь сказать, чтобы окупить цену? — А вот не заплатишь — не узнаешь, — пожал плечами нищий, вновь, будто приглашая, встряхнув чашкой, — Или скуп всё-таки? — И ничего не скуп! — чуть ли не побагровел от злости Люциус, тогда как рука уже поползла в карман, где почётно хранился, будто достояние, первый заработанный золотой. Мешок слишком уж долго открывать, да и собрать обратно, чтобы ничего не высыпалось - та ещё задачка. Со звоном монетка полетела в чашу к остальным, на вид куда более старым и изношенным в отличии от этой, что будто была вылита меньше часа назад. — Ну! Давай же! Лицо нищего с короткой рыжей бородкой, скрытое капюшоном, насколько мог видеть Люциус, вмиг приняло серьёзный оттенок. — Северный ветер принёс из одного старого ангара запах крови... — Чего? — Это был совет. — Эй! — воскликнул Люциус после секунды размышлений, нахмурившись ещё сильнее, - Это был не совет а какой-то бред! Возвращай деньги! — Я деньги за услуги не возвращаю, — пожал плечами бедняк. — Сейчас ещё как вернёшь, а то я тебя подожгу! Как смеешь ты обманывать самого полу... Самого Бога! Самого Агния! Сожгу! — Так сильно хочешь обратно свой несчастный золотой? - разочарованно вздохнул мужчина, — Ладно уж, но при одном условии! Я предлагаю пари! — Никаких пари, отдавай так! — Ну Великий Агний, мне же тоже есть то-то надо! И потом, пари ведь лёгкое совсем! Хотите условия услышать? — Отдавай так! — не унимался юноша. — Господин, всё верну я! — неожиданно легко согласился нищий, поглаживая свою лохматую бороду, — Только если выиграете у меня в перегонки. Полубог скептически приподнял бровь. — С тобой? — Со мной, — с улыбкой подтвердил старик, указывая на выход из парка вниз по склону, — Вон до того дерева и обратно.       Люциус снова посмотрел на него. Потом на свои деньги, которые особо ярко поблёскивали на дне грязной кружки, так и умоляя вызволить их из плена. Потом на дерево вдалеке. — Ха! Ты, хиляк, с самим Агнием состязаться вздумал?! Ты даже не добежишь до середины! — самоуверенно заявил Люциус, расправляя плечи. — Вам же лучше! Лёгкая победа, деньги вернёте! — улыбнулся мужчина, отставляя стакан.       По его же примеру Люциус снял с плечо свой мешок с деньгами, придерживая на концы плаща, а после перевязывая в узелок, чтобы не высыпались.       Люциус даже не ждал отсчёта — он просто сорвался с места, едва нищий успел закончить свою фразу. В груди загорелось азартное предвкушение, а в голове звучала только одна мысль: "Я обязан победить!". И, несомненно, в своей победе он был уверен и так. Даже без сил, что ему там обогнать какого-то смертного!       Ноги молниеносно отбивали ритм по утоптанной земле парковой дорожки, что с горки шло куда быстрее. Он ощущал, как ветки деревьев мелькают по краям его зрения, как редкие прохожие недоумённо оборачиваются на летящего вперед беловолосого парня. Люциус бежал так, словно от этого зависела его жизнь.       Дерево уже близко. Он чувствовал, как дыхание становится тяжёлым, но отступать было нельзя. В последний раз он так носился разве что когда Лололошка выбросил их обоих из окна!       Раз! — и его ладонь коснулась шероховатой коры. Разворот, и он тут же помчался назад, ускоряясь, чтобы не дать старику ни единого шанса.       Уже будучи на середине подъёма, он даже позволил себе ухмыльнуться: Пф, лёгкие деньги! Он наверное только и успел, что пару шагов сделать! А нечего было состязаться с самим Люциусом-Агнием!       Вот из-за линии мостовой проглядывают верхушки деревьев, находящихся за возвышенностью. Вот уже их стволы! И вот уже... Ничего.       Люциус так и замер, опираясь о собственные колени и с тяжёлой отдышкой смотря вперёд широко распахнутыми глазами. Ничего. Ни нищего, ни его чёртовой кружки, ни плаща. Ни-че-го. — Чего?... — только и смог промямлить себе под нос полубог, недоумённо сводя бровки, когда медленно подошёл к месту раннего разговора. Нигде ни следа его мешка. Он моргнул пару раз, оглядываясь по сторонам. Место точно то же самое, никаких сомнений. Вот даже след от его собственной ноги остался в пыли рядом с незамеченной ранее небольшой горсткой пепла.       Он обошёл дерево, у которого сидел нищий. Он заглянул под ближайшую лавку. Он выглянул вниз с холма, в надежде что его соперник, не замеченный ранее, всё ещё где-то там, уже добегает. Но нет. Никого. И тут его осенило. В глазах мелькнуло осознание. Осознание того, что его нагло, беспощадно, мерзко и откровенно ра-зве-ли.       На секунду он застыл, чувствуя, как по позвоночнику пробежал ледяной укол. Лицо полубога дёрнулось. Он рефлекторно сжал кулаки. — Нет... Нет!       Гнев вспыхнул мгновенно. Он резко развернулся, затопав ногами, будто маленький, капризый ребёнок: — Ты что, клятый проходимец, обманул меня?!       Несколько голубей с испуганным хлопаньем крыльев взлетели с веток. Какой-то прохожий бросил на него недоумённый взгляд и поспешно сменил направление. Но Люциус был вне себя.       Неужели этот жалкий смертный так легко его провёл? ЕГО?! Самого Владыку Ада?! Он даже не заподозрил подвох! Не задал ни одного лишнего вопроса! Не почувствовал обмана! — Чёрт!

* * *

      Вернулся в трактир Люциус уже после наступления темноты. В просто. Ужасном. Настроении.       Остаток дня он провёл в панике мечась по всем ближайшим районам в поисках своих денег ну или как минимум своего плаща. Заглядывал в каждый переулок, в каждую подворотню, в каждую щель и трещину. Цеплялся к прохожим, пытался залазить на крыши, намочил штанины под мостом.       Люциус обыскал как минимум несколько ближайших районов точно, однако, ничего.       К вечеру, уставший, злой, и всё такой же голодный, Люциус стоял на окраине города, обозревая его с высокого холма. Он жадно сгреб волосы, вцепился в них, шумно выдохнул и громко, с чувством, послал этот проклятый день и всех в нём учувствовавших благой руганью, которой наслушался от заметившей его хозяйки обыскиваемого им двора.       Если Лололошка вдруг будет в комнате - он попросту не знал, что ему говорить. Опять же накинется со своими нравоучениями и этой противной заботой! Хорошо хоть трактирщика пока нигде не видно.       Недовольно зыркая на немногих посетителей, заинтересовавшихся его персоной, Люциус, недовольно пыхтя, поднялся по лестнице.       Отсутствие ключей стало будто добивающим ударом. Однако, благо, не все заклинания ещё забыты, и дверь оказалась спокойно открыта. С другой стороны - это не могло не радовать - смертного всё ещё нет.       Размашистым движением полубог захватил кошель с их оставшимися сбережениями, после чего спустился обратно в главный зал, твёрдо решив, что нужно скрасить этот отвратительный день хотя бы выпивкой.       Слегка сонный трактирщик, благо, лишних вопросов не задавал, чтобы ещё чего не навлечь на себя гнев, а спокойно принял оплату, принимаясь подготавливать напиток для полубога. — А товарищ твой где, позволишь спросить? — не поднимая взгляда со стакана спросил он. — Без понятия я, — грубо отрезал Владыка Ада, — Должен скоро со своего порта припереться, думаю. — С порта? — Ну да. Он же сегодня работать там пристроился. — Но ведь сейчас уже десять... — И? — ...Порт закрывается в шесть. Кошель упал приглушенным звуком на пол, пока из него громким звоном посыпалась пара монет.